Текст книги "Белое бикини"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

5

Пит Блисс был представителем расы этих новых суперменов-гигантов, и каждый раз, когда он просто вздыхал, я мог видеть движение его мускулов под туго обтягивающим свитером.

– Пит, – сказала Кати, и ее голос звучал немного нервно. – Это Рик Холман.

– Привет, Пит, – сказал я дружелюбно.

Он двинулся к центру комнаты и уставился на меня холодными голубыми глазами.

– Да? – Голос у него был басовитым. – Похоже, что он здесь, как дома, Кати. Долго он будет торчать в твоей квартире, а?

– Я говорила тебе, Пит, мы только сегодня встретились в кафе, – сказала она мягко. – Ты всегда думаешь плохо о каждом мужчине, которого я привожу домой.

– Не вижу здесь никакого мужчины, кроме себя, – ухмыльнулся он.

Я притворился, что не слышал этого замечания, и улыбнулся ему теплой дружеской улыбкой.

– Полагаю, Кати сказала вам, почему я интересуюсь Дженни Холт, Пит?

– Она сказала мне, – подтвердил он. – Но это не значит, что я поверил.

– Пит, пожалуйста! – сердито сказала она. – Ты оскорбляешь моего гостя.

– Нет, он не оскорбился, – сказал я. – Конечно, почему Пит должен верить мне, если подумать.

Его массивное лицо медленно стало приобретать кирпично-красный цвет.

– Вы хотите сказать, что солгали моей маленькой сестренке, просто чтобы попасть в ее квартиру? – спросил он. – Я чуть не убил одного парня за это пару месяцев назад!

– Нет! – Я внезапно понял, что он может прибить меня, так что нет оснований оставаться вежливым.

– Ненавижу лжецов! – прогремел он. – Все, что вы хотите, это подобраться к моей маленькой сестренке, поэтому вы начали болтать о Дженни и...

– Эй, заткнись! – закричал я на него.

Его глаза сверкнули, словно он отказывался верить своим ушам.

– Что вы сказали? – выдохнул он.

– Я сказал, чтобы ты заткнулся! – повторил я громче. – Должно быть стыдно позорить так свою сестру. Если не верите мне, то должны доверять ей! Она объяснила, сколько времени мы знаем друг друга, где мы встретились и почему я здесь! Что еще нужно? Пару подписанных заявлений, заверенных у нотариуса?

– Рик абсолютно прав, – горячо сказала Кати. – Как ты осмеливаешься так оскорблять меня, Пит? Называть меня лгуньей перед человеком, которого ты первый раз видишь!

– Я... я... – Он тяжело дышал. – Я не имел в виду...

– Это ваша беда, – твердо заявил я. – Не имели в виду, а сделали! Так или иначе, я готов забыть об этом, и уверен, Кати тоже.

– Если вы настаиваете, Рик. – Она прикрыла рукой рот, сдерживая смех, прежде чем ее брат смог уловить это.

– Ну, спасибо, Рик, – сказал Пит.

– Теперь садитесь и расскажите мне о Дженни Холт, – быстро сказал я. – Кати, можно попросить еще бокал?

– Думаю, вы заработали его, – сказала она.

Пит рухнул в кресло, и оно застонало под ним.

– Вы хотите узнать все с самого начала?

– Конечно, – сказал я. – Вы встретили ее в Малибу, верно?

Кати вернулась с напитками, села на кушетку рядом со мной и сунула бокал мне в руки.

– Она приходила на пляж каждый день, всегда в белом бикини. Такой красивой женщины я еще не встречал. Она была не одна, а с каким-то типом, который ни разу не зашел в воду, просто валялся на берегу и следил за ней. Потом-то я сообразил, что он не много значит для нее, хотя иногда мне казалось, что она побаивается его. Однажды утром куда-то делась ее охрана, и я подошел к ней. Мы поболтали несколько минут, и у меня появилось чувство, что я ей понравился. – Он покраснел. – Часто случается, что дамы влюбляются в меня, не знаю, почему.

– Женский интеллект всегда пасует перед силой, – пробормотал я. – Продолжайте, Пит.

