Текст книги "Только очень богатые"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Если вы думаете, что это шутка, спросите Гарри, – тихо сказал я.

– Делай то, что он говорит, Делла, – снова прокаркал Ратли. – Он сумасшедший маньяк. Прострелил не задумываясь бедному Алфу ногу. Рейнер ждет тебя в нише?

– Да. – Голова ее слегка качнулась, она натянуто кивнула.

– С задернутыми шторами?

– Да. – Она снова утвердительно кивнула. Затем глаза ее внезапно будто остекленели, она тихо вздохнула, колени ее подогнулись, и она без сознания опустилась на пол.

– Делла нервная девушка, – осторожно заметил Ратли.

– Раздевайтесь, – приказал я ему.

– Что? – Он чуть не свалился со стула.

– Давай, давай! – потребовал я. – Я поступил очень великодушно, прострелив Алфу большой палец, а что ты скажешь, если я размозжу тебе коленку?

Он мгновенно вскочил со стула и в диком отчаянии начал стаскивать с себя одежду, будто сидел последний час на муравьиной куче.

– Прекрасно! – сказал я, когда на нем не осталось ничего, кроме гусиной кожи. – Теперь надень трусики Деллы.

– Что? – Он стиснул свои бешено стучавшие зубы и словно заводной завертел головой. – Нет, я не стану этого делать!

– Ну, тогда приготовься получить раздробленную коленную чашечку! – пригрозил я и снова направил на него пистолет.

Рыцарский порыв скончался мгновенной смертью. Он опустился на колени возле бесчувственной блондинки и стащил с нее трусики с ловкостью прирожденного совратителя. По сравнению с выражением его лица, когда он влезал в черные трусики-бикини и натягивал их на свои бедра, лицо Наполеона, впервые услышавшего сообщение о Ватерлоо, можно было считать просто веселым.

– Теперь отправляйся к Рейнеру, – приказал я.

– И что дальше? – Он, моргая, ждал ответа.

– Войдешь прямо в альков, улыбнешься и скажешь: «Я подарок от Дэнни Бойда», – понял?

Он кивнул с несчастным видом и направился к двери. Блондинка все еще недвижно лежала на полу, и, может быть, для нее это было лучше, чем провести ближайший час с Рейнером, подумал я.

Один из громил тихо посапывал, и оба, казалось, были далеки от того, чтобы через какое-то время прийти в себя. Я прошел в коридор вслед за Гарри, потом в гостиную, время от времени, чтобы придать ему решимости, подталкивая его сзади дулом пистолета. Посреди гостиной остановился и подождал, пока он протянул руки, чтобы раздвинуть драпировки, закрывавшие нишу. Затем я быстро вернулся в холл. Блондинка с фигурой статуи поднялась с одного из низких, слишком мягких кресел и с вежливой улыбкой направилась ко мне.

– Вы так быстро уходите, мистер Бойд? – Ее округлые ягодицы совершили небольшое вращательное движение под прозрачным платьем цвета зеленых листьев. – Уверены, что познакомились со всеми наслаждениями, предоставляемыми в нашем клубе?

– О да, более чем со всеми! – искренне ответил я.

Из гостиной раздался шум, похожий на драку, а вслед за ним неистовый мужской рев.

– Что, черт возьми, там происходит? – ошеломленно прошептала великолепная блондинка.

– Ничего особенного, – успокоил ее я, – вероятно, ваш босс едва не подвергся изнасилованию. Только и всего.

Глава 5

Было около одиннадцати, когда я вернулся в свой номер в гостинице. Заказал в буфете бутылку шотландского виски и уже наполовину осушил второй бокал, когда раздался телефонный звонок.

– Милый Дэнни, – пропел в ухо ужасный английский голос с изысканными гласными, – это твоя милая Дафне.

– Нет, – твердо сказал я, – мой тренер говорит, что сегодня ночью мне нужен отдых: хочу к уик-энду быть в форме.

– Трусишка! – промурлыкала она. – А я как раз и звоню по поводу уик-энда. Кое-что изменилось, и я не смогу, как обещала, подхватить тебя утром.

– Ну, тогда я найму самоходный автомобиль или что-нибудь в этом роде.

