Текст книги "Рецепт от Парацельса"

Автор книги: Кэролайн Барт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

4

– Более двадцати лет назад, – начал мистер Дагс, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, – я встретил эту женщину. Она была так же хороша, как и сейчас. Это было во Франции, в Нормандии, недалеко от модного курорта Довиля. Я влюбился в нее в ту же минуту, как увидел.

Он немного помолчал, видимо, вспоминая подробности этой далекой истории. Эрик смотрел на мистера Дагса во все глаза. Двадцать лет назад?!

– Продолжайте, пожалуйста, – нетерпеливо попросил он.

– Я влюбился в нее настолько, что решил жениться на ней, даже не разобравшись, кто она, откуда, сколько ей лет. Ее чары просто околдовали меня, я потерял голову и не хотел ничего в этой жизни, как только быть с ней.

Он помолчал и, как будто спохватившись, усмехнулся.

– Это очень долгая история. Поэтому я расскажу основное в надежде на вашу помощь. Прежде всего, я расскажу вам, почему оказался во Франции. Пожалуйста, наберитесь терпения, так как эта история непосредственно связана с Аурелией…

Отец моего друга, мистера Роберта Сайленса, тоже Роберт Сайленс, был священником. Во время Второй мировой войны он служил капелланом в армии США, и вместе со своим полком высадился в Нормандии в июне 1944 года. Однажды, когда война уже заканчивалась, его пригласили к умирающему пожилому французу, которого звали Жюль Пренье, в одну из деревень Нормандии, где-то между Довилем и Дьеппом. Просивший о последнем причастии был протестантского вероисповедания, а священник местной церкви погиб при бомбежке. Когда капеллан Роберт Сайленс, сопровождаемый вооруженным лейтенантом Албертом Грантом, готовился причастить умирающего, тот собрался с последними силами и попросил выслушать его. Тяжело дыша, он рассказал, что, является казначеем ордена розенкрейцеров, и наследовал от предшествующих поколений членов этого ордена шкатулку, в которой хранится некий рецепт известного врача и алхимика XVI века. Кроме нее там еще было что-то ценное, но главное – этот рецепт. Он обязан передать эту шкатулку другому, более молодому члену ордена, который должен был появиться у него как раз в июне 1944 года. Так было определено задолго до начала войны. Но этот человек не появился, видимо, помешали военные действия. Не известно, жив ли он. А система эстафетной передачи сокровищницы розенкрейцеров была установлена много веков назад.

Мистер Дагс замолчал, вспоминая что-то такое, что ему не хотелось раскрывать молодому человеку. Так, по крайней мере, показалось Эрику.

– Мне бы хотелось услышать о роли Аурелии в этой истории, – деликатно напомнил он.

– Я понимаю вас. – Мистер Дагс тяжело встал из-за стола и молча прошелся из угла в угол своего кабинета. – Но я должен собраться с мыслями, так как история очень непростая. Доберемся и до этой чертовки…

Эрик заметил, что последняя фраза была произнесена Дагсом без ненависти, но с чувством сожаления и… скрытого восхищения.

Через несколько долгих минут мистер Дагс снова втиснулся в свое кресло и, опустив голову, продолжил свой рассказ.

– Умирающий Жюль Пренье передал эту шкатулку священнику Роберту Сайленсу и попросил его хранить ее, так как сам он считал, что война погубила Европу, теперь цивилизация будет расцветать за океаном, и люди, которым он должен был передать шкатулку, несомненно, найдут его. Роберт Сайленс-старший умер двадцать лет назад. И только перед смертью он рассказал своему сыну, моему старому приятелю, тоже священнику, что шкатулка после войны оказалась в руках лейтенанта Алберта Гранта, сопровождавшего его на причастие к умирающему. Следы Алберта Гранта затерялись. И он просил сына найти эту сокровищницу и хранить ее в ожидании… непонятно чего. Когда Роберт Сайленс-младший рассказал мне о завещании отца, – продолжил Дагс после паузы, – я сразу понял, что в этой шкатулке хранится что-то чрезвычайно важное. И, как деловой человек, решил извлечь из этого выгоду.

При этих словах Рон Дагс горько усмехнулся, поднялся со своего места, открыл один из ящиков письменного стола и достал сигареты.

