Текст книги "Я просто хочу тебя (ЛП)"

Автор книги: Кайли Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Кто из вас? – Спрашивает он.

– Я, – шепчу я.

– А он знает?

– Нет. И я пока не готова ему рассказать. Мне просто нужно несколько дней, чтобы все обдумать. Не могли бы вы все, пожалуйста, оставить это между нами? Всего на неделю или около того. Мне просто... нужно немного времени.

– Конечно, – уверяет меня Мэгги.

– Он должен знать, Беркли. Он заслуживает того, чтобы знать, – говорит Барри.

– Я знаю это. Я не буду скрывать от него этого ребенка, обещаю. Мне просто нужно время. Пожалуйста, Барри.

Он кивает. – Хорошо, но лучше сделай это раньше, чем позже. Если бы я был на месте Крю, я бы хотел знать.

– Обещаю.

Мой телефон предупреждает меня о сообщении.

Крю: Направляюсь в твою сторону.

Я: Ок.

– Это он. Он уже на пути сюда. Я сказала ему, что плохо себя чувствую. Пока оставим это. Мне просто нужно несколько дней, – говорю я снова.

Я не знаю, больше для себя или для них.

Глава 36

Крю

Мой рейс вылетает утром, и я подумывал об отмене больше раз, чем могу сосчитать. Беркли все еще плохо себя чувствует. Она выглядит усталой, и я ненавижу оставлять ее, когда она может нуждаться во мне. Сегодня утром я поговорил с Зейном и напомнил ему, что она плохо себя чувствует, и попросил внимательно следить за ней. Он заверил меня, что все уладит, но я хочу быть здесь ради нее.

– Хэй, – говорит она с порога. – Ты готов?

– Да, – говорю я, собирая свой ноутбук. – Ты голодна?

Она морщится. – Не совсем. Давай ты просто поедешь к своему дому? Я возьму немного крекеров или еще чего-нибудь, когда мы туда доберемся. Меня все еще мутит.

– Детка, может быть, мне стоит перенести все и отвезти тебя к врачу?

– Нет, не стоит беспокоиться. Я буду в порядке, обещаю. Просто я не голодна. Я встречу тебя у тебя дома.

– Ладно. Просто позволь мне сказать Зейну, что мы уходим.

Я останавливаюсь в его кабинете и даю ему знать, чтобы он заперся, затем провожаю Беркли до ее машины и удостоверяюсь, что она пристегнута, прежде чем последовать за ней. Я заезжаю на своем грузовике в местную закусочную и заказываю двойной чизбургер с картошкой фри. Я съедаю его перед тем, как вернуться домой, ненавижу есть перед ней, когда она не может.

Когда я прихожу домой, я нахожу ее свернувшейся калачиком в моей постели, уже спящей. Я тихо собираю свои вещи при свете моего мобильного телефона, не желая ее будить. Как только я заканчиваю, я сажусь рядом с ней и прижимаю ее к себе. Ее глубокое, ровное дыхание убаюкивает меня, пока я держу весь свой мир в объятиях.

На следующее утро я просыпаюсь, а она все еще спит. Мне нужно уходить, иначе я опоздаю на свой рейс, поэтому я пишу ей записку и оставляю ее на тумбочке под ее телефоном. Быстро поцеловав ее на прощание в лоб, я заставляю себя уйти. Я продолжаю говорить себе, что как только я доберусь в Нью-Йорк, подпишу бумаги и вернусь, все будет кончено. Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше.

Мой самолет приземляется на двадцать минут раньше расписания, поэтому вместо регистрации в отеле я еду прямо в офис адвоката для закрытия сделки. Покупатели прибывают прямо за мной, и мы можем приступить к делу. Весь процесс занимает около тридцати минут, и адвокат моей бабушки заверяет меня, что деньги будут зачислены на мой счет в течение двадцати четырех часов. Я выбрал депозит вместо чека. Дом моей бабушки стоил немалых денег, и я, действительно, не хочу путешествовать с чеком, выписанным на сумму такого размера.

Заселяясь в отель, я заказываю доставку еды и напитков в номер и звоню своей девушке.

– Эй, как ты? Я уже начала беспокоиться.

– Мой рейс приземлился рано, поэтому я отправился прямо в офис адвоката. Дело сделано. Ты можешь в это поверить? Пролететь весь этот путь ради тридцати минут.

Она смеется. – Дело сделано. Теперь тебе никогда не придется возвращаться.

