Текст книги "Любовница (СИ)"
Автор книги: Катя Киринина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Понимающе улыбаюсь Роману и молча выхожу из кабинета. Но в голове бьет набатом мысль, что если Рома узнает про Стаса мне вообще не поздоровится.
Какая же ты идиотка, Алиса. Ненавижу себя уже за эту неспособность расставить все точки и какую-то бредовую мысль, построить здоровые отношения с нормальным парнем.
Но кто же думал тогда, что Стас мог не в Светочке забыть мое отвратительное поведение, а завязать отношения с сестрой человека, которому я готова была отдать свое сердце. Как бы этот праздник, не стал похоронами наших отношений.
Глава 23
Кап-кап-кап. Ноябрьский дождь стучит по окнам и это хоть немного меня отвлекает от мысли, как предстоит провести сегодняшний вечер.
День рождение Илоны не пафосный прием, но там будет достаточно неуютно девушке вроде меня. Мало того, что я встречусь лицом к лицу с родителями Романа, особо не выказывающим желания со мной знакомиться, так еще возможно там будет бывшая жена, того же Романа, которая меня ненавидит, я уверена. Тут даже и про Стаса тяжело вспомнить, а он точно не упустит момент уколоть меня или завуалировано высказать свое мнение о ситуации в целом.
Господи. Может притвориться больной и никуда не ехать? Я так сильно нервничаю, что не могу застегнуть серьги, руки вообще не слушаются.
–Красивое платье, – слышу за спиной стальной голос.
Роман стоит на пороге спальни, расслаблен и на вид какой-то даже уставший. Всю неделю он работал как проклятый, чтобы защитить компанию от гнета бывшего тестя, и у него даже что-то получилось. Вчера он сказал, что если «Стикон-групп» суждено быть независимой, то это обязательно произойдет и скорее всего в ближайшее время.
–Спасибо, – смущаюсь я.
С того вечера, как мы встретились с его сестрой и ее новым парнем, между нами пролегла какая-то невидимая пропасть. Нет. Мы все так же занимаемся сексом, разговариваем и даже шутим, но нет некой близости, безграничного доверия и понимания. Мне не по себе от того, что с нами может произойти, если Стас откроет рот, но набраться смелости и самой признаться Роману не хватает смелости.
–Ты какая-то бледная, хорошо себя чувствуешь? – Холодов берет из моих рук серьгу, помогая мне ее застегнуть.
Я дергаюсь от прикосновения, но скорей от неожиданной нежности. Все эти дни, он просто брал мое тело, присваивал себе и ни разу не нежничал со мной, как было раньше.
–Голова болит, и немного подташнивает, – смотрю ему в глаза и не вижу там ничего, только дикую тоску.
–Нервничаешь?
–Есть такое, но тут если бы и захотел, не перестанешь нервничать.
–Алиса, – Роман дергает меня на себя и сжимает талию. – Я взрослый мужчина, всем плевать на мои отношения. Не спорю, что они могут по разному к тебе относиться, но в моем присутствии никто не рискнет тебя обидеть.
Стараюсь улыбнуться, но выходит видимо не убедительно.
–Не бойся и веди себя как обычно, а если что-то пойдет не так, то мы всегда можем уехать.
–Может останемся дома? – с надеждой спрашиваю, но тут же понимаю, что он не согласится.
–Илона расстроится, это ее день. Но до конца вечеринки мы не останемся, не переживай. Тем более, – он окидывает мое тело тем самым, голодным взглядом, и его губы растягиваются в ленивой улыбке, – у тебя потрясающе красивое платье, будет жалко не вывести его в свет.
Да уж, это последнее о чем я думаю, но ему ничего не отвечаю, лишь обнимаю Романа, так крепко, как могу.
Мне хочется раствориться в нем, отдать всю себя и никогда не терять его. За такое короткое время, этот мужчина стал для меня всем миром и если он уйдет, смогу ли я смириться с этим?
Всю дорогу на праздник мне физически плохо и я не могу сама себе ответить, в чем конкретно причина. Тело ломит, будто я заболела, а тошнота всякий раз подступает к горлу, с трудом сдерживаю ее, мечтая оказаться где угодно, только не здесь.
