Текст книги "Всего лишь миг"

Автор книги: Карла Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Карла Кэссиди
Всего лишь миг

Глава первая

– У меня есть для тебя работа, – сказал Уолтер Каммингз, откидываясь в кресле позади рабочего стола.

Клиф Марчелли подался вперед, вглядываясь в шефа полицейского управления Канзас-Сити.

– Какая?

– Наблюдение. – Уолт поморщился, предвкушая взрыв.

Клиф не обманул его ожиданий. Раздраженно взъерошив темные непослушные волосы, он вскочил с кресла и принялся мерить шагами тесный офис.

– Будь оно все проклято, Уолт, ты же знаешь, как я ненавижу заниматься наблюдением. Почему бы не назначить Чарли или кого-то еще? А мне дай что-нибудь такое, где нужно шевелиться.

– Сядь, Клиф. Пожалуйста, – терпеливо проговорил Уолт. – И успокойся, не то у тебя снова разыграется язва.

– Вот от этих-то проклятых наблюдений она и разыгрывается, – угрюмо сказал Клиф, высокий, сухощавый мужчина, садясь в кресло.

– Клиф, эти два года ты не успевал кончить одно расследование, как начиналось другое. Не припомню, когда ты последний раз толком отдыхал.

– Не нужен мне отдых, – отрезал Клиф. Но, увидев по лицу Уолта, что тот не уступит, смирившись, вздохнул: – Ладно, о чем речь?

– Ходят слухи, что в ближайшие две недели будет привезена на продажу большая партия наркотиков.

– Куда? – спросил Клиф.

– На склад в северной части города. Все это время мы искали, где бы устроить наблюдательный пункт, и вчера нашли идеальное место – жилой дом на противоположной стороне улицы. Из окна второго этажа склад виден как на ладони. Там только один минус… – Уолт приостановился с огорченным видом. – Квартира жилая.

– Шеф, во что ты меня втравливаешь? – Клиф почувствовал, как в его желудке заурчало.

Уолт негромко засмеялся.

– Клиф, ты управлялся с одуревшими от героина наркоманами, ты раскрыл и уничтожил банду гангстеров. Неужели ты не сможешь поладить с безобидной старушкой и ее внучкой?

– С безобидной старушкой… – Клиф в ужасе уставился на шефа. – Уолт…

Уолт протестующе поднял руку:

– Не спорю, это не лучшее, что может быть, но ничего другого у нас нет. Квартира расположена идеально. – Уолт перегнулся через стол. – Послушай, Клиф. Я знаю, что это не по правилам, но я в безвыходном положении. Мэр стоит у меня над душой – нам, хоть лопни, надо захватить этих типов. К тому же речь идет всего о двух неделях, и ты можешь заверить обеих женщин, что лично им опасность не грозит.

– Когда начинать?

– Сегодня вечером, если ты успеешь до тех пор с ними договориться. У нас есть о них основные сведения. – Уолт порылся в бумагах на столе; взяв одну из них, он продолжал: – Внучку зовут Эдит Тернер. Она переселилась сюда, чтобы ухаживать за бабушкой. Судя по всему, обе они коренные жительницы города и будут только рады нам помочь. Наблюдение за складом должно вестись с шести часов вечера до семи утра. Согласно нашим внутренним источникам, сделка будет совершена именно в это время. – И Уолт принялся вводить Клифа во все подробности дела. – Есть вопросы? – спросил он под конец.

Клиф отрицательно покачал головой и поднялся.

– Да, Клиф, – сказал Уолт и тоже встал. Само собой, мы будем поддерживать связь. И еще одно: постарайся быть полюбезнее. Это всегда оправдывает себя, когда имеешь дело с гражданскими лицами. А прежде чем идти туда, зайди постригись, – крикнул он вдогонку, когда Клиф уже выходил из офиса.

