Текст книги "Осколки наших грез (СИ)"
Автор книги: Кэрри Прай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава#25
К моему удивлению шумиха в «Эдеме» осталась на уровне полного безразличия. И если в первые дни неких заботило исчезновение Авдея Лебедева, то уже через неделю слухи наскучили людям, как и проблемы скользкой личности.
Как жил, то и получил, Лебедь. Всем плевать на твои пёрышки.
Местные считали, что безголовый авантюрист ударился в новые приключения и наверняка попивает элитное пойло в компании красоток, где-нибудь на райских островах. Даже «пернатое» семейство не нашло повода обращаться в соответствующие органы и осталось бездушно дожидаться отпрыска.
Данный факт определённо радовал и настежь распахивал двери перед следующим этапом. И пусть Сотников старший был убедителен в своей угрозе, я не мог отречься от плана и помиловать его сыновей.
Железный Давид – моя следующая цель.
Ввиду последних обстоятельств мне пришлось изменить тактику: стать более аккуратным и снисходительным. В агонии страха Авдей был более, чем говорливым. Бедняга стрелял фактами, которым не было веры, но был повод прислушаться. Теперь я хотел найти Давида, чтобы ещё раз подтвердить свои догадки.
Сотников не станет лгать. Только не под страхом смерти.
Прошла долгая неделя. И если выследить Авдея мне не составило большого труда, то с Давидом дела обстояли иначе. День и ночь я сторожил его излюбленные места, поджидал возле дома и караулил бордели, но так и не встретил парня. Он будто исчез, почуяв неладное. Или попросту сторонился общественных мест.
Что ж, всему своё время. Отмщение всё равно нагонит любого.
После долгих скитаний я дал себе денёк форы. Устроился поудобнее за столиком в «Нуаре», заказал выпивки и долго пялился в экран мобильника, пересчитывая непринятые звонки от матери. Их было сотни.
Сердце рвалось на куски от представления её страданий. Но я не мог иначе. Не мог вернуться домой и беззаботно осушить чашечку чая. Не мог смотреть в глаза той, что бессовестно предал. Мать мечтала о крепком плече, а в итоге повесила не него новый якорь. Она была самой сильной из всех нас. Справится и сейчас.
Хотелось верить, что она не одна. Я подло уповал на душевность Снежаны, что не оставит женщину в беде. Она всегда была рядом. Останется и сейчас.
Снежана.
Почему мысли о ней привносили грызущее чувство вины и затуманивали разум? Я прозвал это «совестью», чьи зубы были острее кинжалов. Они разрывали душу на части, а потом наслаждались кровавым послевкусием.
Единственное, что я не мог отрицать, так это необъяснимую тягу к Наде. Несмотря ни на что. Где-то в глубине я был готов усомниться в её фактах, но остальные чувства всегда брали вверх, лишая возможности быть справедливым.
В голове наперебой повторялись слова Авдея…Он не был похож на лжеца.
По наполированной столешнице прокатился бокал с виски. Он не успел коснуться моей руки, так как был перехвачен наглым незнакомцем. Я отчётливо слышал жадный глоток за спиной и уже до хруста сжал кулаки, готовый напасть, но когда обернулся, то ошарашенно выдохнул.
– А я уже думал, что никогда тебя не найду, – с улыбкой произнёс Давид и занял место рядом со мной. – Повтори-ка, – приказал он бармену.
Было сложно поверить в происходящее. Наживка сама прыгнула в сети, при чём в довольно расслабленной позе. Давид казался невозмутимым, даже весёлым, будто мы по-прежнему являлись крепкими товарищами.
– Рад видеть тебя, Матвей, – признался парень, угостив ледяной выпивкой.
– Солидарен, брат, – стукаясь, ответил я. – Я сейчас сойду с ума от восторга.
Мы перевернули стаканы, а после обменялись ядовитыми ухмылками.
– Ничего не хочешь мне рассказать, Янковский? – чёрная бровь изогнулась. – Будем последовательны. Сначала ты вламываешься в нашу беседу, обвиняешь во всех смертных грехах, кидаешься, как неотёсанный мавр, а после вовсе пропадаешь с горизонта. Следом исчезает дух Лебедева, последние деньки которого недурно сопоставить с душевной паранойей. Что происходит с вами, парни? Почему мы с Назаром не входим в ваш «танцевальный кружок»?
