Текст книги "Как писать убедительно. Искусство аргументации в научных и научно-популярных работах"

Автор книги: Кэти Биркенштайн

Соавторы: Джеральд Графф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Упражнения

1. Прочтите следующий отрывок из работы историка общества Джули Чалип «Настоящее классовое сознание: поиски своего места в бесклассовом обществе», чтобы увидеть, как автор сигнализирует о том, где представлены ее собственные взгляды, а где обобщены чужие. Выявите те места, в которых Чалип переходит к изложению мнения других, и сигнальные фразы, которые она использует, чтобы разделить свои и чужие взгляды.

Маркс и Энгельс писали: «Общество в целом все больше и больше раскалывается на два обширных враждующих лагеря, на два обширных класса, между которыми возникает противостояние: буржуазию и пролетариат» (10). Если бы это было правдой, все было бы гораздо проще. Но Америка конца ХХ века создает впечатление, что общество все больше и больше делится на множество более мелких подклассов: рабочий класс, рабочая беднота, нижняя прослойка среднего класса, верхняя прослойка среднего класса, нижняя часть верхней прослойки, верхняя часть верхней прослойки… Я понимаю, что уже не знаю, к какому классу принадлежу.

Когда я была газетным репортером, я как-то спросила у одного профессора социологии, что он думает о том, что средний класс якобы уменьшается. О, исчезает вовсе не средний класс, сказал он, а рабочий. Его определение было таким: если вы зарабатываете тридцать тысяч долларов в год в сборочном цехе, приходите с работы домой, открываете пиво и смотрите спортивный канал, то вы принадлежите к рабочему классу; если вы зарабатываете двадцать тысяч в год на должности школьного учителя, возвращаетесь домой, выпиваете бокал белого вина и смотрите общественное телевидение, то вы принадлежите к среднему классу.

Так как же определять классы? Что здесь главное – ценности, образ жизни, вкусы? Или работа, которую вы выполняете, ваше отношение к средствам производства? Играет ли роль ваш доход? Можем ли мы выбирать свой класс? Как нам узнать, к чему на самом деле принадлежим, в нашей стране, где якобы отсутствует классовое разделение, где нет английских традиций, определяющих свое место для каждого? Среднестатистический американец скажет вам, что принадлежит к «среднему классу». Я уверена, что мой отец сказал бы именно так. Но мне всегда казалось, что мы висим в какой-то пустоте между классами, с кем-то у нас есть что-то общее, а от кого-то мы резко отличаемся. Какое у меня классовое происхождение? К какому классу я принадлежу сейчас? Как историк, я ищу ответы на эти вопросы в деталях моего прошлого.

2. Изучите какую-либо из ваших собственных письменных работ и выясните, сколько точек зрения вы рассмотрели в ней и насколько хорошо различаются ваш голос и голоса других людей, на которых вы ссылаетесь. Ответьте на следующие вопросы:

а) Сколько точек зрения вы рассмотрели?

б) Какие еще взгляды вы могли бы включить в ваш текст?

в) Как вы разделяли собственные мысли и идеи, которые вы обобщали?

г) Использовали ли вы явные сигнальные фразы для такого разграничения?

д) Какие у вас есть возможности для того, чтобы прояснить, кто что сказал?

е) Какие из этих возможностей лучше всего подходят для данного текста?

Если вы обнаружите, что нерассматривали в своей работе различные точки зрения или не провели четкого разграничения своих и чужих взглядов, отредактируйте текст, чтобы в нем присутствовали эти черты.

Глава 6
«Скептики могут возразить»

Как «дать слово скептику» в вашем тексте

Писатель Джейн Томпкинс описывает одну закономерность, которая проявляется при написании каждой ее книги или статьи. В первые две-три недели после того, как она начала писать, все идет относительно нормально. Но потом она вдруг просыпается среди ночи в холодном поту, неожиданно осознав, что не подумала о каких-то серьезных возражениях, которые читатели наверняка выскажут в ответ на ее идеи. В первый момент ей в голову обязательно приходит, что она должна отказаться от работы над данной вещью или, по крайней мере, выкинуть все, что уже успела написать, и начать заново. Потом она понимает, что «именно с этого момента сомнения и паники и начинается мой текст». Она пересматривает уже написанное, изменяя его так, чтобы вставить туда предполагаемую критику, – и в результате текст становится более сильным и интересным.

