Текст книги "Один Вкус"

Автор книги: Кен Уилбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

«ПУТИ»: Но как насчет того мнения, что эти переживания «Одного Вкуса» или «Космического Сознания» представляют собой просто побочный эффект медитации и потому не являются «по-настоящему реальными»?

К.У.: Ну, это можно сказать о любом виде познания, которое зависит от инструмента или прибора. «Космическое сознание» часто зависит от инструмента медитации. Ну и что? Возможность видеть ядро клетки зависит от микроскопа. Разве мы из-за этого говорим, что клеточное ядро нереально, поскольку оно представляет собой всего лишь побочный продукт микроскопа? Разве мы говорим, что луны Юпитера нереальны, поскольку они зависят от телескопа? Те, кто высказывает это возражение, – это почти всегда люди, не желающие использовать инструмент медитации, точно так же, как церковники отказывались посмотреть в телескоп Галилея и таким образом признать луны Юпитера. Пусть они живут со своим отказом. Но давайте мы – в полную меру своих способностей и, как можно надеяться, движимые лучшими побуждениями милосердия и сострадания – постараемся уговорить посмотреть, только один разок, и увидеть собственными глазами. Я подозреваю, что для них мог бы открыться другой мир, мир, существование которого в избытке подтверждается всеми, кто смотрит в телескоп и микроскоп медитации.

«ПУТИ»: Не могли бы вы рассказать...

К.У.: Если мне позволено перебить вас, вы не возражаете, если я приведу одну из моих любимых цитат из Олдоса Хаксли?

«ПУТИ»: Пожалуйста.

К.У.: Это из «В последнее лето умирает лебедь».

«Мне нравится, чтобы слова, которые я употребляю, имели какое-то отношение к фактам. Вот почему меня интересует вечность – психологическая вечность. Потому, что это – факт».

«Для вас – возможно», – сказал Джереми.

«Для всякого, кто решит выполнить условия, при которых это можно пережить».

«А почему кто-то должен хотеть их выполнить?»

«А почему кто-то решает поехать в Афины и увидеть Парфенон? Потому, что это стоит хлопот. И то же самое верно в отношении вечности. Опыт вневременного блага стоит всех усилий, с которыми он связан».

«Вневременное благо, – с отвращением повторил Джереми. – Я не знаю, что означают эти слова».

«А откуда вам знать? – сказал м-р Проптер. – Вы так и не купили свой билет в Афины».

«ПУТИ»: Так, значит, созерцание – это билет в Афины?

К.У.: Разве вам так не кажется?

«ПУТИ»: Безусловно. Интересно, не могли бы вы чуть-чуть рассказать нам о вашем собственном билете в Афины? Не могли бы вы немного рассказать об истории вашего собственного опыта медитации? А также, что такое «интегральная практика» и что она предлагает современному духовному искателю?

К.У.: Ну, что касается моей собственной истории, я не уверен, что смогу сказать что-нибудь значительное достаточно кратко. Я занимаюсь медитацией уже 25 лет, и мне кажется, что мои переживания не так уж сильно отличаются от опыта многих других людей, идущих по сходному пути. Но я постараюсь кое-что рассказать об «интегральной практике», поскольку подозреваю, что ей может принадлежать будущее. Идея очень проста, и Тони Шварц – автор книги «Что действительно важно: поиски мудрости в Америке» – резюмировал ее как попытку «поженить Фрейда и Будду». Но в действительности это означает просто попытку объединить достижения западной «глубинной психологии» с «высотной психологией» великих традиций мудрости – попытку соединить «ид» и Дух, «тень» и Бога, либидо и Брахмана, инстинкт и Богиню, низшее и высшее, – какие бы термины вы ни предпочли, я полагаю, что мысль достаточно ясна.

«ПУТИ»: Речь идет о действительной практике?