Я был готов поперхнуться, но сдержался.
– Поверь, Давид, я для каждого из вас найду билетик.
Вспомнив, что сейчас крылось в моём рюкзаке, я мысленно повторил план действий, что прорабатывал десяток раз. Но для начала – доказательный разговор.
– То есть, объяснений ждать не придётся? – хмыкнул он. – Ты не разговоришься, пока я не выкуплю тебе весь бар, верно?
– Верно.
– Считай, что первое сделано. Теперь твой ход.
– Мой ход будет чуточку позже, а пока… Будь лапочкой, просто заткнись.
Мы синхронно повернулись к танцполу, наблюдая за мелькающими огнями. В центре клуба сновали полуобнажённые девушки, в попытке завлечь таких, как мы. Богатых и по особой нужде щедрых падальщиков.
Ох, барышни, порой наши намерения далеки от благотворительных…
– Александра сильно переживает, – с толикой беспокойства отозвался Давид. – Мой отец поддерживает её, но едва ли послужит действенной таблеткой.
– Передай ей…– я запнулся, поняв, что прошу невозможное. – Совсем скоро всё образумится. Оставь лживую заботу.
– Как скажешь. И, полагаю, остальные новости тебя тоже не интересуют? Например, как поживает наш белоснежный птенчик?
Я напрягся, крепче обхватив стакан пальцами.
– Вижу, что просто сгораешь от любопытства, – хохотнул Давид. – Видимо, ты крупно насолил Снежане, ибо я не могу найти объяснения её союзу с Назаром.
– Что? – резко обернулся я. Внутренности сплелись в тугой клубок.
– Да, так и есть. Теперь они везде шатаются вместе, как два счастливых неразлучника. Противно до дрожи. По сему у меня возникает вопрос – что такого ты натворил, если глубокая любовь детства вдруг потерпела крах? Мне казалось, что её скальпелем от тебя не отделить.
Очередная новость отозвалась новым разрывом на нервной системе. Хотелось крушить всё вокруг и кричать о всеобщем двуличии, но я оставался на месте. Молча и покорно, выжидая благоприятный момент, чтобы выпусти пар; чтобы отомстить.
– Или ты хочешь поговорить о другой девушке? – предположил он. – Надежда подаёт надежды и чувствует себя удивительно хорошо. Наняла адвокатов и даже поимела наглость спрашивать с нас деньги. Я будто снова побывал в цирке.
– Значит, она всё-таки решила воевать? – удивился я. – Похвально.
– Но тебе ли не знать, что делу заочно быть зажжённым? У неё нет никаких шансов. Все доказательства хранятся в отцовском сейфе.
– Так они есть?
– Конечно. Вокруг было сотни людей. И за хорошенькое вознаграждение они поделились ими. Нам не о чем переживать. Но почему тебя это интересует?
Мне с трудом удавалось отделить злость от благоразумия. Мозги кипели, а вместе с ними ускользало всякое понимание.
Мне нужны это доказательства, чтобы принять однозначное решение.
– Эй, брат, да что с тобой такое? – кулак Давида воткнулся в моё плечо. – С каких пор ты так скрытен, Матвей? Очевидно, что тебя пожирают душевные термиты. Так будь разумен и выскажись мне. У нас никогда не было секретов. Разве я хоть раз дал усомниться в себе? Откройся, и тебе станет легче.
Мне станет легче, когда я выведу вас на чистую воду.
– Да, ты прав, – лихорадочно закивал я. – Я обязательно тебе всё расскажу, но лишь когда мы останемся наедине. Не хочу, чтобы нас подслушали.
Нащупав под тканью рюкзака верёвку, я обратился к Давиду.
– Что скажешь, если мы поедим к тебе?
Коттеджный посёлок «Эдем»
Наши дни
Я очнулся от холодного потока воды, коей меня окатил Павел Андреевич с полового ведра. Запах химических средств вызвал тошноту. Глаза резало.
