Текст книги "Расплата"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3

Клуб “Уединение” занимал первый этаж старого здания в центре города. Его украшала красная неоновая вывеска. У входа стоял швейцар в адмиральской форме. На моих часах было 3.30. Я взглянул на них, поравнявшись с “адмиралом”, который успокоил меня, сказав, что клуб работает всю ночь и еду подают в 6.30 утра.

Я остановился в баре. Это был первый зал, который оказался на моем пути.

Забравшись на табурет, обитый кожей, я бросил взгляд на своего соседа, поглощавшего мартини. Увидев меня, бармен не проявил никакого интереса. Я заказал скотч со льдом и содовой, надеясь включить это в счет служебных расходов.

Что-то вроде удовлетворения заставило меня повернуть голову, чтобы рассмотреть часть бара, отделенную от меня полуоткрытой занавесью. Некая личность женского пола, исполняя песни, добралась до самой высокой ноты своего регистра. Судя по шуму, производимому зрителями, Полник ничего не придумал.

Я прикончил стаканчик и встретился взглядом с барменом, который смотрел на меня с тем же “энтузиазмом”, что и при моем появлении.

– Где я могу найти Дюка Амоя? – спросил я у него. Он схватил стакан и принялся энергично протирать его салфеткой, на которую я предпочел не смотреть.

– Кому нужен Дюк Амой? – поинтересовался он.

– Подходящий вопрос, честное слово! А вы его мамаша?

Его брови собрались у переносицы.

– Вы шутник, да?

– Нет, я – из полиции, – ответил я и предъявил жетон.

– Он должен быть в своем кабинете…

– Где это?

– За сценой. На двери есть табличка “Вход воспрещен”. Что-то случилось?

– Просто у меня есть желание нанести ему визит вежливости.

– Полицейский с визитом вежливости? – Он не без иронии улыбнулся. – Чего только не бывает! – Поставив стакан, который он только что протирал, от чего тот не стал чище, он добавил:

– Может быть, что-нибудь возьмете перед визитом к боссу? За счет заведения!

– Нет, спасибо.

Я слез с табурета и прошел в зал, который был почти полон, хотя в темноте было плохо видно. На сцене одинокий пианист колотил по клавишам, издавая что-то похожее на Гершвина. Я прошел перед ним, отыскал дверь с табличкой “Вход воспрещен”, постучал и вошел.

В комнате были двое – мужчина и женщина. Современный Эдем с гарнитуром светлого дерева и огромным диваном посередине. Судя по их физиономиям, когда они оторвались друг от друга, я был для них хуже змеи.

– Кто вам позволил сюда входить? – завопил мужчина. – Вон отсюда!

На даме был бюстгальтер, черные трусики и черные чулки. Она была рыжей, и объем ее груди в сто пять сантиметров при желании можно было обмерить. Когда ее груди приходили в движение на вдохе и выдохе – от этого зрелища невозможно было оторваться.

– Скандал! – закричала она. – Такого еще в моей жизни не бывало!

– Это оттого, что вы не жили, мой ангел, – ответил я.

– Я вам велел убираться! – снова прокричал мужчина. – Хотите получить пинок под зад? – – Будьте благоразумны с полицейским, – посоветовал я. – Они, может быть, и не очень крутые, но их много.

– С полицейскими? – повторил он растерянно. Я сунул ему под нос жетон, и это, похоже, произвело на него впечатление.

– Прошу прощения, – пробормотал он. – Но, знаете, половина посетителей, приходящих сюда, воображают себя хозяевами заведения, если выпивают пару мартини.

– Каждый несет свой крест, – сказал я сочувственно. – Вы, конечно, Дюк Амой?

– Да, это я. Что случилось?

Я снова посмотрел на него, стараясь не подпасть под его обаяние. Высокий, сильный, со светлыми седеющими волосами. У него был несколько тяжелый подбородок, и мне показалось, что он косит на правый глаз. Впечатление могло быть ошибочным из-за плохого освещения. Он был в смокинге, но рубашку следовало накануне сменить.

