Текст книги "Синьор Тодеро-брюзга"

Автор книги: Карло Гольдони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Карло Гольдони
Синьор Тодеро-брюзга

Комедия в трех действиях

Действующие лица:

Тодеро, старик купец.

Пеллегрин, сын Тодеро.

Марколина, жена Пеллегрина.

Занетта, дочь Пеллегрина и Марколины.

Дезидерио, управляющий Тодеро.

Николетто, сын Дезидерио.

Чечилия, служанка Марколины.

Фортуната, вдова.

Менегетто, кузен Фортунаты.

Грегорио, слуга. Носильщик.

Действие происходит в Венеции, в доме Тодеро.

Действие первое

Явление первое

Комната Марколины.

Марколина и Чечилия.

Марколина. Ну, что же? Будем мы, наконец, сегодня пить кофе?

Чечилия. Если не пошлете за ним в кофейню, – боюсь, что не удастся.

Марколина. Это почему? Разве в доме нет кофе?

Чечилия. Есть, синьора, есть, да старый хозяин запер на ключ и кофе, и сахар.

Марколина. Это еще что за новости? Мало тех выходок, которые мне приходится терпеть от моего милейшего свекра, так он выдумал еще держать от меня на запоре сахар и кофе?

Чечилия. Что поделаешь! Чем больше он стареет, тем несноснее становится с каждым днем.

Марколина. Но что случилось? Какая муха его укусила? С ума он, что ли, сошел?

Чечилия. Вы же знаете, что это за человек! Повсюду сует свой нос и всегда ворчит. Прибежал в столовую, заглянул в сахарницу, потом в кофейницу и пошел: "Видано ли, чтобы ничего за неделю от целой сахарной головы не осталось! Купили-де кофе на лиру, а его уже нет. Ни порядка в доме, ни совести!" Забрал все с собой, отнес к себе в комнату и запер в шкаф.

Марколина. Я так сыта этими несносными выходками, что скоро у меня лопнет терпение. Просто стыдно за него! Столько лет живу в этом доме и не смею ничем распоряжаться. А мой дурень-муженек, даром что толстый и большой и что дочь на выданье, слово боится сказать! Не может он позаботиться, чтобы у жены был кофе! Клянусь, мне бы только дочку пристроить! У меня, слава богу, есть собственный дом, и я сумею родственничкам натянуть нос.

Чечилия. Сказать по правде, трудно просто поверить, чтобы человек тридцати пяти лет, женатый, отец семейства, с хорошим доходом, с лавкой в доме, которая приносит немалую прибыль, не смел истратить хотя бы дукат по своему желанию и должен был, как мальчишка, кормиться из рук отца.

Марколина. Вот именно. Это же чудовищно, что глава семьи тиранит сына, невестку, внучку, а вместе с тем позволяет водить себя за нос какому-то мужлану-управляющему, который знай набивает себе карманы и науськивает его на всех близких.

Чечилия. Ну да! Хозяин души не чает в управляющем и в его сыне. И, пожалуй, его сына любит даже еще больше!

Марколина. А между тем можно ли сыскать на свете другого такого дурака, такого болвана, такого дубину?

Чечилия. Вы это о синьоре Николетто говорите?

Марколина. Ну конечно, о таком сокровище, как синьор Николетто, достойнейший отпрыск синьора Дезидерио, любимчик моего свекра, который дальше своего носа ничего не видит!

Чечилия. Ну, если сказать по правде, синьор Николетто совсем уж не такой дубина.

Марколина. Ах, вот как! Ай да Чечилия! Уж не влюблены ли вы в этого дурачка?

Чечилия. С чего вы взяли, что он мне нравится? Не пристало мне такими вещами заниматься. Но, говоря по правде, почему бы…

Марколина. Хватит, не желаю больше о них разговаривать! Мой свекор взял их в дом назло мне, и если муж не возьмется за них как следует, возьмусь я. Мне бы только дочку пристроить, а я уж найду способ выжить их отсюда.

Чечилия. Дорогая синьора хозяйка, мне не хотелось бы, чтобы вы могли подумать…

Стук в дверь.

Марколина. Стучат! Посмотрите, кто там.

Чечилия. Уж, кажется, вы меня знаете…

Марколина. Ступайте посмотрите, кто пришел, говорю вам!