– Как же, как же, – буркнул Клиф; само собой, он и не подумает делать это. Стричься, чтобы понравиться больной старухе и ее внучке-сиделке! Еще чего! Эдит Тернер. Нетрудно представить, что это за красотка. Добродетельная особа, посвятившая жизнь уходу за больной бабкой и никому не дающая спуску. В его воображении тут же возникла высокая жилистая особа с короткой мужской стрижкой. Возможно, она носит чулки в резинку и вообще очерствела душой, пробормотал Клиф, выходя из здания полиции и окунаясь в тепло и свет ранней осени. Впрочем, его мало трогало, на кого была похожа эта Эдит Тернер. От нее ему нужно было одно – разрешение воспользоваться выходящим на склад окном в ее квартире.

Клиф сел в машину, хлопнув дверцей сильней, чем обычно. Будь оно все проклято, он терпеть не мог вести наблюдение, в особенности если следить надо было не за человеком, а за зданием. Здание не может внезапно уйти, не может нарушить монотонного ожидания. Для Клифа не было ничего хуже, чем сидеть одному долгие ночные часы в компании с собственными сокровенными мыслями. Сокровенные мысли, остывший кофе, черствые пирожки из автомата, мрачно добавил он про себя. Нахмурившись, Клиф тронул машину с места. Впрочем, неизвестно, что хуже: остаться наедине со своими мыслями или обхаживать старую деву по имени Эдит. Если повезет, Эдит Тернер будет ложиться спать с петухами, часов в семь-восемь, и предоставит ему спокойно заниматься своим делом всю долгую тоскливую ночь.

Эди Тернер быстро прикрыла дверь спальни и устало прислонилась к ней спиной. Наконец-то бабушку сморил сон. Она почти не спала всю ночь, тревожилась из-за чего-то, и утро было не лучше. Только после ланча бабушка наконец задремала.

Эди с вожделеньем взглянула на кровать. Ах, если бы хоть полчасика соснуть, но с кухонного стола на нее с молчаливым укором смотрел диктофон и груда магнитофонных кассет, напоминая о том, что она и так забросила работу. Эди поглядела на часы – самое начало третьего. Можно поработать часика два, прежде чем будет пора браться за обед.

Не успела она сесть за стол перед компьютером и надеть наушники диктофона, как раздался громкий звонок в дверь. Эди тревожно подняла глаза, надеясь, что звонок не разбудит бабушку. Сдернув наушники, она поспешила к дверям. Убедившись, что цепочка надета, Эди приоткрыла двери и выглянула наружу.

В первый момент она подумала, что один из бродяг, облюбовавших в последнее время их район, ошибся квартирой. Человек, стоящий на лестничной площадке, по виду никем другим быть не мог. Копна черных кудрявых волос падала на глаза, прикрывая такие же густые черные брови. Нос – чуть кривой, словно был когда-то сломан. Тонкие, крепко сжатые губы говорили о суровом и непреклонном характере. На нем был бумажный спортивный свитер, подчеркивающий ширину его плеч, поношенные джинсы льнули к длинным ногам. Внешне привлекателен, но опасен, пронеслось у Эди в мозгу. Малосимпатичный субъект, тут не может быть двух мнений.

– Да? – холодно произнесла она.

– Эдит Тернер? – спросил он.

Эди удивленно взглянула на незнакомца.

– Да, я Эдит Тернер. – Она только сейчас разглядела его глаза – темные, непроницаемые, не допускающие в душу.

– Я – Клиф Марчелли из полицейского управления Канзас-Сити, – начал он.

– Угу, а я – царица Савская. – Эди захлопнула дверь перед его носом. Если этот парень из полиции, то она – с луны. Скорее всего, он один из «гостей», которых за последнее время так много развелось в их районе, прослышавший, что у Эдит Тернер мягкое сердце и она никому не откажет в куске хлеба. Ей не впервой выслушивать небылицы от попрошаек.