– Вот, месяц назад бросил курить, – буркнул он, – а теперь хочется затянуться. Хотя нельзя – больное сердце, – доверился он молодому человеку, поднеся руку к левой стороне груди.

Эрик понимающе кивнул.

Мистер Дагс достал сигарету, долго разминал ее и, не зажигая, сунул в рот. За это время он обдумывал свой дальнейший рассказ.

– Как раз в это время, – Дагс вытащил незакуренную сигарету изо рта и снова принялся теребить ее, – по делам фирмы я поехал в Нормандию, в Гавр. Оттуда недалеко до Довиля, из которого я хотел добраться до хутора близ Дьеппа. Подумал, а вдруг я что-нибудь узнаю о потомках Жюля Пренье, хранителя шкатулки. Однако среди местных жителей не было никого, кто знал бы об этом человеке. И я снова вернулся в Довиль.

И вот, как-то раз я сидел в открытом кафе на набережной… и увидел ее. Это был удар молнии… и божье наказание за прошлые и будущие грехи мои. Она вошла и сразу направилась в мою сторону, хотя свободные места были и за другими столиками. Подойдя, она улыбнулась, и я пропал… Вскочив, я выдвинул стул, и она села. Я даже не подозревал, что на свете бывает такая красота. Мне едва исполнилось тридцать, я не был женат, пользовался успехом у женщин… Можно даже сказать, был избалован ими, но перед ней я превратился в теленка.

– Вы не посоветуете мне, – начала она, и от ее голоса, звучавшего как нежная скрипка или флейта…

– Как арфа, – улыбнувшись, уточнил Эрик.

– Вот именно, как арфа, – обрадовался мистер Дагс и тоже улыбнулся, бросив понимающий взгляд на молодого человека.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил юноша, чувствуя возрастающую симпатию к этому человеку.

Рон Дагс как будто даже повеселел и заговорил быстрее.

– Она попросила совета, в какой гостинице ей остановиться на несколько дней. Я посоветовал ей «Амбассадор» – отель, в котором остановился сам. Потом мы разговорились, и я не заметил, как пролетело несколько часов. О чем мы говорили, я не помню, знаю только, что был очарован ею, слушал только ее волшебный голос, а она говорила очень интересно, рассказывала о многом…

– … Но вы не запомнили абсолютно ничего из рассказанного, – убежденно произнес Эрик.

Мистер Дагс удивленно посмотрел на него и неожиданно рассмеялся.

– И вы тоже попали в ее сети? – сквозь смех спросил он.

Эрик кивнул.

– Вот, значит, мы с вами товарищи по несчастью, – подмигнул ему совсем развеселившийся мистер Дагс.

– Но ведь это странно, – произнес Эрик, – прошло более двадцати лет, но она так же хороша и прекрасна. Что это значит?

Рон хитро посмотрел на молодого человека.

– Думаю, что она обладает средством для продления молодости, – вздохнул он. – Все последующие события убедили меня в этом.

Он снова замолчал и углубился в свои мысли.

– Дальше, дальше, пожалуйста, продолжайте, – нетерпеливо настаивал молодой человек.

День уже клонился к вечеру, когда Эрик узнал, что ночь после встречи в кафе мистер Дагс и его новая знакомая провели в его роскошном номере в гостинице «Амбассадор». Молодой Рон был настолько очарован удивительной женщиной, что на следующий же день после ночи любви этот преуспевающий бизнесмен предложил прекрасной незнакомке и руку, и сердце, и часть своего состояния, выписав ей чек, равный двухлетнему содержанию собственной матери. Их медовый месяц, проведенный на Гавайских островах, был похож на пребывание в райских кущах.

Однажды, когда они уже жили в Нью-Йорке, Рон заметил, как Аурелия, не зная, что он видит ее, достала из сумочки маленький флакон, по виду старинный, из синего венецианского стекла, и приняла из него маленькую таблетку. Ни о чем не подозревая, он тут же спросил у нее об этом флаконе. Она сначала вздрогнула, растерялась, но потом объяснила, что это лекарство от ангины – у нее, дескать, больное горло. А старинный флакон достался ей от прабабушки. И молодой муж, поверив любимой жене, скоро забыл об этом разговоре.

