Текст книги "Караг и волчье испытание"

Автор книги: Катя Брандис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Табита

Мы спрятались в кустах рядом с приютом, и я снял с Терри ошейник и поводок. Он с облегчением встряхнулся и сказал, тяжело дыша:

– Спасибо огромное! А теперь нужно срочно вызволять Табиту. Она правда моя очень хорошая подружка!

– Ладно, – великодушно согласилась моя сестра. – Что она за животное?

– Понятия не имею, – услышали мы в ответ и ошарашенно уставились на Терри. – Ну, просто я её никогда не видел, – пояснил он. – Но мы часто мысленно разговаривали, от головы к голове, пока сидели взаперти в этом приюте. Так и подружились, – пёс поднял ногу и пометил забор. – Она меня здорово поддерживала и не давала унывать.

– Понятно, – сказал я. – Тогда мы сейчас вернёмся и освободим её.

Дождавшись, пока владелица приюта займётся подготовкой корма в другом помещении, мы пробрались внутрь здания. Там стоял оглушительный шум – обитатели приюта требовали пищи. Это нам было на руку: так мы могли незаметно пройти вдоль клеток с собаками, которые облаивали нас что есть мочи.

Терри пробормотал:

– Да-да, вам, конечно, обидно, что они выбрали меня, но теперь будьте так добры, закройте пасти и лучше подумайте, какая стрижка вам больше пойдёт. Табита, ты где?

Ответа не последовало. Среди собак её нет – значит, нужно двигаться дальше. Самое время: владелица приюта уже шла по коридору с полными мисками. Мы едва успели улизнуть, повернув за угол.

– А вдруг Табита кошка? Вот будет прикол! – развеселился Терри. – Чёрная кошка… Она как-то раз упомянула, что она чёрного цвета.

– Это важная зацепка, почему ты сразу не сказал? – спросил я.

Терри дерзко задрал мордочку вверх:

– Разве внешность имеет значение, когда мы так крепко, так чудесно дружим?

Надо признать, что на этот раз пушистый комок прав.

Мы приблизились к вольеру с деревом-когтеточкой внутри. На нас смотрела дюжина кошек: одни скептически, другие испуганно. Среди прочих – три чёрные.

– Табита? – обратился Терри к одной из них, обнюхивая вздыбленный мех кошки, вцепившейся в прутья клетки. Секунду спустя он стремительно отпрыгнул назад, спасаясь от кошачьих когтей.

– Ты уверен, что не выдумал эту подружку? – спросила Мия, подтягивая спадающие джинсы.

– Ты это серьёзно? У меня не такая богатая фантазия, – Терри занервничал. – Постойте-ка, я вспомнил! Она говорила, что умеет летать.

И мы помчались к клеткам с пернатыми. Те оказались гораздо менее агрессивны, да и вообще не обращали на нас внимания. Это хорошо. Плохо только, что чёрных среди них не видно. Все птицы были разноцветные: оранжевые, жёлто-белые, синие и зелёные.

– Вы чуете здесь оборотня? Я никого не чую, кроме вас двоих, – сказал я.

Терри повесил нос и уши:

– Но где же она тогда? Табита, отзовись!

Ответа не последовало.

А тут как раз пришла очередь птиц получить свой завтрак – мы с ужасом услышали, как приближается владелица приюта. Она напевала какую-то песню о дорогах, которые должны привести её домой, и встряхивала банку с зерновым кормом для пернатых.

– Нужно выбираться отсюда, а то придётся объясняться, – сказал я товарищам. – Может, попросим директора нашей школы, чтобы она забрала Табиту потом…

– Погоди, что-то есть! – Мия внезапно насторожилась.

Теперь и я тоже кое-что расслышал. Только это были не слова, а какой-то странный звук. Как будто кто-то зевнул. Да, точно. А потом в наших головах раздался девчоночий голос:

– Эй, меня кто-то звал? Терри, это ты? Я спала. На улице ещё светло?

– Табита! – радостно крикнул Терри. – Мы вытащим тебя отсюда. Что ты за зверь?

Но я уже догадался.

– Табита чёрного цвета и спит днём – значит, она летучая мышь, – быстро сказал я и мысленно спросил: – Табита, где тебя найти? Говори быстрее, у нас мало времени.