Чечилия. Сейчас, сейчас! Иду, синьора. (В сторону.) Мне тоже не очень сладко в этом доме. Не будь этого парнишки, ни за что здесь не осталась бы, хоть озолотите меня! (Уходит.)

Явление второе

Марколина, потом Чечилия.

Марколина. От такой женщины, как я, все запирать! Я не смею ничем распорядиться. Шагу не могу ступить. Никаких удовольствий! Даже едой, и то попрекают. Разве меня в помойке нашли? В одной рубашке взяли? Я, кажется, принесла в приданое шесть тысяч дукатов, да и происхождения более благородного, чем они. Предки их пришли в Венецию в деревянных башмаках,[1][1]
  Деревянные башмаки – распространенная в Италии крестьянская обувь.


[Закрыть] а мои уже более ста лет занимаются торговлей.

Чечилия (входит; ворчливо). Вас спрашивает какая-то синьора.

Марколина. Кто такая?

Чечилия. Не знаю; кажется, ваша синьора Фортуната.

Марколина. Что случилось, синьора? Почему вы дуетесь?

Чечилия. Проклятая жизнь! И кому она только нужна?

Марколина. Что с вами? На кого вы злитесь?

Чечилия. Я выбежала посмотреть, кто пришел. Слышу голос: «Откройте!» Открываю. Вижу – старый хозяин; и он мне такую взбучку задал…

Марколина. Надо положить этой музыке конец! Я буду не я, если этого не сделаю. – Ступайте, ступайте. Просите синьору пожаловать.

Чечилия (в сторону). Свекор – настоящий яд, да и невестка не сахар!

(Уходит.)

Явление третье

Марколина, потом Фортуната.

Марколина. Старик хочет, чтобы у меня никто не бывал. И тут ему нужно в мои дела свой нос совать.

Фортуната (входит). Здравствуйте, синьора Марколина.

Марколина. Здравствуйте, синьора Фортуната.

Фортуната. Что поделываете? Как поживаете?

Марколина. Благодарю вас. А вы?

Фортуната. Неважно.

Марколина. Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли снять шаль?

Садятся.

Фортуната. Не беспокойтесь. В такую погоду она не мешает.

Марколина. Может быть, затопить камин?

Фортуната. Что вы, что вы, право! Я шла пешком, и мне совсем не холодно.

Марколина. Как видите, и мне тоже. Я почти никогда не развожу огня.

Фортуната. Все дело в привычке. Если привыкнешь, то уж трудно обойтись. А если не балуешь себя, то и горя мало.

Марколина. Вы правы, вы совершенно правы. Меня с детства так воспитывали, и дочь свою я тоже стараюсь к этому приучить.

Фортуната. А как поживает синьора Занетта?

Марколина. Ничего себе. Бедная крошка! Она так сильно болела, но теперь совсем уже поправилась, в добрый час сказать.

Фортуната. Скажите, синьора Марколина, не хотите ли вы выдать вашу дочку замуж?

Марколина. Почему же нет, если представится подходящая партия?

Фортуната. Сказать по правде, я по этому поводу к вам и пришла.

Марколина. Неужели?

Фортуната. Есть у меня на примете такой жених, что, если дело сладится, вы будете меня благословлять.

Марколина. О, какая вы милая! Кто же он?

Фортуната. Не торопитесь. Прежде чем я назову его, вы должны откровенно мне сказать, можете ли сами решить этот вопрос.

Марколина. Да разве я вам об этом уже не говорила?

Фортуната. Так-таки никого не спросясь?

Марколина. Видите ли, собственно, решать должен был бы ее отец, но он сделает так, как я прикажу.

Фортуната. А синьор Тодеро?

Марколина. Но вы же знаете, что, если родители согласны, дед не может не согласиться?

Фортуната. Да разве вам неизвестно, что такие старики всегда хотят сами всем распоряжаться?

Марколина. Совершенно верно, но лишь до известной степени. Если представится хороший случай и партия подходящая, с какой же стати он будет упрямиться?

Фортуната. А кто даст приданое?

Марколина. Приданое должен дать свекор, и я думаю, что он не откажет; хотя муж мой и тряпка и позволяет отцу распоряжаться, как тому угодно, однако, если понадобится, я сумею заставить его поговорить как следует. Свадебные сундуки уже готовы; материнское приданое тоже пойдет за ней. И я уж подниму свой голос. Девушку пора выдавать замуж; и клянусь вам, если мой свекор вздумает чудить, я добьюсь своего.