Эта история содержит в себе важный урок для всех авторов, как опытных, так и начинающих. Она показывает, что беспокойство по поводу возможной критики нашей работы на самом деле может оказать нам услугу. Конечно, есть искушение просто не обращать на критику внимания, однако на самом деле это серьезная ошибка, поскольку наши тексты становятся лучше, когда мы не только выслушиваем чьи-то возражения, но и рассматриваем их в своей работе. Действительно, ничто так не улучшает письменную речь, как включение в нее мнения предполагаемого скептика, когда вы, к примеру, говорите: «Хотя кто-то из читателей может возразить на ____, я могу ответить им, что ____».

Предугадывайте возражения

«Постойте-ка, – скажете вы. – Разве я не рискую подорвать доверие читателей и обесценить свои же собственные аргументы, последовав совету включать критику в текст?» Получается, что вы пытаетесь выразить что-то, во что искренне верите, а мы хотим, чтобы вы своими руками передали читателю все те негативные вещи, которые кто-то может о вас сказать, верно?

Да, именно так. Мы действительнохотим убедить вас поведать читателям обо всем, что кто-либо может выставить против вас, – однако мы убеждены в том, что тем самым вы в действительности повышаетеубедительность ваших доводов, а не подрываете их. На протяжении всей этой книги мы стремимся показать, что хороший текст отнюдь не являет собой нагромождение однозначных истин в вакууме; в нем должен присутствовать диалог или дискуссия – не только в виде обобщения в начале текста того, что ужебыло кем-то сказано прежде (о чем мы говорили в главе 1), но и в виде воображаемых аргументов, которые кто-то может привести против ваших идей по мере того, как будет знакомиться с ними. Если вы воспринимаете свой текст как участие в разговоре, вам следует понимать, как заставить аргументы противников работать на вас.

Как ни странно, чем больше реальных и предполагаемых возражений вы приводите, тем лучше вам удается их развенчивать, особенно если вы продолжаете отвечать критикам в убедительном ключе. Представляя контраргументы, вы наносите своего рода упреждающий удар, отмечая возможные уязвимые места в ваших рассуждениях до того, как кто-то укажет вам на них. Более того, выдвигая контраргументы, вы выказываете уважение к читателям, относясь к ним не как к легковерным простакам, которые готовы проглотить все, что вы скажете, а как к независимо мыслящим людям, которые прекрасно осведомлены о том, что ваша точка зрения – не единственная в мире. И еще: представляя заранее, что могут возразить другие люди в ответ на ваши идеи, вы оказываетесь щедрой, широко мыслящей личностью, которая достаточно уверена в себе, чтобы открыто вступить в дебаты – как автор с рисунка 5.

И наоборот, если вы не будете представлять контраргументы, вы, весьма вероятно, предстанете перед читателями ограниченным человеком, поскольку считаете, что ваши идеи не подлежат обсуждению. Вы рискуете также оставить без ответа важные вопросы и проблемы, связанные с вашими доводами. Наконец, если вы не включите в свой текст определенную долю скепсиса, может обнаружиться, что вы вообще мало что можете сказать. Наши студенты часто отмечают, что благодаря введению в текст контраргументов оказывается проще довести его объем до величины, удовлетворяющей требованиям к работе.

Дать слово скептику – это достаточно простой прием, как вы сможете увидеть, рассмотрев следующий отрывок из книги Ким Чернин. Посвятив примерно тридцать страниц сетованиям на давление, которое заставляет американских женщин сбрасывать вес и быть худыми, Чернин вставляет в свою работу «Одержимость: размышления о тирании стройности» целую главу, которая так и называется: «Скептик». Начинается она так:

Теперь я хотела бы обсудить некоторые возражения, которые подсказал мне мой собственный внутренний скептик. Ему кажется, что я обошла ряд наиболее широко распространенных суждений, связанных с восприятием собственного тела, о которых, как он считает, необходимо поговорить. Вот, например: «Ты прекрасно понимаешь, – говорит мне скептик, – что ты лучше себя чувствуешь, когда худеешь. Ты покупаешь новую одежду. Ты с большим удовольствием смотришь на себя в зеркало. Когда кто-то приглашает тебя на вечеринку, ты не задумываешься и не спрашиваешь себя, пойти или не пойти. Ты чувствуешь себя более привлекательной. Признай это. Так ты больше нравишься себе».

