Текст книги "Красная Шапочка (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Дорогой дневник,

Однажды за окном моей спальни появились волки. Была полночь. Они топ-топ-топали и нюх-нюх-нюхали, а я лежала, съежившись, под своим белым одеяльцем. Мои зубки стук-стук-стучали.

В одиночестве, в постели в ветхом доме, завернувшись в одеяло, я не знала, как скрыться от них. Я все время пыталась засунуть голову под простыню, желая спрятать голову в матрас, как страус прячет голову в песок. Часы продолжают тик-так-тикать.

Прячась в тумане, в ночной тиши завыли волки, вызывая на моей спине целый полк мурашек. Слушая, как волки царапают стекло моего окна, я намочила постель слюной. Царап, царррап, царапают. Что за жуткий звук это был. Он звучал медленно, как длинное "кррррррииииии", оканчиваясь на конце "П".

Волки приходили каждую ночь и никогда не уходили. Не уходили пока не слышали звук шагов моей матери, приближающейся к двери. Иногда она поздно возвращалась с работы в лесу. Но тогда я не знала, чем моя мать зарабатывает себе на жизнь. И если бы я только знала.

Мне было всего лишь десять. Я помню, как она просыпалась каждое утро, хлопотала по дому. Потом, она выходила в сад поливать деревья: Одинокий Кипарис, Дуб и ее любимое дерево Печений с Предсказаньями.

Дерево Печений с Предсказаниями было такое высокое, что ветви исчезали в облаках. Я верила, что оно достигало небес, но мне не разрешали забраться на него, или даже к нему прикоснуться. Ствол дерева был толстым, и оно требовало невероятного количества полива. Однако, оно утоляло жажду не водой. Наше дерево пило вино. Красное вино. То был особый сорт вина. Мама приносила его с собой каждый день, когда возвращалась домой. Чего я тогда не знала, – это то, что таких деревьев  Печений с Предсказаниями нет нигде, кроме нашего сада.

Неважно, была ли осень, зима, весна, или лето, наше дерево всегда хотело пить. Не имело значения, был ли день дождливым или солнечным; был ли ветер сильным, почти сдувающим наш дом, или ласковым летним бризом, в дуновениях которого порхают бабочки. Это просто не имело значения. Дерево нуждалось в вине, а мама не могла жить без Печений с Предсказаниями. Я называла это Секретным Таинственным Делом моей мамы и Дерева Печений с Предсказаниями за Домом. Я не могла придумать название покороче.

Каждый день с дерева падало только одно печенье с предсказанием.  Улыбаясь, мама подбирала его и разбивала при помощи поварешки. Мама читала написанное на клочке бумаги и вздыхала. Иногда она улыбалась. В другой раз на ее лице было написано раздражение. Каким бы ни было выражение ее лица, в конце концов, она готовилась к своему походу в лес, чтобы сделать то, что, по ее мнению, должна сделать.

Она носила желтый плащ с капюшоном, брала одну из ее плетеных корзин, наказывала мне не открывать дверь посторонним, пока ее не будет, а потом уходила. Она просто уходила, будь то  самая холодная зима или  самая сильная метель, чтобы отнести свою корзину. По пути в лес она покупала вино и выпечку, обещая заплатить продавцу, когда будет возвращаться назад. Она всегда выполняла обещания. Затем, она начинала свое опасное путешествие в Черный Лес, место, которое старики и дети обходили стороной  из-за страшных историй, которые о нем рассказывали. Они говорили, что в лесу есть огромные муравьи, пауки и лягушки. Я слышала слухи о трехглавых собаках, слонах с двумя хоботами и злой-злой-злой ведьме, которая на завтрак ела маленьких детей. Но я знала лучше. Даже если я и была наивной, но не настолько же. Все боялись волков. Не одноглазых волков, не трехногих волков, но страшных и голодных волков.

Когда мама возвращалась, дерево награждало ее фруктами и овощами, которых хватало на день или два. Дерево таким образом благословляло маму на успешное прохождение Черного Леса и помогало нам с пищей.

