Текст книги "Выше ножку!"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– И... Мэвис? – уточнил Адлер.

– Само собой.

Гиббон держал пистолет Штайнера так крепко, что побелели костяшки пальцев.

– Уж я за ними присмотрю, – злорадно хихикнул он, оскалившись.

Я поднялась и сделала два шага к Кези.

– Скажите... – голос мой предательски дрогнул. – Вы ведь обыкновенный гангстер? Вы никогда не служили в ФБР?

– Ну вот, детка, хоть раз, да ты попала в яблочко! – он безжалостно щелкнул меня по носу и, довольный, заржал.

В приподнятом настроении изверг поднялся по лестнице и исчез за дверью.

Мне стало жаль саму себя и, как ни странно, Макса Штайнера. Да, он сидел в тюрьме, у него темное прошлое, но он начал жизнь заново, с чистого листа. А я подставила его, хоть и не нарочно. Впрочем, Штайнер сам полез в эту историю с трупом – чтобы узнать всю правду.

Я взглянула на него и неуверенно улыбнулась. Штайнер больше не казался мне таким страшным громилой: обычное лицо, слегка усталое...

– Я бы хотела извиниться перед вами, мистер Штайнер. Я была неправа, точнее, я не совсем правильно оценила ситуацию... Вы тоже, кстати, были неправы, когда применили «рэббит-дид». Считайте, что мы квиты.

– Поймите, Мэвис, я был вынужден слегка пристукнуть вас, но никак не ожидал, что вы так загремите с лестницы... – Штайнеру тоже, видать, было неловко. – Я понял, что мне не удастся переубедить вас. Вы были уверены, что конвоируете германского шпиона. Что мне оставалось делать? Хотя теперь уже поздно объясняться и извиняться. Наша участь предопределена.

Несмотря на эти ужасные слова, тон у Штайнера был довольно бодрый.

– Если бы мой компаньон Джонни Рио был умнее, мы не попали бы в такое дурацкое положение, – сказала я, чтобы поддержать светскую беседу. – Представьте, Рио поверил Джонсу, что тот – агент ФБР!

– Но ведь и вы, Мэвис, поверили, – мягко возразил Штайнер.

– Ну, со мной все обстояло иначе... Кези раскусил меня сразу. Он знал, что я работаю в частном сыскном агентстве. Этим он и заморочил мне голову. Поэтому я решила, что Кези работает в ФБР.

Маркус Адлер, который с интересом слушал наш разговор, решил вмешаться и вставить свою реплику:

– Да ты просто класс какая дура! Мы с самого начала все про тебя знали. Ты только переступила порог клуба, а у нас уже был готовый план... Мы решили, что для начала я тебя вроде бы турну, а потом приму на работу. Это Штамм такое придумал: «дурочка-детектив» будет работать с партнером. Так сказать: все время под присмотром. Партнером вызвался попрыгать сам Кези. Ему надоело прикидываться тупицей, который только и способен проводить разборки с захмелевшими клиентами. Более того, нам надо было взять на работу нового парня. Кези освободил ему место вышибалы.

Штайнер посмотрел на Адлера, прищурив глаза:

– Да я вижу, что у вас тут спетая шайка, – сказал он, и желваки заиграли у него под скулами. – Как могла слабая девушка в одиночку справиться с таким отродьем? Если она и «дурочка», то ты, Маркус, – вонючая скотина!

– Эй, ты! Полегче! – заорал Адлер.

– Скажите, – я стала между ними, – Кези хотел присмотреть за мной, чтобы в нужный момент убрать меня с дороги, да?

– Ну, конечно. Ты не смогла бы защитить Ирму, это был пустой номер, – с удовольствием пояснил Адлер.

– Все равно ничего не понимаю! Убили Саломею! При чем здесь она?

Адлер запустил руку в свою гриву и долго чесался.

– Черт его знает, что произошло... Кези пришил Саломею, приняв ее за Ирму, это точно. А когда увидел, что ошибся, стал ждать эту чертовку... Но тут врываешься ты, и все летит кувырком. Кези запросто прикончил бы эту грудастую... Полиция решила бы, что в клуб затесался маньяк, ненавидящий стриптизерок. Этим бы все и кончилось. Нож краденый, свидетелей нет... Надо же было тебе сунуть свой нос в это дело! Кези пришлось срочно придумывать сказочку про федов... Ну ты и клюнула. ФБР... Вот так потеха!

