Текст книги "Из огня и пепла (ЛП)"

Автор книги: Керри Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Керри Энн Райан

ИЗ ОГНЯ И ПЕПЛА

Серия «Пять стихий», книга вторая

Переводчик и оформитель: Лена Меренкова

Обложка: Лена Меренкова

Перевод выполнен в 2021 году для группы https://vk.com/beautiful_translation

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Переводчики не несут ответственность за неправомерное использование текста третьими лицами.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Если вам понравился ознакомительный перевод, купите оригинал книги.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Я какое-то время не видела этот сон. То, что я сразу поняла, что это был сон, подсказало, что мне не понравится то, к чему он приведет. Конечно, учитывая то, что я теперь знала, ни один сон из моего прошлого не был хорошим. Хотя они подсказывали мне важное, то, что что-то означало, это все равно мне не нравилось.

Как и их скрытый смысл.

В этот раз я стояла в центре пятиконечной звезды. До того, как я узнала, что все, что мне снилось, было правдой, я всегда думала, что там, где я стояла, было четыре конца, четыре стихии, четыре направления.

Но я ошибалась… даже когда была права.

Я не знала, что был пятый конец.

Но я тогда многое не знала.

И я все еще чувствовала, что не знала многое.

Я стояла на распутье, волосы трепал ветер, в голове звучали крики тысяч голосов. Я знала, что они были моими. Мои крики смешивались с криками моих друзей, тех, кого я любила, и кого не знала.

Это были воспоминания. Мои сны были не совсем снами.

Но каждый раз, когда приходили видения, я не знала, будут это мои воспоминания или будущее, которое никогда не наступит. Я не знала, были ли это воспоминания тех, кто посылал мне эти кошмары, или это была попытка напугать меня, чтобы я вернулась.

Я не хотела возвращаться.

А, может, хотела.

То, что я все еще решала, когда, говорило мне, что я не была готова. Но я отогнала те мысли из головы и попыталась сосредоточиться на том, что сон пытался мне сказать – если он вообще пытался это сделать.

Стихия, которой я боялась больше всего, была передо мной. Дух. И я не знала никого, кто обладал бы ей. Кто управлял бы ей, как управляли магией другие повелители стихий. Каждый раз, когда я смотрела на эту стихию, страх полз по спине, плечам, впивался в живот. Потому что я не знала, что могли маги Духа, кроме как появляться в моих снах. Но они точно могли что-то большее.

Так должно быть.

Иначе другие не пытались бы убить магов Духа за их силы.

В дальнем верхнем углу звезды был Огонь. Ниже – Земля. Слева – Воздух, а над ним – Вода.

Все стихии. Все двигались ко мне… и нет.

Воздух отбросил мои светлые волосы с лица, и я подняла голову, жар Огня согревал мою бледную кожу. Я немного загорела вне снов за год, проведенный снаружи, но в видениях солнце будто пропадало с моей кожи. Словно я была бледной тенью той, кем когда-то была.

Как со стихиями и всем, были разные маги, которые использовали свои силы или для помощи, или чтобы навредить, зависело от личности. Были те, кто использовал свои стихии, чтобы защищать других или вредить еще сильнее. Они использовали силы для своей выгоды, и у них были сотни лет, чтобы отточить эти навыки.

Я родилась человеком. И оставалась им… наверное. Даже во снах. Тут я не обладала стихиями, которые вызвали во мне, открыли с ужасающей агонией. Эти мучения были такими жуткими, что я никогда их не забуду.

Во снах я была девушкой, какой была раньше. И я была бессильной.

Я получила силы, но во снах мне напоминали, какой я была, какой могла стать, если отступлю, не узнав, что произойдет.

Я покинула мир мейсонов, потому что боялась. Потому что меня одолели. И я потеряла лучшую подругу, и еще много всего случилось. Я умерла с мечом в животе и кровью на моих руках.

И маги Духа, который оставались скрытыми веками от других магов, спасли меня.

