Текст книги "Запретный плод (ЛП)"

Автор книги: Кендалл Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Проклятье. Она самая худшая саба из виденных мною.

– Я собираюсь наказать тебя за это, – мне следовало бы ее отшлепать. Вместо этого я просто собираюсь заставить ее сосать мой член и удерживать без оргазма, пока она не будет готова плакать от разочарования.

Извлекая из своей сумки черные кожаные ремни, я хватаю лодыжки Мейси и привязываю их по очереди к столбикам кровати. Затем я связываю спереди ее запястья в сложной последовательности узлов, которые позволят ей двигаться. Она шевелит пальцами и крутится на кровати, поворачивая голову из стороны в сторону, хотя повязка не дает ей ничего увидеть.

– Оставайся на месте, – напоминаю я.

Испытывая новые ограничения, она сдвигает ноги, но они остаются расставленными, и двигает связанными руками. Она выглядит великолепно: обнаженной, связанной и с завязанными глазами. Может быть, теперь Мейси будет достаточно послушна, чтобы раствориться в этой сцене.

Я расстегиваю молнию и достаю свой член. Он твердый, готовый и жаждет ее прикосновений. Становясь на колени на кровати, я медленно себя поглаживаю.

– Помнишь, ты спрашивала о том, можешь ли ты ко мне прикасаться?

Она поворачивает голову на мой голос.

– Да.

– Ты сделаешь так, чтобы я кончил, и сделаешь это так быстро, как только сможешь. Я собираюсь засечь время. Сколько минут ты потратишь на это, столько раз я отшлепаю тебя, когда мы закончим, понимаешь?

– Да, сэр, – говорит она слегка дрожащим голосом.

– И учитывая тот факт, что я могу трахаться больше часа, тебе лучше показать все, на что ты способна.

Она втягивает воздух, ее грудь колышется от этого движения.

– Ты хочешь бросить мне вызов? Отлично. Вот твой шанс взять контроль на себя и проверить мою выносливость, – я подталкиваю свои бедра ближе к ней, пока мой член не трется о ее связанные руки. – Часы тикают, дорогая.

Понимая, что я не собираюсь ее развязывать, Мейси берет мой член сначала неловко, так как она не может видеть, что делает, и начинает гладить, двигая руками вверх и вниз. Каждый раз, когда ее кулак достигает основания моего члена, я чувствую, как меня касается веревка, и хотя наблюдать за ее связанными руками, двигающимися на мне вверх и вниз, это очень эротичное зрелище, но это не совсем удобно.

– Легче, детка. Я не хочу, чтобы веревка оставила ожог на моем члене, – взяв ее за руки, я их передвигаю, поднимая над моим членом, чтобы она могла использовать обе свои ладони.

Это очень приятно, даже несмотря на ее неуклюжие движения, и я собираюсь похвалить себя за то, что придумал эту сцену, но затем Мейси меня очень сильно удивляет.

– Могу я использовать свой рот? Пожалуйста, сэр?

Кто я такой, чтобы отказываться от такой просьбы?

– Разрешаю.

Поднимая за плечи, я помогаю Мейси принять сидячее положение, продолжая стоять перед ней на коленях. Я хватаюсь за основание своего члена, а вторую руку кладу на заднюю часть ее шеи, заставляя двигаться вперед.

– Я здесь.

Мейси непривычно находиться с завязанными глазами, поэтому она открывает свой рот и ждет, позволяя мне поместить на язык головку.

Она без колебаний скользит своим ртом по моему чертовски твердому члену, засасывая меня внутрь, как гребаный пылесос. Какого черта? Когда эта женщина научилась использовать технику «глубокая глотка», словно порнозвезда?

Я сжимаю руки по бокам, борясь с желанием прикоснуться к ней, пока она двигается по мне вверх-вниз, облизывая языком мой член и яйца, беря меня глубоко в горло.

Господи.

Когда я уже думаю, что не может быть ничего горячее, она опускает свои связанные руки к киске и начинает потирать клитор пальцем. Мой член становится еще тверже, а яйца пожимаются по мере того, как зарождается мое освобождение.

Я больной ублюдок, но не могу удержаться и не посмотреть на то, как она опять это делает.

