Текст книги "Смерть в хрустальном дворце"

Автор книги: Кэролайн Данфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– А почему мы не поехали в автомобиле дяди Бертрама? – спросила Эми.

– Мы бы все не поместились, – ответила Риченда.

Эми надулась.

– Но мы едем так медленно. Почему лошади так медленно бегут? И почему с нами в кэбе едет слуга, мама? Ты же говорила, что мы должны путешествовать раздельно. Разве ты не поэтому отправила Гленвиль в третий класс, когда мы ехали на поезде?

У Эми почти полностью исчез ирландский акцент, и, похоже, она совсем не помнит свою предыдущую семью. Ее биологические родители – ирландские иммигранты, которые плыли третьим классом на «Титанике», когда тот утонул. Ей чудом удалось спастись, потому что большинство людей, путешествовавших на нижних палубах, не смогли. О той трагедии много говорят, и это истории, которые показывают самое лучшее и самое худшее в людях. Мы с Ричендой тогда путешествовали на «Карпатии» [12]12
  «Карпатия» приняла сигнал бедствия с тонущего «Титаника», первой пришла на место трагедии и взяла на борт всех выживших. – Прим. переводчика.


[Закрыть], которая бросилась на помощь «Титанику». Мы решили не говорить с Эми о трагедии, пока она сама не начнет задавать нам вопросы. Возможно, мы позволяем ей слишком многое, потому что она пережила такую трагедию, оказалась на пороге смерти и потеряла всю семью. Но на этот раз я не могла не отреагировать на такие слова. Хотя я не успела – вмешался Бертрам.

– Рори Маклеод – мой мажордом и мой друг, – сказал он. – Мажордом – это как управляющий поместьем, но у него гораздо больше обязанностей, и он важнее. Ты должна понять и запомнить, Эми, что люди, которым повезло в жизни так, что они могут нанимать работников, обязаны уважать их как людей.

– Вы так говорите, потому что женитесь на тете Эфимии, а она раньше была горничной? – спросила Эми.

Риченда наклонилась к Эми и щелкнула ее по ушам.

– Достаточно. Не переходи границу. Я отправлю тебя назад в гостиницу, если не будешь себя хорошо вести. Если отойдешь от меня больше чем на метр, отправлю к отцу, а он тебя выпорет за то, что не слушалась.

Эми немного поплакала от того, что ушам было больно, но она явно верила в угрозу Риченды не больше нашего. Мы знали, что Ганс никогда пальцем не тронет дочь.

– И две недели не будешь есть пудинг, – добавила Риченда, явно понимая, что ситуация выходит из-под контроля.

Услышав эту угрозу, Эми побледнела и обещала хорошо себя вести. Хотя они с Ричендой не являлись биологическими родственницами, Эми тоже очень полюбила торты и пирожные. Однако она была очень активным ребенком, и они не откладывались у нее на боках.

На протяжении всего разговора Рори смотрел прямо перед собой.

– Ты на самом деле отправила Гленвиль в третий класс? – спросил Бертрам. – Я бы не посмел.

– Я спросила у нее, где она будет чувствовать себя комфортно, – ответила Риченда. – Она сказала, что в третьем классе. Она придерживается традиционных взглядов. Гленвиль плохо управляется с современными приспособлениями, но очень аккуратная, все мои вещи держит в порядке, да и Эми слушается ее гораздо лучше, чем меня.

Последнюю фразу она произнесла тихим голосом, чтобы ее могли услышать только Бертрам и я.

– Смотрите! Смотрите! – закричала Эми.

На возвышенности перед нами стояло сияющее здание. Из-за туч показалось осеннее солнце, и Хрустальный дворец в его лучах смотрелся просто сказочно. Я затаила дыхание, пока мы приближались к нему. Это было двухэтажное строение с цилиндрическим сводом в центре. Настоящим чудом мне показалось количество видимого стекла. Кругом было одно стекло! Создавалось впечатление, что его удерживают только тончайшие чугунные опоры.

– А это что за холстина? – спросил Бертрам, показывая пальцем на часть крыши, покрытую то ли парусиной, то ли еще каким-то полотном. – Там разбили стекло?