– Не слишком-то проявляй, пожалуйста, независимость, – резко возразила она. – Я тебе нужна. Приеду за тобой в отель завтра около пяти часов.

– О’кей.

– Ну а как ты провел день, мой лихой Дэнни? Тебе недоставало меня в твои одинокие часы?

– У меня был очень занятой день и поэтому не оставалось времени скучать по тебе, моя распутная Дафне.

– Это невежливо – не скучать по мне, – игриво хихикнула она. – А мне тебя так не хватало, что в Гайд-парке я погналась было за одним матросом, но он сбежал.

– И спас, таким образом, свои силы для другого дня. – Я громко зевнул в трубку. – Спасибо за звонок, Дафне, как договорились, увидимся завтра около пяти.

– Внимание! – Внезапно ее возглас оглушил меня. – Говорит ваш личный помощник, – зазвучали самые низкие нотки ее регистра. – Какие новости у великого сыщика драгоценностей, шеф? Ну как, раскололся Эдуард Уоринг, он же мистер Кнут, и признался?

– Он мне даже двери не открыл, – солгал я небрежно.

– Ах ты, бедный истязатель! – Голос ее внезапно стал снова обычным. – Если хочешь, мы можем сейчас вместе отправиться к нему и взломать дверь!

– Не стоит утруждаться, – быстро ответил я. – Подождем до твоего приема.

– Как скажешь. – Тембр ее голоса снова изменился. – В конце концов, ты – шеф.

– И у твоего шефа есть одно последнее пожелание для своего помощника, – произнес я твердо. – Спокойной ночи!

Не успел опустеть второй бокал, как Дафне позвонила снова.

– Не вешай трубку, Дэнни, – попросила она, – я лежу здесь одна на своей покрытой плюшем кровати и нежно-нежно думаю о тебе. Если ты не позволишь мне приехать к тебе в гостиницу и заняться любовью, то хоть, по крайней мере, поговори со мной, чтобы твоя прелестная возлюбленная не чувствовала себя без тебя такой покинутой!

– Ты права, – проговорил я сквозь зубы. – Это я могу себе позволить.

– Ну, вот это другое дело, мой донжуан Дэнни, – промурлыкала она. – Теперь давай поговорим. Ты можешь мне сообщить, какая я необыкновенная?

– Я хотел бы узнать тебя получше, Дафне, – сказал я серьезно. – Не хочу, чтобы между нами существовали какие-то тайны.

– Ну, это не называется лирикой, – разочарованно заметила она, – но, может быть, ты со временем исправишься?

– Не хочу, дорогая, чтобы между нами были какие-либо секреты, – повторил я.

– Ты уже говорил это. – Голос стал чуть более резким. – Имеешь в виду какой-нибудь определенный секрет?

– Ну, мне было бы интересно узнать, – уступил я, – хотя бы про эту оргию, в которой участвовали одна женщина и шестеро мужчин и которую ты устроила в армейских казармах. Это что, один из сержантов не выдержал и подал сигнал в целях самообороны?

На другом конце трубки молчали.

– А как насчет девушки, из которой ты чуть не выбила дух, когда вышла из себя? Сколько заплатил твой отец в качестве выкупа, чтобы спасти тебя от тюрьмы?

– Ты и в самом деле не виделся сегодня с Эдуардом? – спросила она погасшим голосом.

– Конечно, – ответил я. – Кстати, скажи-ка, как звали того лорда, в которого ты как-то воткнула нож и который после этого провел в больнице три месяца?

– Ты лживый негодяй, Бойд! – холодно возмутилась она. – И наверняка видел сегодня Эдуарда!

– Я видел сегодня Марвина Рейнера. Он полагает, что вечеринка у тебя в субботу выльется в такой разгул, что даже пригласил сам себя принять в ней участие.

– Марвин? – Голос ее понизился до шепота. – Марвин здесь, в Лондоне?

– А где же ему еще быть?

Молчание на этот раз длилось, может быть, секунд десять. Затем раздался слабый щелчок разъединения – она положила трубку. Я приготовил себе еще выпить, сел на край постели и стал терпеливо ждать, когда телефон зазвонит снова. Это произошло через пять минут, и я не смог сдержать улыбки, поднимая трубку.

