Текст книги "Если бы юность знала..."

Автор книги: Кэндес Скулер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Что вы еще хотите?

– Обговорить вопросы, касающиеся свадьбы.

– Ариэль ее не хочет?

– Она на нее согласна, ибо ей нужен муж, а ребенку, которого она носит, отец и законное имя. В противном случае она может распрощаться со своей карьерой.

– Именно этим вы озабочены? Ее карьерой?

Констанс подняла брови.

– А вы бы не заботились о собственной карьере, окажись в ее положении?

Зику нечего было возразить. Заботился бы, черт возьми! Общественная мораль еще такова, что незамужняя мать несет на себе клеймо позора. Особенно такая видная личность, как юная любимица Америки…

Зик вздохнул и провел рукой по волосам.

– Когда и где?

– В следующую субботу. – Она вручила ему карточку:

– Это имя врача, которому вы должны сдать кровь на анализ и послать результаты моему адвокату, чтобы он подготовил разрешение на брак. Доктор ждет вашего звонка. Договоритесь на завтра. Ниже – адрес, где вы можете заказать смокинг. Вам нужно два: для вас и вашего шафера. Вы с ним должны прибыть сюда не позднее двенадцати тридцати в следующую субботу.

– Зачем такие сложности? Не проще ли отправиться в Лас-Вегас или Мексику?

– Этого требует имидж Ариэль. Любимица всей Америки не может оформить свои брачные отношения в какой-нибудь вонючей часовне в Лас-Вегасе или на пляже в Мексике… как какая-нибудь грязная хиппи… У нее будет настоящая свадьба, со свадебным пирогом, подружкой невесты и несколькими друзьями семьи в качестве гостей. Когда свадебные фотографии появятся в газетах, весь мир узнает, что Ариэль Кэмерон вышла замуж респектабельно, с благословения матери, а не подпольно, словно бы стыдясь чего-то…

– А когда ребенок появится чуть раньше девяти месяцев? Что тогда?

– К тому времени это не будет иметь никакого значения: Ариэль в общественном сознании утвердится в роли замужней женщины.

Зику оставалось только удивляться.

– Вы проработали все до последней детали, не так ли?

– Именно так. Хотя о последней детали я еще не сказала.

– О какой же?

– Я рассчитываю, что после субботы вы исчезнете из жизни Ариэль навсегда.

Глава 9

– Папа! – позвала Кэмерон, как только Зик вошел в неф церкви для репетиции свадебной церемонии. – Иди сюда! Я хочу познакомить тебя с подружками невесты. Ты помнишь Карин, правда ведь? А это Дениз. Мы вместе работаем над дизайном нового жилого комплекса. А это – лучший друг Майкла, Гордон. И шаферы: Брюс, Марк и… О, Сюзан, ты здесь. Наконец-то! – Кэмерон поспешила навстречу своей лучшей подруге. – Я уже начала беспокоиться…

Зик потихоньку отступил от группы молодых людей, чтобы не мешать им спокойно общаться.

– Рядом с ними чувствуешь себя стариком, не так ли? – произнес тихий голос у его правого плеча.

Зик повернул голову и с немалым удивлением обнаружил около себя свою бывшую жену.

– Мы заключили мир. Ты помнишь? – произнесла Ариэль.

Губы Зика растянулись в улыбке.

– Но я не был уверен, что договор еще в силе.

– Мама, папа, – вклинилась между ними Кэмерон, подхватывая обоих под руки. – Все в сборе, так что Лесли считает, что можно начинать, – проговорила она, подталкивая их по широкому центральному проходу в глубь церкви. Она соединила их руки и с улыбкой посмотрела на родителей. – Не помню, говорила ли я вам, как я счастлива и благодарна, что вы делаете это для меня!

– Милая, нет нужды благодарить нас. Мы твои родители, – услышала Ариэль свой голос прежде, чем Зик справился с внезапным комом в горле. – Ты для нас важнее всего на свете.

– Я всегда знала это, – весело ответила Кэмерон, – просто я счастлива видеть вас вместе.

