Текст книги "Твое влияние (ЛП)"

Автор книги: Кендалл Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

28 глава

Джейс

Было физически больно наблюдать, как Эйвери впервые встречается со своей матерью. Я чувствовал нервозность и волнение. Воздух вокруг нас сгущается, когда они встречаются и Эйвери решает, что им следует обняться и тянется к ней в небрежной попытке. Господи, жаль, что я не могу облегчить для нее этот момент. Джессика, ее мать, обнимает ее обеими руками. Они рыдают на плече друг у друга. Напряжение сковывает мою грудь, когда я наблюдаю за ними.

Они так похожи. У Эйвери и ее матери длинные волнистые слегка рыжеватые волосы, ярко-изумрудные глаза и кучка веснушек на переносице. Наблюдать за их объятиями оказалось более эмоционально, чем я думал. Моей целью было быть здесь, ради нее. Я не ожидал, что буду переживать при виде их воссоединения. И все же я не могу отрицать, что созерцание того, как мать и дитя впервые за девятнадцать лет встречаются, не затрагивает что-то глубоко внутри меня. Моя грудь напрягается, и я вспоминаю о своих родителях. Хотя мы вместе прошли через многие странные вещи, я все равно рад, что они мои родители. Я не мог представить тех эмоций, когда ты понимаешь, что тебя отдали на удочерение. Мне хотелось схватить Эйвери и убрать поцелуями ее слезы. Я клянусь не трахаться с ней снова, как прошлой ночью. Она заслуживает большего, и, если она позволит мне снова попробовать, я дам ей все.

После нескольких минут объятий, рыданий и указаний на сходство, Джессика выпускает Эйвери из хватки, и я представляюсь ее другом. Проявляя великодушие, она меня тоже обнимает. По всей видимости, эта атмосфера заразительна. Джессика ведет нас по дорожке к дому, я беру Эйвери за руку и сжимаю ее. Она вытирает глаза и посылает мне дрожащую улыбку. Я так рад, что она не настаивала делать это самостоятельно.

Дом Джессики небольшой, но красиво оформленный. В гостиной два кресла, разделенные журнальным столиком с книгами. Она приглашает меня и Эйвери присесть. Я позволяю Эйвери выбрать себе место, потом сажусь рядом с ней. Джессика садится напротив нас, и тишина наполняет комнату, впитывая масштабность момента.

– Итааак... – нервно хохотнул я, пытаясь помочь завести разговор, который ни одна из них, кажется, не знает, как начать. – Джессика, чем ты занимаешься?

Она сглатывает, и Эйвери быстро вытирает слезы с глаз.

– Ох, точно. – Она тепло улыбается. – Я преподаватель английского в старшей школе.

Глаза Эйвери расширяются.

– Английский был моим любимым предметом в старшей школе.

Джессика продолжает рассказывать, и мы узнаем, что она не замужем и у нее нет других детей. Она живет одна, не считая кота, и любит читать. Еще одно общее увлечение с Эйвери. Кажется, Эйвери с облегчением обнаружила, что она такая же нормальная. Я знаю это. Я бы почувствовал себя ужасно, переживая за Эйвери, если бы обнаружил, что ее мать была со странностями.

Джессика готовит на обед бутерброды, и они наверстывают упущенное, пока мы едим. Я заметил, что у них одинаковые манеры – теребят салфетки, заправляя волосы за уши, у них даже поза та же. Жуть.

После обеда Эйвери делится некоторыми фотографиями из ее детства, и это в первый раз, когда я вижу ее пап. Они похожи на счастливую семью. Джессика задает некоторые вопросы, но не любопытствует. Она продолжает разговор, расспрашивая на какой специальности учится Эйвери, какой ее любимый класс и тому подобное. Эйвери поняла, что Джессика не хочет копаться в прошлом, хотя ей должно быть любопытно решение Джессики отдать ее на удочерение и о ее биологическом отце. Мне любопытно. Но, возможно, существует определенный этикет на эти вещи и более сложные вопросы возникнут при следующей встрече.

Все прошло слишком быстро. Уже поздний вечер и мы с Эйвери собрались домой. Джессика со слезами на глазах в последний раз обнимает нас и просит Эйвери писать на электронную почту или звонить в любое время. Как только мы вышли за дверь, я притягиваю ее в свои объятия. Она выдыхает и расслабляется возле меня.

