Текст книги "Бархатная лисица"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Видимо, в том, что я так низко стою на социальной лестнице, виноваты мои неоправданно высокие амбиции, – скорбно покачав головой, признался я. – Всю свою жизнь я мечтал заняться торговлей мануфактурой, но когда однажды мне удалось поближе познакомиться с парнем, заправлявшим этим бизнесом, то я понял, что просто не создан для этого. Нет, конечно, я вполне мог бы наслаждаться жизнью, – разумеется, при хороших деньгах. Но мне хватило одного-единственного взгляда на мануфактурный бизнес, чтобы сразу понять – я не смог бы пасть столь низко, оставаясь при этом в ладу с собственной совестью.

Вместо этого я стал копом. Деньжата, конечно, не Бог весть какие, зато, когда я смотрюсь в зеркало, оно не трескается от отвращения.

– А вы нахал, Уилер! – холодно заметил Олбард.

– Не больше, чем вы, – радостно согласился я. – Вы не против, если мы на время оставим выпады по поводу наших профессий и перейдем к делу?

– К делу? Какому?

– Когда вы последний раз видели Вирджинию Мередит? – официальным тоном спросил я.

– Вирджинию… – Тяжелые веки Олбарда слегка вздрогнули, скрывая внезапно промелькнувшую в глазах тревогу. – А почему это так важно?

– Сначала говорите вы, потом – я. Понимаю, это довольно нудный способ общения, и существует еще множество разнообразных вариантов, которые мы с вами могли бы использовать. Однако принято считать, что выбранный мной способ – наилучший, понимаете? Своего рода приятная и вежливая прелюдия к беседе.

Ничтожную долю секунды во мне еще теплилась надежда, что Олбард отреагирует так же, как Рэдин, но такого парня было не так-то просто пронять чем-либо.

Если честно, он вообще никак не отреагировал на мое замечание, поскольку в этот момент слишком глубоко задумался о чем-то своем.

– Вирджинию Мередит? – медленно повторил он. – Точно не помню. Где-то неделю… может, дней десять назад.

– А вчера вечером вы не встречались с ней?

– Если бы это было так, радость моя, тогда бы я развлекалась здесь с его двойником! – внезапно подала голос блондинка, потом зевнула и вдруг хихикнула. – Ну и ловкач этот двойник! У него даже родинка на том же самом месте, что и у Стива! Как вам такая предусмотрительность?

– Впечатляет, – уныло произнес я. – Так как насчет моего вопроса?

– Тэрри уже ответила вам. – В голосе Олбарда чувствовалась уверенность. – А теперь моя очередь спрашивать. Что случилось с Мередит прошлой ночью?

– Это произошло сегодня, рано утром, – машинально поправил я его. – Ее убили.

– Вот это новость! – Сногсшибательная блондинка, выпрямившись, застыла на месте от неожиданности. – И кто это сделал?

– Вы не могли бы сделать мне одолжение? – Я в отчаянии посмотрел на Олбарда. – Не будете ли вы так любезны попросить даму немного помолчать? Вас-то я еще могу поставить на место, но с ней это просто невозможно!

– И где это случилось? – дребезжащим голосом спросил он, не отвечая на мою просьбу.

– В ее собственной спальне. В доме ее отчима.

– Старика Пэйса… – с отсутствующим видом проговорил Олбард. – Чьих же рук это дело? У вас есть хоть какая-то версия, лейтенант?

– Убийство произошло сегодня утром, – пробурчал я. – А иногда для того, чтобы поймать преступника, может понадобиться целых два дня.

– Насколько мне известно, она была ужасно необузданной девицей. – И, как бы ожидая подтверждения своим словам, Олбард посмотрел на меня. Но если он рассчитывал получить его, то явно слегка спятил.

– Как прикажете это понимать? – вежливо осведомился я.

– Ну… – Он передернул плечами. – Кто может быть уверен в правдивости всех этих россказней? Однако многие мои знакомые болтали по этому поводу Бог знает что… – Олбард снова повел плечами. – Но теперь, поскольку дама мертва, вряд ли стоит повторять подобные сплетни. Да и какой теперь в этом прок…

– Если какая-то деталь этих, как вы изволили выразиться, россказней поможет напасть на след убийцы, мистер Олбард, то можете считать это вполне оправданным, – торжественным тоном заявил я. Поскольку мануфактурный воротила наконец-то стал вести себя воспитанно, величая меня лейтенантом, я решил, что меньшее, что я могу для него сделать, – это вернуть ему хотя бы титул мистера.