– Ты когда-нибудь была в Нью-Йорке?

– Нет, но я слышала, что он впечатляющий. – В ее голосе слышится юмор.

– Ты говоришь так, как будто чувствуешь себя лучше.

– Да, до сих пор сегодняшний день был немного лучше вчерашнего. Не беспокойся обо мне. Чем ты будешь заниматься до конца дня?

– До Рождества осталось всего несколько недель. Может быть, я пройдусь по магазинам.

Она смеется над этим. Не просто ее милый смешок, а настоящий смех. Это заразительно, и я чувствую, что расслабляюсь. – Что? – Спрашиваю я ее.

– Извини, я просто не могу себе представить, как ты разглядываешь витрины в Нью-Йорке.

– Ну, а что мне еще делать? Я пытался вылететь более ранним рейсом, но все равно ничего не вышло.

– У меня есть отличная идея, – говорит она с энтузиазмом.

– Да?

– Почему бы тебе не попытаться расслабиться? Ты работал, как сумасшедший, весь последний год. Клуб открыт, работает и все потрясающе, и он в хороших руках. Потрать ночь на то, чтобы просто расслабиться. Черт возьми, просто выспись.

– Точно. Как будто я могу спать без тебя ряжом со мной.

– Попробуй. Увидимся завтра.

– Беркли.

– Да?

– Скоро увидимся, – говорю я, заканчивая разговор. В течение нескольких недель я пытался найти подходящее время, чтобы сказать, что я люблю ее, и я чуть не облажался и не сказал ей об этом по телефону.

Поев, я решаю выйти, думая, что мне, действительно, следует использовать это время, чтобы найти ей в подарок на Рождество что-то красивое. Прямо через дорогу от отеля находится магазин «Тиффани». Идеальный вариант. Я вхожу внутрь и направляюсь прямо к серьгам. Бриллианты на наше первое совместное Рождество.

– Добро пожаловать! Я могу вам чем-нибудь помочь? – Спрашивает пожилой джентльмен.

– Ищу подарок для своей девушки.

– Ах. Что ж, бриллианты – лучшие друзья девушек. – Он смеется.

– А как насчет этих? – Я указываю на квадратный ромб.

– Отличный выбор. Огранка кулона «Принцесса». Это один карат.

– У вас есть что-нибудь побольше?

– Конечно, проходите сюда. – Я следую за ним до конца зала. – Это два карата, а это три. Вы можете увидеть разницу.

– Да, я думаю, что два – это как раз то, что я ищу.

– Превосходно. Могу я помочь вам выбрать что-нибудь еще? Может быть, обручальные кольца? – Он подмигивает.

Знаете что? – Почему бы и нет? – Говорю я, следуя за ним к еще одной стеклянной витрине.

– Похоже, вам нравится огранка Принцесса, так что позвольте мне показать вам одну из наших новейших работ. – Я смотрю, как он лезет в футляр и вытаскивает кольцо. Это подходит Беркли. Я вижу его у нее на пальце. – На самом деле, это четыре небольших камня огранки Принцесса, собранных в центре, по полкарата каждый, общим весом два карата. На каждой стороне также есть полкарата бриллиантов огранки багет. А это, – он протягивает мне бриллиантовое кольцо, – подходящее обручальное кольцо, в котором один карат бриллиантов огранки багет.

Кольца сверкают вместе, напоминая мне о ее глазах, когда она счастлива. Я вижу и то, и другое у нее на пальце. – Я возьму их, – ловлю я себя на том, что говорю эти слова. – Вообще-то я не из Нью-Йорка. Могу ли я отправить их домой, чтобы мне не пришлось беспокоиться о том, чтобы брать их с собой в самолет?

– Конечно, мы можем прислать их бесплатно. Должен будет присутствовать кто-то, чтобы расписаться за них.

– Я оставлю адрес своей работы, – я называю адрес, протягивая свою кредитную карту.

Пятнадцать минут спустя я выхожу с ухмылкой. Я только что купил Беркли обручальное кольцо, а мне еще даже не удалось сказать ей, что я в нее влюблен. Думаю, мне нужно исправить эту ситуацию. Я бы женился на ней сегодня, если бы был уверен, что она скажет «да», но маленькими шагами и все такое. По крайней мере, когда придет время, я буду готов.

Я захожу еще в несколько магазинов, а затем решаю на этом закончить. Я снова звоню в обслуживание номеров и отправляю сообщение Беркли.

