Текст книги "Камень Кукулькана"

Автор книги: Кеннет Робсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 13 МЕЖДУ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

Много людей, вооруженных долотом, кувалдой и другими инструментами, отесывали вырубленные глыбы, превращая их в геометрически правильные кубы со стороной приблизительно в четыре фута. Затем они поставили эти камни друг на друга и залили их раствором, который стал потом таким же твердым, как и камень. Так получились каменные мешки примерно четыре на восемь футов. Двери были сделаны шириной едва достаточной для того, чтобы мог протиснуться человек. Портал был выполнен из металлических балок чуть тоньше мужской ноги. Вся эта работа была совершена лет четыреста назад и, кажется, не слишком пострадала от времени.

– Я никогда не видела более прочного местечка, – заметила Санда после безуспешных попыток выломать решетку их тюрьмы.

– Нам лучше быть настороже, – предупредил Док, – они могут нас подслушать и узнать, что у нас на уме.

– Неужели я так плохо играла?

– Очень хорошо. Но вы не из тех девушек, что легко впадают в истерику.

– Я думала, – сказала Санда, объясняя свое поведение в джунглях, – что они позволят вам оказать мне помощь и вы получите возможность для побега.

– Это была прекрасная попытка.

Санда на минуту задумалась.

– Что вы думаете о черном кинжале? Что-нибудь новое? Он по-прежнему остается тайной?

– Он необычен.

Санда произнесла какой-то звук, выразивший скорее раздражение, чем безнадежность.

– Если бы я имела хоть какое-то понятие о том, что стало с моим братом! Я никак не могу забыть того, как он исчез. И этот... этот черный предмет в небе!

Док ответил ей, вкладывая в голос как можно больше уверенности и ласки: – Все образуется.

– А вы актер. Вы ни на что не надеетесь. Вы так говорите, лишь чтобы меня успокоить. Я вас прошу: не надо.

Док приводил еще множество доводов, чтобы поднять ее дух, когда солдатские сапоги загрохотали по коридору и послышался лязг засовов и ключи заскрипели в ржавых замках. Проржавевшие двери медленно, со скрипом подались.

– Похоже, они не собираются тянуть с расстрелом до рассвета, – сухо заметила Санда.

– Выходи! – раздался голос.

Так как не было никакого смысла сопротивляться, они вышли и оказались в кольце штыков и взведенных курков. Пройдя по неприятному длинному серому коридору, поднявшись по бесконечной лестнице, они оказались в комнате с длинным столом, стульями, на которых сидели более дюжины офицеров в полном параде. Один из них встал и начал свою речь:

– Вы предстали перед военной коллегией должным образом и на вполне легальных основаниях для проведения военного расследования. Испаньола, будучи в состоянии войны, передала все гражданские дела в ведение военных трибуналов. Вы будете подвергнуты беспристрастному суду, все свидетельства будут тщательно взвешены.

Офицер говорил на великолепном английском языке, разве что с полным отсутствием каких-либо интонаций, как фонограф образца 1907 года.

Док прервал его:

– Что с четырьмя моими друзьями?

– Друзьями?

– Орангом Мэйфдром, Ренни Ренвиком, Шпигом Бруксом, Томом Робертсом.

По отсутствию выражения на лице офицера Док понял, что тот не имеет ни малейшего понятия об Оранге и других.

– Где Питер ван Йелк, Ахмет-бен-Хали, лорд Дастерман, Бартон Артур, Марк Кастервельт, Джош Синд и Жак Кокин?

Док перечислил этих людей и сказал, что они находятся в опасности, купив черный камень.

Реакция офицера на это была совершенно противоположна. Он вскочил, выбежал из-за стола и ударил Дока в челюсть.

– Не сметь упоминать этих людей! – прорычал он и добавил: – К счастью, мы не знаем их.