Казалось, я проспал несколько минут и теперь чувствовал себя крайне паршиво. Одежда вымокла, а под сиденьем образовалась огромная лужа.
Оторвав лицо от слова, я посмотрел на грозного мужчину. Он направил на меня чёрное дуло, поджав губы. Его катастрофически трясло.
– Что случилось с Давидом Сотниковым?! Почему мы до сих пор не можем его найти?! Отвечай, подонок! У меня больше нет времени с тобой возиться!
Пройдя мимо бунтующего, я плечом задел его ствол.
– Ты пьян, Паша. Тебе нужно поспать. Как и мне.
Он заревел, а я посмеялся в графин с холодным морсом.
– Ты хоть понимаешь, с чем играешь, парень? Я был снисходителен и вежлив, терпел из последних сил, но больше не намерен сдерживаться! Либо ты говоришь по фактам, либо я свистну шакалам, которые мокрого места от тебя не оставят!
– Но ты тогда ты не узнаешь правду, – ответил я, беспечно пожав плечами.
Павел обхватил голову ладонью и табельным одновременно. Свалился на диван и жалобно застонал. Но его муки уступали моим.
К тому же, я уже знал об истинном предназначении псевдо-офицера. Мне хватило несколько часов, чтобы обо всём догадаться. Он думал, что надурит меня, но теперь сам стал частью незамысловатой игры. Обманщик. Теперь мы в одной шлюпке.
Как Авдей, Давид, Назар и… Надя
– Ты ничего мне не скажешь, верно? – устало выдохнул Павел. – Будешь выедать мой мозг, пока я не превращусь в такого же безумца.
– Совсем нет, – губы дрогнули в улыбке. – Тебе следует быть терпеливее. Я ведь предупреждал, что не раскрою карты, пока не перескажу всю историю. Поверь, финал станет для тебя настоящей неожиданностью…
На доли секунды мой взгляд задержался на нескольких царапинах на запястье, оставленных разгневанной девушкой несколькими днями ранее.
– … как и для меня, Павел Андреевич.
Глава#26
Мрачный дух Давида пропал на четверть недели, оставив горькое послевкусие. Начинка нашего разговора состояла из осколков стекла, внесла новые коррективы, но в конечном итоге стала губительной для одного из нас. А так как я наслаждаюсь лучами солнца и неспеша отпиваю горячий чай, то страшная участь меня обошла.
Всё шло строго по плану. По-другому и быть не могло.
Следующим пунктом моего кровавого списка был Назар – самый сложный кандидат. И не потому что я дрейфил перед младшим Сотниковым, совсем нет. Дело в том, что Назар являлся моим другом, лучшим другом и в какой-то мере отличался от остальных. Было сложно поверить в его причастность, ещё сложнее быть причиной его исчезновения. Впрочем, пути не было.
Теперь наша четвёрка действительно повязана кровью.
Думал ли я, что последует после? Когда сатисфакция случится, а все виновники будут наказаны? Конечно же, нет. До этого дня. Учитывая кипы полученной информации и более изощрённую расстановку карт, я как тот пьяный художник нарисовал своё размытое будущее. Скорее всего меня ждёт тюрьма. Ведь рыцарь, пусть даже тёмный, получает сердце девушки лишь в лживых сказках. Наяву я стану олицетворять всеобщую ненависть. Так тому и быть.
Если каждый вынесет свой урок – значит, всё было не зря.
По правде, я только сейчас становлюсь самим собой. Мне приходилось жить в мире красоты и напускной вежливости безмала насильно. Статус жителя «Эдема» лишь отсрочил неизбежное. Останься я в ветхом доме, во дворе с такими же беспризорниками и уже в тринадцать стал бы участником принудительных работ, если не дома трудных малолеток. Судьба лишь потянула время, а после затаила обиду, ибо врученные ею дары были недооценены.
Я родился бедняком. Им я и останусь до конца своих дней.
Прекрасное утро обещало унылый вечер. Набрав номер Назара, я намеревался лично договориться о встрече. Бегать за особью без преувеличения «неуловимой» не имело никакого смысла. Провокация – единственное, что могло его выудить.
– Моя сладкая конфета, я так по тебе скучал, – со смехом отозвался Сотников, после череды монотонных гудков. – Жизнь без тебя была горькой.
