Текст книги "Больше, чем гувернантка"
Автор книги: Кэрол Мортимер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 6
– Я думал, миссис Лейтон, что ваши утренние занятия уже закончены.
– Как раз заканчиваем.
Елена намеренно не поднимала на Адама глаз, упорно глядя в тетрадку, в которую ее воспитанница записывала арифметические примеры, тем не менее щеки покраснели при воспоминании о его страстных поцелуях. Можно ли вообще забыть такое?
Две ночи, прошедшие с тех пор, Елена провела без сна. Лежа в постели, бесконечно размышляла о том, что случилось.
Грубость Невилла два месяца назад шокировала ее. Елена понимала, что никогда не сможет этого забыть, хотя и не в том смысле, как поцелуй Адама. Она-то полагала, что из-за того ужасающего опыта никогда в будущем не позволит мужчине обнять себя, не говоря уже о поцелуях. Невзирая на это, она не только не препятствовала своему красивому работодателю, внезапно воспылавшему к ней страстью, но пылко ответила на его порыв.
Потому что доверяла ему? В этом все дело? Но как можно доверять мужчине, которого она считала столь физически привлекательным? Она до сих пор краснела при одной мысли о тех ощущениях, которые он в ней пробудил.
– Папа? – неуверенно произнесла Аманда, глядя на его фигуру, словно замершую на пороге.
Когда Елена наконец подняла голову и взглянула на Адама, на мгновение забыла, что нужно дышать. Он был одет в безукоризненный темно-серый сюртук, черный жилет и светло-серые бриджи, заправленные в черные ботфорты. Волосы были зачесаны назад, открывая лицо, показавшееся Елене столь же замкнутым, как и во время первой встречи. Взгляд холодных немигающих глаз был устремлен на нее. Возможно, тем самым он без слов сообщал, насколько сильно сожалеет о случившемся. Как будто Елена не догадалась об этом по тому, как тщательно он сторонился ее последние два дня.
– Что у тебя в корзинке, папа?
Елена также заметила ивовую корзину, стоящую подле него на полу, и тоже заинтересовалась ответом. Особенно учитывая, как подозрительно она напоминала корзину для пикника.
– Еда для пикника, – подтвердил ее догадку Адам.
– Пикника, папа? – недоверчиво переспросила Аманда.
Он кивнул.
– Погода отличная, чтобы пригласить двух леди на природу.
Двух леди? Неужели Адам серьезно рассчитывает на то, что Елена присоединится к нему с дочерью?
– В самом деле, папа? – Аманда впервые забыла о своей скованности, которую обычно выказывала в присутствии отца, и восторженно запрыгала на месте. – Можно, миссис Лейтон? Можно? – Она умоляюще посмотрела на Елену сапфирово-синими глазами.
Какой бы притягательной ни казалась Елене идея расположиться на одеяле под одним из величественных дубов, росших в саду, или даже на берегу озера, раскинувшегося за домом, чтобы без спешки насладиться пикником на свежем воздухе, она не считала мудрым решение – провести столько времени рядом с Адамом, принимая во внимание все случившееся между ними, ее замешательство и, как следствие, его холодность.
– Миссис Лейтон? – позвал Адам, ожидая ответа.
Елена намеренно смотрела на девочку.
– Тебе не нужно спрашивать у меня разрешения, чтобы пойти на пикник с папой, Аманда, – с улыбкой произнесла она. – А вот мне необходимо кое-что сделать в классной комнате.
– Что, например? – холодно осведомился Адам.
Изначально он не был уверен в том, что поступает разумно, приглашая ее на пикник с собой и дочерью, но теперь, видя нежелание присоединиться к ним, сильно разозлился.
На переносице у нее появилась морщинка.
– Мне нужно подготовиться к завтрашним занятиям.
– Подготовитесь к ним сегодня вечером, – тут же возразил он. – Грешно в такой прекрасный день сидеть взаперти.
– Я не хочу мешать вам, – натянуто улыбаясь и не глядя ему в глаза, ответила Елена.
