Текст книги "«Свет Жизни» (СИ)"
Автор книги: Катарина Глаголевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Глава 4
После обеда, прошедшего в печальной молчаливой тишине, мужчины отправились в лабораторию, а я поднялась к себе. По некоторым брошенным ими фразам, я поняла, что они уже не исключают участия в нападении на дядюшку темных эльфов, или, как они их называли дроу. Тем важнее показалось мне продолжить знакомство с тайной книгой Рилли.
Я пододвинула кресло к раскрытому окну, завернулась в шаль и устроилась, подогнув под себя ноги. Книжка раскрылась примерно там, где я закончила ее читать в прошлый раз. Уход эльфов под землю, первые правители, вражда и разделение на кланы… Нашествие демонов… Ох, тут еще и демоны есть… Несовершенство магии темных эльфов… Похищение демонами душ у женщин и девушек… А почему только у них? Ой, мамочки… Их еще и тра… насиловали. Изыскания темно-эльфийских магов… Ритуал привязки души… Ой… «Для особо сильного воздействия в магии темных эльфов необходим тесный, желательно сексуальный, контакт»… Ох, ничего себе… Здорово эти темно-эльфийские маги устроились… Хотя, если представить, что заявится к ним какая-нибудь толстая страшная тетка, например, прыщи убрать, то им можно будет только посочувствовать…
– Ваша Светлость! – послышался голос находящейся сегодня при мне Патри, – вам письмо. Только что посланник доставил, – она протянула мне на подносе свиток, перевязанный голубой ленточкой.
– Благодарю, Патри, – забрала я послание и развернула его. Интересно, и кто это может мне писать? Не мне – поправила я себя тут же – Рилли.
«Дорогая Риллиланна!» – начиналось письмо, написанное красивым четким почерком. «С грустью должна сообщить Вам, что вынуждена задержаться на постоялом дворе в какой-то всеми Богами забытой деревеньке. При подъезде к этой деревне у моей кареты сломалось колесо и еще что-то труднопроизносимое. А так как кузнец в данной деревне пьет уже вторую неделю, то завтра староста обещал послать за кузнецом в соседнюю деревню, и тогда, возможно, мою карету починят. Риллиланна, дорогая моя подруга, замолвите за меня, пожалуйста, слово перед Вашим мужем, а то он и так грозился прогнать меня, а теперь, после моего опоздания, действительно приведет свою угрозу в действие. Я постараюсь вернуться как можно быстрее! Клянусь Вам! Ваша верная подруга Манедиллиан».
А вот и камеристка объявилась… Хм, ну, завтра она еще не приедет, а потом… Потом буду действовать по обстоятельствам… Я еще раз перечитала письмо – что-то царапало, что-то было не так… Верная подруга… Мысли унеслись в не столь далекое прошлое…
Снежанна. Мы дружили с ней с первого курса. Хотя были полными противоположностями, как внешне, так и по характеру. Снежанка была яркой голубоглазой блондинкой, в постоянном поиске приключений на свою… хм, как говорят, на свои «нижние девяносто»… Отчаянно-веселая тусовщица, заводила и душа компании, она умудрялась найти общий язык абсолютно со всеми. Ее главной мечтой было выгодно выйти замуж и никогда, никогда не возвращаться в свой маленький заштатный городок, затерянный где-то на просторах необъятной родины… И она готова была идти к этой цели, как оказалось, даже по трупам… Нет, сама она никого не убивала, хотя разрушить сумела очень много… От первого мужа, за которого она выскочила еще на первом курсе, ей досталась квартирка в пригороде и старенькие Жигули. Потом был второй муж и квартира почти в центре, потом Снежанка почти на год исчезла – вышла замуж за какого-то араба и была увезена к нему на родину. За полгода до окончания Университета она вдруг объявилась опять, восстановилась, сдала экзамены сразу за две пропущенные сессии и собиралась выпускаться вместе с нашим курсом… И снова была в поиске…
А потом эта сцена в кабинете… Сердце привычно сжалось, как и всякий раз, когда я вспоминала ту безобразную сцену… Боль от двойного предательства, боль от потери ребенка, боль от рухнувшей разом жизни… Я долго потом не верила никому, никого не подпускала к себе… Пожалуй, Кир был первым, кому удалось немного растопить и расшевелить меня… И кого я подпустила на близкое расстояние… Как он там? Наверное, ищет меня… Или… Если я здесь в теле Рилли, то мое тело осталось там? И в нем живет Рилли? Бедная… В нашем-то мире ей выжить гораздо сложнее. И только потом меня посетила мысль, что я совершенно не беспокоюсь, что Кир будет обнимать и целовать ее… Меня это совершенно не волновало…
– Дорогая, опять вы читаете в темноте!