Воспоминание о том, как давным-давно она к себе прикасалась, работая подушечкой среднего пальца над своим опухшим клитором, именно так, как я научил, было гипнотизирующим. Конечно же, потом я осознал, что, сделав это, совершил самую большую ошибку. Позже в тот день я встретился с Хейлом для игры в баскетбол, и все, о чем я мог тогда думать: я только что учил мастурбировать его младшую сестру.

Ее горячий влажный рот тщательно меня обрабатывает, пока она подводит себя все ближе и ближе к освобождению. Я ошеломлен… Я – мужчина, теряющий контроль. Я слежу за каждым ее жадным движением, пока она сосет мой член, словно это ее любимая конфета, а ее пальцы все быстрее и быстрее работают между бедер. Она всхлипывает и стонет вокруг моего члена. Она близка, и я бессилен это остановить. Испуская низкий хриплый крик, она очень сильно кончает, ее бедра дрожат, а рот продолжает скользить по мне вверх-вниз.

Не в силах сдержаться, я обхватываю ладонью заднюю сторону ее шеи и толкаюсь глубже в ее рот, когда из меня извергаются горячие струи спермы. Мое освобождение неожиданно сильное, и хотя я обычно отношусь к тем, кто молчит во время оргазма, с удивлением слышу глубокий стон, который зарождается в моей груди, и звук ее имени, слетающий с моих губ.

Все еще связанная, с завязанными глазами, Мейси безмолвно сидит передо мной. Я стягиваю с нее повязку и развязываю запястья, проверяя, не оставили ли веревки следы на ее коже.

– Как я справилась? – спрашивает она, ухмылка расползается по ее красивому лицу.

Я смотрю на свои часы и пребываю в шоке – прошло всего шесть минут. Шесть минут. Это не может быть правдой. Я подношу часы к своему уху, чтобы удостовериться в том, что они все еще тикают. Ха. Сукин сын.

Злясь на то, что она много сражалась и отвоевала у меня контроль, я отстраняюсь от нее, а она широко улыбается. Я не могу наслаждаться ее победой, потому что чувствую противоречие и смущение, которых никогда прежде не испытывал во время таких сессий. Ее улыбка исчезает, и она оглядывает комнату.

– Где Оливер?

– Он ушел. Вообще-то, некоторое время назад.

Мейси снова ухмыляется.

– Потому что ты хотел, чтобы я вся принадлежала тебе?

Да.

– Нет. Потому что не хотел, чтобы он смотрел на то, как ты сосала мой член.

– Ох, – на этом симпатичном личике снова отражается смятение.

– Наклонись и подай мне свою задницу.

– Ты собираешься меня отшлепать?

– Шесть раз, – подтверждаю я, пытаясь найти того делового человека, которым я обычно притворяюсь, когда обучаю новую сабу. Но Мейси не саба, и чтоб меня, если я не отшлепаю ее с радостью.

Мейси принимает нужную позицию, ложась на кровать так, чтобы ее щека покоилась на мягком пуховом одеяле, колени согнуты под ней, а ее великолепная попка отставлена для меня.

– У тебя красивая задница, – бормочу я, поглаживая большим пальцем ее розовое отверстие. Мне нужно трахнуть эту девственную попку. Поскорее.

– Спасибо, сэр.

Проклятье. Я снова твердый. Даже после интенсивного освобождения, я ужасно ее хочу и готов для нее. Ненавижу, что она оказывает на меня такое мощное воздействие.

Мейси расслабляется, позволяя мне ласкать идеально округлые полушария ее попки и поглаживать запретное место, которое я хочу сделать своим посредством нежных касаний, предназначенных для того, чтобы подготовить ее к этой мысли.

Она стонет, это лишь слабый звук в ее горле, но он говорит мне о том, что она не исключает эту идею.

Одна моя рука все еще касается ее великолепной задницы, а вторая тянется, чтобы схватить флоггер с короткими хвостами, но он ощущается слишком жестким и безжалостным в моей руке. Странно. Обычно это моя любимая игрушка. Откидываю флоггер в сторону и, используя вместо этого свою голую руку, резко ударяю по одной сочной ягодице. Мейси резко вдыхает. Отпечаток моей ладони на ее коже становится розовым, когда кровь устремляется к поверхности ее попки, обостряя ощущения.