Адам поджал губы. Случилось именно то, чего он боялся. После его вопиющего поступка она едва заставляет себя смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы проводить время в его обществе. Возможно, сделать первый шаг к примирению следует самому?
– Не стоит упускать возможность похвастаться новым платьем, – улещивал он, тайком любуясь тем, как идеально ее темно-розовый наряд сочетается с цветом ее кожи и черными волосами.
Сегодняшняя прическа Елены была не такой строгой, как обычно. Несколько прядей свободно свисали на виски и сзади на шею, что придавало ей очень юный вид. Адам тут же вспомнил, что, нанимаясь на работу, она не была с ним до конца откровенна, умолчав о своем истинном возрасте.
Поджав губы, он задумался над тем, какие еще тайны скрывает от него Елена Лейтон.
На ее щеках появился румянец под стать цвету платья.
– Миссис Хепворт пошила и прислала мне это платье уже вчера вечером.
– Такая скорость заслуживает всяческих похвал, – оценил Адам и, отвернувшись, посмотрел на дочь:
– Аманда, ты готова к пикнику?
Девочка одарила его улыбкой.
– Мы в самом деле пойдем с тобой на пикник, папа?
– Я уже сказал, да.
Аманда радостно подпрыгнула.
– Я никогда прежде не была на пикнике.
Глядя в светящееся от восторга личико маленькой дочери, Адам озабоченно нахмурился. Его женитьба на Фанни была ошибкой, за которую он дорого заплатил, и он радовался хотя бы тому, что Аманда была совсем маленькой, когда умерла ее мать, и ей не пришлось стать свидетельницей того, как несчастливы ее родители.
Однако до разговора с Еленой на прошлой неделе Адам искренне верил в то, что он хороший отец, принимая во внимание обстоятельства и полное отсутствие у него знаний и опыта в этой связи. Теперь же, видя, как радуется дочь столь незначительному развлечению, совместному пикнику, сильно в этом засомневался.
Он расправил плечи:
– Тогда мы с миссис Лейтон постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы твой первый пикник тебе очень понравился.
Аманда обхватила ручонками одну его руку:
– Спасибо, папа! Спасибо!
– Миссис Лейтон?
Елена с умилением наблюдала за разворачивающейся на ее глазах сценкой. Вместо того чтобы отругать девочку за то, что помяла идеально пошитый сюртук, как поступили бы на его месте многие великосветские джентльмены, Адам погладил дочь по голове. Она посмотрела на него с обожанием, очень быстро позабыв, по крайней мере на время, о скованности, которую всегда испытывала в течение кратких ежедневных визитов отца. Ее глаза сияли сапфирами, а на лице была написана радость предвкушения.
– Миссис Лейтон? – с несвойственным ему терпением повторил Адам.
Елена не смогла ответить сразу, потому что в горле образовался комок, а на глаза навернулись слезы. Она сглотнула и лишь потом произнесла:
– Вы уверены, что я не помешаю?
– В противном случае я просто не стал бы вас приглашать, – сухо ответил он.
Разумеется, не стал бы. Временами Елена забывала о том, что теперь она гувернантка, а не любимая внучка герцога, многосторонне одаренная особа, которая некогда управляла имениями дедушки и сама рассылала приглашения, не ожидая их от других.
– В таком случае я с радостью отправлюсь с вами. Благодарю вас.
Она наградила Адама поистине королевским кивком, демонстрируя отменные манеры.
– Как вам нравится Кембриджшир, миссис Лейтон?
Еда была съедена, и теперь Елена сидела, следя за осанкой, на том же одеяле, где развалился Адам. Отвлекшись от наблюдения за Амандой, гоняющейся по саду за бабочками, Елена повернулась к нему и ответила:
– Даже то немногое, что я видела из окна экипажа, произвело на меня большое впечатление.
Адам вскинул брови:
– Следует ли мне расценить ваши слова как упрек в том, что вы мало бываете на людях?
Елена почувствовала, что ее щеки в очередной раз заливает румянец. Ну почему он постоянно ищет в ее словах какой-то скрытый подтекст?