В те годы, двадцать лет назад, Рон с Аурелией жили в Нью-Йорке, в большой квартире, которую он снимал на Седьмой авеню, рядом с Гудзоном и большим парком, где молодые супруги часто гуляли по вечерам. Иногда Рон ездил в деловые поездки, оставляя свою красавицу дома. Однажды, вернувшись раньше намеченного, Рон не застал дома жену. Вернулась она на следующий день – молчаливая, погруженная в себя и чем-то озабоченная. Свое двухдневное отсутствие она объяснила поездкой к подруге в Трентон. На все попытки мужа выяснить причину ее отсутствия, она отвечала шуткой или горячими поцелуями, после которых он забывал обо всем на свете.

На следующий день, просматривая раздел происшествий газеты «Нью-Йорк Таймс», Рон обратил внимание на заметку о таинственном убийстве на ферме под Денвером престарелого ветерана Второй мировой войны Алберта Гранта. Того самого, который владел шкатулкой. Сообщалось также, что, по всем признакам, убийство совершено красивой женщиной, однако задержать ее пока не удалось. Полиция штата Колорадо сбилась с ног в поисках подозреваемой. Рон тогда подумал, что неизвестная женщина, должно быть, охотилась за драгоценной шкатулкой. И, возможно, получила ее ценой страшного преступления.

– А потом мне стало не до шкатулки, – закончил рассказ мистер Дагс. – Через некоторое время Аурелия ушла от меня. Просто исчезла, оставив коротенькую записку, чтобы я не пытался ее искать. Конечно же, я пытался… Но все было напрасно… А потом я женился на другой женщине, у нас родилась моя обожаемая Роуз… Ну вот и все на сегодня. – Мистер Роуз неожиданно прервал рассказ, так и не объяснив, почему он хотел казнить бывшую возлюбленную и почему считает, что это Аурелия убила владельца таинственной шкатулки и кого-то там еще. – Молодой человек, я устал, у меня болит сердце.

Он тяжело встал и направился к книжному шкафу, из которого вытащил какое-то лекарство.

– Я много рассказал вам… – Мистер Дагс помолчал, считая капли, падающие в мензурку. – Даже слишком много. Остальное потом… – Выпив лекарство, он устало подошел к двери. – И взамен я попрошу вас помочь мне с поисками этой дамы. Я мог бы, конечно, обратиться к частному сыщику, но мне не хочется расширять круг людей, посвященных в это дело. – Мистер Дагс обнял Эрика за плечи и, глядя ему в глаза, добавил: – Если при этом вы обнаружите следы шкатулки или… найдете ее, я щедро заплачу вам за ваши труды.

– Сомневаюсь, что из меня получится частный детектив, – неуверенно проговорил Эрик.

– А я уверен, – возразил ему мистер Дагс. – У вас есть авантюрная жилка, интерес к головоломкам, а, кроме того, хорошая мотивация – найти женщину, которая кинула вас.

Слово «кинула» неприятно резануло ухо и самолюбие молодого художника. Он вовсе не собирался мстить этой женщине, и не был уверен, что его «кинули». Он был согласен на «покинули». В конце концов, насильно мил не будешь, и она, получив от влюбленных в нее мужчин все, что они с удовольствием дали ей сами, с благодарностью покинула их. Такая красавица имела на это право.

– Да, я хотел бы найти ее, – задумчиво проговорил Эрик. – Но не потому, что меня «кинули», как вы изволили выразиться. А потому, что мне интересно раскрыть эту тайну… Так вы думаете, что это Аурелия – та женщина, которая убила Алберта Гранта и завладела шкатулкой?

– Не сомневаюсь в этом, – спокойно ответил мистер Дагс. – И рад вашей готовности к сотрудничеству. Когда вы ее найдете, постарайтесь привезти сюда.

– Чтобы вы снова попытались убить ее? – возмутился молодой человек. – Кстати, почему все-таки вы хотели убить ее, я так и не понял.

Хозяин дома вздохнул и укоризненно посмотрел на Эрика.

– Молодой человек, вы не представляете всей опасности, которая исходит от этой женщины.