– После этого мы стали встречаться каждый день, – сказал он. – Я хотел отшить этого типа, но она никогда о нем не заговаривала, и я решил оставить его в покое. Однажды в пятницу, когда я болтался в глубокой воде, она оказалась рядом со мной. «У вас есть автомобиль? – спросила она, и я ответил, что есть. – Тогда упакуйте сумку и встречайте меня в мотеле «Плантейшн» в понедельник в шесть часов вечера в Лонг-Бич. Я хочу узнать, значат ли все эти мускулы что-нибудь». Она махнула мне и уплыла. Остаток того дня она больше не смотрела на меня, и я решил, что все это мне приснилось. Но в следующий понедельник я отправился в Лонг-Бич, и она ждала меня в мотеле.

Он втянул воздух в легкие и продолжал:

– Там мы пробыли четыре дня. Она рассказала, что встретилась с ним в Лас-Вегасе и сделала тогда одну из тех глупостей, которые совершают девушки в нетрезвом виде. Короче, проснувшись утром, она увидела его в своей постели. Она хотела убежать, но он бросился на нее с ножом и пригрозил, что убьет, если она не останется с ним. Он ведь тогда работал в игорном заведении, и привык пользоваться им в тех случаях, когда клиенты неохотно расставались с деньгами.

Пит медленно покачал своей массивной головой.

– Она еще боялась его, но сказала, что сейчас ее не интересует его мнение, так как четыре дня со мной были лучшими в ее жизни. Так что обратно я возвращался, конечно, с ней. Сперва она настаивала, что войдет одна и мирно договорится с ним обо всем. Я остался ждать ее у дома, а когда услышал, как она кричит, тут же ворвался в квартиру. Дженни лежала на полу, плача от боли, а этот тип стоял около нее. – Он счастливо улыбался, вспоминая подробности. – Ну, я хорошо позаботился об этом Джонни или как его там!

– Федаро, – подсказал я. – Джонни Федаро.

– А, Федаро, – протянул Пит заинтересованно. – Значит, так звали того проходимца.

– И Дженни тоже была Федаро, – сказал я.

– Ее имя было Холт, Дженни Холт, – рявкнул он.

– Так она себя называла, – согласился я. – Но она была миссис Федаро, они поженились в Неваде за полтора года до этого.

– Вы имеете в виду, что он был ее мужем? – спросил Пит.

– Да, – подтвердил я. – В тот раз она весело сообщила ему, сколько удовольствия получила за четыре дня с вами, и с издевкой посоветовала взять у вас несколько уроков. Поэтому он взбеленился. Остальное вы знаете.

Он смотрел на меня с недоумением.

– Это выдумка?

– Правда, – отмахнулся я. – После этого вы привезли ее сюда.

Пит медленно кивнул.

– Все это время она была замужем за этим типом! – простонал он.

– Вспомните, не покидала ли она вас в начале каждого месяца на какое-то время, скажем, дня на два.

– Да! – В его глазах было удивление. – Она уезжала в одно и то же время каждый месяц без всяких объяснений, да я и не требовал их от нее.

– Федаро остался без денег, – сказал я. – Дженни уверила его, что это не проблема. После этого он стал получать свою тысячу долларов после каждой двухдневной поездки. Я надеялся, что она сообщила вам намного больше, чем Федаро.

– Она никогда ничего не говорила. – Он колебался несколько секунд. – Возможно, это звучит глупо, Рик, после того, что вы мне рассказали, но в последний раз, когда это случилось, я следил за ней. Она свернула с шоссе в пяти милях от Сан-Диего, около небольшого селения Сан-Лопар. Там был большой дом на холме с высокой кирпичной стеной вокруг. Может, туда она ездила? Я кружил примерно часа три, потом смылся.

– Спасибо, Пит, – сказал я с благодарностью. – Это мне очень поможет.

– Конечно, – подтвердил он.

– Дженни оставалась с вами пять месяцев?

– И пару дней! – быстро ответил он. – Я считал, что она счастлива, Мы каждый день ездили в Малибу, и она отлично поладила с Кати. Она даже несколько недель работала в кафе официанткой. Потом однажды я пришел домой на два часа раньше и увидел, что все ее вещи упакованы и все готово к отъезду.