Шлепаю Мейси еще два раза, она вздрагивает, а потом стонет. Мне нужно было услышать этот тихий звук, чтобы знать, что ей это нравится.

Я успокаиваю ее нежную кожу, слегка проводя рукой по поверхности попки. Мой член напряжен, он ее жаждет, и если я не закончу это поскорее, то трахну ее прямо здесь, нарушая каждое из своих правил.

Рассматривая другую ее ягодицу для того же самого процесса, я стремительно шлепаю ее три раза подряд, а затем встаю с кровати. Мне нужно уйти отсюда, дистанцироваться от нее, от того, как она на меня влияет.

– Будь здесь столько, сколько хочешь. Если нужно, можешь принять ванну.

Я застегиваю свои джинсы и поправляю футболку, направляясь к двери.

– Это все? – говорит Мейси позади меня.

У меня внутри бушует смятение, к горлу подступает тошнота. Я поворачиваюсь и вижу, как она встает на колени на кровати, глядя на меня хмурым взглядом.

В обычной ситуации я бы позаботился о сабе, мы бы обнимались, обсуждали сессию, может быть, даже занялись бы сексом, но я не могу этого сделать с ней. Интимность не может быть частью нашего соглашения, и поэтому забота после этой сессии – не вариант.

– Ты ожидала чего-то другого? – спрашиваю я, стараясь сохранять нейтральный тон. Она не должна знать, как действует на меня.

Но, черт возьми, я могу прочесть боль и смятение, написанные на ее лице, и это почти опустошает меня.

– Я думала… – ее голос дрожит, и она не продолжает.

Я киваю и иду к двери. Позже я соберу свои игрушки и уберусь в комнате. Мне просто нужно вернуться в свою квартиру, смыть со своей кожи ее лавандовый запах и налить себе большую порцию скотча. Тогда, может быть, я смогу прямо держать свою голову. Она пришла сюда, желая трахнуть Дома, а не для того, чтобы вновь разжечь нашу любовь.

Закрывая за собой дверь, я ощущаю поднимающиеся во мне старые чувства потери и страха. Я пытался оставаться в стороне, чтобы хотя бы на короткое время забыть нашу историю. Ну, это была чертова неудача, потому что как только я вошел в эту комнату и увидел Мейси, весь мой тщательно разработанный план потерпел неудачу. Не помогло даже то, что там был Оливер. Это не смягчило ту связь, которую я ощущал с ней, не помешало мне чувствовать, что там были лишь мы с ней, Доминант и сабмиссив, испытывающие вместе самое прекрасное чувство.

А потом она обхватила меня своим ртом, и я кончил быстрее, чем чертов задрот из старшей школы. Но, на самом деле, я не могу себя винить. Меня толкнуло через край наблюдение, как она прикасается к своей сладкой киске. Я не позволял ей прикасаться к своей киске, но, опять же, и не запрещал ей этого. И черт меня подери, если мне не нравилось на это смотреть.

Боже, мне нужно взять себя в руки, иначе следующего раза не будет.

Глава 8

Риз

– Милый, что на ужин? – спрашивает Хейл, заходя в мою квартиру.

Я сижу в гостиной в своем любимом кожаном кресле, положив ноги на пуфик. Хейл сказал, что заглянет ко мне сегодня вечером, но я не знал, что он ожидал ужин.

– Скотч и M&Ms. Разве не клево? – говорю я, закидывая в рот еще одну цветную конфетку. Понятия не имею, почему в последний Хэллоуин мне пришло в голову закупить огромное количество конфет. Оказывается, что в БДСМ-клуб заходит очень мало охотников за сладостями.

Хейл игнорирует мой сарказм и идет к бару, чтобы налить себе выпить, и усаживается на диван напротив меня. Как только устраивается, он выгибает бровь, глядя на меня.

– Плохой день?

– Что-то в этом роде.

Сегодня Мейси переехала в свою квартиру, и когда я предложил ей свою помощь, она сказала, что у нее уже есть помощники: брат, Бриэль и друг Бриэль, Кирби.

Так что я сидел весь день в квартире и дулся, как мудак. Я знал, что она скоро съедет, но то, как она это сделала (так внезапно и так легко отказавшись от моего предложения о помощи, резко ушла, даже не оглянувшись), меня взбесило. Эта чертова женщина независима по своей сути, и это сводит меня с ума. Сначала я планировал сходить в спортзал и сделать какую-то работу в офисе, но не чувствовал для этого ни сил, ни желания.