Я: Скучаю по тебе

Беркли: Я тоже. До скорой встречи.

По телевизору ничего не показывают, пока я бездумно прокручиваю каналы. Я уже проверил свою электронную почту и ответил на письма, так что делать нечего. Мой телефон сигналит, предупреждая меня о сообщении. Я спрыгиваю с кровати, чтобы взять его с комода, надеясь, что это Беркли.

Это сообщение от Карли, одной из официанток/барменов в клубе. Когда я открываю сообщение, мне требуется несколько минут, чтобы понять, на что я смотрю, пока не появляется второе сообщение, которое тоже является фотографией. Оно более понятно. Это Беркли, сидящая за столиком в клубе. Барри рядом с ней, его рука на спинке ее стула, его губы рядом с ее ухом. В ту минуту, когда мне нужно уезжать из города, он набрасывается на нее. Приходит третье сообщение, и это фотография Беркли, целующей Барри в щеку. Судя по ракурсу, ее рот находится слишком близко к его рту.

Я вижу красный цвет перед глазами.

Я зол и нахожусь за сотни миль оттуда. Когда приходит четвертое сообщение, я стискиваю зубы, прежде чем взглянуть на него.

Карли: Подумала, ты захочешь посмотреть, чем занимается твоя девушка.

Я крепко зажмуриваю глаза. Они друзья. Беркли говорила мне об этом бесчисленное количество раз. Она бы так со мной не поступила. Я продолжаю повторять это снова и снова в своей голове.

Еще одно текстовое оповещение. На этот раз от Беркли.

Беркли: Скучаю по тебе. Сегодняшний вечер прошел прекрасно. Сейчас я направляюсь домой. Зейн собирается проводить меня до моей машины.

Я перечитываю ее сообщение снова и снова. Должен ли я отвечать? Должен ли я спросить ее о фотографиях с ней и Барри? Черт! Нет, она бы этого не сделала, только не Беркли. Если бы я только мог увидеть ее, встретиться лицом к лицу. И тут до меня доходит – ФейсТайм.

Я: Поговорим по ФейсТайм, когда ты вернешься домой? Веди машину аккуратно.

Беркли: Хорошо. Я очень соскучилась по тебе.

Согласилась бы она встретиться со мной лицом к лицу, если бы собиралась пойти с ним домой? Вот тогда я вспоминаю, что она живет с этим ублюдком. Если бы не тот факт, что она отправилась туда одна, я бы попросил ее поехать ко мне.

Я расхаживаю взад и вперед по своей комнате, ожидая, когда она позвонит. Когда звонит мой телефон, я так сильно нажимаю на кнопку, что удивляюсь, как не треснул экран.

– Эй! Почему мы не догадались сделать это раньше? – Спрашивает меня ее сладкий голос.

Она прекрасна. Ее рыжие волосы собраны на макушке, и на ней одна из моих футболок. Конечно, она не надела бы мою футболку, а потом не пошла бы к нему?

– Ты в порядке? – Спрашивает Беркли.

– Да, устал, вот и все. Хочу вернуться домой к тебе. – Я внимательно наблюдаю за ней в поисках признаков того, что она была с ним. Ничего, только моя Беркли.

– Я очень хочу, чтобы ты был дома. Я знаю, что прошел всего один день, но мне кажется, что прошла целая вечность.

– Ты чувствуешь себя лучше? – Она выглядит лучше, чем за всю неделю.

– Да, с каждым днем становится немного лучше.

– Хорошая новость, иначе я собирался заставить тебя пойти к врачу.

– Я, эм, вообще-то, я ходила к врачу сегодня. Просто, знаешь, для уверенности, я думаю. Все проходит нормально.

– Рад это слышать. Значит, сегодня вечером все было в порядке? – Я снова наблюдаю за ее реакцией и не вижу ничего необычного. Она даже не дрогнула.

– Да. Заходили Мэгги, Алан и Барри, и эта девушка Эми, с которой Барри ходил на пару свиданий. Я посидела с ними некоторое время. Подумала, что это даст ребятам из службы безопасности передышку, если я останусь на одном месте. – Она смеется, и я позволяю знакомому звуку захлестнуть меня. Мои глаза закрыты, когда она шепчет. – Я скучаю по тебе, Крю.

