Текст книги "Узники острова надежды"

Автор книги: Кэролайн Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Ты, наверное, шутишь, – сказала Лайла, трясясь на потрепанном сиденье пикапа. – Мы едем во владения Кондесты, чтобы угнать его самолет? Твой план заключается в этом?

Доминик чувствовал, как ее обычно спокойные голубые глаза сверлят его насквозь, и ему доставляло удовольствие любоваться Лайлой, когда она сердилась. Впрочем, это продолжалось недолго. Был утренний час пик, и сигналы проезжавших рядом машин вернули его к реальности.

– Ты все правильно поняла.

– Но это же безумие!

Просигналив, Доминик свернул на крайнюю правую полосу и выехал на поперечную улицу, которая вела в престижный район, где жил Эль Президенте.

– Разве тогда, в Лас-Рокасе, мы не все обсудили?

Краем глаза он заметил, как ее лицо напряглось.

– Может быть.

– И что я сказал?

Лайла ответила не сразу. Сначала она вздохнула и распрямила плечи.

– Чтобы я тебе доверилась. Что ты никогда не действуешь импульсивно.

– И?

– Что ты профессионал и знаешь, что делаешь.

– Да, и с тех пор ничего не изменилось.

А вот это ложь. Кого ты обманываешь, Стил? Благодаря Лайле все, включая тебя, уже не то, что неделю назад.

Сейчас не время думать о своей личной жизни. Его голос прозвучал резко и непреклонно:

– Это не обсуждается, принцесса. Даже после того, что произошло в таверне.

Одна мысль об этом омрачала его настроение.

После самого крепкого сна за последние несколько недель Доминик проснулся около девяти часов. Ошеломленный тем, что уже так поздно, он быстро оделся и, дав Лайле еще немного поспать, пошел звонить Гейбу.

Брат сообщил ему плохие новости. Уровень воды в ближайших к Сан-Тимотео портах был все еще очень высок. Кроме того, буря двигалась на северо-восток и могла нанести непоправимый ущерб любому вертолету, оказавшемуся ближе, чем в ста милях от острова.

В довершение всего вчера вечером в таверне судачили о том, что в аэропорт были брошены экстренные силы полиции для патрулирования ангаров и взлетно-посадочных полос.

– Теперь все ясно, – протянул Доминик, понимая, что без помощи извне ему остается лишь прибегнуть к плану Д. Вот только осуществим ли он? – Итак, ты получил информацию, о которой я тебя просил?

– Она была права, – ответил Гейб, не теряя даром слов. – Это последняя модель самолета марки «хэвилэнд». Наш друг приобрел его всего месяц назад, поэтому сведения о нем мы узнали не сразу.

– Ха.

Как бы то ни было, когда он вернется домой, то непременно проведет собрание, посвященное качеству информации в этой поездке. Они заплатили за точные знания об объекте, но не получили их.

Однако Доминик тут же забыл об этом, когда краем глаза заметил какое-то движение на улице. Немного подвинувшись, он через всю комнату бросил взгляд в засиженное мухами окно. На стоянку въезжал черный седан с полицейской эмблемой на двери.

– Итак, ты собираешься это делать? – спросил Гейб.

Наблюдая за тем, как двое мужчин в униформе вышли из автомобиля и направились к крыльцу таверны, Доминик почувствовал прилив адреналина.

– Я серьезно над этим подумываю.

– Полагаю, это наилучший выход из сложившейся ситуации. Самое главное – оказаться в воздухе, а там до Пуэрто-Кастильо рукой подать. На всякий случай я забронирую для вас номера в «Ройял меридиан».

– Хорошо. – И, услышав, что полиция уже поднялась по лестнице, Доминик добавил: – Слушай, мне нужно идти. Кажется, у нас непрошеные гости.

Реакция Гейба была типичной: ее вообще не было.

– Ладно. Позвони, когда все будет сделано. И будь осторожен.

Положив трубку, Доминик уверил владельца таверны, что заплатит вдвое, как и обещал, если тот забудет, что видел Лайлу.