– Я горжусь тобой, – шепчу я. Ее руки сжимают меня вокруг талии.

Эйвери задумчиво молчит по пути к отелю. Мы планируем провести одну ночь в Денвере, а затем в воскресенье поехать обратно.

Когда мы добрались до отеля, Эйвери выглядела уставшей.

– Спасибо, что ты здесь.

Я не могу сдержаться, чтобы не протянуть руку и прикоснуться к ней. Я откидываю волосы с ее лица, мягко поглаживая щеку.

– В любое время, Свисток. Ты в порядке?

Она улыбается прозвищу и кивает.

– Да. Получилось гораздо лучше, чем я ожидала.

Я должен согласиться. Уверен, что мысленно она готовилась к худшему. Эйвери громко зевает, и я смеюсь. На ее лице довольная улыбка, но могу сказать, что сегодняшний день эмоционально ее вымотал. Если она была такой неугомонной прошлой ночью, как я, то, должно быть, она истощена.

– Почему бы тебе не пойти вздремнуть, а позже мы поужинаем?

Она кивает.

– Хорошо.

Мы расходимся. Эйвери идет в свой номер, а я в свой. Я ложусь на кровать, пытаясь очистить мысли. Только я не могу сосредоточиться. Все, о чем я могу думать, это о девушке по другую сторону двери и не удивлюсь, если она нуждается во мне. Я ковыляю к двери, разделяющей наши комнаты, и негромко стучу. Она сразу же открывает, будто ждала прямо там.

– Привет, – говорю я мягко.

– Привет.

– Нужна компания?

Она кивает и приглашает меня внутрь. Эйвери валится на кровать и подвигается, освобождая место для меня. Мы лежим бок о бок и смотрим вверх на вспучившуюся штукатурку потолка.

– Сегодняшний день был довольно тяжелым, да? – спросил я.

– Да.

– Как ты себя чувствуешь?

Некоторое время она молчит.

– Все прошло лучше, чем я ожидала. Она милая и нормальная.

Я кивнул, ободряя ее. Хочу снова взять ее за руку, но не решаюсь. Не хочу, чтобы она думала, что я здесь по какой-либо другой причине, чем просто побыть с ней и поговорить.

– Она такая, как ты представляла? Ты так похожа на нее.

Эйвери вздыхает и продолжает.

– Да, это было круто. Мне всегда было интересно, похожа ли я на нее. Но грусть внутри меня не исчезла, когда я встретила ее. Думаю, невозможно стереть значимые девятнадцать лет отсутствия – для меня в первую очередь.

На этот раз я не колеблюсь. Я беру ее за руку и переплетаю наши пальцы. Она поворачивает голову в сторону и посылает мне дрожащую улыбку.

– Ты в порядке?

Она кивает.

– Да. В нашу первую встречу я не хотела спрашивать ее ни о чем из этого. Ну, знаешь, не хотела портить момент?

Я сжимаю ее руку и жду, когда она продолжит.

– И я думаю, что уже свыклась, что моей настоящей семьей являются мои отцы.

– Они любят тебя, – говорю я, вспоминая фотографии, которые видел у Эйвери – маленькую девочку между двумя сияющими-от-гордости мужчинами. Она явно была обожаема и очень ими желанна.

– Я знаю. Они хотели приехать сегодня. А также Мэдисон и Ной, если на то пошло.

– Но ты позволила мне.

Эйвери не отвечает, она просто наблюдает за мной, пока тяжесть момента между нами расцветает во что-то другое. Воздух становится напряженным. Жаль, я не могу вернуть то время, когда все было легко и беззаботно. Но я знаю, что она нуждается во мне сейчас больше, чем когда-либо.

Одинокая слеза скатывается из уголка ее глаза. Я не удивился. Мне было интересно, как она еще держится. Влага образовывается в ее глазах, но она не отводит взгляд. Я вытираю слезы большим пальцем.

– Все нормально. Позволь этому выйти. Я держу тебя.

Она поворачивается, чтобы устроиться в моих руках и всхлипывает в мою шею. Ее грудь вздымается с каждым рваным вдохом. Каждый крик, который прорывается через ее горло, ранит меня. Я все это время обнимаю ее, осознавая, что нет никакого другого места, где бы я предпочел быть.