Парень, которого я любила – думала, что могла полюбить, по крайней мере – которого я считала своей родственной душой, не смог меня спасти. Между нами не было истинной связи. По легенде родственная душа может исцелить смертельную рану. А он не смог меня исцелить.

Теперь Родеса не было, он был в своем мире. И я пряталась в мире людей. Он защищал свой народ… а мне нужно было найти способ исцелиться.

Но сейчас я видела сон, напомнила я себе. Просто сон.

Вода из своего угла звезды задевала мои ноги, холодная, как лед. Она была не как в детстве на пляже, когда я играла в песке, и волны били по мне. Я хорошо плавала, но мама всегда предупреждала меня о сильных течениях. Они могли забрать в бездну и утопить, унести от всего, что ты знал, и никто даже не услышит крик.

Пока я думала так, волны стали сильнее, ударяли меня по коленям, пока я не ослабела, дрожа. Песок царапал мою кожу, но я не падала. Не сейчас.

Это был просто сон.

И я больше не была той девушкой.

Земля гудела под моими ногами, и я знала, что Земля злилась. Я напомнила себе, что с той земли можно было всякое ожидать. Пока король территорий Огня и Земли был тем, кто меня спас, лорд Земли был не таким приятным.

Я была в долгу перед их лордом, и я боялась, что не смогу его отплатить.

Мужчина, который правил территорией, не убил меня, и я была в долгу перед ним. Забавно, что то, что я могла дышать, могло быть чьим-то одолжением. И что можно было оказаться в долгу за то, что ушел, сохранив жизнь.

Земля слабо трескалась подо мной, неровные линии поднимали пыль в воздух, но я не дрогнула. Но перестала думать о долге.

Потому что, в отличие от Воды, этой стихией я могла управлять. Я чувствовала Землю, и она тянула за что-то во мне, такую глубокую часть, что от этого тепло растекалось в пальцах. И хоть я не обладала этой стихией во сне, я знала, что, когда проснусь, смогу делать это.

А потом пришел Огонь, и я подавила гримасу. Огонь был жарким.

Я не обладала этой стихией, хотя его сестра Земля взывала ко мне. Земля и Огонь были друзьями, пересекались не только в магии и происхождении, но и в королевстве, которое разваливалось с появлением нового короля. Новый правитель получил уже разваливающееся королевство.

Я не знала, хватит ли моих сил, чтобы спасти его.

Я отказывалась от Огня и всего, что он представлял, игнорировала искушение. Он звал меня с детства, звал до сих пор.

Меня манила не вода песней сирены, а пылающий Огонь.

А потом я вспомнила, что Вода могла потушить пламя, хотя Огонь мог танцевать над волнами.

Все это могло вскоре открыться во мне. И я не знала, выдержу ли это.

Я развернулась в звезде к первой стихии, которая открылась во мне. Воздух. Я отперла ее, чтобы спасти парня, которого считала любимым, и себя. Я все еще ощущала, как ветер танцевал между пальцев, запутывая волосы. Это была самая теплая стихия, даже теплее Огня, как по мне. Огонь буйствовал и обжигал, а Воздух обнимал и ласкал.

Но он мог убить.

Я это знала.

И я обладала этой стихией.

Это я еще не осознала.

Даже год спустя.

– Ты пытаешься понять, почему ты тут, – сказал голос за мной. Я повернулась в ту сторону, куда смотрела изначально, к стихии Духа.

Та стихия ничего не значила для меня. Я знала лишь, что это была пустота. Только так я знала Дух. Я понятия не имела, что он мог делать. Не встречала по-настоящему тех, кто им управлял.

Остальные стихии были физическими, Дух обитал внутри.

Я знала, что маги Духа могли приходить в мои сны, давать мне сны. Я знала, что они могли исцелять. Но я не знала, было так из-за меня, или такой была их стихия.

И я не могла у них спросить.

Когда магии Духа приходили в мой сон, они говорили, но не общались со мной.

Это должно было раздражать, но так было весь прошлый год с моего возвращения в мир людей от мейсонов.