– Прошу начинать, если мы хотим закончить вовремя, – сказала Лесли.

– Взгляни-ка на нашу дочь, – тихо произнес Зик, обращаясь к Ариэль. – Неужели бывают лучше? По-моему, мы прекрасно потрудились, милая.

– Да, вопреки всему, я думаю, у нас получилось, – не сводя глаз с дочери, ответила Ариэль.

Их глаза встретились, и ни один не отвел взгляд.

– Зик, вы должны стоять вот здесь, – показала Лесли Фаин.

И тут Зик и Ариэль вспомнили, где находятся. Как двое детей, попавшихся на чем-то недозволенном, они отвели глаза и поспешно отступили друг от друга. – Простите, Лесли, где я должен стоять?

– Рядом с невестой, справа. Вот так, прекрасно, – одобрила она, когда Зик галантно предложил руку дочери.

– Может быть, вы с мамой наконец-то станете друзьями, – шепнула на ухо Кэмерон, давая понять, что заметила их обмен взглядами.

– Может быть. – Зик неуверенно пожал плечами. – Случаются и более невероятные вещи…

К слову сказать, в данный момент он чувствовал себя подростком, охваченным пламенем первой любви. Многие годы он старался забыть об Ариэль, и казалось, ему это удалось. Но сейчас… лишь один взгляд, одно прикосновение, один сводящий с ума, иссушающий душу поцелуй – и он не находит себе места!

После репетиции свадебной церемонии все отправились в ресторан под названием «Хижина», где их ждал специально накрытый большой круглый стол. Ужин был превосходен, с шампанским и дарами моря в омарово-шафрановом соусе – фирменным блюдом заведения.

Зик чувствовал необходимость оказаться хоть на некоторое время с Ариэль наедине, чтобы обсудить кое-какие вопросы. Но как это сделать? Может, предложить отвезти ее домой? – размышлял он. Его задачу неожиданно упростила дочь.

– Не возражаешь, если домой тебя отвезет папа? – обратилась Кэмерон к матери, когда подали ее красный БМВ – подарок отца к окончанию колледжа. – Мы с Майклом и все остальные, – она указала на своих друзей и подруг, – собираемся посетить недавно открывшийся новый клуб. Гордон говорит, там классный джаз. А тебе… – она пожала плечами, как капризный ребенок, выпрашивающий конфетку у сговорчивых родителей, – тебе в противоположную сторону…

– Я с удовольствием это сделаю, – произнес Зик прежде, чем Ариэль успела что-либо сказать.

– Вот здорово! Спасибо, папа! – воскликнула Кэмерон с чуть большим энтузиазмом, чем требовала ситуация, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Встретимся в понедельник у портнихи для последней примерки, сказала она матери, целуя на прощание и ее.

Ариэль постояла в оцепенении, наблюдая, как тает шлейф газа за машиной Кэмерон. Зик, засунув руки в карманы, молча ждал.

– Мне только так кажется, – обратилась к нему Ариэль, – или наша дочь на самом деле пытается свести нас?

– Да что ты, Кэмерон не столь хитра, – ответил Зик.

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Ариэль. – Она немало потрудилась, убеждая, что мне не нужна машина для поездки в церковь, потому что они с Майклом заберут меня. И ни словом не обмолвилась, что собирается куда-то после ужина с друзьями…

– По-моему, это было решено в последнюю минуту, – произнес Зик и предложил Ариэль занять место в его «ягуаре».

– Возможно, – с сомнением произнесла она, садясь в машину.

Зик подождал, пока Ариэль устроится на сиденье, затем захлопнул дверцу и, обойдя машину, уселся за руль.

– Ты не находишь смешными фантазии Кэмерон по поводу того, что мы можем снова сойтись?

– Думаю, у Кэмерон лишь одна фантазия: что мы станем друзьями, – ответил Зик, выводя «ягуар» в поток машин.

– Друзьями?

– Ага. – Зик настороженно и немного грустно взглянул на Ариэль краем глаза. – Я тоже чертовски удивился, когда она мне об этом сказала.