Затем, молясь о том, чтобы жадность хозяина оказалась сильнее страха перед полицией и чтобы Лайла не пришла сюда его искать, он облил подол футболки остатками чьего-то пива и, взъерошив волосы, сел на ближайший стул; Едва он успел, подражая другим напившимся посетителям, лечь лицом на стол, как послышался звук открывающейся двери.

К счастью, удача была на его стороне. После бесполезного разговора с владельцем таверны люди Кондесты попытались разбудить двух пьяных и, когда у них ничего не вышло, громко бранясь, покинули здание.

Все же Доминику всякий раз становилось не по себе, когда он думал о том, что могло случиться. Ведь среди прочего полицейские спросили хозяина, не видел ли он красивую иностранку со светлыми волосами. Если они активно разыскивают ее по всему городу, пора отсюда уходить. И чем быстрее, тем лучше.

– Доминик, – Лайла положила руку ему на плечо, – прости. Я не хотела, чтобы ты подумал, будто я сомневаюсь в твоей компетентности. Я доверяю тебе свою жизнь. Просто это так же противоречиво, как прятаться от тигра в его же клетке.

Доминик выругался, когда прямо перед ним выскочил подросток на мопеде и ему пришлось надавить на тормоза, чтобы избежать столкновения.

– Кондеста не тигр, Лайла. Он больше похож на змею. Или на жабу. И не очень умную. Это последнее, чего он будет от нас ожидать.

Упершись руками в приборную панель, чтобы не удариться лбом о стекло, Лайла улыбнулась:

– Думаю, ты прав.

Несмотря на улыбку, от него не укрылись дрожащие нотки в ее голосе.

Черт побери. Мысль о том, что она боится, была ему ненавистна. Он ненавидел человека, который был виновен в этом. Вот и пора положить этому конец.

– Послушай, мне наплевать, что он возомнил себя королем джунглей. Я с ним справлюсь. Так что перестань волноваться. Я не собираюсь таранить нашей старой колымагой главные ворота, как это сделала ты.

Откинувшись назад, Лайла посмотрела на него. На этот раз в ее взгляде не было тепла.

– Не смешно, – буркнула она.

Это было бы смешно, если бы при мысли о том, какому риску она подверглась, у него внутри все не сжималось. Доминик положил ладонь ей на бедро.

– Знаешь, принцесса, это было чертовски смело с твоей стороны, но, если ты собираешься вновь совершить что-нибудь столь же безрассудное, я сам поймаю и запру тебя.

Его непринужденность немного успокоила ее.

– Спасибо, – сухо проговорила она.

– Пожалуйста. А сейчас сядь поудобнее, и я расскажу тебе, что мы будем делать дальше.

Как и предсказывал Доминик пробраться в личные владения Эль Президенте оказалось до смешного просто.

Одевшись в свободную черную юбку и простую белую блузку и спрятав волосы под бандану, Лайла, опустив глаза, направлялась вместе с группой поваров, горничных, механиков и садовников к служебному входу в поместье Кондесты.

Чуть приподняв голову, она могла видеть Доминика, идущего впереди нее вместе с другими мужчинами. На нем тоже была униформа; хлопчатобумажная рубашка, мешковатые брюки и сандалии. Кроме того, он ссутулился и втянул голову в плечи, чтобы не выделяться ростом.

Его присутствие обнадеживало Лайлу. Она все еще не могла поверить в то, как смело он проник в общежитие для прислуги и украл одежду и таблички с именами, на которых было указано, что они работники комплекса. Очевидно, Доминик не обманывал, когда утверждал, что серьезно изучал место до и после своего приезда в Сан-Тимотео. Теперь это оправдало себя сполна.

У девушки не было ни малейшего сомнения в том, что он может совладать с любой ситуацией.

Впрочем, когда они вошли на территорию, принадлежащую Кондесте, никаких решительных действий не понадобилось. Хотя некоторые рабочие бросали на них любопытные взгляды, ни один из них не хотел привлекать к себе внимание. Охранники, дежурившие у входа, следили за тем, чтобы никто ничего не украл, и не вглядывались в лица служащих.

Через пару минут маленькая группа, в которую входили Лайла и Доминик, пошла по посыпанной гравием дорожке, по обеим сторонам которой стоял высокий забор. Несомненно, он был поставлен для того, чтобы оградить Эль Президенте от столь жалкого зрелища, раздраженно подумала Лайла.

