Текст книги "Рожденная умереть (СИ)"

Автор книги: Катерина Тен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5. Монстр внутри меня

Прошло три дня. Я все еще торчала в отеле и не слишком-то рвалась наружу из-за того, что постоянно ловила себя на мыслях о том, что горничные выглядят довольно аппетитно. Стряхивая с себя это наваждение, я пыталась отвлечься на еду, спускаясь в ресторан и уминая бифштекс с кровью, или же отправлялась в тренажерный зал и молотила грушу, пока не начинали выть мышцы. На время становилось легче. Оставшееся свободное время я висела на телефоне с Шоном. Его, кажется, не меньше моего раздражало то, что до сих пор ничего не известно.

Я не из тех людей, что могут долго сидеть на одном месте, поэтому, когда на четвертый день мозги закипели от безделья, я решила сама связаться с Элейн. Набрав номер, выждала долгие гудки до тех пор, пока не прошла переадресация на голосовую почту. В этот момент в дверь номера постучали.

– Войдите.

– Мисс Саммерс, к Вам посетитель.

В дверях появился Шон. Горничная тут же скрылась за дверью.

– Привет.

– Привет. Что ты тут делаешь?

– Вчера пришел с ночного дежурства, отоспался и решил навестить одну кровожадную коротышку.

Он потрепал меня по волосам, словно мне было пять лет. Я раздраженно сдула прядь с лица и посмотрела на него недовольным взглядом.

– Эта коротышка надерет тебе зад на раз-два, забыл?

– Прям таки на раз-два?

– Именно.

– Неужели? – Шон подошел вплотную, будто поддразнивая. – Ты когда тренировалась-то последний раз?

– Этим утром, – прошептала я, хитро сощурив глаза.

Шон занес руку, и я мгновенно среагировала, перехватив его под локоть и развернула к себе спиной. То, что он, возможно, просто хотел почесаться или убрать волосы с лица, я поняла слишком поздно. Рефлексы работали быстрее мыслей. Оборотень тут же вошел в раж, и понеслась. Стараясь не переборщить и не разнести номер, мы практически танцевали. Стоило Шону упустить момент, как я обвила ногами его шею и, сместив центр тяжести, опрокинула на спину. Прижав руки волка, я уселась сверху с самодовольной улыбкой, наслаждаясь победой. Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как изменились его эмоции. Азарт и жажда победы вдруг сменились на какое-то странное смятение. Глаза Шона опустились от моих глаз к губам, и он громко сглотнул. Поддавшись сладковатому любопытству, я наклонилась ближе и почувствовала его горячее дыхание. Я слышала, как несется его сердце и как в момент, когда я едва коснулась его губ своими, оно сделало едва слышный кульбит. По телу разлилась волна жара, каждая клеточка наполнилась уже знакомым неуправляемым чувством. Я резко отпрянула от Шона, вскочив на ноги.

– Эй, ты в норме? – спросил оборотень, тоже поднявшись.

– Я?.. Да, все в норме. Просто нас куда-то не туда понесло.

– Да, наверное.

Хоть он и сказал, по сути, то же самое, меня это почему-то ужалило. Что за фигня? Это был просто порыв. Адреналин – штука коварная и неуправляемая. Все в норме. Никто из нас ничего не чувствует друг к другу. В конце концов, он – оборотень, а я – вампир.

– Пойдем.

– Куда? – в недоумении повернулась я.

– Выгуляем тебя в клуб.

Я приподняла бровь, Шон рассмеялся и, приобняв меня за шею, буквально вытащил из номера.

Народа в клубе было немного. Видимо, потому что был день. Все присутствующие, кроме персонала, были вампирами. Со скучающим видом они сидели на диванчиках и вели беседы друг с другом, иногда поглядывая в нашу сторону.

Я цедила коктейль через трубочку в надежде, что алкоголь хотя бы немного расслабит, но было желание перейти на что-нибудь покрепче.

– Эй, Шон, рад видеть. Как дели-и-шки?

Я подняла глаза на подошедшего вампира и подавилась коктейлем. Максимально глупая ситуация. Вытерев салфеткой нос, обожженный алкоголем изнутри, я снова подняла глаза. Шон заливался смехом, обращаясь к гостю.