Фортуната. Нет, синьора Марколина. Если из этого выйдут неприятности, лучше не начинать.

Марколина. Да я только к слову так сказала; неприятностей никаких не будет и быть не может. Свекор, правда, скуп и чудит, норовит все делать по-своему, но он всегда хотел, чтобы дочь моя пристроилась. А из вчерашнего разговора с ним я поняла, что он ждет не дождется, когда она выйдет замуж. Разумеется, не потому, что заботится о ее счастье, – он из тех стариков, которые никого, кроме самих себя, не любят, – а просто чтобы избавиться от лишнего рта.

Фортуната. Ну, что ж, если так, поговорите с ним.

Марколина. Непременно поговорю. А теперь скажите, кто жених?

Фортуната. А сколько дадите приданого, если узнаете?

Марколина. Но, дорогая синьора Фортуната, кота в мешке не покупают. Сначала скажите, кто жених, а потом соответственно назначим и приданое.

Фортуната. Да чего вы боитесь? Уж не того ли, что я могу посватать вам какого-нибудь захудалого жениха? А знаете ли вы, что мой претендент – это настоящий цветок, чистое золото и что другого такого в здешних местах не сыскать? Словом, это мой кузен!

Марколина. Вот как! Ваш кузен?

Фортуната. Да, синьора. Что скажете? Разве это не исключительный случай?

Марколина. Разумеется! Если он ваш родственник, Значит, воспитанный молодой человек. Но, дорогая синьора Фортуната, для хорошей партии требуется еще кое-что.

Фортуната. Да знаете ли вы, что он единственный сын, что у него будет добрых две тысячи дукатов годового дохода и блестящая карьера в будущем? Знаете ли, что у него нет никаких недостатков и что, говоря без преувеличения, вид у него настоящего дворянина? Словом, это синьор Менегетто Рампонцоли, сын синьора Массимо и синьоры Сколастики Карамали!

Марколина. О! Вы мне наговорили столько хорошего, что, конечно, синьора, я заранее согласна. Я его знаю и в восторге. Дал бы бог!

Фортуната. Да уж иначе не скажешь, как «дал бы бог!»

Марколина. А он слышал что-нибудь о моей дочери? Знает он о ее достоинствах? Знает, какое она сокровище?

Фортуната. О! Он все знает.

Марколина. Знает ли, что она девушка хоть куда? Что она – как румяное яблочко?

Фортуната. Ну, уж по дружбе я вам скажу: он ее видел.

Марколина (взволнованно). Как? Когда? Моя дочь нигде не бывает, да и к нам никто не ходит.

Фортуната. Успокойтесь, синьора Марколина, не сердитесь. Все было очень прилично. Он видел ее на балконе.

Марколина. Через шторы?

Фортуната. Через шторы. И еще как-то, рано утром, на улице.

Марколина. Но ведь шаль покрывает ее до пояса.

Фортуната. Что же из этого? Точно вы не знаете! Когда молодежь захочет… не знаю, понимаете ли вы меня?

Марколина. Занетта заметила что-нибудь?

Фортуната. Насколько мне известно, они как будто словом друг с другом не обмолвились, но глазами, по-моему, сказали все, что надо.

Марколина. Ой, горе мне!

Фортуната. Ах, полно, дорогая! Если бы все нынешние девушки были похожи на вашу дочь, а все молодые люди на синьора Менегетто…

Марколина. Дорогая синьора Фортуната, не знаю, что вам и сказать! Раз вы были так добры и пришли ко мне с этим предложением, так уж доведите дело до конца.

Фортуната. Тогда скажите, милая: сколько вы дадите за ней приданого?

Марколина. Нет, раньше скажите вы, на что рассчитываете?

Фортуната. Молодой человек – сама доброта, прямо марципан какой-то; и в этих делах он ничего не понимает и понимать не хочет. А родители его положились во всем на меня: что я сделаю, то и будет хорошо. Я сказала: с синьорой Марколиной мы старые друзья, я знаю, чего она стоит, знаю, какая славная девушка ее дочка, – ну, и предоставьте все мне. Я, видите ли, желаю все сделать по-хорошему. Запрашивать не буду, но хочу знать, какое вы дадите приданое; и если дело подходящее, то положитесь во всем на меня и больше ни о чем не беспокойтесь.