После этого он взял бумаги и стал зачитывать обвинения. Док Сэвидж слушал со все возрастающим удивлением. Прошло не больше восьми часов после того, как они были задержаны, однако за это время кто-то уже быстренько успел составить весьма длинный список. В результате выходило, что Док и Санда вместе обвинялись в шпионаже в пользу иностранного государства на территории Испаньолы – преступление, караемое смертной казнью.

Док обвинялся в том, что он командовал зарегистрированной на его имя пиратствующей яхтой, остановившей нейтральное судно в море и захватившей несколько пассажиров, – преступлении, по международным и испаньолским законам караемому повешением.

Кроме этих мыслей имелся еще ряд обвинений, вплоть до незаконного проникновения на территорию Испаньолы без оформления соответствующих иммиграционных документов.

Санда сразу же была опознана как дочь президента Кристобаля, а следовательно, по испаньолским законам военного времени – признана преступницей, подлежащей немедленной смертной казни.

Наконец офицер отложил все бумаги, посмотрел на них и начал зачитывать обвинение, которое, по всей видимости, должно быдо быть венцом остроумия: Кроме всего прочего вы обвиняетесь в незаконном приобретении священного черного камня, традиционной собственности потомков древних инков, живущих на территории Испаньолы, и это преступление по законам нашей страны карается немедленной смертной казнью.

Док отреагировал на это так: – Такого закона в Испаньоле нет. Вы его только что выдумали, впрочем, как и все другие обвинения.

– Все это фарс! – крикнула Санда.

– Вы можете представить свою защиту, – сказал офицер тоном абсолютно равнодушным.

– Я думаю, что говорить с вами бес-полезно, – ответила Санда.

Толстые стены тюрьмы выглядели еще более отталкивающе, чем прежде. Слой песчаной пыли лежал на полу, воздух был настолько застоявшийся, что невозможно было дышать. Санда сидела в соседнем с Доком каземате, и они могли переговариваться, хотя и не видели друг друга.

– Вы еще на что-нибудь надеетесь? – спросила девушка.

– Вы имеете в виду наш расстрел на рассвете?

– Да

– В данной ситуации они ведут себя вполне логично.

– Они могли бы проявить оригинальность.

Было темно. Где-то поблизости капли воды падали с монотонным, почти металлическим звуком.

Вдруг далеко в темноте раздался голос. Многократно отразившись, он дошел до них каким-то рокотом. Какие-то идиоты пытались говорить одновременно.

Санда спросила:

– Вы здесь?

– Да

– Что мне не дает покоя, так это смертный приговор, вынесенный вам. Предположим, вас расстреляют здесь, в этом логове международных бандитов. Вы известный человек. Ваш расстрел не может пройти незамеченным.

– Ничего подобного. Если о нем не станет известно в ближайшие несколько месяцев, то, возможно, для них все и обойдется.

– Да, но почему? Я хочу сказать: почему они должны расстрелять вас? Я, я – понятно. Я из Кристобаля, и мой отец как нельзя кстати президент, да и война к тому же. Но я не понимаю, почему вы? Они же знают кто вы такой. Они также знают, что, если расстреляют вас, у них будут неприятности. Но они не остановились перед этим и посадили вас в тюрьму.

Док напомнил ей:

– Мы еще в Нью-Йорке начали исследовать эту тайну.

– Да, тайну этих черных камней, черных кинжалов и другого связанного с этим.

Док добавил:

– Все это напрямую связано с так называемой республикой Испаньолой.

– Да?

– И с войной между Испаньолой и Кристобалем.

Этот факт так поразил Санду, что она надолго замолчала. Наконец она сказала:

– Черный камень, черный кинжал, война – все это связано между собой?

Док зашипел:

– Тс-с, кто-то идет.

Санда напряженно вслушивалась затаив дыхание:

– Я ничего не слышу.

Это было потому, что человек, решивший навестить их, ступал очень осторожно. Он прислонился к двери в каземат Дока и тихо зашептал:

– Это Питер ван Йелк. Не шумите.

Ван Йелк говорил так тихо, что Санда в соседнем каземате его не слышала и потому спросила:

– Эй, есть там кто-нибудь или нет?