– Я не вправе ни на что жаловаться, милорд, – пробормотала она.
Он недоверчиво фыркнул:
– Помнится, прежде вы уверяли, что «не вправе» указывать мне, как воспитывать дочь, однако именно об этом твердили при каждом удобном случае. Если память мне не изменяет, вы также заверяли, что «не вправе» давать советы, как обращаться с живущими в моем имении людьми, тут же добавляя, что мне следует ходить в церковь по воскресеньям, чтобы потом иметь возможность поговорить с ними. – Он подергал бровью, поддразнивая ее. – Ответьте, мадам, как я могу верить вам сейчас, когда вы заявляете, что «не вправе» жаловаться на недостаток развлечений?
С каждым словом румянец на щеках Елены разгорался все жарче и жарче. Он говорил правду! Она так и поступала из чувства справедливости. Сначала ради блага Аманды, затем из-за беспокойства об обитателях имения. Однако Елена не сомневалась, что настоящая миссис Лейтон никогда не позволила бы себе так забыться, прямо и дерзко высказывая свое мнение.
Она поморщилась:
– Я лишь хотела сказать, что не в состоянии дать компетентную оценку привлекательным сторонам Кембриджшира – и отрицательным тоже, – потому что почти ничего не видела. Я сказала что-то забавное, милорд?
При виде отразившегося на красивом лице Елены негодования Адам от души расхохотался. В присутствии этой женщины он смеялся больше, чем… он вообще не мог припомнить, когда в последний раз столь искренне и спонтанно веселился! Он не отрицал, что смеялся над ней, а не вместе с ней, тем не менее признавал, как восхитительно снова испытывать легкость и благодушие, наслаждаясь женским обществом.
– Не нужно так сердиться. – Он испытывал огромное желание провести пальцами по залегшей между ее бровей складке, чтобы разгладить, одновременно наслаждаясь прикосновением к ее мягкой, бархатистой коже. Ему удалось побороть искушение, но вместе с ним испарился и его веселый настрой. – Не организовать ли мне званый ужин, чтобы у вас появилась возможность познакомиться с моими соседями?
На лице Елены тут же появилось встревоженное выражение.
– Даже если вы и решите так поступить, едва ли гувернантка вашей дочери будет включена в список гостей.
Адам надменно вскинул бровь:
– Полагаю, мне решать, кого приглашать, кого нет.
Протестуя, она энергично покачала головой:
– Вам отлично известно, что мое присутствие на подобном мероприятии совершенно неуместно, милорд.
Она была права. Правила высшего света были отлично известны Адаму. Еще бы, ведь Фанни так часто их нарушала! Именно по этой причине он тщательно следил за их соблюдением, хотя для этого старался вообще избегать высшего общества.
Как там Ройстон назвал его несколько дней назад? Помимо обвинения в колкости? Ах да, затворником. Это было не совсем так, однако недалеко от истины. Отсутствие на светских мероприятиях гарантировало, что он не наделает грубых ошибок. Так как он был вдовцом, включение прекрасной гувернантки Аманды в список гостей, несомненно, привело бы к возникновению всевозможных слухов и домыслов, которых он старался тщательно избегать со времени смерти Фанни.
Адам нахмурился:
– Вы слишком красивы, чтобы всю жизнь скрываться в классной комнате.
– Я вполне всем довольна, – мягко, но настойчиво ответила она.
– Вы не имеете иных жизненных притязаний, кроме как оставаться гувернанткой шестилетней девочки?
Елена опустила длинные черные ресницы:
– Аманде не всегда будет шесть лет.
Он натянуто улыбнулся:
– Подозреваю, вы намеренно предпочитаете не понимать мои слова.
Когда Адам смотрел на нее потемневшими глазами, Елена не сумела бы ответить, кто она такая и о чем думает.
– А кем… кем еще я могла бы быть, если не гувернанткой Аманды?
Зрачки Адама так расширились, что почти целиком поглотили радужку глаз.
– А вы никогда не задумывались?
– Папа, иди сюда, посмотри, какого я нашла котеночка! – позвала Аманда из другого конца сада. Она уже окончательно освоилась в обществе отца и чувствовала себя совершенно свободно.