Я быстро поняла, что мир был не таким, каким казался. Другой мир был тесно связан с нашим порталами, которые вели из мира людей в мир мейсонов.

И тысячу лет назад, когда мир мейсонов был пятью территориями, пять королевствами с королями и королевами, работающими вместе, был покой. А потом Земля и Огонь стали королевством Обскурит, а Вода и Воздух – королевством Люмьер.

Свет и тьма. Противоположности.

И они воевали.

Я не знала причину войны, хотя говорили, что все начал король Обскурита. Но, после встречи с королем и его матерью, покойной королевой, я стала сомневаться в том, что мне рассказали о Падении. Когда война встала на паузу и стала такой, как сейчас, образной, началось Падение. Маги Духа покинули тот мир и скрылись среди людей.

Я не знала, были ли мои предки среди тех, кто спрятался, но это уже не имело значения. Все изменилось. Мир Мейсон разбивался. Рассыпался.

Маги теряли способность колдовать. Некоторые лишались сил от магии, другие почти теряли ее, потому что кристаллы, питающие мир Мейсон, тоже умирали.

И я знала все это, потому что была знаменитой Жрицей Духа.

Той, кто мог всех спасти.

Или мне так сказали.

– Зачем я здесь? – спросила я у мага Духа перед собой. Я не видела его лица, плащ скрывал его полностью. Я не была уверена, что смогу хотя бы когда-то увидеть лица магов Духа. Может, это мое воображение помогало мне найти ответы, чтобы не сойти с ума.

– Чтобы учиться. Чтобы помнить. Ты не можешь оставаться тут вечно, Лирика.

Я покачала головой, не желая слышать слова.

Прошел год, как я убежала от своего долга. Мне нужно было понять, кем я была, и я все еще не была уверена.

Но у меня не было времени на мифы и сны.

А у них было время на меня.

Движение во сне, трепет ветра, заставило меня замереть. Стихии вокруг меня стали пылать, топить меня, страдать. Это был не мой сон. И передо мной был не человек.

– Ты должна идти, Лирика.

– Куда?

Я могла отправиться во много мест в королевствах, как только покину мир людей. Но я не могла определиться без помощи. Я не знала, что мне нужно было сделать, и никто не направлял меня. Больше никто.

– Все не такое, каким кажется.

Я подавила желание закатить глаза, потому что это было преуменьшением моего года. Моей жизни.

Но я не успела заговорить, Земля загудела сильнее, Огонь ударил по мне. Вода обвила мои лодыжки, а Воздух врезался в меня так сильно, что ощущался как осколки льда на коже.

Это было другим. Это был не такой сон, какие у меня были раньше. А потом маг Духа убрал капюшон, и на месте глаз были пруды теней.

– Ты должна идти. Пока он не нашел тебя. Пока они не нашли тебя. Серый идет. А ты еще слишком слаба.

И стихии врезались в меня с такой яростью, что я завизжала.

Я резко проснулась и скривилась, когда другие в классе вокруг меня хлопали. Я была не в мире мейсонов, и я не была одна. Я была в классе, и ученики хмуро смотрели на меня. Я уснула, и другие увидели.

Я покинула мир мейсонов, чтобы найти себя, исцелиться. Но я осталась неудовлетворенной. Я хотела узнать следующий шаг, но ничто вокруг меня оттаскивало меня все дальше от осознания, где мне нужно быть. Я боялась, что больше не попаду в то место.

Я бросила тех, кто нуждался во мне.

И я знала, что мне нужно было вернуться.

Любой ценой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я уже собрала рюкзак за несколько недель до этого, зная, что время придет. Я меняла содержимое в нем каждую ночь, проверяла, что там было все, что понадобится, передумывая и перекладывая. Вещи из мира людей не долго существовали в другом мире. И я собрала почти все вещи, которые были при мне, когда я покинула мейсонов, а еще то, что за год дала мне Алура, подруга Родеса и Розамонд, которая жила в моем районе и училась со мной в одном колледже.

Я была готова вернуться. И моя новая подруга – моя единственная подруга в эти дни – была не из этого мира, так что я не была одна.