Ван Йелк в ответ быстро и настойчиво зашипел:

– Ш-ш-ш.

Док ответил за него:

– Это ван Йелк.

– Кто? Не может быть!

Ван Йелк с раздражением, но тихо забарабанил по двери:

– Тише! Пожалуйста, тише! Это очень важно для меня. Они собираются меня расстрелять. Они уже приговорили меня к смерти.

– Приговорили вас? За что?

– За то, что я тоже принимал участие в покупке священного черного камня, принадлежащего потомкам инков, живущим в Испаньоле. Я так думаю. Насколько я помню, это обвинение звучало именно так. Они не оставили мне ни одного шанса. Они не слушали ни моих доводов, ни моих оправданий. Они... они... – он подбирал слово, – поработали надо мной.

Док сказал:

– У нас к вам очень много вопросов, но сначала скажите нам, как вы выбрались.

– Меня заперли в каземате. Они думали, что отобрали у меня все деньги, но они ошиблись. У меня осталась одна стодолларовая купюра, которую я положил под вставную челюсть. Я подкупил охранника, и он дал мне ключи.

– Значит, вы можете вызволить нас отсюда?

– Я могу попытаться.

Ключ заскрипел, заскрежетал в проржавевшем замке, и наконец замок открылся.

– Я сейчас отопру дверь в каземате девушки, – шепнул ван Йелк.

Док предупредил его:

– Осторожно! Эти петли воют, как голодные волки.

Для большей осторожности они минуты три или четыре постояли в темном коридоре. Не было слышно ни звука. Лишь песок поскрипывал под их ботинками.

И Док предложил:

– Нам лучше пока их снять.

Пока они разувались, Док спросил:

– Как вы сюда попали, ван Йелк?

– Нас увели с парохода в море на яхту. И ваших четырех друзей тоже. Яхта была вооружена двумя пушками и представилась как судно испаньолских военно-морских сил. Как оказалось, это была ложь.

– А дальше?

– Нам завязали глаза. А потом, я не знаю почему, меня отделили от моих товарищей и передали испаньолским солдатам. Привезли сюда, устроили весь этот фарс с судом и приговором к смерти.

Санда спросила его:

– У вас есть какие-нибудь мысли, почему вам уделили особое внимание?

– Никаких.

– А что с моими людьми? – спросил Док.

– Орангом и остальными, вы спрашиваете?

– Да.

– Я ничего не знаю.

– А что с вашими друзьями, теми, кто был с вами ь одной компании, купившей черный камень?

– Я тоже не знаю, куда их увезли.

– Кажется, все, что он знает, так это то, что он в тюрьме и хочет оттуда выбраться, – произнесла Санда с некоторым отвращением.

Ван Йелк разозлился:

– Я сказал вам больше, чем вы мне! Давайте и вы мне расскажите столько же. Скажите, что вы выяснили. Что скрывается за всей этой тайной? За что правительство Испаньолы приговорило меня к смерти? Я никогда раньше даже близко к Испаньоле не подходил.

– Это все, что вас интересует? – спросил Док.

– Да. Это невероятно. Я и группа моих друзей приобрели загадочный черный камень как обыкновенный предмет, с целью пополнить нашу коллекцию инкских реликвий. И тут начались все эти невероятные события. Наш друг, Сид Моррисон, непосредственно купивший камень, убит черным кинжалом, который затем исчез. Мы все под угрозой смерти. Вы появились и... защищаете нас довольно странным образом: грузите нас на борт отправляющегося в Южную Америку парохода против нашей воли. Честно говоря, я не могу понять, зачем вы это сделали. Затем пароход останавливает странная яхта и нас увозят. Я передан испаньолским военным и приговорен ими к смерти. Я хочу, чтобы вы внесли ясность в это. Для чего это все?

– Вы хотите все знать? – спросил его Док.

– Да. Но можете ли вы объяснить?

