Текст книги "Обнаженная и мертвая"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4

Возвращаясь в город, я не удержался и остановился у бара. Засохший сыр и кофе утолили мой голод. В десять минут седьмого я прибыл в бюро шерифа.

Аннабел Джексон, секретарь шерифа, натуральная блондинка и предмет моих безнадежных желаний, появилась в проеме двери патрона. Увидев меня, она замерла на месте.

– Да простит меня Бог! Он вернулся, – воскликнула девушка с очаровательным акцентом дочери юга.

– О Аннабел, сокровище мое, прошу вас! – взмолился я. – День был длинный и мучительный. Как мне не хватало этой кофты! Вы и эта розовая кофточка сводят меня с ума. Вы же очень хорошо это знаете!

Она сочувственно улыбнулась и глубоко вздохнула. Тонкий шелк натянулся, потом опал, затем опять натянулся, готовый лопнуть. Но ничего не лопнуло, можно было услышать только скрип моих глаз, вылезающих из орбит. Аннабел умерила мою страсть как раз тогда, когда я старался пальцами вернуть глаза на место. С отчаянием я прошептал:

– Было время, когда вы мне доверяли. Это было до того, как вас испортил воздух Калифорнии. Это он сделал вас подозрительной и недоброжелательной. Раньше, если я приглашал вас обедать, вы с энтузиазмом соглашались, потому что знали: я – человек чести и мое приглашение ни к чему не обязывает.

– Это было только один раз, Эл, – напомнила она ангельским голоском. – И до того, как я познакомилась с вашей квартирой, с вашим гигантским диваном, куда девицы погружаются до колен каждый раз, когда стараются вырваться, и с вашим проигрывателем, звуки которого заглушают крики о помощи. И именно на другое утро я стала подозрительной и недоброжелательной, когда, стоя под душем, старалась сосчитать синяки. У меня их оказалось целых три в очень заметных местах…

– Вы, конечно, споткнулись, спускаясь по лестнице, – насмешливо подсказал я.

– ..и восемнадцать в менее видных местах, – договорила она ехидным тоном.

Я подумал, что лучше отказаться от борьбы: сегодня у меня был несчастливый день. Поэтому неуверенными шагами подошел к креслу и блаженно опустился в него. Аннабел пристроила свой очаровательный задик на уголок стола, скрестила ножки и принялась с беспокойством посматривать на меня. Положение было пикантным. Я рассчитал, что если склоню голову на пятнадцать сантиметров влево, то, возможно, увижу ноги Аннабел повыше. Вопрос был только в том, поверит ли она, что у меня вдруг начался нервный тик, который заставил склониться мою голову в определенном направлении.

И в этот миг она любезно произнесла:

– Эл, поверните вашу голову немного вправо, или я ударю вас стальной линейкой по глазам!

– Вы с ума сошли! – воскликнул я с негодованием. – Думаете, у меня нет более важного дела, чем восхищаться вашими ногами?

– Если бы я носила шарф, то вы, наверное, полдня потратили бы на то, чтобы рассмотреть мою шею, – спокойно заметила Аннабел.

Я постарался придать моему лицу выражение непонятого страдальца, всем видом говорящее, что я ей все прощаю и обожаю ее со всем уважением, на какое только способен человек чести. Маневр был очень трудным, во время этого упражнения я потерял контроль над нижней губой, которая завернулась и приклеилась под носом. Судя по взгляду Аннабел, я стал похож на типа, оказавшегося в гареме в тот момент, когда пятьдесят первых фавориток, полных желания, растянулись на своих диванах. Бросив всякие попытки, я зажег сигарету. А после трех затяжек понял причину душевного неустройства, овладевшего мною по возвращении в контору.

– Бог мой, почему так тихо? – поинтересовался я жалобно. – Где все остальные?

– Да, я совсем забыла, что вас здесь не было в момент взрыва, – развязно отозвалась Аннабел.

– Я не из тех мужчин, которые отказывают девушке в реплике, которую она ждет, – решительно заметил я. – Какой еще взрыв?

Она удивилась:

– Значит, вы не слышали, что произошло сегодня после обеда, Эл? – Ее голос был полон сладкого сострадания.