Далее Чернин отвечает своему внутреннему скептику. Она реагирует на критику в адрес основной идеи ее книги (посвященной тому, что насильственное похудение серьезно вредит женскому здоровью), не пытаясь подавить критические замечания, но при этом не поддаваясь им и не отказываясь от своих взглядов. Вместо этого она включает голос скептика в свой текст. Обратите внимание также на то, что Чернин посвящает воображаемым возражениям целый абзац вместо того, чтобы быстрее покончить с ними, как наверняка захотелось бы сделать многим из нас. Позаимствовав кое-что у Чернин, мы составили несколько шаблонов, с помощью которых вы сможете включить в текст практически любые возражения.

Шаблоны для представления возражений

• Теперь я хочу выдвинуть ряд возражений, которые подсказал мне мой внутренний скептик. Ему кажется, что я не придаю должного внимания сложности ситуации.

• Однако некоторые читатели могут подвергнуть мои взгляды сомнению, заявив, что ____.

• Конечно, многие с этим не согласятся, потому что ____.

Обратите внимание, что возражения в приведенных выше шаблонах приписываются не какому-то конкретному человеку или группе, а «скептикам», «читателям» или «многим». Такой безымянный, безликий оппонент очень удобен для многих случаев. Однако идеи, которыми мотивируются его аргументы и возражения, часто могут (и, по возможности, должны) быть приписаны какой-то определенной идеологии или школе мысли (например, либералам, христианским фундаменталистам, неопрагматизму), а не кому-то анонимному. Иными словами, воображаемого скептика можно причислить к определенной группе, и, сделав это, вы добавите своему тексту точности и убедительности.

Шаблоны для обозначения ваших скептиков

• Здесь многие феминистки, вероятно, станут возражать, что пол влияет на речь человека.

• Однако социальным дарвинистамнаверняка не понравится идея о том, что ____.

•  Биологи, конечно, поставят под сомнение ____.

• Тем не менее, и последователи, и критики Малкольма Х, вероятно, думают иначе и станут спорить с тем, что ____.

Есть люди, которым такие ярлыки не нравятся, и они даже могут возмутиться. Некоторым кажется, что ярлыки загоняют личность в рамки, подчиняют их стереотипам и стирают то, что делает каждого из нас уникальным. И действительно, ярлыки можно использовать неправильно – в таком ключе, который игнорирует индивидуальность и способствует формированию стереотипов. Но поскольку идеи, в том числе многие наши самые личные мысли, претворяются в жизнь через группы и типы людей, а не через отдельных личностей, ярлыки необходимы нам для интеллектуального обмена мнениями в качестве определений и удобных условных обозначений. Категорически отрицая любые ярлыки, вы отказываетесь от важного ресурса и даже вводите в заблуждение читателей, поскольку представляете себя и других как единицы, не имеющие абсолютно никакой связи с другими. Кроме того, вы лишаетесь возможности охарактеризовать важность вашей работы и очертить ее отношение к более масштабной дискуссии. Когда вы приписываете те идеи, которые резюмируете, скажем, либерализму или историческому материализму, ваши аргументы перестают иметь отношение исключительно к вашему личному взгляду на вещи и начинают представлять собой срез более широкой концепции и размышлений, уже знакомых вашим читателям.

Значит, чтобы минимизировать проблемы, связанные со стереотипами, нужно не отказываться от ярлыков категорически, а добиться точности формулировок и уместности применения, как показано в следующих шаблонах:

• Хотя не все христианемыслят одинаково, кто-то из них, вероятно, станет оспаривать мое утверждение о том, что ____.