– Я бы хотел поговорить с вами. Конфиденциально. Он бросил взгляд на девушку:

– Тина, дорогая, тебя не затруднит?

– Еще бы!

Она поднялась и направилась к выходу, покачивая бедрами.

– Делай что хочешь! – крикнула она, перед тем как с силой захлопнуть за собой дверь.

– Держу пари, это самые искренние слова, сказанные ею за всю жизнь. Амой улыбнулся:

– Она не красавица, но что-то в ней есть… Выпьете, лейтенант?

– Почему бы и нет? – Я расположился на стуле светлого дерева, который был не очень старинный, зато комфортабельный. – Скотч со льдом и немного содовой, – уточнил я.

Он открыл небольшой бар, стоящий около письменного стола, наполнил два стакана и один протянул мне. Устроившись в кресле за столом, он поднял свой стакан:

– Ваше здоровье. – Поставив стакан, он несколько секунд внимательно смотрел на меня. – О чем вы хотели поговорить со мной?

– Вы знакомы с молодой дамой, носящей фамилию Рэндалл?

– Допустим, – осторожно ответил он. – А в чем дело?

– Не пытайтесь хитрить. Вы знаете ее или нет?

– Положим, я ее знаю.

– Когда вы видели ее в последний раз? Он допил стакан и попытался что-нибудь придумать, чтобы уйти от прямого ответа.

– Зачем вам это знать?

– В соответствии с законом, – сказал я устало, – вы должны давать показания здесь, или, если хотите, я отвезу вас в управление и…

– Я видел ее несколько часов назад, – поспешно заявил он.

– Где?

– Здесь, в этом кабинете.

– В котором часу?

– Я не помню точно, – пробормотал он. – Однако она пришла сюда после полуночи. Должно быть, около часа, а ушла около двух часов ночи.

– Это невозможно.

– Хорошо, пусть невозможно, – ответил он, пожимая плечами. – В конце концов, это ваше дело. Скажите! – воскликнул он, внезапно изменив тон. – Ваш жетон – не липа? Вы случайно не из тех негодяев детективов, нанятых ее мужем?

– Мой жетон самый настоящий. Что касается ее мужа, я не уверен, что он у нее есть. Как его зовут? На этот раз Амой вытаращил глаза.

– Но… Рэндалл, очевидно! Что вы имеете в виду?

– Уточните для протокола: как ее зовут?

– Рэндалл! – повторил он непонимающе. – Мелани Рэндалл. С вами все в порядке, лейтенант?

– Я начинаю.., я думаю, да. Значит, это жена Френсиса Рэндалла?

– Да! – Я допил скотч. Нужно было взбодриться.

– Начнем сначала, – предложил я. – Знаете ли вы младшую Рэндалл, Алису?

– Алису? Так бы сразу и сказали. – Он казался раздосадованным, что было понятно. – Да, я знаю ее.

– Позволю себе спросить: знаете ли вы ее близко, так сказать интимно?

– Возможно.., ну и что?

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Вчера вечером. Она была здесь часа за два до начала представления и ушла до десяти. С ней что-нибудь случилось?

– Где вы были, скажем, между десятью и полуночью?

– Здесь.

– Можете доказать?

Выигрывая время, он зажег сигарету.

– Я обязан это делать, лейтенант?

– Возможно. Кто вас видел?

– У вас есть выбор: Тони – метрдотель и Тина, девушка, которая только что здесь была. Я не выходил отсюда весь вечер, и они оба заходили сюда. Тони как раз после десяти, а Тина перед своим первым выходом, то есть около половины двенадцатого.

– Это я проверю.

– Из-за чего шум, лейтенант? Алиса совершила какую-нибудь глупость? Вы знаете, эта девочка и мухи не обидит.

– С ней случилась беда! Кто-то повесил ее на дереве этой ночью.

