Текст книги "Вынужденная помолвка"
Автор книги: Кэрол Мортимер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 12
– Думаю, никто не станет возражать, если ты вернешься в Лондон сейчас, – мягко заверила Люсьена Грейс, когда они шли по извилистой дорожке, ведущей к озеру в Уинтон-Холл. – Дядю Джорджа похоронили в семейном склепе. Тетя собирается переехать в Дауэр-Хаус, – пожала плечами она. – Тебе здесь больше нечего делать….
Люсьен мрачно нахмурился. Он предложил эту прогулку, чтобы остаться с Грейс наедине. Чтобы он мог сказать ей о своем решении уехать завтра рано утром. Теперь это не имело значения, раз Грейс готова так легко отпустить его.
У них почти не было возможности пообщаться всю прошлую неделю, не говоря уже о том, чтобы остаться наедине. Арабелла вежливо отказалась ехать с ними, поэтому их путешествие в Уинтон-Холл прошло в молчании.
Герцогиня как упала на кровать сразу после похорон, так и пролежала четыре дня, предоставив Грейс быть хозяйкой и принимать друзей, которые приехали издалека, чтобы проводить в последний путь мужчину, которого любили и уважали. Даже брат Люсьена Хок нанес краткий визит.
Разумеется, Хок был надменен, как всегда. Одного его взгляда поверх длинного, аристократического носа было достаточно, чтобы держать людей на расстоянии, пока он разговаривал с Люсьеном и Грейс. Она испытывала легкий cтpax при виде аристократично высокомерного герцога Стоурбриджа. Хок успокоил ее, заговорив о картинах ее отца, висевших в Малбери-Холл. Казалось, только Люсьен не знал, кем был отец Грейс!
– Я одобряю.
Это был единственный комментарий Хока, касающийся выбора брата, когда Люсьен шел с ним к карете полчаса назад.
Люсьен вскинул брови:
– Не помню, чтобы я просил твоего одобрения.
– Тем не менее оно у тебя есть. Привези ее в Малбери-Холл, как только сможешь уехать.
Он надменно кивнул кучеру, чтобы тот закрыл дверь, эффектно положив конец беседе.
Хок, высокомерный герцог Стоурбридж, одобрял кандидатуру Грейс в качестве жены Люсьена. Себастьян и Арабелла тоже. Только Люсьен, казалось, совсем не понимал, что он чувствует по отношению к ней.
Он не сомневался, что у Грейс есть все, чтобы стать идеальной женой для любого мужчины. Она была красива, очаровательна, грациозна.
Но она также была упряма, невероятно своевольна и склонна к импульсивному повелению. Короче говоря, Грейс была совсем не похожа на тихую, нетребовательную женщину, которая, как думал Люсьен, будет подходящей женой для него.
– Ты в этом так уверена?..
Люсьен загадочно взглянул на Грейс, резко остановившись на тропинке.
– Так уверена в чем? – Грейс почувствовала неловкость, взглянув в его темные глаза.
На прошлой неделе у нее было так много дел, что ей не было необходимости избегать компании Люсьена, но сейчас Грейс внезапно осознала, что они оказались совсем одни на этой дорожке, вьющейся вдоль озера.
И она видела, каким красивым он был в темно-коричневом пиджаке, кремовых бриджах и жилетке поверх белоснежной рубашки, с маленькой бриллиантовой булавкой в центре аккуратно завязанного галстука. Дерзко-красивый,' иронично поправила себя она, почувствовав знакомое покалывание в груди.
Люсьен изогнул темную бровь:
– Что мне больше нечего здесь делать.
Беспокойство Грейс возросло, когда она почувствовала интимность его тона. Они были одни. Слишком далеко от дома. Слишком далеко от других людей…
Она покачала головой:
– Конечно, я благодарна тебе за помощь, которую ты оказал мне на прошлой неделе…
Он насмешливо улыбнулся:
– Звучит так, будто за твоим утверждением должно последовать «но»?..
Грейс кивнула:
– Теперь тебе пора вернуться к своей собственной жизни.
Он вскинул брови.
– Я думал, моя невеста – это часть моей жизни…
– Люсьен…
– Грейс. – надменно посмотрел на нее он.