– Это один из способов поддержания нужной температуры внутри, – пояснил Рори. – Ткань также создает тень, чтобы смягчить освещение внутри. Сделана удивительная система вентиляции…

– Красиво, – оборвала его Риченда, когда карета остановилась. – Бертрам, заплати извозчику, и пойдем внутрь!

* * *

Мне очень хотелось бы, чтобы, впервые попав в Хрустальный дворец, я могла в полной мере оценить его красоту. Я надеялась постоять рядом с одним из многочисленных деревьев внутри и просто глазеть вокруг. На самом деле Англо-германская выставка мало меня интересовала. Однако стоило мне войти внутрь, как я услышала голос, который заставил меня подпрыгнуть. Я помнила его со времен жизни в Стэплфорд-Холле.

– Повторяю вам: я не подтасовываю карты. Они говорят то, что говорят, – звучал решительный голос мадам Арканы, самозваного медиума и тайного агента британской разведки.

Бертрам напрягся рядом со мной, потом повернулся на каблуке, напоминая охотничью собаку, учуявшую подстреленную птицу.

– Это..? – прошептал он.

Эми уже тянула Риченду вперед.

– Встречаемся в кафе через час? – крикнула она. Я кивнула.

– Лучше иди с ними, Маклеод, – велел Бертрам. – Ей одной не справиться с Эми.

Рори кивнул и поспешил за Ричендой и Эми.

– Он никогда не встречался с мадам Арканой? – спросил Бертрам. – Я знаю, что он подписал такие же бумаги, как и мы с тобой, но я не знаю, как агентов представляют друг другу. Есть какие-то правила, установленные процедуры?

– Мы не агенты, – напомнила я. – Мы только иногда оказываем помощь.

– Да, наверное. Если бы мы были агентами, то нам бы, вероятно, платили. Хотя джентльмена такие вещи не должны беспокоить, если он служит своей стране.

– Похоже, что Фицрою очень хорошо платят. По крайней мере, создается такое впечатление, – сказала я. – О, смотри, она нас заметила и машет нам. Нам нужно или сбежать прямо сейчас, или идти к ней.

– Несомненно, она знает, что мы сделаем, – заявил Бертрам. – Стала бы она нам махать, если бы мы должны были сбежать? Так что мы должны идти к ней. Если ты во все это веришь.

– Не верю, – сказала я. – Но я верю в вежливость.

– Нужно было быстро проходить дальше, пока имелась такая возможность, – бормотал Бертрам себе под нос. Он взял меня под руку и повел к мадам Аркане. – Если она скажет, что «видела», как мы с тобой обручимся, то я за свои действия не отвечаю.

Махавшая нам мадам Аркана стояла перед небольшим шатром с задернутой шторой. Над ним висела вывеска: «Величайший медиум в истории». Пурпурное полотнище с золотыми кистями, закрывающее вход в шатер, было украшено магическими символами по обеим сторонам. Символы были разных оттенков красного и золотого. Предположительно в глубь шатра следовало заходить для предсказания судьбы. Правда, в эти минуты мадам Аркана стояла снаружи, уперев руки в бока, и больше походила на разозленную простую тетку, чем на знатока тайных наук.

Мадам Аркана, которой явно перевалило за сорок (хотя про таких говорят «женщина без возраста»), была одета как обычно. Платье с цветочным узором обтягивало ее пышную фигуру, похожую на песочные часы. На этот раз платье оказалось бирюзового цвета с экстравагантными крупными лилиями. На шее висели многочисленные жемчужные ожерелья, некоторые спускались до талии. На голове красовался пурпурный тюрбан, украшенный коротким павлиньим пером. Не заметить ее было нельзя. Мужчина, который к ней обращался, стоял спиной к нам. Судя по опущенным плечам, мы поняли, что ему совсем не нравится, что их разговор происходит на людях и привлекает внимание.

Когда мы подошли к ним, мадам Аркана говорила:

– Ну вот, Эрик. Именно поэтому мы не могли раньше зайти в шатер. Я же говорила тебе, что они приедут.

Фицрой посмотрел на нас и нахмурился.

– Прекрасно. Давайте зайдем внутрь, пока нас не видел весь Лондон, – сказал он.