Дюк Амой стал зеленым, за исключением двух красных пятен на щеках.

Он проговорил:

– Значит, она умерла?

– А как вы думаете?

– Невероятно… Алиса! Но это…

– Давайте, Амой, шевелите извилинами. Одно верно: или у вас есть алиби, или его нет. И даже если алиби есть, возможно, вы за него хорошо заплатили. В любом случае я все узнаю. Вы единственный, у кого был мотив для убийства.

– Какой мотив? – спросил он.

– Она была девочкой, с которой вы проводили уикэнды, но это не мешало вам развлекаться с ее невесткой. Возможно, она узнала об этом и пригрозила обо всем рассказать брату, и тогда…

– Вы свихнулись! – закричал он возмущенно. – Алиса ничего не знала о Мелани, как и та об Алисе. Вы принимаете меня за дурака?

– Да. Вы даже внешне на него похожи.

– Хорошо, хорошо, – сказал он, вздыхая. – Раз вы так думаете, ладно, давайте докажите это! Чего вы ждете? Я вам вот что скажу: вы ничего не сможете доказать по одной простой причине – я не выходил отсюда весь вечер, и у меня есть два свидетеля, которые это подтвердят.

– Посмотрим. Пригласите метрдотеля и не забывайте, что вопросы задаю я.

– Мне нечего терять, – пробурчал Амой, поднимая трубку.

Через десять минут я вынужден был признать, что он прав. И метрдотель, и певица подтвердили его слова. Они были категоричны относительно времени, и так как мне не удалось переубедить их, я отступил.

Когда они ушли, Амой с улыбкой откинулся на спинку кресла:

– Я же вам говорил, лейтенант! Я не выходил отсюда.

– Я вам верю, по крайней мере в данный момент, – сказал я немного разочарованно.

– Не хотите ли еще выпить?

– Не утруждайте себя, – проговорил я. – А то от напряжения у вас парик свалится.

– У меня нет парика! – завопил он. – У меня свои волосы.

– Я уже вам говорил: каждый несет свой крест.

Жалкая реплика.

Я покинул его кабинет и клуб, где клиента ожидало истинное уединение, так что две родственницы могли приходить к одному и тому же парню, в один и тот же кабинет, никогда не встречаясь.

Усевшись в машину, я снова посмотрел на часы. Было половина пятого. Я решил, что на сегодня хватит, и направился домой.

Едва я коснулся головой подушки, как зазвонил телефон. Я снял трубку и положил ее рядом с аппаратом.

Было девять часов, когда я открыл глаза. Совершив, как обычно, турне в ванную и кухню, я прибыл в офис шерифа в десять утра.

Хорошенькая белокурая головка секретарши шефа повернулась ко мне.

– Ну, лейтенант, я должна вам кое-что сказать, – удовлетворенно заявила Аннабел Джексон. – Образ жизни, который вы ведете, наконец наложил на вас отпечаток. Сегодня вы похожи на старика!

– Вы знаете, что говорят о людях, которые живут в стеклянных домах? Им всегда нужно "раздеваться в темноте! – С этими словами я вошел в кабинет шерифа.

Лейверс был похож на человека, который, пережив жестокую грозу, обнаружил, что болен чумой.

– Полник дал мне более или менее точный отчет о том, что произошло у Рэндаллов вчера вечером, – заявил он сухо. – Вы не вернулись с ним в офис, и я предположил, что вы отправитесь допросить некоего Амоя. И так как вас не было до половины пятого, я решил, что вы больше и не появитесь. – Его голос вдруг перешел в рычание. – Позвонив вам домой и убедившись, что у вас снята трубка с аппарата, я решил, что мне тоже пора в постель. Мне надоело тешить себя иллюзиями, что вы работаете на меня!

– Я устал… А что касается блондинки, то успокойтесь, она не дождалась моего возвращения.

– Вы.., вы… – Он откинулся на спинку кресла. – Ладно, Уилер, не будем больше об этом. Я не могу позволить себе тратить энергию попусту. Что там с Амоем?