Она вымученно улыбнулась:
– Мы оба знаем, что наша помолвка фальшивая, но вынуждены продолжать терпеть ее ради моей тети. И тебе нет абсолютно никакой причины оставаться здесь дольше.
– Так ты меня прогоняешь?
– Конечно же я не прогоняю тебя. Я просто позволяю тебе… Я просто выражаю желание… Ты ведь знаешь, что я хочу сказать, Люсьен! – раздраженно закончила она, когда его глаза опасно сверкнули.
Люсьен сухо заметил:
– Полагаю, ты говоришь мне, что я выполнил свою задачу и теперь могу уезжать.
– Я не… не… О, с тобой невозможно разговаривать, когда ты в таком настроении!
Щеки Грейс вспыхнули от гнева.
Люсьен всегда ненавидел траурные, цвета, черный и серый слишком сильно напоминали ему о родителях, погибших одиннадцать лет назад.
Но черное платье Грейс, с завышенной талией, с вырезом на полной груди выглядело чувственно-привлекательным, а не траурным. Кожа ее сияла, а выразительные серые глаза казались еще больше и загадочнее. Полные губы были темно-красного цвета, а гладкий изгиб ее шеи манил.
Взгляд Люсьена задержался на ее губах.
– В каком настроении, Грейс?
Она раздраженно повела плечами.
– Ты намеренно провоцируешь меня!
Это утро только-только наступило, когда Люсьен проснулся со вкусом поцелуя Грейс на губах. Ощущением ее шелковистой кожи под своими руками. Ее обжигающей плоти на себе.
Его естество было твердым от возбуждения и пульсировало от желания. Невозможность удовлетворить это желание заставила его выйти во двор Уинтон-Холл и погрузиться в ледяную воду озера, возле которого они сейчас гуляли!
Но купание не принесло нужного результата, с иронией заметил Люсьен. Один только взгляд на Грейс вновь пробудил возбуждение, еще более сильное, чем утром.
– А как насчет твоих провокаций по отношению ко мне, Грейс?
Г рейс неуверенно посмотрела на Люсьена:
– Я просто предлагала тебе повод, чтобы уехать…
Она замолчала, но ее неуверенность возросла, когда Люсьен еще пристальнее стал смотреть на ее губы.
Что-то промелькнуло в его темных глазах, и Грейс нервно облизнула внезапно пересохшие губы кончиком языка. Дыхание пресеклось, когда она поняла, что не может оторвать взгляда от высокомерного лица Люсьена. Ее щеки густо покраснели когда она вспомнила об их близости.
Даже деревья над ними, казалось, не шевелились, а птицы смолкли. Не было слышно ни единого звука, кроме их дыхания: у Грейс – тихого и неровного, у Люсьена – едва различимого для нее, когда она поняла, что странный свистящий звук в ее ушах – звук крови, бурлящей в ее венах.
Она резко, отчаянно покачала головой:
– Люсьен, мы не можем…
– Я должен, Грейс, – прорычал он притянув ее к себе и сжав в объятиях. – Ты разве не чувствуешь, как сильно я хочу? – хрипло повторил он.
О да, Грейс чувствовала, как сильно он ее хочет. Да и как она могла не чувствовать, когда возбужденная плоть Люсьена так близко прижималась к ней? Когда у нее внизу живота все пульсировало в ответном жаре?
Грейс в последний раз попыталась призвать на помощь благоразумие.
– Нельзя здесь, Люсьен. Любой может прийти и обнаружить нас здесь вдвоем!
Его лицо потемнело.
– Это единственная причина отказать мне, Грейс?
– Я не отказываю тебе, – горячо возразила она. – Как ты можешь так думать, когда всего неделю назад я… я попросила тебя показать мне, как… научить меня, как…
Она замолчала. Ее щеки вспыхнули от воспоминания.
– На этот раз я не собираюсь говорить «нет», Грейс, – хрипло пообещал он. Грейс ощутила на своей коже его теплое дыхание.
– Привет!
Грейс, словно обожженная, отскочила от Люсьена. Ее щеки побледнели. Она потрясенно посмотрела на него и повернулась, чтобы поправить свои волосы. Грейс смотрела, как к ним неспешно приближается Френсис Уинтер, на его губах заиграла расслабленная улыбка, когда он подошел к ним.