Док Сэвидж внимательно следил за голосом ван Йелка в темноте и пытался представить себе, примерно где находится его челюсть. Он запустил свой кулак так, что он вошел в подбородок ван Йелка с силой, достаточной, чтобы отключить сознание человека на некоторое время.

ГЛАВА 14 ПРИЕМ В КРИСТОБАЛЕ

Ван Йелк повалился на Санду, которая не понимала, что случилось. Она спросила:

– Что это?

– Наверное, ему стало плохо, – ответил Док.

– Но он говорил, как вполне здоровый.

Док не стал вступать в дискуссию по поводу того, каким он был или не был. Он поднял ван Йелка и понес его по коридору, двигаясь на ощупь. Санда шла за Доком, держась за его рукав.

Док прошептал ей:

– Осторожнее, не шумите.

– Вы думаете, что у меня есть желание стать к стенке?

Они внезапно напоролись на охранника, притаившегося в нише каменного коридора. И тот прорычал на ужасном английском языке:

– Кто есть кто? Отвечай бистро, или этот автомат будет делать пах-пах!

Док давно обнаружил в себе удивительную способность к звукоподражанию. А интенсивная практика дала ему более чем просто навык в мимикрии. Как можно точнее подделав голос ван Йелка, он сказал:

– Успокойся, идиот! Это ван Йелк.

– Lo siento! – прорычал в ответ часовой местный эквивалент извинения.

Док внезапно возник из темноты перед часовым и схватил того за горло, чтобы не дать возможности позвать на помощь. Несколько нажатий на нервные центры на тыльной стороне шеи – и он отправил парня в нокаут.

Это произвело небольшой шум, но, к счастью, никого поблизости больше не было, кто мог бы услышать. По крайней мере, никакого волнения не возникло.

– Это, должно быть, тот часовой, подкупленный ван Йелком. Он знал ван Йелка. Нам повезло, – прошептала Санда.

От часового ужасно несло табаком, что говорило о том, что при нем должны быть спички. Их-то Док и искал. Спички были ужасные: маленький кусочек фосфора, намазанный на пропитанную парафином бумагу.

Одна из них, зашипев, дала обильный запах серы и свет, достаточный для того, чтобы разглядеть стальную панель запертой двери. Обыскав часового, Док нашел висевшие у него на поясе ключи. Один из них подошел к замку.

Снаружи низкие облака скудно отражали свет фонарей, что давало возможность разглядеть внутренний двор между казармами. Док взвалил себе на плечи ван Йелка, и они быстро пошли прочь. Они вышли со двора и спустились вниз по узкой улице, в конце которой их резко окрикнул часовой:

– Quien es?

– Куда полковник приказал положить его? – ответил Док на том же языке.

– Его? – Часовой задумался.

Он сделал шаг вперед, и тут его достал кулак Дока.

– Давайте я возьму его ружье, – сказала Санда.

– Нам лучше взять его униформу вместо ружья, – посоветовал ей Док. Идите вниз по улице и ждите меня.

Темнота поглотила девушку. Бронзовый гигант поспешно снял с бесчувственного часового обувь, брюки, гимнастерку и фуражку и отнес их девушке. Санда удалилась и скоро вернулась уже одетая в эту форму.

Она была стройна, и форма на ней сидела хорошо, заметил Док, когда девушка проходила вблизи уличного фонаря.

Этот аэропорт был, наверное, самым лучшим в Испаньоле. Построен он был американской авиакомпанией, а местное правительство конфисковало его "на время войны". Летное поле было обрызгано химикатами, убивавшими малейшие ростки буйной тропической растительности, поэтому оно было достаточно ровным.

Неподалеку стояли два старых и четыре совершенно новеньких ангара. Тут же с тихо работающими на прогрев двигателями стоял ряд очень современных перехватчиков и бомбардировщиков, готовящихся к утреннему полету.

Санда прошептала:

– Вы, должно быть, жили в этом городе: похоже, вам знаком каждый закоулок на пути сюда.