– У него алиби.

– Достаточное для суда?

– На первый взгляд да. Но оба свидетеля – его служащие. Если нам удастся доказать, что он их принудил, все изменится…

– Это возможно?

– Утверждать не возьмусь.

– А это клеймо “Р”? У вас есть идея?

– Никакой.

– Ну, это слишком! – воскликнул он. – У нас на руках убийство – и никаких улик! Ни следов, ничего! Нужно что-то делать, Уилер, и быстро! С Рэндаллами так нельзя. Они пользуются большим влиянием. У них длинные руки. Они уже начинают шевелиться.

– Конечно, шериф, – вежливо согласился я. В этот момент дверь внезапно открылась, и в кабинет влетел доктор Мэрфи.

– У вас что-то есть? – поинтересовался шериф.

– Его преследуют призраки былых врачебных ошибок, – объяснил я Лейверсу. – Они все время гоняются за ним, поэтому он время от времени не выдерживает и принимается бегать.

Ноздри Мэрфи дрожали.

– Скетч, который вы разыграли, ничего не стоит, сэр, – заявил он солидно. – Я предпочитаю видеть вас в обычной роли – лейтенанта полиции. В ней вы действительно презабавны!

– А кроме этого, что вас еще забавляет, доктор? – спросил шериф.

– Это касается Алисы Рэндалл. Содержимое ее желудка более чем показательно…

– Б-р-р-р… – произнес шериф, закрывая глаза.

– Нембутал, – заявил Мэрфи. – Лошадиная доза.

– Потому не было ни борьбы, ни крика, когда убийца вытаскивал ее из дома, искал лестницу и вешал ее на дереве, – заметил Лейверс. – Чем больше я размышляю, тем больше прихожу к выводу, что убийца – сумасшедший.

– А клеймо? – спросил я Мэрфи.

– На мой взгляд, оно нанесено за несколько минут до смерти.

– Нембутал сделал ее нечувствительной к боли? Мэрфи пожал плечами:

– Трудно сказать… Возможно.

– Это преступление безумца, – повторил шериф. – Ее изнасиловали?

– Не так давно, – лаконично ответил Мэрфи. Шериф покачал головой и заметил:

– Если вы хотите пошутить, мне кажется, момент выбран неудачно.

– Я никогда не шучу такими вещами! – заявил Мэрфи. – Я давал клятву Гиппократа! Вы задали мне вопрос, я на него ответил. Нет, вчера вечером ее не насиловали, но она была изнасилована сравнительно недавно.

– Хорошо, – пробурчал Лейверс. – Примите мои извинения. А теперь будьте любезны, уточните.

– У нее двухмесячная беременность, – просто ответил Мэрфи.

Глава 4

Я сидел на старинном стуле резного дерева перед миссис Лавинией Рэндалл. В это утро на ней было все то же черное платье, та же нитка жемчуга на шее. Даже макияж не скрывал нездорового цвета лица, но голубые глаза смотрели так же холодно.

– Прошу прощения за вчерашний вечер, – сказала она сухо. – Доктор утверждает, что это сердце, но он не понимает. Это просто результат волнения, и все. Что вы обнаружили, лейтенант?

– Вы знаете, что ваша дочь посещала некоего Дюка Амоя, владельца ночного клуба в Пайн-Сити?

– Раз вы уж в курсе, не буду отрицать, – ответила она холодно. – Надеюсь, лейтенант, газеты ничего не узнают?

– Надежды заставляют жить…

– Если газетам станут известны эти подробности, вы лично ответите, – произнесла она угрожающим тоном.

– Я допросил Амоя. У него есть алиби на время убийства.

– Да?

Это, похоже, не интересовало ее ни в малейшей степени.

– Миссис Рэндалл, – сказал я осторожно, – вы знали, что ваша дочь была беременна?