Однажды сад наградил нас мясом: трехногим козлом, которого мама приготовила в большой печи, одной из нескольких вещей, которые моя бабушка оставила, когда умерла много лет назад. Мясо было вкусным, и несколько недель подряд я не голодала. Я любила мясо. Я бы предпочла есть его сырым, но мама настаивала на готовке.

Иногда, мамин  уход длился дольше, чем она планировала, и она возвращалась домой после заката, или почти в полночь.   Это случалось, когда волки появлялись из ночи и окружали дом, пытаясь войти в мою комнату, пока я была одна.  Каждый раз, когда я говорила об этом маме, она говорила мне, что я должна быть сильной, что скоро мне исполнится шестнадцать, и волки будут бояться меня, а не я их. А пока я была в безопасности только когда оставалась запертой в доме.  Я смеялась. Моя бедная трудолюбивая матушка была такой наивной. Я не могла напугать волков, чтобы они ушли. Я была просто одинокой девушкой, у которой нет друзей, и которая прячется под одеялом.

Однажды, когда солнце взошло, и я была одна, играла со своим другом-белкой, кто-то постучался в мою дверь.

Тук-тук-тук.

Мама предупреждала меня о незнакомцах, стучащих в дверь. Она сказала, что это могли быть волки в человеческом облике. Я не собиралась открывать, но, когда я спросила, кто там, мне ответил голос девушки. Я попросила ее наклониться и отойти, чтобы я могла видеть ее сквозь замочную скважину. Что она и сделала. Я попросила ее показать мне пальцы, имея в виду руки. Она показала.

Она была настоящей девушкой, и у нее были человеческие руки. Ее голос был ласковым, и у меня не было друзей. Я даже не могла представить, чтобы какая-нибудь девушка пришла и постучалась в мою дверь. Что если мы вместе поиграем?

Я открыла дверь. Она спросила, нельзя ли ей немного отдохнуть.

– Нельзя, – ответила я, стоя у двери. – Моя матушка сказала мне не разговаривать с незнакомцами и не пускать их внутрь.

– О. – Девушка тяжело дышала. Она выглядела взволнованной, как будто убегала от чего-то. Ей не просто нужен был отдых. Она хотела спрятаться от чего-то. – Я не Большой Серый  Волк, и ты это  знаешь, – сказала она, и ее глаза вдруг замерцали золотистыми бликами.

Мои глаза распахнулись от ужаса. Меня взволновал не только цвет ее глаз. Как она узнала о волках? Я буквально язык проглотила.

– Послушай, – она бросила взгляд через мое плечо, замечая вино моей матери на кухонном столе. – Попробуй вино, – она подалась вперед и прошептала мне. – то красное, красное вино.

– Что?

– То вино, которое приносит твоя мать домой, чтобы полить дерево, – сказала девушка.– Попробуй его.

– Не понимаю. Кто ты такая? -

Как она узнала об этом?

– Моя мамочка зовет меня Шу, – ответила она, улыбаясь. У нее была восхитительная улыбка. Если не считать того, что она была бледной. – Мне пора. – Сказала она и исчезла за кустами. Она двигалась довольно быстро. Я подумала, что в действительности и не увидела, как она ушла. Она просто исчезла, пока я прислушивалась к звукам лошадей и экипажей вдалеке, которые, по всей видимости, следовали за ней. Я закрыла дверь, одинокая и без друзей, как и прежде.

Дожидаясь матушку той ночью, я взяла бутылку с вином с собой под одеяло.

– Попробуй красное, красное, красное вино, – прошептала я самой себе, задумчиво постукивая по бутылке. – Что же, тик-так-ток, она имела в виду? – я нахмурила брови, услышав волков за окном.

Тик. Тик. Тиииииии.

Часы на стене пробили полночь, а моя мама до сих пор не вернулась домой. Что задержало ее так надолго? Чем моя мама занимается в лесу?

Страх пополз по моей коже. Я чувствовала себя пойманной в ловушку внутри собственной кожи, как будто я хотела сорвать ее и стать тем, кем я являлась на самом деле. Я выглянула из-под одеяла, и увидела, как волк царррапал по стеклу.

Крррррринджжжж.

Его желтые прищуренные глаза смотрели на меня. Я могла увидеть ухмылку на его лице, как будто человеческую. Он разорвал зрительный контакт, завыв на полную луну.

