Текст книги "Дитя огня и волшебная корона"

Автор книги: Келли Маккалоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2
Огненный заяц и прочие хлопоты

Он был абсолютно прав: зайцы не разговаривают. Я покорно разломил кекс и протянул ему половинку. Если представить, что он не говорил со мной, то можно не переживать, что закончу, как моя мама.

Заяц схватил кекс обеими лапками и кивнул:

– Спасибо, бро! Пусть грядущие сезоны принесут тебе удачу.

Внезапно зверёк вспыхнул ярко, как спичка. Пришлось зажмуриться. Когда я открыл глаза, обнаружил, что он исчез, оставив почерневший кусочек кекса, который превратился в пепел, когда я до него дотронулся.

Пора сваливать. Я быстро собрал вещи и помчался вниз. Стоило вернуться в школу и сделать вид, что ничего необычного не произошло. Правда, пробраться на территорию сейчас будет куда сложнее. К тому же урок вряд ли отвлечёт от дурацких мыслей. Такое под силу только спорту или любимым занятиям. В противном случае я зацикливаюсь на больной теме, и мозг начинает себя пожирать… В общем, ничего хорошего. Что же предпринять?

Я решил, что идти до моста и спускаться к Музею естественных наук далековато – около мили пути. Есть немного денег. Лучше всего забежать в пекарню за печеньем или шоколадными рулетиками. Пожалуй, это как раз то, что надо. Сладкий кайф для улучшения настроения. Да… Но тут я увидел свою половину кекса. Пожалуй, на сегодня хватит хлопот с выпечкой.

Нужно что-то другое… Точно! Меня осенило: пора исследовать тоннели! Из-за холодных зим в Миннесоте большинство правительственных зданий соединяют подземные ходы. В солнечный осенний день там пусто. Служащие иногда оставляют двери открытыми, поэтому можно спокойно прогуляться. Вот оно – идеальное развлечение.

Я пошёл к зданию суда. Оно охранялось, но без фанатизма. По крайней мере, нам, детям, всегда удавалось отыскать лазейку. Я пошёл с блокнотом и ручкой к металлоискателю, делая вид, что выполняю школьный проект. Положил рюкзак на ленту и собирался пройти через раму, когда охранник потребовал:

– Блокнот!

– Простите, меня послать послали, а предупредить забыли. – Я кивнул в сторону школы.

Охрана Капитолия привыкла к тому, что наши ученики постоянно везде разгуливают. Соседство с государственным учреждением приносило свои плоды: ребята посещали слушания, проходили стажировки, короче, получали бесценный опыт. Ещё раз извинившись, я как ни в чём не бывало миновал металлоискатель. Промчался по лестнице и, оказавшись возле тоннелей, почувствовал себя как дома. Ну, почти. Здесь работали камеры, дежурили полицейские, но без повода никто не придирался.

Я бродил минут двадцать, прежде чем заметил, что одна из потайных дверей приоткрыта. Она давно возбуждала моё любопытство, но всегда была заперта. И тут такая удача! На всякий случай я огляделся и прошмыгнул внутрь.

Там начинался тоннель с гладкими серыми стенами и низкими потолками, вдоль которых тянулись толстые кабели и провода. Тускло светили красные лампочки. Зато в помещении было тепло и сухо.

Чтобы не удариться головой о трубы под потолком, я согнулся практически пополам. Лямки рюкзака пришлось накинуть на оба плеча. Но это мелочи по сравнению с тем драйвом, который я испытывал! Что может быть лучше приключения в узком тоннеле?

Я двигался вперёд, натыкаясь руками на двери и замечая люки в потолке. Коридор вильнул в сторону и уткнулся в узкую металлическую лестницу, ведущую вниз. Бетонные стены сменились известняковыми, и я тут же перепачкался.

Постепенно проход становился шире и выше. Я шёл уже почти не сгибаясь, но всё ещё с опаской косился на трубы. Вдоль левой стены лежала груда ящиков. Надписи красного цвета сообщали: «УБЕЖИЩЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ». Потом я увидел огромный стальной люк в полу. Из него выглядывала лестница, конец которой терялся в темноте. Это походило на кино про военные корабли. Жаль, что я не запасся фонарём. Без него спуститься вниз было невозможно.