Я замерла от этой мысли, гадая, почему это первым всплыло в моей голове.

Может, потому что мысль возвращалась ко мне каждый день, с каждым сном, со всеми воспоминаниями о том, что я оставила.

Я бросила все, потому что боялась. Мне нужно было время, чтобы собраться. Но прошло так много времени, что я уже не знала, что будет дальше.

Я хотела вернуться. Я не знала, было ли дело в моей судьбе, потому что я не знала, была ли для меня уготована судьба. Мне нужно было вернуться, потому что люди рассчитывали на меня, хоть я не была уверена, что могла положиться на себя.

Я не могла просто уйти снова и сделать вид, что ничего не случилось.

Доказательство произошедшего сидело на моем рюкзаке, мурчало и облизывало лапу.

Моя маленькая кошка-полидактиль с крыльями летучей мыши.

Да, кот с лишними пальцами уже был необычным зрелищем. А с лишними пальцами на каждой лапе и крыльями? Это было не из этого мира.

Но Брэлинн, моя лучшая подруга во всем мире, раньше была из этого мира.

– Хватит сыпать шерстью на мою одежду, – сказала я, поднимая ее с рюкзака. – Ты почти вся черная, но мелкая белая шерсть с твоей грудки липнет к моей одежде, и ее видит весь мир.

Она просто фыркнула.

Вредная кошка.

Я носила нынче черный. Я не знала, было это из-за того, что цвет мне подходил, или из-за скорби.

Я горевала из-за того, что моя лучшая подруга умерла и вернулась как кошка, которую я держала сейчас в руках. Или горевала по тому, что у меня раньше было.

Я думала раньше, что моя жизнь была нормальной. Даже скучной. Я не могла выбрать факультет, меня ждала разлука с моей подругой и моей бывшей девушкой – только с ними я часто говорила – ведь они выбрали другие колледжи.

Брэлинн теперь не попадет в колледж. Она потеряла этот шанс, когда пошла со мной в мир мейсонов, чтобы понять, что мне снилось.

Я знала, что она шла по своему пути, пытаясь понять, почему она ощущала себя так, словно не принадлежала этому месту. Но… она умерла по моей вине. Или хотя бы изменилась. А моя бывшая?

Она тоже не вернулась.

Не могла.

Брэй ткнулась лбом в мой подбородок, и я опустила взгляд. Она хмуро глядела на меня, словно знала, о чем я думала.

– Ты же не умеешь читать мои мысли? – спросила я.

Она взглядом передала, что умела все, что хотела, и стоило ее уважать. Ладно, может, так смотрели все коты. Я любила котов, но было все еще странно, что моя лучшая подруга стала такой.

Когда убираешь туалет за лучшей подругой, возврата нет. И я не буду упоминать комки шерсти, умывания и все, что было присуще котам.

Брэлинн, став кошкой, вряд ли читала мои мысли, но порой было похоже на это. Я забывала, когда не обдумывала это, что она не была настоящей кошкой. Но и не была человеком. И странно ощущалось, что я еще говорила с лучшей подругой, хоть она не могла ответить.

Я убрала рюкзак в шкаф, гадая, когда заберу его. Я не могла просто пойти в мир мейсонов, считая, что буду там в безопасности. Когда Истон оставил меня тут, он не говорил, что я могла снова связаться с ним, только то, что придет, когда я буду готова.

Это не помогало, но я была потрясена тем, что не только моя лучшая подруга, какой я ее знала, умерла, но и я. Хотя маги Духа как-то помогли мне вернуться.

О, и парень, которого я считала своей парой, Родес? Оказалось, он не был мне родственной душой, так что не мог быть со мной. Или мог, но мы не говорили дальше писем, которые он писал мне и передавал через Алуру. Я тоже ему писала, и Алура передавала послания, как и мои письма Розамонд, хотя я не понимала, как она делала это.

Это все так запутывало, и я не уточнила у Истона правила. Я знала только, что могла вернуться. Просто не знала, как или когда.