29 глава

Эйвери

Я рыдаю о потерянном времени, о воспоминаниях, которых у нас никогда не было, о матери, которая отказалась от меня, когда я была младенцем. Я плачу о той жизни, которая могла бы быть. О том выборе, который пришлось сделать моей матери, будучи в столь юном возрасте, и о тех обстоятельствах, которые привели к этому решению.

Жизнь – это лотерея. Мы все вытянули не тот билет, и у нас не было выбора, кроме как играть – моя мать, забеременев слишком рано, я, родившись при таких обстоятельствах.

После встречи с ней лицом к лицу, увидев, что она нормальная, я понимаю, что уже достаточно взрослая, чтобы осознавать, что она отказалась от меня не потому, что я была плохим ребенком. Нет. Она приняла лучшее решение для меня и для самой себя. Но от этого не легче. Она совершила самый бескорыстный поступок, на который была способна.

Она отдала меня двум любящим родителям, которые отчаянно хотели ребенка. Это разбило мне сердце. Горе и потеря смешались с радостью и счастьем. Этого всего слишком много.

Джейс просто держит меня. Он позволяет мне полностью потерять голову. Он ничего не говорит, только издает успокаивающие звуки, чтобы утешить меня. Он гладит меня по спине медленными кругами и молча покачивает на своей груди. Я не могу даже позволить себе надеяться, что может означать его присутствие. Сейчас он здесь надежный и теплый, обнимающий меня. Этого не достаточно, но сойдет. Пока что.

К тому времени, как я наревелась, во рту все пересохло, а футболка Джейса промокла от моих слез, но это, кажется, его совсем не беспокоит. Он продолжает успокаивающе поглаживать меня между лопатками, пока мое дыхание нормализуется.

Джейс

Она перестает плакать, но еще какое-то время продолжает всхлипывать. Наконец, Эйвери поднимает голову с моего плеча и смотрит на меня, вытирая остатки своего макияжа.

– Прости, – говорит она охрипшим от слез голосом.

– Нет. Не надо. Я рад, что ты не стала держать это в себе, и я рад, что был рядом.

Она кивает.

– Спасибо, Джейс.

– Всегда, пожалуйста, Свисток.

Услышав прозвище, которым я не называл ее какое-то время, на ее лице появляется смущение. Она думает о том же, о чем и я – о нас. О том, на какой стадии мы находимся.

Эйвери садится на кровать, полностью отодвинувшись от меня. Потеря тепла ее тела мне неприятна, но я борюсь с желанием притянуть ее обратно к себе.

– Я собираюсь в душ, – говорит она.

У нее красное лицо, грудь в пятнах, волосы спутаны, и отдельные пряди прилипли к мокрому от слез лицу.

– Да, хорошо. – Я надеюсь теплая вода хоть немного ее успокоит. – Я пойду, принесу нам ужин. Если ты не против, мы можем поесть в кровати и посмотреть телевизор.

Эйвери слезает с кровати.

– Да, спокойный вечер звучит здорово.

Думаю, сегодня она вряд ли хотела бы выйти куда-нибудь. Я беру ключи с прикроватной тумбочки и наблюдаю, как Эйвери исчезает в ванной, закрывая за собой дверь. Когда я слышу, как она включает воду, мне приходится бороться с сильным желанием последовать за ней.

Чуть позже я возвращаюсь с пакетами китайской еды на вынос. Эйвери сидит посреди кровати со скрещенными ногами в белом топе и розовых хлопковых штанах.

– Привет, – говорит она.

Ее улыбка вернулась, так что полагаю, душ помог. Ее волосы все еще влажные, но аккуратно расчесаны и заплетены в косу, перекинутую через плечо. От этого она выглядит моложе. Красивее. Внезапно, еда это последнее, о чем я думаю.

– Что ты принес? Пахнет вкусно.

Я ставлю пакеты на прикроватную тумбочку и начинаю вытаскивать картонные коробки.

– Китайскую еду. Надеюсь, ты не против.

– Да, отлично.

Мы едим острую лапшу, спринг-роллы и курицу с миндалем и смотрим глупую комедию по кабельному. К тому времени, как мы наедаемся, Эйвери уже во всю смеется над фильмом. Я выкидываю остатки в урну в соседней комнате и закрываю дверь. Надеюсь, сегодня ночью мы будем спать на одной кровати. Даже, если ничего другого не произойдет, я хочу быть рядом с ней. И нам бы не хотелось вдыхать ароматы несвежей китайской еды всю ночь.

