Текст книги "Загадочная фотография"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кэролайн Кин
Нэнси Дру. Загадочная фотография

ОГРАБЛЕНИЕ

– Смотри, Джорджи! Золотые Ворота! – глядя в окно самолета, Нэнси Дру подталкивала Джорджи локтем.

– Целая неделя в Сан-Франциско! Я просто сгораю от нетерпения! – улыбнулась Джорджи.

Нэнси Дру, ее подруга Джорджи Фейн и домоправительница Ханна Груин летели в город у залива. Здесь они собирались провести весенние каникулы у близкой подруги Ханны – знаменитой фотожурналистки Эмили Фоксворт.

– Леди и джентльмены, – раздался из динамиков самолета голос командира экипажа, – мы начали снижение и вскоре совершим посадку в аэропорту Сан-Франциско. Пожалуйста, пристегните ремни.

Ханна Груин поправила юбку и пригладила волосы.

– Наконец-то я увижу Эмили. Столько времени прошло!

Ханна и Эмили выросли вместе. Время от времени они перезванивались, но видеться им удавалось не часто.

Ханна опекала Нэнси и ее отца – адвоката Карсона Дру, с тех пор как много лет назад умерла мать Нэнси. Все это время Ханне было не до отдыха, но она мечтала когда-нибудь навестить свою старую подругу. Нэнси сияла, глядя, как прихорашивается Ханна, с нетерпением ожидая встречи с Эмили.

Самолет совершил мягкую посадку. Нэнси, Джорджи и Ханна отстегнули ремни и вслед за другими пассажирами вышли из самолета и направились к зданию аэропорта. Нэнси возилась со своей сумкой на колесиках и тяжелой курткой, когда услышала, как Ханна воскликнула:

– Вот она! – и бросилась вперед.

Нэнси и Джорджи улыбались, глядя, как Ханна обнимает красивую, немолодую, но подтянутую женщину. Затем Ханна повернулась и представила девушек Эмили Фоксворт.

– Добро пожаловать в Сан-Франциско! – приветствовала Эмили, пожимая им руки. – Считайте меня своим гидом на эту неделю. Я собираюсь показать вам весь город, если вы не против.

Эмили сразу понравилась Нэнси.

– Это было бы здорово, – улыбнулась она в ответ на теплую, искреннюю улыбку Эмили.

– Не хотите ли сфотографироваться втроем? – предложила Эмили. – Я решила сделать фоторассказ о вашем пребывании в Сан-Франциско. А оно начинается здесь, в аэропорту.

– Отличная идея, – согласилась Ханна, а Эмили уже выстроила их в ряд и взяла в руки фотоаппарат, который висел у нее на плече.

– Раз, два, три. Улыбнитесь! Все трое улыбнулись.

– Э-эх! Представьте себе, кончилась пленка! Я сейчас приехала со съемок в Чайнатауне,[1]1
  Чайнатаун – китайский район Сан-Франциско.


[Закрыть] – пояснила Эмили. – Мне заказали фоторепортаж «Дети перемен» о молодежи больших городов. – И добавила: – Пленка у меня всегда кончается в самый неподходящий момент.

Открыв фотоаппарат, она вынула отснятую пленку и дала подержать ее Нэнси. Нэнси машинально опустила катушку в карман своей куртки.

– Такая теплая куртка вряд ли потребуется, – заметила Эмили, перезаряжая фотоаппарат. – Погода здесь отличная.

Она улыбнулась и защелкнула камеру.

– Что ж, попробуем снова. А ну, улыбнитесь.

Эмили несколько раз сфотографировала застенчиво улыбающихся Нэнси, Джорджи и Ханну.

– Отлично, – Эмили опустила фотоаппарат. – Еще несколько кадров я сделаю, когда вы будете получать свой багаж. Затем возьмем такси до города.

Сидя на переднем сиденье в такси, Нэнси внимательно слушала рассказ Эмили о достопримечательностях, мимо которых они проезжали.

Когда такси остановилось у светофора, Эмили наклонилась вперед.

– Нэнси, уже несколько лет Ханна постоянно упоминает в письмах о твоих расследованиях. Наконец-то мне выпало счастье встретиться со знаменитой девушкой-детективом.

