Текст книги "Механический принц"
Автор книги: Кассандра Клэр
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Кассандра Клэр
Адские механизмы
Книга вторая
Механический принц
Посвящается Элке
Khalepa ta kala
Знай же, что ты стала последней мечтой души моей… Встретив тебя, я почувствовал раскаяние, разбудившее меня ото сна, пробудившее меня к новой жизни. Я услышал шепот давно забытых голосов, велевших мне встать с колен, отбросив похоть и праздность, и закончить прерванный бой! Пусть это лишь сон, просто сон, которому никогда не стать явью!..
Чарлз Диккенс,«Повесть о двух городах»
Пролог
Мертвые изгои
Густой туман приглушал звуки и скрадывал очертания домов. Уилл Херондэйл шагал по блестящей мостовой, в редких просветах тумана ему мерещились стены и чудились голоса мертвых. Не все Сумеречные охотники слышат их – лишь те, кому призраки сами позволят. Уилл же был из тех, кто слышит. Подойдя к старому кладбищу, он различил в нестройном хоре отдельные голоса – вопли и мольбы, проклятия и глухое ворчание. Вечным сном тут и не пахло, но Уилл знал, куда идет, – ему приходилось бывать на Кладбище скрещенных костей у Лондонского моста. Пытаясь не обращать внимания на шум, он втянул голову в плечи и поднял воротник, чтобы укрыться от мелких капель; дождь уже насквозь пропитал его черные волосы.
Вход на кладбище – массивные железные ворота посреди высокой каменной стены – располагался через полквартала. Впрочем, простой смертный не увидел бы здесь ничего, кроме заброшенного пустыря или заросшего сада. Подойдя к воротам, Уилл потянулся к огромному бронзовому молотку в форме костлявой пятерни, которого тоже не заметил бы ни один смертный. Поморщившись, юноша взялся рукой в перчатке за дверной молоток и трижды опустил его. В ночи разнесся глухой звон.
За оградой среди высокого бурьяна туман поднимался от земли как пар, скрадывая мерцание костей. Перед воротами пелена постепенно уплотнилась и засияла призрачным голубым светом. Уилл положил руки на решетку и зябко поежился – холод металла пробирал насквозь, не помогали даже перчатки. Ведь когда появляются призраки, они высасывают вокруг себя всю энергию, и становится очень холодно. Уилл покрылся мурашками и снова поежился. Туман постепенно сгустился, и перед юношей возник призрак старухи в лохмотьях и белом переднике [1]1
В Средние века проститутки должны были носить белые передники как опознавательный знак профессии. – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть], стоявшей, низко опустив голову.
– Привет, Молли. Позволь заметить, сегодня ты хороша, как никогда!
Призрак медленно поднял голову. Старуха Молли была сильна; пожалуй, она один из самых сильных духов, какие встречались Уиллу. Даже в лунном свете, что порой пробивался сквозь тучи, она не казалась прозрачной. Крепко сбитая, седые волосы скручены в жгут, красные руки упираются в бока. Вот только глаза пустые, а в зрачках пляшут синие язычки пламени.
– Уильям Херондэйл, как же, как же! Что, соскучился? – Старуха скользнула к воротам с неуловимой грацией, присущей призракам.
Уилл прислонился к воротам и непринужденно заметил:
– Да, соскучился по твоему миленькому личику.
Старуха усмехнулась, сверкнув глазами; на миг стало видно, как под полупрозрачной кожей просвечивает череп. Тучи снова сомкнулись, и лунный свет исчез. Уилл лениво размышлял, за какие такие грехи Молли похоронили на неосвященной земле. Большинство призраков были когда-то проститутками, самоубийцами, некрещеными младенцами – мертвые изгои, которым не суждено упокоиться на церковном кладбище. Впрочем, Молли и здесь неплохо устроилась, чувствуя себя как рыба в воде.
Она фыркнула:
– Зачем пожаловал, юный охотник? За ядом Мальфаса? Или вот коготь демона Моракса, отлично отполирован, ядовитый шип совершенно незаметен…
– Нет, как-нибудь в другой раз. Мне нужен порошок для вызова демона Форадила.
Молли склонила голову набок, в глазах у нее снова вспыхнули язычки синего пламени.
– И зачем такому приличному юноше эта дрянь?