Я медленно открываю их и смотрю на ее изображение на экране. Она лежит в постели, голова на подушке, телефон направлен на нее. – Я тоже скучаю по тебе, детка. – Она зевает, и я вдруг чувствую себя неловко из-за того, что не даю ей спать, хотя знаю, что она плохо себя чувствует. – Иди и немного поспи. Я буду дома утром. Мой самолет приземляется в десять.

– Хорошо. Спокойной ночи, малыш, – шепчет она, уже наполовину засыпая.

– Спокойной ночи, – говорю я. Я вижу, как ее рука вытягивается, а потом она исчезает.

Лежа в постели, я пытаюсь держать свое дерьмо под контролем. Я знаю, что я становлюсь собственником и ревнивым мудаком, когда дело доходит до нее, но она – мое гребаное сердце. Я бы предпочел быть тем парнем, который будет защищать ее и держать при себе, чем потерять. Что, если на этих фотографиях они вдвоем все-таки флиртуют? Смогу ли я простить ее? Смогу ли я жить без нее? Мой телефон вибрирует от очередного сообщения.

Карли.

Я подумываю о том, чтобы открыть его, но хочу ли я увидеть еще что-нибудь? В конце концов, я сдаюсь. Это похоже на несчастный случай, от которого я просто не могу отвести взгляд. В сообщении это еще одна фотография, на этот раз Беркли в баре, я думаю, у двери. Барри притягивает ее к своей груди, обнимает, положив подбородок ей на макушку. Ублюдок! Я швыряю свой телефон через всю комнату, мне наплевать, если он разобьется в хлам. Тогда он сможет соответствовать моему сердцу.

Она просто, блядь, сломала меня. Любовь всей моей жизни просто вырвала мне сердце.

Несколько часов спустя я выключаю телевизор и пытаюсь немного поспать. Хотя это бессмысленно, так как я ворочаюсь с боку на бок большую часть ночи. Почему Карли прислала эти фотографии? Беркли никогда не давала мне повода не доверять ей. Но фотографии говорят сами за себя. Признает ли она это? Скажет ли она мне правду, когда я столкнусь с ней лицом к лицу? Эти образы не выходят у меня из головы. В конце концов, я, действительно, засыпаю, потому что полностью обессилен, но через несколько часов меня будят, чтобы я успел на свой рейс.

Как только мой самолет приземляется, я достаю свой телефон, который уцелел после того, как его швырнули о стену, и отправляю сообщение Беркли.

Я: Ты дома?

Беркли: Нет, по дороге к тебе домой. Я собиралась попытаться удивить тебя.

Я: У тебя это получилось.

Беркли: Ха-ха. До скорой встречи.

Я убираю телефон обратно в карман и направляюсь на парковку. Мне нужно увидеть ее, держать ее в своих объятиях и знать, что все это лишь у меня в голове. Я смогу сказать, скрывает ли она что-то, когда она будет в моих объятиях.

Я надеюсь, что все это просто уловка со стороны Карли. Она одна из тех женщин, которые пойдут на все, чтобы получить то, что хотят, и она вбила себе в голову, что хочет меня. Я видел, как она смотрит на меня.

Мне насрать, чего она хочет. Она никогда не будет Беркли.

Когда я въезжаю на подъездную дорожку, она уже там. Я вчера оставил для нее ключ на тумбочке, когда уходил, надеясь, что это и будет результатом, просто не сейчас, когда мой разум, измучен вопросами.

– Милая, я дома, – зову ее я.

– Привет, – говорит она, входя в кухню. – Я скучала по тебе. – Она идет прямо в мои объятия и держится за меня так, как будто никогда больше меня не увидит.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть все будет не так, как кажется.

– Я вижу. Я тоже скучал по тебе, – говорю я, поднимая ее, и сажаю на кухонный стол. Я беру ее лицо в ладони и целую. Я отдаю ей всего себя. Сначала она сопротивляется, но потом целует меня, как всегда, и отвечает, как всегда.

Она бы не целовала меня так, как будто я воздух, которым она дышит, если бы была с ним, верно?

– Эй, мы можем вернуться сюда сегодня вечером? У меня вроде как есть кое-что, о чем мне нужно с тобой поговорить, – говорит она, отрываясь от моих губ.

– Конечно. Или мы можем поговорить сейчас, если хочешь? – Собирается ли она признаться? Был ли поцелуй всего лишь притворством? Я не думаю, что смогу ждать до позднего вечера.

– Нет, мы можем поговорить и вечером. Если только у тебя ничего не случилось?