Нет!

Я спряталась обратно под одеяло и открыла бутылку.

Понг!

Никогда раньше я не пила вино. Я была слишком молода для этого. Я вспомнила услышанные истории о том, как сознание мутиться от вина, как оно превращало людей в ходящих во сне демонов до тех пор, пока его влияние не проходило.  Может, это то, что мне нужно, пока моя мама не вернется. Я надеялась, что она заметит мой страх и использует один их многих орудий для рубки деревьев, чтобы отрубить им головы, одну за одной.

Чоп. Чоп. Чоп.

Мне нравился этот звук.

Я проглотила вино, и красная жидкость разлилась в моей груди. Пить под одеялом было неудобно, но  мне удалось поднести бутыль ко рту.  Я пила и пила, желая, чтобы вой прекратился.

Глок. Глок. Глок.

Я начала чувствовать головокружение, представляя, как бы я стала  считать овец. Внезапно кровать начала двигаться. Она закружилась по комнате как разгневанный ковер-самолет. Вой не прекратился, но стал звучать приглушенно и медленно, словно волки погрузились в воду.

Аууууууууууууу. Аууууууууу.

Что со мной происходило? Все стало размытым, язык заплетался, и я обнаружила себя улыбающейся с глазами в кучу. Может волки уже разбили окно, проникли в дом и съели меня?

Ням. Ням. Ням.

Затем я почувствовала жар, как будто солнце встало в полночь и ворвалось в мою комнату. Жар взволновал меня. Я больше не могла спрятаться под одеяло на своей летающей кровати.   Я выпрямилась на колени, распростерла руки в стороны, держа одеяло кончиками пальцев, бессмысленные слова срывались с губ. Я выглядела,  безумно и страшно, когда я вконец опьянела и заскучала. К моему удивлению, кровать не летала. В моей комнате ничего не двигалось. Вино заставило меня вообразить все это.

Но произошло что-то еще. Вой прекратился. Я увидела волков, их лапы на окне, и их тусклые желтые глаза смотрели на меня с ужасом.

Что?

Даже часы перестали тикать.

Брррррок.

Волки выглядели, как куры в  курятнике, которые боялись, что пришла их очередь на убой. Будто они превратились в кур, а я – в волка.  Посмотревшись в зеркало, висящее на стене, я увидела себя, обернувшую одеяло вокруг головы. Я выглядела словно обалдевший  призрак. Увидев отражение, я вздрогнула и ахнула. Волки ахнули вслед за мной, приложив лапы ко пастям. Мои глаза покраснели от выпитого вина, и я выглядела жутко, как будто отражение в зеркале не принадлежало мне. Я начала чувствовать головокружение и сонливость. Одеяло, в которое я завернулась, впитало красное вино, которое я пролила. Я выглядела так, словно надела красный капюшон. Их что, напугал красный цвет. Но это не имело значения. Бледная девушка была права. Вино сработало. Чувствуя усталость, я заснула, впервые в жизни не испугавшись волков.

В тот день, когда мама пришла домой,  она наказала меня за то, что я пила. Она, должно быть, думала, что у меня зависимость, или что-то вроде того. Но я не грустила из-за этого, ведь  мне больше не нужно, чтобы она прогоняла волков. Теперь у меня есть свой собственный великолепный способ. Спасибо бледной девушке. До сих пор, я не знала, что ожидает меня.

Когда  мне исполнилось шестнадцать, мама сказала мне, что я уже достаточно взрослая, чтобы помогать ей подавать хлеб к столу. Она сказала, что расскажет мне, почему она ходит в лес каждый день, и что пришло мое время перенять обязанности. Это значило, что я буду выходить в лес – начиная с того момента, как только перестану бояться волков.

Был канун рождества, ночь, изменившая мою жизнь –  ну, не только мою.

– Ты знаешь, что сегодня особенный день? – спросила моя мама, наклонившись над кухонным столом. Я играла с бабочкой, которую держала в банке.

– Сегодня Рождество, матушка, – воскликнула я, всплескивая руками. – Ты разрешишь мне срубить елку? Я так хочу срубить парочку деревьев, – я схватила одно из странных садовых приспособлений, которое было сделано из дерева,  с заостренным выгнутым лезвием. – Чоп. Чоп. Чоп. – Я взмахнула этой штуковиной, рассекая воздух. Опасное занятие, но моя матушка не возразила.

