Текст книги "Ребёнок от звёздного мальчика (СИ)"

Автор книги: Катя Лоренц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ничего, Ник. Всё нормально.

Понимающая, ласковая.

Мне нужно держать себя в рамках.

– Ник! Анжи! Давайте отыграем эту сцену с первого раза.

Мы бежим от бандитов. Звуки выстрелов как настоящие, адреналин плещется в крови и ее рука такая маленькая в моей ладошки.

Смена камеры. Я затягиваю ее в подворотню, прижимаюсь всем телом. Наше дыхание от быстрого бега всё еще сбито. Мы встречаемся взглядом и между нами начинает искрить.

– Кажется, ушли. Я так испугалась. Может уже отодвинешься. Роб?

Я наклоняюсь ниже, она гипнотизирует меня взглядом. Голубые глаза расширяются вместе со зрачками. Такое не сыграть. Это влечение настоящее. Губы жжет как хочется ее поцеловать. Снова почувствовать ее нежные пухлые губы, сладкий стон в мой рот. И…

– Отлично! – кричит Стас. – Было! Я прямо поверил, что между вами флюиды и всё остальное. Чистый секс!

– Переснимать не нужно? – спрашиваю я, отодвигаясь.

– Нет. Всё просто прекрасно! Даже не верится, что ты Ник нигде не учился. Очень реалистично вышло.

Не будет дубля два. Очень жаль.

Пока готовят съемочную площадку к новой сцене, мы с Анжи набираем себе еды, садимся за столик.

– Я немного боялся, что не получится сцена. Обычно любовная линия в других фильмах не была такой ярко выраженной, – делюсь своими опасениями.

– Я первый раз тоже очень волновалась. Да и сейчас это не проходит. Целовать другого при наличии постоянного бойфренда... Трудно разделить игру и жизнь. Я живу эмоциями своей героини, ее жизнью. Я очень стеснительная в жизни и зажатая. Итан, продюсер этого проекта, предложил мне раскрепоститься. Все получилось, но способ у него специфический, – он что пользовался ее наивностью? Затащил в койку? Почему меня это задевает?

– Как раскрепоститься?

– Сняться в мужском журнале. Ты уже видел, наверное.

– Нет. Не видел, – Анжи? Этот ангел снималась голой?

– Только не смотри, пожалуйста, – она нервно смеется.

– Прямо абсолютно голая? – после её слов «не смотри», у меня в пальцах зазудело.

– На мне там прозрачная ткань. Я так тряслась, боялась, что вообще ничего не получится. Но когда началась съемка я, взяла себя руки. И знаешь. Это помогло. Я научилась дистанцироваться. Различать роль и жизнь. Но самое сложное ждет нас впереди. Эта постельная сцена очень откровенная.

– А как твой парень относится к ней?

– Ну, я сказала, что будет эротический момент, но сценарий читать не дала. Он у меня очень ревнивый. А ты? Рассказал Агнии?

– Нет, – тогда мне точно грозит развод или она меня просто прибьет.

– И не стоит. Думаю, когда выйдет фильм и он увидит все своими глазами, соврать ему, что меня заменит другая девушка. Не хочу осложнять наши взаимоотношения. Иногда правда не к месту и только портит жизнь, ранит близких людей, – хм. А это отличная идея. Надо взять на вооружение. – Я на днях хотела прошвырнуться по магазинам. И мне нужна твоя помощь. – Хочешь чтобы я ходил с тобой по бутикам? – она заулыбалась.

– Нет. Я не настолько садистка. Знаю, что для вас мужчин это настоящее испытание. Я хотела позвать твою жену. Стив освобождается только вечером, да его ни за что не затащишь в женский бутик. А если и получится, он будет сидеть с выражением вселенской скорби на лице.

– Как я его понимаю.

– Вот все вы мужики одинаковы! Вам нравится, когда ваша девушка красива, радует глаз, а поучаствовать в процессе не можете. Так что? Ты не против? Дашь телефон Агнии?

Думаю, против будет Агния. После нашего разговора Агния чётко дала понять, чтобы Анжи и духа рядом с ней не было, а то она за себя не ручается. Моя жена, почему-то уверенна, что Стоун активно меня соблазняет. Анжи в её глазах чуть ли не хищница. Которая спит и видит, как бы затащить меня в постель. Вот с чего такие выводы? Считает её скромность притворством.

– Не получится. У Аи… – я долго думаю, придумываю отмазку. Лицо Анжи тускнеет, пропадает улыбка.