Бертрам открыл от удивления рот, а я почувствовала, как внутри у меня все опустилось. Фицрой, всегда намеренно выглядевший одним из самых непримечательных людей, которых только можно встретить, придержал для нас штору, когда мы заходили внутрь. Сегодня волосы его были такими же темными, как и глаза. Оделся он в длинный плащ хорошего качества, но простого кроя, в руке держал коричневую трость, на первый взгляд совершенно безобидного вида. Но я подозревала, что она может взорваться, ощетиниться лезвиями или еще как-то использоваться в деле.

– Она сделана из дерева, – сообщила мадам Аркана.

– Вы о чем? – не понял Бертрам.

– Его трость.

– Он повредил ногу, когда…

– Достаточно, – проворчал Фицрой. – Какого черта вас двоих сюда принесло? И почему вы сказали ей, а не мне, что приедете?

Внутри шатра было темно – полный контраст с сиянием Хрустального дворца снаружи. Моим глазам потребовалось не меньше времени, чтобы привыкнуть к этому мраку, чем моему разуму, чтобы переварить происходящее. Фицрой выдернул откуда-то стул, поставил передо мной и помог мне сесть. Бертрам споткнулся где-то слева от меня, но наконец тоже уселся. Фицрой пододвинул стул и для себя, но поставил спинкой вперед и уселся на него верхом, широко расставив ноги. Пока я еще не могла хорошо рассмотреть обстановку, но ситуация казалась мне необычной, и я чувствовала себя некомфортно.

Когда мои глаза наконец привыкли к темноте, я поняла, что она не столь уж непроглядна. В углу висели две лампы. Их зажгла мадам Аркана, и я увидела, что мы сидим за круглым низким дубовым столиком. Бертрам, Фицрой и я устроились на нормальных стульях, а дама-медиум уселась на стул с высокой прямоугольной спинкой, которая поднималась над ее головой, с толстыми, широкими подлокотниками. Он напоминал трон. Несомненно, Фицрой именно поэтому уселся так не по-джентльменски. Он никогда не позволяет никому из своих сотрудников в чем-то себя превосходить.

– Мы не говорили мадам Аркане, что приедем на выставку, – сказала я. – Мы сами ничего об этом не знали до недавнего времени. Риченда Мюллер вручила нам билеты в качестве подарка в день нашей помолвки.

Мадам Аркана протянула руку и легко коснулась ею предплечья Бертрама.

– Не буду говорить об этом, дорогой, если это вас расстроит. Но я видела это.

Бертрам нахмурился. Я вмешалась, пока он не понял, что она пытается сказать.

– Наверное, мне не нужно удивляться, увидев вас здесь, Фицрой. Или вы сегодня лорд Милтон?

– Здесь вы можете называть меня Эрик.

– Он немного напряжен, – сказала мадам Аркана. – Выиграть в игре, в которую его попросили сыграть, невозможно.

– Карточной? – влез Бертрам.

Мадам Аркана рассмеялась.

– О, это только лишь небольшая часть всего дела. Эрик хочет, чтобы я раскинула карты для немецких участников выставки и убедила их прилагать больше усилий на дипломатическом фронте. Но я, конечно, не могу подтасовывать карты. Наверное, я могу неправильно трактовать выпавший расклад, но в таком случае может пострадать моя репутация. Требуется лишь немного знать карты, чтобы понять, если человек говорит противоположное тому, что выпало.

– Я прошу вас это сделать ради своей страны! – закричал Фицрой.

– Я не шулер. Я не могу сделать так, чтобы выпали вполне определенные карты, – заявила мадам Аркана.

– Вообще-то это чертовски сложно, – заметил Бертрам. – Я в подростковом возрасте долго пытался этому научиться и так и не смог. – Он бросил взгляд на меня. – Один из моих кузенов с сомнительной репутацией постоянно жульничал и лишал меня карманных денег. Поэтому я и хотел узнать, как у него это получается.

– Потрясающе, – сказал Фицрой, хотя явно так не думал. – Но единственная цель вашего пребывания здесь, Аркана, – это помочь сохранению мира.

– И помогать мадам Аркана должна с помощью карт, которые раскидывает? – уточнила я.

– Я – известная гадалка.

– Но у вас и спиритические сеансы отлично получаются, – заметила я.

– Дай бог тебе здоровья, моя дорогая.

Внезапно лицо Фицроя просветлело.