Приехав в ресторан, становится еще труднее. Для именинницы арендовали весь второй этаж и людей здесь очень много. В основном это молодежь: друзья и хорошие знакомые Илоны. Все нарядные, красивые и очень веселые, несмотря на унылую погоду за большими окнами ресторана.
Рома галантно помог снять пальто, и подставив локоть увел в глубь зала. Внешне, он очень спокоен, но мне кажется, что внутри он также переживает за нелегкий вечер.
–Рома! Алиса! – кричит нам именинница и машет, чтобы мы подошли к ней. И все бы ничего, но рядом стоит Стас, и меня снова начинает тошнить. Как всегда выглядит с иголочки и не удивлюсь, если подружки Илоны уже пустили на этого Аполлона слюни.
Холодов тоже замечает парня и резко остановившись, пригвождает меня взглядом.
–Ты точно не заболела? Тебя всю трясет, – обеспокоенно спрашивает он. А я даже не знаю, что ответить, но у меня и правда скручивает желудок, а тело лихорадит. – Все-таки, ты его знаешь, да?
–Что?
–Ты бы себя видела со стороны, как меняется твое выражение лица, как только ты на него посмотришь, – шипит он мне в лицо.
–Рома, я не понимаю…
–Ладно, потом поговорим. Улыбайся, вон там мои родители.
Он резко тянет меня к компании его родственников и от моего взгляда не ускользает, как Стас прижимает к себе Илону. Интимность этого жеста подразумевает, что он очень хорошо знаком с ее телом. И то, как она глядит на него, доказывает, что она тоже ослеплена его светом и всем, что он есть. У меня кружится голова. Парализующая боль сжимает грудь так, что становится трудно дышать. Они мило общаются, счастливые и расслабленные, а я как живой труп и то с какой силой сжимает мое запястье Роман, лишний раз доказывает, что выдаю себя сама с потрохами.
–Добрый вечер, – здоровается Рома и его родители устремляют на нас глаза.
В общем, резюмируя эту странную встречу, все прошло не настолько плохо, как я себе представляла, за исключением того, что мы со Стасом как две планеты чувствуем друг друга, но можем только на этом остановиться. Любая попытка пообщаться пресекается и это связано, с тем властным напором Холодова. Он кажется вообще ничего не замечает, но только я чувствую, что вот-вот барьеры падут, и останется только последствия неминуемого взрыва.
Холодовы действительно, слишком воспитанные люди, чтобы демонстрироватьпренебрежение в мой адрес, наоборот, они видят как их сын мне улыбается и кажется в какой-то мере, довольны переменам в его жизни. Не знаю, то ли праздник их дочери, или у Романа все получилось в работе, но они относительно мило со мной общаются, я себе эту встречу представляла совсем иначе.
–Приезжайте в гости, сынок, – мама Ромы ласково ему улыбнулась. Она красивая женщина, хоть и в годах, но видно что ее внешность не только результат плодотворной работы косметологов, но и хорошая генетика. – Мы не кусаемся, Алиса.
Я лишь нервно сглотнула и вновь посмотрела на Стаса, его мама не могла похвастаться таким дружелюбием.
–Это конечно все очень странно и неожиданно, но мы по прежнему одна семья, мне бы не хотелось, чтобы мой сын стоял перед выбором, – она перевела взгляд на своего мужа, но тот лишь молчал. – Пойдем, Георгий, пусть дети пообщаются.
Георгий Холодов – сильный и крепкий мужчина, Рома очень похож на него, но возразить что-то своей супруге на людях не решился. Он осмотрел наши сплетенные с Романом руки и грустно улыбнулся каким-то своим мыслям.
–Рома, будет минутка, поговорим? – уходя интересуется он и сын согласно кивает.
Когда они уходят напряжение никуда не девается, все стоят и неловко продлевают тишину.
–Ух, ну и вечер, а? – первая решает нарушить молчание Илона. – Не волнуйтесь, Регины сегодня не будет, я объяснила родителям, что это мой праздник и мы с ней итак не были близки особо, а сейчас и подавно. И потом, пришлось напомнить этим консерваторам, что они не имеют права вмешиваться, ты взрослый дядя, братишка, сам выбираешь с кем тебе быть.
–Боже, Илона, – фыркает Роман. – Ты уже все со всеми обсудила?
Она округляет свои и без того, большие глаза и возмущенно восклицает:
–А что надо было делать? Стоять и молчать? Ты что, отца не знаешь, он за свою компанию отдаст все что угодно, а теперь вот вроде смирился.