Насколько ей было известно из своего непродолжительного знакомства с лидером Сан-Тимотео, он не якшался с простым народом, предпочитая управлять сверху.

Проведя в стране больше месяца, она ясно осознавала, какой резкий контраст существует между резиденцией Кондесты и остальным Сан-Тимотео. Здесь не было ни немытых, необразованных, босых детей, ни голодных молодых матерей, побирающихся на улицах, ни безработных мужчин, пытающихся утопить свое отчаяние в дешевом вине.

Напротив, размышляла Лайла, выходя из аллеи, здесь глаз радовали ухоженные лужайки, клумбы с яркими тропическими цветами, огромная вилла в испанском колониальном стиле с завораживающим видом на частный пляж.

Однако вовсе не живописный пейзаж привлек ее внимание. Футах в трехстах от нее на фоне лазурного неба покачивалась на волнах белоснежная яхта Кондесты. В противоположной части пристани возвышался новенький ангар, в котором хранились остальные игрушки Эль Президенте.

Включая гидросамолет, который собирался украсть Доминик.

Ее сердце глухо застучало, и она снова опустила глаза, молясь, чтобы никто не заметил ее волнения.

Большинство рабочих остановились, войдя в просторный двор, а некоторые, включая Доминика и Лайлу, пересекли двор и прошли под широкой аркой.

Там дорожка разделялась на несколько ветвей, ведущих к прачечной, оранжерее, теплицам и пристани для яхт. Рядом с огромным деревом Лайла притворилась, что споткнулась, и стала тереть ногу. Когда она выпрямилась, все остальные уже ушли.

Хотя это и не было неожиданностью, услышав за спиной голос Доминика, Лайла вздрогнула.

– Отличная работа, принцесса. – Выйдя из-за толстого ствола, он нежно пожал ее руку. – Ты просто молодец. Еще немного, и все закончится.

У нее защемило сердце, но она приказала себе не быть смешной. Ведь он всего лишь утешил ее. Лайла выдавила из себя улыбку:

– Я знаю.

– Тогда вперед, – произнес Доминик, снова ссутулившись.

Взявшись за руки, они пошли по крайней дорожке. Со стороны это было похоже на свидание влюбленных. Услышав звук приближающихся шагов, Доминик прижал Лайлу к ближайшему дереву и поцеловал.

– Эй, вы там! Немедленно прекратите это и возвращайтесь к работе!

– Да, сэр. Простите, сэр, – ответил Доминик на местном наречии, и они послушно зашагали дальше. – С тобой все в порядке? – спросил он Лайлу, когда они подошли к концу дорожки.

– Да, конечно, – храбрясь, ответила она.

– Хорошо.

Его взгляд устремился в сторону ангара, возвышающегося прямо перед ними. Пытаясь сохранять самообладание, Лайла тоже осмотрела этот образец архитектурной расточительности.

Огромное здание с высокой крышей имело форму прямоугольника. Благодаря своему предыдущему визиту, Лайла знала, что выход к воде находится с противоположной стороны. С обоих концов на пристань спускались пандусы. Посередине была двойная дверь, а в правом углу, почти прямо перед ними, располагался служебный вход. Правда, чтобы добраться до цели, им нужно будет выйти на открытое пространство и пересечь стоянку длиной в пятьдесят футов. К тому же, если их присутствие будет обнаружено, Лайлу, в отличие от Доминика, скорее всего, узнают.

– Жаль, что Кондеста настолько скуп, что не купил яхту вместе с вертолетом и вертолетным столом, – язвительно прокомментировал Доминик, доставая из-за пояса брюк пистолет. – Итак, ты готова? – решительно спросил он.

Лайла глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь.

– Да.

– Веди себя так, словно у тебя есть все основания находиться здесь.

Она молча кивнула.

– Есть еще кое-что, Лай.

У нее засосало под ложечкой.

– Что?

– Не надо выглядеть так, словно у тебя кто-то умер, а то наша маскировка окажется бесполезной.