Я вытащил из пакета с мусором пустую бутылку и бросил в люк, ожидая звук от удара. Тишина. Досчитав до тридцати и ничего не услышав, я решил, что бутылка упала на что-то мягкое. Ну что ж. Пойду дальше. Внезапно стало жутко. Я был готов поклясться, что рядом проснулось что-то огромное и заметило меня. Я прижался к стене и замер.

Сердце грохотало, словно собиралось выпрыгнуть из груди, а губы свело, будто я набил рот конфетами. Ещё ни разу мне так сильно не хотелось оказаться в другом месте. Но знакомый путь обратно лежал мимо люка, в котором кто-то был.

Я хотел броситься от люка наутёк, но словно прикипел к месту. Разум вступил в спор с неким внутренним голосом, который нашёптывал: «А что, если… Что, если дальше тупик? Что, если придётся возвращаться и опять мучительно думать об этом? Что, если впереди ждёт что-то похуже? Что, если ЭТО только и ждёт, что ты побежишь?»

Я не знал и не хотел знать, что ЭТО такое, но единственный верный способ выбраться отсюда – повернуть назад. Собрав волю в кулак, я шаг за шагом начал двигаться к опасному месту. Главное – не смотреть вниз. Не оказаться в ловушке чёрного глаза дракона, или ночного кошмара, или чего-то ещё более ужасного. Стараясь отогнать страх, я продолжал медленно двигаться мимо люка.

Мужества хватило ненадолго: через пару метров я стремглав бросился прочь. Раздался громкий хохот. Он доносился из-под земли, а возможно, звучал лишь в моей голове. Но это не имело значения. Важно было другое: я точно знал – существо из темноты меня ненавидит.

Беги, дитя огня. Удирай без оглядки. Свободным тебе всё равно не стать. Ты и сам знаешь, что тебе просто некуда скрыться.

Смех становился всё громче и раскатистее. Казалось, я оглохну или со стен обрушатся камни. Я кинулся к лестнице, ведущей наверх, больно ударился коленом, ободрал кожу, но упорно продолжал лезть. Я с бешеной скоростью нёсся к выходу. К счастью, там никого не было, иначе я сбил бы его с ног.

У выхода из Капитолия требовалось успокоиться и вести себя как ни в чём не бывало. Мне совсем не улыбалась перспектива провести остаток дня в кабинете Аарона, отвечая на дурацкие вопросы. Или, что ещё хуже, встретиться с мамой и Оскаром в полицейском участке Капитолия.

Я часто бывал в Капитолии, поэтому отлично ориентировался и знал все короткие и безопасные пути отступления. Поэтому, выбравшись на залитую солнцем улицу, я шёл не останавливаясь, пока не оказался возле рва позади гимнастического зала. По моим подсчётам я пропустил перемену и урок по праву. Значит, до следующего звонка ещё сорок пять минут. Есть все шансы пробраться на территорию, не вызывая подозрений. Я нашёл безветренное солнечное место и раскрыл книгу.

Это был роман в жанре фэнтези про жутких эльфоподобных существ, обитавших под землёй. Их кожа была твёрдой, как камень. Я начал читать и почувствовал, что снова яростно застучало сердце. Может, существо в тоннеле – всего лишь плод моего воображения? Дочитался… Я был настолько мнителен, что с лёгкостью себя в этом убедил. Стало легче. Я спокойно дошёл до школы и выбросил пакет с мусором возле кабинета Аарона.

Версия с галлюцинациями нравилась мне больше, чем реальность. Говорящий огненный заяц и огонь в груди во время разговора с директором наводили на мысли о маме. Этого я боялся больше всего на свете. С другой стороны, если я сойду с ума, кто позаботится о маме? Оскару я бы её не доверил. Мысль о маме терзала, как изнуряющая зубная боль.

Пожалуйста, оставайся собой. Не становись мамой…

– Проснись и пой, Кальван! – вернул меня к реальности мелодичный и напыщенный, хорошо поставленный женский голос.

Так могла говорить только Эвелин Хаслинг, преподаватель актёрского мастерства и мой куратор.

Стоп, что? Я заморгал, пытаясь разлепить веки, и вспомнил, что сегодня меня пораньше привёз Оскар. Я зашёл в кабинет и нечаянно задремал. Хорошо, что появилась Эвелин, а то бы проспал начало урока. Надеюсь, этот понедельник будет не таким странным, как прошлый.