Док не стал себя утруждать объяснениями, что он перед отъездом из Нью-Йорка не посчитал за труд ознакомиться с подробными картами основных городов Испаньолы и Кристобаля.

– А сейчас у нас самая ответственная часть, – предупредил он Санду.

Они смело направились к выстроившимся в ряд самолетам, с чихающими, рычащими и покашливающими двигателями, выбрасывающими струи голубого дыма.

Док нес ван Йелка, обхватив того за грудь, так что не было слишком заметно, что он без сознания.

К счастью, прожекторы на аэродроме не были включены, и темнота скрывала их, пока они добирались до аэропланов. Чтобы избежать дальнейших подозрений, Док направился к аэроплану, на обтекателе которого, широко расставив ноги, стоял человек, чинивший один из пулеметов.

– Que dice, caballero? – лениво спросил он. И тут же Док достал этого парня ногой, повалил его, не понимающего, что происходит, на землю, и добавил еще и кулаком.

– В машину! – рявкнул Док.

Это был двухместный аэроплан с сиденьями для пилота и стрелка. Санда прыгнула в кресло, и Док буквально навалил на нее сверху ван Йелка, сказав: "Держите его!", бросился к рычагам и со всего маху ударил ладонью по зажиганию. Зарычали выхлопы.

Аэроплан прополз с башмаками по полю, перескочил через них и поднялся в воздух.

Из ангаров и казарм стали выбегать люди. В небе начали шарить длинные лучи поисковых прожекторов.

Несколько безобидно выглядевших лачуг по окраине поля вдруг преобразились и ощетинились сверхсовременными противовоздушными скорострельными пулеметами, которые принялись сердито извергать красные языки пламени.

Вокруг аэроплана с глухими хлопками стали вспыхивать взрывы. Док нырнул, почти задевая крыши домов, изменил курс и вновь взмыл в ночное небо, постоянно резко сворачивая то вправо, то влево, поднимаясь и ныряя, пытаясь уйти от лучей прожекторов.

Они полетели в направлении Кристобаля.

Санда сказала: – Это очень современный самолет.

Ей приходилось кричать. Она перебралась к Доку с места стрелка, морщась от оглушающегося грохота двигателя.

– Очень современный, – согласился Док.

– У нас в Кристобале нет подобных машин, – добавила Санда.

Док посмотрел на нее, но ничего не сказал. У Санды было что-то на уме.

– Испаньола не имела таких аэропланов год назад, – продолжала девушка, – Испаньола была разорена. У них не было иностранных кредитов. Правительство Испаньолы не могло продать даже свои облигации. А теперь – вы видели эти зенитки?

– Да, последней модели.

– Как Испаньола смогла купить такие пушки и аэропланы? Где она достала деньги? Ответьте мне.

– Разве у правительства Кристобаля нет разведывательной службы?

– Шпионы? Да, есть несколько. Они смогли только узнать, что огромные потоки самой лучшей военной техники полились в Испаньолу. Это все. Как они за это расплачиваются – мы не смогли выяснить.

– О черном камне разведке удалось узнать тоже не так много.

– Вы имеете в виду то, что я рассказала вам в Нью-Йорке?

– Да. То, что индейцы, потомки инков, поверили, что ваш брат приобрел священный черный камень, и поэтому проклятье упало на ваше правительство.

Санда сердито поморщилась: – Я не верю ни в какое проклятье!

– Вас трудно в чем-либо убедить.

– О да, я видела черные кинжалы. Но должно быть разумное объяснение этому.

– Почему вы так считаете?

– Потому что должно быть объяснимо все, разве не так?

Док не ответил и сосредоточился на полете.

– Именно в это я всегда и верил, – сказал он сухо.

Ван Йелк зашевелился и открыл рот – он, возможно, что-то сказал, но рев мотора не давал возможности его услышать. Наконец он собрался с силами и крикнул:

– Что случилось?