Я вздрогнул:

– Нет, ничего не слышал. И что же такое произошло?

– Весь город охвачен паникой. Да что я говорю – город? Может быть, даже планета!

– Что такое? Русские объявили войну Китаю и попросили нас присмотреть за их атомной бомбой? – предположил я.

– Это, может быть, наиболее значительное событие года, – сообщила Аннабел. – Орды журналистов прибыли в город самолетами, поездами и машинами. Сентиментальные молодые люди приехали верхом на лошадях. А все дело в девушке, считавшей, что она одержима колдуньей, девушке, труп которой нашли сегодня с кинжалом в груди в парке больницы, девушки с маской седой кошки на голове. Кошка ведь верная соратница колдуньи… Телевидение послало три группы репортеров; приехало около двух тысяч корреспондентов радио… А значит, вы, мой маленький Эл, ничего об убийстве этой ненормальной не знаете?

– Попробуйте только еще поговорить таким тоном, цветок магнолии, и я вас раздену, – заметил я, холодно улыбнувшись. – Лучше посмотрите, нет ли у вас какого-нибудь клейма колдуньи!

– Девушка, способная спасти свою честь на вашем диване, легко защитит ее и в такой большой конторе, как эта, – заверила меня Аннабел. – Вы пришли слишком поздно, Эл, не застали самого веселья. Хотела бы я, чтобы вы были здесь, когда журналисты, разрушив баррикады, предприняли осаду свята святых. Шериф попробовал спрятаться под свой стол, но, как известно, его объемы не позволили ему этого сделать! У него начался нервный приступ, потому что он был не в состоянии ответить ни на один из вопросов, которыми его забросали. И вдруг сумасшедший звонок доктора Мейбери. Тот тоже оказалс в тяжелом положении. Орды журналистов взяли приступом ворота и, обезвредив сторожа, ринулись к главному зданию. Приемная сестра подумала, что эта обезумевшая толпа стремится линчевать всех мужчин и изнасиловать всех женщин. Она была так поглощена созданием образа беззащитной женщины, что отдала связку ключей первому же журналисту, оказавшемуся у ее двери, который надеялся проинтервьюировать какую-нибудь важную персону этого учреждения. По последним сведениям, они уже взяли интервью у одного Чингисхана, у троих Теодоров Рузвельтов и у десяти Бонапартов. Затем…

– Хорошо, – перебил я Аннабел, поднимая руки. – Я еду туда.

– Ну, – сияя, заключила она, – если вам интересно узнать, где шериф, так он на месте происшествия, так же как и девяносто девять из ста защитников порядка Пайн-Сити. Должна ли я назвать сотого, отсутствующего?

– Что-то мне подсказывает, – пробормотал я, – что патрон должен был кое-что передать ему перед своим отъездом.

– Я ждала, когда вы спросите меня об этом, лейтенант! – воскликнула Аннабел с очаровательной улыбкой. Потом прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, и прошептала:

– Сейчас… Я хочу передать вам его распоряжение. Шеф велел мне: «Скажете этому…» Но не думаю, что такая невинная девушка, как я, может позволить себе повторить некоторые из терминов, которые он употребил. «Скажите этому… этому… сыну Уилеру, что я выброшу его за дверь!» Но это было только начало. Потом шериф добавил: «Скажите ему, что отдам его под суд за оставленный пост!» Еще через две минуты: «Я арестую его, передам в ФБР за сдачу территории противнику. Я отдал приказ стрелять без предупреждения. Пять тысяч долларов награды тому, кто доставит мне шкуру этого… Уилера! Все мои сбережения тому, кто приведет его ко мне живым!»И кажется, еще что-то другое. В тот момент, когда шеф вылезал в окно из своего кабинета, а толпа продолжала осаждать его вопросами, он прибавил еще кое-что. – Она щелкнула пальцами. – Вот что! Еще пригрозил: «Если он не скажет своим женщинам, чтоб они не звонили ему сюда целый день, то пошлю его простым полицейским на шесть месяцев!»

– Мне звонили женщины? – заинтересовался я, обретая вкус к жизни.