– Я ей не понравилась? Я же ничего такого не хотела. Просто подружиться.

– Она просто чокнулась на ревности.

– Ко мне? У меня же есть Стив. И мы просто друзья, коллеги, – Анжи обнимает себя руками, в попытке защититься, ее губа подрагивает. – У людей часто предвзятое мнение обо мне. Особенно после тех снимков в журнале и откровенных сцен в фильмах. Они даже не хотят подумать, что своим таким отношением делают мне больно. Я не такая, как мои героини или та девушка на снимке.

– Анжи, – мне хочется обнять её утешить, когда по ее щеке сползает слеза, которую она зло стирает. Но она отступает, выставляя руки вперед.

– Не стоит. Я в порядке, Ник. Мне правда понравилась твоя жена. Я была уверена, что мы станем хорошими подругами.

– Ник! Ну куда мы едем? – Ая украдкой бросает взгляд на дорогу, продолжая переписываться в родительском чате.

– Сюрприз, – улыбаюсь я, переводя взгляд на дорогу. – И что вы так долго обсуждаете?

– Подарок воспитательнице на день рождения. Еще не выбрали, а уже решили, что за ним поеду я.

– Почему ты? Больше что-ли некому?

– У всех работа.

– И у тебя тоже.

– Я практически фрилансер. Когда хочу, тогда и работаю. А у остальных родителей график нормированный.

– По-моему, ты их просто посадила к себе на шею.

– Что поделать. Сама подписалась. Еще нужно новые шторки для группы выбрать. Все это согласовать через родительский чат, с воспитателем, с заведующим. Каждому недовольному, который говорит, что эти деньги я положила себе в карман, сунуть чек в нос. Представляешь, Потемкины вообще сказали, что у нас куры денег не клюют, вот и пусть бы оказали спонсорскую помощь.

– Мы, итак, построили площадку. Точнее, не мы. Я нанял работников и заплатил из своего кармана. А в яслях окна поменяли на пластиковые.

– Ты у меня молодец, – обнимает меня за шею и целует, пока стоим на перекрестке.

– Мне реально проще нанять сыну няню на постоянной основе.

– Ты же знаешь. Я против. Дане нужна социализация. Вот что он будет делать с взрослой тёткой в четырех стенах? Ему нужно со сверстниками общаться. А эти новомодные штучки я не одобряю. Неизвестно что она с ним будет делать? – Ая подносит трубку к уху.

– Кому ты звонишь?

– Няне. Даня хоть и оставался с ней пару раз, я все же волнуюсь. Валентина Васильевна, ну как вы там? Как Даня? О, нет! Поделку в садик не нужно делать. Я сама ему помогу, когда вернусь, – жена все не успокаивается, трещит, расспрашивает, потом просит дать трубку сыну.

Я надеялся, что этот вечер мы проведем вдвоем, освежим, так сказать наши отношения.

– Няня вкусно приготовила? – грызет ногти. – Но не хуже, чем я? – забираю у нее трубку.

– Привет, сын. Мама тебе позже перезвонит, – отключаю телефон. – Давай, наконец, останемся вдвоём. Без родительского чата, разборок с няней и подтверждения твоего кулинарного таланта?

– Хорошо. Но этот твой сюрприз так не вовремя. Они сейчас придумают какой-нибудь сертификат.

– Ты можешь выкроить время для меня? Ты совсем не интересуешься моей жизнью. А раньше часами могла меня расспрашивать как прошел мой день.

– Да? Но и ты не особо любишь спрашивать как прошел мой?

– Ты целый день фотографировала? Потом обрабатывала фотографии?

– Тогда понятно и чем ты занимался. Опять снимал супер крутой боевик, который принесет тебе кучу бабок, толпы поклонниц, – мое лицо кривится. – Прости. Родители довели. Как твой день? Как Анжи? Не плакалась снова какая она бедная овечка и не просила тебя пожалеть?

– Она никогда не плачется. И мне не понятно, почему ты её невзлюбила? Она тебе ничего плохого не сделала!

– О, класс! – скрещивает руки на груди. – Ты уже за нее заступаешься!

– Это не так, – тяжело вздыхаю. – Давай забудем об Анжи. Я хотел провести с тобой время, порадовать, но ты как дракон плюешься в меня огнём и колкостями. К чему это?

– Всё! Всё! – она улыбается, проводит по моей голове, царапая коготками голову. – Так что за сюрприз?