Эйвери сложила все подушки с моей и своей кровати к изголовью и лежит, развалившись на них, когда я, почистив зубы, возвращаюсь из ванной.

– Ты тут хорошо устроилась.

Она скрещивает ноги в лодыжках и улыбается, словно принцесса на своем троне. Теперь, когда мы покончили с едой, в комнате стало слишком тихо, слишком много ее – тишины. Я вдруг не знаю, чем себя занять. А Эйвери просто продолжает смотреть на меня своими большими зелеными глазами.

Я стою у края кровати в нерешительности и потираю свою шею сзади, ожидая ее намека на то, что она хочет, чтобы я остался. Хотя, она присвоила себе все мои подушки так...

– Ты захватила мои подушки... значит ли это, что ты хочешь, чтобы я остался тут?

– Может, мне просто очень нравятся подушки... – говорит она, ерзая на горе подушек за ее спиной и устраиваясь поудобней. – Шучу. Конечно ты остаешься. – Она похлопывает по кровати рядом с собой. – Твое присутствие многое значит.

Хотелось бы мне знать, о чем она думает. Я пересекаю комнату и сажусь на кровать рядом с ней.

– Тебе лучше? – спрашиваю я, хотя и так это вижу.

Румянец вернулся на ее щеки, а глаза счастливо сияют. Независимо от того, что она испытала за последние пару часов, смею лишь надеяться, что мое присутствие ей помогло. Это чувство вызывает зависимость. Мне просто нравится быть рядом с ней, и я никуда не уйду, пока она хочет, чтобы я был здесь.

Эйвери отодвигается, освобождая мне место на кровати, и откидывается на подушки. Мы полусидим, полулежим бок о бок.

– Нам стоит поговорит о моих... неосмотрительных поступках в прошлом? – спрашивает она, уставившись в потолок.

Ненавижу, что она была вынуждена жить с таким тяжким грузом. Но она права. Нам действительно нужно поговорить об этом. Интересно, собирается ли она сама начать, потому что я понятия не имею, что сказать. Эйвери нервно сжимает руки перед собой.

Я делаю глубокий вдох и начинаю.

– Послушай, Эйвери, я могу смириться с этими снимками. Мы все совершали глупые ошибки. Но я не люблю чувствовать себя обманутым. – Она ничего не говорит, просто продолжает смотреть в потолок с безучастным выражением на лице. – Главное, что меня сдерживает, что ты не та, кем я тебя считал. Не могу избавиться от ощущения, что ты одурачила меня. А знаю ли я настоящую Эйвери? Было ли это все тщательно созданным прикрытием или я видел тебя настоящую?

Она распрямляет плечи и, кажется, собирается с силами.

– Ты видел настоящую меня. Запутавшуюся, напуганную меня, пытающуюся найти способ двигаться дальше.

– Когда я впервые встретил тебя, ты убегала, и я просто захотел помочь. Увидев, как ты пряталась за тем мусорным баком... черт, Эйвери. – Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

– Все хорошо, Джейс. Тебе не нужно ничего объяснять. Ты нуждался в небольшом отвлечении от проблем со своей матерью – это нормально. Миссия завершена. Но, знаешь что? Я не хочу быть чьим-то проектом. Я больше не хочу быть сломленной. И я больше не буду прятаться от своего прошлого. Я совершила ошибки. Я не идеальна. И мне нужен кто-то, кто может справиться с этим.

– Ты никогда не была проектом, и мы оба это знаем. Я связался с тобой не из-за каких-то благородных целей. Мне нравилось наблюдать, как твои глаза загорались, как ты расслаблялась, как мои похабные комментарии заставляли тебя краснеть. Я поставил себе задачу увидеть твою улыбку.

– Что ж, я официально перестала прятаться. В любом случае, это не принесло мне ничего хорошего. И когда встречалась с Брентом, я была совсем другой девушкой нежели сейчас. Он был моей первой любовью, я хотела впечатлить его, подойти ему и стать немного бесшабашной... определенно ты можешь видеть, во что это вылилось для меня. Это было глупой ошибкой, которую я не могу исправить, Джейс.

