Текст книги "Страстная язычница"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Вы, никак, шутите? – поинтересовался я.

– Я сегодня уже советовал вам забыть о Лаке Тонг и Куке. – Он медленно покачал головой. – Тебя следует пустить в расход, Бойд, смотри правде в лицо.

– Какое совпадение, Эдди, – ответил я искренне. – Я только что подумал про вас то же самое.

– Только оружие-то у меня в руках! – огрызнулся он.

– Где я могу найти Лаку Тонг? – спросил я внезапно.

– На ваших похоронах, если вам повезет, Бойд! Эдди спустил курок, но раздался сухой щелчок. Он не поверил своим ушам и нажал на спуск еще пару раз с тем же результатом. Я врезал ему промеж изумленных глаз, и его затылок шмякнулся о стену. Глаза его остекленели, а колени подогнулись. Я успел ударить его второй раз, туда же, пока он падал.

Затем вышел из ванной, в темпе обыскал комнату и нашел бумажник Кука вместе с паспортом во втором ящике бюро. Там меня заинтересовала лишь одна вещь – карточка члена Китайско-американского общества изящных искусств. На обороте карандашом было написано имя: “Юдит Монтгомери” и номер телефона. Я втиснул карточку в свой бумажник, затем положил паспорт Кука обратно в ящик бюро.

После чего вернулся в ванную. Эдди Слоун был все еще без сознания, спина его упиралась в кафельную стену, а ноги широко раскинулись на полу. Я поднял его револьвер, снова загнал пять пуль в барабан и вложил пушку в кобуру на его ремне.

Выйдя из номера и спустившись в холл, я направился прямиком к столу администратора, и в тусклых глазах портье, наблюдавшего за мной, мелькнуло любопытство.

– Получили свои пятьдесят долларов? – спросил он.

– А то как же! – ответил я радостно.

– Толстяк еще там?

– Можно подумать, что у них там выездная сессия, – был мой ответ. – Да, Джонни велел добыть бутылку виски и доставить ее наверх, как насчет этого? – Я бросил перед ним на стол десять долларов.

– Может, он думает, что тут как в Уолдорфе? – кисло осведомился портье.

– Джонни сказал, что, если он получит ее, в ближайшие десять минут, сдача достанется вам, – добавил я. Его лицо слегка просветлело.

– Почти как в Уолдорфе!

Клешня опустилась на деньги с невероятной быстротой и смахнула их со стола.

– Он получит свою бутылку через пять минут, – пообещал портье.

Я взял такси и вернулся в свою квартиру, потому что именно там находился мой пистолет, а учитывая, что любитель пошептаться все еще разгуливал на свободе, я почувствовал себя намного увереннее с новехоньким “магнумом” в специально подогнанной кобуре под мышкой.

Портье должен был найти дверь в номер Кука открытой, так как именно в таком положении я ее оставил; обнаружив труп Кука по соседству с еще не очухавшимся Эдди, он догадается, как я надеялся, сразу позвонить в полицию. Дело даже не в том, что, по моему мнению, трупы в ванных выглядят не слишком презентабельно, а в том, что я рассчитывал: копы не упустят шанс задушевно побеседовать с Эдди Слоуном в участке и продержат его там достаточно долго, чтобы он не мог добраться до меня, пока я буду разыскивать Лаку Тонг. Судя по тому, как он вел себя со мной, я сомневался, что Эдди сойдет за того, кто нужен полицейским. Если мне повезет, то копы провозятся с ним несколько часов, но уж никак не дней, а если он упомянет мое имя – что тогда? Выходит, времени у меня в обрез – и надо жать на всю катушку.

Когда такси остановилось у моего дома в районе Центрального парка, счетчик показывал шестьдесят шесть центов. Я протянул водителю два четвертака с двумя десятипенсовиками и вышел из машины.

– Эй! – закричал тот, когда опомнился три минуты спустя. – Возьмите сдачу, мистер Рокфеллер!

– Это вам, – сказал я, сделав небрежный жест. – Деньги не имеют для меня никакого значения.