Уилл тяжко вздохнул – торговаться с Молли было непросто. Магнус не впервые посылал его к старухе, и всякий раз Уиллу приходилось выслушивать одно и то же нытье. Да и поручения были те еще: сперва липкие, как деготь, черные свечи, потом кости нерожденного младенца и, наконец, мешочек с глазами фей, запачкавший кровью всю рубашку Уилла. Так что порошок был еще не самым неприятным из колдовских ингредиентов.
– Думаешь, я дура? – продолжала разоряться Молли. – Хочешь поймать меня с поличным?! Продай нефилиму какую-нибудь дрянь, и прощай, старуха Молли, да?
– Ведь ты и так мертва, что тебе сделается? – терпеливо убеждал ее Уилл.
Молли презрительно плюнула, глаза полыхнули синим огнем.
– Тюрьмы Безмолвных братьев под землей рады всем, будь ты живой иль мертвый. Сам знаешь, охотник!
Уилл примиряюще развел руками:
– Что ты, Молли! Все по-честному Думаешь, Анклаву нечем заняться? Сама слышала, какая молва несется по Нижнему миру. Кому есть дело до старухи, из-под полы торгующей порошками да зельями! – Он склонился к Молли и вынул из кармана мешочек, в котором что-то звякнуло. – Я хорошо заплачу. Вроде бы такие, как ты просила.
Мертвое лицо старухи засветилось надеждой, скрюченные пальцы материализовались и жадно потянулись к мешочку. Молли вытащила пригоршню золотых обручальных колец, каждое с «узелком» в виде сердца. Как многие призраки, старуха пыталась отыскать свой талисман – то, что связывало ее с прошлым и не давало получить вечное упокоение. Для Молли таким талисманом было обручальное кольцо. Магнус считал, что кольцо давно лежит на илистом дне Темзы и найти его невозможно, но старуха надежды не теряла. Поэтому и плату за услуги брала только кольцами.
Старуха ссыпала кольца обратно в мешочек, спрятала его за пазуху и протянула юноше пакетик с порошком. Уилл положил его в карман и снова окликнул привидение, которое уже мигало и рассеивалось.
– Погоди, Молли! Сегодня мне понадобится еще кое-что.
Призрак дрожал и расплывался, но жадность оказалась сильнее желания поскорее примерить кольца, и старуха проворчала:
– Ну ладно, чего тебе еще?
Уилл помедлил. Поручение Магнуса он выполнил, однако у него было и другое дело.
– Приворотное зелье…
Старуха визгливо захохотала:
– Приворотное зелье?! Для Уилла Херондэйла? Все знают, старуха Молли в помощи не откажет, но такому красавчику не нужны никакие зелья!
– Да нет, ты не поняла, – вздохнул Уилл. – Мне нужно наоборот, вернее, что-нибудь такое, чтобы положить конец любви.
– Отворотное зелье – для жгучей ненависти? – Молли откровенно развлекалась.
– Может, у тебя найдется что-нибудь помягче, ближе к равнодушию? Или безразличию…
Молли расхохоталась от души, совсем как живая женщина:
– Ох, нефилим, если ты хочешь заставить бедняжку ненавидеть, тому есть много немудреных способов! И колдовские зелья вовсе без надобности!
Все еще хохоча, призрак закружился вихрем и исчез в тумане среди старых могил.
Глядя старухе вслед, Уилл горестно вздохнул.
– Зелье не для нее, – еле слышно прошептал поникший юноша и прислонил пылающий лоб к холодным воротам, – а для меня…
Глава 1
Зал Совета
Над залом своды величаво возвышались,
Средь света и теней причудливой игры
Там ангелы взлетали и спускались,
Неся познанья щедрые дары.
Лорд Альфред Теннисон,«Дворец искусства»
– Именно так я все это и представляла! – воскликнула Тесса, обернувшись к своему спутнику. Он только что помог ей перешагнуть через лужу и теперь словно бы невзначай поддерживал под локоток. Джеймс Карстаирс, как всегда элегантный – в темном костюме, серебристые волосы развеваются на ветру, в руке трость с нефритовым набалдашником, – тепло улыбнулся в ответ. Они стояли посреди людской толчеи, но никто не обращал внимания ни на мертвенную бледность, ни на цвет волос юноши. Тем более никто не задавался вопросом, зачем такому молодому человеку трость.