– Да, клюнула, – из моей груди вырвался тяжелый вздох. – Ну, а Штамм... Раз уж вы напоследок так откровенны, скажите, кто этот таинственный Штамм? Если он не шпион, то, значит, просто бандит? Ух, попался бы он мне в руки!..

Я сжала кулаки, хотя прекрасно понимала, что это всего лишь жест отчаяния.

– Тебе незнаком Штамм? – Адлер залился детским смехом. Его жирные щеки тряслись, как желе. – Уморила... Да он трижды в день срывал с тебя бюстгальтер, идиотка!

– Кези?!

Не выдержав такого удара, я рухнула на колченогий стул, он покосился, и я под уханье Адлера полетела, задрав ноги кверху.

Штайнер помог мне подняться.

– Кези! Это все Кези! – неистовствовал Адлер. – Он все придумал и организовал! Светлая голова, хотя рука уж больно тяжелая.

– Что организовал Кези? – прямо спросила я, полагая, что, как и Штайнер, имела теперь право знать все.

– Торговлю наркотиками, – Штайнер ответил вместо Адлера.

– О боже! Лучше бы этот омерзительный Джонс оказался шпионом! Я содрогнулась. Наркотики... «Белая смерть»...

– Героин, – уточнил Адлер. – Хороший ходовой товар... Только вот этот подонок, что поставлял нам его, заартачился.

– Значит так: кто-то поставлял в клуб наркотик, здесь он соответственно сортировался а потом Кези распределял его среди заказчиков, – размышлял вслух Штайнер. – Вы попали в точку, Мэвис, когда назвали клуб «Берлин» почтой.

– Кончай свой треп, Макс! – ни с того ни с сего взъярился Адлер. – А то моя «пушка» быстро сделает из тебя молчуна.

Наркотики... Я все еще не могла прийти в себя. Подумать только! А ведь я мечтала провести с Кези вечер... Шампанское... Свечи... А он... Убийца! Я вспомнила стеклянные глаза Саломеи, лежащей в сундуке и прижимающей колени к подбородку...

– Можно я присяду? – я посмотрела на Адлера с мольбой.

– Захотела отдохнуть? Да у тебя будет сплошной отдых...

Я двинулась по подвалу, шаря глазами, куда бы можно было пристроиться. Стул разломался, сундук исчез...

И вдруг моя юбка зацепилась за ручку нижнего ящика того единственного стола, который был в этом душном подвале. Раздался треск, я запуталась в лохмотьях и покатилась по полу.

Нет, это свыше человеческих сил!

Адлер хохотал, как безумный:

– Браво, детка! Ты стала настоящей артисткой! Ты работаешь в обнимку со смертью. Век такого не видел!

Я подняла голову. Адлер смотрел на мои ноги, и в его глазах зажегся огонь.

– Я помню, Мэвис, как ты меня поцеловала, – он облизнул губы. – Почему бы нам не повторить? Что ты теряешь? У босса там свои разборки, а у нас – свои... Ну, давай... Покажи, детка, нам свой номер. Можешь снять все, даже джи-стринг. Здесь нет копов. Все свои. Развлечемся на всю катушку!

Он шел ко мне, переваливаясь с ноги на ногу, – гиббон с пистолетом в руке.

– Я не хочу!.. Я не могу!.. Меня тошнит...

И вдруг я увидела, что Штайнер делает мне знак. Адлер этого не заметил. Его глаза были масляными, на лбу выступили капли пота. Он предвкушал, как Мэвис Циркус будет раздеваться – лично для него.

– Ну... Начинай...

Я сделала вид, что поддаюсь ему. Поднявшись, я отбросила рваный подол и начала медленно расстегивать блузку. Это был воистину смертельный номер – стриптиз под дулом пистолета. Я попробовала прокрутить свою обычную программу, но без музыки и партнера у меня ничего не получалось. Я решила, что просто разденусь, – как того требовало это похотливое животное. Сняв блузку, я положила ее на стол.

Адлер ощупывал липким взглядом мои бедра.

– Не торопись, милашка... Помедленнее...

Гиббон был всецело поглощен этим спектаклем, так, словно он не видел из кулис по нескольку подобных представлений в день. Но, видимо, страх в моих глазах придавал особую пикантность происходящему. Маркус Адлер не был красавцем. Полагаю, что он не пользовался особой популярностью у женщин. Но пистолет, зажатый сейчас в его руке, придавал ему уверенности, мужественности.