Я закатил глаза, пусть ожидал подобное. Теперь ирония коснулась меня.
– И я тебе рад. Совсем немного. Как проходят будни?
– Ужасно. Не перестаю лить слёзы. Ты бросил меня.
– Прости, дорогая, но такое случается, когда былой спутник превращается в редкостную дрянь.
– Я всего лишь хотел быть честным, – притворно лепетал он. – Прости, но когда твой член меньше мизинца муравья, я не могу доказывать окружающим обратное.
Отставив кружку с чаем, я удобнее прижал трубку к уху.
– Зато твой причиндал знает себе цену, так? Ходят слухи, что ты стал примерным и удобно расположился под каблуком некой Снежаны Лебедевой.
Мне буквально чудилось, как тот расплывается в улыбке.
– Люблю когда ты ревнуешь. Становишься диким и лохматым. Даже голосок прорезается. Вопрос только – кого ты ревнуешь? Меня или Снега?
Повисла пауза. Я не жаждал отвечать на глупый вопрос.
Я вовсе не ревновал.
– Ладно, теперь серьёзно, – тон Назара сменился. – Ходят слухи, которые вовсе не слухи, что ты возомнил себя дерзким карателем. И нужно быть полным кретином, чтобы не познать истинные причины твоего звонка. Ищешь встречи, зайка?
– Какой же ты догадливый, – фыркнул я.
– Что ж, тогда не стану усложнять тебе жизнь. Говори место, время и не забудь красиво приодеться, иначе я спутаю с предательской кучей дерьма.
– Адрес пришлю в сообщении, мудак, – отчеканив, сбросил я.
* * *
Солнце скрылось за горизонтом, окатив небо багровыми красками. Я несколько минут стоял возле окна заворожённый, словно оттягивая момент, в попытке забыться от всего этого беспредела, но громкий будильник вернул меня на землю.
Пора.
Уже через час я открывал двери элитной высотки – отеля «Голд». Места, куда попросил приехать Назара. Я знал, что верхние этажи здания были предназначены для приватных комнат и часто служили местом отдыха для эдаких изменников. «Красные» номера не оснащали камерами, а сотрудники отеля клятвенно обещали полную конфиденциальность. Однако, возможные риски меня мало волновали. Больше нет.
Мне нужен был один лишь час. А дальше – будь что будет.
Створки лифта разъехались на двадцать пятом этаже. Я приблизился к номеру «1024» и дернул ручку двери, которая была не заперта.
Комната отдыха была погружена во мрак, лишь светлые занавески, коими играл ветер, резвились в лунном свете. Всюду царил идеальный порядок и оглушающая тишина – как два весомых повода напрячься.
Тот, кому была уготовлена ловушка, решил устроить её мне.
Заметив силуэт в рамке панорамного окна, я поспешил открыть рюкзак, но тут же бросил его на пол, когда распознал в тени изящные изгибы женского тела.
– Стоит позавидовать смелости Назара, – сухо проговорил я, приблизившись. – Ему не хватило мужества представиться самому?
Очередной порыв ветра рассеял белокурые локоны, донеся знакомый аромат.
– Я смогла его переубедить, – не оборачиваясь, отвечала Снежана. – Полагаю, что он единственный, кто ставит мои желания выше своих.
– Да, в этом сомнений нет. Он и не на такое пойдёт, чтобы снять с тебя трусы.
Её плечи дрогнули, но голос оставался холодным.
– Перестань судить по себе. В отличие от тебя, Назар не позволил себе подобного. Даже когда появился такой шанс.
– Так он был? Этот шанс?
– Хочешь поговорить об этом? – с едкой злостью прорычала она. – Сейчас?
Обойдя стеклянный столик, я извлёк из вазы крохотную белую розу. Ароматный бутон задержался возле губ.
– Нет. Конечно же, нет.
Темнота успокаивала, заглушала тот крик, что расходился по груди.
– Зачем ты здесь, Снег? – теперь я стоял за её спиной. – Снова хочешь спасти душу, которая давно сгинула? Пустая трата времени.
Послышался короткий щелчок. Так звучал холодный металл.
