Текст книги "Девушка из бассейна (ЛП)"

Автор книги: Кэсси Минт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Восемь

Таннер

Я поступаю правильно.

Я должен.

При первой же возможности, которая представилась мне с Элси, я причинил ей боль. Я знал, что она слишком хороша для меня, но все равно пожадничал.

Потом пометил ее. И затем причинил боль своей любимой девочке.

Я не заслуживаю того, чтобы дышать с ней одним воздухом. Прекрасно осознаю это, но оставаться вдали от Элси – просто убивает меня. С каждой секундой, когда она не смотрит на меня и не улыбается своей милой улыбкой, я все глубже погружаюсь в отчаяние. Единственное, что помогает мне оставаться в здравом уме – это находиться рядом с ней, даже если мы не можем взаимодействовать. Ее присутствие словно бальзам.

Мучительное облегчение.

Но это не может длиться вечно. Я знаю это.

Я мучаю ее.

Она права – то, как я поступаю, жестоко. Дразню нас обоих тем, чего у нас не может быть. Поэтому сегодня вечером мне действительно нужно уйти. Чтобы отдалиться и позволить ей жить своей жизнью.

Однажды она порадуется. Когда встретит кого-то, кто подойдет ей больше, чем я.

При этой мысли меня охватывает ярость, руки сжимаются в кулаки, но я не животное, несмотря на то, как я ее трахал.

Я могу поступить правильно. Даже если это убьет меня.

Моя спортивная сумка лежит открытой на столе, наполовину заполненная одеждой и пачками документов. Я живу здесь так долго, что не узнаю большую часть своего барахла. Я возьму только самое необходимое. То, что мне понадобится, чтобы выжить.

Мои инструменты звякают в коробке, когда я ставлю ее на стол рядом с сумкой.

Это важные вещи. Так я зарабатываю на жизнь. И это единственное, что я по-настоящему осознаю.

Мой взгляд падает на коробку, которая лежит рядом с клавиатурой – машинку для стрижки бороды, которую я купил, чтобы произвести впечатление на Элси.

Она звякает о металлическую корзину для мусора.

Хорошо. Отлично. Мне она все равно не понадобится.

Золотистый вечерний свет проникает сквозь жалюзи. Я запутался, потерял счет времени, собирая вещи в своем кабинете. Моя голова как по команде поворачивается к окну, от этого инстинкта я до сих пор не могу избавиться.

Сейчас больше семи вечера. Элси может быть там.

Нет.

Нет, я не буду смотреть.

Я бросаю папку в сумку, не обращая внимания на то, что держу в руках. Это может быть важно. Она может быть пустой. Я не знаю. Ничего не могу прочитать, ни на чем не могу сосредоточиться до тех пор, пока не узнаю, здесь ли она.

Последний взгляд. Лишь для того, чтобы попрощаться.

У меня болит нога, когда я прихрамываю к окну. В последнее время без присутствия милой Элси мне стало хуже. Она успокаивает все во мне – мои недомогания, мое мрачное настроение, пустоту одиночества, которая скручивалась в моем животе. Когда я раздвигаю шторы и вижу ее там, сияющую и вытянувшуюся на матрасе, мое сердце замирает в груди.

Через две секунды оно, запинаясь, возвращается к жизни, и бьется еще сильнее, чем раньше. Так сильно, что у меня должны бы уже затрещать ребра.

Элси.

Я наклоняюсь ближе, и стекло запотевает от моего дыхания. Она плывет именно так, как ей всегда нравилось, но выглядит неважно. Ее плечи сгорбились, а кожа побледнела. Вместо бикини она надела мешковатую мужскую белую футболку.

Ревность сжимается у меня в груди. Я с трудом сглатываю, подавляя желчь.

Чья это футболка? Неужели какой-то придурок расстроил ее и вынудил выглядеть такой подавленной?

Я выскакиваю из своего кабинета, прежде чем успеваю собраться с мыслями, и огибаю бассейн неровными шагами.

– Кто это сделал?

