Текст книги "Поцелуй под омелой"

Автор книги: Кэролин Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В доме воцарилась атмосфера нетерпеливого ожидания. Дети не могли дождаться, когда же приедут папа с мамой, а вот чего ждал Такер, он и сам не смог бы сказать, если бы его спросили. Во всяком случае, Ники и Энджи отвлечь было легче, чем заглушить тоскливый голос, неумолчно звучавший в душе Такера.

Выпал обильный снег, и парк был полон детей, высыпавших со своими санками. В спину Такера ударил снежок. Он обернулся и, набрав горсть снега, метнул ее в Ники.

– Это не я! – закричал мальчик. – Это мисс Рут начала!

Такер посмотрел туда, куда показывал Ники. Рут, в светло-серой куртке и розовой вязаной шапочке, состроила невинную физиономию и помахала ему рукой. А другой коварно метнула в него снежок.

Пока Такер лепил свой снежок, еще один ударил его сзади – от Ники. Разыгралась настоящая битва, снежки летали во все стороны, а щенок с лаем бегал за ними, пытаясь поймать.

Такер посадил Энджи на плечо, чтобы ей было легче мстить в Ники, Рут и Брук. Минут через десять он и Рут слегка приустали, и Ники, охваченный азартом, побежал сражаться со своими одноклассниками. Такер спустил Энджи на землю, и они вместе с Рут и Брук стали лепить снежную бабу. Дети сосредоточенно катали снежные шары, а Такер и Рут потихоньку отошли в сторону, чтобы перевести дух.

Такер посмотрел вокруг. Заснеженные склоны были усыпаны людьми всех возрастов, скользившими вниз на санях, на фанерках и картонных коробках, а вдали блестело под солнцем покрытое льдом озеро. Он скосил взгляд на Рут. Ее лицо горело от возбуждения, нос покраснел от холода, грудь мерно поднималась и опускалась.

– Было весело, – сказал Такер. – Вы это здорово придумали.

– Я?! – воскликнула она, изобразив возмущение. – С чего вы взяли?

Такер засмеялся.

– Хорошо, что Брук пришла с нами, – заметила Рут. – Бедная девочка уже с ума сходит от всей этой толкотни в доме.

Такер усмехнулся. Ему вспомнились бесконечные жалобы Брук на то, что надо ждать еще целых полтора года, прежде чем она сможет получить водительские права, а вместе с ними и свободу.

– Жаль, что Вивиан отказалась, – заметил Такер и тут же подумал, что Вивиан ни за что не стала бы подвергать опасности свои наманикюренные ногти и аккуратную прическу. Чем и отличалась от своей бесшабашной сестры, а Такеру именно эта бесшабашность и нравилась.

Рут помрачнела.

– Что?

– Ничего, – ответила она. – Я просто устала.

– Хотите посидеть? – предложил он, заметив брошенную кем-то картонку.

Рут посмотрела на нетронутый снег вокруг.

– Вы когда-нибудь делали снежного ангела?

Такер молча смотрел на Рут. Зачем ему снежный ангел, когда перед ним живой? Хлопья снега белели на куртке и шапочке этого темноволосого ангела. Для полноты картины не хватало только крыльев.

Как у всякого небесного создания, у нее есть свое предназначение, своя миссия. Она тяжело трудилась, чтобы рождественский праздник в этом году прошел для ее родных идеально… или был бы близок к идеалу. Она не скрывала, что добивается этого. Но Такер знал и без слов, что у нее есть более долговременная цель, которой она хочет достигнуть. Рут придерживается традиционных взглядов и может быть счастлива только в браке, только с мужем, который мечтает о семейной жизни так же, как и она, и с кучей детишек. Но вот найдется ли мужчина, достойный ее любви? Такер сомневался в этом, но все же ему хотелось, чтобы ее мечты когда-нибудь осуществились. По правде говоря, если бы не страх потери, он бы и сам, возможно, подумал, не стоит ли рискнуть.

– Нет, никогда, – сказал он, выйдя из задумчивости.

– Что ж, все бывает когда-то в первый раз. Идите сюда, я покажу. – Рут взяла его за руку. – Сначала надо настроиться. А потом падаем, вот так. – Она села на снег, потом легла на спину.