– Кто-то подкрался к вам в темноте и ударил! – крикнул ему в ответ Док. – Нам удалось сбежать, не поднимая шума, и угнать аэроплан с военного аэродрома.

– Куда мы сейчас летим?

– Отвезем мисс Макнамара в Кристобаль, где она будет в безопасности.

Санда мрачно пробормотала:

– Я бы предпочла знать, что в безопасности мой брат.

Ландшафт Кристобаля можно было разделить на две части, одна из которых, Tirra fria, была выше, чем Испаньола. Это обширное плато, граничащее с Испаньолой, лежало, как большой стол перед высокими горами и плодородными долинами. Благодаря высоте и мягкости климата в долинах создались почти идеальные условия.

Неизвестные широкой публике, довольно труднодоступные для туристов, эти долины Кристобаля были одним из тех мест на земле, которые по праву претендуют на то, чтобы называться раем. Они, возможно, превосходили своей красотой знаменитые долины Кашмира.

Практичные янки неизменно упрекали местных жителей за их тупость и нежелание развивать эту землю.

Это действительно не укладывалось в голове, что туземцы должны жить в хижинах, выращивать только мильпу или, очистив и засеяв небольшой клочок земли в джунглях, больше не заботиться о его культивации, да и вообще редко заниматься какими-либо еще работами, кроме разве что нарвать иногда толстых, листьев для починки крыши, когда ветер унесет старую. У индейцев, однако, было слово для обозначения предприимчивости янки. Это слово tectatan. Означало оно: "Я не понимаю".

По правде говоря, стоит добавить, что американцы, прожившие там некоторое время, тоже начинали не понимать. Не было никакой нужды в работе – природа с избытком поставляла все сама. Тогда зачем же работать? В Кристобале встречались янки, которые умудрились стать еще ленивее, чем сами туземцы.

Однако между горным раем и испаньолской границей, точнее, тем, что должно было бы быть ею, так как за последние несколько дней она переместилась, лежала равнина, Tierra tria. Это плато и стало театром военных действий.

Санда нашла бинокль и, не отрываясь, смотрела вниз. Солнце уже встало, разбрасывая свой ослепительный свет по быстро редеющим кучевым облакам. Санда заметила что-то, что поразило и испугало ее.

– Смотрите, бой! – произнесла она, задыхаясь. – Они нас гонят ко всем чертям!

Док Сэвидж изучал земную поверхность. Он заметил многочисленные, похожие на гусениц, колонны грузовиков, двигавшиеся в сторону фронта и, без сомнения, груженные провиантом и боеприпасами. Внизу, рассредоточившись, шли танки, так чтобы снизить вероятность поражения, – она очень велика при передвижении в группах. Моторизованная артиллерия двигалась таким же образом. Тот, кто вел эту сторону в бой, прекрасно знал свое дело. Как выяснилось, линия фронта проходила почти у самого основания гор.

– В горах есть оборонительные сооружения? – спросил Док.

– Нет. – Санда покачала головой. – Мы думать не думали, что Испаньола может атаковать нас. Я вас уверяю: не было никакого повода к этой войне!

– Кажется, дела очень плохи.

Санда, соглашаясь, кивнула:

– Нет никакого смысла строить из себя патриота. Мы проиграем войну, если нас не спасет чудо.

– Коммуникации с морским побережьем перерезаны?

– Да. В другом направлении, за этими горами, нет никаких дорог вообще. Местность непроходима, по крайней мере что касается доставки грузов. В течение недели у нас закончатся все боеприпасы. Но еще раньше мы начнем голодать.

Белый гриб вспыхнул по левому борту, и аэроплан тряхнуло. Док резко взмыл вверх, чтобы избежать обстрелов зениток.

– Глупцы! – мрачно произнесла Санда. – Это же наши пушки!

– Это же испаньолский самолет, – напомнил ей Док.