Бросив быстрый взгляд на конфеты, лежащие на столе, Хейл хмуро смотрит на меня.

– Серьезно, чувак? Это твой ужин?

– Да, почему ты спрашиваешь?

– Потому что нам уже не по тринадцать лет, – он делает паузу, чтобы взять со стола конфетку, задумчиво глядя на нее. – Бриэль сама готовит. Она следит за тем, чтобы я ел здоровую, хорошо сбалансированную пищу. Она готовит домашнюю лазанью и цыпленка под соусом primavera. Приятно иметь рядом кого-то, кто о тебе заботится, готовит для тебя и следит за тем, чтобы ты был сыт.

– Не говори мне, как я должен жить, – резко говорю я. Самодовольный осел. Полагаю, что в свое время он ужинал сладостями, запивая их крепкими спиртными напитками, и считал это нормальным.

– Просто я пытаюсь заботиться о тебе. Вот и все.

Скрестив руки на груди, я откидываюсь на спинку кресла.

– Вы, ребята, устроили Мейси в новой квартире?

– Да. Она нашла прекрасную квартиру, расположенную в безопасном месте. Думаю, она немного беспокоится о том, как сможет ее потянуть, не имея работы, но я договорился об аренде и сказал, что помогу ей, если понадобится.

Я киваю. Зная Мейси, верю, что она найдет способ заставить работать ситуацию на себя. Просто она такая девушка. Бог ее любит.

– Какое у нее сегодня настроение? – я пытаюсь говорить ровно, чтобы мое состояние не было ужасно очевидным. В памяти крутятся картинки сессии, и я чувствую себя виноватым, что не позаботился о ней после того, что произошло. Мой уход противоречил всему, что я должен был сделать как Доминант, но тогда я болезненно осознал, что не могу справиться с уровнем эмоциональной близости, который прилагался к этой заботе.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Хейл, набирая горсть конфет, в красочном беспорядке разбросанных по журнальному столику.

Я пожимаю плечами, пытаясь скрыть свою обеспокоенность.

– Просто интересно, как она после вчерашней сессии...

Я не договариваю, потому что он вскакивает на ноги, сжимая ладони в кулаки.

– Ты, черт возьми, это сделал?

– Конечно. Я же тебе сказал, что собираюсь это сделать.

– Ты – эгоистичный мудак, Риз. Какого черта?

В смятении я тоже встаю.

– Я думал, что мы оба согласились с тем, что лучше я организую для нее сцену, чем какой-нибудь садистский Дом, который Бог знает что с ней сделает, – он что, в тот день курил крэк, когда мы встретились за ланчем?

– Разве у тебя недостаточно саб? Мейси – моя сестра. Поскольку я, по-видимому, не до конца разъяснил это раньше, говорю еще раз: я не хочу, чтобы ты отирался рядом с моей сестрой, – его голос становится в три раза громче, и если бы у меня были соседи, то, уверен, они смогли бы услышать каждое чертово слово.

Он сказал «никакого сексуального контакта» и, по-видимому, думал, что это заставит меня отказаться, в целом, от идеи уроков. Не то чтобы я планировал прислушаться к его просьбе. Воспоминание о пухлых губках Мейси, обхватывающих головку моего члена, навсегда выжжено в моем мозгу. И я не могу найти в себе ни малейшей крупинки чувства вины по этому поводу. На самом деле, я хочу делать это снова и снова. Черт возьми!

Понимая, что Хейл все еще кипит от злости и смотрит на меня, ожидая ответа, я хватаю свой стакан, желая плеснуть себе еще, чтобы продолжить этот разговор.

– Тебе еще налить? – спрашиваю я, бросив быстрый взгляд на его пустой стакан на столе.

– Ответь на этот проклятый вопрос, – рявкает он.

Я подхожу к бару и наливаю себе еще.

– Прямо сейчас я ни с кем не встречаюсь. Только с Мейси.

– Ты говоришь так, словно вы заключили соглашение.

Поворачиваясь к нему лицом, я стараюсь не вздрогнуть, когда вижу складку на его лбу, которая появляется только тогда, когда он зол и жаждет вступить в схватку. Черт. Я не ожидал такой развязки, когда пригласил его заскочить ко мне сегодня вечером.