Я не сержусь на нее, и никогда не смог бы рассердиться, но мой крик пугает ее. Элси подпрыгивает на своем матрасе, ее рот приоткрывается, и вода брызжет ей на колени. Ткань на животе промокла и стала прозрачной.

– Что за… Таннер? Боже мой, ты здесь.

Элси смотрит на меня с широко раскрытыми глазами и бледным лицом. Я заслуживаю ее потрясения, ее осуждения, всего этого. Чего я не ожидал, так это того, что она скорчит гримасу.

– Элси!

Прежде чем я осознаю это, я уже в бассейне и, будучи полностью одетым, пробираюсь к ней.

– Не плачь, милая девочка. Расскажи мне, кто тебя расстроил. Скажи, и я заставлю их заплатить.

Она громко шмыгает носом, ее щеки намокли, но когда я тянусь к ней, она отстраняется. Плывет дальше на своем матрасе, скрестив руки на груди.

– О чем ты говоришь, Таннер?

Приложив усилие я понижаю голос. Заставляю слова звучать ровно. Успокаивающе, как и хотел изначально.

– Мне нужно знать, кто тебя расстроил. Чтобы я мог все исправить.

Элси фыркает, и это звучит по-другому. Это не тот ее звонкий смех. В этом звуке чувствуется горечь.

– Тогда лучше посмотри в зеркало, Таннер. Единственный человек, который причиняет мне боль – это ты.

Она соскальзывает с матраса, и футболка развевается на воде, когда она поворачивается, чтобы уйти. Там, где ткань касается ее кожи, она прилипает к ней и становится прозрачной, но, хотя мой член твердеет, я этого почти не замечаю. Мои плечи опускаются. В груди гаснет последняя искра.

Я причинил ей боль.

Для нее это не прошло бесследно.

– Твое плечо. Этот синяк…

Я не могу подобрать слов.

Не могу выразить, как мне жаль, как это меня убивает.

– Я никогда… я не должен был… Элси.

Она замирает, вода доходит ей до груди. Медленно она поворачивается ко мне лицом, в ее глазах застывает недоверие.

– Таннер. Так вот в чем дело? Синяк?

Я опускаю голову.

Не могу смотреть на нее.

Мне так стыдно.

Девять

Элси

Человек, стоящий в бассейне передо мной, выглядит сломленным.

Король повержен.

Широкие плечи Таннера сильно опущены, его покрытое шрамами лицо опустилось к воде. Черная рубашка промокла насквозь, прилипая к рельефной груди, а на татуированных предплечьях блестят капельки воды.

Так вот в чем проблема? Это из-за тех маленьких синяков, которые он оставил на мне?

– Таннер.

Я с осторожностью делаю шаг вперед. Он не поднимает глаз. Даже когда моя рука поднимается из воды – разбрызгивая блестящие капли – и ложится ему на плечо.

– Таннер. Послушай меня. Я не обращала внимания на эти синяки. Они не причинили мне боли. Все не так уж и плохо. Я…

Мои щеки порозовели.

– Мне они даже понравились.

Он смотрит на меня, его брови приподнимаются. В его глазах появляется проблеск надежды, и, Боже, мое сердце никогда так не сжималось.

Я провожу большим пальцем по его плечу, взад-вперед.

– Действительно?

Он внимательно изучает меня, будто пытается прочитать ложь на моем лице. Он знает и читает меня так хорошо, что, вероятно, смог бы.

– Да.

Мои щеки горят сильнее солнечного ожога, но я продолжаю. Это слишком важно.

– Мне понравилось чувствовать твои прикосновения. Сравнивать отпечатки своих ладоней с твоими.

Я прочищаю горло, и мой голос внезапно становится хриплым.

– Мне понравилось, что ты отметил меня. Будто… будто я принадлежу тебе.

Он меняется у меня на глазах. Становится выше, уверенней. Таннер поднимает подбородок, и его грудь вздымается так сильно, что по моей груди пробегают крошечные волны. Они достигают моей прозрачной футболки, и его темный взгляд останавливается на моих сиськах.

– Чья это футболка? – бормочет он.