– Не представляю, – признался Эрик. – Расскажите, пожалуйста. Вы опасаетесь, что она убьет вас?

– Да если она решит, что вы ей мешаете, – горячо произнес Рон Дагс, – она расправится и с вами!

Эрик покачал головой, продолжая думать, что хозяин преувеличивает. Ну не может быть, чтобы такая нежная, обольстительная женщина была опасной преступницей, направо и налево отправляющей на тот свет своих конкурентов и бывших любовников.

– Как же она, – он запнулся, – умерщвляет тех, кто становится на ее пути?

– У нее масса средств, – отмахнулся хозяин. – В том числе яды. Лейтенанта Алберта Гранта она задушила подушкой во сне.

– У нее были… близкие отношения с ним? – удивился Эрик.

Рон утвердительно кивнул, все-таки закурив сигарету и глубоко затянувшись.

– Но ведь ему было лет девяносто, наверное! – Молодой человек продолжал сомневаться.

– А вы знаете, сколько лет ей самой? – Рон прищурил один глаз, защищаясь от дыма сигареты.

– Нет, не знаю, – пробормотал Эрик, – выходит, лет пятьдесят…

– Ах, молодой человек, – печально вздохнул мистер Дагс. – Я думаю, что ей лет 300, а может быть, даже больше…

Эрик от неожиданности закашлялся. Он искоса посмотрел на Дагса, не разыгрывает ли тот его. Но Рон Дагс был серьезен, как никогда.

– Этого не может быть, – протянул молодой человек, но тут же вспомнил ее старинный почерк, каким могли быть написаны средневековые рукописные книги.

– Конечно, не может, но это так. – Дагс встал из-за стола и потянулся. – Мы же закончили наш разговор. Я устал и плохо себя чувствую. Давайте до следующего раза…

Он поклонился и собирался выйти из комнаты, но спохватился и вернулся обратно за письменный стол.

– Чуть не забыл… – Мистер Дагс открыл ключом ящик стола и вытащил чековую книжку. Взяв с письменного прибора ручку, он что-то написал в книжке и размашисто расписался. – Вам понадобятся деньги. – Он протянул Эрику чек. – Если понадобятся еще, позвоните. Когда вы отправляетесь… и куда, для начала?

Эрик взглянул на чек и обомлел: 10 тысяч долларов!

– Зачем так много?! – Он удивленно посмотрел на хозяина.

– Разве это много, молодой человек, – возразил ему мистер Дагс. – Вы же знаете, чтобы угодить этой женщине, нужно много денег. – Сказав это, он внимательно посмотрел на юношу.

– С чего вы взяли, что я собираюсь ей угождать? – с вызовом бросил молодой человек.

Дагс опустил глаза и еле заметно улыбнулся.

– Ваша независимость похвальна, молодой человек, – отметил он. – Но ведь вы уже убедились, что она заставляет делать то, что хочет, и ей почти невозможно противиться.

– Ну так поделитесь опытом, – почти потребовал Эрик. – Я и сам понял, что она гипнотизирует, что ли… Так что делать, чтобы противостоять ей?

– Я определил эмпирически, то есть на основании собственного опыта, – он снова улыбнулся, – что, если выпить немного виски, шнапса или водки, но не больше 50 грамм, то ее чары почему-то перестают действовать. Так что учтите это. Но, правда, далеко не всегда… И главное, не перебрать! – добавил мистер Дагс и засмеялся.

– А почему вы решили, что мне можно доверить и деньги, и такую необыкновенную тайну? – поинтересовался молодой человек.

– Я, конечно, рискую, – ответил Рон Дагс, глядя прямо в глаза Эрику. – Но я чувствую, что вы порядочный человек, а к тому же я далеко не все рассказал вам, и без этой информации вы не сможете воспользоваться найденной шкатулкой.

– Спасибо за доверие. – Эрик встал и поклонился. – Я хочу выехать завтра утром на ферму к вдове лейтенанта Алберта Гранта, а дальше – по обстоятельствам…

Мистер Дагс тоже поднялся из-за письменного стола и протянул руку молодому человеку. Тот пожал ее.

– Очень жаль, – проговорил Эрик, отходя к двери, – что вы не объяснили мне, почему считаете, что ей более 300 лет.