– Положи на место, сказала она. – Ты можешь пораниться.

– Но ты никогда не  ранишь себя, – сказала я, строя грустное выражение лица, – и у тебя много всякого оружия.

Мама засмеялась.

– Это не оружие. Это инструменты для рубки деревьев. Я использую их, чтобы ухаживать за садом.

– Так ты позволишь мне? Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста?

– Позволю, – улыбнулась она. Она выглядела ничуть не старше меня. Мама выглядела так, словно ей шестнадцать лет. И всегда так выглядела. И всегда будет. Как может такая забавная, веселая и любящая повеселиться женщин выглядеть так молодо? Конечно, я хотела бы выглядеть так молодо, когда повзрослею. Когда мама выходила в лес, она старалась выглядеть старше, иногда не расчесывала волосы и не ухаживала за лицом. Ее лучшим  способом было спрятать лицо под желтый капюшон.  – Но сначала я должна сказать тебе, какой особенный сегодня день, – сказала она.

– Я уже знаю. – Я убрала инструмент подальше. – Рождество, 24-й день декабря.

– Умная девочка. А что еще?

– Мы срубим елку и зажжем на ней свечи. – Я почесала голову. – Мы пригласим родственников и будем праздновать... – я подняла руку, готовясь подпрыгнуть, но остановилась. – ... что-то?  – Я скосила глаза, независимо от того, хотела ли я этого. Это случилось на мгновение. Это привычка. Белки смеялись надо мной, когда это случилось, но мама сказала, что это часть моего очарования – быть веселой и привлекательной – и иногда косоглазой. Возможно.  – Но что мы празднуем 24-го, мама?

– Много всего, – сказала она. – Но есть кое-что, что ты должна знать, ведь это касается тебя.

– Что? Мы будем отмечать какой-то мой праздник? – радостно спросила я. Я никогда прежде не отмечала ничего, чтобы касалось меня.

– Я отмечаю твой праздник каждый день, моя милая. Ты такая притягательная, – последние слова она прожевала. Моя матушка любила меня, но иногда я чувствовала, как раздражаю ее до такой степени, что ей хочется порубить меня, сломать все кости и размолоть в порошок, как печенье с предсказанием на столе.

Бум. Бум. Бум.

Хвала Господу, такого не случалось.

– 24 Декабря также 358 день года. – Объяснила она.

– И что?

– Если ты прибавишь к пяти восемь, то получишь число шестнадцать. Твой возраст.

– Мне только в октябре исполнилось 16.

– Вот почему это важно. В нашей семье, когда кому-то исполняется шестнадцать, он наследует семейное дело.

Когда она сказала "в нашей семье", я оглянулась, потому что всегда были только я и она, если только белки в саду и бабочки не были моими кузинами.

– Ты имеешь в виду твою работу? – поинтересовалась я.

Моя мать кивнула.

– Ты имеешь в виду, что я наконец-то выйду в лес? – Я замолчала, мои глаза широко распахнулись. Я была заперта в доме в течение многих лет. Мне не разрешалось покидать сад. Только несколько раз в году мне разрешали выйти, чтобы купить хлеб на рынке, используя в качестве денег урожай из сада. Мама утверждала, что я слишком молода, чтобы выйти в большой страшный мир. Она говорила, что я еще молода и неопытна, и что незнакомцы могут оказаться плохими людьми. Конечно, я никогда не выходила в лес, который был полон незнакомцев, а еще волков. Причина, по которой я никогда не говорила ей о волках в моем окне – это то, что я боялась, что она будет беспокоиться за меня, и до конца жизни запрет в шкафу или в банке, как мою бабочку. Она слишком сильно защищала меня.

– Да, – подтвердила моя мама. – Сегодня 358-й день в году, и ты пойдешь в лес, – сказала она, не смотря на то, что ее голос прозвучал немного взволнованно.

– И мне дадут корзину, полную печенья и вина, как и тебе? – Я была взволнована тем, что пойду по маминым стопам. Я стала старше, и пришло время стать ответственней и помогать семье.