– В какой-то тёмной комнате, здесь нет окна, зато есть письменный стол, – ответила подружка Терри. – Я торчу здесь взаперти уже тринадцать дней, семь часов и пять минут, если часы на столе не врут, и вынуждена смотреть, как миссис Уотерс делает себе кофе, заказывает корм и пишет письма с просьбой пожертвовать на приют!

Кучка совиного помёта! Это, должно быть, кабинет владелицы приюта! Если нас там застукают – просто так не выкрутиться.

– Но разве летучих мышей берут в приют? – удивился Терри. – Вас ведь никто сюда не сдавал, верно?

– Нет, она нас тут держит вместо домашних питомцев. Представляешь, какая наглость! – возмутилась Табита. – Она поймала меня и ещё двоих, потому что непременно хотела иметь летучих мышей нашего вида.

– Действительно наглость, – согласился я. Мы отправились искать кабинет, открывая по пути все двери и стараясь не шуметь. При этом мы до смерти напугали штук двадцать карликовых кроликов, чуть не споткнулись о ящик с гигантской пятнистой змеёй и успели захлопнуть дверь кладовки, пока нам на головы не свалилась половая щётка.

Ну вот наконец и кабинет! Мы неслышно вошли внутрь, осторожно закрыли за собой дверь – и тут же увидели вольеры с летучими мышами, которые все как одна висели вверх ногами, словно спелые фрукты, и, видимо, дремали, прикрыв голову крыльями. И тут одна из них расправила чёрные полупрозрачные крылья.

– Привет! Как здорово, что вы здесь! Вы правда хотите меня освободить? Было бы просто супер!

– Конечно, мы тебя освободим! – гордо объявил Терри. – Я же сказал, что без тебя отсюда не уйду. Круто, да?

– Терри, ты что – собака? – послышалось в ответ. – Ой, какой пушистик!

– Я не пушистик! – зарычал Терри, упёрся передними лапами в стекло вольера и попытался открыть задвижку зубами, как обычно поступают оборотни, которые ещё ни разу не превращались в людей.

– Дай я, – сказал я и ощупал руками замок клетки. Сложная конструкция.

– Пожалуйста, незнакомый оборотень, постарайся, – подбадривала меня Табита, пока я вытягивал штырь. – Изнутри не получается открыть этот замок, я уже пыталась в человеческом облике.

– Но ты же могла разбить стекло и сбежать, – сказала Мия.

– Вандализм – это не моё, – ответила Табита.

– Ванда… что? – спросил Терри.

– Бездумное разрушение, – перевела ему подружка. – Не могли бы вы поторопиться? Я слышу шаги в коридоре. Миссис Уокер сейчас вас поймает и передаст полиции…

Теперь и мы услышали шаги. Мы в ужасе застыли, но лишь на мгновение. Терри одним прыжком оказался под столом и спрятался там, прижавшись к полу. Мы с Мией втиснулись в щель между шкафом и стеной – хотя вообще-то там было места только для одного.

– У меня сейчас руки сломаются, – простонал я. – И дышать нечем. – Я почти упёрся носом в пыльную боковую стенку шкафа.

– Ерунда! Гораздо хуже, что я не вся поместилась в щель, – ответила Мия. – Что мне теперь делать?

– Разрази меня гром! Тогда почему ты не залезла в шкаф?!

– А ты почему не залез?! – И Мия, оскалившись – с её маленькими человеческими зубками получилось очень смешно, – ещё крепче прижалась ко мне всем телом.

– Тихо! Она идёт! – мысленно крикнул нам Терри, и мы тут же замолчали.

Мне казалось, что меня зажало между двумя стволами деревьев. Только бы владелица приюта побыстрее ушла из кабинета! Тогда мы освободим Табиту и убежим отсюда.

Но не тут-то было. Мы услышали, как зашипела и забулькала кофеварка – миссис Уокер готовила себе кофе. Она и не собиралась уходить и, жертвуя собой, вновь заботиться о брошенных животных, а уютно устроилась за письменным столом с чашкой кофе. Я услышал скрип стула и шелест перелистываемых газетных страниц.