– Тем лучше, – откликнулся Джем. – Я уже опасался, что Лондон станет для тебя городом несбывшихся надежд.
Несбывшиеся надежды… Когда-то Нат, брат Тессы, пообещал ей исполнение всех желаний в этом чудесном городе – новую, счастливую жизнь, величественные здания и великолепные парки. Но ждало ее совсем иное – ложь и предательство, страшные, трагические события, какие и в кошмарном сне не привидятся. И все же…
Она улыбнулась Джему в ответ:
– Некоторые надежды очень даже сбылись!
– Вот и прекрасно. – Юноша вовсе не шутил: он был искренне рад.
Прямо перед ними возвышалось величественное здание Вестминстерского аббатства. Готические шпили вонзались в небо, затянутое низкими тучами. Сквозь них с трудом пробивалось солнце, заливая стены собора мягким светом.
– Неужели Совет заседает прямо здесь? – удивилась Тесса, когда Джем повел ее к главному входу. – Тут так…
– Обыденно?
– Нет, я хотела сказать – слишком людно.
Сегодня аббатство было открыто для посетителей, и толпы туристов с путеводителями Бедекера в руках сновали туда-сюда через массивные двери. На лестнице Тессу и Джема обогнала оживленно гомонящая группа пожилых американок во главе с гидом. Сердце защемило от тоски – старомодные платья и знакомый говор напомнили Тессе о родине. Стряхнув мимолетную грусть, девушка проскользнула в храм следом за соотечественницами.
От каменных стен пахнуло холодом. Тесса оглядывалась по сторонам, поражаясь красоте и мощи огромного собора. На его фоне Институт казался сельской церквушкой.
– А сейчас взгляните на пространство нефа, разделенное на три части, – монотонно вещал гид, собираясь поведать о двух приделах и часовнях.
Посетители говорили шепотом, хотя время службы еще не настало. Джем увлек Тессу к южному приделу, и вскоре, взглянув под ноги, она поняла, что шагает по плитам, испещренным именами и датами. Разумеется, она знала, что в Вестминстерском аббатстве похоронены всякие знаменитые личности – королевы и короли, солдаты и поэты. Но вот так запросто стоять среди них – об этом она даже помыслить не могла! Джем замедлил шаги в юго-восточном углу собора. Сквозь окно-розетку над их головами сочился бледный солнечный свет.
– Знаю, мы спешим на заседание Совета, но мне хотелось кое-что тебе показать… – Джем обвел вокруг рукой, – Уголок поэтов.
Конечно, Тесса читала об этом месте, где похоронены великие английские поэты и писатели. Вот гробница Чосера из серого камня, много других знакомых имен…
– Эдмунд Спенсер! Сэмюэл Джонсон! – ахнула Тесса. – И еще Кольридж, и Роберт Бернс, и даже Шекспир!..
– Шекспир похоронен не здесь, это только мемориальная плита, – вставил Джем. – Мильтон, кстати, тоже.
– Ну конечно, я знаю! И все же… – Тесса посмотрела юноше в глаза и вспыхнула от смущения. – Понимаешь, хоть и звучит глупо, но кажется, что здесь я будто среди добрых старых друзей.
– И совсем не глупо!
Она улыбнулась:
– Как ты догадался, что я мечтала здесь побывать?
– Когда тебя нет рядом, я представляю тебя с книгой в руках. Разве я мог не догадаться?
Джем поспешно отвернулся, но она успела увидеть краску на его щеках. Тесса с неожиданной нежностью подумала, что на такой бледной коже даже легкий румянец очень заметен.
За последние пару недель она сблизились с Джемом. Уилл подчеркнуто избегал ее, Шарлотте и Генри хватало своих забот – нужды Конклава и Совета, управление Институтом. Джессамина была вечно чем-то занята. А Джем всегда был рядом, и он всерьез взялся показать ей Лондон. Они прогулялись в Гайд-парке и ботаническом саду в Кью, посетили Национальную галерею и Британский музей, побывали у Ворот изменников, через которые заключенных отправляли в Тауэр, и обошли саму крепость. В парке Сент-Джеймс смотрели, как доят коров, глазели на уличных торговцев, громко расхваливавших овощи и фрукты на ковент-гарденском рынке. С набережной Темзы, искрящейся в лучах солнца, любовались парусными лодками и уплетали «кирпичики», оказавшиеся просто сладкими сэндвичами, несмотря на нелепое название. И хотя предательство Ната и внезапная холодность Уилла стали для Тессы тяжелым ударом, с каждым днем она понемногу оживала и наконец воспряла, как весенний росток, пробившийся из оттаявшей земли. Она даже смеялась иногда – и все благодаря Джему!