Развернувшись, Снежана направила на меня револьвер, наверняка украденный из сейфа отца. Её хватка была каменной. Стойкой. Непоколебимой.
– Где мой брат? – в вопросе девушки смешались гнев и обида.
Губы дрогнули в ухмылке.
– Смело. Всегда знал, что только у одного члена семьи Лебедевых есть яйца…
– Где Авдей?! – прокричала она.
– Не задавай вопросы, на которые не услышишь правды!
– Я добьюсь её, чего бы мне это не стоило!
Меньше всего я хотел доставлять ей боль, играть на чувствах и безжалостно мучать. Но Снежана была тем мотыльком, что без оглядки летела на пламя. Каждый раз обжигаясь, она пыталась справится с губительной стихией.
Безутешный ребёнок.
– Хочешь убить меня, Снег?
– Убью, если придётся.
– Так чего же ты ждёшь?!
Схватив ствол, я приставил его к своему лбу. Острая резьба впилась в кожу.
– Давай, – сквозь зубы призывал я. – Стреляй. Поверь, я заслужил этого, как никто другой. Ты сделаешь правое дело, если размажешь мои мозги по стенке. Я сам прошу тебя об этом. Я сам этого хочу. Может тогда, мне удастся искупить вину перед тобой. Может тогда, ты перестанешь страдать.
– Я. Не. Страдаю.
– Поверю, если выстрелишь. Давай, одно маленькое решение и больше нет никаких проблем. Ты так устала. Ты заслужила отдых.
Её тонкие пальцы крепче обхватили рукоятку, указательный застыл на курке. Губы задрожали. В глазах появился блеск. Тот, который я ненавидел. Тот, который заставлял ненавидеть самого себя.
– Ты сильнее, Снег. Сильнее их всех. Нажми это чёртов курок.
По бледной щеке скатилась слеза. Послышался горький всхлип. Тогда я выбил оружие из её рук и девушку прижал к стене.
– Ты упустила свой шанс, – говорить было трудно, также, как и силой удерживать хрупкое тело. – Я похожу на убийцу твоего брата, а ты позволяешь себе сомнения? Не можешь расправиться с тем, кто испортил твою жизнь? Если это любовь, то я больше не хочу возносить это чувство. Нет в нём добра.
Она глотала воздух, подобно мальку выброшенному на сушу. Я слышал беспорядочное биение сердца. Слышал плачь души.
– В кого ты превратился? В безумца, что готов топтать сердца родных? Ради чего? – она захлебнулась слезами. – Ради кого, Матвей?
Услышав своё имя, я ослабил хватку.
– Сейчас ты меня не поймёшь.
– Откуда эта жестокость? Ты действуешь бесцельно. Глупо. Я знаю тебя другим. Я, чёрт возьми, полюбила тебя другого. И ни за что не поверю, что ты причинил Авдею вред. Не причинил бы, хотя бы из-за меня. Пожалуйста, скажи, что он в порядке.
Горло обвело колючей проволокой.
– Прости, но я не могу этого сказать…
– Нет, – затрясла она головой. – Нет. Нет. Матвей. Скажи!
Наивная вера разожгла во мне ярость.
– Да когда же ты поймёшь, что я полная мразь?! Что ещё мне сделать?! Или ты всё готова простить?! Так знай, Снег, что твой ухажер – следующий!
Она попыталась сбежать, но я зачем-то её остановил. Тогда Снежана спилась когтями в мои запястья, а после переключилась на лицо. Я позволил ей рассекать кожу, ибо заслужил. Через несколько секунд она была свободна.
Через несколько секунд она покинула номер, оставив меня в густом тумане невыносимой вины.
Через несколько грёбаных секунд зазвонил сотовый, на экране которого высветилось имя старого друга. Прежде чем ответить, я поднял револьвер с пола.
– Сука, – прошипел я в трубку.
– Ты про себя? Согласен. Но уверяю, Матвей, я не хотел вносить смуту. Кто знал, что ты одичалое животное, не способное на культурный разговор?
– Она поверила? – спросил я, подойдя к окну.
– Да, кажется.
– Хорошо. Теперь дело за малым. Ты поднимешься в номер? – ответа не поступило, тогда я спросил настойчивее: – Назар?