К.У.: Да, о действительной практике, основанной примерно на следующем. Если взять Великое Гнездо Бытия – простирающееся от материи к телу, к уму, душе и духу, – то как мы можем признавать, почитать и использовать все эти уровни своего существа? И если мы это делаем – если мы привлекаем все уровни своего собственного потенциала, – разве это не поможет нам лучше вспоминать Источник великой Игры Жизни, который представляет собой не что иное, как нашу собственную глубочайшую Самость? Если Дух составляет основу и цель всех этих уровней и если мы в действительности представляем собой Дух, разве усердное занятие всех этих уровней не поможет нам вспомнить, кто и что мы есть на самом деле?

Такова теория, которую, как я понимаю, я изложил довольно сухо. Говоря конкретнее, идея состоит в следующем: возьмите практику (или практики) для каждого из этих уровней и усердно занимайтесь всеми этими практиками. Для физического уровня можно использовать физическую йогу, тяжелую атлетику, витамины, питание, бег трусцой и т.п. Для эмоционально/телесного уровня можно попробовать тантрический секс, терапию, которая помогает соприкасаться с чувственной стороной вашего бытия, биоэнергетику, гимнастику тай-цзы и т.д. Для умственного уровня подходят когнитивная терапия, повествовательная терапия, разговорная терапия, психодинамика и т.д. Для уровня души – созерцательная медитация, йога божества, тонкое созерцание, центрирующая молитва и т.п. А для уровня духа нужны более недвойственные практики, например, дзен, дзогчен, адвайта веданта, кашмирский шиваизм, бесформенный христианский мистицизм и так далее.

Я неохотно привожу этот перечень, поскольку, как вам известно, существуют буквально тысячи превосходных практик для всех этих уровней, и мне не хотелось бы исключать любую из них. Но, пожалуйста, сосредоточьтесь на общей идее: взять одну или более практик для каждого уровня вашего существа – от материи до тела, ума, души и духа – и выполнять их все в полную меру сил, по отдельности или вместе. Вы не только просто начнете лучше себя чувствовать на мирском уровне, вы резко повысите свои шансы попасть в свое собственное изначальное Владение, каковое представляет собой сам Дух, вашу глубочайшую тождественность и причину.

«ПУТИ»: Есть ли какие-нибудь учителя, которые сейчас преподают такого типа интегральную практику?

К.У.: К сожалению, на этом раннем этапе это делают немногие учителя. Отчасти это связано с тем, что такая интегральная практика представляет собой соединение Востока и Запада, а они только недавно познакомились друг с другом. Но есть много превосходных учителей, которые работают с одним или более из множества уровней вашего существа – и потому в данное время вам следует просто «смешивать и подбирать» – или выбирать учителей, которые лучше всего подходят для вас на каждом уровне. Подберите для себя подходящие физические упражнения и разумную программу питания. Постарайтесь заниматься хорошей психотерапевтической практикой – она может быть такой простой, как запись ваших сновидений или участие в дискуссионной группе. Попробуйте хорошую медитативную практику и занимайтесь общественно полезной деятельностью. Я не хочу, чтобы это было похоже на какую-то ужасающую дисциплину, но просто постарайтесь, в полную меру своих сил, занимать всего себя, чтобы пробуждать всего себя.

«ПУТИ»: Есть ли учителя, которые, по крайней мере, движутся в направлении интегральной практики?

К.У.: Да, есть несколько авторов, которые сегодня подчеркивают важность интегрального подхода, и хотя все, что они пишут, носит очень предварительный характер, с них вполне можно начать. Можно попробовать почитать «Жизнь, которая нам дана» Майкла Мёрфи и Джорджа Леонарда, «Что действительно важно» Тони Шварца, «Пути за пределы эго» Роджера Уолша и Френсис Воон и мою книгу «Око Духа».

Но идея достаточно проста: практика на любом одном уровне вашего существа не приведет к полному просветлению. Если вы только медитируете, это не приведет к автоматическому устранению вашего психодинамического «мусора». Если вы только медитируете, от этого не станут лучше ваша работа или ваши семейные отношения. С другой стороны, если вы занимаетесь только психотерапией, не думайте, что это освободит вас от бремени страха и смерти. Отдавайте Фрейду то, что принадлежит Фрейду, а Будде то, что принадлежит Будде. А лучше всего отдавайте Божественному всего себя, вовлекая в это все, чем вы являетесь.