–Он смирился, потому что я Колошевскому сделал выгодное предложение, а не потому что проникся историей моей любви, – громче, чем обычно ответил Роман и мы все на него посмотрели.
Я вообще чуть на задницу не села от услышанного. Любви? Ко мне?
Холодов понял, что сказал это в сердцах и вовсе не в той формулировке, в которой хотелось бы это услышать, поэтому быстро добавил:
–Не вмешивайся больше в это, и пожалуйста, не стоит ничего никому говорить. Со своими отношениями я разберусь сам.
Он не смотрит на меня, но прекрасно видит как я уставилась на него. Рома изрядно нервничает и понять не могу, с чем это конкретно связано, но стоит только повернуть голову, как я упираюсь в заинтересованное лицо Стаса, который за все это время не произнес и слова, лишь сканирует меня. Рома не может это не заметить и тяжело выдыхает, еще чуть-чуть и он точно сделает Стасу замечание.
–Извините меня, – привлекаю к себе внимание. – Мне нужно в дамскую комнату.
–Все нормально? – мой мужчина наконец обратил на меня внимание.
–Да, скоро вернусь, – лгу я, попросту сбегая с поля невидимого боя. Мчусь к туалетам и только оказавшись наедине с собой смотрю на себя в зеркало.
Что со мной? Почему мне так плохо? Я знаю свое тело, но сегодня чувствую себя просто паршиво. Бледная, круги под глазами, губы трясутся, а руки просто лед. Господи и тошнит так, словно тот бутерброд с икрой, что я съела на завтрак, зажил отдельной жизнью и как взбешенный червяк мечется по желудку.
Ответ на мое состояние, как молния простреливает голову. А что по месячным? Когда я в последний раз пользовалась тампонами? Давно. В этом месяце их не было. Так стоп. Этого не может быть, я же на таблетках. Ладно, допустим, могла и забыть принять, потому что слишком сильно переживала личную драму, ну разве могло быть такое совпадение?
Снова смотрю на свое отражение и уже начинаю задыхаться от паники. Я что, беременна?
Я, которая никогда не хотела детей, которая раньше не рассматривала секс без контрацептивов, умудрилась наступить на эту скользкую дорожку? Твою мать. Мне становится еще хуже и я еле успеваю добежать до унитаза.
Меня рвет, а я рыдаю, потому что хоть убей не помню, когда смогла бы пропустить прием таблеток. И что-то мне сейчас подсказывает, что это было даже не один раз.
На негнущихся ногах выхожу из кабинки и умывшись, привожу себя в порядок. Это все как страшный сон, хуже уже просто быть не может, но я ошибаюсь. Как только выхожу из туалета сразу натыкаюсь на Стаса и его взгляд меня пугает.
–Привет, – здоровается так, будто мы не виделись несколько минут назад. Так, будто мы друзья.
–Что ты здесь делаешь? – обхватываю себя за плечи, чтобы хоть чуть-чуть унять дрожь.
–Тебя жду, выглядишь ты конечно прекрасно, но мне кажется, немного болезненно. Все нормально?
–Нормально, иди к своей девушке и интересуйся ею.
Стас хмыкает и оттолкнувшись от стены подходит ближе. С зала не видно, что мы тут беседуем, благодаря тяжелым шторам, но мне страшно, что Рома это увидит и все поймет.
–Осторожно, Алиса, иначе я подумаю, что ты ревнуешь, – он откровенно насмехается, думая, что причиняет мне боль. – Скажи, ты когда-нибудь думаешь о нас?
–Нет, о чем тут вообще можно думать? – кривлю лицом. – Что Стас, потянуло на богатеньких девочек?
Он подходит ближе и становится лицом к лицу.
–А тебя на богатеньких женатиков? Ты что, встречалась с нами одновременно? – подняв руку, касается большим пальцем моей нижней губы и мое тело выдает странную реакцию, оно словно тянется к нему, но мозг выдает сигнал, что это все не правильно.
–Что в тебе такого, что сводит меня с ума? – пока взгляд его зеленых глаз держит меня в плену, его ласка начинает делать больно. -Почему у меня не выходит освободиться? Даже когда я с ней, ты все равно умудряешься отравлять мои мысли.