– – Во всяком случае, одна женщина, – уточнила Анна-бел безразличным тоном.

– Что она хотела?

– Каждый раз спрашивала лейтенанта Уилера и каждый раз говорила, что это срочно. Только лейтенанта Уилера, и никого другого. Даже не согласилась назвать себя. Все время твердила, что позвонит еще раз, и опять звонила.

– Может, позвонит еще? – предположил я с надеждой. – Наверное, она без ума от меня, как вы думаете? Заметьте, это нормально, потому что…

Резкий звонок телефона вырвал меня из кресла. Аннабел с состраданием наблюдала, как я ринулся к своему рабочему столу, схватил трубку и, задыхаясь, произнес:

– Служба шерифа…

– Я хочу поговорить с лейтенантом Уилером, – сообщил довольно холодный женский голос. – Он на месте?

– Лейтенант Уилер у телефона, – ответил я.

– Я старалась застать вас все послеобеденное время, лейтенант. Это очень срочно! – Теперь голос стал теплее. Его хрипловатый и вибрирующий звук приятно ласкал мое ухо. – Это вы ведете следствие по преступлению, совершенному сегодня утром в парке больницы?

– Правильно, я.

– Думаю, я могу сообщить вам некоторые важные факты, но при некоторых условиях… – Голос превратился в конфиденциальный шепот. – Вы примете мои условия?

– Ваши условия станут моими, – ответил я с энтузиазмом. – Я ни в чем не могу вам отказать… Какие же ваши условия?

– Мне трудно представить ситуацию во всех подробностях, – прошептала женщина, – это слишком сложно. Впрочем, вы и сами это понимаете. Я практически пленница в моем собственном доме, следовательно, приехать должны вы. Но не говорите им, что я сама захотела вас увидеть, и не рассказывайте, что это по поводу убийства.

– Им? – переспросил я.

– Дом кишит «гориллами», – сухо объяснила она. – Они не могут помешать полицейскому… лейтенанту полиции войти ко мне, но очень постараются это сделать. У вас должны быть документы! А еще лучше, если кто-нибудь вас будет сопровождать…

Не знаю почему, но мой энтузиазм резко упал, когда я вспомнил, что все люди шерифа (за исключением меня) отважно защищают психиатрическую больницу.

– Мне хотелось бы кое-что уточнить, – сказал я. – Если, приехав к вам, не могу спросить именно вас и не должен намекать на убийство, то что же должен говорить?

– Вы будете настаивать на свидании с моим мужем, – ответила она.

– Ну, допустим, – согласился я и долю секунды с сомнением смотрел на трубку. Затем попытался еще раз:

– И что я скажу вашему мужу?

– Ничего. Его не будет дома. Когда «гориллы» сообщат вам, что его нет, попросите свидания с его женой. Таким образом мы сможем поговорить. Создастся впечатление, что это случайно, понимаете? Только, лейтенант, вам надо употребить весь ваш авторитет, чтобы нас с вами оставили одних. Я не смогу ничего сказать, если они будут слушать.

– «Они»? – повторил я неуверенно.

– Я уже говорила вам! – крикнула она. – «Гориллы»!

– Вы и в самом деле это сказали. Очень хорошо. В котором часу?

– Как только сможете.

– Какой адрес?

– 305, Санрайз-авеню, Велли-Хейтс. И поторопитесь, лейтенант.

– Договорились. Ждите. Как зовут вашего мужа?

– Пол Трейверс. А я – Марджи. – По голосу я понял, что она начала вдруг жеманиться. – Не кажется ли вам, лейтенант, что у нас будет случай лучше узнать друг Друга?

– Пол Трейверс, – рассеянно повторил я и вдруг зарычал:

– Эй, Трейверс из фирмы «Трейверс и Бладен»?

Но было уже поздно. Абонентка отключилась. Я тоже положил трубку и увидел, что Аннабел не сводит с меня глаз.

– Бедная беззащитная женщина потеряла своего маленького пуделя, пока ее муж был в Чикаго по делам? – спросила она жалостливым тоном. – И она просит знаменитого лейтенанта Уилера помочь ей, не так ли?