– Я очень хорошо знаю старика, – небрежно заметил он. – Кажется, я знаю почти всех, кто так или иначе связан с мануфактурным бизнесом в этом городе.

– А я считал, что у старика пятьдесят один процент акций в меховом деле, – наивно произнес я.

– Мануфактура, меха – какая разница? По сути, все это один и тот же бизнес. Да, в самом деле, он владеет большей частью предприятия Рея Уолтерса и держит руку на пульсе его деловых операций. У него-то я и познакомился с Вирджинией, поскольку в последнее время довольно часто бывал у старика и встречался там с ней.

– Между вами ничего не было?

– Между нами? – Его глаза неожиданно метнулись в сторону застывшей в напряженной позе блондинки. – Никогда.

Телефон на баре рядом с Олбардом издал нежный переливчатый звук, и он снял трубку.

– В чем дело? – Несколько секунд Олбард слушал, так плотно сжав свои тонкие губы, что их стало почти не видно. – А почему, черт побери, он не хочет сам разобраться со всем этим и не беспокоить… – Он послушал еще немного. – Ну хорошо. Я сейчас спущусь. – Положив трубку, Олбард посмотрел на меня. – Вы не станете возражать, если я отлучусь на пять минут, лейтенант? Они там внизу устроили какую-то неразрешимую проблему и теперь утверждают, что не могут обойтись без своего руководителя!

– Конечно, конечно, – великодушно согласился я.

– Спасибо, я сейчас же вернусь. – Олбард спрыгнул с табурета сразу на обе ноги, пробрался сквозь заросли ковровых джунглей и, прикрыв за собой дверь, исчез в широком лестничном проеме.

Прикурив сигарету, я плюхнулся на ближайший диванчик и уставился на вызывающего вида блондинку, сидевшую напротив меня все в той же застывшей позе.

И тут мне в голову пришла прелюбопытная мысль: поскольку с ее лица не сходило вызывающее выражение, то насколько сильно она возражала бы, если бы этот вызов вынудил бездельничающего копа совершить над ней насилие? Ответ на подобный вопрос находился где-то между пятнадцатью и пятьюдесятью годами заключения в Сан-Квентине, это довольно интересная – но, увы, грустная! – мысль.

– Так что там насчет Стива и этой дамочки, Мередит? – вдруг резко спросила Тэрри.

– Как уже сказал Стив – ничего. – Я успокаивающе улыбнулся ей. – Кажется…

– А на что вы, радость моя, намекаете своим «кажется»? – сердито спросила блондинка.

– Ну, полагаю, у человека с таким положением, как у Олбарда, должно быть немало недругов, и, вполне возможно, что кто-то из них примется утверждать, будто своими домогательствами он запугал бедную девушку чуть ли не до полусмерти. Ведь такое предположение вполне естественно, а?

– Естественно? – Тэрри набрала в легкие побольше воздуха, и я вынужден был немедленно закрыть глаза, потому что воображение Уилера-мечтателя не смогло бы еще раз, без особо пагубных для себя последствий, перенести вид всколыхнувшейся при этом груди. – Ничего себе «естественно»! – возмутилась она. – Если бы я хоть на секунду заподозрила, что Стив обманывает меня с другой, я бы…

– Что вы бы? – подбодрил я ее.

– Не важно! – Тэрри медленно выпустила воздух. – Ведь вы же говорили, что подобные слухи распространяет кто-то из его врагов, не так ли?

– Ну конечно. – Я сочувственно кивнул ей. – Это или злые сплетни, или чистейшей воды правда.

– Но с другой стороны… – Она снова глубоко вздохнула, и Уилер-мечтатель поспешно закрыл глаза, а я чуть было не подавился собственной сигаретой! – Но с другой стороны, Стив в последнее время что-то слишком уж увлекся этой лавочкой Уолтерса – Пэйса. А ведь их заведение – не Бог весть какое солидное, чтобы в этом был хоть какой-то резон!