– Доброе утро, Эвелин! Как дела?

– На дворе прекрасное сентябрьское утро. «Но тише, что за свет блеснул в окне? О, там восток! Джульетта, это солнце!»[2]2
  Отрывок из пьесы «Ромео и Джульетта» (акт II, сцена 2) У. Шекспира представлен в переводе Щепкиной-Куперник.


[Закрыть] Птицы щебечут за окном, словно вернулась весна. Что тут скажешь? Я счастлива быть живой! – Она выразительно сложила руки и продефилировала к столу.

Типичная Эвелин. Изъясняется, как королева, а при ходьбе топает, как солдат на параде. Эта женщина не просто преподавала актёрское мастерство – она сама постоянно им жила, перенося волшебство вымысла на почву реальности. За это я её обожал, ведь она спасала меня от самого себя.

Я мечтатель. Воображение делает меня рассеянным. Иногда настолько, что я просто не в силах отличить реальность от вымысла. В этом не было бы ничего страшного, если бы не история с болезнью мамы. Она не просто рассеянна, она будто случайный гость в этом мире. Лет до десяти я не понимал, как это возможно, а когда осознал, то мои собственные полёты фантазии стали пугать. Вдруг я такой же?

Вряд ли это понятно тем, у кого в детстве не было рядом человека вроде моей мамы. Это тяжело. Даже ужасно. Не знаю, что могло произойти, не окажись рядом Эвелин. Я пришёл в ее театральный кружок, когда осознал всю тяжесть маминого заболевания и начал переживать.

Всё началось три года назад во время упражнения на импровизацию… Эвелин стояла на сцене.

– Ребята, следующее упражнение направлено на развитие креативного мышления и поможет оказаться в местах, о которых вы даже не подозревали. Я включу музыку, а вы отпустите свои мысли! Дайте им разгуляться и создать какой-нибудь сюжет. Первый, кто его придумает, поднимется на сцену и начнёт играть. Мы сделаем это столько раз, сколько потребуется для того, чтобы каждый смог создать свой спектакль. – Она улыбнулась. – Театр – это не только творчество, но и обмен энергиями, опытом. Я хочу, чтобы вы присоединялись к спектаклю, что бы в нём ни происходило. Один начнёт, другой подхватит, и они продолжат рука об руку. Сюжет будет развиваться, так как всё больше людей будет участвовать в его создании. Если зайдёте в тупик, то просто спуститесь и освободите место товарищу. Готовы?

Мы кивнули. Эвелин сошла вниз и включила музыку. Я всегда был немного стеснительным, поэтому задание ошеломило. Но Дэйв, сидевший рядом, улыбнулся, сияя белыми зубами, и прошептал:

– Ты здорово сочиняешь истории для игр. Драконы, рыцари, космонавты… У тебя точно получится!

Я сомневался. Однако трагические ноты мелодии вызвали знакомые образы. Я вспомнил одну видеоигру, действие которой происходило в эпоху Средневековья, невольно встал и подошёл к сцене.

Я представлял, что подкрадываюсь сбоку и пытаюсь открыть ставни на окне. Конечно, никакого окна не было, но в моей голове всё было как наяву, по-настоящему. Через минуту девочка постарше, которую звали Милли, подхватила игру, притворившись стражником замка.

Потом добавились остальные. Сюжет в конце концов превратился во что-то современное с погоней и перестрелкой. Меня «подстрелили», и я упал со сцены. Было очень весело, а главное – удалось забыть обо всех грустных мыслях. Когда урок закончился, Дэйв признался, что было здорово. Только тут я осознал, насколько сильно во время спектакля слился с собственной идеей, и ужасно испугался.

Эвелин заметила перемену моего настроения. Тогда она ещё не была моим куратором, но уже понимала, как много у меня проблем с восприятием реальности. Я сразу вспотел – от недавней уверенности не осталось и следа. Казалось, всё плохо.

– Кальван?

– Э-э, да, Эвелин?

Сейчас начнётся…

– Ты большой молодец. Не припомню, чтобы кто-нибудь из твоих ровесников первым вышел на сцену и сумел всех завести! Ты играл очень убедительно. Я поверила, что ты хочешь ворваться в здание. Отличный старт и пример для остальных. У тебя определённо актёрский талант и творческое мышление. Это редкий дар, поэтому хочется, чтобы ты его развивал. Скоро начнётся отбор на школьный спектакль. Обещай, что придёшь на прослушивание.

