Текст книги "Тайны Дома Крю. Английская пропаганда в Мировую войну 1914-1918 гг."

Автор книги: Кэмпбелл Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава II. Дом Крю; его организация и персонал

Назначение лорда Нортклиффа. – Образование совещательного комитета. – Сотрудничество других правительственных учреждений.

В феврале 1918 г. лорд Нортклифф принял предложение премьер-министра занять должность руководителя пропаганды в неприятельских странах. Лишь за несколько недель перед этим он закончил свою поездку в С.-А.С.Ш., где он добился объединения многочисленных британских миссий и наладил за ними надзор (эти миссии занимались закупкой продовольствия и амуниции и другими важными делами).

В дальнейшем лорд Нортклифф сделался руководителем британской военной миссии в С.-А.С.Ш. после того, как отклонил предложение о занятии поста министра.

Несмотря на важность своей новой задачи, он решился все-таки поддерживать свои связи с британской военной миссией Соединенных Штатов.

Само имя Нортклиффа представляло собой авторитет для пропаганды в неприятельских странах.

Никто лучше, чем немцы, не знал, с каким старанием и упорством Нортклифф взялся расшевеливать британскую нацию, указывая ей на силу германского милитаризма и его военных приготовлений.

С самого вступления на этот пост он сам и его работа были предметом частых упоминаний в германской печати, и резкость ее нападок выдавала серьезность ее опасений. Руководство и организация внешней пропаганды, в особенности пропаганды, направленной против неприятельских стран, требовали от персонала близкого знакомства с внешней политикой, глубокого понимания психологии неприятеля и специального знания искусства изображать факты ясно и убедительно. [33]

Это была работа совершенно особого свойства и имела целью убедить неприятеля в безнадежности его дела и неизбежности победы союзников. К тому же требовались неизменно единообразный метод работы и неослабное напряжение. Однако проблема перенесения пропаганды в неприятельские страны предъявляла столь же высокие требования, как и установление метода работы и изображение фактического положения вещей.

Для того чтобы в этой кампании воспитания и просвещения неприятельских народов использовать возможно больше знаний, лорд Нортклифф приобрел сотрудничество комитета, состоявшего из известных писателей и общественных деятелей. Каждый из них отличался в какой-либо области общественной деятельности, а это делало его сотрудничество весьма ценным.

Лорд Нортклифф назначил меня заместителем начальника Управления и товарищем председателя комитета.

Членами комитета состояли:

Полковник граф фон Денбич, кавалер ордена Виктории.

Господин Роберт Дональд (тогдашний издатель «Daily Chronicle»).

Сэр Родерик Джонс, директор-распорядитель телеграфного агентства «Рейтер».

Сэр Сидней Лоу.

Сэр Чарльз Никольсон (баронет, член парламента).

Сэр Джемс О'Греди (член парламента).

Господин Г. Викгэм Стид, редактор иностранного отдела и позднее главный редактор «Times».

Господин Г. Дж. Уэльс, секретарь г. Г. К. Гудзон.

Это был совещательный комитет с широкими знаниями и многими талантами, включая большое количество авторитетных писателей и журналистов. Регулярно каждые 14 дней происходили заседания, на которых каждое отделение докладывало о своих успехах и предлагало на утверждение планы будущей деятельности.

Главная квартира Управления помещалась в Доме Кpю, городской резиденции маркиза Крю, который с достойным внимания духом общественности предоставил свой дом государству для военных целей.

Все Управление разделялось на два главных отдела: один для изготовления, другой для распространения пропагандистской литературы. Отдел по изготовлению литературы [34] в свою очередь разделялся на подотделы: германский, австро-венгерский и болгарский.

По причинам, о которых будет сказано в следующей главе, в первую очередь должна была начать свои действия австро-венгерская секция. Директорами этой секции были: г-н Стид и д-р Р. В. Сетон-Уатсон.

Назначение этих лиц было чрезвычайно удачно. В качестве корреспондента газеты «Times», автора книги «Габсбургская монархия» и наделенного опытом, который он приобрел в бытность корреспондентом «Times» в Вене в течение 1902–1913 гг., Стид обладал обширными и выдающимися знаниями жизни и быта народностей двуединой монархии.