Когда Алура пришла через неделю, после моего возвращения, ко мне домой, я, разбитая и сломленная, делающая вид, что все было нормально, приняла это как неизбежность. Конечно, маг приглядывал за мной, чтобы я не пострадала, как было в те дни.

Я видела ее в день, когда все изменилось. Она говорила с Родесом и Розамонд о чем-то – наверное, обо мне – и не пошла с нами в горы, когда нэги попытались меня убить, все это начав. Она осталась, сказав, что ее время еще не пришло. Она была самой загадочной девушкой из всех, кого я встречала, длинные волосы развевались, как у Розамонд. Я не знала, какой была магия Алуры, но магия была, и девушка жила какое-то время в мире людей. Я не знала, почему она была тут. И не знала, стоило ли спрашивать.

Мир мейсонов разваливался, каждая территория медленно воевала между собой, и они боролись с королевством, так что люди должны были убегать. Было опасно оставаться там. Так что уйти в мир, где не было магии, для них было самым безопасным решением.

Но, когда Алура появилась на моем пороге с запиской от Розамонд, где говорилось, что она была магом, и она пришла ответить на мои вопросы, я поняла, что должна послушать. Алура не ответила мне, на самом деле. Она неплохо бубнила об истории, но не отвечала на мои конкретные вопросы.

Это было как шар с предсказаниями, который давал загадки, заставлял разгадывать их самостоятельно.

Я не была хороша с загадками, но мне казалось, что, если я пойду по этой тропе, я пойму, как научиться этому.

Я не сидела весь год, сложа руки.

Истон заколдовал моих родителей, чтобы они думали, что я не отсутствовала так долго, как было. Я не знала, как он сделал это, а он объяснил, что получил дополнительные способности от своего рода. Так было и с Розамонд и другими из королевства Люмьер. Истон заставил моих маму и папу думать, что я провела выходные с подругами, и все было в порядке. Он заколдовал и родителей Эмори и Брэлинн, чтобы они не скучали по дочерям, потому что Брэлинн уже не станет прежней девушкой с нежными улыбками. Той, которая стала влюбляться в воина из Люмьер по имени Люкен.

А Эмори… я старалась не думать об Эмори.

Она была моей бывшей девушкой, моей подругой, но медленно превратилась в моего врага. Тот процесс начался задолго до того, как мы узнали о магах, другом мире, и что я была Жрицей Духа из пророчества.

Она стала ненавидеть меня и пытаться управлять мною до того, как мы попали в мир Мейсон. Когда она попыталась уйти сама, вернуться домой, потому что ей не нравилось, какой я становилась – так она говорила – ее похитили. Забрали.

Я резко вдохнула и постаралась не думать об этом. Но порой я только об этом и думала. Я не знала, что с ней случилось, и я не знала, где она теперь была. Я знала только, что, когда мы прошли на территорию Огня и встретили лорда и леди той земли, Эмори появилась, скованная цепями, и кричала оскорбления и злобные слова. Мне.

Она искренне ненавидела меня и хотела мне смерти. Я только не знала, почему.

Кто-то дал ей магию, и это исказило ее. Она могла уже начать меняться сама, но магия стала последней каплей. Теперь она могла высасывать магию и вредить другим.

Когда я видела ее в последний раз, я думала, что она умерла. Но ее просто перенесли в подземелье поместья Огня.

Я разбиралась тогда со своими сражениями, и я не смогла вернуться за ней – хотя она и не приняла бы мою помощь.

Хотя, когда меч вонзался в живот так, что ощущал каждый порез от клинка, жар в каждой точке даже от небольших движений, не было сил думать о чем-то, кроме боли.

А потом я убежала, потому что не знала, как ее спасти. И я не знала, как спасти себя.

Но за год дома я изучила большую книгу, которую старшая сестра Родеса – на пару веков его старше – Розамонд дала мне. Розамонд сказала мне узнать историю, и я так и сделала.

Я покачала головой.

– Порой сложно осознать, что все намного старше нас, – тихо сказала я. – Да, Брэлинн?