Я кивнул. Она широко, по-театральному улыбнулась:

– Буду ждать с нетерпением!

Я хотел уйти, но что-то не давало.

– Ты правда считаешь, что это моё?

Она кивнула.

– Просто обычно мне не советуют так делать…

– Как? Потакать своему воображению? Тратить время на мечты, забывая о реальном мире? Витать в облаках?

– Да. Отчим постоянно твердит, что я витаю в облаках.

– Это не так, – отрезала Эвелин. Она опустилась на одно колено, и её лицо оказалось на одном уровне с моим. – Творчество делает нас людьми. Некоторым его недостаёт. В тебе – много, и это чудесно! Не знаю, останешься ты в театре или выберешь другой вид искусства, но будь уверен: ты рождён творить, и миру это нужно. Не позволяй никому убеждать себя в обратном.

На следующий день мы снова импровизировали. Я старался избавиться от робости и дать воображению действовать свободно. Эвелин снова поддержала меня. К концу семестра я стал воспринимать своё воображение как дар, а не как первые признаки сумасшествия. Поэтому предложение перейти в класс Эвелин принял с восторгом.

Конечно, я всё ещё боялся стать похожим на маму, но страх перед собственным воображением отступил. И всё благодаря Эвелин. Однако в последнее время я снова начал переживать. Слишком часто блуждал по вселенным фантастических романов. «Гарри Поттер», «Лев, колдунья и платяной шкаф» – я вечно находился где-то там. Странная проблема, да?

Ещё меня бесит, что герои постоянно тратят уйму времени на размышления о реальности магии. С другой стороны, я ведь не в книге… По крайней мере, мне так кажется. В жизни я ни разу не сталкивался с магией, зато тысячу раз – с заблуждениями. Поэтому скорее поверю в последнее.

В нашем классе четырнадцать человек. В таком небольшом коллективе легче создать атмосферу семейного уюта. Собственно, и вся наша школа была невелика. В ней училось примерно триста человек – от детсадовского возраста до двенадцатого класса. В группе Эвелин мы с Дэйвом – самые младшие. Но разница в возрасте видна только в сравнении с самым старшим учеником. Ежедневно – 15 минут по утрам и полчаса днём – для нас проводили консультации. Раз в неделю вся школа собиралась на двухчасовое собрание. Были ещё праздники, вечеринки… Короче, все друг друга знали и в лицо, и по имени. Конечно, полностью избавить учащихся от конфликтов всё же не удавалось. Но ссоры больше смахивали на добродушные семейные неурядицы, и до открытой травли кого-то из учащихся никогда не доходило.

После собрания мы направились в столовую и по дороге встретили Алету, которая шла на завтрак с подружкой. Алета помахала мне и приостановилась, но я кивнул в ответ и прошёл мимо.

Алете семнадцать, и она выполняет роль моей наставницы. Однако без особой необходимости беспокоить её не хочется. Наставника из старшеклассников у нас прикрепляют к новичку. Считается, что двум подросткам легче понять друг друга. Система действительно хорошая, и не только с точки зрения психологов.

Наставник проводит с новеньким полный курс молодого бойца, объясняя школьные правила и как их обойти без печальных последствий. Я благодарен Алете за то, что она раскрыла мне много всяких хитростей и уловок. Именно с её лёгкой руки я знаю, что можно незаметно прогулять пару уроков, просидев в спортивном зале.

Я перекусил хлопьями, бананом, выпил стакан молока и прямо из кафетерия свернул в спортзал. Хотелось побыть одному и привести мысли в порядок.

Спортивный зал находился в отдельно стоящей пристройке, попасть в которую можно было через коридор и несколько лестниц. По утрам, когда физрук преподавал свой второй предмет – математику, зал пустовал и был отличным местом, где можно спрятаться от посторонних глаз. Главное – знать, как туда пробраться. Этой хитрости Алета научила меня, когда убедилась, что я умею держать язык за зубами.

В спортзале почти нет окон, поэтому там очень темно. И довольно страшно, особенно у дальней стены. Однако обычных выключателей в пристройке нет – только специальные слоты с особыми ключами. Алета объяснила, как включать освещение с помощью обыкновенного гвоздя.