За шкафом не убирали уже очень-очень давно, и тут явно обитали животные, причём такие, которых никто не бросал. Свисающие клочья старой паутины щекотали мне нос. Я сейчас чихну… вот сейчас… сейчас…

Неожиданно миссис Уокер пукнула, встала и вышла – наверное, в туалет. Едва за ней закрылась дверь, у меня из носа вырвался целый мини-ураган. Ну, по крайней мере паутины за шкафом больше нет.

Мия быстро выбралась из щели, подбежала к двери и выглянула наружу:

– Её нет! Уходим!

– Я так и знала! Вы меня бросаете! – в отчаянии крикнула Табита.

Мне некогда было отвечать – я сражался с замком. Наконец я его открыл и распахнул стеклянную дверь.

– Вы мои герои! – воскликнула Табита, выбралась со сложенными крыльями на свободу и тут же облетела комнату. Её товарки приоткрыли один глаз, но тут же закрыли и вновь погрузились в сон.

Если мы и герои, то не слишком удачливые. Миссис Уокер возвращалась. Мы упустили свой шанс.

Один прыжок – и я снова у щели. Мия распахнула дверцу шкафа.

– Только не это! – охнула она. – Шкаф битком набит, туда не втиснешься!

И тут дверь в комнату открылась. На мгновение воцарилась тишина, а потом владелица приюта завопила:

– Что вы делаете в моём кабинете?! Вы хотите стащить документы?!

– Нет, документы мне не нужны, – услышал я ответ Мии. – Мне нужно кое-что другое.

– Вы пришли за моими деньгами?

Мия, к сожалению, совсем не умела врать:

– Да, мы ищем деньги. Но нам нужно совсем немного. Только те, что вы и так потеряли.

Я мысленно охнул.

Женщина завопила ещё громче:

– Я звоню в полицию! Ни с места! Собак натравлю!

От ужаса Мия жалобно мяукнула, Терри подскочил, словно наступил на скорпиона, а я впал в панику.

Ну, просто супер! Наша вылазка в город закончилась именно так, как я и опасался, – полным кошмаром.

Дикие и свободные

Нужно срочно выбираться отсюда, даже если нас увидят.

– Уходим! Быстро! – мысленно крикнул я остальным и вылез из щели в комнату. Владелица приюта ошарашенно посмотрела на меня, а потом буквально набросилась на телефон. Но на аппарате сидела летучая мышь и улыбалась ей, демонстрируя острые зубки и поворачивая голову из стороны в сторону. Однако у тех, кто работает с животными, нервы крепкие. Ведь они каждый день имеют дело с овчарками и доберманами, а те не всегда прячут свой оскал.

Владелица приюта всего лишь буркнула «Пошла прочь!», смела Табиту с телефона и быстро застучала по кнопкам.

– Эй, мне стартовый ускоритель без надобности, – Табита было кувыркнулась вниз, но потом собралась с силами и взлетела.

Мы с Мией дружно помчались к выходу. Под ногами у нас всё время путался Пушистик, он же Терри, и мы, споткнувшись о него, чуть не упали. Обернувшись, я увидел, что Табита совершила прощальный круг над головой владелицы приюта.

– Ну что ж, прощайте, и спасибо за мучных червей – реально вкусная штука, – сказала она и полетела вслед за нами.

Мы пробежали по коридору и, толкнув входную дверь, выскочили наружу. В резиновых сапогах особо не разгонишься, но мы старались изо всех сил. Мы подбежали к дому, где позаимствовали одежду, вернули сапоги и часть шмоток и в одном нижнем белье помчались в лес. Нам оставалось только надеяться, что нас никто не увидит.

Только добравшись до лужайки, мы решились передохнуть.

Терри, тяжело дыша, упал на траву, а Табита уселась между его передних лап и сложила крылья.

– Как ты? – спросила она его.

– Я в порядке. А ты? Не поранилась? – и он попытался взглянуть наверх.

Пока они разбирались, всё ли с ними в порядке, и радовались, что наконец свободны, мы с Мией спрятались за кустами, чтобы превратиться.

Когда мы появились в обличье двух коричневых хищных кошек, Терри от ужаса отчаянно зарычал.