К удивлению Грейс, как только Френсис оправился от шока после смерти старшего брата, он стал достаточно милым по отношению к ней и учтивым и добрым по отношению к герцогине. Он даже попросил прощения у Грейс и Люсьена за то, что доставил им неприятности в Лондоне. Разумеется, его повеление по отношению к Дариусу было другим, но эти напряжённые отношения длились у них, казалось, с детства, и не было надежды что-либо изменить.
– Грейс… Сен-Клер, – легко поприветствовал их Френсис, – Прекрасный день, не правда ли? – Он выглядел почти красивым, когда легкий ветерок разметал его волосы. – Я каждый день гуляю по этой тропинке, когда остаюсь в Уинтон-Холл. Ты ведь помнишь, как мы все в детстве играли здесь, Сен-Клер?
Люсьен помнил, как они играли с Саймоном, а иногда и Дариусом, если тот был дома после школы: они убегали в лес, чтобы не слышать жалоб Френсиса о том, что они не позволяют ему играть с ними. Жалобы возможно, были обоснованные, но Френсис всегда был капризным ребенком.
Люсьен обнаружил, что он и теперь не менее надоедлив, а его вмешательство сейчас было таким же неуместным, как и много лет назад!
Своевременное, но все равно неуместное. Люсьен, нахмурившись, заметил, что Грейс выглядит обеспокоенной. Ее щеки горели, а взгляд был немного затравленным. Она с осуждением посмотрела на него.
– Я помню, как мы несколько раз бросали тебя в озеро, – сухо ответил он молодому человеку.
Френсис на мгновение нахмурился, потом его лицо снова прояснилось.
– Уверен, что это были просто мальчишеские проделки, – снисходительно признался он.
– А я думал, это был наш способ избавиться от тебя, – резко парировал Люсьен; особенно ему не нравилось то, что Френсис стоит рядом с Грейс.
– Возможно, я был тем еще занудой, – кивнул Френсис, выражение его лица, когда он посмотрел на Люсьена, было загадочным, – Не возражаете против того чтобы закончить путешествие? – предложил он, взяв руку Грейс и положив ее на свой локоть.
Глаза Люсьена сузились, когда он увидел такую фамильярность.
– Грейс и я собирались вернуться в дом, – холодно посмотрел он на юношу. – Ты можешь присоединиться к нам там, если захочешь…
Грейс впервые услышала об их намерении вернуться в Уинтон-Холл. Но возможно, сейчас им лучше так и сделать. У нее не было никакого интереса продолжать прогулку в присутствии Френсиса, а о том, чтобы продолжить ее вдвоем… Об этом не могло быть даже и речи.
Бог знает что случилось бы, если бы Френсис не пришел и не помешал им!
– Я хотел сопровождать Грейс, если ты желаешь вернуться в дом, Сен-Клер, – вопросительно посмотрел на девушку Френсис.
– Мне тоже следует вернуться. – Грейс сняла свою руку с руки Френсиса и отступила. – Тетя Маргарет хочет собрать вещи сегодня, и ей может понадобиться моя помощь.
– Конечно. – Френсис понимающе кивнул. – Нехорошо со стороны Дариуса перевозить ее в Дауэр-Хаус в такой спешке, – с неодобрением добавил он.
Грейс выглядела пораженной.
– О, я не думаю, что лорд Дариус… герцог… – в волнении поправилась она, – я не думаю, что он инициатор тетиного переезда.
– Твоя преданность делает тебе честь, Грейс, – изрек Френсис с обычной своей напыщенностью, – Тем не менее я боюсь, что один Дариус виноват в том, что Маргарет ощущает себя незваной гостьей в доме, который называла своим более тридцати лет.
– А твое обвинение в адрес Дариуса не делает тебе вообще никакой чести, Френсис, – отрезал Люсьен, презрительно посмотрев на молодого человека. – Я своими ушами слышал, как он уговаривал герцогиню отложить переезд в Дауэр-Хаус по крайней мере на несколько недель.
– Разумеется, слышал, – снисходительно согласился Френсис. – Однако то, что происходит наедине, совсем другое дело, – печально добавил он.
Люсьен сжал руки в кулаки, изо всех сил стараясь не ударить наглеца! Дариус его друг, черт добери, ходят о нем сплетни или нет. Люсьен не мог спокойно стоять и слушать, как Френсис оговаривает собственного брата!