Такер улегся на расстоянии вытянутой руки от Рут, касаясь ее пальцев. Жаль, что они в перчатках и он не может погладить ее руку… и не только руку. Но так, чтобы это не затронуло ее чувств, так как, если что-то произойдет между ними, потом будет очень тяжело. Просто тяжело, и все. Нет, не так-то все просто…

– А теперь раскрываем крылья. – Рут похлопала руками по снегу. – И взлетаем.

Она осторожно поднялась.

– Посмотрите, разве не красиво?

Такер, тоже поднявшийся на ноги, бросил взгляд на снег с выдавленной в нем странной фигурой, потом на женщину, которая ухитрилась за какую-то неделю перевернуть его жизнь.

– Да, красиво, – согласился он, – только недолговечно.

Рут засмеялась.

– Когда вы смотрите на стакан, всегда говорите, что он наполовину пуст, да?

Такер вздохнул.

– Мой стакан давно разбился.

Рут мгновение помолчала.

– Может, это прозвучит наивно, – заговорила она, – но мне кажется, надо полагаться на своего ангела-хранителя, он убережет от всего.

Такер повернулся к ней. Холодный снег попал за воротник, он поежился.

– Даже когда умирает твоя мать? Или когда тебя бросает отец-алкоголик? – В его голосе не было гнева… лишь покорность судьбе и безнадежность. – Или когда погибают трос самых добрых и прекрасных людей? Нет, спасибо. Своей жизнью я буду распоряжаться сам. – И уж сам как-нибудь подстрахуюсь на случай опасности, добавил он мысленно.

А милая, славная Рут как раз и есть одна из них.

– Ах, Такер, – тихо сказала она, – вы боитесь не опасностей. Вы боитесь самой жизни.

Рут показалось, будто он сказал «войдите». И она вошла, толкнув дверь бедром, потому что руки были заняты разобранной железной дорогой.

Такер, снимавший майку, так и застыл посередине комнаты, босой, в клетчатых трусах, держа майку перед собой, словно еще не решил, то ли отбросить ее, то ли снова надеть.

– Простите, мне послышалось «войдите».

– Ничего. – Такер бросил майку на кровать, схватил пижамные штаны и стал их натягивать. Впрочем, первоначальная растерянность быстро прошла. Он неторопливо завязал тесемки, продетые в пояс штанов, подошел к комоду и вытащил чистую майку.

Рут неотрывно следила за ним. Чистая смугловатая кожа, наводящая на мысль об итальянской или испанской крови. Плечи без одежды кажутся еще шире, выпуклая грудь, поросшая мягкими темными волосками, мощный торс сужается к стройной талии. Такер натянул майку как раз вовремя, потому что взгляд Рут устремился туда, куда не нужно было смотреть.

– Вы что-то хотели? – спросил он.

Хотела, еще как!

– Может, вы мне покажете еще раз, как соединять рельсы, чтобы они не расходились, когда по ним движется поезд?

Такер взял у нее части дороги, коснувшись при этом ее руки, отошел к кровати, сел и стал их соединять. Рут присела рядом.

– Чтобы держалось надежно, – объяснял Такер, – вот тут есть маленькие крючочки, их надо закрепить.

Рут наклонилась, чтобы рассмотреть получше. От Такера пахло одеколоном и мылом. Ее взгляд скользнул мимо того, что он показывал, и остановился на обтянутом майкой мускулистом животе. Говорит, что работает в офисе, а мускулы как у боксера.

Она потрогала его бицепсы. Они вздувались и опадали при каждом движении руки. Такер что-то говорил, но Рут не разбирала что. До ее ушей доносилось лишь звучание его голоса да поскрипывание кровати.

Она придвинулась еще ближе, уставившись невидящим взглядом на железки в его руках и вдыхая исходивший от него мужской запах. Черт, как же она хочет… Она и сама не понимала, чего хочет. Чего-то. Она хотела чего-то, и это что-то включало Такера.

– Вам скучно, вы совсем не следите.

Рут подняла взгляд. Его темные глаза смотрели на нее в упор. Она облизала губы, хотела что-то сказать и не смогла.

– Я думал о том же, – произнес Такер.