Д-р Сетон-Уатсон был также выдающимся знатоком австро-венгерской и балканской истории и политики, изучению которых он посвятил многие годы.

После того, как установлен был метод работы против Австро-Венгрии, лорд Нортклифф отправил во главе указанных выше лиц ответственную миссию в Италию. Эта миссия открыла кампанию против двуединой монархии и имела широкие и выдающиеся успехи.

Члены этой миссии присутствовали на происходившем в Риме историческом конгрессе угнетенных габсбургских народностей и, и принимали большое участие в учреждении общесоюзной комиссии, которая вела активную пропаганду против Австро-Венгрии.

Проведение этой кампании потребовало в дальнейшем сохранения в течение всего 1918 года тесной связи с различными национальными организациями народностей, угнетаемых Габсбургской империей, а именно – с поляками, чехословаками, югославянами и румынами. Эти организации имели возможность нести осведомительную службу как в интересах названных народностей, так и в интересах союзников.

Когда начались операции против Германии, то г. Г. Ж. Уэльс по предложению лорда Нортклиффа взял на себя руководство германским отделением. Г. Уэльс предпринял исчерпывающее изучение моментов, которые могли быть полезными для пропаганды против Германии, причем помощником Уэльса являлся д-р И. У. Гидлам-Морлей. Записка Уэльса {16} является [35] замечательно интересным документом. В июле 1918 г., оставаясь членом комитета, но не имея более возможности продолжать руководство германским отделением, Уэльс собрал массу ценных данных, которые должен был использовать его преемник – известный журналист Гамильтон-Файф. На последнего и на его коллег по германскому отделению выпала задача организовать так называемую «интенсивную» пропаганду в последние три месяца войны.

Остается коснуться пропаганды против Турции и Болгарии.

На основании соглашения между лордом Нортклиффом и лордом Бивербруком пропаганда против Турции велась, и притом удачно, ближневосточным отделением департамента по делам информации, во главе которого стоял Кэнлиф-Оувен.

Это, очевидно, было очень разумно как в интересах экономии средств, так и по результатам. Пропаганда же в Болгарии исходила из Дома Крю.

Изготовление и распространение пропагандистской литературы являлось самостоятельной работой и производилось двумя самостоятельными отделами управления, но, конечно, в тесном сотрудничестве друг с другом. Поскольку дело касалось неприятельских войск, литература распространялась среди немцев и болгар через британские военные власти. Пропаганда среди австро-венгерских войск велась силами всех союзников, распространение же литературы производилось при посредстве итальянской армии. Распространением литературы через частных лиц, что являлось тяжелой задачей, руководил С. А. Гест – единственный из всех английских сотрудников, который занимался пропагандой против неприятеля с самых первых дней войны. Он создал в различных частях Европы целый ряд организаций, при помощи которых в неприятельских странах распространялись различные сообщения и взгляды. Это требовало большой изобретательности и выдержки, но зато усилия С. А. Геста увенчались большим успехом. Постоянная взаимная связь являлась жизненной необходимостью, и это достигалось благодаря ежедневным заседаниям руководителей отдельных подотделов, офицеров связи между Домом Крю и другими учреждениями и начальников оперативных отделений Дома Крю. На этих заседаниях, происходивших обыкновенно под моим председательством, систематически обсуждались различные детали методов работы и операции всех подотделов. Каждый подотдел [36] знал, что делается в другом, а потому было обеспечено единообразие в методах и способах работы. Кроме того, обсуждению проблем, возникавших в общем масштабе деятельности Дома Крю или, в каком-либо из его подотделов, способствовало сосредоточенное внимание собрания воодушевленных людей.

Гудсон, дельный секретарь совета (совещательного комитета), являлся одновременно секретарем этих ежедневных заседаний.

В Доме Крю все чувствовали благодарность за ту готовность, с какой многие другие правительственные учреждения, с которыми приходилось сталкиваться, предоставляли свое сотрудничество в наше полное распоряжение. В этом отношении все – министерство иностранных дел, военное министерство, адмиралтейство, министерство финансов, министерство по делам информации и управление по делам печати – существенным образом содействовали окончательному успеху, причем необходимо заметить, что это перечисление отнюдь не исчерпывает всех учреждений, которые с большой готовностью предоставляли в распоряжение Дома Крю имеющиеся у них материалы.