Брэлинн кивнула. Я считала это кивком, а не чиханием кошки. Да, я говорила со своей кошкой, как люди делали с обычными котами каждый день. И те коты отвечали мяуканьем и жестами. Моя кошка просто раньше была человеком.

Из-за Розамонд мы и отправились в мир Мейсон год назад. И, когда мы нашли ее, я очнулась после исцеления, и она сидела на моей кровати и гладила Брэлинн.

Я все еще помнила свой шок от вида кота с крыльями, который оказался моей лучшей подругой. Розамонд дала мне книгу и сказала, что знания были силой. Или как-то так. Мой разум тогда был мутным, я только вернулась из мертвых. И мне пришлось углубиться в историю мейсонов.

В написанную в Люмьере. Я не знала, где Розамонд взяла книгу, если мы были в Обскурите, когда я видела ее в последний раз.

Люмьер и Обскурит были двумя половинками целого. Когда-то они были одним королевством с пятью территориями, пятью стихиями. Со временем территории стали двумя большими королевствами с территорией Духа между ними. Те королевства воевали, и во время Великого Падения, войны, чтобы покончить с войнами, короли обоих королевств умерли, оставив власть детям.

Я встретила одну из тех детей, Камэо, бывшую королеву Обскурита.

Она умерла, защищая меня. Я все еще помнила ее взгляд, когда она жертвовала собой. Она не была плохой. Она просто пыталась спасти свой народ тем способом, который знала, даже если она не заметила предательство под носом, испортившее все, что она делала. И когда она умерла, она сделала это, потому что ее рыцарь ударил по ней силой, залп предназначался мне. Она пожертвовала собой ради меня, и я это не забуду.

Порой я просыпалась с криком, думая, что сила была во мне. Смотрела, как Камэо стояла над моим трупом. Я лежала, моргая, не понимая, почему была там.

Но я помнила королеву, и я ее не забуду. И не забуду ее сына, нынешнего короля Обскурита.

Истона.

Он спас мне жизнь. Он мог не простить меня за то, что случилось с его матерью. Но он пообещал вернуться, когда я буду в нем нуждаться.

Я просто не знала, что это значило.

Королевство Мейсон рассыпалось. Кристаллы обоих королевств, помогающие собирать силу стихий и давать ее жителям королевств, то ли неправильно использовали, то ли сломались при Падении. История была изложена так, но я видела их по-другому, когда смотрела, как рыцарь злобным образом использовал свою силу.

И я не знала, говорилась ли в книге Розамонд правда, или то была только одна сторона войны.

Разве не говорили, что правду истории определяли те, кто ее писал? Потому что у истории всегда была другая сторона.

Говорили, король Обскурита – старый, отец Камэо и дедушка Истона – нарушил много правил. Что он попытался захватить все территории, заставил короля Люмьера биться, хотя тот не хотел. И война убила тысячи, а то и миллионы.

Мейсоны жили долго, многие воины, которые были живы при Падении пятьсот лет назад, еще оставались там. Эта история была всегда в них.

Этого было много для меня, но я попала в центр.

Потому что это была еще история, еще один миф. История о некой Жрице Духа. Той, что объединит королевства и территории под одним знаменем. История просто не уточняла, как это должно произойти.

Как якобы Жрица Духа, я была бы рада инструкции. Может, хотя бы записке. Списку того, что нужно достичь, чтобы спасти друзей и многих, кого я не знала.

Потому что с каждым прошедшим днем за учебой в колледже, где я выбрала историю как основу – хотя не знала, хотела ли это – я понимала, что мое место было не тут. Я не собиралась становиться ученым или врачом. Я не собиралась быть адвокатом. Я могла только оглядываться. Читать истории и пытаться понять, как люди попадали в такие трагедии, как преодолевали войны, которые разбивали цивилизации. Может, ответ для мира Мейсон был в том, как поступали люди моего мира. Может, там уже было написано, чего ожидать.

Или я просто сходила с ума, и мне нужно было вернуться в место, которое считала своим концом.