– Если только он не пытался закадрить Вирджинию Мередит… – бодренько предположил я.

– Вот именно! – Она резко вскинула голову, и вокруг нее образовался вихрь из волос цвета старинного серебра. – Вот возьму и выскажу Стиву все, что о нем думаю – он у меня дождется!

– А может, лучше высказать это мне? – с готовностью предложил я. – Я смогу воздать ему по заслугам значительно с большим эффектом, чем вы.

– Так-то оно так. – Несколько секунд Тэрри смотрела на меня невидящим взглядом, потом покачала головой. – Ну уж нет! А вдруг вы решите повесить на него это убийство?! Какие бы у него ни были отношения с этой дамочкой, я уверена, он не мог ее убить.

– Не мог?

– Ну да. – Тэрри неуверенно посмотрела на меня. – Не думаете же вы и в самом деле, что это он убил ее?

– Вы хотите услышать мое «не мог», – сказал я. – А не мог потому, что во время убийства находился здесь, с вами, – ведь так вы сказали?

Тэрри судорожно сглотнула.

– Ну не дура ли я? Конечно же Стив не мог ее убить!

Точно! – Она выдавила улыбку. – Спасибо, что напомнили… лейтенант.

– А знаете что? – Я улыбнулся в ответ. – Ведь до того времени, пока я не подловил вас, вы называли меня «моя радость». Что заставляет вас лгать мне, Тэрри?

– Я не лгу! – вспыхнула она. – Я просто в восторге от вашего вонючего хладнокровия… радость моя! – Глубокий, раздраженный вздох снова опасно натянул свитер. – И вот что я еще вам скажу, вы, мерзкий…

Но тут внезапно раздался щелчок открывшейся двери, Тэрри застыла с открытым ртом и затихла. Пробравшись к бару, Олбард мельком взглянул на нее и уселся на свой табурет.

– Эти болваны способны устроить международный скандал из любой ерунды! – презрительно сообщил. он. – Интересно, за что я плачу им деньги – и немалые! Они же ни черта ни в чем не разбираются!

– Знавал я таких прирожденных лжецов, – лениво протянул я. – В большинстве случаев даже они сами точно не знали, что говорят – правду или ложь. А потом, очутившись за решеткой за введение правосудия в заблуждение, делали удивленные лица: «А че я такого сделал?» Вам такое знакомо?

– Да. – Похоже, Олбарду стало скучно. – У вас еще есть ко мне вопросы, лейтенант? А то эти болваны под нами снова доведут дело до очередного кризиса.

– Нет. Спасибо за помощь. – Я посмотрел на блондинку, пребывающую все в той же застывшей позе, и изобразил благодарную улыбку. – Я уже получил ответы на все интересовавшие меня вопросы.

– Это каким же образом? – мрачно спросил он.

– Счастлив был познакомиться с королем мануфактурного бизнеса Пайн-Сити, мистер Олбард, – светским тоном произнес я. – Возможно, еще увидимся – и, кто знает, как скоро?

Повернувшись к нему спиной, направляясь прямо к дверям, я углубился в длинноворсовую растительность диванно-ковровых джунглей. Проходя мимо блондинки, я заметил, что ее голубые глаза излучали одновременно и ненависть, и страх. Не нужно быть копом, чтобы догадаться, что ненависть предназначалась мне, а страх относился к тому, что ждало ее после моего ухода.

– Где твоя воспитанность, детка? – Голос Олбарда звучал по-прежнему мягко, но в нем проскальзывали металлические нотки. – Почему ты не попрощаешься с лейтенантом?

Блондинка прикусила нижнюю губку, затем дрожащим голосом произнесла:

– До свидания, лейтенант!

– До встречи, Тэрри! – радостно пообещал я. – И еще раз спасибо!

– Но я же вам ничего такого не сказала! – почти в истерике воскликнула она.

– И тем не менее вы мне здорово помогли… радость моя! – Открыв дверь, я шагнул в вестибюль. – Даже очень здорово!

Глава 4

Это было типичное для Южной Калифорнии утро – в безоблачном небе палило солнце, а похожая на синусоиду полоса смога весело колыхалась над головой, и мне отчаянно хотелось дождя. Но конечно же его даже не предвиделось, и все по нашей собственной вине.