Черт возьми, это звучит как реклама морской пехоты: «Будь всем, чем ты можешь быть». Но в действительности дело в том, что, чем больше аспектов самого себя вы вовлекаете в поиск Источника этой Игры Жизни, тем больше у вас шансов обнаружить тот поразительный факт, что именно вы являетесь ее единственным Автором. И это не теоретическое утверждение, а наш наилучший шанс получить свой билет в Афины.

СЕНТЯБРЬ

Универсальная истина, Путь небес и земли, иными словами, опыт абсолютного и бесконечного – или, на духовном языке, Дао – огромная ошибка думать, что его можно найти где-то на небесах или в потустороннем мире. Мы никогда ни на мгновение не покидаем Дао, То, что можно покинуть, – это не Дао.

Амакуки Сессан

Вторник, 2 сентября

Когда тело-ум остается позади, когда меня нет нигде, есть только бесконечная Пустота, радикальная Полнота, без конца расцвеченная светимостью. «Я-Я» раскрывается как Космос, где никакой объект не портит первозданную Чистоту, где понятия слишком смущены, чтобы говорить, где двойственность стыдливо прячет свое лицо, а страдание даже не способно вспомнить свое имя. Ничего никогда не происходит здесь, в полноте бесконечности, поющем самосуществующем блаженстве, переполненном самоосвобождающими жестами, счастьем быть дома. В открытости этого момента бесконечная благодарность встречается с совершенной простотой, ибо есть только это, сейчас, всегда и безнадежно во веки веков.

Среда, 6 сентября

Умерли принцесса Диана и Мать Тереза, Двух самых известных в мире женщин не стало в течение недели. (Реакция мира на их смерть являет собой поразительный пример пирамиды развития – чем больше глубина, тем меньше охват).

Диана, по общему мнению, была хорошим человеком – заботливым, любящим и преданным; но главное, она была поразительно красивой и обаятельной. Она действительно была Принцессой мира. И в нашем плоском и выцветшем постсовременном мире, где считается, что все должно быть безотрадно равным, истинная Принцесса была обещанием возможности чего-то большего. По-своему она была царственно, божественно красива, и миллионы людей по всему миру глубоко и искренне любили ее, потому что она пробуждала красоту, скрытую и во всех них. Она была лучом чего-то большего, и мир отвечал обожанием – оно выходило далеко за пределы всего, чем Диана была как личность; но все равно, этот чудесный луч исходил именно от ее личности. Глядя, как ее сыновья, Уильям и Гарри, идут за похоронным кортежем, я заплакал, подобно миллионам других людей.

Мать Тереза была гораздо ближе к этому божественному лучу и практиковала его более усердно и без роскоши. Она была в меньшей степени человеком, чем проводником космического сострадания – неослабного, неистово увлеченного, пугающе убежденного.

Как бы то ни было, я очень высоко ценил их обоих по совершенно разным причинам, и сегодня утром в этом мире стало значительно меньше света, чем было вчера.

Среда, 10 сентября

Вчера вечером к нам с Марси приходили обедать Кейт Олсон и Т. Джордж. Т. Джордж совершенно поражает. Что? Ему семьдесят два? И он по-прежнему бодр и полон сил. Почти невозможно создать успешный журнал – и все же Т. Джордж основал целых два – «Психология сегодня» и «Здоровье Америки»,[29]29
  «Psychology Today» и «American Health».


[Закрыть] – и оба они до сих пор процветают. Я убежден, что ему удастся создать и третий – «Духовность и здоровье», – но на этот раз сделать это довольно трудно, поскольку «духовность» означает столь многое для столь многих людей, что будет сложно сосредоточить усилия и объединить других вокруг общей задачи.

Разумеется, эта трудность усугубляется до/над заблуждением: многое из того, что люди называют «духовным» – это не надрациональное осознание, а дорациональное чувство, и в этом состоит реальная проблема, на обсуждение которой мы потратили большую часть вечера. Я использовал схему, показанную на рис. 4, чтобы высказать ряд предложений.