Ханна покачала головой и ласково улыбнулась Эмили.

– Нам всем следует отдохнуть после последнего подвига Нэнси, – вздохнула она. – Хорошо бы хоть на неделю забыть о страшных тайнах.

– Самая страшная тайна, которая волнует нас в Сан-Франциско, – в каком из знаменитых ресторанов мы будем ужинать в следующий раз, – добавила Нэнси, смеясь.

– Сегодня, – ответила Эмили, – меню будет китайским. Я собираюсь познакомить вас с Чайнатауном Сан-Франциско. Думаю, вы полюбите его.

– Жаль, Бесс не смогла поехать с нами, – улыбнулась Джорджи, – ей бы здесь понравилось, я знаю.

Бесс Марвин была кузиной Джорджи Фейн и другой лучшей подругой Нэнси. Она собиралась поехать с ними, но в последнюю минуту была вынуждена остаться.

– Сейчас она бы уже ныла, что проголодалась, – продолжала Джорджи. Ханна и Нэнси рассмеялись, вспомнив, какой обжорой была Бесс. – А после обеда размечталась бы – как было бы здорово сбросить пару килограммов!

– Ну, ладно, – согласилась Нэнси. – Сегодня Чайнатаун. А как насчет площади Джирарделли и Рыбацкого причала, а мост «Золотые ворота» и японские чайные садики, а…

Эмили засмеялась.

– Остановитесь! У нас будет достаточно времени. Давайте сначала устроим вас в отеле.

Величественное здание старого отеля произвело огромное впечатление на Нэнси и Джорджи.

– Какая громадина! – восхитилась Джорджи, когда такси остановилось у входа.

– Сотни номеров и полное обслуживание, – пояснила Эмили. – Вы найдете здесь все, что нужно, не выходя из здания.

Швейцар в темно-красной ливрее открыл Дверь такси и взял багаж. Ханна на минуту задержалась, залюбовавшись видом Сан-Франциско.

В отличие от Нэнси и Джорджи ей редко удавалось попутешествовать. Она предпочитала проводить свои дни в хлопотах по дому семьи Дру в Ривер-Хайтсе.

Поднявшись в номер, Нэнси и Джорджи распаковали сумки. Через открытую дверь в смежную комнату Ханны они услышали, что принесли заказанный ею чай. А Ханна и Эмили никак не могли наговориться о том, как они рады увидеться снова.

– Я взяла несколько новых кассет, – возбужденно тараторила Джорджи. – Мы всю ночь можем слушать музыку, если захочется. Ведь для чего нужны каникулы? Чтобы отдохнуть и расслабиться!

– У меня другое представление об отдыхе, – отозвалась Ханна, – но вы можете наслаждаться в свое удовольствие. А я буду спать в соседней комнате.

Нэнси повесила в гардероб последнее платье и пошла в комнату Ханны.

– Когда же вы расскажете о ваших приключениях? – спросила она у Эмили.

Джорджи пригладила рукой свои взъерошенные черные волосы и пошла вслед за Нэнси.

– А когда мы посмотрим ваши фотографии? – поинтересовалась она.

– Я думаю, сначала мы немного побродим по городу, – ответила Эмили. – Затем, может быть, заглянем ненадолго на мою фотовыставку. Она в местном выставочном зале.

– Отлично. Когда мы отправимся? – спросила Джорджи.

– Да хоть сейчас! Я готова, а вы?

– Тогда пошли. – Нэнси взялась за ручку двери.

– Подождите. Дайте мне сменить дорожный костюм на что-нибудь более подходящее, – остановила их Ханна.

– Мы тоже переоденемся, – дружно откликнулись Нэнси и Джорджи. – А потом подождем вас в фойе, – добавила Нэнси, зная, что она и Джорджи будут готовы раньше, чем Ханна.

Вернувшись в свою комнату, Нэнси быстро переоделась, натянув в честь первого дня путешествия фирменные джинсы и новый свитер. Джорджи выбрала голубой свитер и дорогие черные брюки. Пятнадцать минут спустя они вышли из лифта в фойе.