Я умолял ее остаться! Я обещал ей все, что она захочет, а она просто смеялась мне в лицо. – В его глазах внезапно появился гнев. – Я терял время зря. Я еще не знал тогда, что она успела познакомиться в Лас-Вегасе с одним парнем, который обещал показать ей самую крупную рулетку. Этот подонок расписывал, как они будут заниматься любовью на колесе, пока оно крутится, и одновременно делать ставки. «Ты ставил на счастливый номер, любимый!» – засмеялась она и ушла. Ее смех еще долго стоял у меня в ушах. После этого я не видел Дженни.

– Из того, что говорил Рик, можно заключить, что ты был не единственным мужчиной, из которого она сделала сосунка, милый, – тепло сказала Кати.

– Ты думаешь, побыть сосунком у такой девушки, как Дженни, унизительно? Все, чего мне хотелось, это чтобы она делала из меня сосунка каждый день – до конца моей жизни!

– Она была хорошей пловчихой, не правда ли? – спросил я.

– Лучшей! – заявил он. – Не было человека в Малибу – мужчины или женщины, – который мог бы обогнать ее!

– И вы не узнали, куда она уехала, уйдя от вас?

– Нет, – ответил он. – Теперь вы знаете все, больше добавить нечего. – Его голос немного дрожал. – Разве только захотите услышать подробности о том, как она выглядела в то утро на берегу? Она была одета в синюю шелковую кофточку и черные вельветовые штаны. – Широко открытые глаза печально смотрели на меня. Он поднялся со стула и мрачно посмотрел на меня. – Это то, чего вы добивались?

– Воспринимайте это проще, Пит, – сказал я. – Нехорошо пытаться обвинить меня в ее смерти так же, как и обвинять самого себя.

В его глазах снова вспыхнул блеск, потом погас.

– Полагаю, вы правы, Рик, – пробормотал он. – Лучше я пойду спать.

Кати дошла с ним до двери и ждала, пока не услышала, как закрылась дверь его квартиры этажом ниже. Она уже была на полпути обратно, когда пол, казалось, закачался, и раздался грохот, как будто внизу упало что-то тяжелое.

– Это или его стол, или бюро, – сказала она, – во всяком случае, что бы то ни было, на этот раз он хоть не выбросил это в окно.

– Газеты не упоминали об ее одежде, – тихо сказал я. – Я думал, что она была в купальнике.

– Какая разница?

– Как может пловчиха, вроде Дженни, утонуть, если она не купалась?

Кати остановилась и секунду смотрела на меня.

– Я не думала об этом. Она не могла пойти купаться одетой! Разве только какое-нибудь сумасшедшее пари...

– Тогда с ней на берегу был бы, по крайней мере, еще один человек, – сказал я.

– Может быть, она была пьяна?

– Нет, согласно акту вскрытия, никаких следов алкоголя или наркотиков.

Она прикусила губу.

– Тогда остается только одно. Не правда ли? – Она быстро отвернулась. – Бедная Дженни – так погубила себя!

– Есть другая альтернатива, – сказал я. – Убийство!

– Убийство? – Она снова повернулась ко мне с тревогой в голубых глазах. – Но это невозможно, Рик. Они сказали, что она утонула – это был несчастный случай.

– Есть много различных возможностей утонуть, – заметил я. – И одна из них, когда кто-то держит вашу голову под водой.

На этот раз сверху послышались прерывистые звуки, и большая капля воды стекла с потолка прямо Кати на голову.

– Проклятье! – страстно выругалась она. – Всегда течет, когда идет сильный дождь. – Она подняла пустые бокалы. – Схожу приготовлю еще напиток.

– Нет, спасибо, – отмахнулся я. – Уже больше двух. Я лучше поеду.

– Как? – Она выглядела растерянной. – Вам надо идти прямо сейчас?

– Мой автомобиль в полуквартале от кафе, – пояснил я. Я должен ехать обратно в Беверли-хиллз.

– Вы безумец, Рик! Пока вы доберетесь туда, уже не будет смысла ложиться в постель!

– Зато получу ранний завтрак, – усмехнулся я. – Спасибо за помощь, Кати, и за выпивку! Я как-нибудь вернусь сюда и послушаю остальные баллады.

– Останьтесь еще на один бокал, Рик, пожалуйста, – попросила она тихо. – Ненавижу оставаться одна, когда идет сильный дождь. А теперь еще вы сказали, что, вероятно, Дженни Холт была убита!