Я искоса смотрю на него.

– Хм. Твоя?

Послушайте, знаю, что воровать – плохо. Понимаю. Действительно. Но я была в прачечной, так сильно скучая по нему, все еще ощущая покалывание от того, что он так близко, и когда я увидела стопку его вещей…

Дерьмо.

Я прикусываю нижнюю губу.

– Прости, – выпаливаю я. – Я верну ее, клянусь. Мне не следовало брать…

Его губы прижимаются к моим.

Таннер накрывает мое тело подобно самой мощной волне – непреодолимая сила поднимает меня и прижимает к себе. Я льну к нему, прислоняясь все ближе и ближе, выгибая спину и потираясь голыми ногами о его промокшие джинсы.

Джинсы.

Верно.

Таннер полностью одет.

Я отстраняюсь, моргая, все еще сбитая с толку тем, что произошло, но он рычит и притягивает меня обратно. Прижимает так крепко, что, кажется, никогда не отпустит.

Меня это устраивает. Более чем.

Все это.

– Кабинет, – ворчит он, поднимая меня на руки, будто я ничего не вешу.

Я обвиваю его руками за шею, а ногами за талию. Таннер ведет нас к каменным ступеням в конце бассейна и выносит меня вот так, средь бела дня.

Любой может увидеть. Не обращайте внимания – они действительно видят, перегибаясь через балконы и размахивая веерами.

Таннер тоже их замечает, но не отпускает меня. Он рычит и подтягивает меня повыше, сжимая мою задницу через трусики бикини.

При каждом шаге по двору я трусь о него всем своим телом. О твердую плоть, выступающую под промокшей тканью его джинсов. И мне все равно на тех, кто смотрит – я запрокидываю голову и вздыхаю, двигая бедрами, стремясь ощутить это сладкое жжение.

– Моя.

Ладонь Таннера хлопает меня по заднице. Звук эхом разносится по двору и доносится до балконов. Вдали, наверху, кто-то издает бормотание.

Я прижимаюсь лицом к его шее.

– Мой, – выдыхаю я ему в бороду.

Он одобрительно хмыкает, затем дверь его кабинета распахивается. Он выносит меня из обжигающей жары в прохладный полумрак своего кабинета.

Я никогда здесь не была. Как и все остальные.

Таннер пинком захлопывает за нами дверь.

В комнате беспорядок. Пятна света плывут у меня перед глазами, пока зрение привыкает к внезапному полумраку. На большом деревянном столе лежит раскрытая спортивная сумка. А также компьютер с клавиатурой, книжные полки забиты книгами. На обоях на одной из стен образовался выцветший прямоугольник, там, где недавно, должно быть, висела рамка.

Он уходит.

До меня медленно доходит эта информация, мой мозг словно в вакууме.

Я пристально смотрю на спортивную сумку.

Он уходит.

– Нет.

Я не могу подобрать других слов. Эта мысль слишком настойчива.

– Нет.

– Нет, – соглашается Таннер, усаживая меня на край стола.

Он с легкостью поднимает сумку и бросает ее на пол, затем берет ящик с инструментами.

– Я никуда не уйду. Только не без тебя.

Это именно то, что мне нужно было услышать, но мое сердце все еще сжимается от паники, когда он укладывает меня обратно на стол. И Таннер, должно быть, это видит, так как он поглаживает мои руки своими большими теплыми ладонями. Ждет, пока мое дыхание выровняется, прежде чем прошептать: – Элси. Ты моя.

Его.

Я принадлежу ему.

Эта сцена напоминает раздевалку. У меня под спиной прохладное дерево, а между ног разыгралась ужасная боль. Я так сильно нуждаюсь в нем, что готова разрыдаться. Но на этот раз, когда мои глаза закрываются, Таннер обхватывает ладонями мои скулы.

– Нет, милая девочка. Смотри на меня в этот раз. Посмотри, кто заявил на тебя права.