– Коди, ты как обычно. Хорошо, что она бессмертная, а то я бы подумал, что ее приступ хватит.

Рядом с нашим столиком собственной персоной стоял тот самый Коди Аллен. Черт, вампиры и шоу-бизнес захватили? Или он один такой? Вот уж не ожидала.

Певец ослепительно улыбнулся и скользнул обжигающим кожу взглядом по моему телу, не особо стараясь как-то замаскировать свой интерес.

– Для меня это привычное дело. Твоя малышка? —спросил Коди, обращаясь к волку.

– Шутишь? Я лучше хвост себе откушу, – с ироничной улыбкой ответил Фолл.

– А зря. Очаровательное создание.

Мне не особо понравилось, как на меня смотрит вампир. Будто на какой-то товар.

– А можно перестать на меня так пялиться? А то у меня застежка на лифчике сейчас треснет.

Оборотень снова расхохотался.

– Видел? С этой мелкой каши не сваришь. Она себя даже по заднице погладить не даст.

Обнажив клыки, Аллен улыбнулся настолько дружелюбно, что я на секунду забыла, что он вампир.

– Да ла-адно, без обид, я не имел в виду ничего такого. Мне просто было интересно познакомиться с той, кто так подрезал самолюбие Монике. Мне сказали, что это какая-то новообращенная крошка, но не думал, что это было сказано настолько буквально.

Я начала вскипать.

– Еще одна шутка о моем росте – и я за себя не отвечаю.

– Оу-оу. Злой котенок, – снова улыбнулся вампир. – Я тебя понял. Рад был познакомится. Надеюсь, еще увидимся.

Коди одарил меня последним взглядом, по-дружески хлопнул Шона по плечу и ушел.

– А так и не скажешь, что оборотни с вампирами не ладят, – ехидно сказала я.

– Коди– медийная личность. Ему нет дела до внутренних конфликтов. Он придерживается подчеркнутого нейтралитета между вампирами и оборотнями. Таких, как он, немного. В основном кровососы – те еще лицемеры.

Мы просидели еще какое-то время, потягивая напитки каждый из своего стакана, как в клубе появилась Элейн. Я дернула оборотня за рукав.

– Шон. Там Элейн.

– Идем?

Я кивнула, и мы встали из-за столика. Пока мы прошли через зал клуба, Элейн успела уехать на этажи выше, не заметив нас. Дождавшись лифта, мы поднялись в пентхаус. За тем же столиком, где мы сидели в прошлый раз, сейчас сидел Виктор и неизвестный мне мужчина. Элейн же, видимо, вышла на другом этаже. Вампир повернулся к нам и слегка склонил голову в приветственном жесте, указав рукой на барную стойку в другом конце помещения, призывая нас подождать. Шон заметно напрягся.

– Что случилось?

– Это вожак стаи Обье. Что он здесь делает?

Не раздумывая ни секунды, я прислушалась к разговору. Думаю, если бы это был какой-то сверхважный разговор, Виктор не позволил бы нам остаться. «Отодвинув» в сторону посторонние звуки, я слышала разговор вампира и оборотня так же четко, как если бы сидела рядом, хотя они говорили едва ли не шепотом.

– Марис, уверяю Вас, Ваши подозрения беспочвенны.

– Неужели? Я должен поверить в то, что она просто бросила дочь и куда-то уехала?

– Я не знаю, что случилось с Лорен, но абсолютно уверен, что никто из моего окружения не имеет к этому отношения, – голос Виктора был похож на сталь. Холодный и твердый. Не терпящий никаких пререканий. И пожилой оборотень явно тоже это чувствовал. Несмотря на юный вид, Виктор явно неспроста получил титул князя. – Если в городе появились новые вампиры, не следующие правилам неприкосновенности, то они будут найдены и наказаны, но нести ответственность за их действия я не собираюсь.

Голос вампира словно обволакивал, гипнотизировал. Хотелось сконцентрироваться на его бархатном звучании, а не на сути сказанного, но я вовремя себя одернула.

– Я тебя услышал. Тем не менее, надеюсь, что Вы сообщите, если вдруг что-то станет известно.