– Лихо! – сказал он горько. – Благодарю за кучу мелочи, теперь мне, пожалуй, по карману отправить своего мальчугана в колледж!

Глава 3

Было чуть больше восьми, когда я подъехал к зданию Китайско-американского общества изящных искусств в центре элегантного, обсаженного деревьями квартала в районе шестидесятых улиц Ист-Сайда. Проскочить мимо него было сложно – единственное здание из коричневого камня во всем квартале, с кафельной мозаикой на новом фасаде. Стеклянная дверь была открыта, поэтому я сразу же вошел.

Сидящая за столом миловидная девушка-китаянка приветливо мне улыбнулась, когда я к ней приблизился.

– Добрый вечер, сэр! – сказала она мягко.

– Добрый вечер, я...

– На второй этаж, сэр.

– Что? – не понял я.

– Что? – В ее глазах появилось недоуменное выражение. – О чем вы, сэр?

– Что на втором этаже? – Я на мгновение зажмурился. – Как вас зовут, радость моя?

– Ли Сонг.

– Сонг и Бойд? – Я решительно покачал головой. – Не те имена – не рифмуются, из нас никогда не получится опереточный дуэт, поэтому давайте не будем “чтокать” и “чевокать”, договорились?

– Да, сэр. – Девушка поперхнулась. – Прием на втором этаже, сэр. Вам нужно подняться по лестнице.

– Там что, раздают подарки? – быстро поинтересовался я.

Уголки ее губ мгновенно изогнулись.

– Бойд и Сонг? – лелейным голосом подковырнула она.

Я поднялся по лестнице. Весь второй этаж был сплошная приемная с прекрасным белым ковром на полу. На стенах висели китайские картины, и около сорока человек делали все возможное, чтобы огромное помещение не выглядело пустым.

Маленький старикашка в вечернем костюме, который он купил, вероятно, еще до того как отощал, подошел ко мне и почти неощутимо пожал руку.

– Очень приятно, что вы пришли, – сказал он дискантом, писклявым, как звуки флейты. – Конечно, вы знакомы со всеми. – И вновь исчез в толпе.

– Бокал шампанского, сэр? – Официант дотронулся до моего локтя, балансируя здоровенным подносом с двадцатью бокалами шампанского. Я схватил ближайший ко мне бокал до того, как он успел отвалить в сторону, и замер, потягивая шампанское, определенно домашнего изготовления, и разглядывая собравшихся. Возможно, треть из них были китайцы, остальные – европейцы. Ни одного знакомого!

Величественная мадам с огромным, украшенным фальшивым бриллиантом бюстом подплыла ко мне, как под парусами, с таким видом, как будто этим летом уже расчистила двенадцатиметровый надел в Ньюпорте.

– Правда замечательно, что Виат пробудет в городе эти несколько дней, – сказала она, благосклонно мне улыбаясь. – Говорят, он – величайший из ныне здравствующих авторитетов по нефриту! Думаю, нам ужасно повезло! У меня есть небольшая фигурка, которая все эти годы не дает мне покоя – я уверена, что она относится к периоду раннего Чжоу, но несколько несносных упрямцев настаивают, что к династии Тан. Они конечно же ошибаются, и теперь я смогу обратиться за подтверждением к душке Виату, ведь они не осмелятся спорить с ним, не так ли?

– О каком таком Виате Чжоу вы говорите? – с дрожью спросил я.

Огромные груди колыхнулись, как горы при сильном землетрясении.

– Вы такой душка! – пронзительно взвизгнула она в экстазе. – Какое чувство юмора! – Дама игриво заехала мне локтем глубоко под ребра, и я решил, что три из них уж точно сломаны. – О! – вновь оглушительно взвизгнула она – А вот и он!

Груди вздымались как паруса, когда она легла на другой галс и поплыла через зал.

Я одним глотком опорожнил бокал и обменял его на полный с проносимого мимо подноса. Еще полдюжины людей вошло в помещение, и постепенно начали возникать разговоры. Пара парней, стоявших рядом со мной, оказались втянуты в оживленную дискуссию о точном назначении ритуального диска и о том, действительно ли он является символом Неба. Разговор явно был предназначен для того, чтобы к нему прислушивались, затаив дыхание.