– Здесь просто замечательно, – Нэнси с восторгом разглядывала расписной потолок и поддерживающие его массивные гранитные колонны.

Джорджи тоже посмотрела вверх, но с сомнением.

– Замечательно, пока нет землетрясения. Этот херувим наверху очень хорош, но мне бы совсем не хотелось, чтобы он свалился мне на голову.

Нэнси засмеялась.

– Готовы, девушки? – спросила Ханна, подходя к ним. Она была возбуждена, как ребенок, впервые попавший в цирк.

– Конечно, – ответила Нэнси.

– Давайте я вас сфотографирую, – предложила Эмили, а Нэнси подумала про себя: «Сколько же еще раз нам придется позировать на этой неделе?»

– Встаньте перед входом в отель, – распорядилась Эмили.

Она уже была готова нажать кнопку, когда из-за угла выскочил лысый мужчина в кроссовках, джинсах и свитере, подбежал к ней и вырвал фотоаппарат из рук.

– Эй! – крикнула Эмили. – Держите его! Она попыталась схватить вора. Задержавшись на мгновение, он сильно толкнул ее. Эмили Фоксворт упала на тротуар.

ЛИЦО В ТОЛПЕ

Ханна помогла Эмили подняться на ноги. Убедившись, что Эмили серьезно не пострадала, Нэнси оглянулась, внимательно всматриваясь в толпу на тротуаре. Наконец она заметила лысого мужчину, торопливо перебегающего перекресток. Фотоаппарат он держал под мышкой.

– Оставайтесь здесь! – скомандовала она Джорджи, Эмили и Ханне, бросила сумку Джорджи и побежала за лысым.

Тот бежал вверх по улице, проталкиваясь через толпу туристов и бизнесменов. Нэнси помчалась вслед за ним, но, добежав до перекрестка, остановилась. Здесь начиналась извилистая улочка, где тоже толпилось немало народу, но вор исчез, и Нэнси представить не могла, куда же ей теперь бежать.

Покачав головой, Нэнси повернулась и зашагала назад к отелю. Джорджи и Ханна сочувственно смотрели на Эмили, которая все еще не пришла в себя после падения.

Нэнси подошла к ней.

– Эмили, я потеряла его. Жалко фотоаппарат. С вами все в порядке?

– Конечно, в порядке. Просто я в ярости. Мне случалось сталкиваться с парнями покруче этого мелкого хулиганья, – говорила Эмили, отряхивая пыль с одежды.

Джорджи передала Нэнси сумку и кивнула, подмигнув: мол, ничего страшного.

– Я думаю, мы все немножко потрясены случившимся, – произнесла Джорджи.

– А уж это никуда не годится! – фыркнула Эмили Фоксворт. – Мне вовсе не хочется испортить ваши каникулы. И не переживайте из-за меня, – добавила она. – Я расскажу о случившемся моему приятелю лейтенанту Чину и уверена, что все как-нибудь обойдется.

Эмили повела своих гостей вниз по улице. Спускаясь с холма, Нэнси взяла Ханну под руку…

Они шли довольно быстро и вскоре оказались перед полицейским управлением. Войдя, Эмили прямиком направилась к двери с надписью «Лейтенант Дональд Чин» и, постучав, открыла ее.

– Привет, Дон. Как дела? – поздоровалась она.

Подняв глаза на Эмили, полицейский улыбнулся. Дональд Чин, стройный американец китайского происхождения, прослуживший в Центральном округе уже пятнадцать лет, хорошо знал Эмили и многих других журналистов и репортеров. Он встал, чтобы поздороваться с ней, и жестом пригласил зайти всех остальных.

– Эмили! Давненько я вас здесь не видел! – воскликнул он. – Я все гадал, чем бы завлечь вас к себе с фотоаппаратом. Кстати, где он? Эмили смущенно пожала плечами:

– Из-за него-то я и пришла к вам. Мой лучший старый фотоаппарат только что украли.

Эмили представила Ханну, Нэнси и Джорджи, а затем рассказала лейтенанту о случившемся. Тот внимательно выслушал и неодобрительно покачал головой, узнав, что Нэнси пыталась догнать вора.