Лайла пристально посмотрела на него. Как он может шутить, когда все так серьезно? Наверное, она сошла с ума, раз не способна устоять перед Домиником, когда он в хорошем настроении. Один лишь вид его крепкого тела, в котором бурлила энергия, придавал ей сил, а искорки смеха в зеленых глазах заряжали оптимизмом.

– Ты ведь сумасшедший, правда? – Его губы растянулись в улыбке.

– Да.

Заткнув пистолет за пояс брюк и закрыв его рубашкой, Доминик велел ей идти впереди него. Словно прогуливаясь по Сильвер-стрит в Денвере, они спокойно пересекли стоянку и, спустившись вниз по пандусу, проскользнули в ангар.

Прямо за дверью остановились, чтобы сориентироваться.

Самая большая часть пристани проходила вдоль длинной стороны здания, которая была ближе всего к берегу. Две короткие части выступали по бокам. Между ними было восемь стапелей, отделенных друг от друга деревянной обшивкой. Три моторных лодки, два рыболовных судна и один спортивный катер, подобно чистокровным лошадям в стойлах, стояли в отдельных отсеках.

Седьмой отсек был пуст, а в восьмом как раз находилось то, за чем они сюда пришли: новенький гидросамолет Эль Президенте. В отражении солнечных лучей белый корпус блестел, как изысканная жемчужина. Словно мотылек, привлеченный пламенем, Лайла сделала шаг в его сторону.

В следующее мгновение ее слух резанул внезапный взрыв смеха, за которым последовал гул трех мужских голосов. Все трое говорили одновременно.

Прежде, чем она смогла понять, откуда исходила угроза, знакомая твердая ладонь накрыла ей рот и Доминик потащил ее за огромный деревянный ящик, который она сначала даже не заметила.

Его теплое дыхание покалывало ее ухо.

– Шшш… – прошептал он. – Не шуми и оставайся здесь.

Отпустив ее, он бесшумно исчез. Лайла прислонилась к ящику, ее колени дрожали, сердце бешено колотилось. Обхватив себя руками, она приказала себе успокоиться и перестать дрожать, но тело не слушалось. Тогда она закрыла глаза от отвращения к самой себе.

Теплая ладонь коснулась ее руки, и она быстро открыла глаза. Доминик вернулся. Он стоял всего в нескольких дюймах от нее. Как при его комплекции он может так бесшумно двигаться?

– Ничего страшного, – тихо сообщил он. – Это докеры играют в карты.

Не доверяя собственному голосу, она кивнула.

– Подожди здесь, пока я не дам тебе сигнал.

Лайла снова кивнула. Когда он ушел, она досчитала до десяти, чтобы обуздать свои взбунтовавшиеся нервы, затем повернулась. Выглядывая из-за угла своего укрытия, она наблюдала за тем, как Доминик бесшумно подкрался к самолету, открепил швартовку и начал осторожно открывать дверь. Потом повернулся и жестом позвал Лайлу.

Найдя в себе остатки смелости, Лайла сделала глубокий вдох и на цыпочках подкралась к нему. Он помог ей подняться в кабину и сел в кресло пилота.

– Пристегнись, – сказал Доминик, вытащив пистолет и положив его рядом с собой.

Затем он быстро осмотрел то, что для нее было лишь странным набором дисков, проводов, ручек и переключателей. В следующее мгновение ожил мотор и завертелся пропеллер. Самолет выскользнул из ангара, оставляя позади себя людей, кричавших ему вслед, и начал медленно набирать скорость.

И вот, когда уже казалось, что побег удался, удача изменила им.

Навстречу им величественно двигалась моторная лодка, оставляя за собой клубы белой пены. На ее серебристом корпусе была изображена дуга, напоминающая акулью пасть, на планширах развевались флаги Сан-Тимотео. На корме стояли двое крепких мужчин с суровыми чертами лица, одетые в черное.

За штурвалом был не кто иной, как Маноло Кондеста собственной персоной. Он держал курс на пристань, и лодка двигалась прямо на них.

– О боже, – простонала Лайла.

Доминик произнес более грубое слово, а после спросил:

– Как думаешь, какие у нас шансы?

Ответ Лайлы был машинальным, поскольку все ее внимание было сосредоточено на Кондесте. Озадаченность и неверие на его лице уступили место гневу.