– Есть вещи, которым я должна обучить тебя, – сказала мама. – Давай начнем с дерева на улице, хорошо?

Мама взяла меня за руку и повела в сад, который был полон белок, ожидающих упавших печений с предсказанием. Почему-то, если они касались одного из них, они кричали, как будто оно их шокировало, так что они просто танцевали и пищали вокруг него.

– Возьми его. – Мама указала на печенье, упавшее сегодня, ее голос звучал напряженно.

Я взяла печенье, глядя на него так, как будто это золотое яйцо.

– Могу ли я разломать его? – спросила я. Наконец я узнаю, что написано внутри, и пойму, почему моя мама ходит в лес.

– Лучше сделать это на кухонном столе, – сказала она. – Возвращайся осторожно, чтобы не наткнуться на один из инструментов для ухода за садом.

Я так и сделала, задаваясь вопросом, когда она разрешит мне самой срубить елку.  Но прямо сейчас самым важным было печенье. Я положила его на стол и разломала при помощи поварешки. Я ненавидела поварешки, так как маме нравилось называть меня Поварешкой, вместо моего настоящего имени. Что не так с моим настоящим именем? Ну, оно довольно жуткое, но это именно она меня так назвала.

Треск. Треск. Треск.

Великолепно. Печенье с предсказанием раскололось. Когда я подобрала бумажку, мама обхватила ее пальцами, глядя мне в глаза.

– Прежде чем ты прочитаешь написанное, я расскажу чего тебе ждать.

– Хммм... – Я кивнула, удивляясь, почему мама схватила так сильно.

– Каждый день, когда я достаю бумажку из печенья, я читаю имя.

– Имя? – удивилась я. – Так это не что-то наподобие "сегодня будет удачный день" или "ты встретишь высокого, темного и прекрасного принца"?

– Нет. На бумажке написано чье-то имя. – Мама опустила голову, выглядя серьезнее.

– И?

Ладно. Я не думаю, что это имя слона, мама. Давай же.

– Дерево в саду – очень особенное дерево. Оно называется Дерево Жизни.

– Дерево Жизни? – повторила я за ней как пьяный попугай. Почему ее голос такой серьезный?

– Дерево Жизни каждый день посылает нам имя. Имя кого-то, о ком мы должны позаботиться. Это благословенная и почитаемая работа.

– Поэтому ты берешь с собой пирог и вино, когда идешь в лес? Ты должна отдать их кому-то в лесу? Кому-то, чье имя написано на записке из печенья? Это потрясающе, мама. Я так тобой горжусь. – Я почти подпрыгнула.

– Не совсем так, – сказала моя мама. – Но близко. Теперь ты взрослая шестнадцатилетняя девушка. И начиная с этого дня, ты будешь относить пирог и вино человеку, имя которого написано в печенье с предсказанием.

– Они бедные, мама? – Я наклонилась вперед, переживая за них. – Они должны быть бедными, верно? Или зачем тогда помогать им? – Мы жили бедно, но, я слышала, что были люди куда беднее нас.

– Мы не знаем, бедны ли они. Мы просто выполняем свою работу, не спрашивая. Это благородная работа. Я унаследовала ее от моей матери, а сейчас ты наследуешь ее от меня. И тебе нужно выполнять ее правильно. Если ты все испортишь, ты не будешь удостоена это работы, и у нас не будет хлеба. Понятно? Сегодня ты должна отнести вино и пирог.

Я кивнула, когда она отпустила мою руку. Я осторожно разгладила бумажку на столе. Почему я вдруг ощутила беспокойство? Это просто имя того, кого я никогда не встречала раньше. Кого-то, кого я не знала. Но я знала.

Я знала. Знала. Знала.

Открыв рот, я повернулась, чтобы посмотреть на маму, которая прочитала имя вместе со мной.

– Не верю, – произнесла я. – Разве это не странно?

– Это очень странно.

Мама сложила  руки на груди, глядя на Дерево Жизни, растущее на улице, как будто очень хотела получить ответ.

– Но это также удивительно. – Я захлопала в ладоши, чувствуя, как волнение охватывает меня. – Я  увижусь с бабулькой. Наконец-то. Я не видела ее с тех пор, как мне исполнилось шесть.