– Сказала? Когда?

– В церкви. Думаю, заметив, что ты уже больше не смотришь как бы сквозь меня, девочка решила, что мы сможем зарыть топор войны. – Он с любопытством взглянул на Ариэль:

– Она не ошиблась?

Хочет ли она стать другом бывшему мужу? – подумала Ариэль. Между ними столько лет разлуки! И столько пережито всего!..

– Слишком много несчастий между нами, – сказала она наконец.

– Но много и счастья, – возразил он.

Ариэль вздохнула. Зик прав. Вопреки всему, что случилось позже, она по-прежнему вспоминала то короткое лето как самое счастливое время своей жизни. Так хорошо ей не было больше никогда!..

Даже когда появилась Кэмерон.

Разве мог ребенок восполнить его предательство?

– Ариэль? – проговорил Зик, когда молчание затянулось.

Она снова вздохнула.

– Мы оба знаем, что нам нужно прийти к какому-то взаимопониманию, как-то смириться с прошлым. Ради Кэмерон, если не ради нас самих. Я еще не знаю как.

– Мы можем заехать куда-нибудь и поговорить.

– Куда, например?

– Скажем, к «Джимми», – предложил он, назвав модное заведение неподалеку от ее особняка.

– Ради Бога, нет. Едва мы сядем там, завтра газеты сообщат о великом примирении и начнут предсказывать двойную свадьбу.

– Тогда, может, заедем в какой-нибудь тихий и малопосещаемый бар или ко мне?..

– К тебе? – Тревога схватила ее за горло. – Ты имеешь в виду дом в Малибу?

Зик покачал головой.

– Да нет, он еще ремонтируется. Сейчас я живу в Крепости холостяков. – В Крепости холостяков? – Ариэль почувствовала, как ее сердце подскочило вверх. – В той самой Крепости холостяков, где мы…

– Ага, даже в той же квартире. – Зик мельком взглянул на нее. – И представь себе, здание находится в лучшем состоянии, чем двадцать пять лет назад…

– Неужели? – ледяным тоном поинтересовалась она.

Зик вздохнул и провел рукой по волосам.

– Послушай, Ариэль, не хочешь заезжать ко мне, не надо. Но что за резон…

– Черт возьми, Зик, у тебя прежние дурацкие шутки! – взорвалась она, не в силах более сдерживать гнев. – Дурацкие шутки? – Он с удивлением посмотрел на нее.

– Не думаешь ли ты, что, если заманишь меня туда, я настолько предамся воспоминаниям, что позволю совратить меня снова? Ты этого хочешь?

– Совратить? Тебя? – (О Боже, откуда женщины все знают?!) – Ариэль, я…

– Нет, позволь уж мне сказать, Зик Блэкстоун! – Она решительно развернулась лицом к нему, так, что вырез ее шелкового жакета слегка приоткрылся. – У меня остались самые кошмарные воспоминания об этой третьесортной ночлежке… Воспоминания о муках, предательстве и головной боли. Не представляю, как ты мог, говоря о дружбе и взаимопонимании, тут же предложить поехать в это ужасное место!..

– Прости, не подумал, – дал задний ход Зик, старательно отводя глаза от выглянувшего края лифчика Аризль. Она по-прежнему носит белое кружевное белье! – Совершенно неразумно было предлагать это. Я просто подумал… Черт, даже и не знаю, что я подумал!

Однако в душе-то он, конечно, знал. О Крепости холостяков остались не только дурные воспоминания, но и хорошие тоже. А если точнее – самые сладкие. И он подумал, что, оказавшись там, Ариэль вспомнит об этом. Следовательно, дальше им будет легче достичь взаимопонимания… Но еще… Да! Он подумал о желанной близости с ней. Эти мысли всегда бередили его душу, когда он смотрел на Ариэль. Может быть, приятные воспоминания и возникшее между ними взаимопонимание сослужат им в этом добрую службу. Неужели он совсем не интересует Ариэль как мужчина?