– Ты и глазом не моргнёшь, пупсик.
Глава#27
Это был тот редкий случай, когда Назар не солгал. Спустя несколько минут я почувствовал его присутствие за дверью, дожидаясь подлеца в кожаном кресле.
Переступив порог номера, Сотников замер на месте. Он поднял с пола белую розу, покрутил цветок в пальцах, а после перевёл на меня ироничный взгляд.
– Серьёзно? – хмыкнул он. – Ты возомнил себя романтиком? Дай угадаю, сначала ты показал свою животную натуру, а потом преподнёсэто. Или подарил цветок и только после начал гавкать? Впрочем, неважно. Снежана сделала выбор, впервые правильный: оставила тебя на съеденье собственным тараканам. Горжусь ею.
– Прости, ты закончил? – нарочито зевнул я. – Если нет, то я с радостью уделю твоему рассказу уйму времени. У нас ведь его валом, не так ли?
Назар брезгливо забросил розу за спину и встал напротив меня.
– Последнее время меня душит один маленький вопрос – ты деградируешь с каждым годом или был тупицей всегда, претворяясь сообразительным?
– Напротив, – широко оскалился я. – Я был не умнее болонки, когда таскался с таким говнюком, как ты, и лишь сейчас навеки прозрел.
– Да ну? Тогда почему продолжаешь смотреть под хвост всяким дворняшкам и лакомишься из миски своего хозяина? Признайся, Матвей, что мой отец начесал твои ушки. Ты не мог устроить это всё в одиночку. Слишком мало аргументов, чтобы идти по головам, да и причина весьма сомнительная.
Он продолжал говорить о Наде, как о дешёвой тряпке.
– И снова ошибаешься. Не буду скрывать, что Платон попытался спутать карты, но наши интересы не сошлись. Поинтересуйся у него на досуге, – посоветовал я, заметив толику удивления в его глазах. – Я поступал из благородных целей, но подобное тебе не грозит. Слишком много в тебе дерьма.
– Благородство – понятие растяжимое. Я готов прихлопнуть тебя прямо сейчас, дабы облегчить муки одной влюблённой в тебя дамы. Именно так бы поступил настоящий джентльмен.
– Так почему я ещё в сознании?
– Всё дело в благородстве, – цокнул он. – Я не смогу поднять руку на животное – кудрявую болонку с крошечными мозгами.
Меня пробило смехом.
– О, я очень ценю твою заботу. Ты так много для меня сделал: испортил жизнь Наде, а после стал носовым платком для Снежаны. Невообразимый святоша. Кто следующий, Назар? Попытаешься охомутать мою мать? Ведь я тоже её люблю.
– Я готов, если это поможет тебе взбодриться. Она милая.
Я выпрыгнул из кресла, а Назар сделал шаг вперёд. Теперь мы упирались лбами, походя на двух разъярённых баранов. Наши сердца колотились резво и беспорядочно.
– Ещё одно слово про мать, и я вырву твою гнилую селезёнку, – горькое рычание вырвалось из горла. – Серьёзно, Сотников, не играйся.
– Не прикрывайся Александрой, трус, – ехидно пропел он. – Тебя заботит совсем не это. Ты не можешь смириться с мыслью, что Надя не оценила твои труды, а компанию Снежаны разделяю я. Давно понял, что остался ни с чем. Вот и бесишься, лопух. Поправь меня, если я ошибаюсь.
В голове прозвучал щелчок. Сжав кулак, я с размаха воткнул его в скулу Сотникова. Он отвернулся, но лишь на секунду. Следом меня настигла ответная реакция. Теперь мы оба катались по полу, сбивая руки в кровь и кидаясь ругательствами.
Нет, это мало походило на серьёзную драку, пусть боль была более чем ощутимой. Даже в гневной схватке мы продолжали оставаться друзьями, иначе всё разрешилось бы на первых секундах. В моём кармане грелся перочинный нож, но я и не думал за него браться. Назар же нарочно ослабил хватку, когда его локоть обвил мою шею.
Было проще разойтись на «Цу-е-фа», но мы продолжали наносить удары, получая своё удовлетворение. Каждый хотел спустить пар.