Переключатель находился за стальной дверью пожарного выхода между главным зданием и коридором. Я нащупал в темноте спрятанный на радиаторе гвоздь. Вставил его в слот для ключа и…

ВШШШХХ!

За вспышкой последовал удар, будто по руке врезали молотком, во рту что-то зашипело, в голове полыхнуло…

Глава 3
С зайцем буду я повсюду

Вам знакомо чувство, когда события происходят так стремительно, что в какой-то момент уже невозможно понять, что же собственно произошло, кто ты и на каком свете находишься? Оно меня накрыло. В глазах рябило и двоилось. Во рту ощущался странный медный привкус.

– Что за… – пробормотал я и вздрогнул: слова вылетали изо рта, как маленькие жар-птицы и, расправив крылышки, растворялись в клубах дыма под потолком.

ПУФ-Ф-Ф, ПУФ-Ф-Ф…

Потребовалось ещё какое-то время, чтобы зафиксировать: потолок прямо надо мной, а сбоку видны ступеньки. Судя по всему, я свалился с лестницы. Проморгавшись, я попытался вспомнить, что случилось. Так, сначала помахал Алете, подумал про спортзал, а потом… Не помню. Ох. Сел, осмотрелся. Я находился у подножия лестницы рядом с выключателем, который, кажется, перегорел, потому что на стене сохранился огромный чёрный след пепла. Если кто-нибудь сейчас зайдёт, то, боюсь, меня ожидает масса проблем. Это плохо, но не самое главное. На выключателе, зацепившись ушами, висел ярко-красный кролик. Он скрестил на груди лапы, всем своим видом демонстрируя полнейшее презрение. А в глазах читалось такое, что немедленно захотелось провалиться сквозь землю. Однако деваться было некуда.

– Привет! – помахал я кролику. Нет, зайцу. Я был уверен, он – тот самый.

– Ну не придурок ли? – отозвался зверёк, подтверждая догадку.

– Что?

– Я сказал, что ты придурок.

– Я… э, могу тебе помочь?

– Хороший вопрос. Конечно, нет. Обожаю висеть на ушах, особенно там, где кто угодно способен меня увидеть. А то и шкуру содрать. А так всё хорошо, ага.

– О, ладно, рад, что у тебя все хор… – Я замолчал, заметив, как он саркастически закатывает глаза.

Обычно я чувствую такие вещи сразу благодаря индивидуальному способу воспитания Оскара, но сейчас я пребывал в шоке. Причём как в прямом, так и переносном смысле.

– Извини. Давай попробую помочь. – Я поднялся, в глазах тут же завертелись пурпурные круги, голова закружилась. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за перила.

Кое-как я поднялся по лестнице и только тут разглядел, что уши зайца прижаты к стене крючком, в который превратился расплавленный гвоздь. Он защемил края колечек из красного камня в ушах моего знакомого.

Если честно, я слабо понимал ситуацию.

– Случайно не подскажешь, как тебя освободить?

Он снова закатил глаза:

– Заклинанием, естественно. Заколдуй и отрекись от меня. Не понимаю, чему только сейчас детей учат?

– А? – Я осознал, что стою с раскрытым ртом, и срочно закрыл его.

– У тебя в ушах вата, пацан? Или ты настолько тупой, что слов не понимаешь?

– Нет-нет, я тебя слышу. Знаю, что такое заклинания и колдовство. – Я ведь читал книги, где вызывали джиннов, демонов и других необычных персонажей.

– Тогда покончим с этим. Ты меня вызвал. Но будь уверен: получишь сполна, когда я верну независимость.

– Независимость?

– Ты уверен в своей психической полноценности? – поинтересовался заяц. – За время нашего общения у меня на этот счёт возникли сомнения.

– Но я никого не вызывал! – произнёс я и почувствовал, как жалко звучит это оправдание.

– Ага, и что я, по-твоему, тут тогда делаю?

– Не знаю. А как ты оказался на холме в прошлый раз?

– Что за… подожди. Ты не шутишь.

Заяц выругался. По крайней мере, мне так показалось. Язык был незнакомый, но возбуждённые и сварливые интонации сомнений не вызывали: ругается. Он отвёл душу и, немного успокоившись, поинтересовался:

– Что ты делал до того, как я украсил эту стену, с которой открылся великолепный вид на идиота, принявшего позу мешка с картошкой?