– Ты настоящий друг! – воскликнула Тесса. К ее удивлению, юноша промолчал. – Надеюсь, мы теперь друзья. Правда ведь, Джем?
Он обернулся, но ответить не успел – чей-то замогильный голос глухо произнес:
Из темного угла кто-то шагнул им навстречу. Тесса не успела испугаться, как Джем воскликнул:
– А вот и Уилл! Надумал удостоить нас своим обществом?
– А я и не говорил, что не приду. – Уилл подошел ближе и встал в лучах света, струившихся из окна-розетки.
Сердце заныло у Тессы в груди, стоило только взглянуть на него. Черные волосы, синие глаза, изящные скулы, длинные черные ресницы, капризные, чувственные губы – он просто неотразим, несмотря на слишком большой рост и чересчур развитую мускулатуру. Его плечи на ощупь твердые как сталь. А руки мягкие, хоть и мозолистые, – он так нежно и властно придерживал ее лицо во время того поцелуя… Тесса тряхнула головой, отгоняя назойливые воспоминания. Все это ни к чему; теперь она знает, каков он на самом деле. Да, Уилл чертовски красив, но он не для нее. Есть в нем какой-то надлом, какая-то червоточина. Он причиняет боль тем, кто любит его, и отталкивает их.
– Опаздываешь на заседание, – миролюбиво заметил Джем. Кажется, только на него не действовал скверный нрав Уилла.
– У меня было специальное поручение, – ответил он.
Взглянув на Уилла вблизи, Тесса поразилась, какой измученный у него вид: под красными глазами тени, волосы растрепаны, одежда измята – спал он в ней, что ли? «Ты здесь ни при чем, остынь! Кого касается, как он выглядит и что делает на досуге? Это больше не твое дело!» – сурово оборвала себя девушка, с трудом отводя взгляд от черных шелковистых волос, чуть вившихся на висках.
– Кстати, вы и сами опаздываете.
– Хотел показать Тессе Уголок поэтов, – объяснил Джем. – Думал, ей понравится.
Джем всегда говорил так откровенно и искренне, что никому и в голову не пришло бы усомниться в его словах. Обескураженный объяснением, Уилл не нашел что ответить, просто пожал плечами и быстрым шагом направился к восточному крылу аббатства.
Они миновали садик, по которому бродили примолкшие туристы, боявшиеся повысить голос, будто еще не вышли из храма. Никто и не заметил, как Тесса и юноши остановились у массивных дубовых дверей в стене монастырского сада. Уилл огляделся, достал стило, провел по створкам, вспыхнувшим синим светом, и распахнул их. Тесса вошла последней, едва не прищемив юбки – такой тугой оказалась дверная пружина. Внутри было темно, как в яме, и девушка испуганно позвала Джема.
Тут вспыхнул колдовской свет в руках Уилла и осветил просторный каменный зал со сводчатыми перекрытиями. Пол тоже был каменным, а в дальнем конце стоял алтарь.
– Мы в Палате дароносицы. Раньше здесь хранилась казна, вдоль стен рядами стояли ящики с золотом и серебром.
– Казна Сумеречных охотников? – изумленно спросила Тесса.
– Разумеется, нет! Английская государственная казна – потому-то здесь такие толстые стены и двери. Но у Сумеречных охотников всегда был в нее доступ, – улыбнулся Джем. – На протяжении веков нефилимы тайно охраняли монархов и их владения от демонов, за что и получали свою десятину.
– Только не в Америке! Ведь у нас нет никакой монархии…
– Кого охранять – всегда найдется, и есть секретная правительственная служба, которая именно этим и занимается. Так что не волнуйся, нефилимы у вас тоже без дела не сидят, – просветил ее Уилл, направившись прямо к алтарю. – Раньше эта служба находилась в ведении военного министерства, а теперь относится к министерству юстиции.