Марколина. Скажу вам вот что: я принесла в дом шесть тысяч дукатов, я старик не посмеет дать за моей дочерью меньше.

Фортуната. Наличными?

Марколина. Разумеется. Внесут в банк.

Фортуната. Итак, синьора Марколина, вы мне даете слово?

Марколина. Даю слово.

Фортуната. И свое слово вы сумеете сдержать?

Марколина. Да, синьора. Раз слово дала, значит, сдержу!

Фортуната. Ну, тогда все в порядке. До свиданья.

Встают обе.

Марколина. Почему вы так спешите?

Фортуната. Тороплюсь передать ответ. Но помните наш уговор!

Марколина. Ну, конечно! Дети мы, что ли!

Фортуната. Если я приведу жениха, покажете дочку?

Марколина. Покажу, когда будет подписан контракт.

Фортуната. Не раньше?

Марколина. Да знаете ли…

Фортуната. Даже одним глазком нельзя посмотреть?

Марколина. Вы ведь женщина с понятием…

Фортуната. Полноте, дорогая! Нынче дочек уже не прячут. Такие строгости теперь не в моде. Девушки показываются всюду.

Марколина. Ну, согласна. Только для вас!

Фортуната. До свиданья.

Марколина. А скажите, пожалуйста, оденут-то ее прилично?

Фортуната. Скромно!

Марколина. Я не требую особенной роскоши. Сами понимаете, что в нынешнее время моды кусаются.

Фортуната. Не захотите же вы, чтобы на нее были истрачены все шесть тысяч дукатов?

Марколина. Я хочу, чтобы все было честь честью, а не людям на смех.

Фортуната. Ах, дорогая Марколина, денежки счет любят.

Марколина. Ах, милая синьора Фортуната, в наше время трудно рассчитывать, что приданое будет цело.

Фортуната. Неужели, дорогая, когда вы выходили замуж, на вас было так много истрачено?

Марколина. О нет, сущие пустяки!

Фортуната. Вот видите! Значит, не все думают одинаково. Оденем ее скромно, но со вкусом. Зачем нашивать много, когда на будущий год все выйдет из моды? Сделаем то что полагается. Красивое колечко, несколько безделок, парочку нарядных платьиц…

Марколина. А главное – кружева, как можно больше кружев!

Фортуната. Будет все, что надо. Не беспокойтесь! С вашего позволения, скоро увидимся.

Марколина. К вашим услугам.

Фортуната. Надеюсь, вы довольны?

Марколина. Я благословляю вас.

Фортуната. До свиданья, моя радость.

Целуются.

Марколина. Я уж так вам обязана…

Фортуната. Вот вы сказали: «дал бы бог!» Вы увидите, что бог даст. Уж если я берусь за дело, то у меня все кипит. Мое почтение!

(Уходит.)

Явление четвертое

Марколина, потом Пеллегрин.

Марколина. По правде сказать, я о таком счастье и не мечтала. Я уверена, что дочери моей будет хорошо. Знаю, что это за человек, что за семья. А, вот как будто и муж. Я рада, что он первым обо всем узнает, и пусть уж разговаривает сам с отцом.

Входит Пеллегрин. А ну-ка подойдите, синьор Пеллегрин!

Пеллегрин. Только, пожалуйста, не кричите на меня: я тут ни при чем.

Марколина. Что случилось?

Пеллегрин. Я еще в кухне слышал, как вы тут бушевали из-за сахару и кофе… Не кричите на меня, я не виноват.

Марколина. Ах, сейчас не время об этом говорить. Я должна вам сообщить нечто очень важное.

Пеллегрин. Хорошее или дурное?

Марколина. Хорошее, хорошее!

Пеллегрин. Ну, слава богу, я всегда боюсь чего-нибудь дурного.

Марколина. Ваша дочка пристроена.

Пеллегрин. Как пристроена?

Марколина. Ну, то есть просватана.

Пеллегрин. А кто ее просватал?

Марколина. Я.

Пеллегрин. Вы?

Марколина. Да, синьор, я. Может быть, вы хотите противиться намерениям вашей жены?

Пеллегрин. Я молчу.