– К черту твое прошлое. Оно не завладеет нами. Без тебя я не могу думать. Я скучаю по тебе. Я хочу, чтобы ты вернулась, детка.

Я сожалею обо всем, что ей пришлось пережить. Сожалею о ее недоумке бывшем. Сожалею, что она сделала те снимки. Но я могу отодвинуть все это в сторону. Я хочу эту девушку. Хочу ее для себя. Конец истории. Мир может катится ко всем чертям, мне плевать. Она моя.

– Свисток, я собираюсь поцеловать тебя сейчас.

Впервые за несколько недель напряжение, давившее мне на плечи, уменьшается. Я наклоняюсь и целую ее мягко и нежно, скользя губами по ее губам. Я прикусываю ее нижнюю губу, втягивая ее в рот, и она издает тихий стон при внезапном контакте. Я разрываюсь... я хочу ее, я желал ее уже очень давно, а теперь она моя, и мы одни в гостинице, но я не хочу ее торопить.

Эйвери, не поняв моего намека не торопиться, просовывает свои руки под мою футболку и гладит меня по груди и животу. Даже ее самые простые прикосновения удивительны. Найдя в себе мужество, она садится на мои колени, оседлав меня. Я хватаю ее за талию и продолжаю целовать, не желая торопить события, и в то же время я не готов отказаться от этого момента. Ее руки замирают на поясе моих джинсов, и дрожащими пальцами она начинает сражаться с пуговицей. Мне требуется каждая капля самоконтроля, чтобы найти ее руки и остановить ее.

– Эйвери. – Выдыхаю я у ее рта, и она чуть-чуть отодвигается и смотрит на меня. Я ненавижу, что, как только она находит себя и хочет заняться со мной сексом, мне приходится ее остановить.

Обхватив ладонями ее лицо, я решительно целую ее в лоб и снимаю со своих коленей. Ее глаза выдают замешательство и боль.

– Как бы велико ни было мое желание, я хочу все сделать правильно. Я ведь никогда даже не водил тебя на настоящее свидание.

– Ты меня отвергаешь? – спрашивает она, надувшись.

На короткий миг я сомневаюсь. Особенно учитывая значительную выпуклость в моих штанах.

– Я овладею тобой, детка, и, когда это произойдет, оно будет стоить ожидания.

Она тихо усмехается, легкий румянец окрашивает ее грудь.

– Мы, кажется, поменялись ролями. Я готова к сексу, а ты – теперь нет.

Я стону и поправляю свою эрекцию.

– Веди себя прилично. – Положив подушки на место, я притягиваю ее вниз к себе так, что мы лежим бок о бок, глядя друг на друга. Мне даже не хочется выключать свет и спать, я просто хочу смотреть на нее, но я понимаю, что должен это сделать. Как только мы погружаемся в темноту, ее рука скользит в мою, и она издает негромкий вздох.

Наш путь тернист, но думаю, он приведет нас в нужное место. Эйвери стала сильнее, более уверенной, и я уже не тот парень, каким был. Вечеринки, ничего не значащие интрижки – я все время хотел большего, и теперь я нашел это. Эйвери – мое большее. Я хочу стать для нее лучшим, стать всем. Понимая, что должен найти способ рассказать Эйвери о том, что был со Стэйси, когда мы с ней расстались, меня начинают грызть угрызения совести. Но об этом я побеспокоюсь позже, сейчас же просто буду держать ее в своих объятьях.

30 глава

Эйвери

– Ни пуха, ни пера!

Перед уходом я сжимаю в объятьях Мэдисон и Ноя, и они выскальзывают из нашей комнаты в общежитии. Им нужно быть в театре раньше начала всех подготовительных мероприятий к премьере. У меня остается куча времени собраться к сегодняшнему свиданию. Джейс зарезервировал столик в фешенебельном ресторане, но сначала мы собираемся посмотреть в театре игру Мэдисон и Ноя. Я хватаю свои принадлежности для душа и бреду к общей ванной.