– Это только предположение, – сказал я просто. – Не стоит размышлять об этом сейчас, так что забудьте.

– Легко сказать. – Она внезапно вздрогнула. – Буду лежать всю ночь без сна, слушая, как вода стучит по крыше, и думать о том, что кто-то держал голову Дженни под водой, пока она не перестала сопротивляться.

– Эй! – Я отобрал у нее пустые бокалы. – Перестаньте об этом, Кати! Играйте на своей гитаре, а я приготовлю напитки.

– Хорошо! – Она храбро улыбнулась. – Найдете все на кухне, Рик. Я спою вам песню, пока вы будете трудиться.

– Отлично, – сказал я. – Надеюсь, в ней ничего не говорится о покойниках.

– Постараюсь найти для вас что-нибудь другое, – пообещала она.

Я пошел на кухню, приготовил напитки и медленно пошел с бокалами обратно. Потом решил не возвращаться в гостиную, пока не начнется песня. Я успел выкурить сигарету, когда услышал аккорд гитары. Что ее могло задержать так долго, может, настраивала гитару? Когда она запела, в ее голосе было что-то новое. Я стал прислушиваться к словам песни.

Разденься, дорогая, – говорил он. —

Разденься и иди ко мне в постель.

О, да, и я о том же мыслю,

Но лишь когда разгонишь всех девиц.

Я взял бокалы и заспешил в гостиную. Здесь меня ожидал сюрприз. Комната тонула в темноте, горела лишь небольшая лампочка у кушетки. Я осторожно передвигался, боясь споткнуться обо что-нибудь и упасть с двумя бокалами в руках.

Она внезапно перестала петь, увидев меня, стоящего с открытым ртом в нескольких футах от кушетки.

– Привет, Рик, – мягко сказала она, наградив меня сияющей улыбкой.

– Что случилось? – спросил я.

– Вам понравилась моя песня?

– Она была слишком сексуальной!

– Зато она была английской, – заметила она.

– Но что случилось? – спросил я.

– Я просто сделала то, о чем вы просили, Рик! – Ее глаза изображали невинность.

– Я просил?

– «Идите и играйте на своей гитаре. Или делайте что-нибудь, что позволит вам почувствовать себя лучше». Помните?

Она сидела на кушетке со скрещенными ногами, почти прямо под светящей лампой, ее золотистые волосы спадали на плечи и почти прикрывали розовые соски небольших округлых грудей.

Кати наклонилась вперед, опустила свою гитару, на пол, потом снова выпрямилась.

– Ну? – спросила она лениво, – разве это не то, что вы говорили?

– Что вы сделали со своей одеждой? – прошептал я.

– Сняла ее, – просто ответила она.

– Но зачем?

– Мы узнаем это, – терпеливо сказала она. – Рик, для чего вы принесли сюда эти бокалы?

Она протянула руку, и я вложил в нее бокал.

– Вы собираетесь пить стоя? – Ее свободная рука указала на кушетку рядом с собой.

Я осторожно, словно дряхлый старик, присел и одним глотком осушил бокал. В следующий момент бокал был вежливо взят из моей руки и поставлен на пол, где уже стоял ее нетронутый бокал.

Прежде чем я понял, что случилось, Кати оказалась на мне. Я смотрел в голубые глаза, которые были всего в шести дюймах от моего лица.

– Пытаетесь сказать, – спросила она, – что это все моя идея?

– Я был на кухне, – сказал я, – готовя свежие напитки и слушая ваши песни и...

Крепко обхватив мою шею, она раздвинула мне ноги и навалилась всем весом своего тела на меня. Обе мои руки внезапно замерли на двух упругих, но мягких изгибах ее ягодиц.

– Действуйте, Рик. – Она мечтательно закрыла глаза. – Я жду.

Мой мозг посылал энергичные сигналы, но пальцы игнорировали их и оставались там, где были.

– Сожалею! – сказал я хрипло. – Я имел в виду другое. Она глубоко вздохнула и, ее тело еще сильнее прижало меня к кушетке, потом я беспомощно погрузился в абсолютную темноту.

Ее руки с жестокой торопливостью сорвали с меня одежду.

Острые ногти заставили меня моментально забыть свой страх.

– Эй! – воскликнул я. – Вы что, черт возьми, принимаете меня за цыпленка?