– Так и есть. Я обещал ей три занятия. Сейчас я не уверен, хочет ли она еще продолжить. Вот почему спросил, каким было ее настроение. Она как бы сбежала отсюда.

– Если ты что-то сделал… Если ты причинил ей боль, помоги мне, Боже…

– Я ничего не сделал. Я бы никогда ей не навредил, – искренность в моем тоне заставляет его замолчать, и он смотрит на меня так, словно видит в первый раз. На секунду мне кажется, что он видит меня насквозь и понимает, что я давно испытываю чувства к Мейси. Но затем он испускает глубокий вздох и спрашивает, сжимая губы:

– Итак, что случилось?

Я делаю глоток, прежде чем продолжить.

– Я не сделал ей больно. Возможно, я просто… разозлил ее. Я закончил сессию раньше, чем она, вероятно, ожидала.

– Вот оно что? Ты сократил сессию? – это, кажется, делает Хейла счастливым, и его напряженная поза слегка расслабляется.

Глядя на свой стакан, я говорю:

– Я стараюсь быть с ней осторожным.

Я не объясняю, что моя забота не имеет никакого отношения к тому, что она его сестра, а все связано с моим желанием защитить мое сердце. Оно разбилось, когда она ушла из моей жизни шесть лет назад. Я не могу пройти через это снова, ведь на этот раз все будет намного сложнее. Она живет здесь, в этом городе. Я буду видеть ее на праздниках и вечеринках, и, черт, вероятно, буду наблюдать за тем, как она выйдет замуж. Я вдруг испытываю желание по чему-нибудь ударить.

– Ты знаешь мою позицию по этому вопросу, – с серьезным видом говорит Хейл, – из этого не выйдет ничего хорошего.

Я посылаю ему кивок, которого он от меня ждет; он прав на тысячу процентов.

– Понятно.

Он хмурится и встает. Затем, не говоря ни слова, направляется к двери. Кажется, наш разговор и наш вечер на этом закончатся. За ним тихо закрывается дверь, и я снова остаюсь один.

Мы с Хейлом никогда не ссорились. Ни разу. Я смущен и чувствую себя еще более уязвимым, чем себе это представлял. Когда другой Дом говорит тебе, что ты ошибаешься, ты останавливаешься и принимаешь это к сведению. Точка.

В одиночестве, в тихом уединении моей квартиры я размышляю о том, как много накосячил в последнее время. Сначала Крисси с вопросом, почему я так и не остепенился ни с одной сабой; затем мои убийственные чувства к Оливеру, когда он прикасался к Мейси; теперь Хейл расспрашивает, что я делаю с его сестрой; и, в довесок ко всему, мое угрюмое настроение после того, как сегодня Мейси съехала с моей квартиры.

Я смотрю на журнальный столик, заваленный разноцветными конфетами, на котором стоит пустой стакан из-под виски. Это похоже на проклятую, наполненную жалостью к себе вечеринку после разрыва. Все, чего не хватает – это мороженого и дрянных романтических комедий. Мне нужно снова стать мужиком. Я – Риз-мать-его-Джексон. Я владею «Жаждой», самым популярным секс-клубом Чикаго. Я доставляю удовольствие. Я решаю, каким будет наказание. И я не могу позволить управлять нашим соглашением одной напористой девушке, на которой помешался.

В моем затуманенном мозгу начинает проясняться. Возможно, я облажался, когда вчера так быстро сбежал от Мейси. Но на нашей следующей сессии я сделаю все, чтобы не совершить эту же ошибку во второй раз. Она хочет это испытать? Отлично. Я позволю ей увидеть каждую унцию моей испорченной стороны, и позволю решить для себя, сможет ли она с этим справиться.

Глава 9

Мейси

Я стою в ванной и раскладываю свои туалетные принадлежности на маленькой полке над раковиной, когда в третий раз подряд звонит мой телефон.

– Уф, хорошо, идууу, – говорю я, ни к кому не обращаясь, бегая по своей новой квартире в поисках мобильного телефона. Нахожу его под коробкой из-под пиццы, которую ела в течение последних двух дней. Я устала и раздражена, учитывая, что все, чем я занималась последние сорок восемь часов, – это распаковывала коробки, мыла полы и окна и параллельно гасила в себе воспоминания о неловкой сцене с Ризом.