Через час я кристально чиста, выбрита, накрашена и одета. Я сажусь за свой ноутбук, чтобы напечатать быстрый ответ на присланное ранее письмо от Джессики. Прошел месяц с тех пор, как мы встретились лицом к лицу, и мы несколько раз списывались по электронной почте. Наши отношения перешли в длинные письма, полные случайных мыслей, глубоких чувств и случаев из жизни. Это приятно. Даже мои отцы считают, что это действительно здорово, и содействуют моему с ней общению. Я проверяю время, засовывая телефон в задний карман джинс, добавляю немного блеска для губ и надеваю ярко-розовые балетки.

Когда подъезжает Джейс на своей стильной черной машине, я жду на тротуаре возле своего общежития. Он останавливается. На его лице появляется улыбка, когда он выходит из машины, чтобы поприветствовать меня.

– Ты прекрасна… – наклоняясь, шепчет он мне. Его губы прижимаются к коже рядом с ухом. От этого по моей спине пробегают мурашки. Как и в прошлом месяце, мне трудно сопротивляться физическому влечению к Джейсу, но это именно то, что нам нужно. Это дает нам шанс на самом деле просто встречаться и лучше узнавать друг друга, без усложняющего все секса. Все между нами великолепно. Мы полностью открыты и честны друг перед другом, и это ощущается действительно хорошо. Но строящийся между нами медленный темп отношений физически достиг невероятных размеров. Сегодня Джейс будет моим. Время пришло.

Наш ужин зарезервирован в высококлассном суши-ресторане, который недавно открылся и получил хорошие отзывы. Джейс уверял меня, что можно одеть джинсы, но я скомбинировала их с модным кремовым кружевным топом.

Взгляд Джейса опускается ниже, осматривая меня с ног до головы. Я извиваюсь под его взглядом, крепче сжимая бедра. Я молюсь, чтобы выдержать этот спектакль и ужин и не попытаться сорвать с него одежду. Или свою собственную. Хммм, это могло бы сработать. У нас есть тридцать минут до того, как начнется спектакль…

– Эйвери? – спрашивает он, отвлекая меня от моих мыслей, в которые я радостно нырнула.

Становится все труднее сдерживать свои мысли о будущем, также как и маленький клочок черных кружевных трусиков, которые он вскоре найдет.

– Да?

Он ухмыляется, качая головой, думая, что читает мои мысли. Джейс – секс на палочке. Он одет в облегающие черные джинсы и темно-синюю рубашку, которая подчеркивает глубокую синеву его глаз. Его волосы в абсолютном беспорядке, как мне нравится… идеальном беспорядке. Я могла пальцами проводить по ним в свое удовольствие, и это бы не сделало никакой разницы.

Сокращая дистанцию между нами, Джейс притягивает меня ближе к себе и оставляет сладкий поцелуй на моих губах.

– Готова?

Он улыбается мне, сверкая озорными голодными глазами. Я готова пропустить ужин и перейти сразу к десерту, но лишь киваю. Сначала нам нужно пойти на спектакль. Я не могу кинуть Мэдисон и Ноя.

Мы прибываем в театр задолго до начала, чтобы занять места рядом со стойкой. Забавно наблюдать за Мэдисон и Ноем в школьной кокетливой постановке «Бриолина». Два часа проходят быстро. Ной в роли Риццо – сверх совершенства. Не могу дождаться, чтобы обнять его за получение столь выигрышной роли. В конце концов, Джейс встает, мы выпиваем за них и еле прокладываем путь за кулисы, чтобы обнять их.

Джейс всерьез взял на себя миссию вывести меня на настоящее свидание. После спектакля, мы рука об руку направляемся через город до заказанного столика.

Ресторан стильный и элегантный, суши божественные, но сидеть напротив Джейса за уютным столиком для двоих и чувствовать на себе его взгляд– это уже слишком. Используя свои непослушные палочки, я пытаюсь деликатно самым женственным способом закинуть суши себе в рот.

Глядя на меня, Джейс кладет еще одно острое суши с тунцом себе в рот, вдумчиво жуя. Он не торопится. А я спрашиваю себя, ощущает ли он тот же жар, что и я. Я знаю, что так и есть. Его интенсивность светится в его глазах, когда он смотрит на меня. Джейс заканчивает жевать и кладет палочки рядом с тарелкой.

– Десерт?

Я готова пнуть его под столом, но сосредотачиваюсь на своей самой вежливой улыбке.

– Нет, спасибо. Ты?

Джейс смеется. Когда наступает его очередь говорить, его взгляд блуждает по моей коже.