И наклонил к ней голову, как раз когда она запрокинула лицо. На этот раз было даже лучше, чем прежде. Как это у него получается?

Сама не осознавая, что делает, Рут обхватила руками его удивительно тонкую талию, и мгновение спустя Такер лежал на спине, а она оказалась сверху. Казалось, он с удовольствием предоставил ей руководящую роль, а сам лишь повторял то, что делала она.

Рут нащупала тесемки его пижамных штанов и как-то помимо воли медленно потянула за кончики. Такер в ответ засунул два пальца за пояс ее джинсов и со щелчком расстегнул кнопку. Затем провел рукой вниз, расстегивая молнию. Одной рукой он все крепче прижимал Рут к себе, а другая, касаясь ее живота тыльной стороной, двинулась ниже.

Рут, простонав, судорожно дернула тесемку. Поцелуев ей уже мало, она хочет большего.

Его губы замерли, и Рут показалось, что он не дышит. С неожиданной для самой себя смелостью она провела рукой по поросшей темными волосками полоске, шедшей от талии… вниз.

Он хотел ее так же сильно, как и она его. Рут прижалась к нему теснее, отдаваясь на его волю. Пусть доведет их взаимное притяжение до логического… или нелогического… конца.

Заколка в ее волосах расстегнулась, и густые пряди упали Такеру на лицо. Он отодвинул эту мягкую завесу и стал целовать Рут в шею. Из ее горла вырвался протяжный стон. А когда он положил руку ей на грудь, все ее тело как будто пронзило током, она порывисто прижалась к нему, сгорая от желания.

Такер перевернул ее на спину. Опершись на локоть, он навис над ней, положив ногу ей на живот. Рут мешала одежда, ей хотелось почувствовать его кожей, коснуться его грудью. Такер обхватил ее за бедра и прижал к себе, так что она почувствовала, насколько он возбужден. Рут инстинктивно подалась вперед, буквально вжимаясь в него.

– Ты действительно этого хочешь?

Его лицо было совсем близко, и Рут прижалась к нему губами.

– Да. – И добавила: – Сейчас же.

Он сунул руку под рубашку и, медленно, точно в раздумье, водя ладонью по ее животу, произнес:

– Я не готов к чему-то серьезному. – Такер помолчал. – У этой ночи продолжения не будет. Я на днях уезжаю.

Объяснений не последовало, но Рут догадывалась и так – он не хочет никого любить, ни к кому привязываться душой, потому что боится потерять ее любовь так же, как когда-то потерял дорогих ему людей.

Для нее же было уже слишком поздно. Ее сердце принадлежало ему. Она знала это – хотя и отказывалась это признать – еще до первого поцелуя.

Она любит его. Она не сможет, подобно Такеру, отгородиться от страданий, когда он уедет, но если так, то пусть уж у нее останется хотя бы память об одной ночи. Это лучше, чем ничего.

– Я не требую никаких обещаний. Просто люби меня.

Он долго смотрел в ее глаза, словно колеблясь, но, когда его рука наткнулась на застежку бюстгальтера и та, щелкнув, открылась, а мягкая грудь наполнила его ладонь, решение было принято за него.

Такер помог Рут освободиться от рубашки и джинсов, а она дрожащими руками задрала его майку и прижалась к теплой коже.

– Я такая неумеха, – пробормотала она. – Дальше делай все сам, у меня это в первый раз.

Его рука отдернулась, словно попала в ледяную воду. Такер почувствовал, как его лоб покрывается холодным потом, а по спине бегут мурашки. То, что сказала Рут, напомнило ему – если она полюбит, то на всю жизнь.

Да, она сказала, что не ждет от него никаких обещаний. Мало того, она сама ему отдается и просит взять ее. Кто-нибудь другой удовольствовался бы этим и не стал бы искать в ее словах никакого потайного смысла. Но Такер знал, что если он пойдет сейчас на поводу у своего желания, то это неразрывно свяжет их друг с другом. Это не просто случайный секс. Для них обоих это станет чем-то таким, что соединит их навсегда.

Такеру вспомнился сегодняшний разговор с Рут в парке. Как видно, подумал он, ангел-хранитель в очередной раз подвел его. Почему он не вмешался раньше, до того как они попали в такое положение, из которого обоим будет больно выбираться?