– Понятия не имею, – она сглотнула. – Что нам делать?

– Молиться, что он сбавит скорость или свернет в сторону, потому что я черта с два это сделаю.

Отведя взгляд от Эль Президенте, Лайла уставилась на человека, сидевшего рядом с ней. Несмотря на то, что его плечи были немного напряжены, лицо выражало спокойствие и уверенность.

– Ты этого не сделаешь?

– Нет. – Доминик увеличил скорость и отрегулировал закрылки. Когда крылья поймали воздушный поток, самолет, едва касаясь поверхности воды, запрыгал по волнам.

– Но… мы же двигаемся прямо на них. – Его плечи дернулись вверх.

– Я ничего не могу поделать. Нам нужно взлететь, а старик Маноло оказался препятствием у нас на пути.

– Но разве его охранники не вооружены? – спросила Лайла и, к своему ужасу, поняла, что в кино подобное столкновение всегда заканчивается взрывом…

– В такой ситуации пистолеты не помогут даже самому меткому стрелку. К тому же я слышал, что люди Кондесты особой сообразительностью не отличаются. Сила есть, ума не надо. Не волнуйся, – он на секунду оторвал глаза от панели управления и успокаивающе посмотрел на нее, – все будет хорошо. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Даже если для этого ему придется пожертвовать своей жизнью, осознала Лайла. Внезапно пришедшая в голову мысль застигла ее врасплох. Если бы не она, Доминик не оказался бы в этой ужасной, безвыходной ситуации, не рисковал бы получить ранение, или тяжелое увечье, или…

С замирающим сердцем Лайла посмотрела на Доминика, не зная, с чего начать, но твердо уверенная в том, что она должна это сделать.

– Доминик?

– Что?

– На случай, если у нас ничего не выйдет, я хочу, чтобы ты знал: я бы ни на что не променяла эти несколько дней и ни о чем бы не жалела.

Сосредоточенно глядя перед собой, Доминик протянул руку и потрепал ее по бедру.

– Перестань волноваться, принцесса. Уверяю тебя, через минуту мы будем уже в воздухе.

– Я верю тебе, но, если что-то пойдет не так, я хочу заранее признаться, – она остановилась, чтобы перевести дыхание, затем подняла подбородок, – ты лучший из всех, кого я знала. Я люблю тебя всем сердцем. И буду любить всегда.

Если не считать рева мотора, в кабине наступила полная тишина. На одно мгновение, показавшееся вечностью, их взгляды встретились, но прежде чем Лайла смогла понять, что выражал его взгляд – потрясение, испуг или радость, подул боковой ветер, и самолет закачался из стороны в сторону.

Доминик снова вернулся в реальность. Повернув ручку с надписью «аэросмесь», он произнес:

– Как я уже говорил, все получится. Доверься мне. А сейчас я должен сконцентрироваться, хорошо?

Показалось ли ей это, или его в его голосе было меньше тепла, чем минутой раньше?

В последний раз отрегулировав закрылки, Доминик расправил плечи и до упора передвинул рычаг скорости. Лодка неумолимо двигалась им навстречу.

– Я доверяю тебе, – прошептала Лайла, закрыла глаза и начала молиться.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Лайла разглядывала свое отражение в зеркале.

Ну и видок, подумала она. От изнеможения под глазами залегли тени, ссадина на плече и синяки на руках напоминали о грубом обращении охранников.

Впрочем, она выглядела не так уж и плохо. Пряди волос выгорели на солнце. В салоне такое окрашивание стоило бы целое состояние. На фоне загара голубые глаза казались ярче, чем обычно. Кроме того, постоянная ходьба сделала ее мышцы более упругими.

Теплая ванна, доступ к туалетным принадлежностям и косметике, атласное белье и новое платье – что еще нужно женщине, чтобы быть красивой?

Она жива. Подумать только, еще восемь часов назад она не была уверена в том, что доживет до следующего дня, а уж тем более что ее снова будут волновать такие пустяки, как губная помада.