– Если бы не ее имя, то решил бы, что имею дело с ненормальной, – объяснил я.

– Что особенного в ее имени?

– Ее зовут Марджи Трейверс.

– А что в этом особенного?

– Пока еще не знаю, – признался я. – Скажите мне без шуток, малышка, каково мое положение? Как ко мне относится сейчас Лейверс?

– Он вас не любит, – заявила она торжественным тоном. – А после нашестви прессы вообще в бешенстве из-за того, что вы ему за весь день ни разу не позвонили, чтобы ввести его хотя бы в курс дела. Это дало бы ему возможность ответить всем этим репортерам. Но это правда, что ему звонил Мейбери в отчаянии. Он не знал, как будут держаться во всей этой сутолоке его наиболее буйные пациенты. Шериф поехал туда, чтобы все устроить, а это, как вы понимаете, не улучшило его настроения.

– Где Полник?

– Мейбери сказал, что Полник похож на Горацио, разговаривающего с призраком, но что-то не похоже, чтобы сержант уж очень любил поэзию.

– Мэрфи прислал заключение экспертизы?

– Я его не видела.

– Пожалуй, Лейверс может завтра утром меня уволить, так что я пока пойду поиграю в кошки-мышки с Марджи и ее «гориллами».

– Простите? – переспросила Аннабел ледяным тоном.

– Это не то, что вы думаете, милочка, – послал я ей самую чистосердечную и горячую из своих улыбок.

– Рассказывайте это другим! – воскликнула она, поджав губы. – И прекратите так бесчестно улыбаться! Вы похожи на старого развратника!

«Невозможно же соблазнить всех, – меланхолично подумал я. – Но если бы одна из них вознаграждала меня время от времени…»

Глава 5

Велли-Хейтс – это роскошный пригород Пайн-Сити. Здесь масса пуделей, метрдотелей и трехместных гаражей (притом заполненных). Санрайз-авеню в том же духе: каждый дом здесь стоит в шестидесяти футах от шоссе и у каждого свой индивидуальный сад не менее чем в пять гектаров.

Дом номер 305 оказался похожим на все другие жилища улицы. Из осторожности я проехал мимо него два раза и заметил в гараже три машины: «кадиллак», «тендерберд»и «фольксваген», который в этой компании казалс совсем маленьким. Во всех окнах горел свет, заметный, несмотря на шторы. Вода из разбрызгивателя освежала лужайку. Картина, каких много в буржуазных кварталах, констатировал я с грустью. Одно из тех мест, где регулярно и без предупреждения добрые мужья убивают топорами своих жен.

В третий раз я без колебаний свернул на подъездную дорожку и остановил машину как можно ближе к дому.

Затем вытащил мою пушку из кармана брюк и, слушая, как в глубине здани раздаются мои звонки, сжал ее в руке. Через тридцать секунд дверь медленно приоткрылась. С первого же взгляда я понял, что парень, стоявший передо мной, без сомнения, «горилла». Рядом с ним сам Полник показался бы простым шимпанзе. Лицо парня было абсолютно плоским, как будто его положили под пресс и надолго об этом забыли.

Он подозрительно посмотрел на меня и проворчал:

– В чем дело?

– Полиция, – сухо представился я. – Лейтенант Уилер. – И, сунув ему под нос жетон, прошел вперед. Я произнес три слова, способные заставить «гориллу» затрепетать, и надеялся, что значок из белой жести будет способствовать усилению впечатления. И действительно, он инстинктивно отодвинулся, а я прошел в холл и ударом ноги закрыл за собою дверь. Затем положил в карман пушку.

Тип заморгал.

– Вы сказали – лейтенант? – пробормотал он.

– В самом деле, лейтенант, – подтвердил я. – Мне надо поговорить с Полом Трейверсом.

– Его нет дома.

– у Так и думал, но хочу убедиться в этом, – бросил я, направляясь в комнату.

Но «горилла» вдруг вышла из себя:

– Эй, лейтенант, не сюда!