– Я уже не читаю, – повернулась я к «захваченному» мужу. Вот его бы я, наверное, приревновала – возникла вдруг шальная мысль. – Я просто смотрела в окно и предавалась мечтам, – немного погрешила я против истины.
– И о чем вы мечтали?
– О, не смущайте меня, пожалуйста. Лучше расскажите, вам удалось что-нибудь узнать?
– Кэмилл уверился, что этот пепел остался от дроу. Но они часто подвизаются наемными убийцами, так что это тоже ничего определенного не доказывает…
– И что же дальше?
– А дальше мы идем ужинать. Я приказал накрыть ужин в малой гостиной, Кэмилл сегодня решил покинуть нас и остаться в лаборатории…
– Может быть, надо отнести еду ему туда?
– О, нет, дорогая, – рассмеялся муж, – принимать пищу в нашей лаборатории слишком опасно. Не переживайте, он закончит свои опыты и найдет еду… Пойдемте, – протянул он мне руку, – я приглашаю вас на ужин.
Я грациозно откинула плед и не менее грациозно спустила на пол одну ножку, а потом в своей излюбленной манере запуталась второй ногой в покрывале… Лорд Анди спас меня от падения, подхватив под руки.
– Ой, – оперлась я на него и, все еще продолжая падать, прижалась к нему.
– Рилли, вас прямо страшно оставлять одну, – продолжал он крепко удерживать меня.
– Вот как раз, когда я сидела одна, со мной все было в порядке! – подняла я голову, собираясь дать достойный отпор его обвинениям. Муж смотрел на меня и улыбался, а потом наклонился и поцеловал. И это было как-то неожиданно после всего его официоза с выканьем и разводимых политесов… И от неожиданности я растерялась и ответила на поцелуй, хотя до этого собиралась немножко обидеться. А его руки уже ласкали мою спину, заставляя меня прогибаться и касаться столь возбуждающих частей его тела…
– Рилли… Может быть, мы немного отложим ужин? – его губы лишь для вопроса покинули мои.
– Да… – секундный перерыв и еще более страстное прикосновение, и я уже у него на руках, и он несет меня куда-то…
Где-то по дороге мы делаем остановку, чтобы открыть защелкнувшуюся дверь, где-то там же на пороге теряется мое платье и его рубашка, куда и когда девается остальная одежда, я не помню… Прохладный шелк простыней касается моей спины, мои руки обхватывают подушку за головой, а жаркие поцелуи туманят сознание. Он сразу встает на колени между моих раздвинутых ног и наклоняется ко мне:
– Рилли… Любимая… – его голос, слова пьянят не хуже вина.
– Хочу тебя… – шепчу я.
– Открой глаза, я хочу видеть твои глаза.
Я через силу подчиняюсь его приказу и тут же тону в потемневшей синеве его глаз, и все вокруг расплывается и скрывается в тумане. И только его глаза, и только мой шепот: «хочу…»
Он чуть приподнимает меня и укладывает к себе на колени, а потом медленно, – боги! как же медленно! – входит в меня… И я изгибаюсь, стараясь хоть немного ускорить момент достижения такого желанного наслаждения, но он удерживает меня… И вдруг резкий толчок, и я вскрикиваю, и вспышка в открытых глазах, и снова томительно медленное движение, и толчок, и вспышка… И я забываю дышать в ожидании этой вспышки, а мои мышцы сжимаются, стараясь удержать, не выпустить его…
– Давай, малышка, давай еще… – слышу я его хриплый шепот, и мой крик тонет в его поцелуе, а вспышки становятся все чаще, и я подчиняюсь его ритму и замираю сжавшейся пружиной… И он тоже замирает, подведя меня почти к самой вершине, вот еще один маленький шажок, только один… И вновь это медленное томительное движение, и я замираю на вдохе не в силах выдохнуть. И ожидаемое, вымаливаемое резкое движение спускает пружину, с криком, со звездами в глазах, с чувством полета…
– Рилли, чудо мое… – и нежные губы касаются моей шеи, щекотят за ухом…
– Анди… – шепчу я, возвращаясь на землю и обхватывая его руками, и зарываюсь руками в его длинные шелковистые волосы, и подставляю ему губы…
– Я пить хочу…
– О… сейчас ужин принесу, – еще один поцелуй, и мой светловолосый эльф резко садится на кровати. Я не успеваю полюбоваться его сильными широким плечами, как он уже поворачивается ко мне с подносом полным еды:
– Что ты хочешь?