– Сейчас увидишь, – останавливаюсь возле торгового центра.

Пока тащу её за руку, Ая пытается угадать куда мы идем. Заходим в бутик.

– Ник, очень рады видеть вас и вашу очаровательную супругу в нашем бутике! – приветствует нас директор магазина.

– Вы приготовили то платье, что я просил?

– Да, конечно, – она уходит за ним.

– Платье? Но зачем оно мне? Куда мне в нем ходить?

– На вечеринку по случаю съемок нашего фильма.

– Ник!

– Я знал, что ты откажешься и поэтому у тебя просто не остается выбора.

– Никита!

– Ты сама мне ставила в вину, что я часто мелькаю на снимках с Анжи, – беру ее за подбородок. – Я хочу, чтобы только ты была вместе со мной. Хочу видеть тебя не только в джинсах, в практичной одежде. Хочу, чтобы моя жена была самая красивая. Могу себе это позволить, – она улыбается, припадая ко мне губами, я обнимаю ее за талию, спускаюсь чуть ниже, поглаживая мою любимую попку. Она пытается вырваться, но я крепко держу. Ни за что не отпущу.

Сзади раздается деликатное покашливание, я прижимаю смущенную и покрасневшую от стыда жену и целую в висок.

– Платье в примерочной. Пройдемте?

Ая примерила белье, которое я тут же высоко оценил, и не слушая веселый смех Аи, облапал ее. Потом был выбор туфель, весь комплект на ней я так и не успел посмотреть. После, мы отправились к моему визажисту. Она делала макияж только звездам. У Китти был свой салон, она усадила Аю в кресло, достала заколки из волос жены, они огненными прядками рассыпались по плечам.

– Боже, роскошь какая. Какой потрясающий цвет. И ты никогда их не красила?

– Никогда.

– И не смей!

– Вы пока готовьтесь, а мне нужно переодеться в костюм. Где могу это сделать?

– В моем кабинете, Ник. По коридору направо. С табличкой «здесь босс».

Я переодеваюсь. Сначала звонит Серега, болтаю с ним, устроившись в кресле Китти. Потом звонит Стас и грузит меня наставлениями, что я должен появится на вечере вместе со Стоун.

– Я приду с женой! И это не обсуждается.

– Но Ник! Успех картины зависти от интриги вокруг вас двоих. Жена там лишняя!

– Первая часть имела оглушительный успех. И не было никаких любовных интриг и перенесения в реальную жизнь чувств героев. Я приду с женой! И это не обсуждается! Или можете искать себе другого актера, – сбрасываю вызов, скрещиваю руки за шеей и смотрю в потолок.

Этот фильм, мои мысли, разрушат семью. Я уже чувствую, что теряю Агнию. Мы никогда столько не ссорились, она никогда не кидала мне столько упрёков. Анжи безусловно прекрасная девушка, но Ая, мой сын – единственные близкие мне люди. Я не готов терять из-за неё семью. Это увлечение. И оно пройдёт.

Смотрю на часы. Вот это да! Целый час болтал. Когда выхожу, Аи нет.

– Где?... – Китти кивает назад. Я оборачиваюсь. Ая стоит позади меня.

При полном параде. Нежная ткань оливкового цвета облагает каждый изгиб, а глубокий v– образный вырез, демонстрирует красивые холмики. Волосы, блестят, пылают огненным блеском. Агния смущается, пытаясь стянуть края платья вместе.

– Пожалуй, это слишком.

Я подхожу к ней, глажу по щеке. В груди щемит от неверия. Эта потрясающая женщина моя, мать моего ребенка. Мне безумно хочется целовать ее, но боюсь испортить макияж. Хочется наплевать на всё и поехать домой, снять это платье и…

– Не слишком. Ты прекрасна, Огонек, – мой голос хриплый от возбуждения. Зеленные глаза сверкают. – Только кое-чего не хватает.

– Чего? – лезу в карман брюк и достаю ожерелье из изумрудов и серьги из комплекта.

– О, Боже! Ник! – она закрывает рот рукой, а глаза блестят от счастья.

Ая

Мы рассматриваем друг друга, словно видим впервые. Этот костюм безумно идет моему мужу. Брюки облегают сильные ноги, а белоснежная рубашка на фоне татуировок смотрится очень дерзко.

Мне нравится платье, что он выбрал, но оно слишком откровенное. Одно дело сходить в нем в какой-нибудь ресторан и совсем другое показаться на людях.