На мне остались только трусики и бюстгальтер. Глядя Маркусу в глаза, я расстегнула бюстгальтер и наклонила грудь, чтобы эта часть одежды сама спала с меня – как листва с дерева. При этом я откинула голову назад: я знала, что у меня красивая линия плеч и высокая шея. Когда я выпрямилась, гиббон дышал часто-часто. Глазки его метались.

Большие пальцы обеих рук я запустила за резинку трусиков. Оттягивая резинку, я делала вид, что вот-вот сброшу их.

Адлер открыл рот.

– Давай же... Не тяни... Снимай... – сипел он не своим голосом.

Я криво улыбалась. Я извивалась. Я заманивала его.

– Маркус, – я заставила себя пропеть ненавистное имя, – снимите это сами... Ну же... Смелее...

Гиббон, казалось, втянул в себя весь воздух подвала. Еще чуть-чуть – и эта тварь взорвалась бы, как газовый баллон.

– Хорошая идея, детка!

Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как Маркус Адлер будет это делать. А он, наверное, вообразил, что меня охватила дикая страсть, которую я уже не могу скрыть от него.

Но грязные волосатые лапы так меня и не коснулись. Я услышала интересные звуки: сначала хрустнула переломленная надвое сухая палка, потом – как будто кто-то с чавканьем провалился в болото и пытается из него выбраться.

Я открыла глаза.

Маркус Адлер стоял передо мной на коленях. Руки его висели безвольно, как плети. Голова болталась из стороны в сторону.

Штайнер уже успел забрать пистолет. Адлер мычал нечто нечленораздельное.

– Как вам удалось? – спросила я.

– «Рэббит-дид», – смущенно улыбнулся Штайнер.

– Да, припоминаю... – Я скрестила руки на груди, чтобы прикрыть наготу.

Адлер приподнял голову, и я поняла, откуда появился этот чавкающий звук: морда гиббона представляла собой кровавое месиво. Адлер говорил, что у Кези тяжелая рука. Но и у Штайнера она, судя по этой отбивной, что надо!

– Он хотел острых ощущений, – негромко произнес Штайнер. – Он их получил... Оденьтесь, Мэвис. Сейчас сюда могут войти.

– О, да...

Работа на сцене, даже за те несколько дней, которые я провела в клубе «Берлин», приучила меня одеваться и раздеваться с той стремительной скоростью, которая нужна была для данного момента. Поэтому не прошло и трех минут, как я была полностью упакована. У меня даже нашлась парочка булавок, чтобы скрепить подол юбки.

Штайнер кое-как сбил стул, подтащил к нему тушу Адлера и водрузил на сиденье, как на постамент. Стул каким-то чудом не разваливался – только скрипел и стонал.

– Маркус, я врезал тебе по морде за Мэвис, но ты должен немедленно привести себя в порядок, – вкрадчиво сказал Штайнер. – Слышишь?

Так как Адлер и не думал вытирать лицо, Штайнер что есть силы врезал ему ботинком по голени.

Адлер взвыл, глаза его вылезли из орбит.

– Утрись! Если ты этого не сделаешь, то я тебе еще врежу, – предупредил Штайнер.

Выпученные глаза директора клуба следили за ногой бывшего друга, а левая рука уже тянула из кармана огромный клетчатый платок-простыню.

– Сейчас придет Сэди, но ты, Иуда, будешь разговаривать с ней так, словно ничего не произошло, – сказал Штайнер.

Адлер что-то пробулькал в ответ и все промокал и промокал лицо.

– Учти, что со старухой я легко справлюсь, – предупредил Штайнер. – Но если ты хоть что-нибудь вякнешь, я буду убивать тебя медленно: сначала прострелю одно колено, потом второе, одно ухо, потом второе... Ты ведь, Маркус, меня знаешь, ведь я могу... Ну как – понял?

Маркус Адлер ничего не ответил. И тогда Штайнер неожиданно точным движением саданул кулаком по его коленной чашечке.

– Ты – невоспитанный человек, Маркус, – наставительно произнес Штайнер, наблюдая, как директор корчится от боли. – Я ведь задал тебе вопрос. Надо в таком случае ответить.

– Ы... – простонал Адлер, кивая головой и не отрывая носового платка от лица.