– Потом, потом, молодой человек! – Дагс умоляюще поднял руки. – Скажу только, что Аурелия знает такие факты из истории, хотя бы, например, эпохи Возрождения, которые нельзя нигде прочитать. Ну ладно, ладно… – Он замахал руками и, схватившись за сердце, вышел из комнаты, бросив на ходу: – Удачи вам, силы воли и везения. – Но через мгновение мистер Дагс вернулся. – Возьмите машину, – спохватился он. – В гараже стоит «форд-фокус», скажите механику, что я велел, пусть заправит полный бак. Все. Желаю успеха!

5

Свернув от Денвера на дорогу, ведущую к Форт-Морану, Эрик остановился у обочины, и, сверившись по карте, убедился, что едет в правильном направлении. Через 20 километров он увидел на пригорке большой дом и стоящее рядом длинное строение, по-видимому, конюшню или коровник. Он поставил машину чуть поодаль и пешком подошел к дому. Взглянув на часы, решил, что девять утра – не самое раннее время для фермерши.

– Откройте, пожалуйста, – крикнул он, стуча в дверь старого, добротного дома.

– Что вам надо? – раздался из-за двери старческий, ворчливый голос.

– Я к вам, миссис Грант, – как можно мягче произнес Эрик.

Загремели засовы, цепочки, и дверь открыла суровая крепкая женщина.

– Здравствуйте! – Эрик улыбнулся своей чарующей улыбкой, которая так нравилась женщинам. – Меня зовут Эрик Хенк.

Женщина что-то буркнула в ответ, но в ее глазах проглядывало любопытство и интерес к гостю.

– Извините за столь ранний визит, – поклонился Эрик, – но у меня очень важное дело, связанное… с гибелью вашего мужа.

При этих словах миссис Грант рассердилась и попыталась захлопнуть дверь перед носом молодого человека, но Эрик выставил ногу, препятствуя этому намерению.

– Пожалуйста, не закрывайте, – взмолился он, – мне очень надо поговорить с вами!

– Столько лет прошло с той поры! Хватит беспокоить меня! Уж сгнили, наверное, кости этого греховодника, Господи прости! А вы все ходите, ходите…

– Миссис Грант, я прошу вас, – настаивал Эрик. – Давайте сядем, позавтракаем, выпьем с вами кофе, я привез ликер и вкусные пирожные.

Женщина на мгновение замерла и недоверчиво посмотрела на молодого человека.

– Вы тоже журналист? – сурово спросила она, уже не пытаясь захлопнуть дверь. Услышав, что юноша не имеет к журналистике никакого отношения, она грубовато бросила: – Проходите на кухню.

Поставив на стол бутылку «бейлиса» и коробку арахисовых печений, Эрик смотрел на миссис Грант своими красивыми серыми глазами, в которых таилась печаль и растерянность. Этот взгляд неотразимо действовал на дам постбальзаковского возраста. Он пробуждал в них материнские чувства, смешанные с желанием приголубить красивого юношу и дать ему кусочек женского тепла и счастья.

– Нет, я не журналист, – как будто оправдываясь, снова повторил юноша. – Я – родственник священника Роберта Сайленса-младшего, его племянник.

– А-а-а, – понимающе протянула она. – Это тот, с которым мой покойный муж попал в эту проклятую историю.

– Да-да, тот самый, – поспешно добавил Эрик, продолжая играть роль робкого и милого юноши-сироты.

Миссис Грант захлопотала у плиты, а молодой человек начал что-то лопотать насчет умершей матери и доброго дядюшки-священника, воспитавшего его и рассказавшего перед смертью историю, поведанную отцом – Робертом Сайленсом-старшим.

– А что, Сайленс-младший умер? – удивилась она. – На Рождество он прислал мне поздравительную открытку.

– Слава богу, он выжил, – ловко исправил оплошность Эрик. – Но он очень тяжело болел, воспаление легких, все думали, что не выживет, и сам он тоже так думал, – вдохновенно фантазировал молодой человек.