– Несомненно.

Виктор проводил гостя и посмотрел на нас с Шоном спокойным хладнокровным взглядом. В это мгновение раздвинулись хромированные двери лифта, и в пентхаусе появилась Элейн. Я заметила смятение на ее лице, когда она посмотрела на нас, но не смогла понять его причину.

– Привет всем, – деликатно улыбнулась Стражница сумерек и подошла к супругу.

– Добрый вечер, – как всегда вежливо и слегка отстраненно обратился ко всем Виктор. – Вы хотите узнать, удалось ли нам что-либо выяснить о перерождении Стефани?

– Да. Было бы неплохо. А еще любопытно, что здесь делал Марис.

– Шон, – вступила Элейн. – Сейчас в городе происходят странные исчезновения вампиров и оборотней.

Шон вскинул брови.

– В каком смысле «исчезновения»?

– Несколько вампиров, а теперь еще и волчица из стаи Обье просто перестали выходить на связь. О их местоположении ничего неизвестно. Это весьма и весьма подозрительно, – добавил вампир.

Я с недоумением прокрутила в голове несколько вариантов произошедшего, но ни один не показался мне логичным.

– Разве вампиры не в состоянии постоять за себя?

– Более чем. Именно поэтому эта ситуация вызывает беспокойство. Волки стаи Обье обвиняют вампиров в происходящем, хотя среди пропавших уже четверо бессмертных.

– Хрень какая-то, – Шон явно не собирался ограничивать себя в выражениях.

Чтобы заполнить напряженную паузу, я решила перевести тему.

– Так, а что насчет перерождения?

Все перевели свое внимание на меня.

– Если бы не твои странные способности, которые проявились на охоте у Фоллов, то можно было бы предположить, что ты не стала стражем сумерек. Все видят и чувствуют в тебе вампира. И это странно. Но никакой информации о чем-либо подобном выяснить не удалось, и мы с Виком решили прибегнуть к помощи науки.

– В смысле? – встрепенулась я, вспомнив холодное помещение морга.

Бр-р-р. Я после этого вообще не могу воспринимать больницы. Еще и Фолл вечно воняет всей этой больничной дрянью.

– Ты могла бы пройти обследование, – ответил Виктор. – Возможно, на основании результатов мы смогли бы выяснить, чем твой организм отличается и можно ли с этим что-то сделать.

– И что же? Мне пойти в больницу и сказать: «Эй, ребята, у меня тут проблемка: я хочу пить людей, как пакетики с соком, а еще у меня светятся глаза, когда я поддаюсь инстинктам убийцы»?

Оборотень прыснул в кулак. На бледном, всегда сосредоточенном лице Виктора дрогнула улыбка, внезапно смягчившая черты гармоничного лица. Глаза цвета красного дерева, обрамленные густыми черными ресницами, неожиданно потеплели, хотя и не утратили сдержанной сосредоточенности.

– Это лишнее. Общество вампиров всячески спонсирует медицину.

– И, дайте угадаю, банки крови?

– Разумеется, не без этого.

– В этом нет ничего плохого, – вступилась Элейн. – Это помогает людям и вампирам максимально комфортно сосуществовать.

Логика в ее словах определенно была, но, честно, я слабо представляю себя с пакетом крови. В то же время слишком ярко могу представить, как разрываю кому-нибудь яремную вену. И от этого мне не по себе. Я шумно вздохнула и заговорила немного неуверенно:

– Так что же? Когда мне?..

– Если ты согласна, то можно сделать это прямо завтра.

– Не вижу смысла тянуть.

– Тогда я заберу тебя утром, и мы отправимся в клинику.

Я коротко кивнула. После этого мы все попрощались и вернулись вниз в клуб. Вечер прошел без приключений, и вскоре я вернулась в номер, а Шон уехал домой. Приняв душ, я долго меряла номер шагами, думая, что будет завтра. Кто же я на самом деле? Не вампир. Не страж. Уж тем более не человек.