–Ты свинья, – говорю я, отталкивая его руку прочь. – А я уж было подумала, что у тебя все серьезно, а ты просто стараешься меня забыть?
Я не хочу оставаться ни секундой дольше наедине с ним и потому разворачиваюсь, но не успеваю сделать и пары шагов, как Стас ловит меня за левую руку и, заломив ее мне за спину, притискивает к себе так резко, что я выдыхаю. Я пытаюсь вырваться на свободу. Не получается. Я вся в его власти, и он это знает.
Тяжело дыша, Стас обхватывает мою грудь. Прикосновение грубое и призвано наказать нас обоих.
–Он хорошо тебя трахает? Не хуже меня?
Его рука скользит вниз, трогает меня там. Натягивая ткань платья, погружается мне между ног.
–Ты знаешь, я ведь любил тебя, но теперь понимаю, что зря тратил время. Ты пустышка Алиса, красивая пустая шкатулка, не способная на все хорошее в этой жизни.
–Пусти, – хнычу я. Мне больно от его слов, даже больше, чем физически. Он специально все это говорит, чтобы раздавить меня, поэтому я использую единственное оружие, которое имею – свое тело, и вжимаясь в него, стискиваю его ерекцию.
–Тогда почему у тебя стоит, а Стас? – ласково мурлычу.
Он отпускает мою руку и отходит на шаг назад. Он кажется холодным и полностью контролирующим ситуацию, но я знаю, что происходящее не могло его не затронуть.
–Потому что стоит признать, трахаешься ты отлично. Может это все, на что ты годна?
Согласно киваю.
–Да, ты знаешь, ты прав. Я сплю с мужиками за деньги, это мой основной и любимый источник дохода. И несколько месяцев назад я выбрала его вместо тебя, потому что он генеральный директор «Стикон-групп», а ты откровенно говоря, не потянешь мой ценник. У меня не было времени ждать, пока ты станешь богатым.
–Серьезно? – гнев проносится по его лицу. – Ты в курсе, как это называется?
–В курсе, можешь не утруждаться.
–Ты променяла мои чувства на бабки Холодова? – с желчью спрашивает он. Стасу больно, я сейчас это как никогда вижу.
–Да.
Он взъерошил себе волосы и снова посмотрел на меня.
–Ты хоть что-то ко мне чувствовала?
–Какая теперь разница? – я пожимаю плечами. – Между нами все кончено, я теперь с Романом. Я его люблю.
–Вранье. Снова вранье. Ничего нового придумать не можешь. Ты не любишь его, лишь любишь образ богатого и успешного. Но ты для него просто очередная подстилка, лишь временный аксессуар. Ты даже себя не любишь, потому что опустилась до проституции.
Я сильно дергаюсь. Эти слова задевают и больно. Я как никогда ощущаю себя ненужной и слабой. Какой я пример для будущего ребенка? Если я даже не знаю кто возможный отец. По идеи, один из них стоит передо мной и плюется ядом обиды.
–Сказал парень, встречающейся с богатой наследницей, – не могу в ответ не уколоть, прекрасно отдавая себе отчет, что Стас лучше меня, лучше всех людей. Он просто не способен быть корыстным.
–Пошла ты, Алиса, – наконец-то, он произносит эти слова, но почему-то свободней я себя не чувствую. – Я готов был подарить тебе всего себя, а ты плюнула мне в душу и размазала. Надеюсь, ты поймешь, что играть человеческими сердцами так же жестоко, как и не любить своего ребенка, как тебя не любила твоя мать.
Я со всей силы, до красного отпечатка бью его по лицу, а он коснувшись своей щеки улыбается.
–Правда ранит, да Алиса? Знаешь, такие как ты, никому в итоге не нужны, их лишь используют и выбрасывают, когда на горизонте появляется новое поколение. Пользуйся, пока ресурсы не иссякли.
Не могу это больше слушать и со всех ног несусь обратно в зал. Меня так долго не было, наверняка Рома меня ищет и он правда, стоял напротив коридора, ведущего к туалету.
Сначала мне кажется, что он волновался. Заметив меня, Холодов облегченно улыбнулся, я увидела как засветились его глаза. Но словно по какому-то щелчку его радость сменило удивление, а затем разочарование. Следом за мной вышел Стас, так недвусмысленно потирающий свою правую щеку. Рома обсмотрел мой растрепанный вид и снова посмотрел на Стаса, явно понимая, почему я так задержалась в туалете.