– Кстати, это мысль. Если мне удастся завлечь одного из членов немецкой делегации на спиритический сеанс, и вы скажете…

– Предполагаю, что это может сработать. – Мадам Аркана повернулась ко мне. – Я сказала, что для всей немецкой делегации я никаких сеансов проводить не буду, потому что они несут в себе очень много отрицательной энергии. Она просто окружает их и исходит от них. Но если на сеансе будете присутствовать вы с будущим мужем, а может, еще какие-то люди, то нам удастся ослабить этот негатив.

– Да кто угодно, – вставил Фицрой.

Бертрам откашлялся.

– Не хочется, чтобы вы посчитали меня грубым, но мне показалось, что надежды на спасение нации вы возлагаете на трюки фокусницы.

Мадам Аркана легко поклонилась.

– Я настоящая, мистер Стэплфорд. Но иногда я, скажем так, настраиваю свои таланты во благо своей страны.

– Ба! – сказал Фицрой.

– Все так ужасно? Положение отчаянное? – уточнил Бертрам.

Фицрой достал платок из кармана и вытер лоб.

– Это часть целого каскада событий, которым я управляю. – Бертрам нахмурился. Фицрой громко вздохнул. – Запускается целая серия событий, которые на первый взгляд кажутся никак не связанными, но все они служат для укрепления или продвижения основной идеи. В данном случае не в интересах Германии и не в интересах Англии начинать войну. Мадам Аркана – это просто одно небольшое звено в процессе, но с ней возникают непропорционально большие трудности.

– Цель этого каскада – пригласить определенную группу немцев на эту выставку? Достаточно ли они важны, чтобы повлиять на политическую ситуацию у себя в Германии? – спросила я.

– У меня, кроме них, никого нет. Вот и приходится работать с ними, – пояснил Фицрой.

– Положение на самом деле такое ужасное? – спросил Бертрам, которому требовались четкие ответы на его вопросы. – Вы ожидаете, что в любой день может начаться война?

– Нет, – сказал Фицрой. – Может пройти несколько месяцев, даже год или два перед тем, как мы подойдем к опасной черте, но сейчас устанавливается курс.

Я откинулась на спинку стула. Я вспомнила сон, который много лет назад приснился мне в охотничьем домике Стэплфордов. Вначале я думала, что вижу во сне, как мужчины идут на войну, но затем я поняла, что эти мужчины уже мертвы и маршируют они в загробную жизнь. Они шли рядами, один за другим, и вскоре я уже не могла их сосчитать. Среди этих мужчин был Рори.

– Выдохни, дорогая, – сказала мадам Аркана. – Ничто не определено окончательно и бесповоротно. Иногда нам удается увидеть только возможные варианты развития событий.

– Что происходит, когда вы смотрите на выпавшие карты Таро? – спросила я.

У мадам Арканы опустились плечи.

– Когда я задаю вопрос, возможно ли сохранить мир между двумя странами, то всегда выпадает война. Боюсь, что если начну гадать немецким джентльменам, то главной темой будет война. Они же все аристократы или дипломаты, и все они думают о войне. Я повторяла попытки снова и снова, но карты дают четкий и однозначный ответ.

– Но вы же сами только что сказали, что ничто не определено окончательно и бесповоротно, – напомнила я.

– Некоторые варианты гораздо более вероятны, чем другие, – грустно сказала дама-медиум.

– Любой клерк в Министерстве внутренних дел скажет вам то же самое, – вставил Фицрой. – Любой читающий газеты человек знает, с какой стороны ветер дует. Моя задача – попробовать изменить ход событий.

– А если это невозможно? – спросил Бертрам.

– В таком случае мне дано задание узнать у этой делегации как можно больше о вооруженных силах Германии и тактических планах.

– Понятно, – кивнул Бертрам. – Значит, это будет игра, в которой нельзя победить.

Глава пятая
Сообщения с другой стороны

– Надеюсь, что вы говорите не о войне, – гневно сказал Фицрой. – Уверяю вас: вооруженные силы Его Величества лучшие в мире и способны нанести сокрушительное поражение любому врагу.

– Но какой ценой? – тихо произнесла я.

– Любой человек посчитает честью отдать жизнь за свою страну, – заявил Фицрой.

– Конечно, – решительно поддержал его Бертрам.