Затем, подобно миражу в бесплодной пустыне, появился единственный вид нефрита, в котором я разбирался – если весьма вольно трактовать Шекспира. Нефрит в образе блондинки, высокой, с плавными изгибами тела, которые вряд ли могли хоть одного скульптора оставить равнодушным. Ее белокурые с земляничным оттенком волосы, были гладко зачесаны и собраны в высокий пучок, который касался основания ее шеи. У блондинки было на удивление высокомерное лицо с очень пухленькой нижней губкой, которая презрительно кривилась, а в темно-серых глазах светился неприкрытый цинизм. Она была в коротком черном платье из шелкового крепа с глубоким вырезом, отделанным черным кружевом, которым более замысловато был обшит подол. Над линией выреза открывался впечатляющий вид глубокой ложбинки между выступающих грудей, и я подумал, что если и она начнет нести чушь насчет Чжоу и династии Тан, то я выкину нечто дикое, например, вылью содержимое своего бокала в вырез ее платья.

– Привет, – произнесла она звучным и одновременно скучающим голосом. – Я Юдит Монтгомери, а заодно и секретарь Общества. Вы, очевидно, новичок?

– Дэнни Бойд, – представился я, слегка поворачивая голову, чтобы она получила возможность полюбоваться моим профилем слева. – Мой друг просил встретиться с ним здесь, но где-то задержался. Я его не вижу.

– Может быть, я смогу помочь вам найти его?

– Джонатан Кук.

– Нет, его здесь нет, – заявила она уверенно.

– Кроме того, я ожидал, что встречу здесь еще одну свою знакомую, но и ее не вижу, – добавил я мрачно. – Лаку Тонг.

Блондинка нахмурилась.

– Лака Тонг? Не думаю, что я ее знаю.

– Ну, – сказал я, уныло улыбаясь, – похоже, мне не повезло с обоими.

– Уверена, что один из ваших друзей скоро будет здесь, мистер Бойд, – объявила она привычно вежливым голосом, поскольку находилась при исполнении служебных обязанностей. – Не хотели бы встретиться с нашим почетным гостем, Виатом Торпом?

– Я всегда считал, что ритуальный диск – это то, что подросток берет на свидание, – ответил я. – Ненавижу разочаровываться. В моем-то возрасте!

– Вы не являетесь поклонником китайского искусства, мистер Бойд?

Я бегло осмотрел восхитительные изгибы ее тела, выгодно подчеркнутые черным шелковым крепом, потом с сожалением покачал головой.

– Только не того, о котором вы говорите, мисс Монтгомери.

Ее нижняя губка изогнулась еще на четверть дюйма.

– Что за блеск в ваших глазах, мистер Бойд, да еще в вашем-то возрасте!

– Вам никогда не приходило в голову, мисс Монтгомери, что ваша жизнь течет по неверному руслу? – вежливо спросил я. – Глупо слоняться среди этих статуэток из нефрита, когда вы могли бы удирать от меня босиком в Центральном парке.

Она чувственно облизнула кончиком языка верхнюю губу.

– Давно я не встречала такого искреннего примитива, – заметила она скорее в свой, чем в мой адрес. – Сочетание грубой мужской силы с в общем-то не таким уж плохим профилем. У вас есть на полу тигровая шкура, мистер Бойд?

– Для вас я возьму ее напрокат, – пообещал я.

– По крайней мере, вы не подкатываетесь к девушкам втихую, – с издевкой сказала она. – Действуете безо всяких этих обманчивых интеллектуальных подходов вроде того, что “вы должны прийти и полюбоваться на мои средневековые гобелены!” – Ее серые глаза какое-то мгновение изучали мое лицо.

– Однако ожидать от вас интеллектуального подхода, мистер Бойд, конечно же столь же смешно, как поверить, что кролик может говорить на двух языках.

– Я хотел бы знать, – спросил я ее с энтузиазмом, – что появилось раньше: вы или этот вырез на платье? Вдруг вы родились в этом одеянии, как другие в рубашке.