– Вам следует быть поосторожнее в таком большом городе, как Сан-Франциско, – сурово произнес он. – Догнав вора, вы могли бы нарваться на неприятности.

– Нэнси хороший сыщик, Дон, и с большим опытом, – вступилась за нее Эмили.

– Возможно, – несколько скептически отозвался лейтенант. – Сомневаюсь, Эмили, что фотоаппарат найдется, – продолжал он, – хорошо, что у вас есть и другие.

Затем он достал бланк заявления и начал заполнять его. Нэнси дала описание вора: рост, лысина с редкими рыжеватыми волосами, коричневый вельветовый пиджак. Лейтенант с интересом посмотрел на Нэнси и похвалил ее наблюдательность и память.

– Вот видите! Я говорила, что она сыщик! – не преминула заметить Эмили, подписывая заявление и передавая его лейтенанту.

Улыбнувшись, он согласился с ней.

Затем он снова посмотрел на Эмили, и улыбка исчезла с его лица.

– Эмили, вам известно, что в городе собралось несколько крупных «авторитетов» преступного мира? – хмуро спросил он. – Мы здорово озадачены неожиданным наплывом таких «знаменитостей». Мы ведем наблюдение, пытаясь установить, в чем тут дело. – Лейтенант Чин помолчал, затем снова улыбнулся. – Эмили, зная ваш репортерский нюх, я удивлен, что вы еще не занялись устройством галереи фотопортретов этих знаменитостей. Эмили засмеялась:

– У меня уже есть снимки большинства этих крупных деятелей – мне приходилось делать репортажи о них и раньше. Такую выставку я подготовила несколько лет назад, и в ней представлены почти все, кто имеет вес в преступном мире. А вообще, пока Ханна и девушки здесь, я не работаю. У меня каникулы.

Поболтав еще несколько минут со своим старым приятелем, Эмили поднялась с места и попрощалась. Затем они вышли из управления.

Оказавшись на улице, Эмили с облегчением сказала:

– Ну что же, теперь давайте развлекаться.

– Звучит заманчиво, – отозвалась Ханна. – меня есть предложение.

Нэнси улыбнулась, видя, какое удовольствие доставляет Ханне роль туриста.

– Хотя в Сан-Франциско всего четыре часа дня, – продолжала Ханна, – в Ривер-Хайтсе уже шесть. А мой желудок живет еще по тому времени.

– Ты хочешь пообедать? – догадалась Эмили. Нэнси, Джорджи и Ханна радостно закивали.

– В нескольких кварталах отсюда есть станция скоростной железной дороги вокруг залива, – начала Эмили. – Мы могли бы воспользоваться ею и проехать на Эмбаркадеро.

Джорджи и Нэнси переглянулись: они-то планировали поездить по скоростной магистрали и обследовать все вокруг самостоятельно.

– Но, – продолжала Эмили, остановившись вместе с группой туристов на углу улицы, – для первого дня в Сан-Франциско вот этот транспорт будет более подходящим.

Громко звякнул колокол, и на перекрестке появился знаменитый открытый трамвай Сан-Франциско. Нэнси увидела, что лицо Эмили засветилось от удовольствия при виде скользящего к ним навстречу красивого старого вагона.

– Поездка в трамвае и обед в Чайнатауне! Добро пожаловать в Сан-Франциско! – торжественно пригласила их Эмили, когда трамвай остановился.

– Мы поедем на нем до самого Чайнатауна? – спросила Нэнси.

– Почти. Мы сойдем на Буш-стрит и пройдем пешком до Грант-авеню. Вы потом поймете почему, – таинственно добавила Эмили.

В трамвае было три свободных места, и Джорджи, Ханна и Эмили тут же уселись на них. Нэнси же с удовольствием стояла, держась за поручни. Трамвай то быстро скользил вниз, то медленно тащился вверх по холмам. В закатном свете все вокруг казалось окрашенным в золотые тона.

Турист на улице нацелился фотоаппаратом на трамвай. Нэнси вспомнила о пропавшей камере Эмили и нахмурилась. «Если бы Эмили была просто туристкой, потеря фотоаппарата не была бы столь болезненной. Но этот фотоаппарат был слишком дорог для нее, он был частью жизни Эмили. Хорошо хоть на пленке были только кадры, заснятые в аэропорту».