Взгляд Люсьена был ледяным.
– Объясни свое последнее замечание, Уинтер.
Френсис беззаботно пожал плечами:
– Уверен, что, если ты спросишь Маргарет, она не сможет отрицать, что наедине Дариус ясно дал ей понять, что думает насчет ее переезда в Дауэр-Хаус.
Люсьен поджал губы. Герцогиня не пришла в себя после внезапной смерти мужа, и Люсьен не хотел расстраивать ее еще больше, задавая вопросы о причинах того, почему она настояла на скором переезде в Дауэр-Хаус.
– Думаю, ты специально так откровенничаешь, – отрезал он. – Я настоятельно рекомендую тебе не повторять эту злую сплетню ни в моем присутствии, ни в присутствии Грейс! Несмотря на твое извинение, ты, кажется, ничему не научился после предыдущих неосмотрительных сплетен обо мне и Грейс!
Грейс сначала была поражена тем, в чем Френсис обвинял собственного брата. Но при дальнейшем размышлении не могла не задуматься, нет ли правды в словах Френсиса о причинах решения тети переехать в Дауэр-Хаус всего неделю спустя после смерти мужа. Это было по меньшей мере поспешное решение, и Грейс указала на это своей тете вчера. Но герцогиня осталась непреклонной в своем решении уехать в конце недели.
Потому что Дариус попросил ее об этом?..
– В таком случае… – Френсис напряженно поклонился. – Грейс. Сен-Клер.
Он пошел в противоположном направлении от дома, всем своим видом показывая, что его обидели слова Люсьена.
Грейс взглянула на Люсьена из-под опущенных ресниц, если бы он когда-нибудь посмотрел на нее с таким ледяным презрением, то она бы точно сквозь землю провалилась!
– Люсьен? – мягко напомнила она о себе, видя, что он продолжает смотреть, прищурившись, вслед молодому человеку.
Люсьен сделал резкий вдох и повернулся к Грейс.
– Это за пределами моего понимания, почему никто еще не раскусил этого человека! – с отвращением проговорил он, когда они пошли по направлению к дому.
Грейс печально улыбнулась:
– А я так надеялась, что он будет всегда таким же милым, каким был на прошлой неделе.
Люсьен ухмыльнулся.
– Леопард не меняет своих пятен, Грейс, – сухо предупредил он ее. – Хотя я думаю, что в случае Френсиса Уинтера это сравнение может быть унизительным для леопарда!
– Возможно, ты прав, – кивнула Грейс. – Однако тебе не кажется, что в словах Френсиса есть доля правды?
Именно это и беспокоило Люсьена больше всего в его разговоре с Френсисом Уинтером – его собственный страх, что обвинения молодого человека могут быть на самом деле справедливыми!
Не было сомнений в том, что Дариус, в компании которого Люсьен провел последнюю неделю, был не таким человеком, которого Люсьен знал с детства. Дариус всегда терпеть не мог дураков, в этом они с Люсьеном были похожи: но за последний год Дариус изменился, и его непонятный цинизм не позволял догадываться о его мыслях и чувствах.
Так что правда заключалась в том, что Люсьен понятия не имел, на что Дариус способен.
Он мрачно нахмурился.
– У меня привычка никогда не слушать праздные сплетни, Грейс. Особенно когда их распускают такие люди, как Френсис Уинтер!
Щеки Грейс порозовели, когда она почувствовала упрек в свой адрес. Она считала, что это неоправданный упрек, ведь она всего лишь хотела знать правду. Было бы действительно ужасно, если, как намекнул Френсис, Дариус был недобр по отношению к тете Маргарет.
– Я запрещаю тебе спрашивать свою тетю об этом, – холодно добавил Люсьен.
– Запрещаешь мне?.. – тихо повторила она.
– Это не принесет никакой пользы, даже если ты узнаешь, что Дариус действительно потребовал, чтобы твоя тетя уехала в Дауэр-Хаус. Он имеет на это полное право.
– Это принесет пользу мне, я узнаю, что он жестокосердный монстр! – в негодовании возразила Грейс.
– Грейс, я не собираюсь спорить с тобой на эту тему…
– Хорошо. Потому что я тоже не собираюсь спорить. – Она ускорила шаг и обогнала его на тропинке. – Я сделаю так, как считаю нужным. Убери от меня руки, Люсьен! – тихо предупредила она, когда он попытался остановить ее.