– А как насчет матерей, дочерей и жен, которые потеряют своих мужчин? – спросила я, но на мои слова обратила внимание только мадам Аркана.

– Человечество очень медленно учится, – сказала она. – И за все обычно приходится расплачиваться женщинам. – Бертрам с Фицроем уже открыли рты, чтобы что-то сказать, но она им этого не позволила и продолжила: – Насколько я понимаю, Эрик, ты согласен со мной, что война все равно будет, независимо от того, что ты сделаешь сегодня?

Фицрой закрыл рот и нахмурился. Прошло какое-то время перед тем, как он заговорил, и мы все ждали, что он скажет. Я ожидала какую-то шуточку о мадам Аркане, которая знает больше всех благодаря своим способностям, но когда Фицрой заговорил, то его слова прозвучали мрачно.

– Мне совершенно не нравится мысль о войне. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее избежать, но я не вижу, как можно это сделать.

– А ваш каскад? – спросила я.

Он сжал губы и чуть улыбнулся.

– Я использую все известные мне хитрости, Эфимия, но все равно кажется, что их недостаточно для смены курса, который выбрали обе страны. Погуляйте по выставке, послушайте, что говорят люди. Вы услышите, как мужчины и женщины открыто говорят о своей нелюбви к немцам. А ведь цель этой выставки – укрепление связей между Англией и Германией. Но враждебность уже укоренилась, и потребуется более могущественный человек, чем я, чтобы от нее избавиться.

– Но вы попытаетесь? – спросила я.

– Конечно, – ответил Фицрой. – Моя работа состоит в защите нашего королевства, независимо от того, в какой должности я служу и какие функции выполняю. Сейчас я считаю, что для нашей страны будет лучше избежать войны, но не я буду принимать решение. Однако раз вы, Эфимия, на этот раз так хотите стать голубкой мира, я понимаю, что могу рассчитывать на вас с Бертрамом – вы мне поможете в ближайшие дни.

– Конечно, – тут же сказал Бертрам. – Сделаем все, что требуется.

– Бертрам, ты забыл про наши дела? – спросила я напряженным тоном.

– Какие дела? – тут же насторожился Фицрой.

– Не важно. Мы разбираемся с этим, – ответил Бертрам.

– Эфимия? – повернулся ко мне Фицрой.

– Мой брат взялся за старое. Это семейное дело, – пояснил Бертрам.

– Значит, вот как вы будете строить отношения в браке, – заметил Фицрой. – Покорная жена, вместо которой отвечает муж?

Я знала, что он пытается меня таким образом уколоть. Я положила руку на предплечье Бертрама.

– Мой жених не хочет выносить сор из избы. Это семейное дело. Он правильно сказал. Поэтому я только подтверждаю, что Ричард Стэплфорд опять мешает нам жить. Возможно, что на этот раз его усилия окажутся смертоносными.

– Хм, я не могу допустить, чтобы вы разрывались между несколькими делами, – объявил Фицрой. – Постарайтесь, чтобы вас не убили, но в остальном – лучше забудьте о Стэплфорде. Мне нужна ваша помощь.

Я посчитала эти заявления несколько забавными, учитывая, что он даже не знал, что мы сегодня появимся на выставке, но я ничего не сказала. Фицрой встретился со мной взглядом.

– Мадам Аркана была уверена, что вы сегодня приедете.

– Британская секретная служба теперь полагается на знамения и предсказания? – уточнил Бертрам. – Вы скоро будете давать нам пить магические эликсиры?

– Я думаю, что Эрик только хочет провести сегодня спиритический сеанс, – объявила мадам Аркана. – Придется увеличить мой гонорар, если захочешь еще что-нибудь.

Фицрой гневно на нее посмотрел. Она ему подмигнула. Фицрой нахмурился еще сильнее. Я с трудом сдержала смешок и, к сожалению, привлекла к себе внимание.

– Да, я думаю, что спиритический сеанс получится более правдоподобным, если на нем будут присутствовать обычные люди. Эфимия, почему бы вам не пойти на него вместе с Ричендой? Вроде бы современные женщины увлекаются подобными вещами.

– Не уверена, – сказала мадам Аркана. – Вот у Эфимии, например, есть сила, которую уважает смерть.

Фицрой встал.