– Не паникуй, мы добрые, – сказала Мия. И, не обращая внимания на его рычание, подошла к псу и облизала ему голову.

– Эй ты, кошка, прекрати это немедленно – или я загоню тебя на ближайшее дерево! – заявил Терри, и мы дружно расхохотались.

– Так, значит, вы пумы, – сказала Табита. – Латинское название – Felis concolor, ареал – вся Северная и Южная Америка.

Мы с Мией переглянулись. Интересно, таких умников забирают в приют за всезнайство?

– Табита, а как тебя поймали? – спросил я. Может, ей в качестве приманки положили энциклопедию или что-то вроде того?

Табита вздохнула:

– Моя мама считает, что у бабушки – а я живу у бабушки – я постоянно нахожусь в человеческом обличье, читаю и объедаюсь лакричными конфетами.

– И мама права? – спросила Мия, уютно устроившись на лужайке в лучах солнца.

– Ну, понятное дело, права. Поэтому я пообещала провести каникулы в стае диких летучих мышей, летать минимум пять часов в день и есть только здоровую пищу.

– Ночных мотыльков? – деловито спросил я.

– Именно, – Табита взглянула на нас чёрными глазками-бусинками. – И кстати, в этой стае было весело… Но потом пришла эта женщина, поймала меня и ещё нескольких летучих мышей и отнесла нас в этот ужасный приют.

Моя сестра с интересом разглядывала Табиту.

– Теперь ты можешь вернуться к родителям, – сказала она.

– Ни за что! – Табита дёрнула ушками. – Пусть думают, что я обитаю в дикой природе и набираюсь там полезного опыта.

– Понятно, – сказал я. – И что теперь?

– Не знаю, – растерянно ответила Табита. – Может, погуляем тут немного с Терри. Так здорово иметь друга! Раньше я ведь не знала оборотней, за исключением родителей. Ну и ещё одной девочки-бурундука, которая постоянно болтала про рытьё норок и про своих бесчисленных родственников.

Терри подпрыгнул, сияя от радости:

– Здорово придумано! Я готов. Будем дикими и свободными!

Табита перелетела к нему на спину и сказала нам:

– Ну, тогда пока. Спасибо за всё.

– Да, спасибо, что вы нас освободили. Очень мило с вашей стороны, – добавил Терри, и оба направились в сторону Йеллоустонского заповедника.

Мы с Мией с беспокойством смотрели им вслед. Я пытался представить, как эта маленькая пушистая собачка будет выживать в дикой природе: вопрос лишь в том, что или кто его прикончит – голод или какой-нибудь хищник, не такой милый, как мы. А может, и рейнджер, не одобряющий появления бродячих собак в Национальном парке.

– Подождите! – крикнул я Терри и Табите. – Чем вы собираетесь питаться?

– Я буду охотиться – какие проблемы? – ответил пёс. Он задрал вверх морду, принюхиваясь, и вдруг так резко прыгнул вперёд, что летучая мышь свалилась у него со спины. Вот только мышка, на которую он нацелился, уже исчезла в норке. Терри растерянно смотрел ей вслед: собачий корм, к которому он привык, не имел привычки убегать от него, да ещё так быстро.

– Скорее всего, охотиться будут на тебя, – просветила собаку Мия.

– Терри, боюсь, пума права, – мрачно сказала Табита. – И тогда эту равнину украсят твои кости.

Эта девочка просто замечательно умеет подбодрить.

Терри сник:

– Значит, мне что – возвращаться обратно в город? Но если я не найду нового хозяина, меня снова запрут в приюте. Да и хозяева бывают так себе, я это уже испытал на собственной шкуре.

– И что это были за люди? – заинтересовался я.

– Даже не хочу об этом говорить, – резко ответил Терри, а потом развернулся и побрёл в сторону сосен на краю леса.

– Я его понимаю, – сказала его крылатая подружка, потом помедлила и посмотрела на нас.

Я энергично покачал головой. В обличье пумы это наверняка выглядит странно. Она должна нам помочь переубедить Терри, иначе случится непоправимое!

Но у Табиты было другое мнение. Она расправила крылья, взлетела и последовала за Терри.