Она сжимает руки на коленях. Она нервничает, и я чувствую знакомую боль, ту самую, которая сдавила мне грудь прошлой ночью, когда я впервые увидел фотографии. Это правда.

– Нет, но сейчас у нас есть время. Мы можем поговорить сейчас, – говорю я, не давая ей уйти от этого. Зачем ждать несколько часов? Это все равно, что снимать пластырь, нужно быстро покончить с этим. Незнание или знание, а она не знает, что я знаю, убивает меня.

Ее телефон на стойке вибрирует. Посмотрев вниз, я вижу экран и сообщение, которое он отображает. Она тянется за ним, но уже слишком поздно. Я прочитал, что там было написано.

Барри: Ты уже сказала ему?

Барри: Он заслуживает того, чтобы знать.

Внезапно мой взгляд затуманивается, а сердце бешено колотится в груди. Это правда. Я мысленно вознес ее на этот гребаный пьедестал, и все это время держал прямо у себя под носом. Неудивительно, что она была не против моего отъезда, ведя себя так, как будто в этом не было ничего особенного.

Я отступаю от нее на шаг. – Значит, это правда. Полагаю, это то, о чем ты хочешь поговорить? – Я указываю на ее телефон, кипя от злости.

– Крю, послушай. Я не знаю, как ты узнал, но я собираюсь рассказать тебе, обещаю.

– Точнее, собиралась рассказать мне все позже. Тебе нужно было «поговорить». Ты собиралась позволить мне сначала заняться с тобой любовью? Еще одна ночь вместе? – Рявкаю я. – Я не могу в это поверить.

– Пожалуйста, просто выслушай то, что я хочу сказать.

– Выслушать? Ты ждешь, что я буду слушать после этого? – Я снова указываю на ее телефон. – Я думал, что знаю тебя. Я думал, что могу доверять тебе.

– Ты можешь, – всхлипывает она. – Пожалуйста, позволь мне объяснить.

Я смеюсь. – Серьезно, Беркли? Никаких объяснений не требуется. Мне нужно, чтобы ты ушла.

– Что? – Всхлипывает она.

– Уходи! Я не хочу, чтобы ты была здесь. Ты солгала мне. Как я могу простить это?

– Я этого не делала, – всхлипывает она. – Мы можем, пожалуйста, просто поговорить об этом?

– Нет. С меня хватит. Я хочу, чтобы ты убралась из моей жизни. – Черт, она присутствует во всех аспектах моей жизни. Она, блядь, работает на меня. – Я позабочусь о том, чтобы ты получила хорошее выходное пособие. – Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, чтобы подготовиться к тому, что скажу дальше. – До свидания, Беркли. – Мне так же больно это говорить, как и осознавать, что она мне изменила. Солгала мне.

Я поворачиваюсь и выхожу из дома. Подальше от единственной женщины, которую, я уверен, что люблю. Подальше от будущего, которое я запланировал для нас.

Мой мир только что стал вращаться против своей оси, и я понятия не имею, будет ли он когда-нибудь снова нормальным.

Глава 37

Беркли

Он бросил меня. Просто ушел и оставил меня. Никаких обсуждений. Ничего. Просто ушел от меня, от нас.

Я потираю свой все еще плоский живот. Я сама убедила себя, что он будет расстроен, но мы могли бы справиться с этим. Я убедила себя, что он любит меня так же, как я люблю его.

Я была неправа.

После того, как я немного овладеваю собой, я закрываю дверь его дома, хотя не уверена, почему меня это волнует после того, как он со мной обошелся. Я не тороплюсь ехать домой, слезы неудержимо текут по моему лицу. Я пытаюсь успокоиться, так как знаю, что это вредно для ребенка.

Моего ребенка. Только моего.

Мы ему не нужны.

Барри и Мэгги оба сегодня ушли, и я им благодарна. Я просто хочу побыть одна. Выключив телефон, я сворачиваюсь калачиком в постели и плачу, пока не засыпаю.

Вот в таком состоянии Мэгги и находит меня несколько часов спустя. Я понятия не имею, который сейчас час, но на улице уже темно.

– Эй, ты хорошо себя чувствуешь? Я была в клубе, и Зейн сказал, что ты взяла отгул на ночь, сказал, что Крю сказал ему, что тебя не будет. Также сказал, что Крю был в плохом настроении. Я так понимаю, ты ему сказала?