– Что случилось? – растерянно спросила Рут. – Я сделала что-то не так? Тогда покажи мне, как надо. Я хочу научиться.

– Дело не в этом. Ты делаешь все как надо, ты само совершенство.

Меньше всего Такеру хотелось, чтобы она почувствовала неловкость и стала бы себя стыдиться, потому что это ему надо было стыдиться себя за то, что дело зашло так далеко.

– Тогда почему?.. – В голосе Рут не было нетерпения, только тревога. Тревога за него, а он этого не заслуживал.

– Это ошибка. – Такер сел на кровати, поправил майку и стянул завязки штанов. Потом подал Рут ее рубашку и джинсы. – Мы не должны были это делать. Я не могу просто переспать с тобой, не обещая ничего, и исчезнуть. Не имею права.

Он говорил то, что подсказывал ему разум, но тело не хотело подчиниться. Теперь он знал, что скрывается под скромной одеждой, знал, что впредь, стоит лишь увидеть ее, и перед его глазами будет вставать гладкий живот и набухшие розовые соски ее грудей, наполняя его мучительным желанием.

Сердитый на самого себя, Такер тряхнул головой, встал и отошел к двери. По его вине им обоим будет стыдно и тяжело. Случилось то, чего он опасался: его отношения с этим семейством, и особенно с Рут, вконец запутались и он не в силах развязать этот узел.

Рут, мрачная, нахмуренная, оделась и подошла к Такеру.

– Это из-за Вивиан, да? – спросила она убитым голосом.

– Вивиан? – Как ей такое могло прийти в голову? Тут он вспомнил рассказ Рут, как Вивиан отбивала у нее поклонников. – Господи, нет, конечно! Это из-за тебя.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Рут нажала на клавишу «прыжок», человеческая фигурка на экране монитора ринулась вниз со скалы, вспыхнуло пламя взрыва, синтетический голос разочарованно простонал.

– Эта игра слишком сложна для меня, – сказала Рут. – Есть что-нибудь полегче?

Ники, помогавший Энджи строить дом, не глядя показал рукой на кофейный столик, где рядом со стопкой бумаг и сумочкой Вивиан лежали две игровые приставки.

Несмотря на все старания, Рут никак не могла отвлечься от того, что произошло ночью. Перед глазами стояло лицо Такера, в ушах звучали его жалкие оправдания. Дескать, ей, то есть Рут, нужен не такой человек, как он, а тот, кто останется с ней на всю жизнь. Но ведь она не говорила ему ничего такого! Просто в ней самой, наверное, чего-то не хватает, недаром все ее парни перебегали к Вивиан.

Рут вздохнула и подошла к столику, разминая затекшие ноги. Из-под сумки Вивиан высовывался краешек какого-то документа. «Р. Такер М.», – прочла Рут. Дальше не было видно.

Рут осторожно оглянулась. Ники и Энджи были поглощены своим строительством, тетя Ада усердно вышивала. Рут с безразличным видом присела на диван и потянула к себе бумагу. Еще одна подпись: «Ширли Бэбкок Гивенс».

О господи, что еще натворила тетя Ширли?

Рут торопливо развернула документ. На самом верху листа было напечатано: «Договор о купле-продаже». Ниже шел адрес и описание усадьбы. Рут стало дурно.

– Зря ты это взяла, – с мягким укором произнесла тетя Ада. – Это документ Вивиан и кузена Такера.

Рут метнула на нее гневный взгляд. Тетя Ада пожала плечами и вернулась к своему вышиванию.

– Они его тут положили сегодня утром, когда приехали с тетей Ширли из города. Так что, думаю, это их.

Ясно, ездили к нотариусу – на документе стоят его подпись и печать.

Рут откинулась на спинку дивана. Ладно тетя Ширли, которую нетрудно обмануть, но куда смотрела Вивиан? Или Такер так ее очаровал, что она уже ничего не соображала? А он это умеет, Рут убедилась на собственном опыте.

– Ничего страшного, если я его прочитаю, – сказала Рут. – В конце концов, это и меня касается.

Вообще-то это касалось всех. Не будет дома у Ширли – и родственникам больше негде будет собираться. Что же до нее, то она снимет квартиру или маленький домик где-нибудь поближе к школе. Но как же тяжело терять этот дом… еедом, который она так любит.