– Чтобы быть профессиональным сыщиком, недостаточно при каждом удобном случае укладываться в постель, – сказал я довольным тоном.

– Рада слышать это. – Мне показалось, что я просто ощущаю, как с языка говорящей капает яд. – Особенно поскольку я ваша клиентка, и это мои деньги вы все время тратите.

– Я ошибся, Сорча, – пробормотал я. – Или мне следует называть вас миссис Ван Халсден?

– Не жду от вас особой галантности, – отрезала она, – только результатов. Вы видели сегодня Уоринга?

– Да, я виделся с ним сегодня.

– И что же?

– Он больше не входит в число подозреваемых.

– Почему? – Голос ее стал резким. – Что вы, черт вас возьми, хотите этим сказать? Почему он не может быть в числе подозреваемых? У вас должно быть какое-нибудь логическое обоснование, чтобы утверждать такое. – В ее голос внезапно вкралось подозрение. – Может быть, он перекупил вас?

– Меня никто не покупает! – прорычал я. – Можете поверить мне на слово! Атлантический океан – слишком великое пространство, и на таком расстоянии я не в состоянии сказать вам больше ничего.

Какое-то время я слышал, как она тяжело дышала, наконец спросила:

– Он сказал вам, где сейчас Марвин Рейнер?

– Я видел сегодня и Рейнера, – сообщил я. – Возможно, он тоже будет на вечеринке у Дафне Талбот-Фрит.

– О! Удивляюсь, что у вас хватило сил выбраться сегодня утром из постели! – съязвила Сорча. – А может быть, эта нимфоманка лежит сейчас рядом с вами, как было в тот, первый раз, когда я вам позвонила?

– В номере – никого. А Рейнер выдвинул теорию, что ни один из ваших гостей не нуждается в деньгах и что, может быть, эта кража была просто придуманной вами шуткой.

– Чушь! Никому в здравом уме не пришло бы в голову украсть в шутку у хозяйки дома драгоценности. Марвин вас просто разыгрывает. У него извращенное чувство юмора, и он не может устоять перед искушением пошутить, когда встречает такого кретина, как вы.

– Мне безразлично, как вы меня называете, – сказал я осторожно, – поскольку платите за разговор вы, но мне кажется, тут, Сорча, не стоит пережимать. – Мое уязвленное самолюбие вдруг подсказало мне хитрый ход, чтобы выровнять наш счет. – Вы абсолютно уверены, что с вами в Мексике не было никого из ваших слуг?

– Конечно, уверена.

– О’кей, – тихо вздохнул я. – По-видимому, на меня так подействовал юмор Рейнера.

– Какой именно?

– Да так, ничего особенного.

– Скажите же, будьте вы прокляты! Что говорил вам на этот счет Рейнер? – Растерянность в ее голосе вызвала чувство приятного тепла в моем желудке.

– Он сообщил мне сначала кое-какие довольно секретные сведения о ваших друзьях, а затем перешел непосредственно к рассказу о вас, – пробормотал я. – Должен заметить, что после того, как я побывал в вашем доме, мне тоже кое-что показалось…

– Меня не интересует любопытство слабоумного! – Голос ее перешел на визг. – Скажите же мне, наконец, что вам говорил Марвин?

– Просто я случайно упомянул в разговоре с ним вашего дворецкого и вашу горничную. Сказал, что у меня создалось впечатление, будто они были бы счастливы поменять работу. При этих словах он впал чуть ли не в истерику и удивился: неужели я не знаю, что вы… какое же это он слово употребил?.. Ах да! Что вы – бисексуальны. Он сказал: «Одну ночь она спит с горничной, а следующую – с дворецким». Я ему сказал, что дворецкий попытался приволокнуться и за мной, решив, что я – гомосексуалист. «Он и есть гомик», – не удивился Рейнер. А когда я на него в удивлении уставился, то добавил, что вы еще – и садистка!

На том конце линии прозвучал приглушенный возглас, а затем грохот швыряемой с треском трубки, который оглушительно отдался в моем ухе. Я положил свою с удовлетворением: все-таки я сумел доказать, что даже клиентка, которая платит, не может безнаказанно называть меня слабоумным! Правда, уже в следующую минуту чувство удовлетворения покинуло меня, когда я подумал, что правильнее было бы назвать ее «экс-клиентка».