Я пытаюсь сопротивляться, надеясь, что сбегу и не буду позорить его. Но горящий взгляд, с каким Никита смотрит на меня, убеждает, что мои сомнения лишние. А когда он достает из кармана дорогое украшение в виде изумрудов, обрамлённое белым золотом, я готова разревется.

Держу волосы, Ник застёгивает застежку и целует в шею. Ожерелье тяжелым камнем висит на шее, но оно и правда идеально походит к платью и отвлекает внимание от смелого декольте.

– Красивые какие! – восхищается Китти.

Мы с трудом находим место, где можно припарковаться. Красивые нарядные девушки идут под вспышками фотокамер и радостные визги фанатов. Охранники стараются их оттеснить, но те чуть ли ни на голову им залезают.

Меня бьет мандраж. Я все это жутко не люблю. Привыкла быть по другую сторону фотокамеры. А тут рискую стать посмешищем.

– Не волнуйся, Огонек, – Ник целует мою руку. – Ты самая красивая здесь и ты со мной, что прибавляет тебе плюс сто очков. – я с улыбкой поправляю изумрудное украшение. На моей шее целое Эльдорадо.

– Готова? – я выдыхаю и киваю, распрямляя плечи.

Ник выходит из машины и я тут же глохну от дикого визга фанаток. Они тут же расправляют плакаты с надписью «Мы любим тебя, Ник».

Идем к зданию. Над входом висит рекламный баннер фильма Ника. Он прижимает к себе перепуганную Стоун. Я крепче вцепляюсь в руку мужа, мысленно готовясь к нашей встрече.

Пусть она из трусов выпрыгивает, ей моего мужа не заполучить. Я красивая. В шикарном платье, на мне дорогое украшение, которое подарил Ник, и именно на моем пальчике обручальное кольцо.

Я немного волнуюсь, как встретят меня съемочная команда.

Возле зеркала останавливаюсь, подкрашиваю губы. Ник обнимает меня со спины, кладет голову на моё плечо.

– Мне платье понравилось еще на вешалке, но на тебе он просто идеально сидит. Моя красавица, – целует меня в шею, я жмурюсь от счастья.

Идем в зал, нас сопровождают вспышки фотокамер. Я насторожено оглядываю зал в поисках Анжи.

Хочу быть готовой, к нашей встрече. Но ее нет. Значит у меня есть какое-то время освоиться.

– Ая, знакомься. Это Стас.

Режиссер поворачивается ко мне и осматривает приподняв бровь.

– Не знал, Ник, что у тебя такая красивая жена.

– Агния, очень приятно познакомиться, Стас, – протягиваю ему руку для рукопожатия, он подносит к губам и целует.

– Какая необычная красота! Такая яркая. В каком фильме вы снимаетесь?

– Я не снимаюсь, а снимаю сама. Я – фотограф.

– Как можно прятать такую красоту? Вы просто обязаны сняться в моем новом фильме.

– Спасибо, конечно. Но у нас в доме уже есть звезда. Да и работу свою я люблю.

– Очень жаль, – Ник обнимает меня за талию.

– Но за комплимент спасибо.

После глотка искристого напитка окончательно расслабляюсь. Забыв о правилах приличия смеюсь Серёгиной шутке. И плевать, что на меня все косятся. Мне просто замечательно. Ник не перестаёт на меня смотреть с вожделением и восторгом. И мне параллельно даже если я встречу овцу Анжи.

Ника уводят к стенду. Делают несколько снимков не фоне множества известных названий фирм.

– Отлично! – восхищается фотограф. – А теперь вместе с супругой.

Позируем, Ник обнимает меня. После фотограф просит, чтобы снять меня одну. Ник отходит в сторон, меня продолжают снимать. Ник смотрит за мою спину, шепотом матерится, проводя по лысой голове. Я оборачиваюсь и моя улыбка слетает с лица.

К нам подходит Анжи Стоун, в точь таком же платье как и у меня.

– Боже, Агния! Простите. Конфуз то какой! Обычно я покупаю вещи в Милане, а тут решила, что мне лень мотаться так далеко. Вот и купила первое попавшееся. Привет, – сверкает своей голливудской улыбкой и целует меня в щеку, оставляя липкий красный след на щеке.

Камеры фотоаппаратов часто снимают. Анжи обнимает меня за плечи.