Она мгновение с непроницаемым видом смотрела на меня, потом повернула голову, чтобы взглянуть на портрет над камином.

– Это мой покойный муж Стюарт Рэндалл. На этот раз я внимательно рассмотрел картину. Стюарту было под пятьдесят, когда он позировал. Седоватый, довольно толстый мужчина. Художник постарался придать ему вид крупного дельца, но он все равно больше походил на Аль Капоне, чем на Карнеги. Взгляд его голубых глаз был слишком хитер, губы сжаты, руки с короткими пальцами и квадратными ногтями напоминали лапы хищного зверя.

– Это был великий человек, – проговорила миссис Рэндалл. – Великий человек, лейтенант! Благодаря ему имя Рэндаллов стало известно в Южной Калифорнии. Именно он сделал это имя почетным и уважаемым. И я ни в коем случае не позволю его компрометировать. Вы меня понимаете, лейтенант? Я не дам марать его память. Я понятно говорю, лейтенант?

– Понятней не скажешь.

Она снова посмотрела на меня. Ее взгляд был такой же теплый, как у той жены, что пришла к бывшему мужу с ножом, спрятанным в корсете. А у миссис Рэндалл был бюст, в котором можно спрятать и топор мясника.

– Нет, – наконец ответила она, – я не знала, что Алиса беременна, и не хочу знать. Я не верю этому и не собираюсь верить. Это бессовестная ложь!

– Я передам это доктору Мэрфи. Ваши познания в медицине, видимо, лучше, чем его.

Она отвергла мою шутку пожатием плеч.

– Моя дочь была убита кровожадным маньяком, лейтенант, – заявила она непререкаемым тоном. – Безумцем, случайно забредшим сюда и наткнувшимся на мою дочь.

– Вы, кажется, совершенно в этом уверены.

– Другого объяснения и быть не может. В противном случае вы идете н" той дорогой.

– Может быть, вы укажете мне верную дорогу? Может, прикажете родить маньяка?

– Вам следует начать поиски в клиниках для душевнобольных, – продолжила она, не обращая внимания на мои слова. – Затем в тюрьмах и больницах. Я уверена, что в конце концов вы обнаружите безумца, который недавно был освобожден. Они всегда принимаются за старое. – Она коротко вздохнула. – На мой взгляд, их всех нужно отправлять в газовую камеру. Только так можно избежать трагедий.

– Но мы окажемся перед новой проблемой – проблемой воспроизводства населения, – сказал я, поднимаясь. – Спасибо за советы!

Она мрачно смотрела на меня:

– Вы им последуете, по крайней мере?

– Не думаю, – ответил я, любезно улыбаясь. Несмотря на все усилия, ей не удалось сдержать гнева, и голосом, дрожащим от бешенства, она бросила:

– Прекратите копаться в личной жизни моих детей! Это вас не касается и не имеет никакого отношения к смерти Алисы!

– Я хотел бы быть в этом уверен так же твердо, как и вы. Может быть, у вас есть информация, которая мне неизвестна, миссис Рэндалл?

– У Стюарта были близкие друзья, с которыми я продолжаю встречаться, – сухо заметила она. – Это влиятельные люди… Будьте осторожны, если не хотите оказаться на улице, лейтенант!

– Вы действительно это сделаете? – спросил я удивленно.

– Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы защитить честь Рэндаллов, – ответила она с жаром.

– Даже если этим вы защитите убийцу? Должен сказать, миссис Рэндалл, что вы правы в одном: я не очень хороший полицейский. Мне случается забывать необходимое. Например, вчера вечером я забыл осмотреть комнату Алисы. Я хотел бы сделать это сейчас.

– Пожалуйста. Позвоните Россу, и он покажет вам дорогу.

Я подошел к камину и нажал на кнопку звонка.

– Да, лейтенант, – сдержанно произнесла она, – кто из моих служащих рассказал вам об Алисе и Амое?

– Сведения строго конфиденциальные, мадам.

– Вы отказываетесь отвечать?!