Я позвонил ночному портье и сказал, что, кто бы меня ни спрашивал до девяти утра, меня нет: я отправился охотиться за скальпами в прибрежную Шотландию. Мне обещали позаботиться о том, чтобы меня не беспокоили, а дежурная еще и выразила надежду, что я получу от своей экспедиции удовольствие. В целом, подумалось мне, прежде чем смежились мои веки, это был не самый удачный для меня день.

На следующее утро я позавтракал в кафе гостиницы около десяти утра и пролистал все утренние газеты. О том, что найдено тело Уоринга, нигде не упоминалось. Поэтому мой желудок несколько спокойнее проглотил горячие пирожки с кленовым сиропом. Выпив вторую чашку кофе, я понял, что мне до пяти вечера совершенно нечего делать. В пять за мной заедет Дафне, а до тех пор я просто свободный агент. Может быть, мне следует пойти на Савил-роу и, как посоветовала Сорча, заказать себе там костюм? Или лучше просто прогуляться по Гайд-парку, а потом сходить в кино?.. Но тут я услышал, как в холле гостиницы меня вызывают по пейджеру. «Не будет ли мистер Бойд любезен подойти к администратору?» – несколько раз повторил скрипучий голос, и горячие пирожки внезапно затвердели в моем желудке.

Заплатив по счету, я вышел несколько неуверенной походкой из кафе, чувствуя, как на лбу выступает холодный пот. И тотчас передо мной очень ясно предстала картина того, что произойдет: в вестибюле меня ждет некто лет сорока или пятидесяти. У него должны быть пристальные голубые глаза и седеющие усы, а также прямая, как штык, спина. На нем будет темный костюм и котелок. Голосом твердым и решительным он произнесет: «Мистер Бойд? Мистер Дэниел Бойд? Я главный инспектор Фартингейл из Скотленд-Ярда. Мне нужно задать вам несколько вопросов относительно убийства некоего Эдуарда Уоринга, которое произошло в его доме в Кенсингтоне где-то между тремя и пятью тридцатью вчера вечером. Я должен вас предупредить, сэр, что все, что вы скажете, может…»

– Могу я быть вам чем-нибудь полезна, сэр?

Я моргнул, и озадаченное лицо дежурной администраторши попало в фокус моего зрения. Поняв слишком поздно, что моя неверная походка подвела меня, я чуть было не наткнулся на стойку, за которой она находилась.

– Бойд,[3]3
  Игра слов: «Бойд» прозвучало как «бой» – «мальчик».


[Закрыть] – произнес я почти шепотом.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли не «бой», а девушкой. Вы из Бруклина, сэр?

– Это мое имя, – на этот раз прошипел я. – Мое имя – Бойд!

– О! – Голос ее смягчился. – Я думала, что вы хотите…

– Вы несколько раз вызывали меня по пейджеру ради этого? – Я бросил на нее зверский взгляд. – Просто хотели поделиться со мной своими мыслями?

– Нет, сэр. – Она плотно сжала губы и помолчала пару секунд, а затем улыбка тронула ее губы. – Давайте начнем сначала, мистер Бойд. Я вызывала вас по пейджеру, потому что здесь вас ждет джентльмен, который хотел бы увидеться с вами.

– Как он выглядит? – спросил я осторожно. – Лет сорока пяти – пятидесяти? Пристальные голубые глаза, седеющие усы и прямая, как штык, спина?

– Боюсь, что не запомнила его хорошо, мистер Бойд. – Она медленно облизала губы. – Я очень сожалею, мистер Бойд, но так много людей подходят ко мне, что я просто не в состоянии запомнить.

– Они всюду расставляют ловушки, – горько произнес я, – и это не ваша вина. Вы ведь выполняете свою работу и думаете только о ней.

– Простите, мистер Бойд. – Она отпрянула от стойки с затравленным выражением в глазах. – Мне нужно пойти в дамскую комнату.

Я все еще недоумевал – что она за чудачка, когда кто-то больно сжал мой локоть. Опустив глаза, я увидел, как гибкие, крепкие пальцы обхватили мой локоть, и вдруг всякая надежда во мне погасла.