Отрадно это отметить в знак благодарности и признательности за услуги, которые были оказаны названными учреждениями в этот период войны.

Чрезвычайно ценными были также услуги офицера связи С. Дж. Филипс, выдающегося правительственного чиновника, который за свои особые заслуги переведен был из министерства просвещения в министерство иностранных дел; он поддерживал связь между последним и Домом Крю. На него возложена была задача постоянно информировать Дом Крю относительно развития и результатов пропаганды в неприятельских странах и осведомлять министерство иностранных дел о деятельности Дома Крю. Помощь и суждения С. Дж. Филипса о постоянно возникавших вопросах внешней политики были чрезвычайно ценны.

В течение нескольких месяцев после назначения лорда Нортклиффа информационное бюро военного министерства продолжало изготовление пропагандистской литературы, рассчитанной для Германии. В это время офицером связи между военным министерством и Домом Крю являлся майор Керри, член парламента. Каждое из этих учреждений было в состоянии дополнять и успешно совершенствовать работу другого учреждения, [37] и эта совместная работа проходила в величайшей гармонии. Когда впоследствии изготовление литературы сосредоточилось в Доме Крю, то на должность офицера связи между Домом Крю и военным министерством и министерством воздушных сил был назначен капитан Чалмерс Митчель. Большую признательность, чем последующим изложением ему трудно, выразить.

Очень сердечны были отношения с Адмиралтейством, в особенности с начальником военно-морского информационного бюро контр-адмиралом сэром Реджинальдом Холлом, при посредстве корвет-капитана Стэндинга.

Дом Крю имел основания быть благодарным за их дружественное сотрудничество, выражавшееся в предоставлении материала военно-морского характера. Чрезвычайно ценную поддержку получил Дом Крю от Бюро печати, которое было великолепно организовано лордом Бивербрук. В тех случаях, когда совместная работа являлась полезной, руководители подотделов этих обоих учреждений собирались на совместные совещания. Например, в некоторых европейских странах одни и те же агенты работали для обоих учреждений, что имело большой успех и сокращало расходы. Неоценимые услуги оказал Дому Крю агент министерства по делам Болгарии, проявивший большие способности и конспирацию. Также за пользование радиотелеграфом Дом Крю многим обязан министерству, так как этим путем Дом Крю распространял различные сообщения в целях раскрытия истины противнику. Дом Крю должен быть благодарен и за многое другое, что добровольно предоставлялось и охотно принималось в самых различных областях, которые в силу их многочисленности трудно перечислить.

С министерством финансов, которое ко многим временным военным учреждениям относилось неблагожелательно, Дом Крю находился в самых лучших деловых отношениях через С. С. Кента, который кроме других вопросов, связанных с управлением Домом Крю, в качестве руководителя финансовых операций ведал также и денежными расчетами. Не было никогда отказа или промедления со стороны государственного казначейства, если речь шла о расходе, связанном с пропагандой против неприятеля. Авторитетные лица на неприятельской стороне часто утверждали, что лорд Нортклифф затратил на пропаганду огромные суммы денег. [38]

Согласно докладу Высшего наблюдательного совета и председателя государственного казначейства, расходы на пропаганду за время с 1 сентября по 31 декабря 1918 г. – в период так называемой «интенсивной пропаганды» и, следовательно, самой дорогой пропаганды – составляли 31 360 фунт. стерл. 4 шилл. 9 пенс, включая суммы, причитавшиеся министерству труда и государственной типографии, и расходы военного министерства по Дому Крю. Лишь 7 946 фунтов стерлингов 2 шилл. 7 пенс, падают самостоятельно на Дом Крю, причем, причиной незначительности расходов является то обстоятельство, что многие сотрудники Дома Крю работали, не получая никакого содержания. По поводу расходов на Дом Крю председатель государственного казначейства выразил свою признательность. Нельзя оставить без внимание государственную типографию, которая производила все типографские работы по печатанию миллионов листовок и другой литературы на немецком, хорватском, болгарском и других языках, и проявила большую аккуратность и работоспособность, вполне удовлетворявшую потребности Дома Крю. По своему особому характеру заказы Дома Крю требовали от типографии такой работы, которую в течение одних служебных часов нельзя было выполнить.