Она бросила на него раздраженный взгляд и отвернулась, поправляя костюм.

А потом, после паузы, сказала:

– Лучше отвези меня домой.

Вот так – коротко и ясно.

Опять взяла себя под контроль! – зло подумал Зик. Непоколебимый, недосягаемый фасад богини снова прочно встал на место. Но в этот раз я его порушу, поклялся он.

– Я совсем не хотел сердить тебя, просто у меня о Крепости холостяков осталось много хороших воспоминаний, – начал он извиняющимся тоном, – и я решил… Ну, в общем, может, у тебя тоже сохранилось нечто подобное.

– Нет, не сохранилось, – произнесла Ариэль тоном, дающим понять, что данная тема разговора закрыта.

Дальше до ее дома ехали молча. Зик мысленно вырабатывал план дальнейшей осады Ариэль.

– Очень мило, что ты согласился подвезти меня, – вежливо произнесла она, нажимая на ручку дверцы, когда машина остановилась у ее роскошного особняка. – Провожать не надо, я сама найду дорогу. – Она торопливо захлопнула дверцу. Но Зик был уже рядом. Они прошли к дому и остановились на кирпичных ступенях перед входной дверью. Ариэль открыла свою изящную сумочку и достала ключи. Затем слегка дрожащей рукой вставила ключ в замочную скважину и набрала код отключения сигнализации.

– Спокойной ночи, Зик, – отстранение бросила она, не потрудившись даже взглянуть на него.

– Я зайду.

– Нет.

– Да, – резко сказал он и толкнул тяжелую дубовую дверь, пропуская Ариэль вперед.

– Я вызову полицию, и тебя вышвырнут.

– Не побоишься огласки, Ариэль?

Она повернулась к нему – холодная, стройная и властная, в своем шикарном вечернем костюме от Ив Сен-Лорана, в туфельках из крокодиловой кожи на высоком каблуке, с изысканными бриллиантовыми сережками в ушах… Ее золотистые волосы уложены в хитроумную прическу, причем один локон как бы случайно из нее упал. Ледяное, бесстрастное лицо выражало раздражение и скуку. Но глаза… Они прямо-таки полыхали голубым огнем. Еще никогда Ариэль не выглядела такой невообразимо притягательной, подумал Зик. Губы его увлажнились от предвкушения.

– Ладно, заходи, – скупо выдавала она. – Только не думай, что твоя пещерная тактика будет иметь у меня успех.

Глава 10

– Ты собирался что-то обсудить, да? – Ариэль, не пытаясь скрыть раздражение, бросила свою сумочку в угол парчового дивана. – Давай говори, а то у меня рано утром деловая встреча, и я бы предпочла перед ней выспаться. – Разве ты не собиралась предложить мне сначала выпить?

– Нет.

Зик пожал плечами и подошел к хрустальным графинам, расставленным на серебряном подносе на вишневого цвета буфете. На узкой полочке над графинами стояли хрустальные бокалы.

– Выпьешь что-нибудь? – вежливо спросил он, наливая себе бурбон с содовой.

– Скотча. Неразведенного.

Ариэль прежних времен соглашалась только на бокал шампанского за ужином и то оставляла половину. Усмехаясь, Зик налил напитка на два пальца в тяжелый хрустальный бокал и подал его Ариэль. Взгляд его темных глаз дразнил ее, без всяких слов говоря, что он не верит, что она будет пить.

Но она снова удивила его.

Выхватив у него бокал, Ариэль одним глотком опрокинула в себя половину содержимого, затем поставила его – со стуком – на изящный столик у дивана и злобно посмотрела на Зика увлажнившимися от ожога едкой жидкостью глазами.

– Итак, мы выпили. Удовлетворен? Говори, что ты хотел сказать, и убирайся.

Зик слегка отхлебнул из своего бокала.

– Не могла бы ты объяснить, почему злишься?

– Ты ворвался в мой дом, неужели это недостаточная причина?