– Итак. Давайте рассудим. Кому оно больше идет? – веселится она. Голос пропитан сарказмом. Ведь если честно, на ней оно сидит лучше. Да и грудь у нее больше, хоть и не своя. А еще нет таких широких бедер.

Пока эта овца чешет мне в ухо, я с ненавистью смотрю на мужа.

Он это специально сделала. Выставил меня идиоткой, мельком бросает взгляд на эту зеленую жабу. Не зря я не любила подобного рода вечеринки. Как чувствовала!

Ая

– Анжи, скажите. Какие отношения у вас с Агнией? – задает вопрос журналист. – Ведь не секрет, что многие журналисты приписывают вам роман с Ником Звездным?

– Сплетни желтой прессы! Просто тот трейлер, что вы видели – всего лишь игра. Я уважаю Ника, у нас прекрасные дружеские отношения. Я часто бываю в доме у Звездных. Прекрасно общаюсь с их сыном – Даней. А с Агнией – мы близкие подруги. Почти сестры, – она обнимает меня. Я чувствую, как еще чуть-чуть и дым пойдет из ушей. – Ник! – зовет она. – Иди к нам. Сделаем пару фото.

Муж угрюмый. Знает поганец, что стоит только остаться нам вдвоем, я его просто придушу.

Ник встает рядом со мной. Анжи обходит и встает с другой. Нас снимают. Подозреваю, что у нас с мужем лица как у семейки Адамс. Он молча терпит это, я не хочу устраивать скандал. Зато актриса отрывается. И грудью то прижмется и бочком. Создается ощущение, что она перепутала Ника и пилон. А улыбается так, что скоро губы потрескаются, что я ей искренне и от души желаю.

– Простите. Я на минуточку, – еще секунда и для журналюг будет похлеще сенсация, чем соперницы в одинаковых платьях. Я ее оттаскаю за космы. Клянусь! Так пальцы чешутся! И лишь то, что эта выходка может бросить тень на Даню и мою репутацию, останавливает меня. Тогда все скажут, что я неуравновешенная истеричка, обидела невинного ангела. От такой сам Бог велел увести мужа.

– Ая, стой! – за мной бежит Ник. Я зло вколачиваю в красивый паркет шпильки. Не хочу разговаривать, я сейчас не совсем адекватно себя чувствую. Внутри бурлит вулкан, того гляди – взорвусь и спалю все на свете. Ник догоняет меня у самого туалета.

– Огонек… – разворачивает меня лицом к себе и звонкая пощечина тут же прилетает по наглой физиономии.

– Как ты, черт возьми, мог так со мной поступить? Заставить меня надеть то же платье, что и у этой курвы?

– Я этого не делал! Неужели ты думаешь я на такое способен? Зачем тогда было тащить тебя сюда? Чтобы унизить?! Ты моя жена, мать моего ребенка, я тебя очень люблю!

– Тогда как? – и делаю вывод сама. – Она помогала тебе выбирать?

– Нет! Я попросил помощи у Китти. Она посоветовала мне бутик. Мы вместе листали каталог. И когда я увидел его, понял что оно идеально подходит тебе. Твоим красивым глазкам, – комплимент пролетел мимо меня.

– Значит Китти помогла ей. Сказала какое платье ты выбрал мне.

– Бред! Ты в каждом поступке Анжи видишь вселенский заговор.

– Удивительно, что ты так ослеп и ничего не хочешь замечать. Любовь застит глаза?

– Ая, прошу не будем ссориться? Нет у меня никакой любви к ней. Только работа. Хотел привести тебя сюда, чтобы показать всем, что люблю, что у меня семья. Чтобы они все заткнулись. Огонек, – жалостно тянет он, хочет обнять. Я отступаю.

– Не смей меня трогать. Мне надоели твои похотливые взгляды в ее сторону. Даже при мне ты не стесняясь глазел на её сиськи.

– Не было такого! Я просто был в шоке!

– Возможно все так как ты говоришь. Я очень на это рассчитываю, что эту злую шутку устроил не ты. Иначе… нам просто нет смысла продолжать нашу семейную жизнь.

– Что это значит? Ая! – я нырнула в туалет. Оттуда как раз вышла девушка и покосилась на Ника. За мной, в женский туалет, он не рискнул пойти.

Опираясь руками об раковину, опустила голову, тяжело дышала. Я такого позора не испытывала со школьных времен. И эта нахалка еще утверждает, что мы с ней подруги! Гадина!