С протяжным скрипом алтарь отъехал в сторону, и под ним открылась темная шахта, в глубине которой метались тусклые отблески света. Уилл смело шагнул в темноту, освещая себе путь. Внутри был каменный коридор, плавно спускавшийся вниз. Оглядывая стены, пол и потолок, Тесса подумала, что ход вырублен прямо в скале, хотя камень и казался слишком гладким.
На стенах висели подсвечники в форме руки, сжимавшей пылающие сине-зеленым огнем камни, в свете которых Тесса разглядела высеченные повсюду изображения: из озера поднимается ангел в столпе огня, в одной руке меч, в другой – чаша. Этот мотив повторялся вновь и вновь, а коридор опускался все ниже.
Наконец они подошли к огромной серебряной двери с двумя створками. На каждой был уже знакомый Тессе символ – четыре переплетенные буквы «с» и «к».
– Соглашение и Совет, Конклав и Консул, – пояснил Джем.
– Консул – глава Конклава? Как король?
– Но только не такой вырожденец, как обычный монарх, – заявил Уилл. – Его выбирают, как президента или премьер-министра.
– А что такое Совет?
– Сейчас увидишь, – ответил Уилл, широко распахнув двери.
Тесса изумленно раскрыла рот, чем немало насмешила наблюдавшего за ней Джема. Зал оказался настолько громадным, что Тессе было просто не с чем его сравнить. Его венчал купол, расписанный созвездиями, а к самой высшей точке крепилась огромная люстра – ангел, державший в руках факелы. Изогнутые скамьи, располагавшиеся ступенчатыми кругами, словно в древнем амфитеатре, были на три четверти заняты пришедшими на Совет нефилимами. Тесса и юноши застыли на самом верху прохода, разделявшего амфитеатр пополам. Далеко внизу виднелся небольшой помост, на котором стояло несколько деревянных стульев с высокими спинками.
На одном из них сидела Шарлотта, рядом – изрядно нервничавший Генри. Жена его выглядела совершенно спокойной. Она аккуратно сложила руки на коленях, и лишь близкие друзья могли заметить, как напряжены ее плечи и сжаты губы.
Перед ними, за массивной кафедрой, возвышался статный нефилим со светлыми волосами и бородой. Широкие плечи облегали черные одежды, похожие на судейскую мантию, рукава расшиты серебряными рунами. Позади него в низком кресле сидел нефилим постарше, чисто выбритый, с проблесками седины в темных волосах. На нем была синяя мантия, а на пальцах сверкали перстни с драгоценными камнями. Тесса сразу узнала его – это был Инквизитор Вайтлоу, который уже допрашивал ее по поручению Анклава. Он вздрогнула, вспомнив его ледяной голос и пронзительный взгляд.
– Мистер Херондэйл, – улыбнулся светловолосый. – Как мило с вашей стороны почтить нас своим присутствием. И мистер Карстаирс тоже с вами. А ваша спутница, видимо, сама…
– Мисс Грей, – выкрикнула Тесса, перебив его. – Мисс Тереза Грей из Нью-Йорка.
По залу пролетел гул, напомнивший Тессе шум прибоя. Стоявший рядом с ней Уилл напряженно застыл, а Джем сделал глубокий вдох, будто собирался что-то сказать. «Перебивать самого Консула!» – услышала девушка чей-то шепот.
Стало быть, это Вайланд, Консул и глава Анклава. Оглядываясь в поисках знакомых лиц, Тесса увидела Бенедикта Лайтвуда, типа с наружностью хищника и жесткими манерами, и его сына Габриэля, высокомерно взиравшего на происходящее. Вон черноглазая Лилиан Хайсмит, добродушный Джордж Пенхоллоу и даже Каллида, грозная тетушка Шарлотты, с уложенными в сложную прическу седыми волосами.
Незнакомых лиц было намного больше. Как в детской книжке с картинками, где изображены люди со всех уголков мира: светловолосые и похожие на викингов, смуглые арабы, будто калифы, сошедшие со страниц «Тысячи и одной ночи», индианка в великолепном сари, расшитом серебряными рунами. Сидевшая рядом с ней женщина обернулась и пристально рассматривала опоздавших. Она была в элегантном шелковом платье и чем-то неуловимо напоминала Джема – те же тонкие, приятные черты лица, тот же разрез глаз и высокие скулы, только волосы черные, а не серебристые.