– Да. Как только мы приедем домой, я бы с удовольствием насладился десертом.

Гмм… Он такой убедительный. От знания того, что должно произойти между нами позже, мои бедра начинают дрожать.

Джейс оплачивает наш счет, а затем выводит меня из ресторана, держа руку на моей пояснице. Это невинное прикосновение, но за весь вечер он едва прикоснулся ко мне, поэтому контакт ощущается как негласное обещание большего.

С Брентом я никогда не была такой. Я готовая и решительная и верю Джейсу.

Когда мы добираемся до его дома, мы все еще держимся за руки и улыбаемся. Я немного хихикаю, пока мы прокладываем путь через толпу веселящихся. Вечеринка внизу набирает обороты, но ему она неинтересна. Он хочет остаться наедине со мной также сильно, как я.

На пути по лестнице его останавливает Стэйси, кладя свою руку ему на грудь. Она немного пошатывается на своих слишком высоких каблуках, затем убирает свою руку.

– Вы двое вернулись вместе? – Стэйси смеется слишком пронзительно и наигранно.

Я вздергиваю подбородок. Даже, если она и видела мой грязный маленький секрет, я отказываюсь позволять этому факту чувствовать себя испорченным товаром. Если это пережил Джейс, тогда и я тоже.

– Забей на это, Стэйси, – предупреждает Джейс. Его голос жесткий, в нем ни нотки забавы.

Стэйси дьявольски ухмыляется, оглядываясь то на Джейса, то на меня.

– Ты не рассказал ей, верно?

Черт. Мой желудок сжимается.

– Рассказал мне что?

Стэйси снова смеется.

– Неважно.

Она мило улыбается, пропихиваясь между Джейсом и мной так, чтобы потереться об его грудь.

Джейс выглядит так, словно хочет что-то ударить.

– Джейс?

Он берет меня за руку и тянет вверх по лестнице. Весь жар и страсть прошлой ночи исчезают и заменяются ужасным ноющим чувством.

Джейс

Я знаю, что мне следовало признаться раньше. Это одна из причин, почему я не позволял нашим физическим отношениям зайти слишком далеко. Меня сдерживало, что я все еще не рассказал ей о моей ночи со Стэйси, пока мы с Эйвери не разговаривали. Я понимал, что ей это не понравится. С тех пор, как мы договорились быть полностью честными, меня это делает придурком.

Как только мы доходим до комнаты, я захлопываю дверь позади нас и поворачиваюсь лицом к ней. Ее руки сжаты в кулаки, как будто она приободряет себя.

– Сядь, детка.

Она выглядит неуверенной, но снимает свою обувь и пересекает комнату, чтобы сесть на край моей кровати. Я глубоко вдыхаю, наполняя легкие, и пытаюсь найти слова, чтобы объяснить это дерьмо и не привести ее в бешенство.

Я присаживаюсь рядом с ней и беру ее руку. Она не пытается ее сжать. Черт. Это не приведет ни к чему хорошему.

– Когда ты и я… не разговаривали… Стэйси начала снова крутиться рядом.

Ее глаза выдают ее эмоции и начинают наполняться слезами даже прежде, чем я добираюсь до самой сути истории.

– Как-то вечером мы напились в хлам… и ммм...

Черт. Я не могу сказать этого.

– Скажи мне, – шепчет она, надломившимся голосом.

– У нас не было секса, но… – я останавливаюсь, делая еще один вздох. – Она начала спускаться вдоль моего…

Взгляд ее глаз взлетает к моим. Я помню, когда признался Эйвери, что было моим самым любимым, и я знаю, что она тоже помнит. Это то, чего у нас никогда не было вместе. Я чувствую себя полным мудаком. Я никогда снова не хотел увидеть это в ее взгляде.

Она небрежно сглатывает.

– Понимаю.

– Свисток, мне жаль, но мы не разговаривали…

Она вырывает свою руку из моей и резко встает.

– Мы не разговаривали, потому что ты не хотел. Потому что из-за тех дурацких фотографий ты думал, что я дешевка и легкодоступная. Но знаешь что? Ты не лучше меня! – она хватает свою сумочку и одевает обратно свою обувь. – Мне нужно домой.

– Эйвери… подожди…

– Не трогай меня! – из ее горла рвется рыдание, и она вырывается из моей хватки.