Когда трамвай поднялся на очередной холм, Эмили помахала рукой, давая понять, что на следующей остановке им надо сходить.

– Мне здесь очень понравилось, – делилась впечатлениями Ханна, когда они шли к Грант-авеню. – Я начинаю чувствовать себя заправским путешественником.

Нэнси и Джорджи переглянулись и засмеялись. Когда они свернули на Грат-авеню, Джорджи воскликнула:

– Нэнси, смотри!

На фоне голубого закатного неба яркой зеленью и золотом сверкали ворота, украшенные драконами и львами.

– Какая красота, Эмили, – восхищалась Ханна, когда они прошли через ворота в Чайнатаун. – Так вот почему ты повела нас этой дорогой!

Нэнси и Джорджи медленно шли по улице, оглядываясь по сторонам. Крыши как у пагод, вывески с китайскими иероглифами, заморские диковинки в витринах лавок, мелькающие изредка шелковые одежды в толпе, – все говорило о том, что это частица Китая, а не просто квартал обычного американского города.

– Это все похоже на декорации! – восторгалась Джорджи. – Такое чувство, что здесь можно ожидать чего угодно!

Нэнси, хотя и путешествовала гораздо больше, чем Джорджи, была возбуждена не меньше своей подруги в предвкушении приключений. Побывав в Париже, Венеции, на Яве, где ей пришлось разгадывать тайны, Нэнси не потеряла вкус к новым местам.

Эмили вела свою маленькую компанию по многолюдной улочке. Она указала на вывеску с надписью «Калифорния-стрит», выполненную на английском языке и китайскими иероглифами.

– В квартале отсюда мой любимый ресторан «Ли Чоу».

Вскоре Ханна и девушки уже стояли на пороге маленького ресторанчика, привыкая к полутьме, Царившей внутри. Владелец ресторана приветствовал Эмили как давнего друга и быстро провел их к столику на четверых.

Как только был сделан заказ, Нэнси попросила Эмили рассказать о своей работе. Она знала, что Эмили прекрасно знает город и знакома со многими интересными людьми.

– Вы приехали сюда посмотреть город, а не слушать речи о моей работе, – запротестовала Эмили.

– Не скромничай, – улыбнулась Ханна. – . Я столько лет рассказываю Нэнси о твоих приключениях, что она уже давно хочет узнать о них из первых рук.

Поддавшись наконец уговорам Нэнси и Джорджи, Эмили согласилась. Она начала с описания своих путешествий в Азию, где оказалась одной из первых женщин-фоторепортеров, когда Китай открыли для западных журналистов после долгого периода запретов. Теперь ее невозможно было остановить, и только когда приносили новые блюда или чай, она ненадолго замолкала.

– Ханна говорила, что у вас довольно много репортажей об уголовном мире, – расспрашивала Нэнси, – и они помогли разоблачить немало преступников.

– Не отрицаю, мне приходилось сталкиваться и с преступниками. Но ни один из них даже не пытался так нагло отнять мой фотоаппарат, как это было сегодня.

Все засмеялись. В этом уютном ресторане им казалось, что стычка с вором произошла так давно! Эмили сделала глоток чаю и продолжала:

– Эти репортажи о преступниках возникли так же, как и тема «Дети перемен», которой я занимаюсь сейчас. Сначала я фотографирую что-то интересующее меня, потом начинаю понимать, что перед моими глазами разворачивается занимательный кусочек жизни. Иногда это случалось потому, что я оказывалась в нужном месте в нужный момент. Например, как-то я сфотографировала ограбление. Я еще не успевала спланировать, к чему можно приспособить тот или иной кадр, как появлялся новый образ, и я вдруг обнаруживала, что у меня на руках вполне законченная история.

– Однажды, – вмешалась Ханна, – я приехала в Чикаго, чтобы провести с Эмили субботу и воскресенье, а там произошел несчастный случай с электричкой в пригороде. Эмили пропадала все выходные, выискивая в городской управе сведения об организации, занимающейся эксплуатацией пригородных поездов. И раскопала факты, показывающие, кто был виновен в случившемся.