Рис. 4. Целительная спираль

Рост и развитие человека, как правило, развертываются от тела к уму, к душе и к духу не в виде линейной восходящей последовательности, а как вложенные друг в друга волны, причем при нормальном развитии каждая последующая волна охватывает и заключает в себе предшествующие. Но почти на любой стадии высшее может подавлять низшее. Вместо охвата и приятия происходят отрицание и отторжение. Вместо превосхождения и включения налицо отчуждение и подавление.

Это особенно верно для отношения между умом и телом. Первые годы жизни бывают в основном сенсомоторными, довербальными и по большей части проходят без участия ума – ребенок отождествляет себя со всем телом, ощущениями и физиологическими влечениями. Но примерно к 2 годам начинает появляться символический и концептуальный ум, а к 6—7 годам возникает конкретно-операционный ум. В идеале ум превосходит и включает в себя предшествующие телесные ощущения, чувства, побуждения и влечения. Но больше чем в половине случаев – и это великая епархия Фрейда – ум (эго-ум) подавляет или отрицает некоторые предыдущие телесные чувства, нередко секс или агрессию. Эти подавленные или вытесненные чувства не могут просто исчезнуть, а проявляются в замаскированном виде как болезненные невротические симптомы[30]30
  Это не отрицает важности нейрохимии мозга и нейробиологии развития в генезе психопатологии. Каждое событие Верхнего Левого сектора (психологическое) имеет (материальный) коррелят в Верхнем Правом секторе – по существу, в возникновении любой психопатологии взаимодействуют все секторы. В этом обсуждении я просто сосредоточиваюсь на компоненте Верхнего Левого сектора – внутренней диссоциации концептуального ума и ощущаемого тела.


[Закрыть].

Поэтому к тому времени, когда большинство людей достигают раннего взрослого возраста, они страдают различными видами диссоциации ума/тела: они утратили контакт со своим телом, своими чувствами, своим органическим богатством, своей жизненной силой. Это имеет два конкретных последствия: во-первых, сама жизнь становится тусклой и, во-вторых, более высокое развитие оказывается более трудным и, следовательно, гораздо менее вероятным.

Таким образом, для того чтобы оживить текущее, а также обеспечить возможность более высокого развития, нередко оказывается необходимо заново установить контакт с телом. Именно для этого предназначаются многие виды психотерапии. Некоторые формы телесной терапии сосредоточиваются непосредственно на теле (посредством чувственного осознания, рольфинга, биоэнергетики и т.п.), тогда как другие виды терапии, по существу, занимаются своего рода регрессией к осознанию раннего детства. Мы временно возвращаемся назад к уровню довербального тела, налаживаем с ним контакт и дружеские отношения, а затем воссоединяем его с умом (классическое название этого процесса – «регрессия на службе эго»). Но во всех этих случаях конечная цель состоит в установлении полного контакта и с телом, и с умом.

Коль скоро мы объединили тело с умом, становится гораздо более легким – и более вероятным – продолжение роста за пределы тела и ума, в сферы души и духа. На схеме эти два общих движения – регрессия на службе эго и затем переход к трансценденции эго – показаны в виде большой спирали, которая у типичного взрослого человека сперва идет вниз (регрессия), а затем вверх (трансценденция).

В нисходящей части этой спирали мы, вопреки утверждениям романтиков, восстанавливаем контакт не с утраченной высшей Основой, а просто с подавленными телесными чувствами[31]31
  Майкл Улшберн тоже говорит о спирали развития, но мы расходимся в отношении почти всех аспектов этого спирального движения. Более полное обсуждение этой темы см. в книге «Око Духа», гл. 6.


[Закрыть]. Мы возвращаем себе не надрациональное осознание, которое имели в младенчестве, но затем утратили, а скорее дорациональные импульсы, которые мы, к сожалению, подавляли. Тем не менее это подавление болезненно и пагубно, и его можно исцелить только путем восстановления связи и дружеских отношений с отчужденными побуждениями и телесными чувствами (регрессия на службе эго как прелюдия к трансценденции эго).