Еще несколько секунд Елена намеренно пребывала в плену серых глаз Адама, после чего отвернулась, чтобы посмотреть на свою подопечную, бережно прижимающую к груди маленького черного котенка.
– Осторожно, Аманда, он может оказаться диким! – Подобрав юбки, Елена поспешно вскочила. – Милорд!
Она бросила на него умоляющий взгляд, и он тоже поднялся.
Мысленно обзывая себя дураком, Адам быстро подошел к дочери и осторожно забрал у нее из рук котенка, понимая, что едва не сделал Елене скандального предложения, которое привело бы либо к ее согласию, либо к негодующей оплеухе за то, что он вообще осмелился заговорить об этом. Ни первый, ни второй вариант его не устраивал.
Он вовсе не нуждался в любовнице, даже в такой приятной и желанной, как Елена Лейтон. Особенно в такой приятной и желанной, как Елена Лейтон!
Если бы она, кипя от негодования, залепила ему пощечину, то следом немедленно заявила бы о своей отставке. Потому что после его слов они не могли бы продолжать вести себя так, будто ничего не случилось.
Тогда Аманда осталась бы без любимой гувернантки, а он – без человека, с которым можно время от времени весело и беззаботно поговорить. Он поспешно отогнал от себя эту неприятную мысль.
– Все в порядке, правда, папа? – с тревогой в голосе спросила дочь.
Адам заставил себя сосредоточиться на котенке, которого держал в руке, и по здоровому блеску доверчивых серо-зеленых глаз понял, что животное вполне здорово.
Котенок негромко заурчал, показывая, что совсем не дикий.
– Да, в полном порядке, – подтвердил Адам, возвращая котенка Аманде. – Не забывай, однако, что диких животных трогать нельзя, милая.
– Откуда он, по-твоему, взялся, папа? – спросила Аманда, поглаживая котенка и обводя глазами пустынный сад.
Адам смягчился, глядя на дочь, которая показалась ему особенно милой в желтом платьице и с желтой лентой в золотых кудрях. Она была высока для своего возраста и, судя по внешности, со временем превратится в настоящую красавицу. Адам не сомневался, что настанет день, когда ему придется отгонять от своей дочери кавалеров.
– Я бы посоветовал тебе искать его маму и братьев с сестрами на конюшне, – чуть слышно прошептал он. – Обычно они там прячутся.
– Ты не пострадала, Аманда? – спросила слегка запыхавшаяся Елена.
Адам напряженно посмотрел на женщину, которой только что чуть было не предложил стать любовницей, черт подери!
– В новом розовом платье и с более свободной прической Елена была очень хорошенькой. Верно, ей удалось несколько раз позабавить его, чего не смогла прежде добиться ни одна другая женщина, но он не намеревался делать ее своей постоянной любовницей только по этой причине. Особенно не мог требовать подобных отношений от овдовевшей Елены, ведь если она согласится, он в течение нескольких дней или даже недель будет обеспечен развлечением, навсегда лишив Аманду гувернантки.
Было бы гораздо лучше решить эту ситуацию по-иному. Найти себе другую, менее замысловатую женщину, чтобы она облегчила его эротическое томление, настойчиво требующее удовлетворения.
Он посмотрел на свою дочь:
– Возможно, миссис Лейтон сходит с тобой на конюшню? – Затем обратился к Елене: – Мне нужно разобраться с некоторыми делами до вечернего отъезда.
Елена наградила его пронзительным взглядом:
– Вы возвращаетесь в Лондон?
Он ни словом об этом не обмолвился. Хотя он и не был обязан посвящать ее в свои планы.
Судя по застывшему на его прекрасном лице презрительному выражению, он тоже так считал.
– Нет, я не собираюсь в Лондон, меня ожидают дела в другом месте.
– Ты уезжаешь, папа? – Аманда тут же позабыла о котенке. Подняв голову, укоризненно посмотрела на отца. – Как долго тебя не будет?
– Два, возможно, три дня.