• Среди тех, для кого английский язык не является родным, имеется такое многообразие взглядов, что обобщить их достаточно сложно, однако некоторые из них, скорее всего, могут со мной поспорить на том основании, что ____.

Еще один способ избежать ненужных стереотипов состоит в том, чтобы более узко очерчивать группы – например, заменять просто «адвокатов» на «бесплатных адвокатов», а «специалистов по общественным наукам» на «социологов-статистиков» и так далее.

Шаблоны для возражений неформального характера

Возражения можно представлять и в более неформальном виде. Например, вы можете формулировать возражения в виде вопросов:

• Но реалистично ли мое предложение? Каковы шансы на то, что оно на самом деле будет принято?

• Но действительно ли ____? Всегда ли, согласно моему предположению, ____?

• Однако могут ли приведенные мною данные служить окончательным доказательством того, что ____?

Вы можете также дать своему скептику высказаться прямо:

• «Это невозможно, – скажет кто-то. – По всей видимости, вы невнимательно читали отчет об исследовании».

Подобные приемы позволяют вам говорить непосредственно голосом скептика, как это делает певец и автор песен Джо Джексон в следующем отрывке из статьи «Хотите курить? Валите в Гамбург!», опубликованной в The New York Timesв 2003 году, жалуясь на курительный запрет в нью-йоркских барах и ресторанах:

Мне нравится выкуривать пару сигарет или сигару под выпивку, и, подобно многим другим, я курю только в барах и ночных клубах. Теперь я не могу ходить ни в одно из своих любимых мест. Бармены, которые раньше были друзьями, вдруг стали копами, которые выгоняют меня на холод и заставляют меня там дрожать и чертыхаться сквозь зубы… В этом нет ничего приятного. Курильщиков считают злодеями и подвергают совершенно несоразмерному наказанию.

«Придется смириться, – говорят противники курения. – Вы в меньшинстве». Я всегда думал, что большой город – это место, где любым меньшинствам живется хорошо… «Курение убивает», – говорят они. Как человек, который курит только изредка и в остальном ведет здоровый образ жизни, я согласен взять на себя эту ответственность. Думать о своем здоровье – это важно, но так же важны удовольствия и возможность свободного выбора.

Джексон мог бы начать второй абзац, в котором он переключается с собственного голоса на голос воображаемых оппонентов, более формально – например, так: «Конечно, противники курения возразят мне, что курильщики находятся в меньшинстве, и поэтому должны прекратить жаловаться и молча приносить жертву, которую от нас требуют, во имя благополучия большей части общества». Или так: «Однако противники курения наверняка будут настаивать на том, что курящее меньшинство должно подчиниться некурящему большинству». Однако нам кажется, что Джексон справился с задачей куда более живо и интересно, выбрав разговорную форму изложения. Позаимствовав стандартный прием из драматургии и художественной литературы, он прямо переходит к точке зрения оппонентов, потом – к собственной реплике, потом снова к точке зрения оппонентов и опять к собственной реплике, создавая таким образом диалог или мини-пьесу внутри собственного текста. Этот прием ему удается только потому, что он использует кавычки и другие маркеры голоса, чтобы в каждый момент времени четко обозначить, чьим голосом он сейчас говорит.

Более подробные советы об использовании маркеров голоса вы найдете в главе 5

Представляйте возражения честно

Когда вы решаете включить в свой текст чью-то точку зрения, отличную от вашей или противоположную ей, ваша работа только начинается, так как вам все равно нужно показать и объяснить эту точку зрения честно и объективно. Хотя искушение представить аргументы противников в ограниченном объеме, расправиться с ними побыстрее или даже высмеять их может быть сильным, такой подход обычно непродуктивен. Отдавая должное своим критикам (так называемая «игра в убеждения» Питера Элбоу), автор не только не подрывает свою позицию, а напротив, лишь повышает уровень уважения и доверия читателей. Читатель начинает думать: «Этому автору я могу доверять».