– Мистер Бойд, – произнес низкий скрипучий голос.

– Да, – пробормотал я. Пальцы ослабили свою хватку, и я оглянулся на звук голоса.

Человек, стоявший за моей спиной с вежливой улыбкой на лице, выглядел так, будто он только что вернулся с недавней войны, одержав там победу просто одной рукой. Он был примерно моего роста, но тяжелее, может быть, фунтов на тридцать, причем не за счет жира. Его густые светлые волосы блестели, словно грива льва, которую только что получили из чистки. На его загорелом лице широко расставленные голубые глаза, холодные и блестящие, казалось, излучали какую-то первородную жестокость. Улыбка, будто прилипшая к губам, приоткрывала острые, хищные зубы. Так и чудилось, будто этими зубами он мог разорвать кого угодно.

На нем был костюм, отличавшийся небрежной элегантностью, и я кисло подумал, что даже старый мешок из-под муки смотрелся бы на этом человеке просто потому, что принадлежал именно ему.

– Я Росс Шеппард, – сообщил он. – Дафне Талбот-Фрит рассказала мне о вас.

– Вот как? – обескураженно пробормотал я первое пришедшее в голову.

– Я хотел бы поговорить с вами, но не здесь, а в какой-нибудь более приватной обстановке. Может быть, в вашем номере?

– О’кей. – И я направился к лифту, стараясь не замечать, что все дамы в вестибюле, едва завидев его, не могли не прореагировать на появление этого человека.

Когда мы вошли в номер, он удобно расселся в кресле и заявил, что шотландское виски ему вполне подходит. Я приготовил выпивку, протянул ему бокал и сел напротив.

– В любом случае мы встретились бы с вами на вечеринке у Дафне, – сказал он, – но я счел, что предварительно не помешает немножко поболтать с вами с глазу на глаз.

– Поболтать – о чем?

– Дафне сказала, что я один из подозреваемых в краже драгоценностей в доме Сорчи и что я состою в вашем списке.

– В доме было одновременно пятеро гостей, – ответил я. – Один из них и должен оказаться вором.

– Вполне логично, если допустить, что драгоценности действительно были украдены.

– А что позволяет вам думать, что этого не было?

– Зная, какая Сорча Ван Халсден сука, я допускаю, что она могла придумать всю эту историю, просто чтобы посмеяться над реакцией своих бесценных друзей. – Он помолчал. – Знаете ли вы, Бойд, что у этой дамы исключительные способности создавать неприятности на ровном месте?

– Я с ней только разговаривал, да и то один раз.

– Ну, вы можете вполне доверять моему мнению в этом вопросе. Тут я просто эксперт, – отрезал Шеппард. – И вы знаете, почему она любит так поступать? Потому что боится расслабиться и в таком состоянии может проявить слабость, участие к другому человеческому существу. Но, поверьте, Сорча скорее умрет, чем пойдет на это. Она приучила бедного Чарли к бутылке ровно через два месяца после их женитьбы. Он был пьян, когда шагнул в это проклятое окно, но убил его не алкоголь, его довела до смерти собственная жена.

– Что происходит? Неделя возобновления прежней ненависти друг к другу? – спросил я с любопытством.

– Вы – профессиональный сыщик, поэтому, уверен, не будете кусать руку, которая вас кормит, – усмехнулся он. – Я же просто хочу обратить ваше внимание на то, что, если Сорча Ван Халсден ваша клиентка, это вовсе не значит, что она вне подозрений.

– Ну, вы, кажется, высказались, – проворчал я, – что еще?

– Дафне, вероятно, рассказывала вам обо мне? – Холодные голубые глаза внимательно смотрели на меня. – Кто-нибудь еще говорил вам что-нибудь?

– Марвин Рейнер дополнил вчера ваш портрет некоторыми подробностями.

– Ну, в таком случае вы все уже знаете! – Лицо его осветила кривая улыбка. Впечатление, которое она производила, было несколько жутковатым. – Меня, как мне кажется, уже перевели в ранг главного подозреваемого. Все остальные нахватали себе достаточно денег, так что им больше ничего не нужно, а мне они необходимы всегда. Любопытная вещь – женская психология, Бойд. Множество девок говорят, что они готовы умереть за меня, но не встречал ни одной, готовой мне достаточно заплатить за мои услуги!