– Вы находите подобный предмет разговора занимательным? – осведомилась она ледяным тоном.

– Полагаю, во мне говорит все та, же грубая мужская сила, – признался я, – в сочетании с не столь уж плохим телом. У вас есть вращающаяся круглая кровать, мисс Монтгомери?

Медленная, оценивающая улыбка скривила ее губы.

– А такое бывает? – пробормотала она как бы в раздумье. – Зачатки остроумия в сочетании с такими-то мускулами?

Она изогнула плечи и сделала глубокий вдох. На какой-то головокружительный момент я подумал, что глубокий вырез не выдержит такого напряжения и расползется по швам.

– Могу предложить вам следующее, мистер Бойд, – сказала мисс Монтгомери тихо. – Признаюсь, я стала немного уставать от антиквариата. Небольшое исследование по части методов, практикуемых в современной физиологии, может оказаться освежающим.

– Тогда снимайте туфли и рвем отсюда! – посоветовал я в ответ.

– Мне придется еще немного побыть секретарем, – возразила она. – Но вы не уходите, мистер Бойд. Я скоро освобожусь.

– Спросите у присутствующих, может, кто-то знает, что случилось с Джонатаном Куком, – предложил я небрежно. – Мне не хочется думать, что с ним произошел несчастный случай или кое-что похуже. Знаете ли, с людьми случается всякое: например, поскользнулся, вылезая из ванной, и напоролся на кран так, что располосовал себе горло.

– У вас живое воображение, мистер Бойд, – непринужденно сказала девушка. – Но я поспрашиваю.

Следя за возбуждающим колыханием ее бедер под обтягивающим шелком, пока она удалялась, я тупо признался себе в том, что много потерял из-за своего слабого интеллекта.

Зал быстро заполнялся все новыми и новыми людьми. Я прижался спиной к стене неподалеку от дверей и прихватил еще один бокал шампанского с проплывающего мимо подноса. Возможно, прошло около десяти безотрадных минут, показавшихся мне вечностью, прежде чем я ожил, завидев парочку, которая явилась в сопровождении кучки приверженцев изделий из нефрита.

Мужчина был высок и крепок, с впечатляющей, похожей на львиную гриву шапкой густых, преждевременно поседевших волос. Он излучал пренебрежительную самоуверенность, которая заставляет метрдотелей отвешивать поклон уже на расстоянии пятидесяти шагов. Его спутница сменила синее одеяние на такое же, только из парчи цвета слоновой кости с золотой вышивкой, которая слепила глаза буйством красок на груди. Все же остальное – от черных блестящих волос на голове до золотых шпилек на ногах – осталось неизменным, словом, это была та самая Лака Тонг, которая этим утром предложила мне заключить сделку.

Когда они достигли центра зала, я протиснулся через толпу и схватил девушку за локоть. Она вздрогнула, потом медленно, с явной неохотой повернула голову в мою сторону.

– Мисс Тонг, – произнес я. – Я бы хотел поговорить с вами.

– Извините, – ответила она поспешно. – Здесь, должно быть, какая-то ошибка!

– Не валяйте дурака, – сказал я хрипло. – Я Дэнни Бойд, помните?

– Вы, наверное, путаете меня с кем-то, – возразила она. – Я никогда вас не видела!

– Что за бред! – вырвалось у меня сквозь скрежет зубов. – Мы должны поговорить. Дело не терпит отлагательств и...

Вокруг моего запястья словно сомкнулись тиски и сжали его до боли. Я слегка повернул голову и встретился с ледяным взглядом ее спутника.

– Вы слышали, что сказала леди? – пробасил он тоном образованного человека. – Вы ошиблись.

– Я слышал, что сказала леди, но я не ошибаюсь, – огрызнулся я. – А кто вас просит вмешиваться?

Он еще сильнее сжал мое запястье, и я стал ждать, когда хрустнет кость.

– Здесь не место устраивать сцены, – сказал он холодно. – Но если вы настаиваете, буду только рад поучить вас хорошим манерам.