– Тебе в самом деле нужно ехать? – с мольбой в голосе протянула девочка. – Мне так понравился наш сегодняшний пикник, я подумала, отчего бы нам не устроить еще один завтра?
Губы Адама тронула легкая улыбка.
– Пикники приносят радость, только если, случаются время от времени, а не каждый день.
– Но…
– Аманда, – негромко произнес он.
– Но я так хотела еще один пикник завтра! – капризно воскликнула девочка.
Елена догадалась, что воспитанница на пороге одного из своих редких приступов гнева.
Адам покачал головой:
– Важные дела требуют моего внимания.
– Всегда у тебя находятся важные дела!
– Потому что мои имения не сами собой управляются.
– Ну и уходи тогда! – Аманда вскочила. На ее щеках проступили два красных пятна, она злобно топнула ногой. – Ты всегда так поступаешь!
Всхлипнув, она развернулась и бросилась бежать через луг. Золотые кудри разметались за ее спиной. Скоро она достигла дома и скрылась из вида.
– Видите, к чему привело ваше вмешательство? – произнес Адам, неодобрительно глядя вслед скрывшейся в доме дочери.
– Мое вмешательство?! – широко раскрыв глаза, воскликнула Елена, кипя праведным гневом.
Он наградил ее раздраженным взглядом:
– Прежде мне никогда не приходилось отчитываться в своих действиях перед своей шестилетней дочерью!
Елена задохнулась от негодования:
– Полагаете, в этом следует винить меня?
– Смею напомнить, мадам, именно вы предложили мне проводить с Амандой больше времени! – рявкнул он. – Раньше она вполне довольствовалась тем получасом, что я ежедневно уделял ей. Теперь мы проводим вместе больше времени, но этого ей, оказывается, мало!
Елена нахмурилась, понимая несправедливость обвинений Адама.
– А вы никогда не задумывались, что она лишь делает вид, что довольна?
– Она была довольна, черт подери!
– Это вы так считаете.
Повернувшись, он уставился на нее холодными серыми глазами:
– Да, я так считаю. На случай, если вы забыли, я являюсь не только отцом Аманды, но и вашим работодателем.
Елена тут же потупилась. Ей только что указали на ее место в этом доме, о чем она, похоже, начала забывать.
– Пойду поговорю с ней.
– И часто она закатывает подобные истерики? – угрюмо поинтересовался Адам. Возможно, он излишне драматизирует ситуацию, но поведение дочери слишком напоминало поведение ее покойной матери, резко контрастирующее с его собственными спокойными манерами.
Такие взрывы темперамента были для Фанни обычным делом как на людях, так и когда они оставались наедине. Она поступала так всякий раз, когда не могла добиться желаемого, но прежде Адам никогда не замечал, чтобы дочь вела себя схожим образом. Возможно, это стало следствием того, что в прошлом он уделял ей мало внимания? Если его догадка верна, то даже хорошо, что он заметил в ней эту особенность сейчас, пока еще не поздно все исправить, потому что он ни в коем случае не намеревался терпеть от нее проявлений такого же эгоистичного упрямства, как от своей покойной супруги.
– Нет, – твердо заверила его Елена. – Уверена, сейчас она повела себя так только потому, что расстроилась из-за вашего внезапного отъезда. Ей просто очень понравилось проводить время в вашем обществе.
Адам зловеще прищурился:
– Вы смеетесь надо мной, мадам?
Елена покраснела.
– Я лишь…
– Я отлично понимаю, что вы делали, миссис Лейтон. – Он поморщился. – И Аманда вовсе не из-за «легкого» расстройства моим отъездом повела себя столь невоспитанно. – Хмурое выражение лица Адама не сулило девочке ничего хорошего. – То было проявление ее избалованности и самовольства, и я не стану закрывать на это глаза.
На лице Елены появилось обеспокоенное выражение.
– Но…
– Довольно, миссис Лейтон. Подозреваю, это случилось именно из-за того, что я слишком прислушивался к вашим советам, – настаивал он.
Она посмотрела на него с мольбой:
– Позвольте мне хотя бы поговорить с Амандой!