Еще бы – ведь это мы загнали индейцев в резервации и позволили им заниматься коммерцией. Теперь они настолько заняты продажей сувениров, что у них просто не остается времени, чтобы сплясать танец дождя.

Так, по крайней мере, утверждают сами индейцы, и я ни на секунду не сомневаюсь, что при этом они втихаря насмехаются над нами в своих вигвамах.

Я прибыл в управление очень рано, где-то без пятнадцати десять, и пришвартовал свой «остин-хили» рядом с пожарным гидрантом – просто чтобы показать, какое мерзкое у меня настроение. После того как я вчера положил на алтарь пентхауса Олбарда вместо жертвенного ягненка сногсшибательную блондинку, я решил, что для одного дня пакостей достаточно, и отправился домой, где слегка набрался. Не то чтобы эта блондинка так уж сильно волновала меня, ее все равно ждало нечто в этом же роде; к тому же это послужит ей уроком – никогда не торопиться с ложным алиби. А то, что она постоянно называла меня «радость моя», не имело к делу ни малейшего отношения. Ну, может быть, самую малость.

Приветствуемый первыми лучами света нового дня, я вошел в офис и увидел склоненную над пишущей машинкой медоволосую головку Аннабел Джексон, личного секретаря шерифа и единственную женщину, которая способна, когда ей заблагорассудится, побить меня как младенца. Она уже погрузилась в работу, и я не уставал твердить ей, что это очень скверная черта характера.

Конечно, если девушка будет только работать и совсем перестанет развлекаться, то, может, она и заработает кучу денег, но тогда у нее не останется времени тратить их на какого-нибудь неотразимого сердцееда вроде меня, например. Но когда дело доходило до решительных аргументов, Аннабел показывала себя еще той девицей, – ни дать ни взять чемпион в тяжелом весе! – и мои помятые ребра служили тому явным свидетельством.

– Доброе утро! Можете ни о чем не говорить! – бодренько приветствовал я ее.

Подняв медовую голову, Аннабел с любопытством посмотрела на меня своими обманчиво-наивными голубыми глазами.

– О чем это вы, лейтенант?

– О том, что шериф искал меня с половины десятого и что на этот раз он меня точно уволит! – блеснул я своей сообразительностью.

– Он даже не спрашивал о вас. – Аннабел ласково улыбнулась. – По-видимому, ваша совесть начала одерживать верх над застарелой ленью.

Я наморщил лоб.

– Если я и понимаю отдельные замысловатые слова, это не значит, что я улавливаю общий смысл сказанного. Шериф, говорите, даже не спрашивал обо мне?

Вы, должно быть, шутите?

– Последние полчаса они с доктором Мэрфи сидят, запершись в кабинете, – любезно сообщила Аннабел. – А до этого шериф беседовал с сержантом Полником… не знаю, как долго, потому что они начали еще до моего прихода!

– Как так? – завопил я. – Это что – заговор? Что он пытается со мной сделать? Он что, с ума сошел? Да ему же не обойтись без меня!

– Как без дырки в голове! – съязвила Аннабел.

– Именно, как без дырки… – Я гневно посмотрел на девушку. – Очень остроумно!

– Уилер! – Вырвавшийся из кабинета шерифа клич – подобно трубному гласу, если не громче – пронесся по зданию управления.

– Вот видите? – с триумфом обратился я к этой медово-блондинистой злючке. – Без меня ему не обойтись!

– А может, он просто собирается распрощаться с вами раз и навсегда? – Аннабел снова склонилась над машинкой и яростно забарабанила по клавишам, тем самым лишая меня возможности ответить ей подобающим образом. А может, оно и к лучшему, поскольку в данный момент мое остроумие слегка притупилось.

Войдя в кабинет шерифа, я увидел, что доктор Мэрфи расположился в одном из двух кресел для посетителей, на котором еще хоть как-то можно было сидеть. Сам шериф Лейверс сидел в излюбленной позе Будды – уютно сложив руки на объемистом животе. Увидев, как я вхожу, он вдруг побледнел.

– Никогда так больше не делайте! – внезапно ослабевшим голосом взмолился он.