Если дом продадут, Вивиан тоже придется искать себе новое жилье. Рут вспомнила, как сестра сидела с Такером на веранде и потом заторопилась в банк. Ясно, она помогала Такеру. Но почему? Может, он пообещал, что умчит ее на белом коне в свой замок? Но если он так увлечен Вивиан, то чем объяснить его поведение ночью?

Услышав шаги, Рут оторвала взгляд от бумаги. Такер и Вивиан застыли в дверях, уставившись на нее. Растерянное выражение их лиц сказало ей все.

– Ох, – произнесла Вивиан и, круто развернувшись, исчезла.

– Та-ак, кажется, я тут лишняя, – сообщила тетя Ада и, подхватив свою корзинку и пяльцы, поковыляла к выходу.

Дети и щенок продолжали свои занятия, ничего не замечая. Надо отдать должное Такеру – он не убежал, как другие.

Он стоял в дверях, на его лице играла легкая усмешка. Рут поднялась па ноги, держа перед собой документ.

– Мне кажется, я все поняла, но хотелось бы услышать это от вас.

Ночью ей казалось, что тяжелее быть просто не может. Оказалось, может, еще как. Он ее поманил и оттолкнул, а теперь еще и предал.

– Правду, пожалуйста, – проговорила она, стараясь унять дрожь в голосе.

– Ничего кроме, – живо отозвался Такер.

Издалека послышался шум двигателя. Машина остановилась у дома.

Энджи вскочила и подбежала к окну.

– Мама с папой приехали!

Ники схватил сестренку за руку, и они с криками выскочили из комнаты. Раздался звонок, хлопнула дверь, послышались радостные восклицания. Рут посмотрела на Такера.

– Вы получили отсрочку, но я все равно жду объяснений.

Она проскользнула мимо Такера и направилась в прихожую. Может, это даже хорошо, что Джонсоны появились именно сейчас. У нее будет время успокоиться и подумать.

Как назло, Такер, причина всех ее бед, тоже вышел следом за ней. Мало того, он весело поздоровался с Джонсонами и по-хозяйски пригласил их в гостиную.

Ночное происшествие никак не забывалось. А что, если он специально завлекал ее, чтобы спокойно обделать свои делишки? Ну что ж, ему это удалось.

Вивиан взяла у Джонсонов пальто и повесила на вешалку, тетя Ширли предложила им снять покрытые снегом сапоги на коврике у двери и поспешила за тапочками.

Интересно, знают ли родственники, кто затесался к ним в дом? Войдя в гостиную, Рут настороженно огляделась. Ну, Вивиан и тетя Ширли, конечно, в курсе. Тетя Ада и дядя Орен расспрашивали гостей, как они добирались из Кентукки. Борис громогласно рассуждал насчет неполадок в машине, которые задержали Джонсонов. Элдон и Розмари деловито поправляли подушки на диване, чтобы гостям было удобнее. Брук рассказывала, как она однажды делала в школе доклад про Кентукки. Ну а по улыбающемуся лицу Дьюи ничего нельзя было понять. Ясно одно – все избегали смотреть на Рут, демонстративно занимаясь исключительно Джонсонами.

И только Такер чувствовал себя как рыба в воде. Наверное, ему не впервой проворачивать такие дела, и совесть его не мучает.

Рут вздохнула. Все обо всем знали. Кроме нее. Ну почему все как один пошли на поводу у этого мошенника? Они что, ослепли?

– Спасибо вам большое от меня и от Чарлза за то, что приютили наших детей, – заговорила Натали Джонсон. – Для нас это были очень хлопотные дни.

– Что вы, мы были только рады. – Рут посадила Энджи к себе на колени, обняла за плечи Ники и обратилась к детям: – А вы приезжайте к нам еще, когда захотите.

Если только будет куда приезжать.

– Да, да, – вступила тетя Ширли, – вы нам теперь как родные.

– А Таки можно с собой привезти? – спросила Энджи.

Рут погладила щенка.

– Конечно, можно. Он тоже член семьи.

Дети засмеялись, а на лицах родителей появилось торжественное выражение. Чарлз Джонсон наклонился вперед, упершись локтями в колени.