– Точно не скажу. Последнее, что чётко помню, – это обед в столовой.

Заяц стиснул зубы. Открыл и снова закрыл рот. Вздохнул.

– Напряги память. Думаю, ты и раньше здесь бывал. Как ты сюда проник? – Он развёл передними лапами.

Я объяснил про спортзал, гвоздь и переключатель, отметив, что свет всё-таки удалось включить.

– А как ты тут оказался?

– Услышал взрыв. Кто-то в режиме вызова назвал моё настоящее имя. Подойди ближе, хочу изучить тебя. – Заяц внимательно осмотрел меня с ног до головы. – Дай правую руку.

Только протянув ему руку, я заметил, что подушечки пальцев обожжены, хотя ничего не болело. Заяц понюхал ладонь и хмыкнул.

– Открой рот и скажи «а-а-а». – Он буквально засунул голову мне в рот. – Ага, так и есть. Это всё из-за тебя.

– Да что всё-то?

– Заклинание. Дым и дуб, огонь и пепел.

– Что, прости?

Заяц не ответил, а только покачал головой и вздохнул.

– Каковы шансы, чувак? Каковы шансы?

Я прислонился к ближайшей стене, опустился на пол и машинально положил подбородок на колени.

– Ничего не понимаю. – Скорее всего, я просто сошёл с ума.

– Ясно! – выдохнул заяц и даже немного смягчился. – Видимо, ты пришёл сюда и, как идиот, воткнул гвоздь в электрическую арматуру, после чего получил удар током. Ожидаемый сценарий для любого здравомыслящего человека.

– Значит, это всё – галлюцинация? – с надеждой спросил я. – Это же не расценивается как сумасшествие, если меня ударило током, верно?

– К сожалению для нас обоих, нет. Будь ты обычным человеком, тебя бы уже отправили в больницу. Если бы, конечно, успели найти живым.

– Не понимаю.

– Ну разумеется, я ведь ещё не закончил. И не закончу, если будешь перебивать.

– Извини.

– Извинения уместны. И не только за это. В моём затруднительном положении виноват именно ты. Так, о чём я говорил? Что ты идиот, а ещё полный придурок, безумный и удачливый дурак.

– Удачливый дурак?…

Заяц недовольно посмотрел на меня, и я закрыл рот.

– Электричество – коварный брат огня. Хоть ты молодой повелитель пламени и находишься в процессе становления, это вовсе не значит, что тебе позволено играть с молнией когда вздумается. А ты именно этим и занимаешься, поэтому схлопотал удар током. Падая с лестницы, ты по воле Удачи или Судьбы выкрикнул моё настоящее имя. И вот я здесь.

– Я?… Но… как? И почему?

– Удачу я мог спровоцировать сам… Тогда ты моё наказание. Ну да не впервой. А если это Судьба… Даже думать об этом боюсь, тем более сейчас, когда осенний пар опустился на землю. Но в любом случае я застрял здесь из-за тебя, так что освобождай давай.

– Каким образом?

– Опять?! Да что с тобой такое? Это же я подвешен за уши и ослеплён головной болью. Говори заклинание и отрекайся от меня. Что непонятного?

– Я готов, но как?

– Боже, ты серьёзно? Мне всё делать за тебя? Нет, не отвечай, это и так очевидно. – Он вздохнул. – Подними руку и скажи: «Заклинаю и клятвенно отрекаюсь от тебя». В конце назови моё настоящее имя.

Я поднял руку и осёкся:

– Подожди, мне неизвестно твоё имя. Назови его, если хочешь получить свободу.

Заяц выглядел ошеломлённым.

– Как же, сказал я тебе. Нет. Если я назову имя, ты сможешь заставить меня служить тебе до конца жизни.

– Больно надо.

– Это ты сейчас так говоришь. А окажись у тебя власть? Где гарантии твоих намерений? Не доверяю я тебе.

– Ну не верь. Тогда как прикажешь тебя освободить?

– Заклинаю и… Да чтоб тебя! Вот ведь головоломка. И это всё твоя вина! – Заяц снова сердито скрестил лапки и сжал челюсти.