– Но ты злилась намного раньше. Фактически со встречи в офисе свадебных консультантов. Только не пойму, почему? – недоуменно произнес он. – Я ведь не досаждал тебе своим присутствием. Сколько лет мы не виделись? Три или четыре года? Последний раз – на выпуске Кэмерон из колледжа, помнишь? Но тогда мы не обмолвились ни словом. Скажи мне, Ариэль, почему ты так злишься? – Я не злюсь, – со вздохом произнесла она.

– Нет, злишься. Ты прямо кипишь от злости. У тебя внутри кипятильник, да, Ариэль? – поддразнил он. – Ты готова разорвать меня на части, не так ли?

Он поставил свой бокал на буфет и подошел ближе, протянув к ней руку. Ариэль отступила, явно избегая его прикосновения.

Зик быстро взял что-то со столика и, неожиданно схватив Ариэль за запястье, повернул ее руку ладонью вверх. Расцепив сжатые пальцы, он вдавил в ее ладонь что-то холодное, круглое и твердое.

Это был коллекционный хрустальный пресс для бумаг, с сапфирово-голубой ручкой с вкраплениями настоящего золота.

Ее пальцы сжались вокруг предмета столь плотно, что побелели суставы.

– Давай, – прошептал Зик, – швырни. Представь, что целишься в мою голову. Она колебалась, хотя все в ней жаждало разрядки. И, ведомая желанием выплеснуть наружу долго копившуюся злость, Ариэль подняла вверх руку с хрупкой вещицей и со всей силы швырнула ее в стену. Хрусталь разлетелся на тысячу блестящих осколков. На голубых шелковых обоях появилась вмятина. Ариэль стояла замерев. Боже мой, что я сделала, в ужасе подумала она. Никогда в жизни не теряла я контроль над собой, даже тогда, когда Зик разбил мое сердце и растоптал мои грезы!..

– Сразу стало лучше, правда?

Ариэль взглянула на бывшего мужа. Он смотрел на нее с легкой усмешкой.

Еще смеется над ней!

– Нет, черт возьми, не лучше! – прошипела она, словно дикая кошка. Но это была явная ложь, ибо чувствовала она себя чудесно. Будто бы ожившей. – Зачем ты сделал это? – в упор спросила Ариэль.

– Что – это?

– Спал с той женщиной.

Зик сразу догадался, о какой женщине идет речь.

– Я с ней действительно только спал. И даже не знал об этом, пока не проснулся…

Ариэль сделала нетерпеливый жест рукой.

– Не лги, Зик! После стольких лет это ни к чему. Вспомни, я тебя видела.

Я была в той комнате и все видела.

– Что ты видела?

– Я видела… – (Воспоминания той ночи вновь встали перед глазами Ариэль. Вот она вошла в комнату, чтобы коснуться его, но коснулась голого плеча женщины в постели с ним… Противный женский голосок предложил разбудить Зика… И два голых тела, когда зажегся свет…) – Я видела все, что мне нужно, – глядя ему в глаза, сказала она.

– Черта с два! Ты видела меня спящего. Спящего! А затем сбежала, не дав мне возможности все объяснить.

– Потому что нечего было объяснять! – крикнула Ариэль и закрыла лицо руками, испугавшись своей реакции. – Нечего было объяснять, – повторила она более спокойным голосом, – да и не нужно в подобной ситуации…

– Я не занимался с ней сексом, – тихо проговорил Зик, – не занимался! Я даже не знал, кто эта женщина.

– Как же она оказалась в твоей постели?

– Не знаю. – Зик провел рукой по волосам. – Клянусь Богом, Ариэль, не знаю. Сомневаюсь, что и она могла бы это объяснить. Может, ей просто хотелось спать, а может, решила заняться, как тогда говорили, свободной любовью и сочла меня достойным кандидатом. Я ложился один, это точно, поверь.

– И что, между вами ничего не было?

– Нет, если только она не воспользовалась мною… Я тогда так накачался пивом, что мгновенно отключился.

– Думаю, сейчас уже ничего не имеет значения. Удивляюсь, зачем я вообще об этом заговорила, – сказала Ариэль.