– Я не хочу есть… – слова замирают у меня на губах, потому что при взгляде на поднос я понимаю, что хочу… Хочу вот этот кусок мяса, и вот эту курочку, а там что?
– Съешь еще ягодку, – протягивает мне фиолетовую черешенку муж, я только отрицательно мотаю головой, потому что ответить не могу – я еще не расправилась с предыдущей порцией «ягодок». В ответ подношу к его рту бордовую «клубничину», обмакнув ее во взбитые сливки. Он мягко берет ее губами, прихватывая и мои пальцы, а потом удерживает мою руку и целует каждый пальчик и ладошку, и все притягивает ближе к себе…
– Анди! Я сейчас упаду!
– Я поймаю тебя! – резкий рывок, и поднос с остатками ягод со звоном падает вниз, а мой неугомонный эльф склоняется надо мной:
– Тот десерт был недостаточно сладок, я хочу другой… Вот этот, например… – и его губы ласкают мои, – или вот этот, – и он обхватывает губами мою грудь, касаясь языком соска и дразня его. И я выгибаюсь, почувствовав почти болезненный спазм внизу живота, и вновь нарастающую волну желания. А он не останавливается на достигнутом и продолжает дегустацию, спускаясь все ниже к моему лону. И вот его язык уже проникает в меня, и я забываю дышать, боясь пропустить хоть одно прикосновение…
– Хочу, чтобы ты была сверху, – я даже не успеваю понять, как оказываюсь сидящей на его коленях, а потом он приподнимает меня и медленно опускает вниз, и я чувствую, как он заполняет меня, и чуть приподнимаюсь сама и медленно опускаюсь обратно. И сегодня он не сопротивляется, лишь немного придерживает меня, регулируя ритм. Мои волосы рассыпаются по его лицу, и он дергает головой, пытаясь освободиться от них, а я останавливаюсь в самой нижней точке и наклоняюсь к нему, убираю мешающие волосы и целую его.
– Рилли, любимая… – и он опять ловит мои губы, не давая мне выпрямиться.
Потом его руки ласкают мою спину и касаются груди и снова подхватывают у бедер, и я слышу его шепот:
– Продолжай… – и ощущаю нетерпеливое шевеление в себе. Приподнимаюсь, но мне не дают медленно опуститься, резкий рывок заставляет прогнуться назад и вскрикнуть. Но я вновь приподнимаюсь и подчиняюсь потом его рукам… И не закрываю глаз, мне нравится смотреть, как вспыхивают его глаза, когда он резко опускает меня вниз, нравится видеть его вздымающуюся грудь и губы, шепчущие мое имя… И увидеть, как после протяжного стона, туманятся и прикрываются его глаза, а губы растягиваются в довольную улыбку… Он с силой удерживает и прижимает меня. Потом его глаза чуть приоткрываются, и он следит за мной сквозь ресницы, а улыбка становится предвкушающе-хулиганской… Его руки медленно скользят по моим бедрам, все выше, добираются до груди, обхватывают ее, большие пальцы обводят соски, вызывая новое сокращение мышц внизу живота. Улыбка становится еще более довольной, а пальцы уже теребят возбужденные шарики сосков и вдруг сильно сжимают их. И я захожусь криком от резкого и сильного спазма и тут же буквально стекаю без сил. Мой эльф подхватывает меня, бережно удерживает, пережидая спазм и наслаждаясь им.