– Советую вам довести до ее сведения, как сильно я недоволен ее нынешним поведением. – Адам поднял шляпу с одеяла и надел на голову. – Сам я побеседую с ней после своего возвращения.
– И когда нам ожидать вас назад? – осмелилась поинтересоваться Елена и тут же отступила на шаг назад, осознав, что теперь гнев Адама обратился на нее. – Мне не следовало об этом спрашивать, – быстро добавила она.
На шее у него пульсировала жилка.
– Надеюсь, ваше присутствие на сегодняшнем пикнике не заставило вас переоценить свое место в моем доме, мадам!
Бросив на нее прощальный взгляд, он быстро зашагал через лужайку к дому.
Елена почувствовала, как кровь отливает от лица. Адам Готорн безапелляционно и подчеркнуто жестоко напомнил ей, что в его доме она всегда будет всего лишь служанкой.
Глава 7
– Почему же вы не предупредили-то, что приедете нынче вечером, милорд?
Непроницаемым взглядом Адам посмотрел на красивую женщину, занятую разливанием вина, имевшего такой же насыщенный красный оттенок, что и ее накрашенные губы. Вино он заказал к позднему ужину, поданному ему на постоялом дворе, где он решил заночевать. Это место находилось милях примерно в тридцати от его имения в Кембриджшире.
Джози была вдовой хозяина постоялого двора, женщиной, чьей благосклонностью Адам наслаждался в прошлом раз или два во время поездок в Кембриджшир, обладательницей золотисто-каштановых волос и призывных карих глаз. Низкий вырез платья почти не скрывал ее внушительных размеров бюст.
Но нынче вечером ее прелести не представляли для него никакого интереса. Как и прелести всех прочих женщин, за исключением одной, о которой ему не следовало даже мечтать.
– Не беспокойся, Джози, – сухо произнес Адам. – Готов биться об заклад, сегодня ночью ты отправишься в постель не одна, а в сопровождении какого-нибудь счастливчика.
Джози славилась тем, что щедро раздавала приглашения и никогда не скупилась на ласки.
Она кисло усмехнулась:
– У меня и для вас нашлась бы минутка-другая.
– Боюсь, сегодня я слишком устал для подобных игр, Джози.
Адам улыбнулся, чтобы смягчить отказ, понимая, что винить во всем следует охватившее его влечение к другой женщине, а вовсе не к Джози, по-прежнему готовой в любую минуту принять его в свои объятия.
Она улыбнулась в ответ, показывая, что ничуть не обиделась:
– Да вы, видать, нашли себе достойную женщину, чтоб потребности-то ваши удовлетворять.
Адам тут же погрустнел:
– Разве в твоих словах не сокрыто противоречие?
Осознав, как напыщенно прозвучала эта фраза, он угрюмо нахмурился. Едва ли ее смысл понятен женщине, которая, нимало не смущаясь, признается, что не умеет ни читать, ни писать, зато наделена поразительным даром быстро и точно считать деньги. Он покачал головой:
– Я лишь хотел сказать…
– Да знаю я все, милорд, – равнодушно перебила его Джози. – Иначе и быть не может. Вот уж никогда не поверю, чтобы такой красавец жантльмен, как вы, да еще и любовник отменный, и не нашел себе леди по душе да и не женился снова!
– Благодарю за комплимент, Джози, – с улыбкой ответил Адам.
– Да какой комплимент, правда все это! – настаивала она.
Как бы ни льстили ему эти слова, было непросто согласиться со второй частью ее тирады, особенно при воспоминании о том, как его жена призналась ему в супружеской измене всего лишь через месяц после свадьбы!
Также он никогда не слышал ни слова жалобы из уст тех женщин, с которыми делил ложе до женитьбы на Фанни, так как умел и получать удовольствие сам, и доставлять его партнерше. После смерти жены, однако, он стал предпочитать платить за любовь и полагал, что вовсе не в интересах продажных женщин выказывать недовольство его действиями!