Когда я вошла в его клуб в новогоднюю ночь в поисках приятного времяпровождения, то не представляла, чем это обернется. Шесть лет назад Риз был старательным, добрым и заботливым любовником. Не тем мужчиной, который просто ушел, когда все было закончено, и оставил меня самостоятельно развязывать лодыжки, которые он связал. Он оставил меня смущенной и одинокой.

На моем телефоне отображается номер, который я не узнаю.

– Надеюсь, это очень важно, – говорю я, принимая вызов.

– Так и есть, – раздается глубокий рычащий голос Риза из динамика, и мне приходится опереться одной рукой о столешницу.

– Риз? Откуда ты звонишь?

– С офисного телефона. Ты не ответила, когда я звонил со своего мобильного.

– Я просто в разгаре распаковки коробок. Что случилось?

– Я звоню насчет нашего следующего урока.

Он говорит так официально, словно мы планируем поход к стоматологу или что-то в этом роде. Я так хочу высказать ему все, что о нем думаю, и я это сделаю, но не сейчас. Хочу находиться с ним лицом к лицу, когда потребую объяснений его действиям. Он должен мне хотя бы это.

– Хорошо. Так что там насчет следующего урока? – мой холодный, отстраненный тон соответствует его тону. В эту игру могут играть двое.

– Завтра. В восемь часов. Сначала мы встретимся в клубе, чтобы выпить.

– Отлично. Увидимся.

Я первая сбрасываю вызов, решив раз и навсегда показать ему, что хоть я и могу подчиняться, при этом я не являюсь легкодоступной женщиной. Решив, что на сегодня я покончила с распаковкой и раскладыванием вещей, пишу сообщение Бриэль:

Привет! Как насчет «Маргариты»?

Спустя тридцать минут мы сидим в маленьком местечке под названием «Листья салата», жуем органические чипсы, обмакивая их в сальсу, и потягиваем персиковую «Маргариту».

– Я рада, что ты мне написала, – говорит Бриэль, делая еще один глоток ледяного коктейля. – Разве это не рай?

– «Маргарита» восхитительна. Я почти готова к следующему, – я пью ошеломляюще быстро, и, блин, это потрясающе. Словно оргазм в бокале.

Она смотрит на меня, будто ищет ключ к разгадке.

– Тебя что-то беспокоит? Кроме того, что тебя оставили в одиночестве?

Отрицательно качаю головой. Не знаю, как много могу рассказать ей о нас с Ризом, хотя в прошлый раз оказалось, что у нее довольно хорошее чутье. Я смотрю через стол на Бриэль, одетую в одежду в спокойном стиле, на ее небрежный хвост, на ее яркие любознательные глаза. Возможно, все дело в большом количестве текилы в моем напитке, но решаю, почему бы, черт возьми, ей не открыться?

– У нас с Ризом была сессия пару дней назад.

Она удивленно приподнимает брови.

– Сессия?

– Не веди себя так невинно. Я знаю, что мой брат является членом клуба «Жажда», это наверняка означает, что ты хорошо знакома с теми извращениями, которые там происходят.

Она краснеет и смущенно отводит взгляд.

– Что произошло?

– Он был напряженным и непреклонным, и когда все было кончено, он просто оставил меня в своей личной игровой комнате, напоследок сказав, чтобы я привела себя в порядок.

Бриэль хмурится.

– А что насчет заботы после сессии?

– Что это?

Она качает головой.

– Может быть, только Хейл это делает. Неважно. Продолжай.

– Я просто хотела немного расслабиться, знаешь, выпустить пар и все такое, но теперь задаюсь вопросом, хочу ли снова это сделать. Конечно, это было захватывающе. Мое сердце билось со скоростью миллион километров в час, не зная, что произойдет в этой комнате под его умелыми руками, я просто не ожидала, что буду такой… неудовлетворенной в конце.

Бриэль задумчиво жует кончик своей соломинки.