– Мистер Штайнер, давайте вызовем полицию, – я указала на телефонный аппарат.

– Еще не время, – отрезал он.

– А когда это время наступит? – я была удивлена.

– Когда меня не будет в клубе! – рявкнул он и пояснил более мягко. – Видите ли, Мэвис... От прошлого никуда не уйти... Многие знают, что я сидел. Но я сидел за дело. Я сильный человек... Если мои приятели узнают, что я сам не смог справиться с молокососом Кези или с этой размазней, – он указал на Адлера, – меня просто засмеют. А мне бы не хотелось попадать в глупое положение.

Ну вот, очередная мужская причуда. Лично я вызвала бы полицию незамедлительно, и пусть бы потом хоть весь Лос-Анджелес заходился от хохота: хорошо смеяться, когда сидишь в безопасном месте. Так думала я, но высказать свое мнение вслух не решалась. Кто его знает, этого Штайнера. Вдруг ему не понравится, что я настаиваю на вызове полиции, саданет меня по голени, как Адлера... Нет, надо быть осторожной.

Адлер, наконец, остановил кровотечение из носа, потрогал переносицу и застонал:

– Все разбито! Сломан нос...

– Радуйся, что не хребет, – процедил Штайнер. – И то лишь потому, что ты сейчас должен пойти с нами наверх, к своему боссу!

Слово «босс» Штайнер произнес с такой ненавистью и отвращением, что даже я вздрогнула, а Маркус Адлер залепетал:

– Что я мог сделать против него? Ты же видишь: это убийца, зверь, садист... Он все время звонил мне и приказывал, приказывал и угрожал...

– Перестань, надоел уже твой скулеж. А то я придумаю, как выбраться из подвала и без твоей помощи...

Директор испугался, что его вовсе выбросят из игры, и умолк. Руки нервно комкали носовой платок, голова поникла.

Я тоже молчала. Я уже, кажется, поняла, что когда угодишь в одну клетку с тиграми и львами, лучше забиться в уголок, поджать хвостик и не открывать рта. Пускай ведут свои разборки...

Минуты тянулись, как часы. Но вот на лестнице раздались шаги. Сэди спускалась, не торопясь. Не дойдя и до середины лестницы, она крикнула:

– Дальше я не пойду. Адлер, слышишь? Выводи их наверх.

Адлер испуганно взглянул на Штайнера и прохрипел:

– Да. Сейчас иду...

– Не задерживайся, а то Кези задаст тебе порку.

Сэди возвратилась наверх, и стало тихо.

Адлер встал. Его лицо все еще было красным, но постепенно принимало более естественный цвет. Директор не знал, что ему делать, и в нерешительности переминался с ноги на ногу.

– Так вот, – сказал Штайнер, – ты пойдешь вперед, – он сурово посмотрел на Адлера. – Потом я, за мной – Мэвис. Учти, что для меня нет большего удовольствия, чем всадить тебе пулю между лопаток, дружок. Предоставь мне только подходящий повод.

– Нет-нет, о чем ты говоришь, Макс! Я не выдам тебя, обещаю! – На директора было больно и одновременно смешно смотреть – так он унижался и лебезил перед громилой с пистолетом в руке.

Мы поднялись, прошли пустыми коридорами через весь клуб и приблизились к кабинету Адлера. Здесь Штайнер перестроил нас: первой в кабинет должна была войти я, следом – он, а Адлер – последним.

– Видишь, что я делаю? – Штайнер показал Адлеру, что прячет руку с пистолетом в карман. – Все, что я тебе говорил, остается в силе. Ну, давай!

Маркус Адлер подобострастно распахнул дверь. Я вошла. Глаза мои ощупывали пространство на метр вперед. Я двигалась, ничего и никого не замечая. Слышала, что позади идут мужчины. Напряжение в комнате достигло апогея, тишина была умопомрачительная – в том смысле, что еще немного, – и у меня бы начался нервный припадок с последующим буйным помешательством.

Скрипнула дверь за Адлером – по моему телу прокатилась судорога.

Вдруг я услышала голос Сэди и увидела ее саму: костюмерша сидела на диванчике.

– Иди сюда, Мэвис. Присаживайся, детка.

Сэди задала мне программу: я подошла к диванчику, села и подняла глаза, сконцентрировав взгляд на тех, кто находился в кабинете.