– Возможно, если бы я попросил тебя не говорить на эту тему, с твоей тетей…
– Слишком поздно просить, милорд, – заверила его Грейс. – Повторяю, я сделаю так, как считаю нужным…
Люсьен раздраженно фыркнул:
– Отцу следовало больше пороть тебя в детстве.
– Мой отец был добрым и хорошим человеком. – Ее тон подразумевал, что Люсьен таким не является. – Даже сама идея физического наказаний своего единственного ребенка вызвала бы у него отвращение, – с непроницаемым лицом продолжила она. – И если бы он был жив сейчас, он избил бы тебя до полусмерти, если бы ты предложил ему это.
Люсьен покачал головой:
– Я не хотел сказать, что думаю перегнуть тебя через собственное колено, Грейс…
– Возможно, и за это тоже, милорд, – вы бы очень пожалели, если бы когда-либо попытались так сделать!
Ее глаза вызывающе заблестели, сжатые кулаки показывали, что она готова защищаться, если потребуется.
Люсьен разочарованно вздохнул. Неужели нельзя просто разговаривать с Грейс, а не ссориться с ней или заниматься любовью?
– Грейс, последний человек, который сделал мне вызов, провел всю следующую неделю в кровати с парой сломанных ребер и разбитой челюстью!
Грейс неуверенно посмотрела на него, догадываясь по его прищуренному взгляду и поджатым губам, что зашла слишком далеко, испытывая его терпение.
Она очень хорошо помнила, что несколько минут назад была в объятиях Люсьена, добровольно. Если бы не вмешательство Френсиса Уинтера, то сейчас она, возможно, лежала бы на мягкой земле под деревьями и занималась с Люсьеном любовью. Его описание того, как он положит ее себе на колено и отшлепает, воспламенило жар внизу живота, она не могла себя контролировать.
– Как это типично для мужчины – думать, что он уладит все споры с помощью физического насилия, – презрительно заметила она.
– Уверяю тебя, Грейс, что тебе точно понравилось бы то физическое наказание, которое я обрушил бы на тебя!
Грейс протестующе вздернула подбородок:
– И как типично для мужчины думать, что женщину можно подчинить себе праздными угрозами!
– О, это не праздные угрозы, Грейс. – Его голос был опасно мягким. – Уверяю тебя, что наказание, о котором я думаю, быстро осуществится, если ты не прекратишь бросать вызов каждому моему действию и слову.
Грейс по-прежнему дерзко смотрела на него.
– Я не верю, что ты возьмешь меня силой, Люсьен.
– Ты не дала мне понять, что это возможно при помощи силы…
Нет, не дала понять. Даже наоборот…
Но как джентльмену, Люсьену не следовало этого говорить!
– Я не одна из ваших девиц из бара или проститутка, чтобы разговаривать со мной в такой фамильярной манере, – надменно произнесла она.
Он вскинул брови, его взгляд оставался темным, когда он снова заговорил вкрадчивым тоном:
– Одна из моих девиц из бара и проститутка?..
Грейс презрительно фыркнула:
– Даже не пытайтесь сказать мне, что были обделены их вниманием, милорд!
Да, Люсьен знал девиц из бара – среди них были самые желанные актрисы и замужние леди высшего общества. Но майор лорд Люсьен Сен-Клер ни за что не стал бы спать с проститутками. Как молодой двадцатилетней леди, Грейс не следовало даже знать о таких вещах, не то что говорить о них!
– Думаю, наш разговор закончен, Грейс, – надменно сказал он.
– Думаю, вы правы, милорд, – язвительно согласилась она, Грейс сделала реверанс на прощание, развернулась и пошла прочь.
Только несколько минут спустя, когда она неторопливо преодолела расстояние, отделявшее ее от дома, и исчезла внутри, раздраженно прошелестев юбками, Люсьен понял, что забыл сообщить ей о своем отъезде рано утром…
Глава 13
Ужин в тот вечер прошел уныло. О, еда была великолепна – как всегда. И дворецкий Уинтон-Холл, Уэстлейк, сам проследил за тем, чтобы одно блюдо быстро сменялось другим. Но для пяти человек, сидящих за столом, ужин не казался приятным.