– Нет. – Я борюсь с очередным потоком слез, угрожающих пролиться. – У меня не было возможности. Он знал. Я не знаю, как он узнал, но он знал. Он увидел сообщение на моем телефоне от Барри, спрашивающего, сказала ли я ему, и он вышел из себя. Он был так зол, Мэгс.

Она забирается ко мне в постель. – Извини, Би, может быть, ему просто нужно время, чтобы переварить это.

– Он знал, Мэгс. Он не удивился. Он просто взорвался. Я сказала ему, что мне нужно поговорить с ним сегодня вечером, и он продолжал настаивать на разговоре. Вот тогда пришло сообщение от Барри, и он все понял. Как он узнал об этом?

– Я не знаю, милая. Я могу сказать тебе, что ни Барри, ни я ему не говорили.

– Я слышал свое имя? – Спрашивает Барри у моей двери. – Эй, что случилось? Все в порядке?

– Нет, не все в порядке. Он не любит меня. Он не хочет ни меня, ни этого ребенка.

– Что? – Он отступает назад, как будто я дала ему пощечину. – Как это возможно? Я видел, как он смотрит на тебя. Черт возьми, он защищает тебя каждый раз, когда парни просто проходят мимо тебя.

– Очевидно, беременная я – это не то, что он хочет, – всхлипываю я.

– Он так сказал? – Рычит Барри.

– Оставь это, – говорю я ему. – Это не имеет значения. Я не хочу, чтобы он был со мной из жалости. Мне не нужно, чтобы он растил этого ребенка. У меня всегда будет лучшая часть его. – Мои слова заканчиваются рыданием.

– Иди сюда. – Барри присоединяется ко мне и Мэгс на кровати и заключает меня в объятия. – Мне так жаль, Би. Я думал, что он будет действовать по-другому. Он не мужчина. Ни один мужчина не отвернется от женщины и своего еще нерожденного ребенка.

– Он любит тебя, – добавляет Мэгги. – Я видела это. Он напуган и сбит с толку, может быть, злится, что ты ждала, чтобы сказать ему, но он любит тебя. Я знаю это.

– Скажи ему об этом. – Невесело смеюсь я. – Он, очевидно, не знает об этом.

– Что мы можем сделать? – Спрашивает Мэгги.

– Ничего, просто спасибо вам за то, что вы здесь. Наверное, мне нужно найти работу и жилье.

– Что? Зачем?

– Он м-меня уволил. Сказал, что я получу х-хорошее выходное пособие. – Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, заставляя себя успокоиться ради ребенка. – Вы двое не подписывались на то, чтобы жить с матерью-одиночкой. Я не могу так поступить с вами.

– Черт возьми, ты не можешь! – Говорят они одновременно.

– Я устала. Я просто хочу поспать.

– Ты ела? – Спрашивает Мэгги.

– Нет, я не голодна. – Она бросает на меня строгий взгляд. – Я съем что-нибудь позже, обещаю. Я просто хочу немного поспать.

– Ладно. Я буду здесь всю ночь, так что просто позови, если тебе что-нибудь понадобится, – говорит она, сжимая мою руку.

– Мне нужно бежать, но я скоро вернусь. Никаких разговоров об уходе. Мы тебя поймаем. – Барри целует меня в лоб и выходит из комнаты.

– Би, я здесь для тебя, что бы тебе ни понадобилось. Просто скажи мне.

– Спасибо, Мэгс. Мне просто нужно немного поспать.

– Хорошо, – смягчается она. Она выходит из моей комнаты, выключает свет и закрывает дверь. Оставив меня наедине с моими слезами и болью, и с тем фактом, что мои худшие опасения сбылись.

Я ему не нужна.

Глава 38

Крю

Когда Зейн спросил меня, где моя девушка, мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не ударить его. Он очень быстро уловил мое настроение, когда я сказал ему, что ее не будет здесь, и что я не хочу, чтобы меня беспокоили. Я потопал наверх, в свой кабинет, и с тех пор нахожусь здесь. Клуб открывается через час, но сегодня вечером я отсиживаюсь в кабинете наверху. Я буду прямо здесь, буду пить и заглушать боль или, по крайней мере, пытаться это сделать. Я не хочу видеть никого из персонала, особенно Карли. Я не готов отвечать на вопросы. Я не готов смириться с тем, что значит быть здесь без нее.

– Эй, чувак, ты спускаешься? – Спрашивает Зейн у моей двери.