Мысли роились в голове, как назойливые мухи. Представляю ли я опасность для окружающих? Я постоянно невольно прислушиваюсь к сердцебиению служащих в отеле людей. Что там, даже Шон, будучи оборотнем, иногда сводит с ума какие-то шестеренки внутри меня. Его запах и жар его кожи… От мыслей рот наполнился слюной, захотелось позвонить ему и предложить вернуться. Я себя одернула. Неожиданно осознала, что этот порыв никак не был связан с нашими дружескими, если можно так сказать, отношениями. Что-то внутри меня, какая-то другая личность хотела заманить его, как дичь. Борьба с этим внутренним «Я» заставила волосы на затылке подняться дыбом.

– Что же это такое, черт! – выругалась я в пустоту комнаты и схватила пригоршни волос, пытаясь выдавить из себя эту дрянь.

Номер поплыл перед глазами. Чтобы совладать с собой, я попыталась сосредоточиться на своем сердцебиении. В глазах потемнело. Мышцы были напряжены, как струны, норовящие в любой момент лопнуть. Под веками плясали красные пятна, напоминающие нечеткие силуэты. Я плыла среди них, словно они манили меня. На фоне собственного сердцебиения я не слышала ничего вокруг. Одно из нечетких красных пятен разрасталось на глазах, пока не заполнило собой все вокруг меня, словно обнимая, наполняя каким-то теплом. Но это тепло не казалось приятным. Меня охватили паника и ужас. Сердце, как и тело, колотилось, будто сумасшедшее, и мне захотелось от этого спрятаться. Попытавшись освободиться от наваждения, я с ужасом осознала, что слышу не свое сердцебиение и колотится не мое тело. Запах соли дурманил и одновременно трезвил. Я осознала, что держу зубами горло горничной. Ее бешенный пульс бьется под моими губами, пока она отчаянно пытается вырваться, с каждой секундой безвозвратно теряя силы. Сопротивление слабело в такт моим жадным глоткам. Я не хотела отпускать ее, не выпив до последней капли, и в момент, когда тело девушки обмякло, я словно очнулась и отдернулась от нее, как ошпаренная. Пустые глаза застыли на бледном лице. Ком поднялся от желудка к горлу, и я взвыла от ужаса перед собственным поступком.

– Господи, я убила ее… Убила! Как это произошло?

В дверь постучали и вошли, не дождавшись ответа. На пороге появился Коди Аллен. Его дружелюбное выражение лица сменилось шоком от увиденного. Но не таким, что был бы на лице человека, увидевшего подобную картину, а шоком, который появляется на лице у матери, когда ее ребенок изрисует красками обои.

– Во-оу. Кто-то не поужинал вовремя и сорвался?

Вампир проговаривал это медленно своим мягким голосом, растягивая некоторые гласные.

– Ч-что ты тут делаешь? – голос не слушался.

– Думал пообщаться. Познакомиться поближе, но, оказалось, выбрал неподходящий момент.

От вкуса крови внезапно начало мутить. Номер снова поплыл. Я практически на ощупь доползла до ванной. Открыв воду на полную, я, не задумываясь о наблюдающем за всем этим вампире, шагнула под нее прямо в окровавленной одежде, подставляя затуманенную голову под струи ледяной воды. Наваждение спадало, хотя тело до сих пор била дрожь.

Бенни бесцеремонно вошел в ванную и сел на бортик, глядя на меня с каким-то умиленным снисхождением.

– Малышка, твоя проблема в том, что ты сопротивляешься тому, кем ты стала. А это и приводит к срывам. Хочешь ты этого или нет, но тебе нужна кровь.

Я подняла взгляд на певца. Мне было страшно от самой себя. От того, что я не могла это контролировать. А случись нечто подобное, когда рядом был бы кто-то из моих знакомых? Невольно вспомнилась ночь у клуба, где Алекса могла настигнуть такая же участь, как и несчастную девушку.

– Что мне делать? – спросила я Аллена.

Присутствие знаменитого певца при таких обстоятельствах рушило мои представления о жизни, как карточные домики. Чем дальше, тем более странно. И страшно.

– С чем? С трупом или с голодом?

От слова «труп» я поморщилась от подкатившего к горлу кома.

– Со всем.