Ханна со смехом закончила рассказ о том, как она провела те дни в музеях и прогулках по городу, фотографируя все вокруг своей любительской камерой, в то время как ее подруга день и ночь работала.

– На этот раз такого не случится, – обещала Эмили, – на этой неделе – никакой работы.

Они закончили обед и вышли из ресторана.

– Давайте пойдем ко мне домой, – пригласила Эмили. – У меня для вас приготовлен десерт.

Нэнси, Джорджи, Ханна и Эмили медленно пошли вниз по Грант-авеню, часто задерживаясь у витрин сувенирных лавок, бурно обсуждая понравившиеся вещицы. Все согласились, что сюда надо прийти еще раз, чтобы всерьез заняться покупками.

Нэнси радовалась, глядя, как Ханна оживленно болтает с Эмили. «Они почти как сестры, – вдруг подумалось ей, – такие разные и такие близкие». Теперь ей стало понятно, почему Ханна всегда с таким уважением и любовью говорила об Эмили.

– Послушай, давай-ка пошлем это Бесс, – засмеялась Джорджи, показывая на китайскую кулинарную книгу с фотографией утиной ножки на обложке.

Нэнси тоже засмеялась, но тут ее отвлекло отражение в витринном стекле. Остановившись, она обернулась, внимательно оглядела толпу, но ничего не заметила. Эмили и Ханна ушли на несколько Шагов вперед и уже исчезали в густой толпе.

Джорджи побежала за Нэнси, когда та быстро двинулась вперед, чтобы нагнать старших.

– В чем дело? – обеспокоенно спросила она.

– Я еще не совсем уверена, Джорджи. Но будь внимательна, хорошо?

Они миновали еще несколько лавок, прежде чем Нэнси уловила наконец, что же ее так встревожило: «Отражение в витринах – в них что-то странное. Эмили, Ханна, Джорджи, я сама и… – вот в чем дело! – кто-то еще. Каждый раз!»

– Я думаю, за нами следят, – тихо сказала она Джорджи. Она знала, что ее подруга не потеряет самообладания и сможет помочь ей. Они продолжали идти по улице вслед за Ханной и Эмили, притворяясь, что разглядывают витрины. Вскоре Нэнси убедилась, что была права: когда она оглядывалась, в толпе и в зеркале витрин постоянно мелькал коричневый вельвет.

Нэнси тщательно следила, чтобы не потерять из виду Ханну, Эмили и Джорджи, но, сделав еще несколько шагов, она остановилась, обернулась и посмотрела перед собой – прямо в лицо лысого мужчины, который украл фотоаппарат Эмили! Их взгляды встретились.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Мужчина повернулся и исчез в круговороте вечерней толпы покупателей и туристов.

– Подождите! – закричала Нэнси. – Стойте! Но его уже не было.

– Что случилось? – бросилась к ней Эмили. Подбежали и Ханна с Джорджи.

– Я видела его!

– Кого? – спросила Ханна.

– Этого лысого. Того типа, который украл вашу камеру, Эмили. Он не совсем лысый. Кое-какие волосы у него есть. Рыжие волосы.

Джорджи присвистнула. Эмили нахмурилась.

– Я помню, что где-то видела похожего мужчину. Только не могу вспомнить где.

– Постарайтесь вспомнить, Эмили, – настаивала Нэнси. – У меня такое ощущение, что мы имеем дело не просто с ограблением. Почему этот мужчина следил за нами? Попытайтесь вспомнить, где вы могли видеть его раньше, – повторила она.

Эмили нахмурила брови:

– Я не знаю где. Но рано или поздно я обязательно вспомню.

У Ханны был расстроенный вид.

– Давайте выбираться отсюда. Не нравится мне все это.

– Возьмем такси до моего дома, – согласилась с ней Эмили. – Затем постараемся расслабиться. Может быть, я смогу вспомнить, где я видела этого загадочного мужчину.

– А как же выставка? Мне хотелось бы посмотреть ваши фотографии, Эмили, – огорчилась Джорджи.