– Моя любимая, моя единственная… – нежный шепот и поцелуи. Я обнимаю его и прижимаюсь к его груди и засыпаю абсолютно опустошенная и абсолютно счастливая…
Глава 5
Мое утро началось поздно… Очень поздно. В столовой меня встретил недовольный моим опозданием Кэмилл, сказал, что, несмотря ни на что, тренировка сегодня не отменяется, а на мой вопрос: «Где Анди?», сообщил, что муж уехал в какую-то деревню по делам… Я быстро выпила чашку травяного отвара, очень хотелось еще съесть булочку, но первый же кусочек просто встал поперек горла под пристальным взглядом Кэмилла.
– Закончили, леди Риллиланна? Теперь быстро переодевайтесь, я жду вас внизу.
– Почему вы разговариваете со мной таким тоном? – обернулась я уже на пороге.
– Потому что я просил вас бережно относиться к своему здоровью и, прежде всего, соблюдать режим. А вы и сами не высыпаетесь, и другим не даете.
Хм, ну, это еще вопрос, кто кому спать не давал… Хотя, я совсем не возражаю против такого сбоя в режиме…
Тренировка тоже сразу не заладилась… Мои мысли витали далеко, очень далеко от всех этих «ангаже», «дегаже» и «фруассе». Кэмилл злился и раз за разом выбивал меч из моей руки.
– Рилли! Если я в прошлый раз хвалил тебя, что ты перестала придумывать удары и положилась на интуицию, то это не значит, что надо совсем отключать голову! Думай, что ты делаешь!
Интересное предложение… Если бы я еще хоть что-то понимала во всех этих терминах, которыми сыпал учитель…
Наконец, и это истязание закончилось, Кэмилл устало забрал у меня меч и отпустил домой. Обед я попросила подать мне в комнату, совершенно не хотелось видеть злого целителя и тренера в одном флаконе…
После обеда я вновь решила заняться разбором бумаг в кабинете. Черновики писем, какие-то расчеты, неотправленное письмо к поставщику меховых изделий… Все эти мелочи понемногу вырисовывали образ настоящей Рилли… И он мне не нравился… Я оторвала глаза от очередной бумаги и посмотрела в раскрытую балконную дверь на верхушки деревьев. Какая-то смутная тень мелькнула на балконе, я насторожилась, вглядываясь в просвет двери, но в следующее мгновение резкая боль сжала сердце и не позволила вдохнуть. И накатила темнота.
Свет, яркий свет режет по глазам. Я стараюсь зажмурить их еще плотнее, но это не помогает, и отвернуться нет никакой возможности, моя голова плотно зафиксирована.
– Открывай глаза, я же вижу, что ты очнулась, – незнакомый мужской голос с неуловимым акцентом, – Ну, же! Не заставляй меня ждать! – сильные пальцы хватают меня за подбородок и поднимают его вверх. Открываю глаза, боль в них постепенно уходит, и я вижу своего мучителя. Темноволосого, худощавого, со смуглой кожей и яркими фиолетовыми глазами. Наверно, он даже показался бы мне красивым и привлек мое внимание, если бы не мое бедственное положение… А оно действительно было хуже некуда… Мои руки были закинуты за голову, перекрещены и крепко привязаны, и это именно они не давали мне возможность повернуть голову, на ногах сидел темноволосый мужчина, а вокруг было совершенно незнакомое помещение.
– Что вам от меня нужно? Зачем все это? – руки уже затекли, и я почти не чувствовала их.
– Мне нужна карта.
– Какая карта? Я не знаю никакой карты.
– Карта, которую тебе показывал Белый Путник.
– Я не видела никакой карты, я не знаю никакого Путника… Отпустите меня…
– Белый Путник, твой дядя лорд Сакнолверан, мне точно известно, что он успел показать тебе карту. Ты должна вспомнить ее!
– Я не помню. Я вообще ничего не помню.
– Значит, я помогу тебе вспомнить. Смотри в мои глаза! – он наклоняется ко мне, а когда я пытаюсь зажмуриться, зло хватает меня за подбородок:
– Я сказал смотреть в глаза!