Кези Джонс, как и подобает боссу, развалился в кресле за письменным столом директора: собственно говоря, он им и был. На меня Кези даже не взглянул. Его куда больше интересовали те, кто занимал такие же роскошные кресла рядом со столом.

Я чуть не вскрикнула. Господи, помилуй, что же это такое творится?! В креслах сидят сплошь знакомые мне люди. Настолько знакомые, что я никак не ожидала увидеть их здесь.

В правом кресле – мужчина с мордочкой суслика. Он непринужденно курит сигару. В левом – девушка с феноменально огромным бюстом. Выражение лиц у обоих – полупрезрительно-отстраненное. Стюарт Хетчик Третий и Ирма Слошковски. Но не те, с которыми я совсем недавно рассталась, а другие – подмененные. А может, эти как раз настоящие, а фальшивыми были те, кого я знала? – Господа, вы не находите, что пауза несколько затянулась? – холодно осведомился Хетчик. – Поговорим о нашем бизнесе.

Глава 9

И тут мне стало ужас до чего интересно. Страх ушел, уступив место моему извечному любопытству. Я поняла, что наблюдаю психологический поединок. Кези хорохорился перед Хетчиком. Он тоже достал сигару, тщательно обрезал у нее кончик и не спеша закурил. Ему хотелось подавить Хетчика своим безразличием и презрением, но и Хетчик был невозмутим.

– Так на чем же мы остановились? – глухо произнес Джонс. – Вы потребовали принять новые условия: двойная цена на товар. Либо мы платим, либо вы прекращаете поставки.

– Это так, – спокойно ответил Хетчик. Он как будто подрос и выглядел в своем кресле не хуже, чем Кези – в своем.

– И вы не передумали? – В голосе Кези появилась наглость. – Мне вдруг показалось, что вы изменили свои намерения.

– Передумал? – повторил Хетчик. – Я вообще много думал. Тем более, что вся эта неделя ничем не была заполнена. А вот у вас, как мне кажется, она выдалась горячей. Не так ли?

Он, не глядя, протянул сигару Ирме, чтобы она стряхнула пепел в огромную пепельницу-раковину. Ирма проделала это с величайшей тщательностью и вернула сигару, вставив ее своему боссу прямо между пальцев. Все это время Хетчик, не отрываясь, смотрел на Джонса.

– Так до чего же вы додумались? – Кези начал терять терпение.

– Во-первых, я определил для себя, что вы, Джонс, – ненадежный человек. Лучше иметь дело с кем-нибудь другим, но не с вами. Вы хотите играть только по тем правилам, которые устраивают вас. Этого не будет.

– А что «во-вторых»? – Кези побелел от гнева, но внешне оставался спокойным.

– Во-вторых, мы уходим, – Хетчик поднялся из кресла и подал руку даме. – Идем, Ирма. Это, судя по всему, пустая трата времени.

– А ну, садись! – гаркнул Кези. – Сядь, падло! – Животная ярость зримо вырвалась, затопила мозги Джонса.

Хетчик понял, что Кези в любую минуту может выстрелить, что клуб наверняка под охраной его людей, и, пожав плечами, благоразумно уселся в свое кресло.

– Я тебя, сука, раскусил. Ты увидел, что мой клуб дает приличные деньги, и захотел проглотить этот кусок.

Ты все высчитал: сколько прибыли получаю я, сколько – ты от своих оптовых поставок. Потом решил: а на черта мне этот Штамм? Я сам и распределю товар, и сам получу всю прибыль. Вот почему ты начал завышать цену! Ты знал: у меня нет другого выхода, как только заплатить. На следующей неделе ты поднял бы цену втрое. А потом вообще перекрыл бы кислород, чтобы я не нашел другого поставщика. В конце концов ты купил бы меня с моей клиентурой, купил задешево. А сам стал фактическим хозяином «Берлина». Ну что, скажешь, я приврал? Да нет же, сказать тебе нечего!

Хетчик принялся зевать, прикрывая рот. Ирма загасила его сигару и сидела наготове: она не знала, как развернутся события, и держала нос по ветру.

– Вы кончили, мистер Джонс? – проскрипел Хетчик.