– Извини, Рик, милый! – пробормотала она. – Ты собираешься просто лежать здесь?

– Кати! – пробормотал я.

Ее ногти впились мне в грудь.

– Ты ждал здесь кого-то еще? – спросила она.

Внезапно я почувствовал себя немного лучше, даже расхрабрился.

Губы Кати с яростной страстностью нашли мои.

6

После того, как счастливая Кати покормила меня завтраком, я покинул ее. Она добилась от меня обещания информировать ее о любых достижениях в расследовании, чтобы она смогла уточнить свою балладу.

Я достиг поворота с шоссе в пяти милях от Сан-Диего к полудню следующего дня и через двадцать минут подъехал к Сан-Лопару.

Одолев следующий подъем дороги, я неожиданно увидел большой дом на холме, обнесенный кирпичной стеной. Двумя кварталами дальше я обнаружил столовую и решил подкрепиться. В ней был всего один посетитель, – и это был я, – поэтому официантка наблюдала, как я тружусь над мясным блюдом. Когда она наполнила мне вторую чашку кофе, я одарил ее широкой улыбкой.

– У вас привлекательный маленький городок, – заметил я.

– Если он вам нравится, можете заиметь его, – ответила она. – Была бы только рада, если бы вы забрали его с собой прямо сейчас!

– А что это вас-то заботит?

– Ну... – Она пожала плечами. – Всю неделю это спокойный городок, но в субботнюю ночь это настоящий содом. Уличные фонари горят до полуночи!

– Почему же вы куда-нибудь не переедете? – спросил я.

– Мистер! – почти выкрикнула она. – Мне принадлежит эта паршивая столовая! Сделайте мне предложение, я приму его и уеду прямо сейчас.

– Наверно, кто-то здесь поблизости должен заботиться о порядке, например, парень, владеющий большим домом на холме? – спросил я.

– Старый Рэнд? – Она хмыкнула. – Если он и делает это, то не в Сан-Лопаре. Наверное, нехорошо так говорить о нем, – призналась она. – Но я не осуждаю его за это. Может, если бы он не сломал ногу, он бы еще снимал кино.

– Рэнд? – спросил я. – Вы имеете в виду Ли Рэнда, актера?

– Ну конечно! Я имею в виду не танцовщицу Салли! Именно Ли Рэнда, который снимал все эти грандиозные вестерны тридцать лет назад.

Я расплатился за обед и добавил сверху два доллара.

– Значит, у Сап-Лопара своя достопримечательность, – заметил я.

– Вам-то хорошо говорить, не живя здесь! – Она подвинула мне назад два доллара. – Вы переплатили.

– Это надбавка, – сказал я.

Она была парализована добрых десять секунд, пока ее нервная система не оправилась от шока.

– Вы, должно быть, сошли с ума, – сказала она недоверчиво. – Вся еда стоит полтора доллара. Значит, ваша надбавка составляет сто двадцать пять процентов счета!

– Я из Техаса, – ответил я и быстро направился к двери.

– Эй! – уже на улице донеслись до меня ее слова. – Дайте мне еще три доллара – и столовая ваша!

Я медленно поехал к дому на холме с мыслью, что Джо Кирк получил сто долларов за информацию меньшей ценности, чем она дала мне за два доллара. Теперь я знал, что это дом Ли Рэнда, и это многое объясняло. Меня беспокоило только одно: слишком уж все легко складывается.

Узорные железные ворота были широко распахнуты, так что я въехал и направился по извилистому подъезду, позволяющему хорошо рассмотреть окрестности дома.

Пожилой дворецкий открыл мне дверь.

– Меня зовут Рик Холман, – вежливо сказал я. – Я хотел бы видеть мистера Рэнда.

– У вас договоренность, мистер Холман? – Его голос напоминал звук падающих на землю сухих листьев.

– Нет, – признался я. – Но я уверен, мистер Рэнд захочет принять меня, если вы скажете, что это связано с его старым другом – мистером Холтом из Сан-Диего.

Он повторил про себя пару раз имя, потом медленно наклонил голову.

– Пожалуйста, побудьте здесь, мистер Холман, пока я спрошу.