– Отвали, – говорю я, даже не потрудившись взглянуть на него. Я не могу оторвать глаз от двух коробочек от Тиффани, которые были доставлены сегодня. Экспресс-доставка. Две маленькие синие коробочки, которые предназначались для нее. Она, блядь, выставила меня дураком.

– Что Тиффани делает здесь? – Спрашивает Зейн.

– Что? – Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. – Кто, черт возьми, такая Тиффани?

Он смеется и указывает на две маленькие коробочки.

– Разве тебе не нужно работать?

– Я должен, и ты тоже. Нам нужно управлять клубом.

– Это то, за что я тебе плачу. Что бы это ни было, разберись с этим. Я не хочу никого видеть.– Я смотрю на него снизу вверх. – Включая тебя.

– Вот как ты собираешься это разыграть?

– Никаких игр. Это не моя работа. Но Беркли? – Я беру ее фотографию со своего стола и поднимаю ее, чтобы он увидел. – Она играет в игры. Она чертовски хороша в этом.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Ни о чем. Иди и разберись со всем, что случится, а меня оставь в покое. Мне нужна сегодняшняя ночь.

– Леджер! – Кричит громкий, очень раздраженный голос и тяжелые шаги раздаются по ступенькам. Мне плевать, кто это; он может развернуться и вернуться туда, откуда пришел.

Зейн поворачивается лицом к двери как раз в тот момент, когда появляется Барри. Я немедленно встаю и сжимаю кулаки. – Какого хрена ты здесь делаешь? – Я киплю от гнева, делая шаг к нему.

– Ты, ублюдок! Я не могу поверить, что ты бросил ее. Ты заставляешь ее влюбиться в твою жалкую задницу, а потом бросаешь ее, когда она нуждается в тебе больше всего.

– Пошел ты! Я не могу поверить, что у тебя хватает наглости появиться здесь после того, что ты сделал.

– Я? Ты бросил ее! – Рычит он. – Она в гребаном беспорядке, потому что верила, что ты будешь с ней, и посмотри, что ты сделал.

Я делаю еще один шаг к нему. – Посмотреть, что сделал я? Это был ты. Я видел доказательства. Вы двое заслуживаете друг друга. – Мой контроль ослабевает, и я наношу хук справа, врезаясь кулаком ему в челюсть.

Зейн встает передо мной, кладет руки мне на грудь. – Хватит, – приказывает он. – Может быть, кто-нибудь из вас, придурков, потрудится рассказать мне, что, черт возьми, здесь происходит?

– С радостью. Твой друг, он поимел Беркли. Обрюхатил ее, а теперь она ему не нужна. Выгнал ее, пообещав хорошее выходное пособие.

Правильно ли я его расслышал? – Повтори это, – говорю я, мои глаза прикованы к его.

– Прекрати это дерьмо, Леджер. Не стой там и не изображай удивление. Ты, блядь, бросил ее! – Кричит он.

– Нет, я... – Я отступаю назад, к счастью, натыкаясь на край своего стола. – Она была... Там были фотографии… Ты написал ей. – Я провожу руками по лицу, пытаясь стереть этот гребаный кошмар.

Беременна.

– О чем ты там говоришь?

– Эти гребаные фотографии! – Я кричу на них. – Карли, она прислала мне фотографии тебя и Беркли в клубе вчера вечером, и они были далеки от дружеских, а затем текстовое сообщение с вопросом, сказала ли она мне, что я заслуживаю знать правду. И… – О Боже, пожалуйста, скажите, что я не ушел от нее и моего ребенка.

Барри усмехается. – Ты говоришь мне, что понятия не имеешь, что она беременна?

Слезы щиплют мои глаза. «Я должна тебе кое-что сказать». Ее слова проникают в мой разум. Ее болезнь, ее усталость – теперь все ясно.

Я облажался.

– Нет, – говорю я сквозь ком в горле.

– Ты дал ей шанс объясниться? – Спрашивает Зейн. Его голос мягкий, как будто он разговаривает с диким животным, которое может напасть в любую минуту.

– Нет, – снова говорю я, едва заставляя слово слететь с моих губ. Черт возьми, Беркли, она думает, что я не хочу ни ее, ни своего ребенка. Я должен пойти к ней. Я должен это исправить. Поворачиваясь, я хватаю ключи и телефон и вижу две коробочки от Тиффани. Я засовываю по одной в каждый карман. – Она дома? – Спрашиваю я Барри.