Прищурившись, Джози бросила на него проницательный взгляд:
– Вы уж не сердитесь на мою смелость-то, а, милорд, но благоверная ваша не ценила дружка вашего, когда он ей по праву принадлежал.
Откинувшись на спинку стула, Адам громко рассмеялся:
– Умеешь ты повысить мужскую самооценку, Джози.
Отсалютовав ей бокалом, он пригубил рубиново-красный напиток.
– Но мне же вы отказываете, да? – Она понимающе вздернула бровь.
– Боюсь, что так.
Подчиняясь охватившему его внутреннему раздражению, Адам медленно поставил стакан обратно на столик. Он солгал Джози, заявив, что слишком устал, чтобы ублажать ее в постели. Просто интересующая его женщина находилась дома. У него дома.
Исключительно из упрямства, к которому, быть может, примешивалась некая толика отчаяния, он уже четыре дня отсутствовал в Готорн-Холле и намеревался вернуться обратно завтра. Все это время его мысли были заняты прекрасной Еленой Лейтон. Великий боже, прежде он никогда не вспоминал ни об одной женщине, находящейся у него в подчинении!
Красота Елены преследовала его, сбивала с толку. Присущая ей врожденная элегантность интриговала его, очаровывала, впрочем, как и ее способность искушать его и озадачивать, а также развлекать. Находясь в ее обществе, он даже несколько раз рассмеялся! И все это происходило вопреки его решению не поддаваться больше слабости и не становиться жертвой женских чар.
Четыре дня назад они расстались далеко не друзьями. Он говорил с Еленой холодно и покровительственно, хотя подобное поведение следовало бы адресовать его маленькой дочери. Истерика, устроенная в тот день Амандой, даже сами ее слова о его постоянной занятости управлением имениями слишком напоминали обвинения ее покойной матери, которыми она осыпала его в припадке гнева.
Адам инстинктивно отреагировал, но, к несчастью, ураган его собственной ярости обрушился не на дочь, а на ни в чем не повинную голову Елены. Это обстоятельство продолжало беспокоить его все те четыре дня, что он отсутствовал, наряду с тающей с каждой секундой решимостью противиться притягательности Елены.
Его мужское естество не интересовали другие женщины, но стоило лишь подумать о Елене, как тут же наступало возбуждение. Он вообразил, что в эту самую минуту она находится в своей спальне, готовясь ко сну. Распускает свои черные волосы, и они мягкими волнами падают ей на груди с розовыми сосками, струятся вдоль тонкой талии и бедер.
– Хоть эта-то понимает свое счастье? – грубо вторгся в его приятные фантазии вопрос Джози.
– Прошу прощения? – Адам вопросительно вздернул бровь.
Джози снова кисло ухмыльнулась:
– Да леди эта, о которой вы только что мечтали. У вас глаза блестят, точно у самого дьявола, и между ног каменная твердость.
Она права, черт подери!
Адам не знал, действительно ли его глаза приобрели «дьявольский блеск», но за вторую часть замечания Джози мог поручиться. Его горячая пульсирующая плоть восстала и теперь прижималась изнутри к бриджам, образуя внушительных размеров выпуклость. Возможно, ему самому следует позаботиться о своем возбуждении, уединившись в отведенной ему комнате, как он поступал на протяжении этих четырех дней. Если только…
– Принеси-ка мне лучше еще графин вина, Джози, – мрачно произнес он, заново наполняя стакан. Опьянение стало еще одним способом избавиться от мыслей о восхитительной гувернантке. А также подавить томление плоти.
Джози хрипло хохотнула:
– Да скажите вы одно слово, и я мигом заберусь под стол и поправлю дело. Не успеете и глазом моргнуть.
Она медленно, призывно провела языком по своим накрашенным губам, глядя на выпуклость у него в бриджах.
– Звучит заманчиво, но все же сначала попробую обойтись вином, – уклончиво пробормотал Адам.
– Ну, коли передумаете, знаете, где меня найти.
Она пожала плечами, заставив затрястись свой внушительный бюст, и пошла за вторым графином вина.