Десять

Таннер

Я во всем ошибался, портачил на каждом шагу, но теперь я знаю – мы созданы друг для друга. Как бы это ни выглядело со стороны, несмотря на то, что я намного старше, весь покрыт шрамами, жестокий, Элси любит меня так же, как я люблю ее.

Каждой клеточкой моего тела.

И я могу быть грубым. С резкими краями, и по-разному проявлять эту любовь. Но я докажу ей свои чувства каждым движением моего языка, каждым изгибом моих пальцев внутри нее.

Я заставлю трепетать свою девушку из бассейна.

Это то, что я могу ей дать.

– Знаешь, как часто я стоял здесь и наблюдал за тобой? Она кивает, глядя на меня своими большими глазами. Моя футболка облегает ее изгибы и стала прозрачной в тех местах, где соприкасается с кожей.

Конечно же, она моя.

Обидно, что я когда-либо думал иначе.

Элси хорошая девочка.

– Я столько раз сжимал свой член в кулак. Кончал быстро и жестко, глядя на твое маленькое упругое тело в воде. Так вот почему ты приходила сюда каждый вечер? Чтобы дать мне повод для моего вожделения?

Она снова кивает, ее глаза остекленели. Щеки порозовели.

Ах, моя милая девочка любит, когда я наблюдаю за ней. Я встречаюсь с ней взглядом, чтобы она увидела, как пристально я смотрю на нее. Впитываю каждую малейшую реакцию.

Я провожу костяшками пальцев по ее голени, колену, по внутренней стороне бедра.

Элси ахает и раздвигает ноги.

Да. Это то, чего я хочу.

То, в чем нуждаюсь до конца моих дней.

Элси раскрывается передо мной, широко расставляя ноги, словно страницы книги. Она дрожит, у нее перехватывает дыхание, когда мои пальцы поднимаются выше.

Это греховное зрелище. Мои грубые волосатые пальцы касаются ее гладкой кожи. От этой картины мой член увеличивается в промокших джинсах.

– Это сработало, Элси. Прелестная русалочка.

Я дотягиваюсь до основания ее бикини, проводя по краю ткани, пока говорю.

– Ты связала меня по рукам и ногам. Я бы сделал все, чтобы попробовать тебя на вкус. Трахнуть тебя. Излиться глубоко в твою киску.

С ее губ срывается стон.

– Я собираюсь забрать тебя себе. Слышишь? Ты соблазнила зверя. Теперь пути назад нет, милая девочка. Я собираюсь оставить тебя здесь, лишь для себя, и трахать в течение всего дня.

– М-мне нужно работать, – икает Элси, и я фыркаю.

Я не такой уж плохой. И не буду диктовать ей, когда и что она будет делать.

Мой план намного лучше.

Я трахну ее так хорошо, что она никогда не захочет покидать эту комнату.

– Элси.

Я раздвигаю ее ноги шире. Опускаюсь на колени на ковер перед ней, зарываюсь лицом между ее бедер и делаю глубокий вдох, запечатлевая в памяти ее мускусный запах.

Я хочу, чтобы этот запах был на мне. На моих пальцах, на моем члене, на моей бороде.

– Таннер!

Я облизываю ее через ткань бикини. Даже сквозь этот слой мой язык чувствует пульсацию. Она придвигается ближе, цепляясь за мои плечи.

Да.

Моя девушка из бассейна нуждается так же сильно, как и я.

– Ты смотришь?

Я не отстраняюсь для того, чтобы заговорить, и произношу слова прямо в ее киску. Когда она выдыхает да, я сдвигаю ее бикини в сторону и погружаю свой язык внутрь.

Этот кабинет старый. Потрепанный и изнуренный за годы работы. Но когда Элси распростерта на моем столе, а я преклоняюсь перед ней как перед алтарем, стоя на коленях, эта выцветшая комната превращается в храм.

Священное место.

Я стону и погружаю язык глубже, желая ощутить ее вкус повсюду.

Элси.

Она такая же милая, как и все в ней.

– Т-таннер…

Она тяжело дышит, приподнявшись на локтях. Ее подтянутый живот поднимается и опускается, промокшая футболка прилипла к коже. Я провожу ладонью вверх по ее бедру, а затем скольжу к попке. Погружаю кончики пальцев в ее щель.