Он смотрит на меня с хмурым выражением лица, скрестив руки на груди.

– Она дома? – Я повторяю еще раз.

– Почему я должен говорить тебе, где она? Ты бросил ее, вышвырнул, помнишь?

Я подхожу к нему и встаю вплотную, нос к носу. – Потому что я, черт возьми, люблю ее. Она – весь мой гребаный мир, и я облажался. Я понимаю это. Я заглажу свою вину перед ней.

– Почему ты так уверен, что она примет тебя обратно?

– Я буду бороться за нее. Я не остановлюсь, пока она не увидит, что она моя. И... – я снова собираю все эмоции – мой ребенок. Я собираюсь стать отцом этого ребенка. Они мои, оба, и я не остановлюсь, пока она не вернется туда, где ей самое место.

– И где это место? – Спрашивает он.

– Прямо здесь. – Я кладу руку на свою грудь. – Ее место прямо здесь, и я ей это покажу.

Он пристально смотрит на меня, и я не моргаю. Зейн делает шаг назад, видя, что я сражаюсь не с Барри. Это для моей семьи. Для Беркли и нашего ребенка. Я буду бороться каждый чертов день, чтобы показать ей, что она значит для меня.

– Она дома. Она устала плакать и просто хотела, чтобы ее оставили в покое. Может быть, тебе стоит...

– Нет. Я иду к ней. Я не могу позволить ей заснуть с мыслью, что я не хочу ни ее, ни нашего ребенка. Я ухожу, и я бы посоветовал никому из вас не пытаться остановить меня. – С этими словами я протискиваюсь мимо них. И останавливаюсь, когда подхожу к двери, и оглядываюсь через плечо. – Я хочу, чтобы Карли уволили. Выпроводили отсюда. Сейчас же, – рычу я. Развернувшись, я сбегаю по ступенькам и выхожу из дверей к своему грузовику. Я не разговариваю с персоналом. Я даже не знаю, закрыл ли я дверь. Все, что я знаю, так это то, что я должен добраться до нее.

Я совершаю пятнадцатиминутную поездку вдвое быстрее, нарушая при этом несколько законов. Когда я выезжаю на подъездную дорожку, я выхожу из грузовика и через несколько секунд стучу в дверь.

Взбешенная Мэгги открывает дверь. – Чего ты хочешь?

– Мне нужно ее увидеть, – говорю я, стараясь быть милым. Если это не сработает, я войду, применяя силу. Ничто не помешает мне увидеть ее.

– Она спит. Что еще ты хочешь ей сказать?

– Я расскажу позже, но не раньше, чем поговорю с ней. Сначала мне нужно объяснить ей все. Она этого заслуживает.

– Я думала, ты любил ее. Я говорила ей, что ты будешь рядом с ней.

– Я знаю, – говорю я, побежденным голосом. – Я собираюсь быть рядом с ней. Это огромное недоразумение. Я не знал о ребенке. Я подумал... Послушай, мне просто нужно ее увидеть, – умоляю я.

– Исправь это. – Она бросает на меня взгляд, который говорит мне, что за ее приказом скрывается молчаливая угроза.

Я киваю. Она отходит в сторону, и я направляюсь прямо в комнату Беркли. Свет выключен. Я медленно открываю дверь, и то, что я вижу, разбивает мне сердце. Она свернулась калачиком на кровати, глаза опухли от слез, лицо красное и в пятнах. Она держит одну руку на животе, а другой сжимает рамку с фотографией. Это фотография с изображением нас двоих. Я тихо закрываю дверь, последние остатки дневного света – это все, что остается. Но я все еще вижу ее. Я сбрасываю обувь и забираюсь на кровать рядом с ней. Она шевелится, и ее глаза распахиваются.

– Мне так чертовски жаль, – тихо говорю я.

Слезы выступают у нее на глазах. – Что ты здесь делаешь? – Ее голос хриплый; я могу только предположить, что это из-за того, что она плакала.

– Я не знал. – Я кладу свою руку поверх ее руки на ее животе. Она вздрагивает, но не отстраняется.

– Но ты...

Я прикладываю палец к ее губам. – Я объясню тебе все, но сначала мне нужно сказать тебе, что я люблю тебя. Я люблю вас обоих всем сердцем. Ты нужна мне. Вы оба. Каждую минуту моей вечности я хочу быть с тобой.