В прошлом месяце на городском рынке к ней обратился такой вот бродяга и объяснил, что он посланец доброй воли с планеты Зорон и, чтобы обосноваться здесь, на Земле, ему всего-то и надо что немного денег на еду. Эди улыбнулась, затем подумала о стоявшем за дверью. Вдруг он и правда полицейский. Она снова приоткрыла дверь, в щель тут же проскользнула рука. Эди вскрикнула от удивления.

– Нате, царица Савская, читайте, – раздался низкий голос. В руке был открытый бумажник с полицейским значком и удостоверением личности.

Эди взяла бумажник и принялась изучать значок. Он выглядел настоящим, но кто мог за это поручиться? На удостоверении личности была фотография, имя и номер полицейского участка. И все же лишняя осторожность не помешает, она не даст одурачить себя. Достать подложное удостоверение проще простого.

– Послушайте, позвоните в участок, позовите Уолта Каммингза. Это мой шеф. – Незнакомец нетерпеливо вздохнул.

– Так я и сделаю. – Эди взяла телефонную книгу и потянулась к аппарату.

Клиф прислонился к дверям, слушая, как она набирает номер. Эдит Тернер оказалась совсем не такой, как он ожидал. Для начала, она вовсе не была высокой и тощей. Вряд ли она доходит ему до плеча – правда, видел он ее всего мгновение. И стрижка никак не напоминает мужскую – перед ним мелькнула небрежно заплетенная каштановая коса. Клиф теснее прижался к двери, стараясь расслышать, что она говорит.

– У меня на лестничной площадке стоит какой-то субъект, который утверждает, что он полицейский с вашего участка; я решила, что не помешает проверить его слова. Да, на вид он… э… похож на бродягу.

Клиф вскипел, услышав, как она его характеризует. Вовсе он не похож на бродягу… ну, разве что чуть-чуть… Может, стоило все же постричься, как советовал Уолт, да и побриться утром не мешало. Он теснее прижался к двери – разговор все еще продолжался.

– Да, верно. Понимаю. Спасибо. Будем держать связь.

Дверь распахнулась, и Клиф влетел в комнату, чуть не опрокинув дубовый столик, но сумел удержаться на ногах. Щеки Клифа залил темный румянец.

– Заходите, мистер Марчелли, – сказала Эди, возвращая ему бумажник.

Клиф взял его, сунул в задний карман.

– Может, присядем? – сказал он, оглядывая типично женскую изысканную обстановку. И тут же пожалел о своих словах. Деревянные ножки дивана с высокой спинкой казались слишком ненадежными – сядь, и они тут же подломятся под тобой. Такое же впечатление производили кресла.

– Разумеется, – Эди жестом указала ему на диван, потом, заметив его замешательство, улыбнулась. – Эти ножки куда прочнее, чем кажется, поверьте мне.

Клиф кивнул и осторожно опустился на сиденье – слава Богу, ножки не закачались и он не очутился на полу. Клиф с облегченьем вздохнул.

Несколько секунд он сидел молча, осматривая комнату, в которой, если все пойдет как надо, ему предстояло провести две недели. Большая, просторная, она служила и гостиной, и столовой, и кухней. Кухонные приспособления стояли у дальней стены, в стене напротив было окно, из которого просматривался склад.

Комната излучала жизнь – вот что больше всего поразило Клифа. На окне-фонаре висели горшки с вьющимися растениями, их зеленые плети спускались до широкой скамьи в нише окна, на которой в беспорядке лежали яркие диванные подушки. Дно медных кастрюль, висевших над плитой, покрывал темный налет, говоривший о том, что они все время в употреблении. Антикварная мебель была отполирована до блеска заботливыми руками. Стены украшало множество фотографий, видимо родных и друзей, – свидетельство того, что хозяйка комнаты никогда не была одинока. Здесь все напоминало о ее личной жизни. Клиф был смущен. Как это не похоже на его безликую квартиру!

– Вы явились любоваться моей комнатой или у вашего визита есть и другая цель? – сухо спросила Эди, от которой не укрылось, как его черные глаза перебегают с предмета на предмет. Трудно сказать, почему его холодный, оценивающий взгляд оскорбил ее, словно он заглянул в ящик с ее нижним бельем и знает теперь, какого цвета у нее трусики.