Впилась в раковину ногтями. Мне так хочется домой. Обнять Данечку, сжечь поганое платье, которое я теперь просто ненавижу. Но я не могу уйти. Я не доставлю ей такого удовольствия.

Значит эта овца объявила мне войну? И это поле битвы. Мне нужно взять себя в руки, погорюю завтра. Необходимо показать, что меня ни капли не задела ее выходка. Я поднимаю взгляд на зеркало. На щеке красуется алый след помады. Стираю поцелуй Иуды, поправляю макияж.

– Ая, пошли домой? – встречает меня Ник.

– Пойдем, – беру его под руку.

– Сейчас я попрощаюсь со всеми.

– Нет. Пойдем веселиться, сниматься. Сделай мне одолжение, – скриплю зубами.

– Какое?

– Не смей глазеть на неё. Сможешь?

– Хорош, Агния! В сто тысячный раз повторяю, не смотрю я на нее!

– Ая, Ник! – встречает нас радостной улыбкой звезда. – Вы где были?

– В дамской комнате, – прижимаюсь к Нику и смущенно улыбаюсь. У нее начинает дергаться глаз.

– Вдвоем что ли? – продолжаю широко улыбаться. Догадываюсь о чем она подумала, но не тороплюсь развенчивать ее предположения.

– Прости. Мы пойдем пообщаемся с другими гостями.

Мы с Ником пробуем закуски, общаемся с его коллегами, журналистами. То и дело ловлю на себе хмурый взгляд Анжи. Думала я из-за такой ерунды как платье слезы буду лить? Пожалуй рассчитывала, что я свалю, а она останется с Ником. А вот выкуси! Улыбнувшись этой курице, отсалютовала бокалом шаманского.

В целом, вечер получился довольно интересным. Я получила множество комплиментов и на меня смотрели мужики, сворачивая головы. Зато Ник был не разговорчив, желваки на его лице то и дело играли, особенно, когда кто-то говорил какая красивая у него жена.

Когда я рассказала кем работаю, тут же предлагали устроить фотосессию. Ник извинившись, потащил меня на танцпол.

– Фотосессию ему! Хрена с два! – обняла мужа за шею.

– А что такого? – невинно похлопала ресницами, прекрасно понимая, что он сейчас чувствует.

– А то, что он говорил, и не сводил взгляда с твоего декольте!

– Хм, не заметила.

– Это же очевидно! – да неужели! – А ты еще смеялась его дебильным шуткам.

– И что?

– Меня это бесит! – берет меня за подбородок и угрожающе шепчет:

– Ты моя! Прибью любого, кто попробует к тебе подкатить! – и на глазах у всех целует.

У кого-то явно крыша поехала от ревности.

Поворачиваюсь на шум, это Анжи сбегая, сбила официанта с подносом.

Глава 6

– Папа! Мама! – несется к нам навстречу Даня, стоит только переступить порог. Ник подхватывает его на руки.

– Кто это у нас еще не спит? – целует его в шею.

– Простите, Никита Александрович, – извиняется няня. – Никак не могла уложить. Стоял под окном и караулил вас, – смотрю на часы.

– А между тем, время то совсем недетское. А у нас режим. Завтра в садик.

– Простите, Агния.

– Не волнуйтесь, – говорит Ник, толкая меня в бок. – Я сам уложу.

Он расплачивается с няней, пока я иду снимаю ненавистное платье и выкидываю в мусорное ведро. Из детской раздается смех и радостный визг сына. Классно он его спать укладывает. Иду на разведку.

Ник, задрав пижаму сына, щекочет ему живот, а тот заходится истерическим смехом.

– Кто ж так спать укладывает?

– А как? Колыбельную как ты петь не умею.

– Это год назад Даня под колыбельную засыпал, а теперь мы читаем сказки на ночь, – достаю книжку с полки и передаю ему.

– Ая, – смотрит на нее как на врага народа. – Давай сама. Знаешь же, что я не люблю читать, тем более сказки.

– Ничего, роли свои учишь же. Тем более ты сам вызвался.

Вздохнув, начинает читать. А я ухожу в душ, смываю сегодняшний тяжелый день.

Вспоминаю, как целовал меня у всех на глазах и улыбаюсь. Но тут же все хорошие воспоминания стирает улыбающаяся физиономия моей новоиспечённой «подружки». Да и фиг бы с ней, по большому счету, а вот непоколебимость мужа в чистоте её помыслов, искренне раздражает. Хреново он разбирается в женщинах, не видит какая она на самом деле хитрая и коварная.