– Странно, что он так повел себя. Знаешь, Хейл говорил, что Риз никогда не хотел остепениться, никогда не брал себе сабу. У меня создалось впечатление, что у него разбито сердце, и он поклялся никогда не иметь серьезных отношений. А Хейл не видит смысла в этом утверждении, потому что знает, что у Риза никогда не было достаточно серьезных отношений, которые бы плохо закончились. Еще, как я поняла, он довольно плохо воспринял развод родителей.

Ну, разве она не настоящий фонтан информации. Интересно, что явилось настоящей причиной строгой изоляции сердца Риза? Я тоже думаю, что он закрылся. Но почему? Причиной этого не могли послужить наши с ним отношения. Ведь именно он тогда все прекратил. Он мог бы иметь меня так, как только бы захотел... Боже, я предоставила ему себя на блюдечке с голубой каемочкой, но он не пошел на риск. Кроме того, это произошло целую вечность назад.

– Я не уверена, – делаю еще один глоток коктейля и жестом показываю бармену, что хочу еще один. Пошло все к черту, я все равно возьму такси.

Бриэль прочищает горло, ее лицо задумчиво.

– Риз увлекся темой БДСМ несколько лет назад, а затем открыл свой клуб. Я не очень много знаю о его прошлом. Лишь то, что рассказал Хейл. Извини, у меня нет никаких пикантных сплетен. Из меня хреновый участник в разговорах «между нами девочками».

Я улыбаюсь.

– Ну, тогда я знаю кое-что пикантное.

– Что именно?

Бармен ставит перед нами два бокала со свежеприготовленной персиковой «Маргаритой», и я заменяю свой пустой бокал полным.

– Он упакован, как проклятый жеребец.

Бриэль давится своей выпивкой и кашляет.

– Серьезно?

Я киваю, ухмылка расползается на моих губах.

– Серьезно. У него там гигантский кусок плоти, подтверждающий его принадлежность к мужскому полу. Чертовски огромный член.

– О, мой Бог, – Бриэль хихикает в свою руку, – какой там у него рост? Два метра?

– Метр девяносто пять, – поправляю я. – Но да, он гигант. Большой, мускулистый, красивый. И сладкий, но с темной и неспокойной стороной, в которой я хочу разобраться. И поверь мне, его член пропорционален телу, и как мне с ним справиться? – от воспоминания о том, как быстро заставила его кончить с помощью своего рта, меня охватила гордость.

– Удачи с этим, – краснея, говорит Бриэль и улыбается мне.

***

Я иду, расправив плечи и выпятив вперед грудь, словно расхаживаю по подиуму на главном показе мод. Уверенность исходит из каждой клетки моего тела, и я чувствую себя могущественной и живой. Теперь, когда я знаю, чего ожидать, вхожу в клуб с большей уверенностью в себе, чем раньше. Мои каблуки цокают по полу, и я направляюсь прямо в бар.

Увидев у барной стойки Риза со стаканом скотча в руке, я не могу не вспомнить то, как он учил меня наслаждаться его любимым напитком. Он выглядит красивым, но обеспокоенным, об этом говорят его напряженные широкие плечи, когда он наклоняется вперед к барной стойке.

Я останавливаюсь рядом с ним и усаживаюсь на стул.

– Что ты жаждешь, дорогая? – спрашивает бармен, останавливаясь передо мной.

– Стаканчик вот этого, пожалуйста, – говорю я, указывая на стакан скотча в руке Риза.

Риз одобрительно кивает, когда бармен отходит и хватает бутылку «Макаллан» – дорогого выдержанного скотча.

– А это умно. Сам придумал? – спрашиваю я, кивая на стену из бутылок за барменом.

– Умно? Нет, я заплатил дизайнерской компании двадцать тысяч долларов, и они это придумали.

Когда передо мной ставят стакан со скотчем, я немного отпиваю, как мне и показывал Риз, позволяя жжению постепенно исчезнуть с языка, и проглатываю. Мы спокойно пьем наши напитки, а между нами пылает странная энергия. Кроме сексуального напряжения присутствует и еще кое-что, что я пытаюсь понять.

– Чем ты сегодня занималась? – спрашивает он.

– Ничем особенным. Сначала всякими незначительными делами, потом ходила на маникюр, – я не была в восторге от выставленного мне счета, так как пока еще не работаю, но это была необходимость: распаковка коробок полностью загубила мои ногти.

Он поднимает мою руку, чтобы осмотреть ногти.