Но проблема многих форм терапии и большинства разновидностей альтернативной духовности состоит в том, что мы начинаем движение по этой целительной спирали, а затем, впадая в до/над заблуждение, застреваем на дорациональной, чувственной, телесной стадии. Мы возвращаемся к чувствам, эмоциям, ощущениям, осознанию тела – что само по себе правильно и составляет первый этап путешествия, – но затем просто останавливаемся там и называем это надрациональным духом, хотя это не имеет с ним ничего общего. Пытаясь достичь надрационального, мы кончаем дорациональным и называем это освобождением. Сущий кошмар.

Казалось, и Т. Джордж, и Кейт согласились с этим анализом, и тут Кейт вступила в разговор. «Я согласна с этим, но вы же не хотите сказать, что все чувства носят дорациональный или эгоцентрический характер, не так ли?»

«Нет, вовсе нет. Существуют как бы уровни чувства, или уровни аффекта, идущие от эгоцентрических чувств к социоцентрическим чувствам, мироцентрическим чувствам и духовным чувствам – приблизительно от тела к уму, к душе и к духу».

«Но как можно понять, какое чувство какое?» – поинтересовалась Марси.

«Если ты стараешься установить контакт со своими чувствами, если ты используешь чувственное осознание, ощущаемый смысл, сосредоточение на теле, соматическую терапию, биоэнергетику, то ты находишься на эгоцентрической стадии. Само по себе это вовсе не плохо. По сути дела, это основа всей дальнейшей практики. Но если ты остаешься на этом уровне, то это фактически глубокая регрессия к доконвенциональному модусу осознания. Конечно, это здорово – поначалу, – поскольку ты отказалась от строгостей социоцентрического осознания и взаимного понимания. Ты просто наслаждаешься собой, постоянно «перерабатываешь» свои чувства и возбуждаешь свои импульсы, и это какое-то время очень приятно, до тех пор пока – как указывал Кьеркегор – это не превращается в отчаяние, поскольку ты отрезана от круга соучастия, который существует вне тебя.

«Этот круг соучастия – следующий этап», – заметил Т. Джордж.

«Да, я думаю, так. Вы переходите от эгоцентрических чувств к социоцентрическим чувствам – от Я к Мы, – когда сообщаете о своих чувствах другим в диалоге, направленном на взаимное понимание, участие и заботу. Это справедливо как для мужчин, так и для женщин. Кольберг назвал это переходом от ориентированности на себя к взаимности, а Джиллиген называет это переходом от «эгоистической стадии» к «стадии заботы». Теперь ваши чувства распространяются на круг соучастия, заботы и взаимопонимания. Вас по меньшей мере так же интересуют чувства других, как и собственные чувства. Ваш мир расширился с самого себя на группу».

«А какая стадия идет после группы?» – спросила Кейт.

«Все группы», – сказал Т. Джордж.

«Да, мироцентрическая. Вы переходите от эгоцентризма к социоцентризму и к мироцентризму, от «себя» к «нам» и ко «всем нам». Вас заботит не только ваше племя, ваша группа, ваш народ, а все группы, все люди, повсюду, независимо от расы, пола или вероисповедания. И это не абстракция, вы это чувствуете».

«Я точно знаю это чувство, – сказала Кейт, – оно порой приходит, когда я занимаюсь центрирующей молитвой. Это вроде обета бодхисаттвы».

«Да, и я думаю, что в действительности это следующая стадия – мироцентрические чувства сменяются подлинно духовными чувствами, поскольку они распространяются на всех чувствующих существ, как таковых. Но самое замечательное состоит в том, что мы можем ощущать глубоко мироцентрическое/духовное чувство вселенской заботы и сострадания. Шопенгауэр говорил, что мы можем испытывать такое чувство, только если все мы в конечном счете Одна Самость, и я думаю, что так оно и есть».