Мне казалось, что если взглядом можно было бы убивать, то я и Стас уже лежали бы мертвыми. Глаза Холодова стали чернее ночи и столько ярости в них плескалось, стало страшно к нему подходить.
–Закончила? – ледяным тоном интересуется он.
–Да, что-то мне плохо…
–Я вижу, – кивает Рома мне за спину.
Оборачиваюсь и вижу как Стас подошел к своей девушке и при всех развернул ее лицом к себе. Илона смущенно улыбается, видимо не понимая, что происходит, а Стасик прижимает ее к себе и при всех целует. От увиденного, у меня глаза на лоб повылазили. Не знаю, как объяснить мои чувства, но от их счастливых лиц стало тошно.
С ощущением, что я вот-вот упаду в обморок, я опираюсь о стену. На меня снисходит прозрение. Я же сама его оттолкнула. Вот и поделом мне, что он упал в чужие объятья. Но это же мой Стас, парень, вскруживший мне голову. Тот, кто всегда знал, что сказать, чтобы я улыбалась. Тот, кто запомнил все мои рассказы и подарил мне закат, потому что я люблю на него смотреть. Тот, кто полюбил меня, и не оставил в одиночку отмечать мой день рождение. Сейчас этот Стас смотрел на другую девушку влюбленными глазами и что-то милое ей говорил, а я захлебывалась собственными слезами, потому могла оказаться на ее месте, но вместо этого навлекла на себя гнев и ревность другого мужчины, от которого веяло яростью и агрессией.
–Хватит пялиться на него, ты выставляешь себя на посмешище, – слышу я шипение сердитого Романа, пока вокруг моего предплечья сжимаются его пальцы.
–Отпусти меня, мне больно, – умоляю я.
Этот вечер просто ужасен, мне хочется все бросить и бежать так далеко, как только смогу. Жаль, что особо некуда.
Стас с Илоной обнимаются и теряются в толпе, а мне становится нечем дышать. Я не люблю Стаса, по крайней мере, не так, как он заслуживает, тогда почему не могу взять себя в руки?
–Что ты от меня хочешь? Чтобы я делала вид будто счастлива? Я так не могу, не сегодня.
Холодов хватает меня за руки и с силой их сжимает, умышленно причиняя мне боль.
–Мне плевать, что ты можешь, а что нет. Я не позволю, чтобы из меня делали дурака.
–А ты и есть дурак, Рома. Потому что не видишь очевидного и строишь из себя Мистера-Айсберга, не показывающего своих истинных чувств.
Я впадаю в какую-то истерику и не могу остановиться. Да, он ушел от жены, но все равно ведет себя так, будто я действительно, красивый аксессуар для него, не более. Он запросто может поставить меня на место и сделать больно, разве это любовь?
–Собирайся, мы уходим прямо сейчас, – говорит убийственно-тихим голосом.
–Нет, – кручу головой.
–И что же ты собираешься сделать, Алиса? Кинуться этому мальчишке в ноги и умолять принять тебя обратно?
Я всматриваюсь ему в глаза, но вижу только черные тучи.
–Ты что, думаешь, я не понял, что это тот особенный? Но ты сделала тогда свой выбор и теперь не нужно в чем-то винить меня. Я пожертвовал ради наших отношений гораздо большим, чем ты.
От возмущения у меня раздувает щеки.
–И чем ты там пожертвовал? Деньгами, чтобы откупиться от своего давно потухшего брака? Это деньги, Рома, всего лишь деньги.
Холодов громко втянул воздух в легкие и отпустил мои руки.
–Я хочу к себе домой, – пользуясь свободой, я становлюсь смелее.
–Нет.
–Я сказала, что хочу домой, значит я поеду домой, понял? Мне не нужно твое разрешение.
–Осторожнее Алиса, я бы на твоем месте не делал бы этого, – предупреждает Роман, снова хватая меня.
В другое время я бы не вняла его предупреждению, но опасные нотки в его тоне и исходящая от него энергия заставляют меня остановиться.
–А что ты сделаешь? Возьмешь меня силой? Накажешь за непослушание? – задираю подол платья, демонстрируя свои ноги. В меня словно что-то вселяется, совершенно не смущает, что мы стоим в ресторане, где полно людей знающих Романа, включая его родителей. – Зачем ехать к тебе домой, если ты можешь получить все, что хочешь прямо здесь?