Клиф услышал плохо скрытое раздражение в голосе и взглянул на нее, с удивлением отметив, что это привело его в еще большее смущение. Она так отличалась от того, что он ожидал увидеть… На редкость привлекательная девица. Блестящие каштановые волосы гладко зачесаны назад, открывая тонкие черты овального лица с заостренным подбородком. Невысокая, но пропорционально сложенная. Тугие джинсы не скрывали крутого изгиба бедер, грудь дерзко приподнимала светло-голубую материю облегающей блузки. Девушка была так хороша, что пробудила в нем воспоминание о чувствах, которым он давно уже запретил себе предаваться. Клиф выпрямился, раздраженный, вопреки здравому смыслу, тем, что она опрокинула его ожидания и оказалась совсем не похожей на строгую сиделку, какой он раньше ее представлял.

– Полицейское управление нуждается в вашей помощи, – начал Клиф, впервые увидев цвет ее глаз – кофе и чуть-чуть сливок.

– В моей помощи? – она с любопытством посмотрела на него.

Клиф кивнул, отведя от нее взгляд – так ему было легче говорить с ней, – и быстро обрисовал положение:

– Я буду находиться здесь только ночью, в вашей жизни все останется по-прежнему, – закончил он.

Эди улыбнулась про себя. Последний год сильно отличался от ее прежней жизни, во всяком случае с того времени, как заболела бабушка.

– Что именно входит в ваши обязанности? Сколько времени вы будете находиться здесь?

– Я стану приходить около шести вечера и сидеть с видеоаппаратурой у окна до семи утра. В это время вы, скорее всего, будете спать. Мы просим лишь две вещи: никому не говорить, кто я и вообще о том, что я здесь нахожусь, и не зажигать света в часы наблюдения. – Клиф непроизвольно стиснул зубы – в уме его внезапно мелькнула нескромная мысль: интересно, она надевает ночные рубашки? Мягкие, прозрачные одеяния, нежно обволакивающие все изгибы женского тела. Клиф почувствовал, что лицо его снова горит.

Черт ее побери с ее красотой! Клиф откашлялся, заставил себя вернуться к тому, зачем он сюда пришел.

– Я ручаюсь, что вам ничего не грозит и что я никак не нарушу привычного течения вашей жизни. Можно рассчитывать, что вы пойдете нам навстречу?

После мгновенного колебания Эди кивнула.

– Когда начнете?

– Сегодня в шесть.

– Решено. Увидимся в шесть.

Клиф кивнул, встал, направился к двери.

– Если нам обоим повезет, все будет покончено в ближайшие две недели, и вы никогда больше меня не увидите. – С этими словами он вышел из квартиры.

Ну и страшилище, пробормотала Эди, запирая за Клифом дверь. Рядом с ним сам нечистый покажется симпатичным. Мало того, что ему надо постричь волосы и побриться, ему не мешало бы научиться себя вести.

Ладно, какие-то две недели, к тому же приятно знать, что и ты внесла свою лепту, помогая очистить город от всяких подонков. Если Клиф будет делать только то, что ему положено, она сможет смотреть на него как на мебель. Эди снова села за стол, надела наушники и погрузилась в работу.

Подъезжая в половине шестого к дому Тернеров, Клиф молча проклинал Уолта за это задание.

Покинув утром их квартиру, он направился домой, чтобы немного поспать перед ночной вахтой. Разделся, лег в постель, но сна не было ни в одном глазу. Его начали терзать мысли о прошлом. Глаза Эдит, эти глаза цвета кофе, вызвали в его памяти другие карие глаза – глаза Кэтрин.