– Для этого у нас хватит времени и позже, – ответила Эмили. – Я думаю, для одного дня у нас достаточно впечатлений. В любом случае уже поздно. Вы все, должно быть, устали.

Они продолжали идти по Грант-авеню, пока Ханна не заметила желтую машину.

– Такси! – крикнула Ханна, махнув рукой водителю, и шагнула на проезжую часть. Такси не успело подъехать к тротуару, как из-за угла на большой скорости выскочили два автомобиля. Взвизгнули шины. Обе машины мчались прямо на Ханну! Нэнси вцепилась в нее и втащила на тротуар. В то же мгновение вплотную к бордюру промчалась небольшая иностранная машина, а за ней – лимузин. Машины тут же скрылись из виду.

– Ханна, с тобой все в порядке? – Нэнси осторожно взяла под руку побледневшую Ханну и повела к автобусной остановке, где усадила на скамейку.

– В порядке, – ответила Ханна. – Просто немного испугалась.

– Хотелось бы все-таки знать, что все это значит! – воскликнула Джорджи. – Похоже на сцену из детективного боевика. – Она посмотрела туда, где исчезли машины.

– Да-а, – протянула Эмили. – Может быть, мы только что видели тех самых гангстеров, о которых говорил лейтенант Чин.

– Вы не запомнили кого-нибудь из водителей? – спросила ее Нэнси.

– Нет. К сожалению, в тот момент я все еще думала о лысом. Вот если бы камера была со мной! Все было бы уже на пленке. Для меня сделать кадр – это уже безусловный рефлекс.

Нэнси кивнула головой.

– Я тоже не многое заметила. А ты, Ханна?

– Ничего. Может быть, вспомню что-нибудь, если у меня будет время подумать.

– Правильно, – поддержала Эмили. – Пошли ко мне. Не будем брать такси, пошли пешком.

Полчаса спустя Нэнси, Джорджи и Ханна вслед за Эмили вошли в ее комфортабельную квартиру.

– Ох! Какая прелесть! – Джорджи оглядела уютную гостиную, где нежный свет декоративных ламп заливал мягкую мебель.

Эмили улыбнулась.

– Благодарю, – откликнулась она. – Познакомьтесь с Трипо, – она сняла покрывало с большой клетки. – Скажи «хэлло», Трипо.

– Хэлло, хэлло.

– Все засмеялись, услышав, как попугай с ярко-синей грудью приветствует их пронзительным голосом.

Стоит кому-нибудь войти в комнату, как Трипо начинает говорить, – пояснила Эмили, – и ни на минуту не умолкает. Но я люблю его. С ним мне не так одиноко.

– Что на десерт? – спросил попугай.

– Действительно, – подхватила Ханна, смеясь. – Что на десерт? Ты обещала продемонстрировать нам свои кулинарные таланты. Эмили одна из лучших поварих в этом городе, – обратилась она к девушкам. – В свое время мы с ней устраивали конкурс на лучшее блюдо, пытаясь перещеголять друг друга.

– Признаю, пироги у меня бывают довольно удачные, – похвалилась Эмили, – но тушеное мясо из искусных рук Ханны – вне конкуренции. Ты все еще готовишь им мясо в горшочке, Ханна?

– Постоянно! – ответила Нэнси, и Ханна слегка покраснела.

Пока Эмили готовила кофе и нарезала пирог под названием «шоколадная завитушка», девушки с восхищением осматривали квартиру.

– Будьте как дома и обратите внимание на фотокомнату – мою радость и гордость, – подсказала им Эмили.

Нэнси и Джорджи заглянули в «темную комнату» Эмили. Нэнси немножко разбиралась в фотоделе и не могла не оценить ее замечательный увеличитель. Джорджи больше всего понравился порядок, царивший в рабочей комнате Эмили.

– Я сама проявляю все свои пленки, – крикнула Эмили из кухни, – эту работу я никому не доверяю. Иногда я там часами пропадаю. Начну новую тему, а когда выйду – полдня уже как не бывало.

Нэнси и Джорджи вернулись на кухню, где Эмили подала каждой по куску пирога.

– Но я люблю свою работу, – продолжала она, – и не хотела бы никакой другой.