«Но, – заметила Марси, – все это вселенское сострадание теряется, когда ты просто стараешься соприкасаться со своими чувствами, или оставаться в своем теле, или перерабатывать свои эмоции. Это все время происходит в Институте Наропы. Все стараются оставаться со своими чувствами – они называют это «духовным», – и потому никто ничего не трансцендирует».

«Совершенно верно, – согласился я, – но это типично отнюдь не только для Института Наропы. На самом деле фиксация на чувственных или телесных модусах называется «бодизмом», и такой бодизм, по существу, характерен для современного и постсовременного мира. Бодизм – это просто еще одно название флатландии – убеждения, что реальны только принадлежащие к грубому миру чувственные, эмпирические реалии. Бодизм или флатландия в равной мере довлеют как над основным течением культуры, так и над контркультурой. Все мы признаем, что преобладающим мировоззрением большинства является научный материализм. Но взгляните на контркультурные воззрения – экопсихологию, глубинную экологию, телесные терапии, экофеминизм, «паутину жизни», религии Великой Матери, имманентную духовность – у всех них одно общее: окончательной реальностью считается грубый сенсомоторный мир. Иными словами, бодизм – тот же самый бодизм, под которым подписывается массовая культура. Добро пожаловать во флатландию, чисто Низошедший[32]32
  По, существу, Уилбер заимствует термины «Восходящий» и «Низошедший» из теософии, которая, в свою очередь, переняла их у мистических традиций. Эти термины относятся соответственно к трансцендентному и имманентному идеалу божественного. «Низошедший» мир – результат «нисхождения Логоса (Духа) в материю», и, как таковой, он отрицает все трансцендентное, признавая только имманентного Бога и соответственно только эмпирический грубый мир, в котором этот Бог имманентен. – Примеч. пер.


[Закрыть] мир современной и постсовременной пустоши».

И Т. Джорджа, и Кейт интересовало, почему это бодизм получил такое распространение. Я предположил, что это было оборотной стороной современности[33]33
  ^* Более подробное объяснение исторического подъема бодизма и флатландии можно найти в «Краткой истории Всего». Бодизм – это просто еще одно название тонкого редукционизма – убеждения, что реальны только сущности, имеющие простое местоположение, что реальны только реалии секторов Правой стороны.


[Закрыть]^*. В течение тысячелетий на Западе преобладал Восходящий идеал – Бог считался чисто потусторонним, чисто трансцендентным, а его Царствие – «не от мира сего». Но затем, начиная с эпохи Возрождения и достигая кульминации в эпоху Просвещения, этот идеал яростно отвергали до такой степени, что вместе с тоннами грязной воды выплеснули и дитя трансцендентальной истины. В результате современный Запад пришел к чисто Нисходящему мировоззрению – грубому, сенсомоторному, эмпирическому бодизму – иными словами, к флатландии.

И потому теперь, даже когда контркультурные движения заявляют, что опрокидывают или превосходят старую парадигму просвещения, они по большей части остаются прочно увязшими в ней. Они попадаются в сеть чисто Нисходящего мировоззрения, с его последовательным бодизмом, холизмом флатландии и привязанностью к одной только грубой сфере – в точности как в «старой парадигме», которую они так громко осуждают.

(Мне также пришла на ум книга Джоан Брамберг «Проект Тело», в которой прослеживается отношение девушек к своему телу в течение последних двух столетий. Типичная запись в дневнике в конце XVIII века: «Серьезно работать. Иметь чувство собственного достоинства. Интересоваться другими». Типичная запись в наше время: «Я буду худеть. Достану новые контактные линзы, хорошую косметику, новую одежду и аксессуары». Брамберг комментирует: «До XX в. тело просто не занимало в мыслях девушек центрального места. Теперь они считают тело высшим выражением своей сущности». Конечно, Брамберг пытается превратить этот бодизм в феминистскую проблему, хотя феминизм здесь ни при чем; бодизм – это просто одно из определений флатландии, в равной степени воздействующей и на женщин, и на мужчин – регрессивной, нарциссической, нивелирующей тенденции в сознании, – мы попытались лечить подавление тела регрессией к телу, мы больше не подавляем тело, мы одержимы им и полностью зациклены на нем, и результатом стал чисто Низошедший сенсомоторный мир.)