Но я уже проник внутрь, и три ошеломленных лица уставились на меня: двое мужчин и одна женщина, сидящие вокруг карточного стола. Один из двоих был «гориллой», созданной по тому же образцу, что и тот, что шел за мной по пятам. Другой – среднего роста и менее массивный. Но напряженное лицо и беспокойные глаза делали его похожим на убийцу, а потому более опасным, чем двое его коллег. На женщину я даже не взглянул.

– Каким образом этот тип попал сюда, Гарри? – рявкнул пронзительно «убийца».

– Это полицейский, – пробормотал тот. – Не так ли, лейтенант?

– Полицейский, – прорычал я. – Кто среди вас Пол Трейверс?

Неожиданно воцарилось молчание. «Убийца» гневно взглянул на Гарри, и тот, не имея больше сил сдерживаться, жалобно проныл:

– Я говорил ему, Пит! Еще в холле сказал, что мистера Трейверса нет. Ведь правда, лейтенант?

– Да, вы это говорили, – подтвердил я, – а я ответил, что хочу убедитьс в этом лично. Именно за этим я сюда и пришел.

– Лейтенант, – начал Пит, взор которого все еще беспокойно блестел, но голос стал медовым, – я думаю, здесь какое-то недоразумение. Мистер Трейверс в Европе и вернется только через несколько месяцев.

– Я хочу в этом убедиться.

– У вас ордер на обыск, лейтенант? – спросил он невинным голосом.

– Нет, – спокойно ответил я. – Но если вы хотите все усложнить, парень, пойдемте за ним к шерифу.

– Вы хотите сказать, что арестовываете меня, лейтенант? – спросил Пит, откровенно насмехаясь.

– Разумеется, – отозвался я таким же тоном. – Задерживаю вас за содержание тайного игорного дома. – Я указал на стол для бриджа. – Вас и двух ваших партнеров продержат два часа в зале допросов комиссариата.

В комнате снова воцарилась тишина, и теперь она была более продолжительной. Вдруг Гарри произнес голосом, выдавшим надежду:

– Слушай, Пит, может, лейтенант поговорит с миссис Трейверс? В конце концов, она законная жена Трейверса. Если кто-нибудь что-нибудь знает, так это она.

Тогда в первый раз я взглянул на женщину. Она выглядела вульгарно богатой, что всегда выдает большое состояние. Ее волосы были уложены в высокую прическу, которая подчеркивала ее худое костистое лицо и слегка выпученные глаза, свидетельствующие о базедовой болезни. Огромные бриллиантовые серьги отбрасывали ослепительный свет каждый раз, когда женщина шевелила головой. Накидка из норки платинового цвета имела декольте на пять сантиметров больше, чем надо, что позволяло различить едва заметную грудь. Она казалась слабой, беззащитной и внушала жалость. Но лицо у нее было оживленное и выразительное. Немного большой рот выдавал жесткую чувственность. Некоторые могли бы найти ее волнующей. Но больше всего мен удивило то, что эта женщина с помощью косметики сделала все, чтобы состарить себя лет на пять.

– Я миссис Трейверс, лейтенант, – сказала она вибрирующим голосом, который я сразу узнал. – Сейчас мой муж действительно в Европе. И он на самом деле вернется только через несколько месяцев.

– Очень хорошо, – притворился я недовольным. – Обязан поверить вам на слово. Это освобождает меня от того, чтобы обыскивать дом.

– Очень рад, что вы удовлетворены, лейтенант, – бросил Пит с гримасой презрения. – Может быть, вы…

– Кто вам сказал, что я удовлетворен? – обрезал я его, повысив голос. – Трейверс в Европе. Очень хорошо. В таком случае, возможно, его жена даст мне необходимые сведения.

– В самом деле, лейтенант, я… я не знаю… я… Она казалась утомленной, возбужденной и немного испуганной. Я должен был признать, что это было сыграно неплохо.

– Просто хочу задать вам, миссис Трейверс, несколько формальных вопросов, – сухо объяснил я. Оригинальность моей речи чуть не вызвала у меня спазмы. Однако она была в стиле того полицейского, которого я старался изобразить.

Теперь у Пита было испуганное лицо.