Заурчало в животе. Я вспомнил, что в рюкзаке, который валялся у подножия лестницы, есть еда.

– Куда ты?! – крикнул заяц.

– Перекусить.

– А я? Освободить меня не хочешь?

– Понятия не имею, как это сделать. И вообще, не уверен, что ты настоящий. Будут идеи, поставь в известность. А до тех пор…

Я пожал плечами. Необходимо было хоть что-то съесть. Еда приносила удовольствие, по крайней мере не болтала почём зря и не рассказывала, что я какое-то дитя огня.

– Банан будешь?

Заяц вздохнул:

– Нет, спасибо. Хотя… давай. – Он протянул было лапку, но замер на полпути. – Нет, это не сработает. Хотя… Уж точно не отменит призыв и не сделает меня свободным…

Я послушно стоял и слушал его бормотания.

– Но вдруг получится снять меня со стены? Это решит хотя бы одну проблему… Что ты знаешь о применении имён?

– Абсолютно ничего.

– Так, ладно. Думаю, скоро выучишь. Учитывая, как всё началось… Да, всё получится. Зови меня Спаркс.

– О’кей, Спаркс, – кивнул я.

Повисло неловкое молчание. Спаркс закрыл лицо лапами и покачал головой, насколько позволяли сколотые уши. Наконец скомандовал:

– Повторяй за мной: заклинаю и клятвенно отрекаюсь от тебя, Спаркс. Огнём и дымом, пеплом, и дубом, и пламенем в темноте, которое пробудило силы.

– Хорошо.

Надеюсь, если это сработает, глупый заяц исчезнет из моей жизни, и я снова смогу притворяться, будто ничего не произошло.

Я повторил слово в слово, однако всё осталось по-прежнему. Заяц сердито поднял лапу:

– Заклинаю и клятвенно отрекаюсь от тебя, Спаркс. Приди сейчас и выполни мой приказ.

Я в точности повторил заклинание, после чего блеснула вспышка, раздался резкий хлопок – и заяц исчез со стены, тут же появившись передо мной на полу.

– Аллилуйя! Сработало!

Внезапно освобождённый узник подпрыгнул так резво, словно за ним гнались все духи ада. Пол заходил ходуном, когда заяц ударился головой о стену. Заяц отскочил и вытянулся на полу. Он выглядел таким ошеломлённым, словно вокруг его головы кружились мультяшные птички.

– Ты в порядке?

Я опустился на колени и хотел дотронуться до него, но не посмел.

– Что, пламя тебя подери, сейчас было?

– Ты врезался головой в стену, как полный придурок, и отскочил от неё. Ожидаемый сценарий для любого здравомыслящего человека.

– Где-то я уже это слышал, – ответил заяц. – Угомонись. Чтоб ты знал: я дух огня и не подчиняюсь правилам вашего материального мира. При нормальных обстоятельствах…

– Тогда что это было со стеной, умник?

– Понятия не имею!

– Помочь тебе?

– Ещё чего! – Резким движением заяц вскочил на лапы.

– Может, стоит всё обсудить? – Я указал в сторону спортзала.

– Почему бы нет? Только и мечтаю скоротать время за болтовнёй с идиотом, который заключил меня в магическое рабство. Мы, духи стихий, просто обожаем такие вещи. Это прямо любовь и…

Он смолк и смущённо покосился в мою сторону:

– Перебор?

– Есть немного. В конце концов, это же просто случайность!

– Ладно, чего уж там, – заяц примирительно поднял лапы, – нет смысла ныть из-за случившегося. Пойдём всё обсудим.

Мы прошли по коридору, в конце которого находилась ещё одна дверь. Как только я открыл её, огненно-красное пятно скользнуло мимо.

– Увидимся, сосунок! Ай!

Заяц пробежал метров десять и резко остановился, как собака, которую дёрнули за поводок. Я подбежал к нему – ушастый лежал на спине и снова ругался на странном языке, полном шипящих, резких звуков и хлопков.

– Ты в порядке?

– Нет, я не в порядке!

Голос зайца звучал так хрипло и грубо, будто его правда дёрнули за ошейник.

– Безумие! Я связан со смертным колдуном, который жжёт и губит меня!

– Ты же знаешь, я не…

– Не связывал? – прорычал он. – Конечно, нет.