Марколина. Я знаю, что в этом доме я не хозяйка. Но у меня на свете никого нет, кроме этого ребенка, и надеюсь, что им я могу распоряжаться.

Пеллегрин. Совершенно верно, это ваш ребенок; но мне кажется, что он немного и мой.

Марколина. Конечно, синьор, вы правы, но если вы узнаете, за кого просватана ваша дочь, вы тоже будете на седьмом небе.

Пеллегрин. Что ж, послушаем… Если я найду, что жених подходящий…

Марколина. Как «подходящий»? Уж не взбрело ли вам в голову разладить то, что я наладила?

Пеллегрин. Вот тебе и раз! Вы говорите, что просватали мою дочь; говорите, что я буду доволен; может быть, вы хотите, чтобы я радовался, не зная, кто жених?

Марколина. Ваша жена не может поступить опрометчиво.

Пеллегрин. А я этого и не сказал.

Марколина. Но вы как-то странно разговариваете.

Пеллегрин. Вы предпочитаете, чтобы я молчал? Молчу!

Марколина. Знаете ли вы синьора Менегетто Рампонцоли?

Пеллегрин. Нет, синьора.

Марколина. А отца его, синьора Массимо?

Пеллегрин. Тоже нет.

Марколина. А синьору Сколастику?

Пеллегрин. Еще того меньше.

Марколина. Ну что вы за человек! Никого не знаете! И кузенов синьоры Фортунаты Марсиони тоже не знаете?

Пеллегрин. Ни одного Марсиони в глаза не видел и вообще никого не знаю.

Марколина. Ну, если вы не знаете, зато знаю я.

Пеллегрин. Вот и прекрасно!

Марколина. Партия блестящая. Девушка заживет, как королева. Что вы на это скажете?

Пеллегрин. Ничего не скажу. Раз вы говорите, значит, так оно и есть.

Марколина. А как вам кажется, не очень я хватила, пообещав за ней шесть тысяч дукатов?

Пеллегрин. Что ж, если отец согласится, пожалуй, соглашусь и я.

Марколина. Вы должны поговорить с вашим отцом.

Пеллегрин. А что я должен ему сказать?

Марколина. Передайте ему все, что вы от меня слышали.

Пеллегрин. Но я же этих людей совсем не знаю.

Марколина. Не знаете вы, – так знаю я.

Пеллегрин. Тогда сами с ним и говорите.

Марколина. Да что вы за пень такой!

Пеллегрин. Ну вот, начинаются любезности.

Марколина (со злостью). Вы меня всегда выводите из себя. Чего вы хотите? Хотите, чтобы наша бедная девочка совсем закисла? Хотите, чтобы она мучилась, как я? Ваш отец с каждым днем становится все несноснее. Жизнь просто невыносима; у пас не хватает самого необходимого. Надо сбыть девушку с рук, синьор Пеллегрин, сбыть с рук!

Пеллегрин. Но что я должен делать?

Марколина. Человек вы или дубина?

Пеллегрин. А по-вашему?

Марколина. Да, в пустяках вы человек. А когда дело касается вас и вашей семьи – вы настоящий дубина. Немедленно ступайте к вашему отцу и скажите, что представляется счастливый случай, который нельзя упустить. Поговорите о приданом. Узнайте о его намерениях. Разумеется, не меньше шести тысяч. Если он не знает молодого человека, надо, чтобы он о нем знал. Я женщина разумная и понимаю, что он вправе знать все. Если понадобится, все сведения он получит от меня, а пока что поговорите вы. Узнайте – может быть, все это ему и по вкусу; если он будет возражать, уговорите его. Если он в самом деле станет противиться, развяжите свой язык, сбросьте лень и трусость. Ах, да что я зря говорю! Фу, несуразные же вы люди, бараны какие-то! Злите вы все меня, глаза на вас не смотрели бы…

Пеллегрин. Ну что за охота вам так горячиться?

Марколина. Говорю, говорю, а вы все молчите!

Пеллегрин. Мне же нужно собраться с мыслями, подумать, как говорить, с чего начать…

Марколина. Чего вы раскисли? Чего вы боитесь? Понимаю, что к отцу надо относиться с уважением, надо с ним говорить почтительно. Но когда человек сознает свою правоту, он должен уметь постоять за себя. Знаете ли, дорогой мой, пословицу: если ты овца, не дивясь, что тебя волк съел.