Сидя в номера отеля «Ройял меридиан», Лайла закрыла глаза, представив себе непроницаемое лицо Доминика, его безграничную смелость, с которой он вел самолет навстречу мчащейся лодке Эль Президенте, не собираясь уклоняться от намеченного курса. Сердце девушки бешено застучало, когда она вспомнила, как самолет резко поднялся в воздух, как ее вжало в кресло и у нее внутри чуть все не оборвалось. Она никогда не забудет лицо Кондесты, молотящего по воде руками, когда охранники пытались втащить его обратно в лодку.

Дело в том, что в самый последний момент нервы Эль Президенте сдали, и он выпрыгнул за борт, взметнув при этом фонтан брызг. При мысли об этом губы Лайлы изогнулись в усмешке. Но при воспоминании о дальнейшем полете ее веселье быстро прошло.

Переговорив по рации со своими братьями, авиадиспетчерами и властями Пуэрто-Кастильо, Доминик сообщил ей, что их прибытие вызовет настоящий переполох, так как самолет угнан и у нее нет с собой никаких документов. Он также предупредил ее, что по приземлении их, скорее всего, задержат, разлучат и допросят, но был уверен, что выяснение всех обстоятельств не займет много времени. Затем Доминик сказал, что, когда их отпустят, ему нужно будет еще кое-что уладить.

Час назад он позвонил Лайле и предложил пообедать вместе.

Единственное, чего он не сказал ей ни во время полета, ни после, – что любит ее.

Ничего, утешала себя Лайла. Она и не ожидала, что он прижмет ее к себе и объяснится в вечной любви.

Раз уж на то пошло, она сможет прожить без этих слов. Без кого она не сможет прожить, так это без Доминика. Пока они вместе, все остальное не имеет значения. На этот раз она не станет торопить события и даст их отношениям второй шанс.

От звона дверного колокольчика ее сердце подпрыгнуло. Уронив помаду, она поспешила к двери. Ее походка была такой легкой, что высокие каблуки почти бесшумно касались пола.

Распахнув дверь, она обомлела.

Свежевыбритый, одетый в узкие джинсы, белоснежную рубашку и безукоризненно скроенный льняной пиджак, Доминик выглядел потрясающе.

– Ничего себе, – тихо произнесла она.

Его зеленые глаза улыбались.

– Ты тоже. – Он неспешно оглядел ее с головы до кончиков накрашенных ногтей на ногах. – Принцесса, ты просто… бесподобна.

Обрадованная его присутствием, Лайла легкомысленно засмеялась и поддалась внезапному порыву. Переступив через порог, она встала на цыпочки и взяла в ладони его лицо.

– Я ужасно по тебе скучала. – И Лайла нежно поцеловала его. – Мне так было это нужно, – призналась она, с трудом оторвавшись от его губ. Прижимаясь к нему, впитывая его тепло, смакуя его вкус, девушка осознала, что напряжение, оставленное их короткой разлукой, куда-то исчезло. – Мне был нужен ты. – Взяв Доминика за руку, она ввела его в комнату. – Когда ты принял душ? Где? Ты потрясающе выглядишь. Но я думала, что ты сделаешь это здесь.

– Подожди, дорогая, не все сразу, – со смехом ответил Доминик, быстро поцеловав ее. – Я остановился в своем номере, – он оглядел роскошный интерьер и бассейн рядом с верандой. – Он, конечно, неплох, но не идет ни в какое сравнение с этим.

Его номер?

– Но я думала…

– Что?

Лайла внезапно замолчала. Она поняла, что в действительности совсем не думала об этом, а лишь предполагала, что они остановятся в одном номере. Наверное, у него была причина отказаться от этого. Хотя, какая, она не могла себе представить.

Это неважно, уговаривала себя Лайла. Он здесь, и это самое главное. Она улыбнулась.

– Ничего. Я просто очень рада тебя видеть.

– Я тоже.

Лайла забеспокоилась. Хотя он всячески старался не подавать виду, за его внешней непринужденностью скрывалось напряжение.

– Если хочешь, мы можем поужинать прямо здесь, – сказала она, уверяя себя в том, что он, наверное, устал.

Доминик посмотрел на нее, и на миг в глубине его глаз загорелось знакомое пламя, затем он снова опустил взор.