Об игре в убеждения см. главу 2

Поэтому если вы вводите в свой текст возражения, то мы рекомендуем вам уделить им несколько предложений или даже абзацев и вообще отнестись к ним как можно серьезнее. Мы советуем также взглянуть на ваше обобщение чужих взглядов со стороны: поставьте себя на место того, кто с вами не согласен, и спросите себя, узнает ли такой читатель себя в вашем обобщении. Посчитает ли он, что вы относитесь к этой точке зрения серьезно, как к мнению разумных людей? Или же он увидит в вашем обобщении насмешку либо слишком примитивное отражение своих взглядов?

Конечно, всегда существуют такие возражения, которые, на ваш взгляд, недостойны быть представленными, равно как и возражения, к которым вы никак не можете заставить себя относиться уважительно и которые вызывают у вас только насмешку. Однако не забывайте о том, что насмешливый тон обобщения, скорее всего, только отпугнет читателей, которые уже были с вами согласны, – то есть именно тех, до кого вы хотели бы донести свои мысли прежде всего. Кроме того, учтите, что высмеиванием чужих взглядов вы подпитываете культуру жесткого ведения дискуссий, в которой кто угодно может высмеять вас в ответ.

Как отвечать на возражения

Не забывайте, что после того, как вы удачно познакомили читателя с возможными возражениями, вам еще предстоит убедительно на них ответить. Вставляя в свой текст возражения, вы можете столкнуться с тем, что читатели сочтут эти возражения более убедительными, чем ваши доводы. Например, в процитированной выше статье Джо Джексон рискует тем, что читатели будут идентифицировать себя скорее с позицией противников курения, чем со взглядами его защитников, которые поддерживает сам Джексон.

Именно это описывает Бенджамин Франклин в своей «Автобиографии» (1793), вспоминая, как он перешел в деизм (религию, которая ставит разум над духовностью), читая антидеистическую книгу. Франклин рассказывает, что, когда он познакомился со взглядами деистов, в негативном ключе суммированными авторами книги, он в конце концов счел деистскую позицию более убедительной. Чтобы избежать такого непреднамеренного обратного влияния на читателей, вам нужно изо всех сил постараться сделать все приведенные контраргументы не более убедительными, чем ваши собственные взгляды. На возражения следует отвечать, но только в том случае, если вы можете развенчать их.

Гарантированный способ потерпеть неудачус ответом на возражения – сразу отклонить их, сказав, например, просто: «Это неверно». Разница между таким ответом (в котором не приводится никаких доводов в поддержку) и более сложными вариантами, которые мы предлагаем в этой книге, подобна разнице между грубой силой и настоящей убедительностью.

О разных вариантах согласия см. главу 4

Часто преодолеть возражения оказывается проще, если вы не пытаетесь полностью опровергнуть их, а частично соглашаетесь с ними, но при этом какую-то часть подвергаете сомнению. Иными словами, при ответе на контраргументы часто лучше сказать «да, но» или «и да и нет», воспринимая взгляды оппонентов как возможность пересмотреть и уточнить свою собственную позицию. Возможно, лучше пойти на переговоры, не покидая в то же время своих позиций, нежели пытаться превратить свои аргументы в неприступную крепость. Именно так поступает Ким Чернин, отвечая на процитированные контраргументы. Говоря голосом «скептика», она пишет: «Признай это. Ты больше нравишься себе, когда худеешь», а затем отвечает на это так:

Могу ли я с этим спорить? Ни одна женщина, которой удалось похудеть, не стала бы это делать. Большинство людей чувствуют себя лучше, когда становятся стройнее. И все-таки, хорошо подумав, я поняла, что в таком благополучии есть что-то сомнительное. Ведь на самом деле 98 % людей, сбросивших вес, набирают его обратно. И 90 % тех, кому диета «помогла», потом набирают больше, чем сбросили. И тогда, само собой, смотреть на себя в зеркало становится невыносимо.

Здесь Чернин демонстрирует нам, как можно использовать контраргументы для улучшения и уточнения собственной позиции, идя на некоторые уступки. Хотя она соглашается с тем, что потеря веса действительно на некоторое время улучшает самочувствие, она утверждает, что впоследствии вес возвращается, делая того, кто сидел на диете, еще более несчастным.