– Все еще черные, – мрачно говорит он, словно темный цвет отражает мое настроение.

– Да, – отвечаю я, хотя он может ясно видеть, что цвет не изменился.

Женщина, которую я видела в кабинете Риза, одетая лишь в нижнее белье, шествует мимо нас, покачивая бедрами. Она посылает ему застенчивую улыбку, а он кивает ей в ответ. Внутри меня вспыхивает ревность. Она, должно быть, сотрудник клуба, но в то же время мне интересно, было ли у них что-то в прошлом.

– Я здесь не для твоих маленьких игр, – говорю я, отрывая его внимание от нее, как маленький ребенок, отбирающий свою любимую игрушку назад.

– Я думал, поэтому ты здесь, – говорит он, наслаждаясь еще одним глотком скотча.

Одарив его ледяным взглядом, я выпиваю залпом оставшуюся часть своего напитка.

– Я здесь, потому что хочу хорошо провести время. И думаю, что ты тоже хочешь и нуждаешься в этом.

Он смотрит вниз на стойку.

– О чем ты говоришь, Мейси?

– Давай обойдемся без церемоний. Если мы это делаем, то делаем это правильно. Никаких досрочных завершений урока. Не сдерживайся со мной. Мне нужен полный опыт «Урока с Ризом Джексоном», – я улыбаюсь ему.

– Ты уверена, что именно этого хочешь?

– Ответ положительный, – говорю я, игнорируя нервные волны, трепещущие в моем животе.

– Тогда вперед.

Он протягивает мне руку, вставая, и я ее принимаю, изящно поднимаясь с барного стула. Вместо того, чтобы отправиться к лифту, как мы делали раньше, он направляется к лестнице, пустынной и тихой. Тяжелое молчание нарушают лишь звуки наших шагов.

Когда мы достигаем его личной игровой комнаты и останавливаемся перед дверью, я поворачиваюсь к нему.

– Ты когда-нибудь делаешь это в своей квартире?

– Нет, – Риз смотрит на меня сверху вниз. Выражение его лица бесстрастное, но его голос звучит резко. – Ты помнишь код?

Я киваю, не зная, как относиться к знанию, что он не приводит женщин в свою квартиру. Это просто странно.

– Твой день рождения, – я набираю код на клавиатуре, и дверной замок щелкает, чтобы открыть нам обзор на ту же тихую, темную и чувственную комнату, которую я помню. Мой пульс мгновенно учащается.

– Разденься и подожди меня на кровати, – говорит Риз уверенным и ровным тоном.

Это Риз – Доминант, и я чертовски люблю эту его часть. Мышцы моего живота дрожат в нервном напряжении, и я чувствую себя живой и жаждущей.

– Да, сэр, – говорю я, потом склоняю голову и пересекаю комнату, направляясь к кровати.

Сняв с себя джинсы, носки и блузку, я складываю все в стопку и кладу на комод, оставаясь лишь в трусиках и бюстгальтере, вспоминая, что в прошлый раз он, похоже, с удовольствием снимал их сам. Сверху начинает доноситься мягкий звук классической музыки, и, поворачиваясь, я обнаруживаю, что Риз настраивает звучание на панели стереосистемы, расположенной на стене.

Я сажусь на край кровати и жду. Наблюдаю за тем, как он пересекает комнату, что для меня является особой пыткой. Он такой красивый и сильный, но в нем есть скрытая уязвимость, которая терзает мое сердце, и печаль, которую я хочу прогнать. Не могу не вспомнить свой разговор с Бриэль.

Когда он стягивает через голову свою рубашку-хенли с длинными рукавами, я вижу татуировку, украшающую его правую руку от плеча до запястья. У меня не было возможности полностью ее изучить, поэтому, пользуясь моментом, я разглядываю ее. Рисунок выглядит восхитительно, и я страстно желаю пройтись своим языком по каждому миллиметру.

– Хочешь на нее посмотреть? – ухмыляясь, спрашивает он.

– А я могу?

Он пожимает плечами.

– Конечно.

Я беру его за руку и поднимаю ее. Он позволяет мне вволю насмотреться, поворачивая свою руку, чтобы я могла полностью увидеть рисунок, обвивающий его напряженное предплечье и огромный бицепс. Там есть цитата, думаю, что она на латыни.