Он закрыл массивную бронзовую дверь перед моим носом, и мне ничего не оставалось делать, как ждать. Через пять минут дверь снова открылась, и он вежливо предложил следовать за ним в библиотеку.

Она разместилась в подвалообразной комнате. Три стены занимали полки с книгами, явно нечитанными. У широкого окна стояла бронзовая скульптура полковника Вильяма Коди в натуральную величину.

Я услышал, как открылась дверь, и повернулся. Меня ожидал удар посильнее, чем в столовой. И это была исключительно моя вина, так как в моей памяти Ли Рэнд оставался молодым. Я глупо уставился на него. Ему было не больше шестидесяти, но волосы его были белы и выглядел он, как глубокий старик. Он медленно приблизился ко мне.

– Вы хотели видеть меня, мистер Холман? – Голос его все еще был сильным.

Но куда девалась его уверенность, осанка героя вестерна, которую так любили миллионы людей? Он вежливо ждал, пока я с отсутствующим видом смотрел на него. Потом до него дошло.

– Ах! – Он засмеялся. – Вы получали удовольствие от моей игры, мистер Холман? – Я кивнул. – Вы хоть помните, в каком году последний раз видели меня в кино?

– 1942, – пробормотал я, – или, может быть, 1943.

– Больше двадцати лет, – кивнул он. – С того времени вы из мальчика превратились в мужчину. Трудно увидеть во мне все того же быстрого стрелка с Дикого Запада, не правда ли?

Мой мозг в последний раз болезненно пытался сопротивляться.

– Должно быть, считаете меня глупым, мистер Рэнд, – сказал я. – Просто не знаю, как начать свои извинения.

– Так всегда происходит, – сказал он. – Когда начинаешь стареть сам, признаешь тот факт, что другие тоже стареют, Но герой детства навсегда остается молодым!

Он пододвинул стул и опустился на него.

– Извините. Ноги все хуже держат меня.

– Конечно, – кивнул я.

– Рик Холман. Думаю, маловероятно, что вы тот Холман, о котором я слышал?

– Никаких шансов на это, мистер Рэнд.

– Ах! – Он закурил сигарету и выпустил в потолок клуб дыма. – Значит, у меня беда?

– Нет, с моей точки зрения, мистер Рэнд, – сказал я откровенно. – Но, с вашей точки зрения, может быть, и да.

– Садитесь, мистер Холман. Думаю, нам необходимо выпить!

Пожилой дворецкий через несколько секунд вошел в комнату и Рэнд вопросительно взглянул на меня.

– Ром было бы отлично, – сказал я.

– То же самое и для меня, – сказал он быстро.

– Конечно, мистер Рэнд, – дворецкий медленно вышел из комнаты.

Ли Рэнд рассеянно потягивал сигарету, погруженный в свои мысли.

– Не думаю, что могу сообщить вам что-то новое, мистер Холман. Вы знаете слишком много. Парольное слово, сказанное вами бедному старому Таптосу, подтверждает это.

– Тело Дженни Холт взято из морга ее отцом Вильямом Холтом из Сан-Диего, – сказал я. – Мы оба знаем, что настоящее имя девушки Дженнифер Монтегю, и она взяла девичью фамилию матери после того, как отец отказался от нее. Но никто не может просто прийти в морг и забрать труп, сказав, что имеет на это право. Сперва нужно доказать это. Интересная ситуация, мистер Рэнд.

Дворецкий принес напитки на серебряном подносе и поставил около хозяина. После того, как он ушел, Рэнд жестом предложил мне взять бокал, потом взял свой и изучил его содержимое на свет.

– Знаете что, мистер Холман? Чтобы иметь спокойную старость, нужно начинать планировать ее еще до сорока. С вниманием принимайте советы своего доктора, если хотите получить удовольствие от отличных напитков и хорошего табака в последующие годы. Это наиболее важный фактор – после денег, естественно, – для удовольствия в будущем.

– Что меня беспокоит, мистер Рэнд, так это вопрос, как я могу накопить денег, если цены растут так, как сейчас?

Он хмыкнул.

– Вы должны работать, пока по-настоящему молоды, чтобы быть уверенным, что ваше рождение – не ошибка!

Я попробовал ром, и он мне очень понравился.

– Расскажите мне чуточку больше о Дженни, – попросил Рэнд.