– Что ж, добро пожаловать, мисс Тесса Грей из Нью-Йорка, – серьезно проговорил Консул, пытаясь скрыть усмешку. – Весьма признательны, что вы решили к нам присоединиться. Вы ведь уже ответили на некоторые вопросы лондонского Анклава? Надеюсь, не откажетесь прояснить кое-что и для нас…
Тесса посмотрела на Шарлотту: «Должна ли я отвечать?» Шарлотта едва заметно кивнула.
Тесса решительно расправила плечи:
– Как вам будет угодно.
– Подойдите к скамье Совета, – велел Консул, кивнув на узкую деревянную скамью прямо перед кафедрой. – И ваши спутники тоже.
Уилл что-то прошептал, но, даже стоя рядом, Тесса ничего не расслышала. Она спустилась к кафедре; Уилл и Джем шли по бокам, словно прикрывая ее с флангов. Перед скамьей девушка замялась, раздумывая, садиться ей или нет. Подняв голову, она увидела, что у Консула добрые голубые глаза, в отличие от Инквизитора, чей взгляд был подобен зимнему морю в шторм.
– Инквизитор Вайтлоу, – обратился Консул к сероглазому нефилиму, – будьте так добры, подайте Смертный меч.
Инквизитор поднялся и извлек из-под одежд огромный серебряный клинок. Тесса сразу узнала его – длинное тусклое лезвие, рукоять в форме распростертых крыльев. Этот меч она уже видела в «Кодексе», именно его ангел Разиэль вынул из озера и отдал Джонатану, первому Сумеречному охотнику.
– Мелартак, – произнесла Тесса имя меча.
Консул принял меч и улыбнулся:
– Вы неплохо разбираетесь в нашей истории. Кто вас учил? Уильям или Джеймс?
– Тессу никто не учил, ей самой было интересно узнать, – жизнерадостно ответил Уилл, будто не замечая зловещей тишины в зале.
– Тем более ей не место среди нас! – Даже не оборачиваясь, Тесса по голосу узнала Бенедикта Лайтвуда, и он явно злился. – Это тайный совет, и обитателям Нижнего мира нечего тут делать! Меч не заставит ее сказать правду, ведь она не Сумеречный охотник. К чему этот спектакль?
– Спокойно, Бенедикт. – Консул Вайланд с легкостью держал меч в руках, будто тот вовсе ничего не весил. Он внимательно посмотрел Тессе в глаза, читая в них, как в открытой книге. – Никто тебя здесь не обидит, девочка-колдунья. Соглашения мы соблюдаем свято.
– Я не колдунья! – воскликнула Тесса. – На мне нет ведьминской отметки.
До этого девушку допрашивали члены Анклава, но не сам Консул. Высокий и широкоплечий нефилим прямо-таки излучал силу и власть – то, чего не хватало Шарлотте, по весьма предвзятому мнению Бенедикта Лайтвуда.
– Тогда кто ты?
– Она и сама не знает, – бесстрастно заметил Инквизитор. – Даже Безмолвные братья затрудняются ответить на этот вопрос.
– Пускай сядет и даст ответ, – распорядился Консул. – Веры ее показаниям будет ровно вполовину меньше, чем показаниям Сумеречного охотника. – Он повернулся к Бранвеллам и добавил: – Спрашивать буду я. Вас, Шарлотта, прошу остаться.
Тесса молча проглотила обиду и отправилась вместе с растрепанным и взбудораженным Генри в первый ряд. Там со скучающим видом сидела недовольная Джессамина в светло-коричневом платье из альпаки. Тесса присела на скамью, Уилл и Джем присоединились к ней. Места на скамье было мало, и Джем сел совсем близко, их плечи соприкасались; почувствовав тепло его тела, девушка немного успокоилась.
Вначале Совет походил на обычные собрания Анклава: вызвали Шарлотту, и она рассказала о гибели де Куинси и остальных вампиров его клана, затем о предательстве Ната и о том, как Магистр, Алекс Мортмэйн, проник в стены Института, как погибли двое слуг и сорвалось похищение Тессы. Когда дошла очередь до нее, Тесса сообщила уже знакомые всем факты и повторила, что местонахождение брата ей неизвестно; нет, она никогда его не подозревала и ничего не знала о своих способностях, пока за нее не взялись Темные сестры, и да, она всегда считала родителей обычными людьми.