Тут" я увидел отчаянную мольбу в сапфировых глазах Лаки Тонг, а за ней неприкрытый страх. Я мгновение усиленно ломал над этим голову, и в конце концов мне удалось изобразить на лице виноватое выражение.

– Какое поразительное сходство, – промямлил я. – Я не видел ее вот уже два года, и когда вы вошли... Извините.

– Все в порядке, – прошептала Лака. – Каждый может ошибиться.

– Согласен, – огрызнулся ее спутник. – Но только немногие ведут при этом себя так по-свински! Я улыбнулся ему, стиснув зубы.

– Отпустите мою руку! Или я расквашу вам нос! Его хватка мгновенно усилилась, и я чуть не взвыл от боли, потом неожиданно тиски ослабли, и его рука опустилась.

– Пойдем, моя дорогая. – Он улыбнулся Лаке, беря ее под руку. – Уверен, что большинство здесь – цивилизованные люди.

Я снова протолкался к стене, прижался к ней спиной и закурил. Потом стал размышлять, действительно ли Лака Тонг притворялась, или, может, у меня крыша поехала, и все это плод моего больного воображения. Пока я терзался сомнениями, передо мной вновь возникло черное шелковое платье.

– Я расспрашивала всех, как вы просили, – нехотя сказала Юдит Монтгомери. – Есть тут двое людей, которые хотят встретиться с вами; можете оказать им такую любезность, если хотите, чтобы я ускользнула отсюда с вами через некоторое время, чтобы поиграть в салочки в парке.

– Разве найдется человек, который откажется от такого предложения? – спросил я поспешно.

– Тогда идемте со мной, – сказала она. – И прекратите корчить из себя совратителя. Кто вы такой? Бойскаут или зрелый мужчина? Протрите глаза и оглядитесь по сторонам!

Я послушно последовал за ней из приемной, затем по лестнице на третий этаж, где, очевидно, находился главный офис Общества. Юдит, покачивая бедрами, миновала ряд пустых столов, остановилась у двери, отделанной панелями из тика, и тихонько постучала.

– Войдите! – скомандовал хриплый голос изнутри. За этой дверью моим глазам предстал самый элегантный кабинет из виденных мною до сих пор. Я по щиколотку погрузился в дорогой белый ковер, по сравнению с которым тот, что был внизу, смотрелся как конская попона. Вдоль стены стояли застекленные полки, скрывая от посягательств поистине императорскую сокровищницу поблескивающего нефрита. Дополняли обстановку низкий диван и полдюжины обычных стульев современного датского производства, тоже из тикового дерева.

За большим тиковым столом сидела женщина, а позади нее в состоянии почтительного внимания замер невысокий мужчина, словно покорный слуга.

– Мадам Чой, – произнесла Юдит с уважением, – это мистер Бойд.

Судя по ее царственному виду, мадам Чой вполне могла бы быть китайской императрицей времен династии Чжоу или Тан. Ее волосы были слегка подернуты сединой, а сетка тонких морщин под пронзительными темно-оливковыми глазами говорила, что она уже немолода, – я дал бы ей лет пятьдесят, плюс-минус десять. Высокий ворот ее черного атласного платья-туники был застегнут бронзовой брошью с нефритом в тонкой золотой оправе.

– Всегда рада встретить одного из друзей Джонатана Кука, мистер Бойд. – Голос был хриплый и походил на мужской.

– Благодарю вас, – ответил я как можно вежливее. Мадам чуть-чуть приподняла правую руку, и в этом жесте сквозило какое-то легкое, как у птицы, изящество. Человек позади нее весь обратился во внимание, затем, мгновенно уяснив значение жеста, сделал два шага вперед, поравнявшись с ее стулом.

– Это мой ассистент, – пояснила мадам Чой. – Брюс Треман.

Физически Треман почти идеально дополнял своего босса. Мелкокостный, в лучшем случае на пару дюймов выше пяти футов, с острым личиком и несколькими прядями слишком длинных, цвета серебра, волос, спадающих ему на лоб. Его глаза были выцветшего голубого цвета и, казалось, беспрестанно прыгали, словно пара мячиков на резиночке.