– Лейтенант, – его голос выдавал взволнованность и неуверенность, – миссис Трейверс не сможет вам помочь, она только…

– Миссис Трейверс, – произнес я, сделав вид, что не слышу его, – у вас найдется в доме такое место, где мы могли бы спокойно поговорить?

– Честное слово… – проговорила она, растерянно посмотрев на Пита, но не дала ему времени вмешаться. – Мы можем пойти в мою комнату, лейтенант.

– Прекрасно, – проворчал я. – Давайте туда пройдем. А этих господ оставим за картами.

Казалось, что миссис Трейверс не торопится, однако уже через секунду была на полдороге к двери. Затем я услышал, как она прошла в холл, и чувствовал на себе взгляды трех мужчин. В тот момент, когда я подошел к двери, Пит кашлянул, затем с отчаянной отвагой бросил:

– Лейтенант, я настаиваю, чтобы для безопасности миссис Трейверс хотя бы один из нас присутствовал при вашей беседе.

Я повернулся и посмотрел на него таким взглядом, каким обычно смотрю на хозяев кабачка, разбавляющих мое виски водой из-под крана.

– Теперь, когда дама вышла, я тебе кое-что скажу, мошенник. Если ты еще хоть раз откроешь рот, я вызову дежурную полицейскую машину и отправлю вас всех троих на ночь в участок. Вы проведете ее в нашей любимой игре: кто из парней дальше выплюнет свои зубы.

Рот Пита медленно открылся, но никакого звука за этим не последовало. Не торопясь я вышел в вестибюль. Мисвис Трейверс ждала меня на первом марше лестницы. Я присоединился к ней, и мы вошли в ее комнату. Она захлопнула дверь, заперла ее и бросилась мне на шею.

– Вы были великолепны! – воскликнула женщина гортанным голосом, призывавшим меня к немедленной победе.

– Вы тоже очень хорошо держались, миссис Трейверс, – ответил я слегка дрожащим голосом.

– Зовите меня Марджи! – Она смотрела на меня, как гурман на свой обед. – Когда я услышала ваш голос по телефону, то поняла, что вы именно тот мужчина, который мне нужен.

– Благодарю вас.

Я попытался откинуть голову, но у худенькой Марджи Трейверс оказались слишком сильные руки. Ее рот приоткрылся, обнажив великолепные белые зубы. К несчастью, в такой близости она немного походила на акулу.

– Как вас зовут? – прошептала миссис Трейверс хриплым голосом.

– Уилер, – пробормотал я. – Лейтенант Уилер.

– Какой глупый! – пропела она. – Я спрашиваю ваше имя, плут!

– Эл, – сказал я, совсем растерявшись.

– Эл? – Она посмаковала мое имя, как знаток смакует шампанское. – Эл! Мне нравится! – Затем ее тонкие пальцы с невероятной быстротой расстегнули мою куртку, распахнули рубашку и принялись за исследование моего торса. Она повсюду похлопала, пощупала, пощипала и заключила, кивнув:

– Да, Эл, это мне нравится!

Отчаянно подмигнув, я напомнил:

– Миссис, ваш муж…

– Это подождет, – оборвала меня миссис Трейверс. – У нас есть дела поинтересней, чем разговор о моем муже, Эл! – Она сопровождала эти слова подмаргиванием и вдруг прошептала:

– Не ошиблась ли я на ваш счет, а? Я приняла вас за авантюриста, Эл. Вы не стремитесь познакомиться с Марджи?

– Умираю от этого желания, – пробормотал я сквозь зубы. – Но надо подождать, когда мы выйдем из кабака.

– Вы опасаетесь тех обезьян, что внизу? – воскликнула она с презрительным смехом. – Через пять минут после вашего прихода они уже дрожали. Уверяю вас, «гориллы» не осмелятся и пальцем пошевельнуть. Впрочем, если им это придет на ум, вам достаточно только кликнуть людей, расставленных вокруг дома.

– Каких людей? – мрачно спросил я.

– Тех, что ждут вас снаружи, – пояснила она, скрывая нетерпение.

– Со мной нет ни одного человека, Марджи, и никто не придет на мой зов.

– Что? – воскликнула она, внезапно разжав объятия.