– Ты заговорила, потому что тебе нужно было узнать. А мне нужно было сказать. Мне еще многое нужно сказать тебе.

– Что именно? – прошептала Ариэль.

– Я был взвинчен донельзя, когда ты не надела мое кольцо на вечеринку по поводу окончания «Диких сердец». И была так холодно-вежлива. А взглянула на меня лишь раз – когда фотограф попросил нас попозировать для камеры. Я решил, что ты таким способом хочешь показать, что между нами все кончено. Любимице Америки не подобает влюбляться в актеришку из Нью-Йорка, тем более признавать это публично… – Зик с горечью пожал плечами. – Именно поэтому я напился той ночью и… отключился. А когда проснулся… в общем, дальше ты знаешь. Я никак не мог понять, – зачем ты была там? Позже подумал: ты узнала о беременности и решила изменить свое мнение о замужестве. Но если все так, почему ты не сказала мне об этом на следующий день? – Он покачал головой, словно поведение Ариэль до сих пор оставалось для него загадкой. – Я не нахожу смысла.

Голубые глаза Ариэль слегка расширились.

– Ты пытался увидеть меня на следующий день?

– Именно пытался. Твоя мать сказала, что ты в шоке, что ненавидишь меня, что репортеры выспрашивали тебя о самоубийстве Эрика, а на телестудии пригрозили разрывом контракта… Еще она сказала, что тебя нет дома и что ты умоляла не говорить мне, где тебя искать…

– Я ничего этого не…

– Значит, твоя мать солгала?

Ариэль колебалась с ответом, прекрасно зная, что Констанс Кэмерон во имя защиты дочери могла сказать что угодно.

– Возможно, что-то похожее и было, – произнесла Ариэль, – поскольку я выскочила из Крепости холостяков на грани истерики. Не помню даже, как доехала до дома, – так сильно плакала. Врезалась машиной в угол гаража и ударилась лбом о руль. Моя мать, когда увидела меня, то, конечно, расстроилась и захотела узнать, где я была и что со мной произошло. А потом появилась полиция, и меня стали допрашивать, знаю ли я что-нибудь о смерти Эрика Шаннона. И… – она развела руками, – наверное, со мною случился обморок, потому что очнулась я в больничной палате.

– О Боже, Ариэль! Мне так жалко. Я ведь оставался в полном неведении.

– Ничего страшного. Помятый бампер починили, шишка на лбу прошла. По-видимому, мне можно было бы отлежаться в своей постели, но мать, как всегда, подстраховалась. Я же ее единственное дитя, – Ариэль грустно улыбнулась, – ее драгоценный птенец… Она привыкла заботиться обо мне, быть для меня всем и делать для меня все.

Сейчас Ариэль знала, что Констанс Кэмерон опекала свою дочь чересчур. Но тогда она со всем соглашалась, поскольку другие отношения ей не были известны. До тех пор, пока не родилась собственная дочь.

– Мама обезумела от беспокойства за мое здоровье и захотела, чтобы меня тщательно обследовали. Тогда-то я и узнала, что беременна. Доктор сказал.

– Значит, ты приходила в Крепость холостяков не затем, чтобы сообщить мне о своей беременности?

– Нет. Я пришла, потому что… – Голос у нее внезапно пропал. Зачем ворошить прошлое? – подумала Ариэль. Ведь минуло уже двадцать пять лет, и ничто не вернет потерянные годы.

– Потому что? – настойчиво подсказал Зик.

– Потому что хотела сказать, что передумала. Что ты для меня важнее карьеры и что я выйду за тебя замуж, когда ты пожелаешь, не дожидаясь продления контракта, и пусть обо мне говорят что угодно… Не надо, – предупредила она, когда он протянул к ней руки, – пожалуйста, не надо.

Но Зик уже прижимал ее к груди так крепко, как хотел в ту роковую ночь. И множество последующих ночей.