– Хорошо, что вы не журналист, – в голосе миссис Грант прозвучали нотки примирения, – а то дня два назад приезжала тут одна красотка, говорит, журналистка. Сначала я хотела ее выгнать, но ей так ловко удалось разговорить меня, что я, старая дура, сама не заметила, как все рассказала ей.

В душе Эрика что-то оборвалось, пробежал холодок разочарования, намерение тотчас же продолжить преследование и… вспыхнувшее желание видеть эту женщину. В том, что это была Аурелия, он, конечно, не сомневался.

Он сдерживал горячее желание срочно расспросить вдову лейтенанта обо всем, рассказанном ею той самой «журналистке», понимая, что за завтраком ему предстоит нелегкая дипломатическая миссия.

– Да, бывают среди журналистов такие, что умеют влезть в душу, – сочувственно высказался Эрик и покачал головой.

– И вы понимаете, – прижав руки к груди, горячо говорила миссис Грант, – сама удивляюсь, как я, в общем-то, довольно скрытная женщина, все выложила ей!

– Ну ничего, – успокоил ее Эрик. – Что уж она там сможет написать. Разве что-то очень серьезное? Все уже в прошлом…

– Что-то в прошлом, а что-то и нет, – запальчиво возразила вдова. – Самое главное, я не помню, что я ей рассказала. – Она в сердцах постучала себя по голове.

– Не расстраивайтесь вы так, – мягко попросил ее Эрик, входя в роль сопереживающего родственника. – Мой дядя попросил, чтобы вы рассказали о последних минутах жизни вашего мужа, его друга.

Не успел он закончить фразу, как лицо миссис Грант стало красным, и юноша побоялся, как бы ее не хватил апоплексический удар.

– Это ужасно! – страшным шепотом выдохнула она. – Я не могу этого рассказать, тем более священнику.

Эрик вспомнил, что Рон Дагс поведал ему о близких отношениях Аурелии и престарелого лейтенанта. Значит, его смерть была связана с нею. Но он продолжал гнуть линию наивного добросердечного юноши.

– Священнику можно все сказать, – произнес Эрик, потупив глаза. – Тогда он будет более конкретно молиться за его душу.

– Его душа жарится в аду на сковородке, и никакие молитвы ей не помогут, – прошипела безутешная вдова.

– Нельзя так говорить, – вежливо заметил Эрик, – душа бессмертна, и за нее надо молиться, тем более, если она убиенная.

Миссис Грант насмешливо посмотрела на молодого человека и хмыкнула.

– Убиенная? Кто это вам сказал? – Она скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.

Эрик вспомнил, что мистер Дагс говорил, будто Алберта Гранта задушили подушкой. Об этом он и поведал его вдове.

Она еще раз хмыкнула и возвела глаза к потолку.

– Ну да, об этом писали в газетах, – произнесла она, поджав и без того тонкие губы. – Это я сказала так журналистам, чтобы спасти его честь. – Миссис Грант гордо подняла голову и победно посмотрела на своего гостя.

Эрик сделал удивленное лицо и приготовился слушать дальше. Вдове, видимо, и самой хотелось высказаться, чтобы милый юноша узнал правду о добропорядочном пожилом ветеране. Пусть, пусть расскажет своему любимому дядюшке, каков был его дружок!

– Он умер, принимая в супружеской постели любовницу! – выпалила она и с горькой улыбкой посмотрела на наивного юношу, ожидая его реакции.

И Эрик не обманул ее ожиданий.

– Что вы?! Не может быть?! – Он ужаснулся и прижал ладони к щекам. – Ему же было за семьдесят…

– Семьдесят три! – запальчиво сказала она. – И он принимал дома любовницу в то время, как я уехала к своей больной сестре. Но его сердце не выдержало страсти к молодой блуднице. И когда я вернулась, то обнаружила его мертвым.

– А… почему вы решили, что он был с любовницей? – спросил Эрик. – Может быть, он просто умер в постели.

– Вы слишком молоды и наивны, чтобы понять это, – заключила вдова, опустив глаза и поджав губы. – Следы любви, губной помады, ее волосы на подушке… Сама она, конечно, сбежала, но перед этим перерыла весь дом – что-то искала, но ничего не взяла.