– Бабушкой, а не бабулькой. – Мама вздохнула, присаживаясь, как будто на ее плечи упала вся тяжесть мира. – Я не ожидала этого.

Она подняла взгляд на меня. Постойте-ка. Она смотрела немного выше. Она почти что разговаривала с потолком. С кем она разговаривает?

– Но мы всегда слушаемся Дерево Жизни. Ты уверена, что сможешь это сделать? – спросила она.

– Отнести пирог и вино бабульке в лес? Конечно! Я не могла найти работу проще. Мама, твоя работа не такая уж и тяжелая.

– Твоя бабушка не виделась с нами в течение многих лет, – объяснила мама, ее слова звучали как предупреждение. Мне стало интересно, почему. – На самом деле она ни с кем не виделась в течение многих лет, живя в маленьком изолированном домике в лесу. Доме, который очень сложно найти.

– О? – сглотнула я.  Я слышала, что лес был похож на огромный лабиринт, в котором каждый день теряются дети. Слова "дом, который очень сложно найти" звучали довольно сложно для девушки в ее первый рабочий день.

– Но ты сможешь сделать это, – похвалила меня мама. – Верно?

Я ничего не ответила. Конечно, я могла сделать это. Но то, как моя мама взяла меня за руку, заставило меня нервничать. Она была очень нежной, как будто сочувствовала мне.

– Почему бабушка не живет вместе с нами? – В моей голове появилась такая мысль. Она была матерью моего отца,  я никогда не видела моего папу.  – Почему она ушла? И почему она живет в лесу?

– У твоей бабушки были причины. – Мама ужасная лгунья. Что-то было не так. – А сейчас внимательно выслушай меня. Очень важно, чтобы ты не разговаривала с незнакомцами, который могут встретиться тебе на пути к ней. Поняла?

– Я знаю, мама, – выдохнула я. – Тебе не нужно в очередной раз предупреждать меня  о волках.

Разве я говорила, что боялась их, когда находилась в моей комнате?

– Они неприятные и хитрые создания, – сказала мама. – Они могут обмануть тебя. Ты должна обещать мне, что пойдешь к бабушке, не останавливаясь ни по какой причине. Ни по какой. Ты поняла?

Поняла? Ты понимаешь? Сделай, как я велела.

Я ненавидела эти фразы. Разве она знала, что все это одно и то же?

– Я поняла, мама. Не волнуйся. – Затем мне в голову пришла еще одна мысль, которая пришлась мне по вкусу.  – Можно мне одеть в дорогу надеть красный плащ? – спросила я с энтузиазмом. Это было бы замечательно. Кроме того, волки боятся красного цвета.

– Что на тебя нашло? – ахнула мама, взмахнув руками. – Не вздумай, это не очень хорошая идея, – вздохнула она. – Но ты должна. – Она передумала за мгновение, выглядывая в окно.

– Что со мной не так?  – Казалось, что всякий раз, когда я собиралась выйти из дома, я всегда в чем-то ошибалась, и это не давало мне увидеть прекрасный мир снаружи.

– Разве ты не знаешь, что красный запрещен в нашем Королевстве Скорби?

– Запрещен? – Я покосилась на одного из моих друзей-белок. Мне пришло в голову, что я не готова выйти в большой мир сегодня. Я оставалась дома слишком долго, и из-за этого мне не были известны многие аспекты жизни.

– Запрещен. – Мама кивнула, на ее лбу появилась морщинка, говорящая о ее замешательстве. – Красный цвет запрещен по причинам, о которых я расскажу тебе позже.

– Из-за того что он цвета крови?

– Нет. Я же сказала, что объясню позже.

– Ладно, – я пожала плечами. – Так что произойдет, если я надену что-либо красного цвета?

– На тебя откроют охоту и убьют. – Она приблизилась ко мне и тряхнула меня за плечи.

– Убьют хорошие или плохие люди? – спросила я, прищуривая один глаз, пытаясь перенять ее серьезность.

– Разве это имеет значение? Красный – цвет...

– Чего? – я хотела узнать об этом цвете, который так напугал волков.