– Нет. Ты слишком красива, чтобы прятать тебя. К тому же сегодня прекрасный вечер. Я слышал, тут есть ресторан с отличной кухней и танцполом, и мне очень хочется пойти туда с тобой. Я только оставлю это здесь, – он достал из кармана пиджака какой-то пакет и положил его на стол, – и мы пойдем. Я ужасно проголодался.

Лайла взяла свою сумочку и, указав на пакет, спросила:

– Что это?

– То, без чего ты не сможешь обойтись, – ответил Доминик, направляясь к двери. – Деньги, новый паспорт, билет на самолет, маршрут…

– Какой еще маршрут?

– Твоего пути домой. Завтра в девять утра за тобой придет машина из консульства, чтобы отвезти тебя в аэропорт.

Лайла резко остановилась. О боже, она должна немедленно набрать в грудь воздух, иначе упадет в обморок.

– А как же ты? – Он пожал плечами.

– Мне нужно немного попрактиковаться в дипломатии. Кондесту никто не жалует, но местные власти не могут закрыть глаза на то, что произошло. Это было бы дурным тоном.

– А они точно не отправят тебя назад в Сан-Тимотео? – дрожащим голосом спросила Лайла.

– Нет. – Он погладил ее руку. От его пальцев исходило приятное тепло. – Несколько встреч, извинений, и все будет в порядке.

Ее захлестнула волна облегчения.

– Хорошо. Тогда я останусь и подожду, пока ты освободишься.

Она повернулась и пошла назад в гостиную.

– Лай…

– По какому номеру мне звонить, чтобы отменить…

– Лайла.

Всего два слога, но как он произнес их! Девушка остановилась, чувствуя, что что-то не так и от этого, в отличие от Кондесты и его людей, ей не убежать. Она повернулась и встретилась с ним взглядом.

– В чем дело, Доминик?

Он даже не стал делать вид, что улыбается.

– Ты и я… вместе… Это было здорово, но завтра каждый из нас должен вернуться к своей жизни.

Он дал ей от ворот поворот. Ужасный кошмар повторился, в памяти всплыло самое горькое воспоминание. Она испытала чувство потери и предательства, но все это будет ничто по сравнению с болью, когда ее сердце разобьется на тысячу осколков.

Однако время шло, а ее сердце по-прежнему оставалось целым и невредимым. Ошеломленная собственной реакцией на его слова, она почувствовала головокружение. Но и это тоже прошло, когда она осознала, что Доминик не сказал того, чего она больше всего боялась, – что он не любит ее. Кажется, он вообще не хотел затрагивать эту тему. Но она уже не беспомощный подросток, а взрослая женщина, которая может – и будет – бороться за свое счастье.

Посмотрев Доминику прямо в глаза, она решительно заявила:

– Нет.

– Ты о чем? – искренне удивился он.

– Я не могу просто взять и уйти, делая вид, что ничего не произошло. Я не лгала, когда говорила, что люблю тебя. Предполагая, что наши отношения были всего лишь легкомысленной игрой, ты оскорбляешь нас обоих. Ты ведь знаешь, что это неправда. То, что произошло между нами, очень серьезно.

На его щеке дернулся мускул.

– Хорошо, я был не прав, но это вовсе не означает, что у наших отношений есть будущее.

Это было скоропалительное заявление, и она не поверила ему ни на секунду.

– Почему?

– Черт побери, Лайла. Разве ты не видишь, какая у меня работа? Меня целыми неделями не бывает дома. Я постоянно подвергаю свою жизнь опасности.

Лайла пыталась угадать, что скрывалось за столь непреклонным выражением лица. Почему он это делает? Она знала, что небезразлична ему. Его поведение в последние несколько дней было лучшим доказательством этого. Так почему же сейчас он отталкивает ее?

– Мне тоже приходится много путешествовать по работе, – сообщила ему Лайла. – Ты не единственный на свете, у кого опасная профессия. Я бы никогда не стала требовать от тебя бросить ее, если тебя беспокоит именно это.

Доминик покачал головой.

– Ты еще не знаешь, что это такое, – упрямо произнес он. – Пройдет несколько месяцев, может, немного больше, и ты устанешь от того, что тебе не с кем пойти на балет или в твой любимый французский ресторан.