Эрик понял, кто была эта любовница, но, естественно, не сказал об этом миссис Грант. Не сказал он и о том, что эта самая любовница искала шкатулку. Она обольстила бедного ветерана войны и в постель легла с ним только для того, чтобы заполучить шкатулку. Но, видимо, так ее и не нашла… Именно поэтому через много лет она явилась сюда в образе журналистки, чтобы, наконец, обрести то, за чем очень давно охотилась.

Они выпили кофе, съели привезенные Эриком пирожные, но дипломатическая миссия пока не была выполнена. И надо было торопиться.

– Кстати… – Эрик начал разведку боем. – Я слышал от дядюшки о какой-то шкатулке, которую они с другом привезли после войны из Нормандии в США. Говорят, что с ней связана странная и интересная история.

– Шкатулка, да, шкатулка… – задумчиво произнесла вдова, как будто раздумывая, говорить или не говорить.

Поколебавшись немного, она решилась:

– Была, была старинная шкатулка, которую Алберту передал Роберт Сайленс.

– И где она? – в голосе Эрика зазвучала надежда.

– Ее забрал наш сын, который живет в Сан-Диего, – бросила она, как будто речь шла о незначительной вещичке.

– А что в ней было? – поинтересовался Эрик. – Вы же, наверное, открыли ее.

– Там были украшения: несколько старинных бус, драгоценные колье, золотые и серебряные браслеты, – небрежно пробормотала старушка.

– И где же они?! – не удержавшись, воскликнул Эрик.

Миссис Грант с удивлением посмотрела на молодого человека.

– А что это вы так интересуетесь? – запальчиво произнесла она.

– Дядюшка говорил, что эту шкатулку надо было хранить, а не открывать, – с сожалением проговорил Эрик.

– Мы и хранили сначала, а потом, когда Алберт потерял работу, у нас не было ни своего дома, ни денег, и мы были вынуждены открыть ее. – Миссис Грант как будто оправдывалась.

– И вы их продали? – ужаснулся молодой человек.

– А что нам оставалось делать? – Она развела руками. – Вот этот дом был построен на часть тех денег, которые мы выручили от продажи сокровищ. Остальные отдали сыну.

Эрик молчал, соображая, что предпринять дальше. Вряд ли умирающий Жан Пренье призвал бы к себе протестантского священника из американской армии и передал бы ему на хранение шкатулку, в которой хранились только драгоценности, пусть и старинные. А таинственный рецепт, о котором рассказывал ему Рон Дагс?

– А где же сама шкатулка? – как бы между прочим, спросил Эрик.

– Ее увез с собой в Сан-Диего наш сын Питер, – ответила миссис Грант. – Она очень понравилась Дженни, его жене. Она хранит в ней принадлежности для шитья – нитки, иголки…

Значит, придется ехать в Сан-Диего, подумал Эрик. Скорее всего, Аурелия выведала у вдовы, где находится шкатулка, и тоже отправится туда, если уже не отправилась…

Миссис Грант стала убирать посуду, вытирать стол и греметь кастрюлями, видимо, давая понять, что разговор окончен. Пора и честь знать…

– Миссис Грант! – Эрик решил действовать напрямую. – Дайте мне, пожалуйста, адрес вашего сына в Сан-Диего. Я считаю своим долгом исполнить просьбу моего дядюшки. А он считает себя обязанным исполнить волю умирающего Жюля Пренье и хранить эту шкатулку, тем более что ваш муж, присоединившийся к намерению хранить ее, не смог исполнить обещанное…

Теперь Эрик говорил тоном, не допускающим возражений. Он знал, что эта резкая смена вежливой, чрезвычайно любезной манеры на строгую, сопровождаемую суровым выражением лица, действует на собеседника безотказно, побуждая его действовать сообразно требованиям другой стороны.

– Что вы все с ума посходили с этой шкатулкой?! – Миссис Грант говорила возмущенно, но чувствовалось, что она намерена уступить напору гостя. – И вы, и эта журналистка… Я вспомнила, что и она спрашивала об этом…

– Эта шкатулка, – голос Эрика звенел от возмущения и пафоса, – принадлежит всему человечеству, а в ней хранят нитки и иголки… Я привезу вашей невестке другую красивую и дорогую шкатулку, но эту я буду вынужден забрать.