Дариус сидел, разумеется, во главе стола – это было его право. Герцогиня, одетая в черное, сидела на противоположном конце. Грейс расположилась слева от Дариуса, рядом с ней сидел Люсьен, а напротив нее – Френсис. Они не произнесли ни слова, за исключением краткого комментария Френсиса о погоде. Комментария, па который отреагировал лишь Дариус, да и то с ворчанием.
Грейс по-прежнему помнила о своем волнении, слишком хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно в его присутствии. Он тоже был не расположен разговаривать с ней – возможно, потому, что не хотел давать Грейс повода начинать разговор о переезде тети в Дауэр-Хаус? Если он думал, что это заставит ее молчать, то ошибался!
Грейс разумно решила не говорить об этом, пока она и ее тетя не встанут из-за стола после ужина, чтобы мужчины смогли спокойно выпить бренди и выкурить сигары.
– Можете уделить мне завтра несколько минут, ваша светлость?
Она чувствовала на своей спине напряженный взгляд Люсьена и решительно не поворачивалась к нему.
Дариус шевельнулся, на его лице появилось вежливое удивление, когда он взглянул на Грейс.
– Разумеется, дорогая. Я буду в моем… в кабинете почти все утро. – Он выглядел раздраженным этой запинкой, его лицо помрачнело, когда он повернулся к жене своего покойного брага. – Извини, Маргарет.
Герцогиня попыталась с достоинством улыбнуться, но эту попытку испортило то, что ее губы слегка дрожали, а глаза были полны слез.
– Теперь это твой кабинет, Дариус.
– Да, по… черт побери! – Лицо Дариуса стало еще мрачнее. – Прошу прошения, леди. – Он напряженно улыбнулся. – Боюсь, я нахожу эту ситуацию невыносимой.
—Полагаю, – мы все тоже. Дариус. – Герцогиня опустила голову. – Извините меня. Мне лучше пойти спать.
У Грейс заболело сердце, когда она смотрела, как ее тетя уходит из столовой. Герцогиня словно сжалась за прошедшие дни. Ее походка больше не была молодой и легкой, а лицо выглядело на все сорок восемь лет.
Глаза Грейс заблестели от гнева, когда она повернулась к Дариусу.
– Вы специально ведете себя так жестоко, ваша светлость?
Дариус казался застигнутым врасплох таким нападением, но быстро спрятал это чувство, его красивое лицо казалось непроницаемым, а темно-синие глаза холодно смотрели на девушку.
– Ты переходишь границы, Грейс.
– Неужели? – Ее щеки вспыхнули от гнева. – Моя тетя только неделю как овдовела, а вы…
– Думаю, я откажусь от бренди и вместо этого вернусь в гостиную с Грейс.
Люсьен поднялся и притянул Грейс к себе за локоть.
Дариус, нахмурившись, посмотрел на своего друга детства, потом повернулся к Грейс, выражение его лица было неумолимо строгим.
– За последнюю неделю я чуть не забыл, что вы помолвлены. – Он резко кивнул. – Я разрешаю тебе пойти в гостиную с Люсьеном, Грейс.
– Идем, Грейс. – Люсьен не дал ей возможности озвучить комментарий, который, как он видел, вертелся у нее на языке, и решительно вышел из комнаты, увлекая за собой Грейс. Он раздраженно повернулся к ней, как только они оказались в холле.
– Ты в большей опасности, Грейс!
Она не выглядела раскаивающейся.
– Ты…
– Речь не обо мне, Грейс. И не о тебе. Неужели ты думаешь, твоя тетя одобрила бы то, что ты устраиваешь сцены от ее лица за столом?
Грейс опустила глаза:
– Это было несправедливо, Люсьен.
– Если ты посмеешь атаковать Дариуса в такой же манере во второй раз, ты увидишь, что он может быть более чем несправедливым! Нравится тебе это или нет, но теперь это его дом, и ты находишься в нём только по его разрешению! Продолжишь в том же духе, и он выбросит тебя на улицу.
– У меня есть собственный дом в Корнуолле…
Люсьен покачал головой:
– У тебя есть собственность и деньги, которые положены в фонд до момента твоего замужества. А пока они остаются под контролем Дариуса!
Теперь Люсьен намеренно был жестоким. Ради Грейс. Она не должна повторять обвинения, которые были лишь сплетнями и слухами.