– О, Боже мой.

Как только я притрагиваюсь к ее дырочке, она кончает. Одно дразнящее прикосновение, и она распадается на части на моем языке. Ее бедра подпрыгивают – моя Элси не сдерживается. Она так сияет, когда кончает – от нее исходит яркое свечение.

– Я не могу ждать.

Я вскакиваю на ноги, как только она, обмякнув, падает на спину. Мои пальцы дрожат, когда я расстегиваю ремень.

– Элси. Я больше не могу ждать.

– Не… не хочу, чтобы ты ждал.

Она склоняет голову набок, опираясь на стол, и улыбается мне самодовольной и страстной улыбкой.

Кошечка, которой перепали сливки.

Что ж, мы еще не закончили.

Я протискиваюсь между ее ног и прижимаю свой член к ее входу. Провожу большим пальцем по ее клитору, прежде чем вторгнуться внутрь.

Ей нравится, когда я груб?

Значит, я буду грубым.

Я все равно не хочу сдерживаться. Так будет честнее – я такой, какой есть. Мужчина, который трахает ее жестко, отчаянно, и который стонет так громко, что слышит все здание.

Стол под нами трясется, и мы опрокидываемся на ковер. Я неотступно следую за ней. Мы еще не закончили.

Еще нет.

Сквозь щель в жалюзи я вижу, как у бассейна собираются люди. Пара средних лет с верхнего этажа пришла поплавать на ночь глядя.

Они нас услышат. Услышат ее стоны, мое ворчание, стук стола об пол.

Без разницы.

Мне все равно.

Я смотрю на Элси сверху вниз, на ее приоткрытые губы, расширенные зрачки, на то, как ее маленькие сиськи подпрыгивают под моей футболкой, и издаю рев.

Я точно чувствую момент, когда она кончает. Она сжимает меня, словно тиски, ее тело опустошает мое собственное, и я не отказываю ей. Я вбиваюсь так глубоко, как только могу, с каждым толчком наполняю ее киску.

Моя.

Моя.

Моя.

Звуки постепенно стихают. Наше дыхание тяжелое, а кожа влажная от пота. Я прижимаюсь к ней лбом, и на меня в ответ смотрят большие голубые глаза.

Она нервничает.

Ждет, когда я снова уйду.

– Элси.

Я прижимаю ее к своей груди. Держу крепко и нежно, как она того заслуживает. Однажды я все испортил. Усомнился в том, что произошло между нами.

Этого больше не повторится.

Одиннадцать

Элси

Пять лет спустя

Мои сланцы шлепают по камням внутреннего дворика. Через плечо перекинуто полотенце, под мышкой зажата бутылка воды. Мой палец служит закладкой между страницами книги в мягкой обложке, а на носу болтаются солнечные очки.

Здесь тихо.

В конце концов, уже поздно, обед давно прошел, и большинство людей предпочитают купаться днем. Моя сестра и мой муж дразнят меня за то, что я так часто плаваю, особенно после целого дня, проведенного в образе русалки.

– Ты сморщишься после плавания, – проворчал он однажды, но при этом улыбался.

Уголки его губ приподнялись.

– И как тогда как ты будешь скакать на мне?

Я провела кончиками пальцев по его груди.

– У нас все получится.

Пересекая внутренний двор, я оглядываюсь по сторонам. Шезлонги пусты, пальмы неподалеку покачиваются на ветру. Единственными звуками, которые я слышу, обходя бассейн, являются мои шаги и тихий плеск воды.

Я сбрасываю сланцы. Бросаю полотенце на шезлонг. И вытаскиваю свой матрас, который стоит у стены.

Он поднимается все выше и выше, затем опускается на стеклянную поверхность. Я забираюсь на него и, вращаясь, направляюсь к центру.

Осталось недолго. За последние три года он ни разу не оставался в стороне. Не думаю, что он смог бы, даже если бы попытался.

Таннер.

Смотритель.

Мой муж.