– По крайней мере, позволь мне отвезти тебя домой. Я буду беспокоиться о тебе.

Она качает головой.

– Нет. Я кому-нибудь позвоню, – она достает телефон и набирает. – Мэдисон, – всхлипывает она. – Забери меня. Я у Джейса… Да.

Эйвери завершает звонок и уходит, сбегая вниз по лестнице.

Полное дерьмо.

Не хочу снова облажаться. Я не собираюсь ждать и не общаться с ней несколько недель, как в прошлый раз. Сегодня мне нужно сделать все правильно. Я гонюсь за ней по лестнице, но среди толпы ее нигде нет. Решаю направиться на прохладный ночной воздух. Я ищу заднюю площадку, где она пряталась раньше, но она занята парой, лапающей друг друга. Эйвери ушла.

Я достаю из кармана ключи и обхожу дом, направляясь к своей машине. Я не могу оставить то, что происходит между нами. Не буду. Мы уже потратили впустую слишком много времени. Моя машина заблокирована тремя машинами у нашего дома, и пытаться найти их владельцев бессмысленно.

Я мчусь через кампус к ее общежитию. Добираюсь до него, запыхавшись после трех миль бега. Чтобы попасть внутрь мне нужно дождаться кого-то, кто пустит меня. Мне везет, и я проскальзываю внутрь за группой возвращающихся обратно ребят. Несколькими минутами позже, я стучу в ее дверь, молясь, чтобы она ответила.

Мэдисон слегка приоткрывает дверь с хмурым лицом.

– Да?

– Эйвери здесь?

– Она не хочет тебя видеть.

Она начинает закрывать дверь, но я ногой препятствую ей, оставляя дверь открытой.

– Мне нужно с ней поговорить. Эйвери, – зову я.

Мэдисон закатывает глаза, уступая, и позволяет мне войти в комнату.

– Просто поговори с ним. Я не могу выдержать вас двоих, – сообщает она Эйвери.

Мой Свисток лежит, свернувшись калачиком на своей узкой кровати, прижимая подушку к своей груди. Она плачет. Моя грудь болит. Черт.

Мэдисон хватает свою сумочку.

– Я собираюсь к Ною.

Позади нас щелкает дверь.

Не делая никаких попыток приблизиться, я просто смотрю на нее. Она осторожно смотрит на меня, а руки крепче сжимают подушку.

– Эйвери? – я сглатываю комок в горле, молясь, чтобы она выслушала то, что мне нужно сказать. – Мы можем поговорить?

– А что тут говорить? – она сдвигается на кровати так, чтобы сесть, но продолжает прижимать подушку к груди, создавая между нами физический барьер. – Твое любимое, верно? Я не давала тебе этого, так… – она не заканчивает, но ее взгляд направляется на кровать перед ней.

– Эйвери, – я делаю движение, подходя ближе настолько, насколько возможно. Я встаю на колени у края ее кровати, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Мне так жаль. Это было огромной ошибкой. Я лишь чувствовал боль и предательство от того, что ты мне не рассказала. Как бы плохо это не звучало, в тот момент мне было все равно, потому что я думал, что потерял тебя. Поэтому, когда Стэйси начала расстегивать мой ремень…

Рука Эйвери взлетает вверх, останавливая меня.

– Мне не нужно подробного рассказа. Боже, да что с тобой?

Иисусе.

– Мне жаль. Ты права. Я просто… Мне очень жаль. Если бы я мог вернуть ту ночь обратно, я бы сделал это. И я хотел рассказать тебе. Той ночью в отеле в Денвере, я хотел рассказать тебе, но ты достаточно…

Она моргает, глядя на меня.

– Вот из-за чего мы не…

– Развивались дальше физически?

Она кивает.

– Да. Я хотел быть уверенным, что сначала между нами не будет тайн.

– Понимаю, – она поджимает свои ноги под себя.

Я хочу дотронуться до ее руки. Мне так плохо. Но я продолжаю стоять на коленях рядом с ее кроватью.

– Скажи мне, о чем ты думаешь. Пожалуйста.

Взгляд ее зеленых глаз пронзителен и врезается в мою душу.

– Ты прав. Выяснять информацию от кого-то хреново.

Я киваю. Каждый раз это была Стэйси. Она моя бывшая, но до сих пор весьма надоедливая.