Клиф соскочил с кровати и направился прямиком в гимнастический зал, где два часа физических упражнений напрочь изгнали дурные мысли. Увы, ничто не могло исправить его дурное настроение. Напротив, враждебные чувства становились все сильней, и направлены они были в основном на Эдит Тернер. Она, и никто другой, виновата в том, что он стал думать о Кэтрин. Мало того, пока он сидел у нее в квартире, она зажгла в нем, пусть на миг, вожделение – непрошеного гостя из прошлого.

Клиф тряхнул головой и сосредоточил внимание на том, что его окружало. Путь его лежал в северо-восточную часть города. Проезжая по узким улочкам, он подумал о том, какой позор – довести величественные старые постройки до такого состояния. По большей части они были заколочены или пущены под склады.

Какого черта эта Эдит Тернер с ее бабкой живут в таком районе, пробормотал он себе под нос, ставя машину на соседней с их домом улице. Клиф сердито нахмурился и вышел из машины. Да пусть эта Эдит Тернер хоть на луне живет! Он хочет одного – поскорее сбыть с рук эту работу и получить другое задание. Клиф снял две брезентовые сумки с заднего сиденья машины, запер дверцы и направился к дому. Дом был довольно приличный.

Трехэтажный, из красного кирпича, на каждом этаже по две квартиры. В холле – новые деревянные панели, стены, судя по всему, только недавно покрашены. Когда Клиф поднимался по лестнице, до него донесся аромат итальянского томатного соуса. В животе у него забурчало. Он вздохнул, подумав о двух бутербродах с кетчупом, лежащих в одной из сумок. Из-за раздражения, которое вызывала в нем эта неприятная ему работа, и его пристрастия к полуфабрикатам придется горстями глотать содовые таблетки. Снова вздохнув, Клиф постучался. Дверь распахнулась. На пороге стояла Эдит Тернер.

– Входите, мистер Марчелли. Раздражение Клифа тут же усилилось. Подхватив сумки, он вошел в квартиру.

– Можете с таким же успехом звать меня Клиф, – буркнул он, поставив сумки у окна.

– А вы меня – Эди, – отозвалась она. Эди… да, это имя подходит ей куда больше, чем Эдит, подумал Клиф, наклонившись к сумкам и принимаясь опустошать одну из них. Собрал треножник и видеоаппаратуру, стараясь сосредоточиться на своем деле и не замечать, что девушка рядом. Хорошо хоть, она переоделась, сняла тугие джинсы и блузку, в которых встретила его утром. Сейчас на ней был свободный, до полу пестрый халат, укрывавший ее с головы до ног. Клиф старательно готовился к предстоящей ему долгой ночи, и постепенно напряжение ослабло. Если не смотреть на Эди, можно убедить самого себя – почти убедить, – что ее тут нет. Если бы только она отошла подальше и до него не доносился пряный аромат ее духов.

Покончив с видеоаппаратурой, Клиф раскрыл вторую сумку и вынул оттуда портативный радиоприемник, бутерброды, бинокль и термос с кофе.

– Для чего вам камера? – с любопытством спросила Эди.

Клиф поморщился. Вряд ли ему удастся убедить себя, что ее здесь нет, если она будет к нему обращаться.

– Чтобы снимать склад, если мне придется на какое-то время отойти от окна. Тогда, вернувшись, я смогу проверить по пленке, не происходило ли что-нибудь в мое отсутствие. – Он не глядел на Эди, в голосе звучали нетерпеливые нотки.

– О, значит, камера вам вроде партнера, – воскликнула Эди. Она сдержанно улыбнулась. – Только, спорю на что угодно, она не жалуется на усталость и может обходиться без кофе.

– Да, и не любит попусту болтать, – оборвал ее Клиф.

– Ах, простите, – сказала Эди ледяным тоном. Она гордо прошествовала в другой конец комнаты, наполнила водой чайник и поставила его на плиту.

Клиф с облегчением вздохнул. Прекрасно. Теперь она, возможно, поймет, что он пришел сюда делать дело. Никаких личных отношений, никаких дружеских шуток – дело, и только дело. Клиф взгромоздил камеру на треножник, затем навел на фокус и с неудовольствием увидел, что одно из вьющихся растений загораживает часть окна.