Идея, разумеется, состоит в том, чтобы объединить и Восходящее движение (от тела к уму, к душе и духу) и Нисходящее движение (от духа к душе, уму и телу). Но пока все, что у нас есть на самом деле, – это несколько чисто Восходящих трансцендентальных религий и огромное количество движений полного Нисхождения, бодизма и флатландии. Мы все еще ожидаем подлинно интегрального, недвойственного мировоззрения, и хотя несколько человек работают в этом направлении, еще предстоит сделать очень много.

Пятница, 12 сентября

Пришли гранки «Разума и Души»; сделал незначительные исправления и отослал их обратно; работа приближается к концу.

Когда я был в Нью-Йорке в «Четырех временах года» во время того двухдневного аукциона, то, беседуя с различными издателями, я всегда заканчивал одним и тем же утверждением, и сегодня я более чем когда-либо убежден в его правоте: я полагаю, что в мире происходят два основных диалога – между наукой и религией и между религией и либерализмом. Духовность сперва должна пролезть через игольное ушко современной науки, и главной задачей «Разума и Души» было показать, как это может произойти. Но после того как это произойдет, духовность должна будет пролезть через игольное ушко либерализма (и это главная тема планируемого продолжения «Разума и Души»).

В нынешней ситуации современный мир в действительности разделен на два основных враждующих лагеря – науки и либерализма, с одной стороны, и религии и консерватизма, с другой. И ключ к примирению этих лагерей состоит в том, чтобы сперва примирить религию с наукой, а потом, во-вторых, примирить религию с либерализмом, поскольку и наука, и либерализм глубоко антидуховны. И это должно происходить именно в таком порядке, поскольку либерализм даже не захочет слушать религию, если только она сперва не пройдет научную проверку.

Конечно, в известном смысле наука и либерализм правы в своей антидуховности, поскольку большая часть того, что исторически считалось «духовностью», теперь представляет собой дорациональную – магическую или мифическую, потенциально этноцентрическую фундаменталистскую догму. Либерализм традиционно возникал для борьбы с тиранией дорационального мифа – для борьбы с традиционной, ограниченной, этноцентрической религией, – и это одно из его непреходящих и славных достижений (а именно свобода, равенство и права отдельных людей перед лицом зачастую враждебного или принуждающего коллектива). И именно поэтому либерализм всегда объединялся с рациональной наукой против фундаменталистской, мифической, дорациональной религии (и консервативной политики, которая обычно опиралась на эту религию).

Но ни наука, ни либерализм не сознают, что вдобавок к дорациональному мифу существует надрациональное осознание. Есть не два лагеря – либерализм против мифической религии, – а три: мифическая религия, рациональный либерализм и надрациональная духовность. Либерализм может справедливо не доверять дорациональному мифу, но при этом непредубежденно относиться к надрациональному осознанию. Его возражения против мифических форм неприменимы к бесформенному осознанию, и потому либерализм и подлинная духовность могут рука об руку идти к более величественному завтра. Если бы это можно было показать им, используя термины, приемлемые для обеих сторон, то мы бы, на мой взгляд, впервые имели возможность постлиберальной духовности, которая сочетает в себе сильные стороны консерватизма и либерализма, но превосходит их оба в надрациональной, надличностной интеграции. Я полагаю, что «Разум и Душа» может быть, по крайней мере, хорошим началом первого диалога, и я надеюсь в ближайшие пять лет сделать то же самое для второго диалога (духовности и либерализма).

Но одно абсолютно ясно: все разговоры о «новой духовности» в Америке останутся пустой тратой времени, если не будут проведены и не дадут свои ответы эти два центральных диалога. Если духовность не сможет пройти через ворота науки, а затем либерализма, она так и не станет значимой силой в современном мире, а останется всего лишь организующим началом для дорациональных уровней развития.