– Нет! Я только начал! – угрожающе надвинулся на него Кези. Слепая ярость уступила место его обычному раздражению. – Я сказал тебе «нет» и дал неделю на то, чтобы ты одумался и продолжил поставлять товар по старой договорной цене. Я тебя предупредил по-честному: или все идет так, как раньше, или у тебя будут крупные неприятности. Ты понял, какие. Твоя девка работает в клубе, – Кези кивнул в сторону Ирмы Бузен. – Ты хотел забрать ее из клуба. Но Ирма шпионила для тебя, вынюхивала, не ищу ли я другого оптовика. Тебе, падло, хотелось и здоровье ей сохранить, и меня прищучить.

– Где-то вы, пожалуй, правы, – невозмутимо отозвался Хетчик. – Но я нашел довольно элегантное решение этой проблемы.

– Знаю я твое решение! – презрительно скривился Кези. – Полоумная блондинка...

Кези ткнул в меня пальцем. Хетчик тоже посмотрел на меня: на его лице не выразилось никаких эмоций.

– Как только ты взвинтил цену, я приставил к тебе своих парней, – ухмыльнулся Кези. – Мы проследили, как ты бегал в детективное агентство, и эту блондинку легко вычислили. Ясно было, что ты попробуешь найти для своей Ирмы телохранительницу и каким-то образом засунуть ее в клуб. Я подумал: пусть эта дурочка все время будет у меня на глазах: что одна девка, что две, – справиться с ними – как котят утопить. Ты хотел нас нагреть. Нет, это мы тебя нагрели!

Так как Хетчик продолжал молчать, Кези решил, что противник деморализован и остается только чуть-чуть его «дожать».

– Потом я узнал, что ты наплел этому, невесть что возомнившему из себя идиоту, Рио: мол, Ирма услышала какой-то подозрительный разговор. Кое-что в этом «разговоре» соответствовало нашей ситуации. Я понял, тебе хотелось «вычислить» Штамма. «Вычислить» и обезвредить. Твоя Ирма не могла усечь, кто заправляет в клубе. Она думала, что это Штайнер. Поэтому ты включил Штайнера в свой «разговор», чтобы эта кретинка, – он опять ткнул в меня, – начала прощупывать нашего красавчика.

Тут я уловила, что Штайнер слегка дернулся, хотя до сих пор он стоял абсолютно неподвижно, как монумент.

– Ну, складно я излагаю? – засмеялся Кези. – Все верно?

– Это ваша история, вы и ставьте себе оценку, – ответил Хетчик. – Я слушаю только потому, что у меня есть уши.

– Да уж, послушай! Так я тебе и поверил, что эта неделя была гулящей: ты тоже трудился! – сказал Кези с сарказмом. – Бегал, выяснял, вынюхивал... Тебе хотелось знать: блефую я или нет. Пришью я твою подругу или испугаюсь... Вот тогда я и...

– ...и убил Саломею! – выкрикнула Ирма. Наверное, у нее сдали нервы. – В моей гримерной! Подлец!

– Извини, дорогая, – Кези едва не расшаркался. – Спутал тебя с ней. Когда заносил нож, был полностью уверен, что это ты сидишь.

Ирма кусала губы. Кези нахмурился и добавил:

– Слушай, цыпочка, а почему в твоей гримерке оказалась толстуха? Что она там делала? Мне жалко ее – Саломея хорошо работала, через нее уходило много товара... Ладно, чего уж теперь... Я решил исправить ошибку, но все испортила эта безмозглая кукла, – очередной свирепый взгляд. – Пришлось стукнуть ее... Пока отволок Мэвис, пока спрятал Саломею, поменял стулья, сломал и выбросил стул, на котором сидела Саломея, – короче, пока бегал, время ушло. Вот так, цыпочка, ты и выкрутилась.

– Кези Джонс, – сказала я, – вы забыли добавить: «Пока морочил голову Мэвис тем, что Штайнер является шпионом...»

– Сдохни! – рявкнул Кези. – Я еще тогда, когда ты обнаружила труп Саломеи, понял: идиотку надо выставить из клуба, пока она совсем не испортила мне дело. Потащился к ее компаньону, он, дурак, поверил, что я – фэбээровец, и пообещал отозвать Мэвис.

– Ничего у вас, мистер Джонс, не вышло! – крикнула я. – Рио не смог со мной справиться. Здесь сидит мистер Хетчик, он подтвердит. Мистер Хетчик настоял на том, что я должна оставаться в клубе.

– Но Рио по-прежнему убежден, что к нему приходили из Федерального бюро расследований. – На лице Кези заиграла самодовольная ухмылка. Кези в упор посмотрел на Хетчика, и тот, не выдержав, отвел взгляд. Кези взбодрился. – Рио верит мне, и я хочу использовать это.