– Могу я убрать один цветок? – нахмурившись, спросил он.

– Я сама, – сказала Эди, боясь, как бы он со зла не погубил ее бегонию.

Она встала на подоконник и протянула руку, чтобы снять горшок с крюка, на котором он висел. Но тут же чуть не согнулась под тяжестью огромного горшка. Клиф, увидев, что она попала в беду, и сообразив, что горшок слишком тяжелый и одной ей не справиться, тоже ухватился за него с другой стороны. Неожиданно его руки оказались зажаты между керамической поверхностью яркого горшка и горячей нежной грудью Эди. А Эди обнаружила, что ее руки стиснуты между горшком и мускулистой грудью Клифа. Ни тот, ни другой не могли двинуться с места – упал бы и разбился горшок.

– Ой… давайте отнесем его на стол, – дрожащим голосом сказала Эди. Клиф кивнул в знак согласия, густо покраснев. Они пошли в другой конец комнаты, и при каждом шаге костяшки его пальцев скользили по остриям ее грудей. Эди с ужасом чувствовала, что тело ее отзывается на это прикосновение, что в ответ на него в ней зажигается огонь.

Горшок с громким стуком грохнулся на стол – они опустили его в одно и то же мгновение.

– Благодарю, – чуть слышно сказала Эди, поворачиваясь к плите, где уже стал закипать чайник. Она чувствовала себя униженной: так реагировать на случайное прикосновение!

– Не стоит благодарности, – отозвался Клиф, вновь подходя к окну и стараясь поставить камеру на фокус через стекло. Руки его слегка дрожали. Его тело автоматически и молниеносно откликнулось на ее близость, внезапно напомнив ему, что он нормальный мужчина со здоровыми инстинктами, которые он подавлял в течение очень долгого времени.

– Привет! Кто там?

При звуке неожиданно раздавшегося незнакомого голоса Клиф подпрыгнул на месте.

– Кто это?

Эди чуть покраснела.

– Моя бабушка.

Клиф нахмурился. Он совершенно забыл о ее существовании.

– Извините, – сказала Эди и скрылась в спальне.

Клиф слышал ее успокаивающий голос, ворчанье старушки в ответ, звучащее все громче. Эди вновь вошла в комнату.

– Не хотелось бы вас затруднять, но не могли бы вы пойти познакомиться с бабушкой? – нерешительно сказала она. – Бабушка слышала ваш голос и теперь не успокоится, пока не посмотрит на вас.

Клиф со вздохом поднялся и последовал за Эди в спальню. Первое, что он там увидел, была огромная дубовая кровать и на ней – крошечная седоволосая старушка. Она сидела с величественным видом, и ее маленькие голубые глазки на сморщенном личике пронизывали его насквозь. Взмахом руки она велела Эди, взбивавшей подушки у нее за спиной, отойти в сторону.

– Вы кто? – строго спросила она, недовольно теребя кружевной воротник голубой ночной рубашки.

– Клиф Марчелли, – ответил Клиф.

– Клиф – мой друг, бабушка. Он пришел повидать меня, – добавила Эди, кинув Клифу предостерегающий взгляд. Видимо, она не хотела, чтобы старушка знала, что он из полиции.

– Подойдите поближе, чтобы я могла получше вас разглядеть, – приказала та.

Клиф сделал два шага к кровати.

– Стоп! – раздался приказ, и Клиф от неожиданности замер на месте. Старушка настороженно рассматривала его, блестящие глазки светились подозреньем. Внезапно она обернулась к Эди. – Он мне не нравится, – заявила она. – По глазам видно, что он нечестный человек. Не глаза, а бусинки.

Она снова повернулась к Клифу и свирепо уставилась на него. Затем показала ему язык.

Клиф вздохнул. Из глубины желудка поднялась изжога. Похоже, что его ждут самые длинные две недели в жизни.