– У меня есть две новости, – сообщил Чарлз. – Мы с Натали оба устроились на фабрику, приступаем к работе с понедельника. Так что придется выезжать немедленно.

– А я нашла дом недалеко от фабрики, и школа там приличная, и двор есть, Таки будет где гулять! – радостно сообщила Натали.

Энджи соскочила с колен Рут и запрыгала по комнате вместе со своим щенком, а Ники выбросил вперед руку с отставленным большим пальцем и прокричал:

– Йе-ес!

Одной только Рут почему-то было невесело. Нет, она, конечно, рада, что у Джонсонов все наладилось, но от мысли, что дети, которых она успела полюбить, уедут и, может быть, она их больше никогда не увидит, на душе стало пусто. Сначала она потеряла дом, а теперь теряет Ники и Энджи. Но они так счастливы, не годится стоять с постным лицом. Рут заставила себя улыбнуться, однако на глаза навернулись слезы, и она поморгала, чтобы никто их не заметил.

Такер заметил. Он молча подошел к ней и обнял за плечи.

И хотя он причинил ей столько горя, от его молчаливой поддержки Рут как будто стало легче.

– Не горюй, – тихо прошептал он. – Придет и твоя очередь.

Да, ее очередь придет. Только на что он намекает? Догадался, что она мечтает о детях? Или хочет сказать, что ей тоже вскоре придется уехать из «Уиллоу-Глен плэнтейшн»?

Семья Джонсон отбыла, и все как-то незаметно разошлись. В гостиной остались лишь Такер да главные виновницы – тетя Ширли и Вивиан. Ну, и еще Брук, которая сделала вид, будто поглощена рассматриванием журналов.

Впрочем, Рут и не нуждалась в свидетелях, тем более таких, которые наверняка встанут на сторону человека, причинившего всем столько неприятностей за столь короткое время. В душе она, конечно, не могла не признать, что пользы от него тоже было немало – и всему семейству как таковому, и Ники с Энджи, и ей самой, – но ведь сейчас речь должна была пойти не об этом.

Такер сел на двухместный диванчик. Дамы устроились одна на большом диване, а другая в кресле, так что место рядом с ним осталось незанятым. Рут не стала садиться на мягкое сиденье, потому что в таком случае Такер возвышался бы над нею, а опустилась на подлокотник. Все-таки повыше, да и подальше от этого невозможного человека.

– Ну что ж, – заговорила она, глядя на Такера. – Мое первое побуждение, когда вы приехали, – отправить вас восвояси – было верным. Я прошу вас уехать. – Последуй она этому спасительному побуждению, не влюбилась бы в мужчину, которому не нужна. Который заполучил все, что мог, и теперь уезжает. Да, он действительно заграбастал все, до чего смог дотянуться, – дом тети Ширли и ее, Рут, сердце. Пора его выпроводить, пока он не натворил новых бед.

Такер спокойно откинулся на спинку диванчика – мол, делай что хочешь, а я и с места не сдвинусь – и с кривой усмешкой произнес:

– Вы не можете заставить меня уехать. Я нахожусь в своем собственном доме.

Да уж, подумала Рут, в самообладании ему не откажешь. Провернул такую операцию, наверняка в душе ликует, но ведет себя совершенно спокойно, как будто так и надо.

– А если я возьму и порву эту вашу купчую? – воскликнула она, потрясая злосчастным документом.

Такер вздохнул, явно сочтя это ребячеством.

– Мы с вашей тетей передали договор на хранение юристам, а это всего лишь копия. – Он наклонился к Рут. – Послушайте, это не то, что вы думаете. Дайте мне объяснить…

– Ни к чему. – Рут вскочила и заметалась по комнате. Потом остановилась напротив Ширли. – Как вы могли, тетя?! Какой-то чужак забрел к нам, и вы отдали ему свой дом?

Брук шумно перевернула страницу.

Рут уставилась на Вивиан.

– А ты как все это допустила? Небось еще и подталкивала ее, да?

– Тетя Ширли в состоянии решать все сама, – ответила Вивиан. – К тому же мы все хорошо взвесили.