Кези откинулся на спинку кресла. Он не сомневался, что одержал победу.

Перегнулся через стол и доверительно зашептал Хетчику:

– Если я не получу свой товар, у полиции появится много забот. Ей придется разбираться с трупами.

– Какими трупами? – вежливо осведомился Хетчик.

– Тупая блондинка пыталась нажать на Штайнера, и он застрелил ее. Штайнер – человек Штамма. Я слишком поздно установил это. Мэвис мне спасти не удалось, но Штайнера я прихлопнул при попытке к бегству. Все это я расскажу Джонни Рио. Я ведь для него «Смит из ФБР». Рио проглотит эту конфетку и не подавится. Он спросит у агента ФБР: а кто же у нас резидент иностранной разведки, кто герр Штамм? И я отвечу: это ваш добрый знакомый мистер Хетчик. А чтобы Джонни Рио был уверен, что я говорю правду, в настоящее время мои парни везут к тебе домой сундук с трупом Саломеи. Рио сообщит полиции эту важную деталь, и полиция найдет сундук. Вот так!

– Нет, – твердо сказал Хетчик, – полиция не поверит в то, что я – резидент.

– Но она поверит в то, что ты убил Саломею. А когда ты понял, что дела твои совсем дерьмовые, покончил с собой прямо в гостиной на диване. Не хочешь на диване – можно в ванной. Выбор есть...

Хетчик снял очки и стал протирать стекла, осторожно и медленно...

– Вы все предусмотрели, мистер Джонс? – спросил он, не поднимая глаз.

– Ты имеешь в виду Ирму? – Кези восседал за директорским столом вершителем судеб. Он глянул на подружку Хетчика, и она под его взглядом съежилась. – Да, Ирма Бузен... Красотка, каких поискать... Ну-ка, Маркус, скажи.

Маркус Адлер встрепенулся, засопал, вытащил свой платок и промокнул красный сироп, все еще сочащийся из носа.

– Что с тобой, Маркус? – раздраженно сказал Кези. – Расклеился? Жалко стало этих скотов?

– Нет-нет, что вы, босс. Сейчас я им все объясню, – он прочистил горло. – У меня много друзей, ну и... Один мой друг владеет несколькими заведениями в Южной Америке. Короче, борделями. Там работают, в основном, пуэрториканки. С белыми девушками сложнее... Но для нашей Ирмы можно устроить прямой транзит и надежный контракт. Я показывал ему Ирму Бузен, он в восторге. Говорит, что такой бюст стоит риска.

– Ну вот, видишь, Хетчик, я все продумал, – заржал Кези. – Ты сам затеял эту крупную игру, я всего лишь чуток подыграл. Еще вчера можно было открутить все назад, к тем временам, когда мы неплохо ладили. Но сейчас, когда я расставил все точки над i, ты мне не нужен. Ты – лишнее звено. Сейчас ты расскажешь мне все: кто поставляет тебе товар, на каких условиях. Мы удалимся, и ты исповедуешься. После этого можешь забирать свою красотку и устраивать семейную жизнь где-нибудь подальше от Лос-Анджелеса. На ранчо, например. Пасите лошадок, рожайте детей... Молитесь за меня – я подарю вам жизнь. Считайте: вам повезло.

Хетчик достал очередную сигару, отрезал кончик и, щелкнув зажигалкой, прикурил. Я заметила, что Кези наблюдает за этими манипуляциями с тревогой. Он выложил все свои карты. А какие козыри остались на руках у Хетчика?

«Суслик» помахал сигарой в воздухе, начертив какой-то замысловатый иероглиф. Может, он сотворил заклинание, сейчас явится джинн из сказки и спасет всех нас?

– Ах, как вы искушаете меня, мистер Джонс, – сказал Хетчик и печально вздохнул. – Ведь это моя давнишняя мечта – жить с Ирмой вдали от городского смога и всех этих противных рож. – Он не стал указывать, чьи именно рожи ему столь противны, а снова помахал в воздухе сигарой. – Чертовски заманчиво! Как вы сказали? Рожать детей? О да! Не медля ни секунды я бы принял ваше предложение, если бы вам можно было доверять. А еще в самом начале нашей беседы я заметил, что "вы, мистер Джонс, крайне ненадежный человек. Как только вы узнаете все мои маленькие секреты, вы тут же сделаете из меня шпиона, марксиста, террориста, психа – кого угодно – и пришлепните, не дожидаясь полиции. Поэтому, – Хетчик передал сигару Ирме, и она стряхнула пепел, – как ни трудно мне сказать это слово, но я его говорю: нет!