Адам со вздохом выпрямился на стуле, понимая, что ему требуется найти немедленное решение проблемы. Он желает женщину, которую желать запрещено, но не может вечно жить в физических и душевных муках. И он сам, и состояние его имений сильно пострадают, если в ближайшем будущем не найдет выхода из треклятой ситуации.
Его четырехдневное отсутствие в Готорн-Холле, во время которого он непрерывно думал о Елене Лейтон, а не о состоянии дел, лишь подтверждало справедливость его опасений. У этой проблемы два решения. Либо Елена должна немедленно покинуть дом, чтобы больше не вводить его в искушение своим видом, либо ему нужно поддаться собственной страсти, предложить ей стать его любовницей и надеяться – или страшиться, – что она ответит согласием.
– Как вы думаете, папа рассердится из-за Самсона? – с беспокойством глядя на Елену, спросила Аманда. Растущий не по дням, а по часам котенок лежал у нее на коленях, она гладила его черную шерстку.
В действительности Елена не имела ни малейшего представления о том, какова будет реакция Адама, когда он узнает, что его дочь взяла в дом котенка, найденного во время пикника. Он тогда сел в свою карету и уехал по делам, даже не попрощавшись с дочерью и не оставив никаких указаний самой Елене.
В тот день она нашла девочку безутешно рыдающей в спальне. Разочарование, вызванное отъездом отца, сменилось в Аманде сожалением и угрызением совести из-за собственного плохого поведения. К несчастью, так как Адам уехал, у нее не было возможности извиниться перед ним.
Как бы Елена ни пыталась оправдать подобное поведение своего работодателя, у нее ничего не получалось, особенно учитывая страдания ее юной воспитанницы. Аманде ведь всего шесть лет, Адаму Готорну – двадцать восемь или двадцать девять. Столь значительная разница в возрасте подразумевала, что отец, по идее, гораздо мудрее дочери. К сожалению, это был не тот случай.
Вследствие этого Елена была очень зла на Адама. Она вообще не могла припомнить, чтобы когда-нибудь испытывала к кому-то столь сильные и гневные чувства. Когда выяснилось, что ни одна живущая на конюшне кошка не признает маленького черного котенка своим, Елена разрешила Аманде взять его себе, решив, что лично поговорит об этом с ее отцом. Если подобное своеволие придется ему не по вкусу, она будет вынуждена объяснить ему мотивы своего поступка!
– Вовсе нет, – поспешно заверила она Аманду. – Я верю, твой папа – справедливый и разумный джентльмен.
– Рад это слышать, – раздался от двери в классную комнату голос вышеупомянутого джентльмена. – Горю желанием узнать, чем заслужил подобную похвалу.
– Папа! – Беспокойство Аманды развеялось, как утренний туман, и она со всех ног бросилась в его объятия.
– Осторожно, милая, – предупредил он, опасаясь, как бы она случайно не расплющила котенка. – Что это у тебя?
Он взял у нее котенка, чтобы внимательно его осмотреть.
– Это я разрешила Аманде оставить котенка, – поспешила вмешаться Елена, стремясь предотвратить очередную бурю его недовольства.
– Вот как? – Адам удостоил ее мимолетным взглядом и снова сосредоточил внимание на дочери. – Как ты его назвала?
– Самсон, – робко ответила девочка.
Адам улыбнулся:
– Этого малыша зовут Самсон?
– Уверена, он вырастет и оправдает эту кличку, – поспешила вмешаться Елена, принимая сторону воспитанницы и ее котенка.
Возможно, именно из-за крошечного размера животное было изгнано матерью-кошкой, но у него были большие лапы, к которым в будущем приложится и более крупное тело.
Адам наградил ее еще одним загадочным взглядом, после чего с улыбкой склонился к Аманде и осторожно передал котенка.
– Он очень милый.
– Можно мне его оставить, папа? – тут же спросила Аманда.
– Как я могу запретить, когда миссис Лейтон назвала меня справедливым и разумным джентльменом?
Просиявшая от радости Аманда конечно же не поняла скрытого в его ответе сарказма, в отличие от Елены, которая тут же догадалась, что он над ней насмехается.