Жалюзи в его кабинете дергаются.

Да.

Мое тело воспламеняется, как по команде. Все чувства обостряются, каждое прикосновение ветерка становится лаской. Я ерзаю на своем матрасе, сжимая бедра вместе, и открываю книгу. Притворяюсь, что читаю.

Иногда он приходит позже. Когда нашим двум маленьким мальчикам нужно больше времени, чтобы успокоиться после ужина, или же когда он просто хочет помучить меня. Заставляет меня страдать.

Я переворачиваю страницу, изображая безразличие. Ему не нужно знать, что я не могу сосредоточиться на словах, что я слишком взвинчена. Жду его крепких прикосновений, его теплого тела, его рокочущего голоса. Я заставляю себя смотреть на страницу, повторяя движения, и когда ветерок овевает мое тело, мои соски напрягаются.

Ну давай же.

Давай, Таннер.

Подойди и предъяви права на свою жену.

Его шаги тяжелые и неровные из-за хроматы. Я прячу улыбку за книгой. Он крадется вдоль края бассейна, преследуя меня, как свою добычу.

– Что ты читаешь?

Его низкий голос звучит хрипло.

Настойчиво.

И он смеется, когда я, пыхтя, смотрю на обложку.

– Что ж, значит не читаю. Жду.

Я роняю книгу на колени. Сверлю его взглядом, хотя мы оба знаем, что я шучу.

– Да. Ожидание кажется слишком долгим.

В этом есть доля правды.

С каждым мгновением, когда я нахожусь вдали от своего мужа, боль нарастает снова. Я постоянно ощущаю пульсацию под кожей, мое сердце отбивает бешеный ритм.

Только прикосновение его рук может успокоить это чувство.

Только его член, двигающийся внутри меня, может облегчить боль.

Таннер наклоняет голову, рассматривая меня на моем матрасе.

Иногда он раздевается, стягивая рубашку со своей подтянутой груди, и присоединяется ко мне в воде. Иногда он хватает шест и подсекает мой матрас, подтаскивая меня к краю, чтобы утащить подальше.

Иногда, когда темнеет, он берет меня прямо здесь, и мы лежим в шезлонге под звездами.

Я вздрагиваю под тяжестью его взгляда. Под бикини я становлюсь еще более влажной.

– Плыви ко мне, Элси.

Это приказ. И, Боже, мне нравится, когда он такой властный. Когда через него просачивается звериная натура. Поэтому я аккуратно бросаю книгу и бутылку с водой на край бассейна, а затем соскальзываю с матраса в воду.

Вода освежает. Ощущается шелковистой. Прикасается ко мне повсюду.

Я медленно подплываю к нему, предвкушение сжимает мой живот.

Таннер опускается на колени и просовывает руки мне под мышки. Поднимает меня из воды, обдавая дождем сверкающих капель.

Он прижимает меня к своей груди, не обращая внимания на то, что я промокла насквозь. И сжимает мою задницу, несмотря на то, что все это видят.

– Мальчики? – бормочу я.

– Они в порядке. Играют.

Он прижимается губами к моим волосам.

– У нас есть время.

Времени всегда не хватает. Только не тогда, когда он внутри меня. Мы могли бы провести вечность, прижавшись друг к другу, и я все равно бы скулила, когда он, наконец, отстранялся. Но я не говорю этого, потому что знаю, как нам повезло. Какие у нас милые мальчики, какая у нас насыщенная жизнь.

– Возьми меня жестко, – шепчу я ему в шею. – Я хочу почувствовать это завтра.

Его смех вырывается из груди.

– Если ты настаиваешь.

С балконов выглядывают лица, когда он несет меня внутрь, но они больше не шокированы. А привыкли к смотрителю и его молодой жене.

Раньше, когда люди пялились, Оливия старалась меня успокоить.

– Они просто завидуют, – говорила она. – Я знаю, что это так!

Но мне было все равно. А Таннеру это казалось забавным.

– Ну, тебе же нравится, когда за тобой наблюдают, милая девочка.

Он прав.

Так и есть.