– Клянусь палящим солнцем, я не могу его бросить! – крикнула она нам. – Мы как-нибудь справимся.

И тут я снова подумал о новом наборе в школу «Кристалл». Или я сейчас им обо всём расскажу – или будет уже поздно.

– У меня есть идея получше. И никому не придётся никого бросать, – отчаянно крикнул я вслед удаляющимся друзьям. – Скажите, вы когда-нибудь ходили в школу?

– Ну конечно. Мне же уже пятнадцать, – ответила Табита и послала мне мысленно изображение недоверчиво смотрящей девочки, одетой во всё черное. – Но я в школе часто засыпаю, уроки же днём, и тогда у меня проблемы. Правда, оценки обычно удаётся исправить – я потом учу сама по ночам.

– В школу? – переспросил Терри, не останавливаясь. – Зачем мне в школу? Я и так уже всё знаю.

Я вздохнул. Безнадёжный случай. Видимо, придётся их просто отпустить. Но в дикой природе Терри обязательно попадёт в сложную ситуацию – это так же верно, как то, что за летом приходит осень. Табита думает, что сумеет ему помочь, но без одежды она не сможет принимать человеческий облик. А если они встретят голодного гризли – то что она сделает в обличье летучей мыши? Попытается защекотать его до смерти?

И что мне теперь делать? Раздираемый сомнениями, я смотрел вслед Терри, размышляя, не лучше ли его схватить и вернуть в приют – даже вопреки его желанию.

Похоже, мальчик-пёс почуял, о чём я думаю. Он развернулся и зарычал на меня:

– Даже не думай! Стой где стоишь, пума!

И тут вдруг заговорила Мия, причём очень приветливо:

– Забавно получается, я раньше тоже так думала – ну, что я уже всё знаю. Но Караг в своей школе для детей-оборотней научился классным вещам – например, как можно супербыстро превратиться или как победить волков, которые собираются на тебя напасть.

Терри остановился, но пока не повернулся:

– Правда?

– Правда. Хотя иногда волки побеждают, – неохотно признал я. – Но редко.

– А вы знаете, как превращаться? – спросила Мия наших новых знакомых.

– Нет, – ответил Терри. – Я никогда этого не делал. Неужели я могу так запросто стать человеком, когда захочу?

– Этому можно научиться, – ответил я и дёрнул вибриссами, вспомнив свои неудачные попытки в начале учебного года. – Хотя превращение не всегда получается в нужный момент.

– Я это тоже уже поняла, – призналась Табита. – Но я не так уж много тренировалась – я ведь училась в обычной школе.

– Понятно, – постепенно я успокоился, и мне вдруг пришла в голову прекрасная мысль. – А что, если вам отправиться вместе с нами в школу «Кристалл»? Научитесь отлично превращаться, получите кучу знаний и повеселитесь от души.

– Ну и где находится эта школа? – вздыбленная шерсть Терри вновь опала, и он перестал скалить зубы.

Моя радость тут же улетучилась – как восторг щенка, который в первый раз охотится на дикобраза.

– К сожалению, школа находится довольно далеко отсюда, на юге, в долине Джексон-Хоул.

– Может, вы нас туда отнесёте? – с надеждой спросила Табита. – Если я правильно помню карту, чтобы добраться туда, нужно пересечь весь Национальный парк. То есть мы опять оказываемся перед той же проблемой.

Мы с Мией переглянулись. Она тоже не горела желанием сопровождать наших новых знакомых. Мы уже неделю идём к нашим родителям, и если сейчас развернёмся, чтобы отвести новичков в школу к Лиссе Кристалл, то пройдёт уже половина каникул, пока мы наконец доберёмся до своих.

– Давай их просто возьмём с собой, – мысленно прошептала Мия, очень тихо, неслышно для других.

– Наши родители наверняка обрадуются, – шепнул я в ответ.

– О да, это точно, – развеселилась Мия. – С тех пор как папа поработал учителем в твоей школе, он знает, что животное-оборотня нельзя считать добычей.

Похоже, Терри хорошо умел читать чужие мысли.

– Кто это здесь добыча?! – возмутился он. – Как вы смеете так обо мне… Мой отец был бойцовской собакой!