– На горничную забей. Не то чтобы Виктор одобрял подобное, но иногда это случается, – вампир игриво улыбнулся, как будто речь шла о какой-то компанейской забаве, которая практикуется в стенах отеля. – А по поводу голода… Слушай себя. Если ты будешь пытаться заменить свою потребность в крови, будут случаться такие конфузы.

Я обняла колени, пока сидела в ванной под струями холодной воды. С вернувшейся трезвостью ума пришло в прямом смысле человеческое осознание ситуации. Я убила человека. Я выпила ее до последней капли и почему-то не чувствую ничего похожего на раскаяние. Вообще ничего не чувствую, кроме страха перед этим неуправляемым монстром внутри.

После того, как несколько человек по поручению Коди, как ни в чем не бывало, устранили следы произошедшего в номере, я поняла, что это действительно здесь не впервой. Страхом пахло до тех пор, пока они не оттерли кровь от ковра, бросая на меня настороженные взгляды, и не ретировались из номера от греха подальше. Коди пробыл со мной еще около часа, успокаивая, как умеет, и рассказывая немного о повседневности вампира-знаменитости, чтобы меня отвлечь.

Словив отворот-поворот в попытке меня охомутать, он вышел из номера с видом, как будто ничего не произошло. Нарциссичности Аллена позавидовал бы кто угодно, тем не менее он был вполне приятным собеседником, когда не действовал по схеме «в этих трусиках я еще не бывал».

До утра еще оставалось несколько часов. Смысла ложиться спать не было, поэтому я включила телевизор. Тупо уставившись в него, даже не пытаясь понять сути происходящего на экране, я утонула в своих мыслях на несколько часов.

Что бы сказал папа, если бы узнал, кем я стала? Я бы не посмела приблизиться к нему. Лучше бы он думал, что я пропала, что валяюсь где-нибудь в канаве, чем узнал бы, что я кровососущий монстр. Призванный, вроде как, охранять людей от ночных хищников и наоборот, судя по всем этим легендам, но сегодняшний вечер пошатнул во мне уверенность в том, что это вообще ко мне относится.

В половине восьмого утра в номер вошла Элейн. Ей рассказали о произошедшем, и она очень осторожно пыталась выспросить у меня, что случилось. Я рассказала, как было, не приукрашая и не пытаясь ничего утаить. Во взгляде девушки читались настороженность и непонимание. Она не боялась меня, но явно не понимала, почему все складывается таким образом.

Голод обошел ее стороной изначально. Она даже узнавала о других новообращенных стражах, но никто из них не испытывал голод. Информация не обнадеживала.

Клиника располагалась недалеко от отеля. Посетители и персонал были людьми. Ни одного создания ночи, кроме меня, судя по всему, здесь не было.

Нас встретил невысокий мужчина за шестьдесят, явно не испытывающий проблем со здоровьем. Выглядел он очень бодро и активно для своего возраста.

Он коротко поприветствовал нас, слегка стушевавшись, видимо, зная, кто мы, и провел меня в один из смотровых кабинетов. Не размениваясь на формальности, Элейн объяснила доктору, что от него требуется, и вышла из палаты. Мужчина старался максимально быстро и безболезненно взять у меня все необходимые анализы. Для генетической экспертизы он взял кровь, слюну, кожу и волосы. Я не сильна в медицине, и уж тем более в генетике, поэтому пожалела, что не позвала с собой Шона. Да и вообще в его присутствии мне было бы спокойнее.

Что было странно, так это то, что на протяжении всего обследования я не могла справиться с настойчивым ощущением, что чую хищника. Едва уловимый запах касался кончика носа и вновь улетучивался, не давая его идентифицировать, словно дежавю.

Доктор всячески отвлекал расспросами и вообще вел себя странно: постоянно спрашивал о моей жизни и причитал о том, какие сейчас странные времена. Я решила не уделять этому внимания, списав все на то, что для него, наверное, странно знать о существовании вампиров и оборотней.

Управились мы меньше чем за час, но результаты будут только через неделю. Доктор проводил меня, не спуская с лица любезной улыбки. Не знаю, почему мне показалось это странным. Мне он напоминал шизика, который вечно улыбается, как болванчик, а в голове у него полный бардак. Под его провожающим взглядом мы сели в машину и уехали.

– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно поинтересовалась девушка, нарушая уютную монотонность, которую создавал двигатель ее спортивной иномарки.

– Сейчас или вообще?

– Вообще?

– Не знаю…

– То, что вчера произошло…

– Я не знаю, как так вышло… У меня словно голова отключилась, а когда я пришла в себя, она уже…

– Успокойся, Стефани, я не собираюсь тебя ни в чем винить. С тех пор, как я стала Стражем сумерек, мне пришлось многое пережить и на многое взглянуть иначе. В какой-то степени я стала черствой и, может, даже жестокой. Но такая жизнь обязывает в первую очередь быть сильной.

Элейн говорила уверенно и вкрадчиво, словно обволакивала меня, погружая в смысл ею сказанного, чтобы я не просто это услышала, а приняла. И, признаюсь, у нее это получилось. Надеюсь потому, что она хороший дипломат, а не потому, что из-за бардака в голове я не чувствую, как меня гипнотизируют.

Что я знала наверняка, так это то, что я не хочу целую неделю торчать в отеле и бояться кого-то убить, поэтому Элейн, задумавшись на минуту, повернула в противоположную сторону, выехав на дорогу, уходящую за город.

Проехав минут сорок, машина остановилась у шикарного особняка. Я даже не представляла себе, что когда-нибудь окажусь в такой домине даже просто в гостях. Я повернулась к девушке с вполне читаемым вопросом на лице. Она мягко улыбнулась.

– Можешь пока что погостить здесь. Вик не будет против. Здесь тихо и, что важно, нет соседей. Здесь в безопасности все.

Я вошла в просторный дом вслед за Элейн. Здесь в гостиной больше места, чем было в нашем с папой доме. Откуда-то из глубины помещений, практически бесшумно хлопая крыльями, вылетел белоснежный филин и сел на плечо Элейн. Она мягко погладила белые перья, птица довольно зажмурила круглые глазища.

– Это Спайк. Наш любимый старичок. Сколько мы с ним прошли, уму непостижимо. Я взяла его из приюта, когда еще даже не знала, кем стала.

Девушка с любовью смотрела на питомца, не переставая поглаживать.

– Идем, гостевая спальня на втором этаже. Ванная там же. Кухня вот здесь. Последнее время мы с Виком мало времени проводим дома из-за того, что происходит в городе, поэтому можешь спокойно располагаться.

Элейн показала дом и, рассказав где и что, вскоре уехала, оставив меня наедине со Спайком.

– Ну, и чем занимаются люди в таких домах? – спросила я ни то себя, ни то сидящего на краю дивана филина.

В молодежных фильмах в них устраивают сумасшедшие вечеринки. А в реальной жизни в них влачат одинокое и скучное существование вампиры. Уже через несколько часов я была готова ходить по стене от скуки. Ни телевизор, ни книги не отвлекали. Я позвонила Фоллу, но он не ответил. Наверное, в больнице.

Как выяснилось позже, у него были ночные смены всю неделю из-за того, что кого-то из его отделения уволили, и теперь пришлось отдуваться всем. Волк не ограничивал себя в выражениях, жалуясь на то, что не переносит ночные смены в травматологии, куда его время от времени отправляли. В основном пациентами того отделения были несчастные, кто «случайно оступился» или подрался. Бесконечная череда разбитых голов, сломанных носов и вывихов всех возможных суставов.

Не находя себе места от скуки, все время, которое я проводила не в телефоне, я проводила в лесу. Места завораживали своей красотой и даже смогли отвлечь меня от монотонного течения времени.

Проходя из ванной в свою спальню, я в очередной раз обратила внимание на закрытую комнату, куда в этот раз, все-таки поддавшись любопытству, заглянула.

Это оказалась вполне себе полноценная звукозаписывающая студия. На стенах висели музыкальные награды и фото мировых знаменитостей. На некоторых рядом с ними стоял как всегда строго одетый и галантный Виктор Ван Дер.