Понедельник, 15 сентября

«Что такое пандит?» Ее зовут Прайтем. Тэмми привела с собой Прайтем и Мэтью для длинной беседы о нескольких неотложных вопросах. (Тэмми Саймон – основательница одной из самых успешных компании звукозаписи в Америке, которая располагается здесь, в Боулдере. Тэмми записывает всех, от Тич Нат Хана до Кэролайн Мисс и далай-ламы. Она приводит своих любимцев ко мне домой, и мы все вместе обедаем.) Мэтью (ассистент студии) и Тэмми редактировали самую последнюю книгу Гангаджи – американки, ставшей духовным учителем традиции Веданты. Прайтем хотела расспросить меня о моей работе, а у Тэмми и Мэтью было полно вопросов о Гангаджи.

«Я – пандит, а не гуру». И с этой фразы, которую я произносил сто раз в жизни, разговор снова перешел на эту труднейшую тему. «В Индии принято проводить это важное различие. Основная разница состоит в том, что гуру принимает приверженцев, а пандит нет. Кроме того, пандиты обычно посвящают себя изучению той или иной традиции, тогда как гуру может быть, а может и не быть знатоком традиции».

«Так почему пандит не принимает приверженцев или учеников?»

«Это как бы совершенно другая профессия. Для гуру или учителя принять ученика – это очень серьезное дело, почти как для психоаналитика начать работать с клиентом. Ни та, ни другая сторона не должна относиться к этому легкомысленно, поскольку речь идет о годах, возможно, даже десятилетиях, глубоко личной, тесной и напряженной совместной работы. Гуру приходится бороться, зачастую публично, с кармой или обуславливанием всех тех, кто к ним приходит. Это тяжелая и трудная задача».

«Итак, пандиты этого не делают».

«Нет, не делают. Отдельный пандит может быть более или менее просветленным, чем отдельный гуру, но в любом случае пандиты обычно ограничивают свое понимание писательской деятельностью или преподаванием (скажем, в университете) или другими вполне обыденными занятиями. Но они, как правило, не занимаются духовной терапией. Это совершенно другое поле деятельности».

«Так как же на самом деле работает гуру?»

«Ну, это зависит от гуру. Но у хороших гуру есть общая черта, и она составляет основу гуру йоги. А именно гуру разрушает карму (или обусловливание) ученика. Это происходит, когда сострадание гуру встречается с преданностью ученика. Во всяком случае, так утверждает традиция. Давайте возьмем достаточно бесспорный пример, скажем Шри Раману Махарши. (Рамана, безусловно, был величайшим Гуру в истории, так же как Плотин, вероятно, был величайшим пандитом.) Вы видели фотографии Раманы, и, хотя вы, пожалуй, не назвали бы его красивым, он невероятно прекрасен. От него невозможно оторвать взгляд. Он излучает Красоту Божественного, которая представляет собой не что иное, как его собственное состояние, и вас естественно влечет к этому состоянию. Вам хочется быть рядом с ним. Гуру – настоящий гуру – излучает привлекательность Божественного, и это помогает пробуждать вас к вашей собственной внутренней красоте, вашей собственной духовной сущности».

«Разве пандиты этого не могут?»

«Многие могут. Но вторая часть гуру йоги состоит в том, что между гуру и учеником образуется глубокая связь – как между терапевтом и клиентом, только более сильная, – и эта связь составляет важный компонент преображения и пробуждения ученика. Я полагаю, здесь действует какая-то тонкая разновидность процесса переноса. При классическом переносе, по Фрейду, клиент переносит или проецирует на терапевта прошлые взаимоотношения, и затем именно за счет анализа этой проекции клиент начинает понимать свой невроз и, надо надеяться, избавляется от него.

То же самое, только на более высоком уровне, по-видимому, происходит в настоящей гуру йоге. Послушник проецирует на гуру не только свою «тень», но и свою Подлинную Самость. Он считает гуру, а не себя обладающим Божественной Реальностью. Вот почему послушник совершенно очарован гуру, его тянет к гуру, он хочет всегда быть рядом с гуру. Он влюбляется в свою собственную Подлинную Самость, спроецированную на фигуру гуру.