Верилось с трудом.

– Неужели? А он был таким же пушистиком, как и ты? – спросил я, и Терри обиженно замолчал.

Но он всё равно отправился с нами, а это самое главное. Все вчетвером мы двинулись на север, в новый район обитания моих родителей в Национальном лесу Галлатин.

Неприятный сюрприз

Мои родители жили преимущественно в обличье пум, и у них, конечно, не было человеческих средств связи. Поэтому мы не могли предупредить их, что явимся с двумя гостями. Меня это, разумеется, тревожило, но в то же время я очень радовался, что скоро вновь увижу папу и маму – Ксамбера и Нимку. В предвкушении встречи я наслаждался видом зелёной с фиолетовыми вкраплениями шпорника равнины и горной гряды на горизонте, вершины которой даже в июне покрыты снегом. Мимо меня пролетела бабочка, которую люди называют махаон, и когда я выбежал вперёд, ведя нашу маленькую группу в Национальный лес Галлатин, вокруг жужжали пчёлы.

Вскоре мы заметили в долине первые следы моих родителей.

– Они были здесь, и совсем недавно, – сказал я Мие, обнюхивая сосну, помеченную когтями нашей мамы, и вдыхая терпкий запах смолы.

– Я ужасно рада. Ты тоже? – спросила сестра и от восторга взобралась до половины высокого дерева, а потом попыталась свалить меня на землю. Ну, об этом она может забыть.

Наши гости радовались гораздо меньше нас. Терри, которому этот марш дался нелегко, плёлся совсем медленно и всё больше от нас отставал. И вряд ли только потому, что Табита заснула, вцепившись ему в мех на животе и повиснув головой вниз.

– Вы идёте? Мы уже почти на месте, – поторопил я обоих, но в ответ услышал:

– В этом-то всё и дело.

И я увидел жуткую картину, стоящую у Терри перед глазами: четыре дикие пумы с открытыми пастями и выпущенными когтями.

– Не глупи, – сказал я. – У меня очень добрая мама. С папой, думаю, тоже не будет никаких проблем.

Вдруг на нас со скалы метнулась светло-коричневая молния, и мгновение спустя Терри, скуля, лежал придавленный огромной лапой пумы, а Табита, пытаясь из-под него выбраться, вопила:

– Что такое?! На тебя упало дерево?!

– Ура! – дружно крикнули мы с Мией и кинулись на Ксамбера, чтобы прижаться к нему и потереться о него головой.

Тут же появилась Нимка и от радости попыталась облизать нас с Мией одновременно.

– Как хорошо, что вы пришли! Мы так вас ждали! У нас ещё осталось немного чернохвостого оленя. Есть хотите?

– Как всегда, – ответил я и вдруг понял, что в желудке у меня и правда пусто.

– Отпусти его! Отпусти его! – тем временем кричала Табита, нападая на нашего отца, который не обращал на неё ни малейшего внимания.

– Слушай, Ксамбер, – осторожно сказал я, – под твоей лапой лежит наш друг.

– В самом деле? – спросил отец и пригляделся. – Ты уверен? Это же собака. Маленькая собачка.

– Да, мы в курсе, – сказал Мия. – Пса зовут Терри, и мы недавно освободили его из лап людей.

– О, правда?!

Мия нашла верные слова. Наш отец не любил ничего из мира людей – за исключением кофе. Он взял Терри зубами за загривок, приподнял и снова посадил на землю:

– Привет, Терри. Прости за грубый приём.

– Всё в порядке, – выдавил пёс, хоть и дрожал от страха. Табита, сидя на ветке, озабоченно наблюдала, как из шерсти её друга сыплются на землю травинки и сухие веточки.

– Вообще-то он очень милый, – сказала мама, обходя Терри со всех сторон и разглядывая его.

– Я не… – хотел было возразить Терри, но я поспешил его перебить:

– А летучую мышь зовут Табита. Её мы тоже освободили. Правда здорово?

– Очень приятно познакомиться, – сказала Табита и махнула крылом.

– Табита и Терри собираются после каникул поступить в школу «Кристалл», как и Мия, – быстро продолжил я, надеясь завязать непринуждённый разговор.