Особенно приятно вспомнить о той поддержке, которую так охотно оказывали различные другие правительственные учреждения, о тех неизменных вежливости и рвении, с которыми эта поддержка предлагалась. Дом Крю с удовольствием признает ценность такой лояльной работы, которая столь памятна, всем сотрудникам. [39]

Глава III. Кампания против Австро-Венгрии

Враждебные Германии народности в стране Габсбургов. – Лондонский тайный договор. – Важное значение римского конгресса. – Деятельность лорда Нортклиффа против Австро-Венгрии. – Образование общесоюзной комиссии по пропаганде и ее успешная деятельность. – Окончательный триумф.

Не понадобилось много времени, чтобы решить, что среди всех неприятельских стран наиболее восприимчива к пропаганде Австро-Венгрия. Благодаря участию таких авторитетов, как г. Уикгем Стид и д-р Сетон-Уатсон, лорд Нортклифф вскоре имел возможность представить министерству иностранных дел на утверждение принципы правильного метода работы. Может показаться странным, что союзные правительства раньше не предпринимали решительных шагов в том же направлении. Они упустили возможность извлечь для себя пользу из антигабсбургских и антигерманских настроений угнетенных народностей двуединой монархии. Три пятых народностей, подвластных Габсбургам, были в действительности или с большой долей вероятности на стороне союзников: я среди этого большинства лорд Нортклифф решил повести пропаганду, преследовавшую две цели: созидание и разложение, а именно:

1. Путем моральной и материальной поддержки национальных стремлений народностей к независимости, с конечной целью образования сильной цепи негерманских среднеевропейских и дунайских государств.

2. Путем поощрения их нежелания воевать на стороне центральных держав, чтобы этим путем значительно ослабить боеспособность австро-венгерской армии и поставить в затруднительное положение германских военачальников. Ниже [40] будет видно, с каким успехом были достигнуты обе цели. Здесь имелись в виду, главным образом, чехи и южные славяне. Далее имелось незначительное количество итальянцев, румын и поляков, которые должны были перейти под власть своих национальных правительств Италии, Румынии и проектировавшейся тогда, а ныне существующей Польши.

Операции во всех случаях проводились совершенно открыто, за исключением Югославии, где препятствием являлся тайный Лондонский договор от апреля 1915 года. {17}

В начале 1918 года лишь немногие себе ясно представляли, какие трудности возникли благодаря этому, но после прекращения военных действий адриатический вопрос в международных отношениях принял ясную форму и теперь считается проблемой международной политики, доставляющей большое беспокойство. Значение этой проблемы для пропаганды заключается в том, что согласно названному договору Великобритания, Франция и Россия обещали Италии определенные части австрийской территории, населенные южными славянами. Эти части территории имели выход к морю для торговли, и имели бы величайшее экономическое значение для всякого югославянского государства, которое могло быть образовано. Пока Лондонский договор в глазах южных славян представлял политику союзников, было трудно убедить их в том, что симпатии союзников на их стороне или что союзники им обеспечат экономические интересы, которые были необходимы для создания объединенного югославянского государства, населенного сербами, хорватами и славянами.

С целью создания противоядия против названного тайного договора представители сербов, хорватов и славян во главе с председателем югославянского комитета Трумбичем и сербским премьер-министром Пашичем собрались в Корфу и 20 июня 1917 года опубликовали декларацию югославянского союза. Последний претендовал на всю территорию, которую населяли входившие в его состав народности, и которая, как сказано было в декларации, «без вреда для жизненных потребностей целого не может быть изуродована». «Наша нация, – говорится в той же декларации, – не [41] требует того, что принадлежит другим, а требует себе только свою собственность».

Эта декларация была, с одной стороны, важным шахматным ходом против раздела Далмации, предусмотренного Лондонским договором, с другой же стороны, она являлась окончательным шагом к объединению трех названных народностей в одну нацию. Вследствие этого декларация подействовала на германских генералов, которые оценили ее влияние на югославянские полки австро-венгерской армии, и, несомненно, ускорила решение германских генералов подчинить своему контролю военные силы двуединой монархии.