– Просто он запрещен. Вот и все что тебе нужно знать.

– Но ведь вино красное, мама.

– Цвет вина скрыт бутылкой, и оно попадает прямо в твой желудок. Запрещено наливать вино в бокалы из прозрачного стекла. Если вино прольется на одежду, это также рассматривается как запрещенное деяние. Королевство переживает тяжелые времена, и мы должны следовать правилам.

– Все в порядке, мама. Тогда что мне надеть?

– Ты наденешь белый плащ. Тот, который ты носила, когда тебе было десять.

– Но он слишком маленький.

– Я сшила новую одежду большего размера, и она тебе понравится, – сказала она, приближаясь ко мне с невозмутимым взглядом. – Ты помнишь тот плащ?

– Да, – ответила я, когда она прижала меня к груди. Я была гораздо ниже нее. – Тот, что я носила, защищаясь от снега и от тебя, когда мы играли в прятки, будучи ребенком.

Это была правда. Во чтобы я не играла с матерью, мне всегда хотелось спрятаться от нее, я надевала белый плащ и зарывалась в снег. Это было превосходное место для игр. Даже когда она проходила рядом, она не могла отыскать меня. Все, что мне нужно было – это задержать дыхание, иногда мне казалось, что я смогу задержать дыхание навсегда. Моя мама никогда не удивлялась, как я могла такое вытворять. Я была одаренной.

– Теперь переоденься и приготовься к путешествию, Поверенок, – сказала она, гладя меня по волосам.

– Прошу, не называй меня Поваренком, – простонала я, потеревшись щекой о ее грудь. – Терпеть не могу это прозвище. Вот Поварешка, – я показала на половник на столе, которым я разбивала печенье с Предсказаниями. – Меня зовут…

– Шшш, – мягко остановила меня мама. – Я обещаю, что если ты выполнишь свои обязанности и вернешься от бабушки, я стану называть тебя твоим настоящим именем все время.

– В самом деле? – Я была удивлена. Все, чего я когда-либо хотела, – это чтобы меня называли моим настоящим именем. Даже, несмотря на то, что мне говорили, что оно по-настоящему странное и жуткое. – Спасибо, мама. – Я чмокнула ее в щеку и побежала обратно в ее комнату.

– Что ты делаешь?

– Я собираюсь надеть свое белый плащ, чтобы навестить бабушку. – Ответила я, пока шла в ее комнату, открывая шкаф, и разыскивая свой новый плащ с капюшоном.

Однако, я не нашла его, вместо него я обнаружила красный плащ, который никогда не видела прежде. Кому он принадлежит?

Рассмотрев красный плащ, я увидела, что он двухсторонний. Одна его сторона желтая, а другая – красная. Я довольно любопытна, чтобы спросить о нем мою маму, но боялась, что она не позволит мне пойти из-за того, что я задаю слишком много вопросов.   Я надела все же белый плащ, готовясь к походу в лес, не зная, что он изменит всю мою жизнь.

Когда я выходила, мама дала мне деньги, чтобы я смогла купить вино, пироги и карту, по которой можно добраться до дома бабушки, и еще деньги на повозку, чтобы мне не пришлось идти одной по лесу.

– Нанять повозку дорого, – сказала она, – но воспринимай это как подарок на день рождения в твой первый день в качестве ответственной девушки.  – Она обняла меня со слезами на глазах.

На моем пути к местному рынку, я шла, переставляя  ноги вместе, я пела песни, которых не было. Оставаясь одна в доме, я создавала свои собственные рифмы. Было непонятно, как я всегда забывала мелодию.

Не смотря на то, что  земля была покрыта толстым слоем снега, я была рада всему, что меня окружает. Животные танцевали и бежали за мной. Так как у меня не было друзей, животные были моими лучшими спутниками, и мы разделяли большой секрет: они могли разговаривать на человеческом языке.

Когда я дошла до рынка, все приветствовали меня с улыбками. Ну, не все. Молодежь была рада мне, но люди старшего возраста, казалось, избегали меня, шипели мне в спину, когда я не могла их услышать. Чем старше были люди, тем меньше они мне нравились. Они не были грубыми, но казалось, что они предпочли бы обходить меня стороной.