– Это замечательно – но ведь Мия тебе сказала, что сначала нужно решить небольшую проблему? – спросила мама, которая уже пошла вперёд, чтобы привести нас к останкам оленя.

Я вздрогнул. И как я мог об этом забыть!

– Какую проблему?

Отец гордо взглянул на нас золотистыми глазами:

– Мы не можем допустить, чтобы вы ходили в школу так далеко от нас. Нужно вновь отвоевать нашу территорию в Йеллоустоне. Тогда, если у вас будут сложности, мы будем рядом с вами, а не так, как сейчас – на расстоянии нескольких дней пути.

– Но… мы ведь уже почти взрослые, – попыталась возразить моя сестра. – Нас уже не нужно водить за лапку, правда.

Но мама была настроена решительно:

– Очень может быть. Но таково наше условие.

Я с ужасом смотрел на родителей. Вряд ли это условие выполнимо. Вот что миссис Паркер на уроке звероведения рассказывала ученикам, выросшим в человеческом обличье, про потерю территории: «Что это значит, когда вас выгнали с вашей территории? Представьте себе, что кто-то отнял у вас сразу и ваш дом, и вашу работу, и ваш супермаркет. И этот новый владелец не собирается возвращать всё это обратно».

И в нашем случае явно будет так же, особенно учитывая, что район, где когда-то обитала моя семья – южная часть Национального парка Йеллоустон, – просто отличное, полное добычи место обитания.

Я осторожно поинтересовался:

– А на нашей прежней территории… волчья стая, которая выгнала вас оттуда, – она всё ещё там?

– Насколько мне известно – да, – прорычал отец. В той схватке с волками он сильно повредил заднюю лапу, и прошло немало времени, пока Ксамбер снова выздоровел.

– Но ты же тогда был ранен, и только поэтому волки смогли вас с мамой победить, – сказала Мия. – А теперь ты снова здоров и силён, как раньше!

Наверное, Мия хотела казаться уверенной, но я чувствовал, как она подавлена. Я тоже был расстроен. Мы так радовались, что будем вместе учиться в школе: ведь в США это одна из всего лишь трёх школ для детей-оборотней!

К вечеру мы добрались до мяса задранного оленя. Родители оттащили в сторону ветки, прикрывавшие добычу, и мы молча принялись за еду. Терри отважно пытался откусить кусочек, но его зубы были слишком малы.

– Подожди, сейчас помогу, – прошептал я ему и, оторвав от кости приличный кусок мяса, дал его псу.

– Спасибо, – шепнул Терри в ответ и завилял хвостом. – Ого! Это гораздо вкуснее собачьего корма! – радостно воскликнул он.

Но было видно, что Терри практически без сил: после еды он устало свернулся клубочком и тут же заснул.

– Пойду тоже перекушу. Посмотрим, кого тут можно поймать, – сказала Табита, решив поохотиться на насекомых. – Пока!

Мы обменялись с родителями последними новостями и рассказали друг другу, как пережили День мести и отразили нападение на людей одержимого ненавистью оборотня-пумы Эндрю Миллинга.

– А что с твоими выпускными экзаменами за первый год обучения? – спросил Ксамбер. – Сдал? Или как там это у вас называется?

В человеческом обличье я бы, наверное, покраснел:

– Сдал… Правда, только со второй попытки.

Отец прижал уши к голове:

– То есть при первой попытке ты потерпел неудачу? Ну и по какому предмету? По человековедению? – в голосе отца слышалась ирония: ведь в нашей семье я всегда был главным защитником людей.

– Нет. По звериным языкам, – признался я.

– По звериным языкам! – отец взглянул на меня с ужасом – как если бы я сказал, что собираюсь сбрить свой мех. Ничего удивительного – ведь те несколько недель, когда он работал в нашей школе, он преподавал именно этот предмет.

– Но потом ты ведь справился, – мурлыкнула Нимка и коснулась моего носа своим. – Ты большой молодец, Караг. Мы гордимся тобой. Очень хорошо, что ты научился так ловко превращаться: это умение тебе ещё пригодится.

Я ждал, что мама скажет: мол, и для Мии учёба в школе будет полезной. Но, к сожалению, надеялся я напрасно.