– Для женщины, у которой в голове только честь семьи Рэндаллов, вы соображаете очень быстро!

Ее губы приоткрылись, чтобы изобразить подобие улыбки.

– Слуги часто неблагодарны! Мне кажется, я буду вынуждена еще раз объяснить Россу его обязанности.

Через несколько минут вошел Росс. Мадам передала ему мою просьбу. Он провел меня в вестибюль, откуда по лестнице и по широкому коридору мы попали в комнату в глубине дома. Он открыл дверь и вежливо посторонился, пропуская меня.

– Еще что-нибудь нужно, сэр?

– Нет, спасибо. Я допросил Дюка Амоя. На вчерашний вечер у него алиби…

– Жаль. Я думал, может быть…

– Не важно. Со вчерашнего вечера здесь что-нибудь трогали?

– Нет, сэр.

– Прекрасно. Больше вы мне не нужны.

– Очень хорошо. – Он закрыл дверь, оставив меня одного.

***

Комната не отличалась от других спален. Кровать, тумбочка, два шкафа. Я внимательно осмотрел все. Во втором шкафу я сделал интересное открытие: в кармане пальто лежал смятый клочок бумаги.

Я развернул его и прочел:

"Необходимо встретиться наедине сегодня вечером. Поднимись к себе пораньше. Я приду, как только смогу смыться по-английски.

Джин”.

Я аккуратно сложил листок и спрятал в карман. Спустившись по лестнице, я увидел, что Росс поджидает меня в вестибюле. Несмотря на явное желание поговорить, он молча проводил меня до входных дверей.

– Где живет Френсис Рэндалл? – спросил я.

– У него квартира в городе. Он живет вместе с женой. Время от времени он ночует здесь, когда мать его попросит.

Росс дал мне адрес.

– А Карсон? Он одновременно и друг семьи, и адвокат? – спросил я, притворяясь безразличным.

– Да, сэр, – кивнул Росс. – Он уже многие годы ведет дела семьи.

– Он женат?

– Нет.

– На его месте я бы женился на одной из дочерей Рэндалла. У него был выбор – две хорошенькие девушки. Это сделало бы его советником по юридическим вопросам до конца дней.

– Было время, когда я думал, что он интересуется мисс Алисой, – проговорил он задумчиво, – но она, похоже, не обращала на него внимания, хотя…

– Что – хотя?

– О, я должен был сообразить! – Он покачал головой. – Иногда меня удивляло, как она на него смотрела.., и я думал, что она, может быть, не так безразлична к нему, как хотела показать.

– Когда я был подростком, у меня была игрушка со щелкой и надписью “Это видел слуга”. Я всегда считал, что это шутка!

– Многое замечаешь. Но обычно держишь все при себе, лейтенант. Не занимайтесь тем, что вас не касается.

– Да, пока не убивают. Если бы я занимался только тем, что меня касается, я был бы безработным. Скажите, вы не слишком молоды для дворецкого?

– Мне уже за пятьдесят! – с улыбкой ответил Росс.

– Вы выглядите здоровяком. Это благодаря работе?

– Стараюсь поддерживать форму. В молодости я занимался спортом, лейтенант.

– Соревновались в лазаний по деревьям?

– Но не вчера вечером, во всяком случае, – ответил он обиженным тоном. – Это все, сэр?

– Пока да!

Я вернулся к машине и поехал в город. По дороге остановился возле ресторанчика, чтобы перекусить. Были моменты, когда я ощущал себя чисто деревенским человеком, которого волновали только заботы о хлебе насущном. Вот так бы все время!

В 14.45 я входил в контору Джина Карсона. Его секретарша сказала:

– Мистер Карсон принимает только по записи, оставьте ваше имя.

– Это идея! Временами оно давит меня. Вы только подумайте – все время таскать его при себе!

Она на мгновение подняла брови, потом стала безразличной.

– У мистера Карсона есть свободных полчаса утром в четверг. Вас устроит?