– А как я еще могу попасть в кабинет? Может, через окно?

– Я имею в виду, не входите сразу же после того, как я крикну «Уилер». Это действует мне на нервы, – простонал он. – Я же к этому просто не могу привыкнуть.

Каждый раз, когда я зову, вас не оказывается на месте.

Вы или у себя дома валяетесь в постели с какой-нибудь беспутной бабенкой, или в доме беспутной бабенки, но все равно в постели, только в ее. Но чтобы вы были в управлении – никогда! Никогда! Я уже как-то привык, что практически совсем не вижу вас! А я человек, приученный к порядку и усидчивости. Так что, пожалуйста, не расстраивайте меня! Я даже не спрашиваю, почему вы так поздно явились на службу, из уважения к врожденной скромности доктора Мэрфи, а также потому, что любой добропорядочный семейный человек – такой, как я, например – все-таки предпочитает верить в моральные устои, которыми вы с таким рвением пренебрегаете. Так вот, если быть точным…

– Он сказал «точным»? – Я с любопытством уставился на Мэрфи. – Что вы тут с ним сделали? Подсунули под видом леденцов горсточку амфетаминов или чего-нибудь еще в этом роде?

– Ничего страшного, это полезно для его кровяного давления, – лаконично ответил Мэрфи. – Я имею в виду – выпускание пара из организма.

– Ну ладно! – рявкнул Лейверс своим обычным голосом. – Подурачились, и довольно, ребята.

– Так точно, сэр, – согласно субординации ответил я и осторожно примостился на краешек свободного кресла для посетителей.

– Полагаю, у вас не нашлось времени поговорить с Полником? – спросил шериф.

– Полагаю, я был для этого слишком занят, шериф, – произнес я скромно, с чувством достоинства. – На попрание всех старых моральных устоев уходит полный рабочий день – и этого еще мало.

– Продолжайте в том же духе, – фыркнул он. – Полник говорит, что проверил все, что вы ему вчера велели.

Окна были закрыты и заперты изнутри, – во всем доме, разумеется, есть кондиционеры; ни на одном из запоров дверей и окон не обнаружено следов взлома.

– А он разговаривал с экономкой и сиделкой? – поинтересовался я.

– Экономка болеет всю последнюю неделю. Она до сих пор еще не поправилась, – ответил шериф. – А чтобы было кому присмотреть за ней, сиделке с прошлой пятницы предоставили недельный отпуск.

– Короче, когда вчера утром было обнаружено тело, ни одной из них дома не оказалось, – подытожил я.

– Все выглядит таким образом, будто убийство совершено кем-то из домашних, – пробурчал Лейверс. – Или убийца вошел в дом вместе с этой девицей, Мередит, а возможно, и по ее приглашению.

– Шериф, – грустно начал я, – каждый раз, когда вы ведете себя подобным образом: сначала острите, потом с совершенно невинным видом выдаете вполне логичную версию, мне сразу становится ясно, что вы что-то от меня скрываете. Что-то такое, о чем я еще не знаю, ведь так?

Пожав своими могучими плечами, он поглядел на Мэрфи.

– Расскажите ему, док.

– Мы произвели вскрытие, Эл, – не спеша начал тот, – только не просите меня делать выводы. Я изложу лишь факты, хорошо?

– Ну вот, намечается хоть какой-то диалог! – воодушевился я. – Давайте, не томите, доктор Джекил , сразите меня своими фактами!

– До того, как ее проткнули ножом, она была уже мертва по меньшей мере полчаса, – сообщил Мэрфи нарочито безразличным голосом. – Ее удушили.

– Вы имеете в виду, что нож всадили уже в труп? – Я ошарашенно уставился на него.

– Я ничего не имею в виду, – скрипнул зубами он. – Я только излагаю факты. Если вам нужны подробности – почитайте рапорт. – Мэрфи кивнул на тощую папку на столе Лейверса.

– Верю вам на слово, – поспешно отозвался я. – Что еще?

– В ее желудке оказалась приличная доза секонала, и можно с полной уверенностью утверждать, что, когда ее убивали, она была или без сознания, или в весьма близком к этому состоянии.