Пеллегрин. Хорошо, хорошо, поговорю.

Марколина. Сейчас же! Не мешкайте!

Пеллегрин. Ну, обещаю… до обеда.

Марколина. Слышите – сейчас же!

Пеллегрин. Да что за спешка такая?

Марколина. Живо, не выводите меня из терпения, а не то я… не то я…

Пеллегрин. Успокойтесь, ради бога. Пойду сейчас. (В сторону.) Ну и несчастный же я! Молю небо, чтобы у меня хватило терпения! (Уходит.)

Марколина. Каков мужчина, а? Каков мужчина? И на мою беду мне такой достался. Мне… такой живой, такой смелой! Флюгер какой-то… куда ветер дует, туда и поворачивается. А дочка? Тоже недалеко от папеньки ушла, вся в него. Нисколько на меня не похожа. Клянусь жизнью, я не растерялась бы даже перед целой армией.

(Уходит.)

Явление пятое

Комната Тодеро.

Тодеро и Грегорио.

Тодеро. Пожалуйте-ка сюда, сударь!

Грегорио. Что прикажете?.

Тодеро. А вот что! Зашел я на кухню: там прямо чертово пламя пылает. А дрова-то у меня не дареные, и я не позволю чтобы их без толку в печку швыряли.

Грегорио. Значит, это вы были на кухне?

Тодеро. Да, сударь, значит – я. Что вы хотите этим сказать?

Грегорио. Ничего. Но когда я пришел домой с рынка, то увидел, что огонь потух, мясо не кипит, и я накричал на служанку.

Тодеро. Неужели, чтобы вскипятить одну кастрюльку, нужен целый воз дров?

Грегорио. А разве на паре головешек можно что-нибудь вскипятить?

Тодеро. А вы дуйте на огонь!

Грегорио. Не могу же я целое утро стоять и раздувать печку, когда у меня такая куча дел.

Тодеро. Если вам некогда, заставьте служанку.

Грегорио. Она тоже работает: подметает, стирает, убирает кровати.

Тодеро. Ну, если служанка тоже занята, пусть идет на кухню моя внучка или ее мать…

Грегорио. Так они и пошли на кухню!

Тодеро. А если никого не найдется, скажите мне, и я пойду раздувать.

Грегорио (в сторону). Раздувай, сколько тебе хочется, а у меня терпение скоро лопнет.

Тодеро. Кто сейчас на кухне?

Грегорио. Там Чечилия.

Тодеро. А сын мой где?

Грегорио. Только что был у себя с хозяйкой.

Тодеро. Что это еще за хозяйка? В этом доме нет других хозяев, кроме меня. Чем они занимались?

Грегорио. Почем я знаю? Занавеска была опущена.

Тодеро. А внучка где?

Грегорио. В столовой.

Тодеро. Что делает?

Грегорио. Трудится.

Тодеро. Над чем трудитcя?

Грегорио. Кажется, заплаты на старые рубашки ставит.

Тодеро. Синьор Дезидерио здесь?

Грегорио. Да, синьор, в конторе.

Тодеро. Что он делает?

Грегорио. Я видел, что он пишет.

Тодеро. А сын его?

Грегорио. С отцом в конторе.

Тодеро. Пишет?

Грегорио. Право, не знаю, не заметил.

Тодеро. Подите-ка скажите синьору Дезидерио, что я его зову.

Грегорио. Слушаю. (Хочет уйти.)

Тодеро. А затем отправляйтесь на кухню.

Грегорио. Сейчас мне нечего там делать.

Тодеро. Поставьте варить рис.

Грегорио. Сейчас варить рис? Разве вы хотите пообедать раньше обычного?

Тодеро. Обедать будем в положенный час. Но рис надо поставить заранее, чтобы он как можно больше набух для вида. Когда я жил во Франции, меня там научили, как готовить рис. Его кипятят целых три часа; купят на пол-лиры, а смотришь – его хватает на восемь-девять человек.

Грегорио. Отлично! Будет сделано! (В сторону.) Себе приготовлю в отдельной кастрюлечке, по-своему. (Хочет уйти.)

Тодеро. Пойдите посмотрите, что делают сын и невестка, и доложите мне.

Грегорио. Слушаю, слушаю. Все вам скажу. (В сторону.) Все, что угодно, но шпионить ты меня не заставишь.

(Уходит.)