Брэлинн снова постучала меня по подбородку, и я посмотрела на нее.

– Что?

В ответ прозвенел дверной звонок, и я покачала головой.

– Ты меня пугаешь, – Брэлинн точно пожала плечами, хотя кошка не могла этого сделать, но ее хвостик дрогнул, передавая мне это. Я проигнорировала ее и прошла к двери, зная, кто там был.

В эти дни у меня была только одна подруга.

– Алура.

– Пора.

Я моргнула.

– Пора?

– Помнишь, что сказала Розамонд? Она сказала тебе доверять мне.

Я кивнула, впуская Алуру.

Родес описывал мне, что делал в своем мире. После сражения с рыцарем в королевстве Обскурит он вернулся к своему двору, вызванный его отцом и дядей. Его дядя был королем Люмьера, его отец – лордом Воды. И его дед, отец его матери, был лордом Воздуха. Родес, в которого я влюбилась, который не стал мне парой, несмотря на мои мысли, несмотря на его мысли, был не из простой семьи.

Он был королевской крови и по отцу, и по матери.

А я была просто человеком. Человеком, отпершим две из пяти стихий в себе.

Мои ладони дрогнули, и я посмотрела на свои пальцы. Я могла колдовать в этом мире, и я тренировалась с Алурой весь год.

Хотя мне нужна была не такая тренировка, ведь она не была магом Воздуха или Земли. У меня были такие стихии, а у Алуры – одна из трех оставшихся. Хотя она не говорила, какая. Она ничего мне не показывала, только помогала сосредоточиться, чтобы я все не взорвала, пока мы были в лесу на горах Рокки. Только там я могла тренироваться вдали от чужих взглядов.

Тут было не так, как в мире мейсонов.

Алура постучала по моему браслету, который она мне дала. Серебряная цепочка с маленькими подвесками. Каждая представляла стихию. Алура сказала, что это было для защиты, но я не совсем ее понимала.

Розамонд писала мне, как Родес, и сказала доверять Алуре. Я так и делала. И я носила браслет. И собирала, и перебирала вещи, зная, что вот-вот вернусь в мир мейсонов.

Когда Алура посмотрела мне в глаза, я поняла, что день настал.

Мне нужно было вернуться в мир Мейсон. Может, я вернусь к Родесу. Может, в королевство Истона.

Два королевства нуждались во мне, и у меня были друзья – или хотя бы знакомые – в каждом.

Время пришло.

Я не могла больше сидеть в стороне.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я не знала, куда именно мы шли, и кого встретим, лишь то, что это было начало чего-то нового. Или, может, это было продолжение начала, от которого я убежала, когда мне нужно было научиться снова дышать.

Может, для меня было странно слепо доверять Алуре после всего произошедшего. Но, если подумать, было не так. Я знала, что Алура была магом, и ей доверяла Розамонд. Я почти пожертвовала всем, чтобы найти Розамонд, когда рыцарь Обскурита и его нэги забрали ее, и я все еще собиралась сделать все, чтобы помочь ей.

Я доверяла ей, потому что этого требовало ее присутствие. Она спасла меня, даже если я тогда этого не знала. Я год не видела никого другого. Почти триста шестьдесят пять дней прошло, но я все еще ощущала связь с Родесом и даже Розамонд.

Я потерла ладонью грудь, злясь на себя за то, что думала о связи с Родесом. Ведь она не была настоящей, да?

Может, дело было в том, что другие считали меня Жрицей Духа. Я сама начинала в это верить. Может, потому меня так сильно и влекло к Родесу. Может, потому я ощущала себя так, словно могла верить Розамонд, дружить с ней.

До того, как я узнала о других мирах, меня необъяснимо влекло к Розамонд. Эмори и Брэлинн были готовы пойти своими путями. Они выбрали колледжи и факультеты, не остались бы со мной. И я понимала это. Потому что взросление означало тяжелые решения, понимание, кем тебе быть дальше.