Следующий шаг был предпринят, когда итальянские армии оправились после поражения под Капоретто и восстановили свою линию на Пиаве. По инициативе Уикгема Стида, д-ра Сетон-Уатсона и некоторых членов сербской колонии в Англии, в Лондоне состоялись совещания влиятельных итальянцев и южных славян с целью найти разрешение вопросов, приемлемое для обеих наций. Касающаяся этого памятная записка была передана итальянскому премьер-министру Орландо, который тогда, в январе 1918 г., находился в Лондоне. По совету Стида, Орландо встретился с Трумбичем и продолжительное время обсуждал с ним вопрос, после чего Трумбич принял приглашение итальянского премьер-министра приехать в Рим.

До этого визита известный член итальянского парламента г-н Toppe в качестве представителя влиятельного смешанного комитета обеих палат был послан в Лондон для того, чтобы попытаться найти почву для соглашения. После долгих переговоров представители обеих наций обязались дружественно разрешить различные территориальные спорные вопросы в интересах будущих добрых отношений между ними, на основе национального принципа и права на самоопределение народов. Также достигнуто было соглашение относительно государственного языка и экономических интересов тех национальных меньшинств, которые, быть может, придется включить в состав Италии или Югославии.

Это принципиальное, принятое под давлением войны, соглашение почти совпало по времени с назначением лорда Нортклиффа. Одним из его первых служебных шагов было командирование г-на Стида и д-ра Сетон-Уатсона в Италию. Во время своего пребывания в последней они представляли [42] свое учреждение на съезде народов угнетенных Габсбургами. Съезд с разрешения итальянского правительства происходил в Риме 7, 8 и 9 апреля 1918 года. Сам: по себе съезд был важным актом пропаганды. Это небывалое собрание итальянцев, поляков, чехословаков, южных славян и румын провозгласило право на национальное объединение в целях совместных действий и торжественно подтвердило уже достигнутые между итальянцами и южными славянами соглашения. Орландо, Биссолати и другие итальянские министры публично высказались за соблюдение следующих постановлений:

«Представители национальностей, которые в целом или частично подчинены господству Австро-Венгрии – итальянцы, поляки, румыны, чехи и южные славяне – заключают союз для того, чтобы установить следующие принципы совместных действий:

1. Каждая из названных народностей претендует на право самоопределения и развития как национальность и как государство, и на право достижения полной политической и экономической независимости.

2. Каждый из этих народов считает австро-венгерскую монархию орудием германского владычества и главным препятствием к осуществлению своих стремлений и прав.

3. Собрание считает необходимым совместную борьбу с общим притеснителем, дабы каждый народ мог добиться полной свободы и национального единства в виде свободного государственного объединения».

Между представителями итальянцев и южных славян состоялось особое соглашение следующего содержания:

«1. В области отношений между итальянцами, с одной стороны, и сербами, хорватами и славянами, которые известны также под: именем югославян, с другой стороны, представители обеих сторон признают, что единство и независимость югославян составляют такой же жизненный интерес для Италии, как достижение полного национального единства итальянцев для Югославии. Поэтому представители обеих наций обязуются во что бы то ни стало работать в том направлении, чтобы во время войны и при заключении мира были полностью достигнуты цели обеих наций.

2. Стороны объявляют, что освобождение и защита Адриатического моря от всякого теперешнего и будущего врага является неизменным интересом обоих народов.

3. Стороны обязуются в интересах добрых и сердечных отношений между обоими народами в будущем разрешать различные территориальные споры на основании национального принципа и права на самоопределение народов, а именно таким способом, чтобы жизненные интересы, как они будут признаны при заключении мира, не были нарушены. [43]

4. Если бы выяснилась необходимость присоединить какую-либо родственную одной из наций группу к территории другой нации, то за этой группой должно быть признано и обеспечено право на ее язык, культуру и духовные и экономические интересы».