Выхожу. В доме подозрительно тихо. Никиты в нашей постели еще нет. Войдя в спальню, вижу картину маслом.

Никита сидя на кресле, запрокинув голову, храпит во все горло, а Даня читает книжку.

– Я не поняла. Кто кого укладывает? – Даня тихонько смеется.

– Папа прочитал одну страницу, а потом сказал, что я сам умею.

– Так все! – забираю книгу. – Давай спать ложись. А мне еще поделку в садик делать, – укрываю сына одеялом и целую в щеку. Красавчик мой. Весь в папу. Чувствую, помотает он мне нервы, когда вырастет. Девчонки толпами бегать будут.

– Так мы с Валентиной Васильевной сделали, – кивает на стол. – Решили, что планеты лучше, чем сделать космонавта.

Подхожу, смотрю на планеты на деревянных шпажках для шашлыка.

– Из папье-маше?

– Да! Няня придумала как их закрепить. И они еще крутятся.

– Классно! – я так не смогу. Не такая уж она и плохая. Вон как заморочилась.

Даня сыт и игрушки по комнате не валяются. Даже придраться не к чему.

Включаю ночник. Осторожно сажусь на корточки перед мужем. Смотрю на него пока спит.

Рукава рубашки закатаны, развязанный галстук висит на шее. Вид у него как на наш выпускной. Такой родной, любимый. Мой.

Вожу пальцами по вздутым венкам, до закатанных манжет. Ник открывает глаза и расфокусировано смотрит. Я, отодвигаюсь, пойманная на горяченьком. Незачем ему знать, что я только что любовалась им.

– Даня спит?

– Тебя уложил и уснул.

Он уходит в душ. Я просматриваю прессу. Пока нет статей о сегодняшнем вечере. Но боюсь, это ненадолго. Журналисты не упустят возможности посудачить про наши одинаковые наряды.

Ник выходит в одном полотенце, поиграв бровями, эротично скидывает его на пол.

Ему как с гуся вода. Думает, если я скандал не устроила на вечеринке, так и всё на этом. И сейчас преспокойненько буду удовлетворять этого стойкого оловянного солдатика?

Убираю планшет и отворачиваюсь от него.

– Ая, – его рука ползет по ноге, хлопаю по ней. Переворачивает меня на спину. – В чем дело? Если ты не поняла, это я так намекаю на продолжение, – хватается за веревочки танго.

Отползаю от него.

– В чем дело? – хмурится.

– Ты серьезно думал, что я твои выходки оставлю без внимания?

– Какие выходки то? Я же сказал, что к инциденту с платьем я не имею никакого отношения.

– Да дело даже не в дурацком платье. А в тебе! В твоем отношении к Анжи. Что бы не случилось, она ни причём! Ты всегда на её стороне. Анжи не могла, – передразниваю его. – Анжи не такая.

– Завела старую шарманку! – закатывает глаза. – Мне вообще пофиг на нее. Это просто работа!

– Она же имеет тебя глазами, а ты ее, и это работа?

– Не придумывай! Ты уже достала со своей ревностью и глупыми претензиями, – берет подушку. – В гостиной посплю!

Утром иду будить Даню, а его уже нет. Нахожу сына и Ника на кухне. Никита стоит со сковородкой в руку.

– Омлет будешь? – непривычная надо сказать картина.

– Да, только сейчас умоюсь.

Поначалу, завтрак выходит очень домашним и семейным. А потом Даня рассказывает про друга Илью Пташкина и его новую дорогую игрушечную машину.

– Пап, – он становится серьезным. – А вы меня любите?

– Конечно. А есть сомнения?

– Значит и вы купите мне такую машину? – переглядываемся с мужем и улыбаемся. Вот к чему такой вопрос. Хитрец!

– Нет, Даня, – перебиваю мужа. По лицу Ника вижу, что он готов прямо сейчас за ней поехать. – На день рождения подарим.

– Почему?

– У нас уговор, помнишь? Как только ты научишься аккуратно обращаться с вещами, так будем чаще покупать игрушки.

– Я аккуратно обращаюсь!

– Конечно. А кто неделю назад сломал машинку на следующий день, как ее купили?

– Так это Птаха! – такую кличку он дал другу.

– А воспитательница говорит, что ты сам сломал. Вещи нужно ценить, – он опускает глаза, ковыряется в омлете вилкой.