Я испуганно всхлипываю и подчиняюсь. Его фиолетовые как аметист глаза немного темнеют, а потом начинают мерцать, и это мерцание завораживает, и я уже не могу оторвать взгляд, мне даже начинает видеться какое-то спиральное вращение, которое утягивает меня…
– Нет, – отодвигается он, и я облегченно вздыхаю, – мне не пробиться через блок.
– Это не блок, я ничего не знаю. Отпустите меня…
Но он, как будто не слышит меня:
– Придется усилить заклинание… – снимает он через голову рубашку и берется за ремень брюк. Что он собирается делать? Страшная догадка пронзает меня – это дроу, темный эльф… И тут же всплывают слова из прочитанной книги: «Для особо сильного воздействия в магии темных эльфов необходим тесный, желательно сексуальный, контакт»…
– Нет! Не надо! Пожалуйста, не надо!
И мне становится по-настоящему страшно, когда он совершенно буднично разрезает на мне платье и откидывает его в сторону, а потом снимает мои чулки и свои брюки, и раздвигает мои ноги, устраиваясь между них. Я замираю, не в силах пошевелится, не в силах закричать.
– Смотри мне в глаза! – склоняется он ко мне, а я чувствую его прикосновение к лону. Ужас сковывает меня, и даже сильная боль, пронзающая меня, заставляет лишь всхлипнуть.
– Смотри в глаза, тогда не будет больно, – и снова это уволакивающее куда-то мерцание, и новая вспышка боли внизу… Аметистовое кружение и боль… Темнота наваливается как покрывало, скрывая от кружения, отделяя от боли…
Вдруг проступают стены кабинета в замке, высокий рыжеволосый мужчина в темной мантии стоит напротив.
– Рил, девочка, – доносится до меня смутно знакомый голос, – ты должна помочь мне. Я нашел «Дробелбауссусс», нашел «Свет Жизни», но меня тут же начали преследовать. Мне удалось немного оторваться от преследователей, я начал путать следы, и в одном укромном месте спрятал этот артефакт. Но преследование продолжалось. Правда, – он грустно усмехается, – спустя какое-то время, они поняли, что артефакта у меня уже нет… Боюсь, что теперь они будут охотиться за мной и за картой… Поэтому я доверяю возвращение артефакта тебе, на тебя никто не подумает. Смотри, вот карта, твое путешествие начнется отсюда, – его палец уперся в точку в излучине двух рек, – теперь внимательно посмотри и запомни свой дальнейший путь. Да, я запутал его, чтобы ты смогла запутать преследователей, если они будут. А теперь я наложу на тебя заклинание, и ты будешь вспоминать следующую точку своего путешествия, только прибыв на указанное место.
Последние слова прозвучали совсем глухо, на смену им пришли звуки из реальности – мои всхлипы, скрип кровати, тяжелое дыхание эльфа. Он по-прежнему смотрел на меня, но его взгляд не завораживал, я поспешно закрыла глаза. Он качнулся еще пару раз, добившись от моего тела реакции в виде болезненного спазма, на мгновение замер, а потом оставил меня в покое.
Мне было больно, и стыдно, и противно. И не было сил пошевелиться, хотя руки были уже отвязаны, и холод скользил по моему обнаженному телу. Эльф подошел, опустил мои руки, повернул меня на бок, накрыл одеялом.
– Спи, завтра утром выезжаем, я узнал это место на карте. Прибудем в Хамовские Веси, будешь вспоминать следующую точку.
Что? Что он хочет этим сказать? Нет! Нет…
– Меня будут искать, тебе не поздоровится… Лучше отпусти меня…
– Тебя никто не будет искать. Никто даже не подозревает, что тебя похитили.
– Мое исчезновение обнаружат уже вечером…
– Никто не заметит твоего исчезновения. Скажи спасибо своему папочке – ни одной юбки не пропустил. Твое место уже занято твоей сестрой, она, правда, из деревенских, но как же похожа на тебя!
– Она не сможет заменить меня…
– А ей это и не понадобится… Сегодня вечером ее тело найдут в саду… Дроу ведь такие мстительные…
Что? Что он сказал? Дроу мстительные? А я?…
– И меня ты тоже убьешь?
– Нет. Во всяком случае, пока мы не найдем артефакт. Есть будешь?