– Секонал? – Я перевел непонимающий взгляд с Мэрфи на Лейверса. – Это то снадобье, которое старик принимает каждый вечер перед сном. Лишь убедившись, что он проглотил свои пилюли, его личная секретарша осмеливается лечь спать!

– Никаких следов взлома, никаких следов на лужайке со всех сторон дома, – вкрадчиво заметил Лейверс. – Убийца мог находиться только внутри дома, лейтенант!

Судя по тому, что я слышал о старике, у него не хватило бы на это силенок. Таким образом, остается только его секретарша. Как вы ее назвали, док, – выхолощенная? – Карэн Донуорт.

– А мотив? – слабо возразил я.

– Единственной родственницей Роберта Ирвина Пэйса была его падчерица, – терпеливо принялся объяснять Лейверс. – И теперь, когда ее не стало, он, по-видимому, должен оставить кому-то свои денежки, так ведь?

Насколько мне известно, он не из тех, кто тратится на приюты для собак и тому подобные заведения. Так кому же он оставит наследство, как не безмерно любящей его секретарше-референту, сиделке и неотлучной компаньонке в одном лице, Карэн Донуорт?

Шериф снисходительно улыбнулся.

– Каждый раз, когда дело об убийстве поставит вас в затруднительное положение, буду рад помочь, лейтенант.

– Ну ладно… – Мэрфи извлек свое нескладное тело из кресла. – Мне кажется, я вам больше не нужен. Смотаюсь в клинику – посмотреть, живы ли еще некоторые из жертв моих профессиональных ошибок.

– Наверное, я тоже пойду с вами, док, – обиженно пробормотал я. – Никому я здесь больше не нужен!

– Не стоит быть таким обидчивым, лейтенант, – довольно хихикнул Лейверс. – Может, в другой раз у вас тоже появится шанс пошевелить мозгами?

Несколько напряженных секунд я пристально изучал лунообразный череп шерифа.

– А у шерифа там что-то не так, – обратился я к Мэрфи. – Вам не трудно помочь мне с небольшой трепанацией черепа, а? Вдвоем мы быстренько с этим управимся – в наркозе, думаю, необходимости нет.

– Не знаю, не знаю… – Мэрфи с сомнением посмотрел на побагровевшую физиономию шерифа. – Не уверен, что смогу подыскать достаточно прочную ножовку, которая взяла бы такой толстенный череп…

– Вон отсюда! – проревел Лейверс.

– Может, как-нибудь в другой раз, Эл? – Мэрфи добродушно хмыкнул, направляясь в тот мир, в котором обитают ничего не подозревающие, доверчивые пациенты.

– Надеюсь, пока Полник занимался настоящей работой, вы все же употребили остаток вчерашнего дня на что-то полезное? – вежливо поинтересовался шериф. – Почему бы вам не поведать мне об этом, лейтенант?

Я уже открыл было рот, чтобы наврать шерифу с три короба, но, заметив холодный блеск в его глазах, мгновенно передумал. Пользуясь прерогативой каждого гордого человека, поставленного перед фактом прямого приказа своего беспощадного босса, я сделал то, что мне и было велено, а именно изложил ретроспективу моего вчерашнего дня – от Реймонда Г. Уолтерса до Стива Олбарда и его сногсшибательной блондинки Тэрри.

Когда я закончил, Лейверс что-то пробурчал себе под нос, вроде того, что, дескать, ему все ясно. Что до меня, то это бурчание показалось мне черт знает насколько обиднее любого ругательства.

– Ну хорошо. Выходит, у этого Уолтерса тоже была такая возможность: он последним видел ее живой и на время убийства у него нет алиби. Но если он собирался жениться на девушке, то зачем ему было ее убивать? – Шериф тяжело покачал головой. – Я по-прежнему делаю ставку на эту Донуорт. Не стоит забывать о секонале, Уилер!

– Я помню, шериф, – сквозь зубы ответил я. – Но нам не известно, что это за секонал – стариковский, который хранился в доме, или принесен откуда-то еще?

– Это точно, – проворчал он. – Почему бы вам этим и не заняться? Вот прямо сейчас. Сделайте для разнообразия хоть что-то полезное, а то все время отираетесь вокруг моего кабинета, из-за чего он стал похож на переднюю какого-нибудь замызганного борделя.