– Расставим точки над «i», – предложил я решительным тоном. – Я нахожу вас сногсшибательной и жажду познакомиться с вами поближе. Но предлагаю подождать более удобного случая, когда можно будет надеяться выжить, чтобы потом вспомнить это счастливое время!

Ее руки соскользнули с моих плеч и повисли вдоль тела.

– Я же просила вас привести людей! – холодно напомнила она.

– Если бы у меня имелись в распоряжении люди, они сейчас были бы здесь, – сказал я. – Но у меня их нет. Если вы в самом деле в трудных обстоятельствах, как я понимаю, давайте перейдем к делу. Трое «горилл», которых я видел внизу, простые исполнители, так ведь? Пит – это ведь не мозг банды?

– Не заставляйте меня смеяться! – проговорила она, громко расхохотавшись. – Но время от времени ему в голову приходят гениальные мысли. Например, поднять телефонную трубку и позвонить настоящему главарю банды, чтобы рассказать о том, что здесь происходит.

– Об этом я не подумал!

Больше Марджи не походила на женщицу-вампира. Теперь ее лицо выражало только смесь волнения и страха.

– Что такое? – прошептала она.

– Вы сказали мне по телефону, что практически являетесь пленницей в собственном доме?

– Верно. Могли бы это и сами понять.

– И что вы от меня хотите?

– А что вы можете сделать? – спросила она неуверенно.

– Зачем же мне стараться вывести вас отсюда, если вы хотите здесь остаться, Марджи? – пояснил я ей в отчаянии. – Вы понимаете, о чем говорю?

– Да. – Она закусила верхнюю губу. – Видите ли, если вернется Пол, то он сам урегулирует этот вопрос. Но я не уверена, что он вернется. Ни через несколько месяцев, никогда. Сейчас я им нужна на тот случай, если кто-нибудь, вроде вас, будет задавать им неудобоваримые вопросы… Но это будет не вечно…

– Конечно, – сказал я убежденно.

– А если я уеду, то куда?

– Кроме денег вашего мужа, у вас есть состояние?

– Разумеется, – ответила она. – У меня сейф в банке! Там полно вот таких штучек, как эта. – И она щелкнула по сережке, рассыпав целый каскад искр, которые на полминуты меня ослепили.

– В таком случае нет никаких проблем. А если эти «гориллы» воспользуютс вами, чтобы скрыть, что произошло с вашим мужем, кошечка, мне кажется, вы также бесполезны с того момента, как мы вошли в эту комнату.

– Как это?

– Мы были одни довольно долго. У вас было время рассказать мне все, что вам известно. Они не могут надеяться, что вы сохранили молчание. Так?

– Естественно, так, – признала она, тряхнув волосами. – Значит, вы хотите сказать, что выбора у меня нет? – Затем повернулась, приблизилась к окну, молча посмотрела на улицу и невесело рассмеялась. – Хочу вам кое-что рассказать, Эл. Я не высовывала носа из этого дома уже два месяца. И теперь при мысли, что надо выйти, меня одолевает страх. Правда, смешно?

Вдруг я увидел, как она выпрямилась и наклонилась вперед:

– Эл!

Я подошел к ней и посмотрел туда, куда она указывала пальцем.

– Вы были правы, когда говорили о том, что может произойти, – проговорила Марджи дрожащим голосом. – Лучше подумаем о том, как нам удрать… Нет, слишком поздно, и это моя вина. Они уже здесь!

Черная машина остановилась у тротуара, из нее вышли двое мужчин и не торопясь направились по подъездной дорожке.

– Вы были правы и в другом, – добавила Марджи с несчастным видом. – Прибыл мозг банды. Пит, конечно, позвонил.

– Кто это? – спросил я.

– Слева – Ден Бладен.

Из нашего окна Бладен казался тенью. Он медленно шел к дому. Я посмотрел на его спутника, следовавшего за ним в двух шагах. Он показался мне знакомым, но я никак не мог понять, кто это.

– А кто сопровождает Бладена? – поинтересовался я.

– Это его правая рука, – сообщила Марджи. – Ничтожество, лопающееся от амбиций. Джонни Кристал!