– Да, все действительно очень сложно, – промямлил я дежурную фразу.

– Не дразните меня, Бойд. Я знаю вас всего пять минут, но уже с трудом переношу.

– Ну зачем же портить так прекрасно начавшееся знакомство? – решил и я в свою очередь подразнить его.

Природный звериный инстинкт внезапно вырвался наружу. Глаза холодно заблестели. Я напрягся, ожидая, что он вот-вот вскочит с кресла. Однако он как ни в чем не бывало откинул назад голову и громко рассмеялся.

– Вы правы, – бросил он, – все это в конце концов не столь уж важно. – Он одним глотком допил свое виски и щелчком отправил мне пустой бокал. – Я хотел бы еще выпить!

Мне удалось поймать бокал буквально на лету левой рукой. Я наполнил его.

– Допускаю, что Сорча выдумала историю с кражей своих драгоценностей просто ради шутки, – сказал я ему. – Это увеличивает число подозреваемых. Теперь их становится шестеро. И все они люди приблизительно одного типа. Я даже думаю, что их можно в какой-то степени назвать личностями, если оставаться до конца корректным.

– Вы не так глупы, как я сначала подумал, – весело заметил Шеппард. – В этой мексиканской истории все закручено очень сложно.

– То есть? – Я подлил ему еще и снова уселся в кресло.

– Чарли Ван Халсден умер, – начал он. – Когда, однако, он был еще жив, то стоил примерно сорок миллионов долларов наличными и обладал огромным влиянием. У него крутились так называемые сумасшедшие деньги, в то время как у остальных, включая Сорчу и исключая меня, средства были весьма умеренными.

– Вы пытаетесь что-то объяснить мне, но я не понимаю, что именно, – искренне признался я. – Может быть, я действительно туп, как вы сначала подумали.

– Дело в том, что все эти люди, его гости, чего-то хотели от Чарли. – Он опять ухмыльнулся. – Кучка элегантно одетых мелких хищников, чистящих перья около ястреба, который не замечает их, потому что даже в свои лучшие дни он напивался еще до завтрака. Затем он внезапно и глупо умирает, и теперь от него нельзя получить то, чего они хотели бы, но это отнюдь не отменило их желаний.

– Сорча унаследовала его состояние, и теперь она – единственная, кто может удовлетворить эти желания, – проявил я осведомленность. – И тогда-то она и изобретает эту историю о том, как один из вас похитил ее драгоценности. И только для того, чтобы все вы оставили ее в покое.

– Как вы только что говорили, я допускаю возможность подобной версии. – Шеппард закурил сигарету и несколько секунд наблюдал за тем, как сигаретный дым поднимается к потолку. – Вы еще не придумали, Бойд, другой?

– Один из пятерых – и это вполне допустимо – мог украсть драгоценности, чтобы отстранить всех от этой кормушки, – медленно произнес я.

– Включая и себя?

– Трюк заключался в том, чтобы позже найти способ вернуть себе ее доверие, а остальных отстранить окончательно.

– Ага, теперь догадались! – воскликнул Шеппард довольным голосом.

– Ну ладно! Перестаньте изображать из себя скромного гения. Скажите, каким образом все это можно было сделать?

– Не знаю. – За все время впервые в его улыбке промелькнула некая вполне искренняя теплота. – Надеюсь, вы сможете вычислить это. Время покажет, как говорят девчонки, когда беспокоятся о том, что может произойти после того, как они провели предыдущую ночь в старом амбаре. Вы, Бойд, являетесь катализатором, который Сорча швырнула как кошку в стаю голубей. Полагаю, что вечеринка в этот уик-энд за городом будет просто захватывающим событием.

– Вы говорили, что все, без исключения, добивались чего-то от Чарли?

– Конечно! – кивнул он, подтверждая.

– А чего добивались или чего хотели лично вы?

– Какой вы, однако, симпатичный сукин сын, Бойд! – Шеппард покачал головой почти с восхищением, – Стоит человеку немного расслабиться, как вы тут как тут садитесь ему на голову. Я хотел от Чарли того же, чего хочу всегда, – денег.