Но я не выбрала свой путь. До этого я поняла, что под моей кожей была тьма – может, и свет. Я не нашла свой путь, пока не узнала, что была не такой, как думала. И, да, я убежала от этого, но из-за того, что меня силой туда привели. Нет, не так. Я убежала от страха. Нуждалась во времени. И я не получала это время в том мире, который мог и не хотеть меня.

О, они говорили, что хотели, чтобы Жрица Духа спасла всех, но что это означало?

Хотели ли они перемены?

Потому что рыцарь королевства Обскурит не хотел, чтобы я помогала. Он хотел силу себе. Он угрожал всему миру из-за жадности и гнева на всех, кто не считался с ним. Он украл магию у тех, кого считал слабее. Он или убивал их, или заставлял стать слабыми оболочками себя, и они уже не могли отбиваться.

Думая о нем, о том, к чему он стремился, я сомневалась, что кто-нибудь на самом деле хотел, чтобы я вернулась и спасла мир.

Я издала смешок, качая головой.

Спасла мир? Порой я сомневалась, могла ли спасти себя. Я не смогла сделать это, когда меч торчал из моего живота, и я видела ужас в глазах Истона и Родеса. Они пытались не дать мне скользнуть по тому клинку, не давали ему вонзиться еще глубже. Но он был прочно вонзен в каменную стену за мной из-за магии Лора.

Родес придерживал меня, а Истон вытащил меч таким жарким огнем, что он обжег нас обоих, пока меч покидал мое тело.

Родес и Истон пытались спасти меня, но этого было мало.

Я не была парой Родеса, это я знала. Иначе он смог бы исцелить мою смертельную рану. Так делали родственные души. По крайней мере, это была одна из их многих способностей, судя по мифам и легендам.

Но он не смог.

Никто не смог.

Я была одна, пока маги Духа не связались со мной из мира, в котором они были, и не нашли способ исцелить меня. Они вернули меня и, хоть я была слабой, мы нашли способ спасти мир. Хоть на день.

Лора больше не было. Рыцарь пропал во тьме.

Теперь Истон был королем Обскурита, Родес ушел.

Когда я проснулась с Брэлинн, тянущей меня за волосы, я поняла, что все будет по-другому.

Но я доверяла Розамонд. Я верила в нее, потому что она была Пророчицей и еще ни разу не подвела меня. Может, это было глупо. Может, я была просто наивной. Но мне нужно было верить во что-то. Иначе я не смогу сделать следующие шаги.

И я выдохнула и проверила рюкзак снова, убедилась, что там было все, что могло понадобиться.

– Готова? – спросила Алура, проходя в мою спальню. Я была на верхнем этаже, моя спальня все еще выглядела как в старшей школе. Белые шторы, огромное одеяло, изящная мебель и книги, которые я читала раньше, но так и не подняла, вернувшись. Я сосредоточилась на том, что могла узнать о себе, и уроках, на которые не вернусь.

Я подавила дрожь, глядя на кровать. У меня было так много кошмаров тут, что я не смогла бы их сосчитать. Сны, наверное, были из-за того, кем я была, он никто не мог их мне объяснить. А я, поверьте, спрашивала.

Я писала Розамонд, спрашивала ее, почему мне снилось такое, мучая меня, но она не дала тот ответ, который я могла бы использовать. Она вообще мало говорила, так что не было ясно, знала ли она ответ на самом деле. Она говорила мне раньше, что роль Пророка была в том, чтобы знать и определять, когда говорить об этом другим.

Лор даже смог проникнуть в один из моих снов, и он обжег Родеса в процессе, потому что Родес спал тогда в палатке рядом со мной.

Сны должны были что-то означать, но никто не говорил мне, что.

Они или не знали, или не думали, что я должна была знать.

Розамонд была Пророчицей, и второй вариант казался вернее. И, раз Алуре нравилось быть загадочной и ничего мне не говорить, они тоже не хотели, чтобы я что-то знала. Сны точно что-то означали, я не сомневалась. Они сотрясали меня, пока я спала в этой комнате, и когда я была человеком – так я думала – но я не знала, что еще в них было.