– Пожалуйста, избавьте меня от всей это чуши, Энни. Я не являюсь вашим поклонником. – Потом он перевел взгляд на меня. – Сеанс состоится через час. Вы должны быть здесь. Бертрам, пойдемте со мной.

Бертрам посмотрел на меня извиняющимся взглядом.

– Увидимся позднее, – сказал он мне и последовал за Фицроем из шатра.

– Не принимай близко к сердцу, Эфимия, – посмотрела на меня мадам Аркана. – Эрик всегда такой суровый, если чувствует, что ситуация выходит у него из-под контроля. Он сам назвал бы это профессиональной манерой поведения. Я сказала бы, что он сильно обеспокоен. Я сочувствую ему. Что бы он сегодня ни сделал, это не понравится его начальству. – Ее голос не изменился, но казалось, что глаза больше не сфокусированы на мне. Вместо меня она видела что-то очень далекое. – Нас ждут тяжелые времена. Однако должна сказать, я вижу, что Бертрама не призовут на службу. Надеюсь, что тебе будет легче, если ты будешь это знать. У него слабое сердце. Ну а Эрик умеет выживать в любых условиях, так что не беспокойся ни за одного из них.

Я попыталась затолкать в глубины памяти воспоминания о том сне в охотничьем домике, но мадам Аркана уловила, что мое беспокойство не проходит.

– Если ты думаешь про дворецкого, Маклеода, то его судьба не определена, но поскольку твой жизненный путь соединяется с жизненным путем Бертрама, ваши дорожки с Маклеодом расходятся, хотя и будут снова пересекаться. – Она тряхнула головой, и ее взгляд снова стал нормальным. – Что бы ни случилось, твой младший брат слишком молод, чтобы попасть в эти жернова. Кто знает, может, ему повезет, но как-нибудь неожиданно, и счастье придет к нему как-то опосредованно.

– Вы знаете про Джо?

– Эрик мне многое о тебе рассказал, когда только завербовал. Он очень тщательно проверяет такие вещи. Знакомится со всеми документами, всеми возможными способами докапывается до информации. Не важно, каким таинственным он пытается казаться, большую часть имеющихся сведений он получает в результате самой обычной кропотливой и нудной работы. А я получаю много информации с другой стороны.

– А-а, – только и могла сказать я.

Мадам Аркана наклонилась вперед и легко похлопала меня по руке.

– Я имею в виду немцев, дорогая. Что еще я могла иметь в виду? – Она подмигнула мне, затем встала, проводила меня до выхода из шатра. – Да, мисс Сент-Джон, расклад получился очень интересный. Вы, конечно, со мной согласны. Буду рада, если вы чуть позже решите вернуться на спиритический сеанс.

Она шагнула назад и исчезла за шторой. Я осталась стоять в одиночестве в Хрустальном дворце. Осеннее солнце было высоким и ярким, но надо мной теперь сгущались облака.

Я нашла Риченду в кафе вместе с Эми. Перед ними стояла тарелка с пирожными, они пили чай. Заметив мое приближение, Риченда кивнула.

– Присаживайся. Должна отдать должное немцам, у них великолепная выпечка и очень сытная. Вот этот шоколадный торт выглядит таким тоненьким, но весит как тысяча кирпичей – тысяча кирпичей с божественным вкусом, но я не уверена, что в ближайшие несколько часов смогу сдвинуться с места.

После этой фразы она сделала паузу, чтобы отправить в рот большой кусок булочки с кремом. На лице промелькнуло блаженство. Эми мне улыбнулась.

– Мы пока мало что видели на выставке, тетя Эфимия, – сказала девочка. – Несмотря на эти хитро придуманные тенты, маме все равно было жарко, и я предложила выпить чаю.

– И конечно, там, где чай, должны быть пирожные, – заметила я.

– Конечно, тетя Эфимия, – согласилась Эми с невозмутимым выражением лица.

– Налей своей тете чашку чая, – велела Риченда. – А где Бертрам?

– Встретил знакомого, – ответила я, принимая чай, но отказываясь от последнего пирожного, чем заслужила благодарность Эми.

– Вот так всегда с этими мужчинами!

– А Рори где?

– О, Маклеод отправился посмотреть на какой-то немецкий механический экспонат. И он едва ли мог меня сопровождать, не правда ли?