–Перестань, что на тебя нашло? – он грубо трясет меня, привлекая к нам внимание, хоть мы и стоим сбоку и все слишком заняты были своими делами. – Алиса, не устраивай сцен. Дома поговорим.
–Нет, – я хочу привести его в ярость. Хочу, чтобы он сделал мне больно. Чтобы возненавидел меня, ударил, причинил физическое страдание. Может, тогда боль и стыд, за слова Стаса, которые разламывают мне грудь, исчезнут, и внутри все онемеет.
Он движется так молниеносно, что едва успеваю понять, что происходит, подхватывает на руки и несет в сторону выхода.
–Отпусти меня, – кричу я и почти все гости оборачиваются на нас.
Первых замечаю его родителей, которые просто в шоке с происходящего. В их лицах я читаю разочарование, что их сын скатился до публичных выяснений отношений. Мне противно от себя. Что я с ним делаю? Моя душа отравила и его своим ядом.
Уже не брыкаюсь, а лишь покорно жду позорного конца своей сказки, если можно так назвать мою жизнь за последний месяц.
–Садись в машину, – рычит на меня Рома, открывая заднюю дверцу. – Влад, пойди выпей кофе.
Понимаю, что мы останемся наедине и вся съеживаюсь. Он садится рядом, а затем оказывается надо мной, а его руки смыкаются вокруг моей шеи. Мне страшно. Я не могу вздохнуть, не могу шевельнуться. Вся в его власти, но вместе с тем, что-то во мне ликует.
–Больше никогда не поступай со мной так, – предупреждает он, чуть ослабляя хватку.
Даже с его пальцами вокруг моей шеи, я веду себя неадекватно и начинаю смеяться.
–Ты нормальная вообще? Ты что, любишь его?
–Это неважно. Он…
Прежде, чем я успеваю договорить, Роман впивается в мои губы. Его поцелуй смертелен, как пуля в самое сердце. Он разрывает меня, пускает мне кровь, и при каждом прикосновении его губ я умираю медленной смертью, но мазохистская сторона моей натуры тянется к этой боли и к пустоте, которую он мне приносит. Я извиваюсь. Пинаю его и царапаю, разжигая в нем еще большую ярость. Это битва за доминирование. В его руках – моя жизнь, в моих – его гордость. Мы оба обречены.
Освободив одну руку, он просовывает ее между нами и раздвигает мне ноги, потом распускает ремень, расстегивает брюки, вытаскивает свой член и отодвинув мои трусики, вонзает его в меня.
От нехватки кислорода у меня мутнеет перед глазами, но мне это нравится. Мне нравятся его агрессивные, безжалостные толчки. Обхватив его ногами за талию, я притягиваю его еще ближе, мои пальцы погружаются ему в волосы, с силой тянут за них. Его лицо искажено гневом. Каждый быстрый и жестокий удар его бедер пронизан моей деградацией. И господи, помоги, но я хочу его, жажду его с животным, пугающим голодом. Он так хорошо меня трахает. Он трахает меня, пока не помечает собой меня всю, и я, кончая, вскрикиваю в приправленном болью экстазе, все во мне взрывается атомной бомбой, когда разъяренный Холодов тоже достигает вершины своего временного безумия и кончает в меня.
Спустя секунду – или же вечность – Роман отпускает мою шею и выходит из меня, словно моя плоть обжигает его, затем отталкивается и, содрогаясь всем телом, откидывается на сиденье. С бледным лицом он следит пустыми глазами за тем, как я сажусь и, взявшись за горло, пытаюсь вдохнуть как можно больше воздуха. Легкие горят огнем, но тело поет от воспоминания о его жестоких прикосновениях.
–С твоей стороны, было очень глупо так себя вести, – тяжело дыша произносит он. – Все хорошее впечатление о себе, ты перечеркнула. Если так хочется, то впредь, я буду с тобой так обращаться, так как ты этого заслуживаешь. Мне плевать.
Отдернув платье, я отворачиваюсь к окну. Глаза прожигают непролитые слезы. Что же я наделала? И мой внутренний голос маминым тоном твердо отвечает:
–«То, что у тебя получается лучше всего. Уничтожила все, что тебя окружало.»