Рут возмущенно фыркнула. Нет, их ничем не проймешь. Они до такой степени очарованы обаятельной внешностью и хорошими манерами Такера, что любое его слово воспринимают как истину в последней инстанции.

– Послушай-ка меня, – заговорила наконец тетя Ширли. – Когда я сказала, что мы больше не будем собираться всей семьей на Рождество, ты и слышать об этом не хотела. А я, между прочим, решила так не потому, что мне стало тяжело готовить, убирать и прочее.

– Правда? – Рут прекратила метаться по комнате, опустилась на колени перед теткой и погладила узловатые руки женщины, которая столько лет подряд расчесывала ей волосы, учила ее готовить, а иногда и поругивала.

– Да-да, совсем не потому, что я не справляюсь. – Ширли легонько сжала руку Рут. – Я старею, Рут, и очень многого еще не видела. Хочу успеть посмотреть, пока не отдала концы.

– Тетя Ширли! – протестующе вскрикнула Вивиан.

– Но какое это имеет отношение к нашим праздникам? И зачем понадобилось продавать дом? – упорствовала Рут.

– Что я видела, кроме Уиллоу-Глен? Я хочу мир посмотреть! Когда я свалилась и еле-еле встала, меня вдруг осенило – как же быстро идет время. Вот я и решила купить удобный трейлер и прокатиться с Борисом по стране. Первым делом хочу заглянуть в Лас-Вегас. Говорят, там интересно.

Рут молчала.

–  Язнаю, ты очень любишь этот старый дом, – продолжала Ширли, – но у меня нет средств и на него, и на путешествие. А ты не смогла бы его купить на свое учительское жалованье. Поэтому я и продала его за хорошую цену кузену Такеру. – Она лучезарно улыбнулась Такеру, сидевшему напротив. – К тому же у него есть кое-какие интересные планы, связанные с домом.

Брук отложила журнал, больше не притворяясь, что читает.

– Да? – Рут поднялась и, подойдя к двухместному диванчику, села рядом с Такером. Ну вот, наконец добрались до сути. – Ну и какие же это планы, хотелось бы узнать?

Он смущенно улыбнулся и нервно провел рукой по волосам.

– Ну, вообще-то я купил этот дом для вас.

Это было так неожиданно, что Рут раскрыла рот от изумления, но, заметив, что все выжидательно смотрят на нее, тут же спохватилась и сжала губы. Было ясно, что тетя Ширли и Вивиан думают, будто планы Такера в отношении дома включают Рут и… женитьбу.

Рут недоверчиво посмотрела на них. Тетя Ширли с улыбкой кивала ей, то же делала и Вивиан.

– Зачем, как ты думаешь, мы с кузеном Такером встречались тайком, чтобы поговорить? – спросила Вивиан. – Мы старались, чтобы ты ничего не узнала раньше времени.

– Но зачем? Почему бы просто не сказать мне? – спросила Рут, когда к ней вернулся дар речи.

Вивиан фыркнула.

– Да уж, тебе скажи! Ты бы разрешила! Вот и приходилось шептаться по углам.

– Вы же ко мне поначалу не очень-то хорошо отнеслись, – заметил Такер.

Да, они правы. Она с самого начала была настроена против Такера, подозревала его во всех грехах. Если б они только заикнулись о том, что собираются сделать, она рьяно выступила бы против продажи дома.

А теперь… Рут почувствовала, как тяжесть, давившая на сердце все последние часы, растворяется и исчезает. Она влюбилась в нежданного гостя с первого взгляда, но боролась с собой. Может, он тоже подавлял свои чувства к ней? Поэтому, наверное, и сказал ночью, что не готов к браку. Боже, как быстро все изменилось! Наверное, он тоже, как и она, разобрался наконец в своих чувствах.

Брук, уронив на пол журнал, вскочила с дивана и закричала, прижав ладони к щекам:

– Ой, как романтично! Скоро в этом доме будет куча детей!

Рут бросила взгляд на человека, который превратит ее мечты в реальность, и поразилась – бледный как полотно, он сидел, прижав руку к боку. Их глаза встретились – на его лице появилось страдальческое выражение.

Рут испугалась. Может, он заболел?

– Такер, что с вами?

– Ничего. Все в порядке. – Не произнеся больше ни слова, он выбежал из гостиной.