Ее это разозлило.

– К твоему сведению, Доминик, на дворе уже двадцать первый век, и я могу пойти одна куда захочу. Я веду вполне заурядный образ жизни. Живу в небольшой квартире, хожу только на концерты Тима Макгро и в «Пиццерию Пеллигрини».

– Но ты носишь фамилию Энсон, и этим все сказано.

– Если ты о деньгах, то я завтра же перепишу на тебя все свое имущество.

– Черт побери! – рявкнул Доминик. – Я не хочу твоих денег. Я лишь хочу, чтобы ты поняла: единственная причина, по которой я сейчас разговариваю с тобой, заключается в том, что мы вместе оказались в стрессовой ситуации. Тебе угрожала опасность, а я тебя защищал, С твоей стороны это классический случай…

– Только не говори, что идолопоклонства, – предупредила она.

– …переноса. В стрессовой ситуации чувства обостряются, но по возвращении к обычной жизни все встает на свои места. А ты как раз переносишь свои эмоции на обычную жизнь. Я оскорбил бы тебя, если бы воспользовался ситуацией.

– Нельзя оскорбить кого бы то ни было, исполнив его желание, – непреклонно заметила она.

Доминик продолжал, будто не слыша ее:

– Тебе это не напоминает наш разговор десятилетней давности, когда ты имела неосторожность распоряжаться моей жизнью? Вынужден огорчить тебя, дорогая. Я не потерпел этого тогда и не потерплю сейчас.

– Распоряжаться твоей жизнью! – скептически повторила она. – Ради бога, Доминик. Мне было всего девятнадцать, и я была так в тебя влюблена, что ничего не соображала! Все, чего я хотела, – это быть с тобой, но, боюсь, ты не разделял моего желания. Тогда во мне говорила уязвленная гордость.

– О, значит, это твоя гордость велела мне идти куда подальше, – саркастически заметил он.

Лайла вскинула подбородок.

– Я запуталась. Ты даже представить себе не можешь, как мне жаль. Но ты мог остаться, мог бороться за меня, за наше счастье. Вместо этого ты, как реактивный самолет, вылетел из беседки и, похоже, сейчас собираешься сделать то же самое.

– Черта с два! Я лишь пытаюсь образумить тебя, но ты, кажется, не слышала ни слова из того, что я сказал!

– Нет, я все прекрасно слышала! Ты назвал список причин, по которым нам нельзя быть вместе, но ни одна из них меня не убедила. Впрочем, я уже начинаю думать, что дело вовсе не во мне, а в тебе. Чего ты так боишься, Доминик?

– Абсолютно ничего, – отрезал он, – за исключением избалованных богачек, которые не понимают слова «нет».

Лайла отпрянула, как если бы он ее ударил.

Прежде чем она успела прийти в себя и что-то сказать в ответ, он повернулся на каблуках и ушел.

Доминик сделал долгожданный глоток пива, которое пообещал себе. Оно было как раз таким, как он любил: холодным и мягким.

Тогда почему на вкус оно напоминает стоячую воду?

Увидев в залитом тусклым светом зеркале свое отражение, Доминик нахмурился. Не нужно быть гением, чтобы найти ответ на этот вопрос. Он заключался в одном-единственном слове. Лайла.

Кто бы мог предположить, что эта благоразумная женщина, с которой он провел самые незабываемые дни в своей жизни, за столь короткое время утратит способность внимать доводам рассудка?

Только не он. Не то чтобы Доминик поступил неправильно, сказав ей все; просто он не ожидал, что потеряет самообладание и поведет себя как последний болван.

В этом была и ее доля вины. Увидев Лайлу в красном платье, Доминик окончательно потерял голову. Затем она только все усложнила, поцеловав его так, словно он был единственным мужчиной на свете. Этот поцелуй пробудил его внутренний голос, который стал нашептывать ему, что он сошел с ума, раз собирается оставить ее. В довершение всего Лайла заявила, что не поедет домой без него, и он почувствовал себя загнанным в угол. Поэтому вместо того, чтобы дождаться ужина и медленно подготовить ее к неизбежному, он бросил ей прямо в лоб, что их отношения были обречены с самого начала.