– Значит любите не так сильно, как Пташкины Илью. У нас денег завались, а вы мне какую-то машинку пожалели. – мы с Ником смотрим друг на друга.

– Кто тебе сказал? – глаза мужа загораются стальным блеском. Он снова проецирует на свое детство.

В садике его бомжом называли, когда он ходил в поношенных вещах, потому что папа алкаш вытащил у мамы всю зарплату.

– Так все говорят. Папа Пташкина. Что ты зажмотил машинку сыну, а сам себе в несколько миллионов купил. Вторую за три месяца. – глажу Ника по сжатым до побелевших костяшек пальцев.

– Нет, Даня. Мы тебя любим, но любовь не выражается в количестве дорогих игрушек, а в заботе и ласке.

– Да? Это все туфта! Вам просто жаль. Вы не понимаете, что Птаха придет в садик с новой игрушкой, будет хвастаться, а мне говорить, что я ущербный.

– Возьми другую машинку. И что это за блажь меряться тачками в садике? И это слово «туфта», не нужно использовать. Ты же не бандит какой-то.

– Я это от папы слышал.

– Где?

– Он говорил это в фильме!

– Кхм, – Ник пытался скрыть улыбку, пряча в кулак.

– Иди собирайся в садик. А то я на работу опаздываю. Вечером поговорим.

– Никуда я не пойду! Нафиг мне нужен этот садик! – убегает.

– Ты позволил ему смотреть свои фильмы?

– Да, Ая. Он вполне приличный был.

– Это тот, где ты бандита играл? Отличный пример для подражания! – собрала тарелки со стола и отправила в посудомойку.

– Огонёк, – Ник обнял меня сзади, поглаживая по животу. – Давай не будем ссориться? Мне так плохо спалось без тебя, – прикусила щеку изнутри.

Мне тоже было одиноко. И кровать казалась такой огромной и холодной.

– Я уже и не умею без тебя. Никто не складывает ноги на меня, никто не прижимается попкой, – толкнулся бедрами вперед.

– Ну, это было твое решение сбежать на диван, – повернулась к нему лицом. – Отличное, а главное такое взвешенное и взрослое решение – уйти от проблем и разговора.

– Нет, проблем. Ты их сама себе выдумала, сама разозлилась. Неужели непонятно? Нужна только ты! – впился в губы. – Только тебя хочу, – снова поцеловал.

Вот надо бы продолжить злиться, но не выходит. Улыбка сама появляется на лице.

– Давай, – разворачивает меня и шлепает по попе. – Собирайся. А то на работу опоздаешь.

– Ой! – побежала в комнату, быстро собирая вещи. Накрасилась, волосы закрутила в кичку.

– Даня, ты готов? – отрыла дверь, сын лежал на кровати, накрывшись одеялом с головой.

– Я не пойду! Сказал же!

– А как же твой макет? Ты же так старался, делал его, – он поднял голову и посмотрел на поделку.

– Мне всё равно.

– Даня, – позвал Никита. – Если ты быстро соберёшься, я отвезу тебя в садик на той самой дорогой машине. Твой Птаха от зависти умрет.

– Правда? – посмотрел на него с надеждой. – У, круто! Я пулей!

– Ник, ты же знаешь. Я против твоих понтов.

– Да ерунда. Для чего еще машина, если не семью на ней катать? – действительно. Не для овцы Анжи он её брал.

Дорогу мы ехали весело. Я пела песню, написанную специально для фильма Никиты, а Даня подпевал. Приехали мы одновременно с ладой Пташкиных. Мои мальчики вышли павлинами. А папа Пташкин позеленел от зависти.

– Давай, Дань, – Никита и сын ударились кулачками. – Огонек, давай быстрее, если не хочешь простоять в пробке целое утро.

Дверь в нашу группу была открыта, я села на лавочку, надела бахилы, ждала пока Даня снимет ботиночки и нечаянно подслушала разговор Миры Пташкиной и других мамочек.

– Приехали на такой тачке. Ник Звездный, впервые за долгое время привез сына в садик.

– А когда ему? У него интрижка с самой Анжи Стоун! А сейчас просто грешки перед женой замаливает.

–Ты, кстати, видела нашу активистку в этом платье? Жалкое подобие Анжи!

– А мне понравилось, – ответила Света. – На ней оно очень стильно сидело, а на Стоун вульгарно. И прекрати собирать всякие сплетни, Мира!