Джорджи откусила от пирога.

– О-о! Потрясающе! – застонала она.

– Очень вкусно, – подтвердила Нэнси. Наслаждаясь пирогом, она внимательно рассматривала большие фотографии, которыми были увешаны стены. – За какую из них вы получили приз на конкурсе фотожурналистов? – Эмили однажды стала победителем одного из наиболее престижных фотоконкурсов.

– Посмотри на фотографию слева от клетки с попугаем, – ответила Эмили, передавая Ханне чашку кофе.

Нэнси встала, чтобы разглядеть фотографию.

– А кто этот мужчина?

– Его зовут Гарольд Кесак.

Нэнси внимательно рассматривала портрет человека, который показался ей довольно скользким типом.

– Кесак был широко известен как один из главарей преступного мира, – объяснила Эмили. – Он разбился на своем собственном самолете как раз перед тем, как были назначены слушания большого жюри по результатам расследования его деятельности. Странное было совпадение. Это случилось около пяти лет назад.

Нэнси наклонилась поближе, чтобы получше рассмотреть фотопортрет.

– Поглядите-ка на Будду, который висит у него на шее! Никогда не видела ничего подобного! Как красиво!

– Будда был чем-то вроде талисмана Кесака. Он был вырезан из слоновой кости. Я задала вопрос о нем, когда брала у Кесака интервью. Он ответил, что никогда не расстается с этим Буддой. Ходили слухи, что это подарок одного из крупных китайских гангстеров. Разумеется, я не стала допытываться, правда ли это.

Нэнси продолжала изучать фотографию.

– А этот огромный шрам на подбородке выглядит ужасно. Придает лицу какой-то дьявольский вид.

– Шрам, – продолжала пояснять Эмили, – появился после разборки в тюрьме, в которой участвовали две банды, и Кесак оказался в самом центре свалки, но эта информация тоже не достоверна.

Ханна поежилась.

– Ради Бога, Эмили, с кем ты водишься! Нэнси засмеялась.

– Ханна, но ведь Эмили не говорит, что это ее приятель!

– Надеюсь, что нет.

– В моей профессии с кем только не приходится встречаться, – философски заключила Эмили. – Пожалуй, именно за это я так люблю свою работу. Не могу вообразить себя прикованной к конторскому столу восемь часов в день. У меня каждый день – новые встречи, новые события.

– Что на десерт? – снова раздался пронзительный голос попугая.

– Ты права, права, глупая птица. – Эмили начала скармливать Трипо кусочки пирога. Попугай изящно брал кусочек пирога лапкой, пробовал и сбрасывал на пол клетки.

– Вот поросенок! – воскликнула Джорджи.

– Его любимое лакомство – спагетти, – сказала Эмили, и все засмеялись.

Затем все примолкли, и в комнате стало тихо. Даже Трипо замер, разглядывая гостей.

– Ханна, даже если бы у нас был рецепт этого пирога, думаю, нам такого не испечь, – прервала молчание Нэнси, улыбнувшись Эмили.

– Нам всего лишь надо пригласить Эмили в Ривер-Хайтс на обед с тушеным мясом, – подхватила Ханна.

– С удовольствием, – искренне обрадовалась Эмили. – Я прихвачу с собой десерт.

Только Нэнси собралась снова расспросить Эмили о фотографиях, как раздался телефонный звонок и Эмили, извинившись, прошла на кухню.

Через дверь Нэнси было видно, как Эмили разговаривает по телефону. Дружелюбное выражение ее лица вдруг исчезло, оно становилось все более озабоченным, и вдруг Нэнси заметила, что она побледнела и уронила трубку на пол.

Нэнси подбежала к ней.

– Эмили, что с вами?!

Эмили не ответила. Нэнси подхватила трубку.

– Алло! Алло! – крикнула она. Раздался щелчок, и все смолкло. Нэнси обратилась к Эмили: – Эмили, в чем дело? Что случилось? Кто это был?

Теперь в кухне были уже и Ханна, и Джорджи.

– Не знаю, – медленно произнесла Эмили, – но мне было приказано не заниматься репортажем «Дети перемен». А не то…