Глубокой ночью, когда родители заснули, мы с Мией отползли подальше, чтобы посовещаться.

– Ну, и что ты думаешь? – спросил я сестру.

– Нечестно ставить такие условия, – фыркнула она.

Я чуть слышно зашипел.

– Но если они оба так решили, то теперь вряд ли отступятся. Как думаешь, мы сможем вернуть себе прежнюю территорию?

– Смотря сколько волков сейчас в стае – ведь уже пару лет прошло, – послышалось из темноты. – Тогда их было шестеро, я хорошо это помню, и нам не удалось их победить.

– Не так уж и страшно.

– Согласна. Пумы сильнее волков, а кроме того, теперь нас четверо и мы с тобой уже не дети, а почти такие же взрослые, как мама и папа. Думаю, если волков не слишком много, у нас может получиться.

– Пожалуй, – ответил я. – Но битва будет нелёгкой. Хорошо бы позвать на помощь… кого-нибудь, кто разбирается в волках.

При этих словах моё сердце забилось сильнее, ведь я имел в виду совершенно конкретного оборотня. Арктическая волчица Тикаани была моей подругой и отличным бойцом, к тому же она, в отличие от нас, знала все повадки волков. Когда мы только познакомились, мы страшно враждовали. Никто и подумать не мог, что однажды мы влюбимся друг в друга. И прежде всего я сам. Я очень долго не догадывался, что это ради меня Тикаани рисковала жизнью в борьбе против Эндрю Миллинга. А кроме того, ей пришлось немало повоевать с собственной стаей, чтобы её товарищи оставили меня в покое.

– Может, нам даже удастся договориться с волками, – добавил я. – Кто знает, вдруг они согласятся поменяться территориями.

Мия фыркнула:

– Тебе что, летучая мышь мозг выжрала? Эти волки – звери, а не оборотни. Не уверена, что с ними вообще можно разговаривать.

Я тут же возразил:

– Тикаани владеет волчьим языком, и я думаю, что она справится. – Мне было трудно скрывать свои мысли, но я очень старался – я не хотел, чтобы все оборотни в округе узнали, какие чувства я испытываю к этой девочке.

– Ты прав: наверное, лучше иметь в нашей команде волка, – поразмыслив, согласилась Мия. – Или даже несколько волков, если тебе удастся их найти.

– Посмотрим, – сказал я и вспомнил, что Джефри мне должен: ведь я спас ему жизнь, когда мы отчаянно сражались против Эндрю Миллинга и в горах бушевал огненный шторм.

Джефри провозгласил себя альфа-самцом волчьей стаи в нашей школе. Он, конечно, неприятный малый, но умный – и если принимает чью-то сторону, то остаётся верным до конца. Долгое время он был моим главным врагом в школе, и мне до сих пор не верится, что наше противостояние осталось в прошлом.

Когда родители ранним утром, зевая и потягиваясь, наконец проснулись, они очень удивились: перед ними с серьёзным видом сидели две молодые пумы и не спускали с них глаз.

– В чём дело? – спросил Ксамбер и так широко зевнул, что в свете утренней зари стали видны его клыки длиной с человеческий палец.

– Все вместе мы сможем отвоевать нашу прежнюю территорию, – решительно заявила Мия, и только дёргающийся хвост выдавал её волнение. – И тогда я пойду учиться в школу «Кристалл».

– Понятно, – в человеческом облике Нимка бы точно улыбнулась. – Вы что-то придумали, верно?

– Придумали! – послышался мальчишеский голос. Взглянув вниз, я увидел рядом с передней лапой пушистый серо-белый комок, который теперь вряд ли захочет откликаться на имя Пушистик. – Мы решили помочь вам вернуть территорию: ведь мы обязаны Мии и Карагу свободой!

– Вот именно, – подтвердила Табита и расправила крылья на полный размах.

Вот маленькие шпионы! Вообще-то мы не хотели, чтобы они знали о наших планах. С другой стороны, нам пригодится любая помощь. Особенно помощь Табиты в качестве разведчицы.

– Это же просто опуменно! – воскликнул я. – Так чего же мы ждём? Вперёд, в Йеллоустон!