– Что дальше? – рявкнул Назар, сплёвывая кровь. – Будем и дальше рвать одежду, пока не ты не признаешься в любви?
Оторвавшись от парня, я затылком уткнулся в стену.
– Будет достаточно, если ты извинишься. Забери свои слова назад относительно Нади, и я не стану тебя убивать.
Сотников громко расхохотался, но тут же пожалел об этом. Разбитая губа и скула дали о себе знать.
– Какой же ты придурок! Ты до сих пор продолжаешь защищать её?! Даже после того, что узнал?! Аллё, Лида, ваша станция «Маразм»!
– Я защищаю её, потому что не уверен в вас.
– Но ты сейчас здесь, а значит, поверил, – сквозь зубы прошипел парень.
Проклятье, ведь он был прав.
Слова Авдея, доказательства Давида и уверенность Назара перевернули всякое понимание. Оставалось одно маленькое дело, которое должно навсегда поставить точку и указать на лжеца. Однако это не освобождало от ответственности парней, что поступили мерзко. И, к несчастью, не избавляла меня от чувств.
– Всё не так просто, брат, – сказал я, оторвав порванный рукав футболки. – Мне проще поверить в ваше нечестность, чем не поверить в её слёзы.
Сидя на полу, в разгромленном номере, мы переводили дыхание.
– Слёзы, да? – с иронией переспросил Назар. Парень полез в карман, достал свой мобильник и бросил его подле моих ног.
Я поднял на него взгляд.
– Что это? Очередной грязный компромат? Я не стану смотреть.
– Тогда я сам тебе покажу.
Схватив мобильник, Назар проделал несколько манипуляций, а после ткнул экраном в моё «разукрашенное» лицо. В крохотном окошке смеялась Надя, согретая вниманием холёного незнакомца. Я не узнал его. Но уже ненавидел.
– Уже через день после твоего исчезновения она закрутила интрижку с новой монетой, – сухо проговаривал друг. – Как потом мне стало известно, старшим сыном хозяина автосалона. Губа не дура, правда?
Кадры сменялись с бешенной скоростью. Пока не остановились на долгом поцелуе. Я отвёл голову, но Сотников заставил меня смотреть видео дальше.
– Её так заботила твоя отвага, Матвей, что она отметила её солидным карманом. Очень схожим с Авдеем. И знаешь, ты прав. В слёзы Нади сложно не поверить. Только посмотри, как она плачет от радости. Так искренне, что блевать хочется.
Я выбил трубку из рук парня. Схватился за голову и закрыл глаза.
– Чёртовы бабы…
Назар хлопнул по моему плечу.
– Знаешь, в чём проблема настоящей любви? Твоя возлюбленная никогда не выбирает тебя, – он запнулся. – Моя не выбрала. Как и твоя. Мы оба в заднице. Хотя. Твоя намного глубже.
– Безответная любовь… Поэтому ты выбираешь быть скотиной?
– И делаю это с удовольствием, – ядовито прошептал он.
На долю секунды ко мне вернулась трезвость. Однако, это не меняло планов. Я должен был провернуть то, к чему мы шли последний месяц.
– Ты, как и Давид, считаешь, что нужно до конца? – спросил я.
– Определённо. Только так мы вычислим всех. Даю голову на отсечение, что нашими судьбами управляют несколько лиц. Они должны вскрыться.
– А если за всем этим стоит…?
– Плевать, – отмахнулся Назар, пусть данное предположение было ему в тягость. – Значит, он заслуживает наказание, как и все остальные.
В окно номера пробился утренний свет. Мы поморщились.
– Завтра меня схватят. Быть может, посадят. И во всём виновата баба.
– Не спеши клеймить ту, что возможно выступает орудием, – друг с трудом поднялся на ноги. – Если хочешь узнать главного затейника своих бед, то советую посмотреть в зеркало.
Он подал мне руку. Теперь наши глаза сравнялись.
– Спорить не стану. Я – болван. Но кто поможет мне попасться?
– Тот, кто ненавидит твою прическу.
Я в недоумении изогнул бровь.
– Ох, ну что это за бакенбарды? Я готов подать в суд на твоего парикмахера.