Я, молча, подтянула колени к груди, свернувшись калачиком и натянув одеяло. Все… Вот теперь действительно все… Искать меня не будут, а этот сумасшедший дроу… До меня даже не сразу дошло, что я вспомнила НЕ СВОИ воспоминания! Я тупо уткнулась в эту мысль, не будучи способной двинуться дальше или куда-то свернуть. Дроу чем-то шуршал, звякал рукомойником, потом шелестел какой-то бумагой, а я все крутилась вокруг «это не моя память»…
– Подвинься! – приподнял он одеяло.
– Нет! Не прикасайтесь ко мне!
– Или ты будешь спать со мной, или я должен буду опять привязать тебя.
Я, всхлипнув, подвинулась, опять сжимаясь и стараясь стать, как можно меньше. Его рука легла мне на живот, я вся напряглась.
– Не пугайся, я только полечу. Нам завтра далеко ехать, и ты нужна мне здоровой, – мягкое тепло заструилось с его пальцев, унося боль, расслабляя сведенные судорогой мышцы.
– Иди сюда, – развернул он меня и прижал, обняв, к себе, – Спи! – его губы коснулись моего лба, и я, как в пропасть, провалилась в сон.
– Рил! Рил! – кто-то тряс меня за плечо, – Рил! Просыпайся! – так меня только дядя называл… Открываю глаза… О… Опять этот дроу…
– Не называй меня так, – говорю на полном автомате.
– А как же тогда тебя называть?
– Риллиланна… – и опять закрываю глаза.
– Нет, это очень длинно… Не хочешь Рил, будешь Рина!
Я вздрагиваю:
– Нет… Так тоже не надо…
– Ладно, вставай, – мне на постель летят рубашка и брюки, – быстро завтракай, через четверть круга выезжаем.
Дроу демонстративно уселся за стол спиной ко мне, я быстро натянула одежду, у кровати стояли высокие кожаные сапоги, которые пришлись мне впору. Пару раз плеснула из рукомойника на лицо и расплела растрепавшуюся косу. Гребень тут же застрял в спутавшихся волосах. И вот что с ними теперь делать? – обреченно замерла я перед маленьким тусклым зеркальцем. Эльф пристально посмотрел на меня, грустно вздохнул:
– Ох, леди… Ничего-то сами сделать не можете… – его руки провели по волосам и те заплелись в аккуратную расчесанную косичку, – Садись, ешь, – вернулся он к столу.
– Как мне, – я на секунду задумалась, перебирая «ты» и «вы», потом решилась, – к тебе обращаться?
– Я – видящий, так и зови меня – Лор.
Ну, Лор, так Лор… Мне ни имя, ни его «специальность» ни о чем не говорили…
– Лор, а на чем мы поедем?
Он оторвался от своей тарелки и поднял на меня свои фиолетовые глаза, посмотрев как на… ну, не совсем нормальную…
– Верхом поедем. А как еще?
– Нет! – я резко отодвинула свою тарелку и сама отодвинулась от стола, – Нет, я верхом не поеду! Я не могу!
– Прекрати истерить! Ты или сядешь на лошадь, или я перекину тебя через свое седло. Быстро доедай, нам пора отправляться!
Быстро доедай… И так-то кусок в горло не лез, а после описанных перспектив и подавно. Я отломила кусок лепешки и мужественно постаралась его прожевать, запивая горячим отваром. Лор сноровисто побросал остатки мяса, сыр и лепешки в котомку.
– Доела? Надевай, – протянул он мне длинный теплый плащ. Потом подошел ближе, поправил застежку и коснулся пальцами моих губ. Я хотела возмутиться, но ни одного звука не сорвалось с моих губ.
– Это чтобы ты не вздумала звать на помощь. А попытаешься по-другому привлечь внимание, обездвижу и повезу как мешок поперек седла. Пойдем, и без глупостей!
Я покорно вышла за ним и спустилась по лестнице. Лор перебросился парой слов с хозяином постоялого двора, тот в ответ гнусненько захихикал и протянул Лору большую бутыль, которая была тут же упакована в котомку. Потом Лор взял меня за руку и вывел во двор, где нас уже поджидал мой оседланный кошмар. Нет, сама по себе, лошадка была красивой… Но мне бы она понравилась еще больше, если бы стояла чуть дальше и, желательно, за загородкой.