Одновременно лорд Нортклифф и его сотрудники-специалисты в соответствии с принципами, которые постоянно соблюдались в Доме Крю, установили общие руководящие начала пропаганды против Австро-Венгрии. 24 февраля 1918 ,-года лорд Нортклифф составил соответствующую памятную записку и представил ее на рассмотрение и утверждение министру иностранных дел.

Вот главные пункты этой записки:

«Я уже давно того мнения, что было бы хорошо сосредоточиться на пропаганде в Австрии.

Я поставил себе задачей беседовать с каждым человеком, приезжающим из Австрии, в том числе со многими американцами, возвращающимися в Америку. Все они были одинакового мнения, что двуединая монархия неохотно вступила в войну, что она устала от войны, что она перенесла лишения, близкие к голоду, и что она сознает, что Австрия от этой войны никаких выгод не будет иметь. Цензура произведений печати различных национальностей, населяющих двуединую монархию, настолько совершенна, что действительные результаты войны широким массам населения неизвестны. Германия в Австрии, как и везде, деятельна. Так, например, значение вступления Америки в войну там умаляется и изображается как американский обман («Bluff»).

Многие австрийские подданные до войны, ввиду сильной эмиграции, располагали значительным знакомством с Америкой. Австрийцы прониклись бы пониманием действительной мощи С.-А. С. Штатов, если бы об этом дошли до них сведения.

Поэтому рекомендуется всеми возможными путями распространять точные данные о военных приготовлениях Америки. Прежде чем что-либо предпринять в том или ином направлении, я должен, кажется мне, хорошо ознакомиться с политикой союзников в отношении Австро-Венгрии. Я был бы поэтому вам очень благодарен, если бы вы мне сообщили свой взгляд на следующие предложения, которые я выработал после обсуждения с людьми, которые знают Австрию. Если эти предложения вами будут одобрены, то предлагается их передать на утверждение Америки, Франции и Италии.

В управлении по пропаганде предполагается идти в неприятельских странах двумя различными путями.

Чтобы избежать недоразумений, я еще раз резюмирую здесь общеизвестные факты.

Указанные выше пути политики являются следующими:

а) Добиваться заключения сепаратного мира с императором, двором и дворянством при условии невмешательства в династические вопросы дома Габсбургов [44] и почти или совсем не касаясь принадлежащих ему прерогатив.

б) Попытка сломить мощь Австро-Венгрии, как слабейшего члена союза неприятельских держав, поддержкой и поощрением всех антигермански настроенных и симпатизирующих Антанте народов и их стремлений. Первый метод был уже безуспешно испытан. У Габсбургов нет свободы действия, у них не хватает сил отпасть от Германии, если бы даже они этого захотели, так как они:

1) контролируются благодаря внутренней структуре их государства (Австро-Венгрии), которая дает Германии решающий рычаг в лице немцев в Австрии и мадьяр в Венгрии, и

2) так как союзники не могут предложить австрийцам приемлемые условия мира, не порывая с Италией.

Остается, следовательно, одно – испробовать политику, указанную выше под пунктом «б».

Эта политика отнюдь не является антигабсбургской, она не противоречит также интересам католической религии и находится в согласии с уже провозглашенными целями союзников, которые гласят следующее:

Австрия имеет около 31 000 000 населения, менее 1/3 которого, т. е. 9 или 10000000, составляют австрийские немцы, дружественные Германии. Остальные 2/3 составляют поляки, чехословаки, румыны, итальянцы и южные славяне, которые активно или пассивно враждебны Германии. Венгерское королевство, включая «автономное» хорватско-словенское королевство, имеет около 21 000 000 населения, половину которого, состоящую из мадьяр, евреев, саксонцев и швабов, можно считать дружественной Германии, остальную же часть, т. е. словаков, румын и южных славян, – активно или пассивно враждебной Германии.

Таким образом, в Австро-Венгрии имеется всего около 31 000 000 враждебных Германии и около 21 000 000 дружественных Германии жителей. Германофильское меньшинство господствует над антигерманским большинством. Не касаясь вопроса о демократическом принципе, полагаю, что политика союзников, очевидно, должна быть направлена к тому, чтобы помочь враждебным Германии элементам.