Аэроплан затрясло, когда они вошли в один из воздушных потоков в горном ущелье. Под ними пролегла железная дорога, которая еще несколько лет назад была бы инженерным чудом. Внизу виднелись разбомбленные мосты. В одном месте оползень, образовавшийся в результате взрыва, засыпал ущелье и образовал огромное озеро.

– Смотрите, – сказала Санда.

Группа людей медленно отступала вверх по склону горы, переползая от валуна к валуну, прячась за деревьями, стреляя в преследующую их другую группу людей. Док сказал:

– Это далеко за линией фронта, давайте спустимся вниз и посмотрим, что это за стычка.

– Те, что выше в гору, – это мои люди, кристобальские солдаты, ответила Санда. – Я вижу их форму.

Аэроплан развернулся в сторону гор и с ревом пошел вниз. Ему пришлось резко изменить свой курс, когда кристобальские солдаты начали целиться в него из винтовок. Зато наступающие на кристобальцев сорвали с голов огромные соломенные шляпы и приветственно замахали ими. Они представляли собой довольно разношерстную толпу и единственное, что было у них общего, это разве что смуглые лица.

– Индейцы, – сказала Санда. – Это племя ведет свое начало от инков.

Док спросил:

– Вы думаете, что беспорядки из-за черного камня вылились в открытое восстание?

– А как иначе это можно объяснить?

Док набрал высоту, и они полетели дальше. Вскоре появился на горизонте Кристобаль-Сити. Он представлял собой прекрасную картину: дома с разноцветными крышами и аккуратными белыми стенами. Раскачивающиеся на ветру пальмы вырисовывали контуры городских улиц. В целом все составляло разительный контраст с расположенными вблизи вечно покрытыми снегом горами.

– Чем-то напоминает Швейцарию, не правда ли? – сказала Санда. На ее глаза навернулись слезы. Док, соглашаясь, кивнул в ответ. Он увидел на окраине города аэропорт, расположенный за небольшим холмом, на вершине которого разместился великолепный белый президентский дворец. Ван Иелк, ничего не говоривший, находившийся в оцепенении до сей поры, вдруг ожил:

– Вы с ума сошли? Вы не можете здесь приземлиться! Мы же летим на испаньолском аэроплане! Нас изрешетят пулями!

Раз или два гулко ухнула зенитка. Док резко пустил аэроплан в крутое пике. Машина шла, почти касаясь крыш, грохоча над узкими улочками, что не давало возможности стрелять по нему. Ему удалось подлететь к аэропорту. Когда они пролетали вблизи ангаров, Санда высунулась и замахала рукой.

Ее узнали. Док сделал круг, опустил закрылки, снизив скорость посадки до безопасной, и посадил самолет на бетон. Кристобальские солдаты побежали к ним, держа ружья наготове. Вокруг поля с дюжину пулеметов были нацелены на них. Санда выпрыгнула из кабины.

Вперед вышел офицер и приветствовал ее. Затем он приказал солдатам:

– Арестуйте этих людей. – И указал на Дока и ван Йелка.

– Подождите, это мои друзья! – крикнула Санда.

Офицер объяснил ей, улыбнувшись:

– У меня приказ задержать их.

– Я все выясню! – крикнула Санда. – Я позвоню моему отцу. – И она разгневанно зашагала прочь.

Док Сэвидж и ван Иелк ждали. Бронзовый человек, не теряя времени, изучал аэропорт, заметив, что оборудован он был скудно и притом не лучшими образцами техники, хотя отчасти и хорошо сохранившимися. С гор дул приятный прохладный бриз. Яркие тропические птицы порхали среди пальм и яркими цветками сидели на кустах, окаймлявших взлетное поле. Все это представляло собой идиллическую картину, в которой не было места для людской ненависти и войны.

Офицер, ушедший вслед за Сандой, вернулся, прищелкнул каблуками, отдавая честь.

– Извините, сеньор Сэвидж, – сказал он, – у меня приказ взять вас под стражу.

Ван Йелк яростно посмотрел на Дока.

– Видишь, во что мы из-за тебя вляпались! – взвизгнул он.