– Иди сюда, помогу сесть, – подвел меня Лор к этому светлому ужасу. – Ставь ногу, подкину, – он немного присел и подставил руки. Я нерешительно поставила ногу, покачнулась и схватилась за первое попавшееся, как позже выяснилось, им оказалась лука седла, резкий бросок, и я непонятным образом оказываюсь в седле.
– Ну, вот, молодец, а боялась, – Лор поправляет мои ноги, непонятным образом оказавшиеся уже в стременах, что-то подтягивает и забирает у мальчишки конюха уздечку, передавая ее мне. Еще через секунду он уже сидит на своем черном коне и приказывает мне трогаться. Я интуитивно чуть сжимаю пятками бока лошади, и она делает первый шаг…
Все оказалось не так страшно, как мне представлялось. Рилли, наверно, была неплохой наездницей, ее тело, доставшееся мне по странной причуде судьбы, быстро вспомнило все навыки, и даже довольно быстрая езда не доставляла мне неудобств. Где-то через четверть круга дорога свернула в лес, Лор немного притормозил и вернул мне способность разговаривать.
– Едем еще полтора круга, потом привал. Если что-то понадобиться раньше, скажешь, – и, не дожидаясь моего ответа, он пустил своего коня рысью по освещенной солнцем лесной дорожке. Моя лошадь без всякого участия с моей стороны поскакала за ним вслед.
Я освоилась уже настолько, что могла позволить себе любоваться окружающими пейзажами. А посмотреть было на что. Лес вокруг был не очень густым, да и дорога, похоже, шла по самому его краю, поэтому периодически деревья справа расступались, и между ними можно было увидеть голубые долины и квадратики разноцветных полей, чуть зеленоватую ленточку реки и у самого горизонта вереницу гор. На одной из таких полянок Лор и решил сделать привал. Он ловко спрыгнул с коня и помог спешиться мне, поймав меня и придержав, пока я утвердилась на несколько затекших ногах.
– Далеко не отходи, – отпустил он меня и направился к своему коню, достал из седельных сумок одеяло, расстелил его на траве, потом начал выкладывать продовольствие. Есть хотелось ужасно, поэтому далеко отходить я и не стремилась, но к краю поляны из любопытства подошла. Край обрывался вниз к реке, противоположный ее берег был пологим и заросшим каким-то кустарником, а чуть дальше виднелась деревня. Я стояла на самом краю и продумывала возможность спуска к реке, все-таки обрыв был высоковат…
– Отойди! Ты что задумала? – дернул меня от края за руку Лор.
– Я к реке хотела спуститься, очень умыться хочется.
– Пойдем, там родник есть, для того, что бы умыться вполне хватит.
Около полянки и впрямь обнаружился родник, тоненькая струйка собиралась в небольшую лужицу, а потом журчащим ручейком устремлялась в сторону реки, вода была холодной и очень вкусной.
– Иди сюда, – позвал Лор, предлагая усесться на расстеленном одеяле и отобедать. Я положила кусок мяса на лепешку и взяла местный аналог помидора – вкусно, да и не ела я со вчерашнего обеда…
– Нам еще далеко ехать? – попробовала я завязать разговор.
– Столько же, – односложно ответил дроу, продолжая жевать мясо, он явно не был настроен на болтовню. – Держи, – протянул он мне кружку, в которую плеснул немного из бутылки, полученной от хозяина трактира.
– Это что? – принюхалась я к содержимому, но запах был мне не знаком.
– Вино, тебе немного не помешает, пей!
Я осторожно взяла в рот маленький глоточек, вино было сладким и немного терпким. Осторожно проглотила, потом отпила еще… Мягкое тепло раскатилось по телу, чуть ударило в голову.
– Ты решил меня споить? – хихикнула я.
– Нет, я просто хочу, что бы ты немного расслабилась, – улыбнулся Лор, – можешь отдохнуть еще с четверть круга, а потом поедем дальше.
Наверно, вино было каким-то неправильным, потому что после короткого радостного подъема на меня вдруг накатилась сонливость и глаза стали закрываться. И уже почти засыпая, я почувствовала, как Лор укладывает меня и закрывает одеялом.