Лицо Грейс побледнело, когда она осознала правду его слов. Она здесь с разрешения Дариуса. Как и все они.
– Я перееду в Дауэр-Хаус с моей тетей через несколько дней…
– Только если Дариус позволит. Ты его подопечная, Грейс. Он решает, уехать тебе или остаться, – жестко добавил Люсьен.
Грейс испуганно взглянула на него.
– Возможно, теперь перспектива выйти за мена замуж не кажется тебе такой отвратительной? – Улыбаясь поинтересовался он.
Она не мигая, смотрела на него.
– Сменить одного деспота на другого? Ты это хочешь сказать?
Люсьен нахмурился:
– Грейс, ты серьезно рискуешь получить те шлепки, о которых мы говорили раньше!
Выражение ее лица было презрительным.
– Хотелось бы посмотреть, как ты это сделаешь!
– Нет, Грейс, у тебя не получится меня спровоцировать, – холодно отрезал Люсьен. – Советую тебе, прежде чем продолжишь, учитывать чувства своей тети.
– Именно о своей тете я и думаю.
– Герцогиня, если ты не заметила, смирилась с переменой обстоятельств. Ты, однако…
Люсьен замолчал, услышав повышенные голоса, доносящиеся из столовой:
Нет… Только один повышенный голос. Принадлежавший Френсису.
Голос Дариуса был тихим шепотом по сравнению с его.
Люсьен не мог слышать, о чем говорили братья, лишь тон их голосов подсказывал ему, что беседа была не из приятных.
– Вот, – с удовлетворением проговорила Грейс. – Неужели ты и теперь не понимаешь, что Дариус…
– Теперь он для тебя герцог Карлайн, Грейс. Для всех. Со всей властью и привилегиями, которыми наделяет его титул.
– Но…
– Он герцог Карлайн, Грейс!
Она упрямо поджала губы.
– Твой брат тоже герцог, но я не верю, что он опустился бы до криков и запугивания, чтобы добиться своего!
Люсьен печально улыбнулся:
– Хоку не нужно повышать голос, чтобы его указания соблюдались. Его характер просто этого не позволяет!
Вспомнив свою недолгую встречу с надменным и аристократичным герцогом Стоурбриджем, Грейс вполне в это поверила.
– Но…
– Грейс, все братья спорят время от времени, – нетерпеливо возразил Люсьен.
– И ты споришь со своими братьями?
– Я же говорил тебе, что Хок никогда не спорит, так как всегда добивается своего. Себастьян всегда был таким очаровательным проказником, что поступал так, как ему захочется. Но как братья мы спорим. Постоянно. Грейс, мы же не можем продолжать стоять в холле и подслушивать! – Люсьен потерял терпение. – Вернемся в гостиную, как я и предлагал.
– Как разрешил нам Дариус? – В голосе Грейс слышалось презрение. – Я так не думаю, Люсьен! – Она решительно вздернула подбородок. – Я иду в свою спальню. А ты можешь делать так, как позволяет герцог, если тебе этого хочется.
Она развернулась на каблуках и высоко подняв голову, пошла через холл к лестнице.
Люсьен размышлял. У него было два варианта. Он мог последовать за Грейс и потребовать, чтобы она извинилась за пренебрежение, которое только что высказала относительно его мужества. Но Люсьен понял, что ему лучше вернуться в гостиную и остановить братьев Уинтер, пока они не поубивали друг друга!
Однако прежде чем он успел это сделать, дверь распахнулась и из комнаты с красным лицом вылетел Френсис. Его глаза расширились, когда он увидел Люсьена, который, очевидно, подслушал их ссору. Он в ярости посмотрел на Люсьена.
– Уверен, ты не удивишься, узнав, что меня тоже попросили освободить Уинтон-Холл к концу недели! Полагаю, Грейс будет следующей, – усмехнулся он. – Конечно, если Дариус не решит, что дом и ее деньги будут неплохим добавлением к поместью герцога Карлайна, и не захочет жениться на ней сам! – злобно добавил он.
Люсьен вздрогнул. Дариус женится на Грейс? Никогда! На это не только не согласится Грейс, но и сам Люсьен не позволит этому случиться.
– Люсьен, подойди сюда, пожалуйста, – устало позвал Дариус.