Он встал, поклонился и приблизился к хозяйке на несколько шагов.

– А вдруг Дженни не отдаст ее незнакомому человеку? – Вдова слабо сопротивлялась.

– А вы напишите ей записку. – Эрик вытащил из кармана свой неизменный блокнот и, открыв его, протянул миссис Грант. Из другого кармана он достал ручку и с обезоруживающей улыбкой присоединил ее к блокноту.

Миссис Грант колебалась, очевидно, ей не хотелось вот так, сразу подчиниться молодому человеку, но подумав, видимо, о миссии своего мужа, которую он не исполнил, скорее всего, из-за ее требования открыть шкатулку, она взяла блокнот с ручкой, села на краешек стула и, задумавшись на пару минут, написала:

«Питер, обязательно отдайте шкатулку этому молодому человеку. Его зовут Эрик. Это дело государственной важности. Твоя мама Элис Грант».

Написав записку, она протянула ее Эрику. Молодой человек сложил листок пополам.

– А здесь, сверху, напишите адрес, – не то попросил, не то потребовал он.

Миссис Грант поджала губы и, взяв записку, написала на ней адрес и номер телефона.

– Благодарю вас. – Эрик широко и добродушно улыбнулся, опять вернувшись к своей первой роли деликатного застенчивого юноши. – Я расскажу о вашем благодеянии дядюшке, и он будет молиться за вас.

Перспектива спасти свою душу, благодаря молитвам какого-то дядюшки, возможно, не особенно впечатлила практичную женщину, но она не стала признаваться в этом и благодарно поклонилась.

– Спасибо. – Она опустила глаза. – Желаю счастливого пути.

Эрик расценил фразу миссис Грант как прощальное напутствие и поспешил откланяться.

Сообщив по телефону Рону Дагсу о результате своего визита на ферму, он получил добро на поездку в Сан-Диего. Пришлось вернуться в дом к Дагсу, чтобы поставить автомобиль на место и покидать в небольшой рюкзак самое необходимое, что может пригодиться в поездке. Затем он отправился на такси в аэропорт.

Через два часа полета на «боинге» Эрик уже вдыхал морской воздух, смешанный с ароматом эвкалиптовых рощ. Когда самолет заходил на посадку, по правому борту он увидел огромное зеленое пространство с множеством интересных строений.

– Что это? – спросил Эрик сидевшего рядом молодого человека, по виду студента.

Тот взглянул в сторону, указываемую соседом.

– Это парк Бальбоа, – ответил он уверенно. – Самый большой в Америке городской парк. В нем находится музей космоса и зоопарк.

Эрик слышал раньше, что Сан-Диего считается одним из самых красивых городов Соединенных штатов. Город расположен на дальнем юго-западе страны, на берегу Тихого океана. Он читал, что городской трамвай ходит до самой границы с Мексикой, что зоопарк Сан-Диего – самый большой в мире, а океан здесь намного теплее, чем даже в Лос-Анджелесе.

На горизонте были видны холмы и невысокие горы. Эрику очень захотелось искупаться в океане, и он не смог удержаться от этого желания. Взяв такси, молодой человек поехал в город. Таксист, эмоциональный мексиканец, по дороге показывал достопримечательности и рассказывал много интересного. Эрик узнал, что удобная полукруглая гавань была открыта в середине XVI века португальским мореплавателем Хуаном Родригесом Кабрилло. А датой основания города считается открытие здесь в 1769 году миссии ордена францисканцев.

Когда таксист остановил машину у пляжа, было около пяти часов вечера.

– Часа через полтора начнет стремительно темнеть, – предупредил таксист, которого звали Рамон. – Купайтесь быстрее, и я довезу вас до гостиницы.

Эрик договорился с Рамоном, что тот повезет его в отель на улице Музейной, на которой и живет Питер Грант.

Первая встреча с океаном доставила Эрику огромное наслаждение. Когда он вошел в воду, прибой подхватил его и ласково подбросил на волне, как будто приветствовал молодого человека, давно не бывавшего на берегу океана. Эрик поплыл вперед, ныряя под набегавшие волны, а когда он показывался над водой, прибой снова и снова подбрасывал его, как будто играя с ним.