– Ты думаешь, я буду тебя уговаривать? – вскипел Кези. – Смотри: я набираю номер Джонни Рио...

Кези Джонс и вправду подтянул аппарат к себе и снял трубку. Однако Хетчик сделал упреждающий жест:

– Один момент, мистер Джонс.

– Ну, что скажешь? – Кези держал телефонную трубку так, как держат пистолет.

– Да, я хочу кое-что сказать. Положите трубку на место, мистер Джонс, и послушайте меня так же внимательно, как я слушал вас.

– Если ты хочешь потянуть волынку, то на меня не рассчитывай, – фыркнул Кези. – Говори коротко!

– Как получится... Вы, мистер Джонс, правильно угадали, что моим побудительным мотивом было то, что клуб «Берлин» неожиданно стал «золотым дном», доходным местом, этаким маленьким Клондайком... Да, возник соблазн взять клуб под свою опеку, – Хетчик говорил спокойно, ровно, словно читал нравоучительную лекцию. – Но на моем пути стоял Штамм. Как и я, поставщик, так и распространители, мы ни разу не видели Штамма в лицо. Штамм отдавал свои распоряжения по телефону. Нужно было найти настоящего хозяина клуба и нейтрализовать. Через Ирму я знал обо всем, что происходит в клубе. Здесь вертелось немало подходящих кандидатов на роль таинственного Штамма. Ну вот, хотя бы Маркус Адлер...

Хетчик посмотрел на гиббона и улыбнулся.

– Изобрести такой фокус, как отдавать самому себе приказы по телефону, руководить сетью распространителей, – для этого требовались недюжинные задатки, которыми, увы, мистер Адлер не обладает. Я вычеркнул Адлера из списка. Теперь – Штайнер. Этот подходит больше Адлера. Несомненно, умен, агрессивен, находчив... И судимость вполне кстати. Я долго приглядывался к нему, не в состоянии вынести вердикт.

Хетчик затянулся, выпустил изящную струйку дыма и продолжил свою лекцию:

– Когда я предупредил Штамма, что повышаю цену на товар, я хотел уловить, кто из подозреваемых начнет суетиться. Но было тихо. И тогда мне пришла следующая мысль: Штамм должен быть у меня под носом, на виду. Он мог руководить клубом, находясь внутри его, а не вовне. Иначе, как бы он мог быть уверен в том, что его приказы выполняются должным образом? Более того, в клубе у Штамма должен находиться доверенный человек, который знает истинное лицо хозяина. Кто этот помощник? Я решил найти его во что бы то ни стало. Чем больше я думал на эту тему, тем сильнее укреплялся в мысли – такой помощник существует! Точно так же, как мне помогала Ирма, кто-то помогал Штамму. Но кого Штамм назначил своей «правой рукой»? Этот человек должен быть вездесущим, незаметным, преданным... Или он имеет некий порок, благодаря чему Штамм и держит его на коротком поводке. Как видите, я даже додумался до шантажа!

Хетчик потер руки и рассмеялся, как младенец.

– Признаться, давно я не решал такой увлекательной задачи! Я перебрал всех работников клуба, всех девиц – поштучно. Представляете? Я ставил себя на место Штамма. Итак, я делаю своей помощницей танцовщицу. Но ее можно подкупить, к тому же у большинства девушек такой ветер в голове... Тебя, Ирма, это не касается, – он благосклонно посмотрел на подружку. – Официантки? Повара? Бармены? Музыканты? Но все они имели строго определенный участок работы и не могли разгуливать по клубу, когда и где им заблагорассудится. Если бы такой человек проявил излишнее любопытство, он привлек бы к себе внимание и в итоге вывел бы на Штамма, а ему это ни к чему.

Я видела, что, по мере того как Хетчик говорил, у Кези сжимались кулаки.

– Где же Штамм нашел этого безропотного, нечестолюбивого, неприметного и вездесущего помощника? Я понял: этот человек – ключ к загадке по имени «Штамм». Найдя ключ, я с помощью денег или иными способами «отомкну» Штамма...