– Нет. Я никакой не колдун.

Мне казалось, что я медленно схожу с ума.

– Хочешь сказать, ты не пытался привязать духа огня? Но ведь именно из-за твоего заклинания я не могу уйти.

– Я… Честно? Даже не знаю, что на это ответить.

Он поднял лапку, как ученик в классе.

– Что? – спросил я.

– Просто скажи «да». Потому что я уверен: ты колдун, причём определённо не из добрых.

– Извиняюсь! Я сразу тебя отпущу, если скажешь, как это сделать и своё настоящее имя.

– Этому не бывать, парень. Давай проведём эксперимент? Сегодня паршивый день, и я хочу знать, к чему в дальнейшем готовиться.

– Да, конечно. Что нужно делать?

– Я лягу на пол и попробую нормально дышать. Потому что сейчас у меня такое чувство, будто я проглотил ежа. А ты шагай обратно по коридору к той двери. Но не слишком далеко и не очень быстро. Понял?

– Да, но…

– Будь любезен, просто иди.

Я пожал плечами и пошёл. Дойдя до двери, обернулся, чтобы убедиться, что всё правильно. Он утвердительно кивнул, и я продолжил путь. Перекинув через порог ногу, я почувствовал, что в обожжённых пальцах есть что-то, похожее на тонкую верёвку. Мне показалось, что Спаркс идёт за мной, но полной уверенности не было.

– Стой! – крикнул заяц. – Вернись.

Сделав несколько шагов, я услышал знакомое бормотание.

– Я в аду, я в аду. И он выглядит точь-в-точь как обычная американская школа. Кто-нибудь удивлён? Да уж, не думал…

Я опустился рядом с ним на корточки.

– Надеюсь, теперь ты готов обсудить ситуацию?

– Как скажешь. Только ничего хорошего из совещания двух «безмозглых духов» всё равно не выйдет.

– Как знать. Учителя не раз повторяли, что в спорах рождается истина.

– Конечно, повторяли, – ответил заяц. – Они же все такие правильные: по утрам едят кашку и обнимаются. Ещё наверняка они обожают избитые фразочки типа: «конструктивный диалог» и «доверять своим чувствам». Фу, тошнит от этого!

Я подумал, что он может болтать бесконечно, поэтому вместо ответа пожал плечами и пошёл в самый дальний угол коридора. Там стоял стол и висели металлические полки. С их помощью я добрался до потолка и отодвинул одну из плиток. За ней открывался ход в вентиляционную шахту, которая соединяла холл и раздевалку. Спаркс проворно, как кот, следовал за мной. Я вернул плитку на место, и мы оказались в полной темноте. На всякий случай я нащупал в кармане фонарик, который после истории в тоннеле Капитолия всегда носил с собой. Впрочем, фонарь был не очень нужен, потому что я знал это место как свои пять пальцев. Стены прочно заросли пылью и паутиной. Опорой мог служить только потолок. Это создавало некоторые трудности, но мне всё равно нравились такие места – шкаф, пространство под моей кроватью, скрытое ящиками, низкие тоннели через подлесок на холме – тесные, секретные и защищённые.

Я поднял потолочную плитку с другой стороны и спустился на шкафчики в раздевалке. На одном из них была оторвана дверца, поэтому спускаться было удобно, почти как по лестнице. Спортивный зал тускло освещался несколькими высокими и грязными окнами. Я подумал, что не стоит ещё раз рисковать с выключателями, поэтому поднялся на верх трибун, где освещения хватило бы даже для чтения. К тому же наверху, за сиденьями, проще спрятаться, если кто-то решит заглянуть в спортзал. Никто из учителей не потащится проверять весь зал.

Я положил куртку на пол между двумя верхними скамьями, удобно устроился на ней, прислонившись спиной к боковой стенке. Спаркс уселся поблизости.

– Это твои пять центов.

– Что?

Я опять запутался. Заяц вздохнул.

– Около миллиона лет назад, когда сотовые телефоны ещё не захватили землю, везде стояли таксофоны, из которых можно было звонить с помощью монетки… Ладно, не забивай голову. Ты слишком молод, чтобы сравнивать времена. Для тебя это смешно. К тому же ты хотел поговорить. Говори. – Он откинулся на спинку сиденья и, нетерпеливо скрестив лапки, приготовился слушать.