– А каким способом вы надеялись получить их от него?

– Я собирался оказать ему одну услугу, уведя его жену на достаточно длительное время, чтобы он мог в итоге получить развод. Только бедный слюнтяй не соглашался на такой способ, не желая ставить под удар свою репутацию: в семье Ван Халсден, говорил он, не должно случаться подобных вещей, таких, как развод. Если бы я был чуть посообразительнее, то предложил бы ему убить его жену, и, может быть, сейчас я был бы богат, а он жив. И наверняка ко дню ее похорон протрезвел бы, чтобы не пропустить ни малейшей их подробности!

– А другие? На что надеялись они?

– Я не могу ответить сразу на все ваши вопросы. – Шеппард вдруг нахмурился. – В Мексике все хитрили и лезли из кожи вон, притворяясь изо всех сил и утверждая, будто приехали просто отдохнуть и повеселиться. Но мне удавалось ухватить то там, то тут кое-какую информацию: где приложив ухо к замочной скважине, а где сунув руку под чью-нибудь юбку. Бывают минуты, когда человек расслабляется, вот тогда-то его и можно захватить врасплох голыми руками!

– Не стоит ли опустить грязные подробности вашей распутной жизни? – предложил я. – Давайте ближе к делу.

– Я ничего не имею против определения «распутная», но категорически возражаю против слова «грязная»!

Он допил свой бокал и снова пустил им в меня. Я швырнул ему обратно.

– Ваше здоровье! – хохотнул я и зло ухмыльнулся. – Гимнастические упражнения, может быть, просветлят ваш немного запутавшийся ум.

Мгновение он сидел, держа в руках пойманный стакан, с мрачным выражением и блеском в глазах, в которых можно было прочесть желание немедленно убить меня. Потом, очевидно, передумал.

– Уоринг считал, что он играет безошибочно, – сказал Шеппард, вставая с кресла и направляясь к бутылке с шотландским виски. – Краткосрочная финансовая сделка, которая должна была принести ему баснословные доходы. Только у него якобы недоставало денег, чтобы прокрутить ее. По какой-то причине у него среди коммерсантов, с которыми он имел дела, сложилась довольно скверная репутация, и они не ссудили бы ему ни одной, даже самой мелкой монетки, – не дали бы даже в том случае, если бы деньги понадобились, чтобы поехать к умирающей матери. Поэтому он хотел, чтобы Чарли ссудил ему нужную сумму и участвовал в этой сделке в качестве партнера.

Шеппард вытряхнул последние капли виски в свой и без того полный бокал и снова упал в кресло.

– Большая часть того, что я говорю, это всего лишь предположение, – проворчал он, – поэтому не старайтесь проявлять своего интеллектуального превосходства надо мной и опровергать что-либо из сказанного.

– Да это просто невозможно!

– Что невозможно?

– Чтобы у вас под такой самоуверенной внешностью скрывался комплекс неполноценности!

– Похоже, вы все-таки напрашиваетесь на то, чтобы я сегодня дал вам в зубы! – Это был чисто эмоциональный ответ, но мне пришло в голову, что его рассмешила сама мысль о комплексе неполноценности. – Аманда никак не может успокоиться, – продолжал он. – Она очень амбициозная девица, и вполне приличный доход, который она стала получать в результате удачного урегулирования последнего развода, ее никак не удовлетворяет. Она стремится к третьему браку с человеком, который носил бы известное, уважаемое имя и чтобы это одновременно был щедрый миллионер, достаточно молодой, чтобы удовлетворять ее прихоти, когда ей это нужно, а нужно это ей, по-моему, все время. Уверен, она никогда не встретит такого в своем нынешнем окружении. В Мексике она и пыталась заманить в свои сети Чарли, чтобы он взял ее под свое крыло – у меня, видите ли, склонность поиграть словами, – потому что она знала, что при его поддержке может быть допущена в тот чудесный мир, к которому ей хочется принадлежать.

– А теперь то же самое для нее может сделать Сорча? – спросил я.