Я раскрыла рот в немом удивлении. Еще ни разу не размышляла о роли вампиров в мировой культуре, а ведь на самом деле кто-то из великих художников или композиторов мог бы оказаться бессмертным. Или, может, оборотнем. На секунду перед глазами встала картина средневекового бала. Шелк, кружево и драгоценности богатых господ под сонаты Бетховена или Моцарта окрасились багровым в секунды мимолетного движения, похожего на поцелуй. Я тряхнула головой. Может, Анна Райс все-таки что-то знала? Или даже видела? Все теперь кажется совершенно другим.

Я села за дорогой с виду синтезатор и прошлась кончиками пальцев по прохладным клавишам, отыграв несколько аккордов, дрейфующих на краю памяти. Где-то там, где папа учил меня играть детские песенки. Ниоткуда взявшаяся грусть поселилась у меня в ладонях и передалась синтезатору с кавер-версией «Dusk Till Dawn». Музыка завладела мною, от чего я погрузилась в саднящую тоску по своей жизни. По той, что у меня могла бы быть, если бы папа отказался от контракта. Или даже по той, которую у меня отняли в подворотне ночного клуба. Со словами песни волю нашли и слезы.

Увлекшись музыкой, я не услышала ни подъехавшей к дому машины, ни даже стоящего в дверях вампира. Когда боковое зрение выхватило наконец силуэт в проеме, я чуть не подавилась воздухом. Потерянная бдительность встрепенула все инстинкты, отчего загудело в голове. Я неловко вскочила, смахнув слезы.

– Виктор, прости, я просто…

– Все в порядке. Благодаря Элейн я смог привыкнуть к тому, что если дверь закрыта, это вовсе не значит, что сюда никто не войдет.

Он улыбнулся краешком губ. Сдержанно, но достаточно дружелюбно, чтобы мне стало спокойнее. Хотя определенно я чувствовала себя неловко из-за того, что вторглась на чужую территорию.

– У тебя необычный голос.

– Спасибо. Папа любил музыку и учил меня, когда не был на заданиях.

Заметив, как на меня действует эта тема, Виктор ее мгновенно перевел.

– Стефани, есть новости из клиники.

Я подняла взгляд на вампира. Как всегда спокойное и хладнокровное выражение лица не выражало ничего такого, что могло бы мне подсказать характер этих новостей. От этого мне стало не по себе.

– И?

– Идем вниз. Скоро должны приехать Элейн и Шон. Выпьем чаю, пока ждем их.

– Шон тоже?

– Да, я позволил себе заметить, что вы в хороших отношениях. К тому же, ему тоже следует знать.

– Что-то мне подсказывает, что новости паршивые, не так ли?

– Я бы выразился иначе. Идем.

Виктор мягко дал понять, что хочет дождаться приезда Элейн и Шона до того, как скажет, в чем дело, но все же мне удалось уловить за его самоконтролем некое смятение. От этого каждая минута ожидания давила на плечи, как мешок с песком. Наконец послышался шорох шин по гравию, и через несколько минут в дом вошли оборотень и Стражница. Шон, как ни в чем не бывало, развалился на диване, на котором сидела я.

– Ну что? Какие новости? Какая муха укусила коротышку?

Я пнула волка локтем в бок. Элейн явно забавляло за нами наблюдать.

– Как я уже говорил, – начал Виктор. – Мы всячески спонсируем развитие медицины и генетики. В двадцать первом веке наше сосуществование с людьми должно быть максимально комфортным для обоих сторон по понятным причинам.

– Не томи, Ван Дер. Что там? – небрежно бросил Фолл.

Вампир, у которого ни один мускул не дрогнул на лице, спокойно продолжил.

– Мы провели генетическую экспертизу для того, чтобы понять, кем стала Стефани: вампиром или же стражем сумерек, но, как оказалось, ты не являешься в полной степени ни тем, ни другим.

Что-то напряженно скрипнуло у меня в голове.

– В каком смысле «ни тем, ни другим»? А кто я тогда?

Виктор поднял глаза и взглянул мне казалось бы в самую душу с каким-то немым вопросом. Элейн ерзала на диване и с недоумением на лице смотрела на мужа. Выражение лица Шона и вовсе не поддавалось описанию.

– Ты была обращена вампиром, но по крови являешься оборотнем.

Воздух вокруг нас словно превратился в стекло и норовил разбиться от любого вздоха. Четверо в гостиной застыли с немом шоке.