– Как прикажете… Мадам! – съехидничал я и, пока Лейверс не обрел в мгновение потерянного дара речи, выскочил из кабинета.

Этим ленивым жарким утром я вел свою машину к дому старика на абсолютно благопристойной – тридцать пять миль в час – скорости, игнорируя протестующее постукивание поршней под капотом «хили».

Мои мысли были заняты в основном убийством, хотя какая-то часть сознания – та, что реагировала на перестук мотора, – трудилась над второй частью еще одной неотложной проблемы. С первой ее частью я разобрался еще несколько месяцев назад, когда решил сменить свой пятилетний «остин-хили». Теперь мне нужно было определиться – на что? Учитывая мои доходы, новая машина должна была прослужить мне следующие пять лет, не меньше. Вот и получалось, что это решение было в некотором роде важнее всех прочих. Когда я добрался до жилища Пэйса, я уже остановил свой выбор – черт возьми, какая блестящая и оригинальная идея! – на новом «хили».

Припарковавшись на подъездной дорожке, я выбрался из машины и немного постоял, разглядывая фасад.

Дом выглядел необычайно элегантным и находился в самом центре не менее элегантного окружения, поэтому с трудом верилось, что именно здесь произошло столь зверское убийство, да еще таким чудесным ранним утром. Когда я поднимался на крыльцо, мимо моего уха прожужжала пчела, точнее, трутень, и это натолкнуло меня на любопытные, хотя и несколько отвлеченные размышления. А если бы Вирджиния Мередит была пчелиной королевой, и один из трутней, которому надоело быть одним из многих, в ярости напал на свою владычицу? Или: а вдруг Лейверс прав, и ее убила другая пчелиная королева – соперница в образе личной секретарши отчима Вирджинии Мередит?

Откуда-то из глубины желудка подступила тошнота.

Очевидно, на нервной почве. Интересно, не из-за того ли меня мутит, что я подозреваю всех так или иначе связанных с убийством во лжи, или это просто легкое расстройство пищеварения? В таком случае, чтобы избавиться от подозрительности, мне достаточно проглотить парочку этих рекламируемых по телевидению пилюль, которые так убедительно скачут по муляжу луженого желудка и почти так же быстро решают все ваши проблемы, как шериф из телевизионного сериала.

Двери мне открыла Карэн Донуорт, и, судя по ее кислой мине, мне обрадовались, как снегопаду в мае.

На ней было уже другое, столь же чопорное платье, на этот раз черное, что придавало ее фигуре псевдоскромный вид и само по себе могло заинтриговать, конечно, если бы у вас нашлось на это время.

– Мистер Пэйс сейчас отдыхает, – холодно заявила она. – Доктор сказал, что для него очень важно, после всех треволнений и напряжения вчерашнего дня, отдыхать как можно больше.

– А я ведь предлагал вам прибегнуть к услугам доктора Мэрфи, причем бесплатным, когда с мистером Пэйсом случился приступ, – с легкой укоризной заметил я. – А вдруг бы вы не заметили, что ему стало плохо? К тому же его сиделка в отпуске!

– Я отлично знаю, как надо ухаживать за мистером Пэйсом, – резко бросила Карэн. – А если вы не доверяете мне, лейтенант, то справьтесь у его врача!

– А кто он?

– Доктор Ландерс. – Ее большие темные глаза блеснули. – Как только мистер Пэйс будет в состоянии побеседовать с вами, я позвоню в управление, лейтенант. До свидания!

– Но вы-то пока чувствуете себя неплохо и вполне можете поговорить со мной. – Обворожительно улыбаясь, я двинулся прямо на нее.

Карэн в замешательстве попятилась назад, и я, оказавшись в холле, торопливо – чтобы она не успела опомниться – захлопнул за собой дверь.

– Ну, если вы так настаиваете, хорошо! – Она раздраженно передернула плечами и, развернувшись, повела меня в гостиную.

С деловым видом я последовал за ней, сосредоточившись на четком, ритмичном покачивании бедер личного секретаря. Если смотреть на нее как на личность, то она представляла собой настоящий «синий чулок»; но если наблюдать за вращением ее ягодиц – нечто совершенно противоположное. А с точки зрения копа это был один из тех редких случаев, когда самоотверженное служебное рвение и хищнический инстинкт холостяка естественным образом слились в единое целое.