– Как жалко, – шептал он, – как мне жалко, милая…

Слезы текли по ее щекам и впитывались в шелк его рубашки. Ариэль слышала удары сердца Зика, глухие и сильные, чувствовала его руки, теплые и нежные. Его широкие ладони скользили по спине Ариэль вверх и вниз. Он хотел успокоить и приласкать ее, и в ответ ее тело стало наполняться жизненной силой, в ней пробуждалась страсть к стоявшему рядом мужчине, желание слиться с ним, чтобы не знать, где кончается он и начинается она… Отпустить наконец-то вожжи и без оглядки отдаться чувствам, которые он разбудил в ней, и моменту… Вновь ожить, пусть даже на одну ночь.

– Зик, – прошептала Ариэль сдавленным голосом, – поцелуй меня.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, затем наклонил голову и слегка коснулся губами ее губ.

Это совсем не тот поцелуй, какого жаждала она!

– Нет, – Ариэль скользнула руками по его груди и обняла Зика за шею. – По-настоящему. Если, конечно, ты хочешь меня…

– Одному Богу известно, Ариэль, как я хочу тебя. Я всегда хотел тебя. – Зик прижался губами к ее губам.

Именно такого поцелуя, страстного, горячего, жаждала она. Его язык проник в ее рот, вкушая ее сладость, ее жар и приумножая их десятикратно. Зик без единого слова рассказывал Ариэль, как страстно желает ее. В ответ она тихо застонала и прижалась к нему, требуя большего.

Не отрывая губ, Зик скользнул рукой к пуговицам на ее жакете и расстегнул их, затем с усилием опустил ее руки, обвивавшие его шею, чтобы снять жакет. В следующее мгновение был отправлен на пол пиджак Зика. Ариэль не в силах дождаться, когда он прикоснется к ее груди, сама опустила его руки на вздымающиеся от волнения холмики. Зик осторожно погладил их и сжал пальцами набухшие соски. Ариэль застонала от удовольствия. Забыв обо всем на свете, она целиком отдалась во власть страсти. Голодным ищущим движением Ариэль коснулась возбужденной плоти Зика. Он застонал и подался вперед, навстречу ее руке. Она сжала пальцы. Зик замер ошеломленный. Потом его сердце погнало кровь с бешеной скоростью, и он почувствовал, что теряет контроль над собой. Он должен быть с ней, и сейчас, пульсировало в мозгу. Зик стал расстегивать молнию ее юбки. Ариэль взялась за пряжку его ремня. Одежда полетела в стороны, как листья с деревьев на сильном ветру.

Обнаженные, они прижались друг к другу и рухнули на парчовый диван, не задумываясь о стоимости ткани под ними. Он целовал ее шею и мягкий изгиб плеча. Она целовала его грудь и твердые бугры бицепсов. Однако увертюра длилась всего лишь несколько жарких мгновений. Ариэль с шумом выдохнула и приподнялась, предлагая себя. Он с хрипом поместился между ее бедер. Молнией промелькнул момент осторожных проб, мягкого растягивания, и наконец они соединились.

Она застонала.

Он застонал.

И они начали двигаться. Жестко и быстро. Первобытно. Мощно. Неудержимо. Мышцы напряглись. Нервы звенели. Они скатились с дивана на покрытый ковром пол – в дикой потребности быть ближе. И еще ближе.

Они достигли оргазма внезапно, почти одновременно, взорвались, разлетелись тысячами осколков эмоций и страсти.

Тело Ариэль изогнулось в неудержимом порыве экстаза. Спина выгнулась дугой, она уперлась пятками в ковер, толкая таз вперед в безумном усилии погрузить Зика в себя еще глубже.

А он ревел, как раненый зверь. Все мышцы его рук, плеч и груди вздулись и напряглись от невыразимого удовольствия. Его бедра вдавливали ее в ковер. Казалось, это будет продолжаться… продолжаться… и продолжаться. Но вот Зик, опустошенный, рухнул рядом с Ариэль. Его руки обвились вокруг ее стройной талии. Она погладила его. Зик приподнял голову и, улыбнувшись, прошептал:

– Я всегда говорил, что лучше, когда любишь.