– Рина! Рина! – кто-то аккуратно тряс меня за плечо. Кир? Антон? Нет, голос не похож… Я открываю глаза. О, нет… А я так надеялась, что мой кошмар закончился!
– Просыпайся, пора ехать.
Я села и огляделась. Лес, солнце, лента реки в долине… И солнце еще высоко.
– Сколько я проспала?
– Чуть больше полукруга.
Полукруг – это около нашего часа, принялась переводить я в более привычные единицы, а ощущение, что проспала часов восемь – десять. Я чувствовала себя совсем отдохнувшей и очень бодрой.
– Зачем ты усыпил меня?
– Тебе надо было отдохнуть, – Лор протянул руку, помогая мне подняться, потом быстро сложил одеяло, на котором я спала, и засунул в седельную сумку, – мы должны успеть до заката добраться до постоялого двора в Весях. Держи, – протянул он мне кусок лепешки, – дашь своей лошади, – пояснил в ответ на мой недоуменный взгляд. – Ее, кстати, Син зовут.
Я с некоторой опаской протянула Син лепешку, мягкие губы аккуратно коснулись моих пальцев, и мне очень захотелось прикоснуться к светло-серой, почти белой, шерстке на тонкой изящной морде. Что-то мелькнуло в темных глазах, когда я чуть дотронулась до бархатистого носа, Син медленно приподняла голову, заставляя меня прикоснуться к ней всей ладонью. И я уже безбоязненно погладила ее, наслаждаясь теплым живым бархатом под своей ладонью.
– Так, девочки, познакомились? А теперь – вперед! У нас мало времени, – подсадил меня в седло Лор.
– А как зовут твоего коня?
– Ренор. Не отставай! – послал он своего Ренора в галоп.
Мы въехали в небольшую, но явно зажиточную, деревеньку под названием Хамовские Веси, когда солнце уже почти коснулось крон соседнего леса, а местные крестьяне собирались затворить на ночь ворота в высокой деревянной изгороди, что опоясывала всю деревушку. Лор отдал им какую-то монетку, и нас пропустили.
– Потом, – шепнул он в ответ на мой изумленный взгляд. Нет, про плату за въезд в город я слышала, но в деревню?
Местный трактир, который одновременно был и постоялым двором, располагался на центральной деревенской площади по-соседству с домом старосты и маленьким Храмом всех Богов. Все это нам сообщил мальчишка, который взялся проводить нас до трактира. За небольшую плату.
Добротное двухэтажное здание, сложенное из крупных бревен, крыша крыта чем-то похожим на черепицу, резные наличники, обилие цветов в подвесных ящиках, смешной пузатый человечек на флюгере, посыпанный желтым песком двор, высокое крыльцо – все не навязчиво, а с достоинством говорило о зажиточности владельца. Не успели мы спешиться, как к нам подбежали два мальчонки, перекинулись парой слов с нашим провожатым, и увели лошадей в большую конюшню справа от дома. Одеты эти мальчишки были в одинаковые синие костюмчики и… И смотрелись гораздо упитанней и богаче нашего проводника, хотя того «оборвышем» тоже назвать было нельзя…
Хозяин встретил нас радостной улыбкой и тут же протянул ключи от комнаты. Лор сделал мне знак подниматься наверх, а сам остановился договориться об ужине. А потом о чем-то заспорил с хозяином. Я остановилась на первом повороте лестницы, мне не очень было слышно, о чем спорили Лор и хозяин, но я имела прекрасную возможность разглядеть таверну. Большое квадратное помещение, с довольно высоким потолком, несколько деревянных балясин поддерживали потолок и балкончик, ведущий в комнаты второго этажа, стилизованно-грубые столы и лавки, барная стойка с бочонками на ней, цветастые ситцевые занавесочки на окнах, все чистенько и аккуратненько… В настоящий момент заняты были только пара столов, за одним сидел полный мужчина с хозяйскими повадками, при нем было трое вооруженных людей. Охрана, наверно? За другим столом, с противоположной стороны, расположилось человек пять довольно бандитской наружности – то ли наемники, то ли разбойники… Стоп! Остановила я себя. Почему я решила, что они наемники или разбойники? Я никогда не видела ни одних, ни других… Что творится со мной? Откуда эти двойные воспоминания?