– Его светлость приказывает! – язвительно фыркнул Френсис, развернулся и быстро пошел прочь.
Люсьен нахмурился, продолжая стоять в холле и понимая, что в свете такой неприятной ситуации ни о каком отъезде завтра и вообще в ближайшее время не могло быть и речи, пока он не убедится, что Грейс с тетей добрались до Дауэр-Хаус.
– Люсьен?..
Люсьен поджал губы, когда Дариус настойчиво повторил просьбу присоединиться к нему в столовой. Хоть Грейс и Френсис подразумевали обратное, Люсьен не привык, чтобы ему что-либо приказывали. Он не только взял за правило никогда не делать так, как требовал Хок, но также был майором в армии, командовал собственным войском. И поэтому привык отдавать приказы, а не подчиняться им.
– Ты не окажешь мне честь присоединиться ко мне за бокалом бренди, Люсьен? – На этот раз Дариус не прокричал свое приглашение, а подошел ближе, его темно-синие глаза были холодны, морщины глубоко залегли около носа и рта. – Мне очень нужна сейчас компания друга. – Он печально улыбнулся.
Они двое были друзьями долгое время – не такими близкими, как Люсьен с Саймоном, но все-таки друзьями…
– Хорошо, – резко кивнул Люсьен и вслед за Дариусом вошел в столовую. – Что, черт побери, происходит, Дариус? – Он хмуро смотрел на него, пока тот щедро наливал бренди в два бокала.
Дариус устало покачал головой, передавая один бокал Люсьену.
– Не могу сказать.
– Не можешь или не хочешь?
– Не хочу, – нахмурился Дариус. – Это семейное дело.
Люсьен вскинул брови.
– А это «семейное дело» имеет что-то общее со смертью твоего брата и твоим отношением к его жене?
Дариус напрягся.
– Я пригласил тебя сюда как друга, Люсьен, а не как следователя!
Люсьен залпом проглотил бренди, прежде чем заговорить снова:
– Не уверен, что по-прежнему знаю тебя, Дариус…
– Не знаешь меня или не хочешь знать?
– Не искажай мои слова!
Его собеседник изогнул губы в безрадостной улыбке.
– О чем ты меня спрашиваешь, Люсьен? Советую тебе хорошенько подумать, прежде чем ответить, – мягко добавил он. – Сначала реши, что ты сделал бы с правдой, как только узнал ее.
Люсьен нахмурился.
– Нет ничего выше правды, Дариус.
– Нет? – Дариус прошел к столику и вновь наполнил бокал. – Разве ты не веришь, что иногда необходимо скрывать истину, чтобы защитить других?
Люсьен раздраженно посмотрел на него.
– Например?
Дариус резко и пренебрежительно рассмеялся:
– О нет, Люсьен. Это ты начал этот разговор.
– В таком случае я полагаю, что он окончен. – Люсьен с грохотом поставил свой бокал на стол. – Грейс хочет переехать в дом к своей тете в Дауэр-Хаус, когда она туда отправится, Полагаю, у нее есть твое разрешение на это?
Голос Дариуса внезапно стал усталым.
– Люсьен, несмотря на все, что Френсис сказал тебе, я уверяю тебя, что у меня нет никаких планов по поводу будущего Грейс.
– Возможно, это и хорошо, – напряженно кивнул Люсьен, направившись к двери.
– Возможно. – Дариус вздохнул. – Мне бы хотелось…
Люсьен резко развернулся:
– Да?..
Дариус покачал головой:
– Желание не изменит того, что уже существует. С этим можно только жить.
– А ты можешь с этим жить, Дариус? – нахмурился Люсьен.
– У меня нет выбора.
– У всех есть выбор, Дариус.
– Я тоже так думал до недавнего времени, но события доказали мне, что я не прав.
Люсьен в последний раз пристально посмотрел на собеседника, перед тем как выйти из комнаты, понимая, что они сказали друг другу гораздо больше, чем значили их слова…
– Очень мило с твоей стороны брать на себя столько хлопот.
Грейс посмотрела на Люсьена, когда на следующее утро он помогал ей инструктировать группу слуг из Уинтон-Холл чтобы подготовить Дауэр-Хаус к приезду вдовствующей герцогини.
Он насмешливо изогнул брови.
– Ты не думаешь, что я могу быть добрым, Грейс?..