– Мы тщательно проверили Ричарда и Элизабет Грей, – заявил Инквизитор. – Ничто не указывает на то, что они не были людьми. Ее брат тоже человек. Возможно, Мортмэйн не солгал, и отец девочки действительно демон, но если так, то вопрос о ведьминской отметке остается открытым.
– Все это довольно любопытно, особенно твои магические способности, – заметил Консул, пристально глядя на Тессу. – Ведь ты пока не знаешь ни природы своих способностей, ни их границ. Ты не пробовала поработать с какой-нибудь вещью Мортмэйна? Может быть, удастся проникнуть в его воспоминания или замыслы.
– Я уже пыталась. Он обронил пуговицу, этого должно было хватить, но…
– Но что?
– Ничего не вышло, в ней не было искры, не было жизни… Я ничего не смогла нащупать.
– Надо же, как кстати! – сказал Бенедикт вполголоса, но Тесса услышала его.
Консул велел ей вернуться на свое место. Когда Тесса шла к скамье, то поймала на себе взгляд Бенедикта Лайтвуда – перекошенное злобой лицо, бескровные губы плотно сжаты. Какая муха его укусила?
– Со времени, так сказать, столкновения с мисс Грей от пресловутого Мортмэйна не было ни слуху ни духу, – продолжил Консул.
Инквизитор порылся в каких-то бумагах на кафедре и ответил:
– Мы тщательно обыскали все его дома – вещи вывезены до последней нитки. Поиск на складах прошел с тем же успехом. Мы подключили к делу даже наших друзей из Скотленд-Ярда. Мортмэйн просто исчез, причем вполне буквально, как выразился наш юный друг Уильям Херондэйл.
Уилл ослепительно улыбнулся, словно ему сделали комплимент, но Тессе почудилась в этой улыбке угроза – и блеск остро отточенной бритвы.
– Я предлагаю вынести выговор Шарлотте и Генри Бранвеллам и назначить испытательный срок в три месяца, во время которого все их действия и решения по должности в интересах Анклава будут получать мое предварительное одобрение, а уже потом…
– Протестую, господин Консул! – раздался решительный голос в толпе. Все присутствующие обернулись, пытаясь рассмотреть того, кто осмелился прервать Консула: нечасто случается такое. – Позвольте мне высказаться!
Консул поднял брови:
– Бенедикт Лайтвуд, вам следовало высказаться в ходе дачи свидетельских показаний.
– Нареканий к показаниям у меня нет, – заявил Бенедикт Лайтвуд. – Я оспариваю ваше решение по делу.
Консул перегнулся через кафедру. Коренастый, с бычьей шеей, широкими плечами и такими огромными руками, он мог бы одной левой свернуть Бенедикту шею. «Вот бы и правда сломал», – подумала Тесса. Бенедикт Лайтвуд ей очень не понравился.
– С чего бы это?
– Я убежден, что давняя дружба с семейством Фэйрчайлд застит вам глаза, ведь проступки Шарлотты как главы Института поистине вопиющи! – заявил Бенедикт, и по зале пронесся ропот. – Ее промахи в ночь пятого июля преступны! Она не только подвела Анклав и потеряла Шкатулку. Из-за напрасной гибели де Куинси на нас ополчился весь Нижний мир!
– Поступившие жалобы будут рассмотрены в установленном Законом порядке, – прогремел Консул. – Компенсации уже не ваша забота, Бенедикт!
– Но хуже всего другое, – не унимался Бенедикт, – она упустила опаснейшего преступника, одержимого идеей уничтожить всех Сумеречных охотников! И теперь мы даже не представляем, где он скрывается. Но согласитесь, ловить должен тот, кто упустил! Нечего перекладывать свои обязанности на других!
Он почти кричал. В зале поднялась настоящая буря; Шарлотта была в смятении, Генри растерялся, Уилл едва сдерживал ярость. Консул нахмурился уже при упоминании семьи Фэйрчайлд (наверно, это семья Шарлотты, подумала Тесса) и теперь молча ждал, пока собравшиеся угомонятся. Дождавшись тишины, он сказал:
– Враждебное отношение к главе собственного Анклава никому не делает чести, Бенедикт.