– Верно! Марвин Рейнер очень скрытный тип. Он не допустит даже мысли, что его левая рука знает, что делает эта левая рука. Но мне кажется, что его империя на Дальнем Востоке – отчасти блеф, и, если он не сможет в самое ближайшее время достать колоссальную сумму денег, империя эта вообще может превратиться в миф. Насколько мне известно, он собирался предложить Чарли вполне законную сделку. Точно так же и Уоринг. Проблема и того и другого заключалась в том, что они никак не могли поймать Чарли в трезвом состоянии.

– А что же Дафне Талбот-Фрит?

– О ней я ничего не знаю! – не задумываясь, ответил Шеппард.

Ответ показался мне подозрительно поспешным.

– Может быть, следует немного подумать, прежде чем отвечать? – настаивал я.

Он медленно растянул губы в улыбке:

– Я уже говорил, что вы славный сукин сын! – Затем лицо его будто протрезвело. – Не знаю, Бойд. И на этот раз я говорю честно. Иногда, словно мозаику, собираешь все по кусочкам, и, похоже, они совпадают. А бывает по-другому – соединяешь такие кусочки, а в результате получается черт знает что, и выясняется, что ты обманываешься и все делал не так.

– Вы развиваете такую философию, что у меня просто дух захватывает, – проговорил я устало. – Скажите мне, мистер Шеппард, каково ваше просвещенное мнение относительно будущего дзен-буддизма[4]4
  Дзен-буддизм – философское учение, одно из направлений буддизма, широко распространенное в Китае и Японии.


[Закрыть] в Дзендандии?[5]5
  Дзендандия – вымышленное название страны, производное от слова «дзен».


[Закрыть]

– Продолжайте в том же духе, и я обещаю вбить вашу голову в ваше же горло до самого пупка, так что вы сможете переваривать то, что я говорю, не перебивая меня все время! – прорычал он. – Некоторое время назад, когда папаша Дафне решил держать ее как можно дальше от себя для своего же собственного спокойствия, он отправил ее в Штаты. Чарли был его старым другом, и она прожила у него с семьей несколько месяцев. Это случилось задолго до того, как он встретил Сорчу, не говоря уже о том, как женился на ней. Дафне тогда была еще совсем юной, ей было не больше восемнадцати, но, мне кажется, она была неравнодушна к нему, всегда питая нежные чувства к Чарли независимо от того, был он пьян или трезв. Возможно, он был первым мужчиной, с которым она легла в постель. Одно я могу сказать, исходя из моих наблюдений в Мексике: она ненавидела Сорчу за ее уловки и обвиняла в том, что она превратила Чарли в алкоголика.

– Значит, она обвиняла Сорчу и в его смерти?

– Определенно, – кивнул Шеппард. – Она была единственной из нас шестерых, кто хотел сделать что-нибудь для Чарли, а не извлечь пользу для себя. Дафне была потрясена его смертью. Вот почему, мне кажется, она могла украсть драгоценности, чтобы причинить таким образом хоть какую-то неприятность Сорче. Это могло явиться своего рода последней, хотя и незначительной, местью за все, что та сделала с Чарли.

– Когда я спросил Сорчу, с кем мне следует связаться в первую очередь, она посоветовала обратиться к Дафне, – сказал я. – Как вы думаете, говорит ли это о чем-нибудь?

– Откуда мне знать? – Его грохочущий смех наполнил комнату. – Не забывайте, что я всего лишь неудачливый философ. – Он осушил свой бокал и поднялся на ноги. – Мне кажется, не имеет смысла оставаться здесь у вас, Бойд. Спиртное закончилось, а беседовать с вами дальше становится просто скучно.

Он поставил бокал на бюро и направился к двери.

– Полагаю, что увижу вас завтра, когда начнется вечеринка.

– Конечно! Я рад, что вы решили принять в ней участие. Мне становилось скучно оттого, что не о чем было думать, а теперь вы подкинули мне достаточно пищи для размышлений, чтобы я не мог сойти с ума!

– Это будет очень хорошо, – сказал он доверительным тоном. – Ваш мозг должен быть занят, и небольшая встряска поможет вам.

– Вы не будете возражать, если я завтра вас процитирую? – вежливо осведомился я. – Это подтолкнет и всех прочих высказать свое мнение о том, что каждый из них хотел получить от Чарли. Такая вот получится забавная игра, которая, уверен, оживит вечеринку.