Я купила пироги у женщины среднего возраста, которая была ни доброй ни взволнованной. Затем я пошла покупать вино.

– Вино красное, – прошептал у меня за  спиной веселый голос. Я обернулась и увидела девочку с множеством  коричневых косичек. Ей было приблизительно двенадцать лет, и вокруг нее витала необыкновенно счастливая аура. У нее была фантастическая улыбка. – А  это запрещено, – сказала она, закрывая рот крохотными ручками и хихикая.

– Не обращай внимания на мою сестру. – За ее спиной стоял мальчик. Он ел большой батон, крошки падали на пол. – Она всегда счастлива до абсурда.

– Почему до абсурда? – спросила я, складывая вино в корзину и закрывая его куском белой ткани. – Ты знаешь о красном цвете? – спросила я девочку, наклонившись.

Она кивнула, до сих пор хихикая в ладошку.

– Я не знаю, что в этом смешного. – Ее брат откусил еще один хрустящий кусочек.

Она притянула меня поближе, дергая за плащ.

– Это потому что в лесу скрывается зло, – прошептала она, стараясь скорчить неубедительно страшную рожу.

– Ты знаешь, какое именно зло? – спросила я.

– Она ничего не знает, – прервал ее брат с набитым ртом. – Кроме того, предполагается, что мы не должны говорить об этом.

Девочка притянула меня ближе.

– В лесу живут волки, – прошептала она. – Их много. И они хотят съесть нас.

– Волки? – мое лицо выглядит озадаченно.

– Нет, – перебил ее брат. – Это вампиры, а не волки.

– Если бы ты только знал. – Она показала ему язык. – Ты все время только и занят тем, что ешь.

– Какие еще вампиры? – спросила я.

– Демоны, которые сосут человеческую кровь. – Уверял он.

– Хмм, –  вздохнула я. Мне нужно идти, чтобы вернуться домой до наступления темноты. – Я иду в лес. Вы будете здесь, когда я вернусь? – спросила я их.

– Правда? – Глаза девочки расширились. – Ты идешь в одиночку?

– Я найму повозку и кучера. Моя мама была щедрой и дала мне денег.

– Нам бы тоже очень хотелось, – сказала девочка. – Наши родители отправили нас с поручением. Давай завтра встретимся здесь, на рынке?

– Может, вы хотите поехать в повозке со мной? Я могла бы подвезти вас, куда вы направляетесь, – предлагаю я, зная, что слова звучат отчаянно, но я слишком сильно хотела с кем-нибудь подружиться.

Мальчик и девочка обменялись взглядами.

– Нет, –  сказала девочка неохотно. – Мы не должны разговаривать с незнакомцами. -

Она отвернулась, прижав кончик пальца у губам.

– Расскажи мне об этом. – Я вздохнула. Итак, все родители, как и моя мама, не разрешают детям разговаривать с незнакомцами. Не смотря на то, что девочка первой завязала, я понимала ее беспокойство. Она не хотела, чтобы родители видели ее рядом с незнакомыми людьми.

– Но это не значит, что мы не можем быть друзьями, – сказала девочка. – Я имею в виду, мы не хотим, чтобы наши родители видели, что мы едем с кем-то, кого они не знают.

– Ладно. Тогда встретимся завтра. – Я помахала на прощание.

Оставив их позади, я заплатила кучеру, чтобы он отвез меня в лес. Он не задумывался, но карта, казалось, запутывала его. Он сказал, что он не помнит дома в этой области. Он также сказал, что-то о сухарях, которых у меня нет.

– Я думаю, это потому, что у моей бабушки, что там живет, не было гостей больше десяти лет, – предположила я.

– Так ты везешь корзину своей бабушке? – он приподнял бровь. – Как это заботливо и мило с твоей стороны в канун Рождества.

После того, как карета въехала в лес, тяжелые завитки деревьев, нависающие над нами, затемнили лес, как огромная паутина. Единственное, что освещало окрестности – это белый снег, который укрывал землю. В некоторых местах он сиял, что кристалл. Кучер мастерски избегал преград и неровностей на снегу. Его лошади были сильны и быстры.

Я расслабленно опустила голову, пока он ехал дальше.