– Еще будучи замужем, Дженни с некоторых пор стала куда-то уезжать на два дня в начале каждого месяца, а возвращалась всегда с одной и той же суммой в тысячу долларов. Когда же муж спрашивал у нее, где она пропадала, та смеялась и отвечала, что была у мужчины. Потом она бросила Федаро, так звали ее мужа, и ушла к другому мужчине по имени Пит Блисс. Но и тогда ее таинственные отлучки не прекратились. Здесь-то она и сделала психологическую ошибку.

– Что вы имеете в виду, мистер Холман? – спросил Рэнд.

– Пока она возвращалась с достаточной суммой денег, чтобы удовлетворить нужды Федаро, Джонни был доволен. Но Блисс мужчина другого типа – ревнивый и самолюбивый. Он хотел узнать, где она проводит эти два дня.

– Значит, он следил за ней? – спросил Рэнд.

– Он потерял ее из вида в паре миль от вашего дома, – сказал я. – Но у него сложилось мнение, что она бывала именно здесь.

– Мистер Холман, хотел бы задать вам одни вопрос и надеюсь на честный ответ.

– Мистер Рэнд, – вежливо сказал я. – Можете спрашивать.

– Что вас конкретно интересует во всем этом?

– Мой клиент хочет узнать, как Дженни провела последние два года своей жизни, – ответил я.

– Это означает, что ваш клиент Аксель Монтегю? – Он поднял руку. – Не жду, что вы ответите на этот вопрос. Дайте мне минуту, чтобы собраться с мыслями, мистер Холман.

– Конечно.

Я закурил сигарету и выглянул в окно. Мой мозг был занят воспоминаниями о Ли Рэнде.

Прихрамывание было результатом падения с лошади, и это случилось в... 1946? Он тогда бросил работать, хотя ого студия доказывала, что это не имеет значения, и он может продолжать сниматься. Тело Мариен Холт было сильно повреждено при авиационной катастрофе, поэтому Аксель Монтегю не пригласил Ли Рэнда на похороны в Голливуд.

Следующее воспоминание касалось сообщения в газете о том, что «дочь известного продюсера сбежала из дорогой частной школы и была обнаружена через две недели в городе в ста милях южнее школы». Может, в Сан-Диего? Я знал, что ее тогда сопровождал какой-то молодой человек, а Рэнд был старше ее отца.

– Думаю, мы сможем придти к компромиссному решению, мистер Холман, – вернул меня к действительности голос Рэнда.

– Компромисс, мистер Рэнд?

– Можем заключить соглашение. – Он улыбнулся. – Если я дам вам определенную информацию, которая не имеет отношения к вашему заданию, могу я быть уверенным, что вы не передадите эту информацию своему клиенту?

– Если вы мне позволите судить, необходима ли ваша информация для описания последних лет ее жизни, – кивнул я.

– Согласен, – сказал он, не колеблясь. – Счастлив убедиться в стабильности вашей репутации, мистер Холман. – Он выпил немного рома. – Теперь ваша очередь задавать вопросы.

– Как вам удалось забрать труп Дженнифер Монтегю из морга? – спросил я.

– Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться далеко назад, – вежливо сказал он. – Моя первая жена умерла в 1935 году, родив мне сына Эдгара. Через два года я женился на Мариен Холт, и хотя мы оба очень хотели детей, они у нас так и не появились. В 1940 году Мариен развелась со мной и ровно через неделю после развода вышла замуж за Акселя Монтегю.

– Пожалуй, сейчас это не имеет значения, – проговорил я.

– Я так не думаю, – продолжал он. – Эти даты важны. Вы недостаточно стары, чтобы помнить о Мариен. Она была замечательной женщиной, мистер Холман. Красивая, интеллигентная, здоровая. В течение трех лет семейной жизни мы и любили друг друга, и горько ссорились в равной пропорции.

Монтегю, я это знал, хотел увести Мариен. Думаю, она была единственной женщиной, которую он имел или хотел! Но я опередил его. Как-то наша студия заключила кратковременный контракт с одной французской актрисой. Целую неделю она преследовала меня влюбленным взглядом, а я всегда питал слабость к француженкам. В одну прекрасную ночь я хотел ее отвезти на квартиру своего друга, но она была против такого варианта, и мы поехали к ней. Одной из немногих вещей, привезенных ею из Парижа, была оригинальная система зеркал и освещения. Она установила ее в будуаре. Это было бесподобно! С самого начала Монтегю установил там камеры, спрятанные среди зеркал. Шесть камер, каждая из которых делала по семьдесят восемь отпечатков. Если бы вы имели комплект тех снимков, они бы стоили около пяти тысяч долларов у коллекционера эротических картинок!