Главными способами этой помощи могли бы быть следующие:

1. Союзные правительства и президент С.-А.С.Ш. должны настаивать на своем решении гарантировать различным народностям Австро-Венгрии демократическую свободу на принципе: «правительство, соответствующее желаниям управляемых». Таких выражений, как «самоуправление» или «автономное развитие» следует избегать, так как они в Австро-Венгрии непонятны и могут создать уныние в рядах друзей союзников.

2. По тем же причинам следует избегать утверждения, что союзники не желают раздела Австрии. Без такого радикального преобразования Австро-Венгрии, которое бы освободило ее народности от германского контроля, нельзя выиграть войну. Габсбургов можно заставить содействовать указанному преобразованию, если пропаганда среди враждебных Германии [45] австрийских народностей будет иметь успех. По своей инициативе Габсбурги не смогут предпринять какое-либо преобразование политического строя, разве только в дружественном Германии духе.

3. Для пропаганды среди враждебно настроенных против Германии народностей следует пользоваться существующими уже агентурами. Это главным образом – богемский (чехословацкий) национальный союз, югославский комитет и различные польские организации.

4. Следует поддержать и поощрить теперешнюю склонность итальянского правительства отказаться от политики, выраженной в Лондонском договоре от 26 апреля 1915 г. и его желание предпринять политику соглашения с народностями Австро-Венгрии, настроенными враждебно против Германии.

5. Конечная цель союзной политики должна состоять не в создании нескольких малых, не связанных друг с другом государств, а в образовании негерманского союза среднеевропейских и дунайских государств.

В. Австрийским немцам следует предоставить право присоединиться к германским союзным государствам. Во всяком случае, они будут стремиться отделиться от видоизмененной Австрии, в которой они более или менее смогут господствовать над негерманскими народностями. Принимая во внимание, что окончательное согласование затронутых мною вопросов потребовало бы обмена большим количеством телеграмм, прошу вас по возможности либо сообщить мне ваши собственные предложения, либо утвердить вышеизложенные мои предложения».

Письмом от 26 февраля 1918 года Бальфур {18}ответил следующее:

«Ваша чрезвычайно ясная памятная записка выдвигает коренную проблему габсбургской империи в более чем законченной форме. Окончательный и авторитетный ответ на поставленный вами вопрос может быть дан только кабинетом министров от имени правительства. Я бы хотел вам сообщить следующие свои наблюдения по работе, за которую вы несете ответственность.

Если бы оба противоположных направления политики по отношению к двуединой монархии, которых вы касаетесь в своем письме, друг друга исключали и если бы они требовали различных или даже противоположных методов пропаганды, то наше положение было бы еще более затруднительным, чем оно на самом деле является. Ведь то, что мы можем предпринять по отношению к Австрии, зависит не вполне от наших желаний, но и от наших успехов на фронте и от взглядов наших союзников, а так как эти величины в вашем предложении с точностью не могут быть определены, то мы неизбежно будем сомневаться в выборе того или другого метода пропаганды. К счастью, однако, наше положение не настолько плохо. Как вы мне с неопровержимостью излагаете, все то, что ободряет в габсбургской монархии [46] враждебные Германии элементы, действительно способствует тому, чтобы заставить императора и двор заключить сепаратный мир и вместе с тем умаляет значение Австро-Венгрии, как члена среднеевропейского блока.

Тем самым можно императора побудить или заставить радикально изменить конституцию своего государства. Если император откажется добровольно избрать такую политику, то усиление ненемецких элементов может иметь тот же, а может быть, и более ощутительный результат, чем если бы император сам содействовал такому процессу. Во всяком случае, первоначальные фазы этого процесса будут одинаковы: и в том и в другом случае, и для нас приемлема всякая пропаганда, которая поддержит борьбу народностей, еще подвластных австрийским немцам или мадьярам, за свободу и самоопределение, причем безразлично, является ли конечной целью наших усилий полный развал австрийского государства или устранение германского влияния при условии сохранения верховной власти за домом Габсбургов». {19}

Подтвердив получение этого быстрого ответа, Нортклифф написал Бальфуру, что настойчивое требование по возможности скорее начать пропаганду основано на уверенности итальянцев в том, что в течение ближайших двух месяцев должно начаться энергичное австрийское или австро-германское наступление.