– Если вы дадите мне полчаса, я беру. Вы знаете, я вам кое-что скажу: вечером, вернувшись домой и сняв бюстгальтер, клянусь, вы становитесь совершенно иной.

Она раскрыла рот, не в силах вымолвить ни слова.

– Убирайтесь! – с трудом проговорила она. – Иначе я позову полицию!

– К вашим услугам! – галантно произнес я и положил жетон ей на стол. – Идите и скажите Карсону, что я здесь и не могу ждать следующего четверга. Меня зовут Уилер.

Она сняла трубку и с непонимающим видом передала Карсону сообщение, после чего положила трубку.

– Мистер Карсон сейчас вас примет, – сказала она, покраснев. – Вы, наверное, не такой наглый, каким кажетесь, – добавила она, несомненно, в качестве извинения.

– Конечно, мой ангел, и мне жаль, что я произвел на вас такое впечатление. А кстати, если мы поужинаем сегодня вечером у вас? Я постараюсь вас не разочаровать.

– Кабинет Карсона второй слева. – Она снова приняла высокомерный вид.

***

Это был шикарный кабинет, какой и надлежит иметь преуспевающему адвокату. Решительно у всех, кроме меня, есть большой стол. Единственный символ моего положения – мой “остин-хили”, которому два года и за который мне осталось сделать еще шесть взносов.

Я утешил себя, подумав, что курю настоящие мужские сигареты и что на следующей неделе, может быть, сделаю себе татуировку…

– Садитесь, лейтенант, – сказал Карсон, – в чем дело?

– Вы хорошо знали Алису, не так ли?

Он нахмурился:

– Да. Я уже давно связан с этой семьей.

Я вытащил сложенную бумажку и положил перед ним на стол.

– Вы написали эту записку?

Он внимательно прочел ее, потом поднял голову и посмотрел на меня:

– Где вы ее нашли?

– Это вы ее писали?

– Я предпочел бы не отвечать, – Как хотите. Вы же знаете, мы можем произвести графологическую экспертизу.

– Хорошо… Записку писал я! – сказал он резко. – И что это доказывает?

– Вы знали Алису Рэндалл.., ну скажем, интимно?

– Алису? – повторил он недоверчиво. – Но, лейтенант, это ошибка!

– Записка была в кармане ее пальто, которое висело в шкафу. И вы признались, что являетесь ее автором.

– Но я не… – Он ударил кулаком по столу. – Эта записка была адресована не Алисе!

– А кому?

– Это не имеет отношения к делу, – заявил он.

– В таком случае как записка могла оказаться у нее в кармане?

– Я ничего не понимаю, – растерянно проговорил Карсон. – Абсолютно ничего!

Я уселся поудобнее в кресле и зажег сигарету.

– Вы адвокат семьи уже довольно давно. Лавиния Рэндалл наверняка очень крупный клиент.

– Ну и что из этого?

– А то, что если вы скомпрометируете младшую дочь, то рискуете потерять клиентку – ее мать. Скандал вряд ли будет вам на руку.

– Вы бредите?!

– Вы знали, что у Алисы двухмесячная беременность?

– У нее.., что? – Он побледнел. – Вы осмеливаетесь утверждать, что я…

– Кто знает? – охладил я его пыл. – Кроме Алисы, разумеется.

– Вы забыли одну вещь, – сказал он резко. – В момент ее смерти я находился в гостиной вместе с Жюстин и Френсисом.

– Это вы говорите!

– Это и они говорят.

– Они не сказали мне об Амое. Они солгали, когда я спросил, знают ли они кого-нибудь, кто может быть замешан в этом деле. Кто знает, не солгали ли они и на этот раз, спасая честь семьи и делая вам ложное алиби?

– Значит, так, – медленно проговорил Карсон. – Я должен принять меры в свою защиту.

– Постарайтесь нанять хорошего адвоката. Это всегда полезно.

Когда я выходил, секретарши не было на месте…