Карэн уселась в кресло, аккуратно положив ногу на ногу, так что тому, кто рассчитывал поглазеть на ее ноги на дюйм выше колен, пришлось бы применить против подобной скромности физическую силу. Опустившись на диванчик напротив, я закурил сигарету.

– Вы давно работаете у мистера Пэйса? – чтобы завязать разговор, поинтересовался я.

– Скоро уже два года.

– Личным секретарем?

– Ну да.

– А как давно вы стали его сиделкой?

– А я ей и не стала, – безразличным тоном ответила Карэн. – Вы, наверное, так подумали, потому что постоянная сиделка в данный момент находится в отпуске? Просто мистер Пэйс не желает держать ночью в доме дипломированную сиделку, поэтому доктор Ландерс проинструктировал меня, что и как нужно делать в случае приступа. На самом деле все очень просто. Я лишь раздавливаю у него под носом таблетку цианида и вызываю врача.

– А как насчет секонала?

– Я должна проследить, чтобы он принял на ночь две капсулы. – Карэн сердито поджала губы. – С этим может справиться даже младенец.

– Понятно, – неопределенно протянул я. – А где вы держите секонал?

– На кухне, в аптечке.

– А рецепт от доктора Ландерса у вас есть?

– Ну конечно. На тридцать капсул, потом он обновляется каждые пятнадцать дней.

– Мне хотелось бы осмотреть эту аптечку, – попросил я.

– Как скажете.

Мы прошли коридором мимо дверей спален и очутились на кухне, которая оказалась просторной, вполне современной и, как и полагалось, стерильной на вид.

Аптечка сияла белой эмалью, а на дверце даже был нарисован красный крест. Открыв ее, Карэн достала пузырек с прикрепленным к горлышку ярлыком рецепта и передала мне.

– Вы не запираете аптечку? – полюбопытствовал я.

– Нет. – Ее глаза снова блеснули. – Мистеру Пэйсу все равно до нее не дотянуться, а я не питаю пристрастия к барбитуратам, лейтенант. И сомневаюсь. чтобы экономка или сиделка увлекались ими!

Я взвесил пузырек на ладони.

– Вы возобновляете рецепт заблаговременно или ждете, пока закончатся все капсулы?

– Я делаю это каждые пятнадцать дней, когда заканчивается лекарство, – терпеливо, словно я задал на редкость идиотский вопрос, объяснила Карэн.

– – И когда это было в последний раз?

– Четыре дня назад.

Сняв крышку, я вытряхнул содержимое пузырька на ладонь и принялся считать. Карэн следила за мной с каменным выражением лица.

– Так, по две на ночь… итого за четыре дня – восемь капсул, верно? Значит, должно остаться двадцать две, так?

– Совершенно верно. – Ее глаза слегка расширились. – Вы хотите сказать, что их меньше?

– Здесь восемнадцать. Хотите пересчитать?

– Да!

Я высыпал капсулы ей на ладонь и подождал, пока она пересчитает.

– Вы правы. – Карэн слегка покачала головой. – Но я не понимаю, куда могли подеваться еще четыре капсулы?

– Может, их кто-то взял? – предположил я.

– Да уж наверняка! – насмешливо воскликнула Карэн. – Но кто? И зачем кому-то…

– Это не сиделка и не экономка, – холодно прервал ее я. – Их здесь не было. И не мистер Пэйс – он со своей каталки попросту не дотянется до аптечки, а выбраться из нее без посторонней помощи он не в состоянии, не так ли?

– Ну да. Он для этого слишком слаб.

– Поэтому их взял кто-то, кто живет или часто бывает в доме, – жестко продолжил я. – Как мне кажется, выбор сужается до Вирджинии Мередит и… вас?

– Но я никогда не принимала этих таблеток!

– Зато их приняла Вирджиния Мередит. Это показало вскрытие, – мрачно сообщил я. – Но самое интересное – сознательно ли она выпила снотворное, или ей подмешали его в выпивку, или подсунули еще каким-то иным способом?