– Прошу прощения, Консул. Я действую исключительно в интересах Анклава, посему заявляю: нельзя оставлять пост главы Института за Шарлоттой, пусть даже при участии Генри, кстати, чисто номинальном. Я убежден, что женщина не должна управлять Институтом – в этом деле нельзя полагаться на душевные порывы, нужен логический склад ума. Несомненно, Шарлотта добрая и порядочная женщина, но мужчинав два счета разгадал бы гнусные козни шпионишки вроде Натаниэля Грея!
– Меняон тоже обвел вокруг пальца! – вскочил Уилл, яростно глядя на Бенедикта. – Как и всех остальных. Что конкретно вы пытаетесь сказать о нас с Джемом и Генри, мистерЛайтвуд?!
– Вы с Джемом еще дети, – отрезал Бенедикт, – а Генри не вылезает из лаборатории.
Уилл рванулся с места, однако Джем схватил его и усадил обратно, что-то яростно шепча. Джессамина радостно захлопала в ладоши, скуки в глазах как не бывало.
– Ну, наконец хоть какое-то разнообразие!
– Да ты слышала, что он несет? – возмутилась Тесса. – Он же оскорбил Шарлотту!
Джессамина нетерпеливо отмахнулась, боясь пропустить самое интересное.
– И кто же достоин занять место главы Института? – с сарказмом поинтересовался Консул. – Неужели вы?
Бенедикт скромно развел руками:
– Как прикажете, Консул…
Поднялись еще трое. Двоих Тесса уже видела, хотя и не знала имен, – это были члены лондонского Анклава и Лилиан Хайсмит.
Бенедикт победно улыбнулся – все смотрели только на него. Рядом сидел Лайтвуд-младший, устремив на отца взгляд бесстрастных зеленых глаз и вцепившись тонкими пальцами в спинку стула перед собой.
– Меня поддерживают трое,как того и требует Закон. Значит, я могу претендовать на замещение должности Шарлотты и стать главой лондонского Анклава!
Шарлотта задохнулась от негодования, но осталась сидеть, даже не повернув головы. Джем крепко держал Уилла за руку, а Джессамина вовсю наслаждалась спектаклем.
– Нет, – ответил Консул.
– Я имею право!..
– Бенедикт, вы изначально выступали против назначения Шарлотты, потому что сами хотели занять эту должность. И теперь, когда Анклав должен сплотиться перед лицом опасного врага, вы привносите разлад и сеете распри прямо на заседании Совета.
– Большие перемены не всегда проходят гладко, но не в этом суть. Я настаиваю на своем праве! – Бенедикт нервно сцепил пальцы в замок.
Консул задумчиво побарабанил пальцами по кафедре. Позади него стоял невозмутимый Инквизитор. Наконец, Консул произнес:
– Вы предлагаете возложить поимку Мортмэйна на плечи тех, кто, как вы изволили выразиться, «упустил» его. Полагаю, вы согласны, что найти Магистра – задача первоочередная?
Бенедикт коротко кивнул.
– Тогда предлагаю следующее: пусть Мортмэйна ищут Шарлотта и Генри Бранвелл. Если по истечении двух недель они не обнаружат его самого или его укрытие, мы вернемся к вопросу о замещении должности.
Шарлотта подскочила на стуле:
– Одни?.. Без помощи Анклава?!
Взгляд Консула не был враждебным, но и приветливым его назвать язык бы не повернулся.
– Разумеется, в случае крайней необходимости вы можете попросить помощи у Анклава. Кроме того, с вами будут Безмолвные братья и Железные сестры. Однако отыскать Мортмэйна вы должны сами.
– Я против, – возразила Лилиан Хайсмит. – Вы превращаете поиск опасного безумца в фарс, сейчас не время для политических игрищ!
– Хотите отозвать свой голос в поддержку Бенедикта? – осведомился Консул. – Тогда вопрос будет снят, и Бранвеллам не придется ничего доказывать.
Взглянув на Бенедикта, Лилиан передумала и покачала головой.
– Погибли наши слуги, – устало проговорила Шарлотта. – Без них…
– Вы получите новых, как и положено. Сирил, брат Томаса, уже выехал из Брайтона, чтобы взять на себя дела по хозяйству, а дублинский Институт отдает вам своего второго повара. Это хорошо обученные воины, в отличие от ваших прошлых слуг, Шарлотта.