– Мистер Рэнд, – сказал я просительно. – Не хотел бы, чтобы вы уходили от ответа на вопрос, который я вам задал.

– Я должен придерживаться фактов. – Он печально покачал головой. – Мариен впала в страшный гнев, когда увидела эти фотографии, улетела в Мехико и оставалась там, пока не был оформлен развод. Я знал, что у меня нет никаких шансов вернуть ее, но надеялся доказать, что все было подстроено Монтегю. Это было, конечно, бесполезно, доказательств не было.

В первую же ночь после развода я навестил Мариен в ее отеле и...

– Мистер Рэнд, – перебил я его, – такого рода развод между двумя голливудскими звездами должен был потрясти весь мир, но я даже не помню, чтобы это случилось.

– Этого и не было, – он улыбнулся. – Мариен объявила причиной развода мою жестокость по отношению к ней. Мои попытки оправдаться ни к чему не привели. Студия имела целый штат адвокатов, которые позаботились, чтобы меня даже не допустили к суду.

Он закурил новую сигарету.

– О чем я говорил? Ах да, первая ночь после нашего развода. Я навестил Мариен и сказал, что мы цивилизованные люди, теперь, когда все кончено, почему бы нам на прощанье не выпить вместе по паре бокалов? Она согласилась. Надо ли мне говорить, что мы оба были непередаваемо пьяны? Этот сувенир я сохранил с тех лет...

Он встал и подошел к книжной полке. Я ждал, пока он отомкнул ящик, взял документ в рамке и принес его мне.

Эта была страница из регистрационного журнала отеля «Пиппер» в Мехико, датированная 9 ноября 1940 года. На странице были только две подписи. Первая была Эмануэль Лопес, а ниже Мариен Лопес.

– Разве это не интересно, мистер Холман? – Рэнд залился смехом. – Что за отель это был! Знаете, я думаю, что провел здесь самую лучшую ночь в моей жизни, мистер Холман. То, что было прозой в течение трех лет брака, внезапно стало дико возбуждающим, когда ситуация изменилась. Надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что этой ночью мы занимались любовью так, как никогда не делали до этого!

– На следующий день Мариен улетела в Нью-Йорк, а неделей позже вышла замуж за Акселя. У них была пышная свадьба, они пригласили две тысячи гостей. В течение пяти лет их семейной жизни я ни разу не видел Мариен и Акселя вместе. Он сделал так, что я был исключен из тех социальных кругов, в которых они вращались, но по теории вероятности...

– Мистер Рэнд, – сказал я, – пожалуйста...

– Мы продвигаемся вперед, не беспокойтесь! – кивнул он. Ну, месяцы проходили один за другим, и я услышал, что Мариен подарила Акселю дочь. Через три месяца мне позвонила Мариен. Она сказала, что Аксель в Канаде, и я должен тайно встретиться с ней в Сан-Диего той же ночью, так как это вопрос жизни и смерти. Я не поверил этому, но все же поехал.

– После смерти ее отца два года назад Мариен купила свой старый дом из чисто сентиментальных соображений, – он пустовал, по крайней мере, триста шестьдесят дней в году! Здесь мы и встретились. Она была с дочерью, которую они назвали Дженнифер. После того, как поиграл с ребенком, Мариен спросила, знаю ли я продолжительность беременности. Я на секунду подумал, что это шутка, но, увидев ее серьезное лицо, ответил – девять месяцев.

– Она сказала, что ребенок родился точно через девять месяцев и неделю после их женитьбы. Потом резко напомнила мне, что празднование развода было за неделю до их свадьбы. Иными словами, она не знала точно, чей это ребенок: мой или Акселя.

После десяти месяцев жизни с Монтегю Мариен сильно изменилась. Брак без любви, что может быть ужаснее! Она сказала, что хотела бы быть порядочной по отношению к нам обоим, но более важно обеспечить будущее ребенка.