– Хм, – задумчиво произнесла я. – Тебе позволено гораздо больше, как замужней даме. Для меня такие вольности недопустимы. Я ожидала застать его с вами. Меня пригласили на спиритический сеанс, и я надеялась, что ты составишь мне компанию. Но это не для Эми.

У Риченды загорелись глаза.

– Как интересно!

– Возможно, ты помнишь медиума. Она один раз приезжала в Стэплфорд-Холл. Мадам Аркана.

– Я не очень-то поверила в ее способности, – сказала Риченда. – Но помню, что она выделяла тебя. Говорила что-то о смерти, витающей вокруг тебя.

– Ну, я предпочла бы, чтобы не витала, – призналась я. Глаза у Эми округлились.

– Я уверена, что у них тут есть посыльные, – продолжала Риченда. – Я пошлю какого-нибудь парнишку за Маклеодом. Он присмотрит за Эми. В конце концов, он же работает на семью.

Поскольку Бертрам без вести пропал, мне пришлось мысленно пожертвовать Рори, который, как я знала, терпеть не может заниматься детьми. Его быстро нашли и сообщили о его обязанностях. Он только раз взглянул на выражение моего лица и не стал возражать. Риченда собрала свои многочисленные вещи – зонтик, сумочку, шарфики, заколки для волос и заколки для шляпки, которые она всегда раскидывает вокруг себя. Ее носовые платки сами собой вылезли из рукавов и, конечно, ее окружали маленькие холмики крошек, подтверждавшие долгое пребывание в кафе, где она получила явное удовольствие.

– Раньше она столько всего с собой не таскала, – тихо сказала я Рори. – Но теперь даже сумочка кажется тяжелой, будто набита пепельницами и бутылочками с духами.

– Может, и набита, – ответил Рори. – Сейчас она кажется мне гораздо более странной, чем когда-либо в Стэплфорд-Холле. Кстати, мне показалось, что я видел Бертрама с нашим знакомым, имя которого мы не упоминаем всуе.

– Все так и есть. Именно поэтому ты безропотно согласился с навязанным поручением?

– Если худшее, что мне предстоит сегодня сделать для моего короля и моей страны, – это проследить за не по годам развитым активным ребенком, то это будет гораздо проще, чем то, что мне приходилось делать раньше.

Я никогда не стала бы защищать Фицроя, поэтому просто кивнула. Мы с Рори одновременно вздохнули.

* * *

– Заходите, дамы и господа, – говорила мадам Аркана, собственноручно придерживая штору. – Мне удалось перенаправить поток посетителей от моего маленького шатра, так что нам никто не помешает. Это не только порадует духов, но и позволит вам задавать любые вопросы. – Она легко улыбнулась. – Конечно, я собрала здесь группу избранных гостей. Не стесняйтесь задавать вопросы вслух: находясь в трансе, я понимаю и передаю смысл по малейшему намеку. Однако я не могу ручаться за духов. Чем лаконичнее и точнее ваш вопрос, тем больше вероятность, что они точно так же ответят вам. – Она усмехнулась. – Духам нравится наше внимание. Я знаю, что быстрее всех на призывы медиума отвечают те, кому скучно на той стороне.

Мы неловко кучковались перед входом в шатер, открытым мадам Арканой. Похоже, что никто из нас не хотел заходить первым.

– Простите меня за мой вопрос, – заговорил джентльмен слева от меня с легким немецким акцентом. – Она утверждает, что Царство Божие – это не рай?

Я повернулась и посмотрела на одетого с иголочки мужчину средних лет, который очень серьезно смотрел на меня карими глазами. Вероятно, у меня на лице отразилось удивление.

– Простите меня, если я кого-то оскорбил, – продолжал говорить этот джентльмен. – Насколько мне известно, в вашей стране не принято обращаться к даме, если вы раньше не были представлены. В моей стране это тоже не принято. Но я верующий человек. Я принял это приглашение только из дипломатических соображений. Но если эта – как вы их называете? Посредница? – собирается бросать тень на милость Божью, я не могу войти.

– Уважаемый, вы когда-нибудь слышали про англиканскую церковь? – спросила Риченда, поворачиваясь к мужчине, прежде чем я успела раскрыть рот. – Мы основали христианство. Это христианская страна, с верующими людьми, а мадам Аркана – добродетельная христианка.