– Весьма рад, мистер Бойд, – произнес он тонким голосом.

– Юдит сказала мне, что вы беспокоитесь о Джонатане, – резко спросила мадам Чой. – Он должен был встретиться с вами здесь?

– Мы условились, – подтвердил я. – Может быть, он просто забыл?

– Если это так, то я должна извиниться за него, – сказала мадам хрипло. – Но на него не похоже – вот так вот просто забыть. Это что-то из ряда вон выходящее.

– Думаю, случилось что-то непредвиденное, – сказал я, пожав плечами. – Сожалею, что побеспокоил вас, мадам Чой.

– Надеюсь, с беднягой Джонатаном не произошло ничего плохого, – нервно сказал Треман, и его глаза дико закатились при одной этой мысли.

Мадам Чой сделала едва заметный жест, и он поспешно отступил на два шага.

– Вы считаете, мистер Бойд, нам следует и дальше наводить справки о причине неявки Джонатана на назначенную встречу? – хрипло спросила она.

– Это было очень ненавязчивое приглашение, – сказал я, одаривая ее слегка смущенной улыбкой. – Чем больше я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что он просто об этом забыл.

Ее темные глаза уставились на меня не мигая, и несколько секунд она меня разглядывала.

– Очень хорошо, – наконец вымолвила она, – надеюсь, вы получили удовольствие от первого посещения нашего Общества, мистер Бойд. Возможно, вы даже начнете подумывать, не вступить ли вам в него позднее? Вас интересует нефрит?

Я оглянулся на молчащую блондинку, стоящую позади меня.

– Думаю, что да.

– Тогда вам следует спуститься вниз и поговорить с Виатом Торпом. – Ее тон не оставлял сомнений, что это приказ, а не предложение. – Он суетливый старый болван, – продолжала она бесстрастно, – но разбирается в нефрите. Доброй ночи, мистер Бойд.

– Доброй ночи, мадам Чой, – сказал я, – и вам также, мистер Треман.

Он было чуть приоткрыл рот, чтобы ответить мне, но неожиданно замер и пристально уставился на ее правую руку. Она не шевельнулась, поэтому Треман так и закрыл рот мгновение спустя, не выдав ив из него ни звука.

Я последовал за Юдит к двери, которую та уже открыла. Неожиданно мадам Чой снова заговорила:

– Джонатан не упоминал вашего имени раньше, мистер Бойд, но конечно же вы познакомились с ним на Таити?

– На Гавайях, – сказал я небрежно. – Я никогда не был на Таити.

– Простите за любопытство, мистер Бойд. Юдит уже вышла, и я тоже был почти у порога, когда мадам Чой вновь обратилась ко мне:

– Вы случайно не знаете человека по имени Лукас Блер, мистер Бойд?

Я повернул голову, и взгляд ее спрятанных под тяжелыми веками черных глаз впился в мое лицо, пытаясь проследить за моей реакцией.

– Лукас Блер? – Я немного подумал, затем медленно покачал головой. – Едва ли. А что, должен был бы знать?

Мадам Чой коснулась пальцами броши у горла, не давая мне отвести глаза, пока обдумывала ответ.

– Пожалуй, нет, мистер Бойд. Просто так, вопрос на всякий случай.

– Этот Лукас Блер тоже интересуется нефритом? – спросил я.

– Думается, у него обширные интересы, – бесстрастно ответила она. – Полагаю, это следствие его ненасытного любопытства. Стоит ему чем-то заинтересоваться – и Блер действует как скорпион: хватает и не отпускает, пока не насытится.

– Образное сравнение, мадам Чой. – Я улыбнулся ей. – Такое только в страшном сне может присниться.

– Возможно. – Черный атлас зашелестел чуть слышно, когда она пожала своими тощими плечами. – Но каждый создает свои ночные кошмары сам, мистер Бойд!

Ее правая рука шевельнулась почти невидимо для глаза, и Треман отреагировал незамедлительно.

– Доброй ночи, мистер Бойд! – сказал он поспешно. – Мадам Чой была рада с вами познакомиться.