Текст книги "Вера змеи (ЛП)"

Автор книги: Карла Дойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Сначала твой друг-гном, теперь кое-кто еще. В дополнение к тому, что ты заботился о мотеле, ты также перенес оба собеседования, которые я пропустила, и ни один из тех, кого я сегодня поддержала, похоже, не возражал. У тебя, конечно, нет проблем с тем, чтобы заставить людей что-то делать.

– Обратное змеиное очарование, – говорит он, высовывая язык и посмеиваясь.

Бабочки порхают у меня в животе и груди, когда я улыбаюсь ему.

– Я знаю, на меня это тоже действует.

***

Лерой

Сегодня утром я постучал в дверь Коры, одетый в джинсы и футболку с длинным рукавом, обтягивающую бицепсы, на которые она не переставала смотреть до и после вчерашнего футбольного матча. Я был спортсменом до того, как стал монстром, и поскольку мне посчастливилось сохранить этот аспект моего прежнего телосложения, я приложил все усилия, чтобы сохранить его.

Наша продолжительность жизни в качестве трансформированных монстров неизвестна. Доктор Карлофф утверждает, что двадцать с лишним лет назад он пытался создать «средство для улучшения настроения»» для местной вечеринки в честь Хэллоуина, но слишком поздно понял, что использовал неправильный ингредиент. Некоторые люди считают, что это было сделано намеренно. В любом случае, это сделано, и, как я уже сказал Коре, я смирился с тем, кто я есть. Независимо от того, есть ли у меня еще один день или сто лет, я планирую использовать свое время по максимуму.

Сегодня я был рад, что уделял время Коре. Ей не нужна была моя помощь. Она могла бы найти хижины обоих монстров по карте, которую предоставила мэр. Я не беспокоился о ее реакции на Финна или Райетта. Ни один из них не похож на змею, и они оба приличные парни, хотя и не самые общительные. Вот почему меня удивило, что ее интервью с Райеттом затянулось дольше, чем ожидалось. После того, как он ответил на все чудовищные вопросы, они заговорили о скульптурах, вырезанных бензопилой, которые он продает онлайн. Оказывается, Кора – поклонница изделий ручной работы. Информацию я приберегаю для дальнейшего использования.

Из-за их продолжительной беседы пришлось пропустить обед, что меня вполне устроило, поскольку я боюсь объяснять ей, почему не ем. До сегодняшнего ужина еще достаточно времени, чтобы сделать это неизбежно неприятное открытие.

Из хижины Райетта мы с Корой направились прямиком на ее третью встречу, которая первоначально была назначена на вчерашний день. Для Коры это интервью должно было пройти легко. В Дженни Харпер нет ничего угрожающего. Если не считать нескольких перьев, сирена выглядит как обычная женщина. Голос Дженни не действует на монстров так, как на людей, но ей это и не нужно. Ее красота и раскованность – это песня сама по себе. Когда Дженни хочет мужского внимания, она его получает, с песней или без нее. Ее история о монстрах должна стать интересным контентом.

Мое сиденье откинуто назад, а ноги задраны вверх, и я высовываюсь из переднего окна со стороны водителя, когда Кора выходит из дома Дженни вместе с ясноглазой сиреной. Я поспешно привел себя в порядок, затем вышел из машины, обошел ее и открыл Коре дверцу со стороны пассажира. Я слышал, что рыцарство умерло в мире за пределами Кричащего Леса. Пока я жив, я всегда буду ставить дам на первое место. Особенно одну даму, если все пойдет по-моему.

– Дамы, – говорю я, кивая, когда пара подходит ко мне. – Всегда рад тебя видеть, Дженни. Ты занята со студентами-музыкантами?

– Я не настолько занята, чтобы отказаться прокатиться на зеленом монстре.

Ее песня сирены, может, и не трогает меня, но это не значит, что я не слышу ее в ее голосе. Этот звук я хорошо знал год или около того назад.

Кора переводит взгляд с меня на Дженни.

– Ты каталась на мотоцикле Лероя?

– Нет, милая. Это другой его зеленый монстр, – говорит Дженни, даже не удостоив Кору вежливым взглядом. – Или ты бы сказал, монстры? Что из этого верно, Лерой? Как мы теперь называем одноглазых змей?

«Дерьмо».

– Дженни просто дразнится, – говорю я, жестом приглашая Кору садиться в машину.

– О, любимый, – напевает Дженни. – Ты же знаешь, я никогда не дразню тебя.

Двойное дерьмо.

– Нам лучше идти, чтобы Кора не опоздала на следующую встречу.

– Да, – говорит Кора, улыбаясь Дженни и следуя моему примеру. – Спасибо, что нашла время поговорить со мной. Я пришлю тебе копию статьи, прежде чем она будет опубликована.

– Не могу дождаться.

Эти слова идеально сочетаются с комментарием Коры, но когда Дженни шлепает меня по заднице, когда я прохожу мимо, становится очевидно, что она имела в виду меня.

– Я думаю, вы с Дженни близки, – говорит Кора, когда я отъезжаю от тротуара.

Ее внимание по-прежнему сосредоточено не на мне, и она даже краем глаза не смотрит в мою сторону.

– Больше нет. Уже больше года нет.

– Ну, я думаю, она хотела бы снова быть с тобой.

Кора сжимает пальцы на коленях, пока они не превращаются в маленький комочек. Она ревнует? Она ревнует, это видно по ее виду и по голосу.

Я был бы чертовски счастлив, если бы не беспокоился, что длинный язык Дженни все испортил.

– Мы с Дженни никогда не были вместе как пара.

Я оглядываюсь, но Кора не поворачивает головы и не отводит взгляда от лобового стекла.

– И даже если она и заинтересована в возобновлении отношений, я – нет.

Пока я совершаю короткую обратную поездку в мотель, в машине царит тишина. На сегодня интервью больше не будет. Я солгал, чтобы убраться к чертовой матери, пока Дженни не сказала что-нибудь, что могло бы усугубить ситуацию, что она могла бы сделать, если бы добровольно рассказала больше о наших прежних связях.

Приближаясь к мотелю, я протягиваю руку и накрываю сжатые в кулак ладони Коры своими.

– Прости, что поставил тебя в такое неловкое положение.

Теперь она смотрит на меня.

– Ты не обязан передо мной извиняться или что-то объяснять, но…

– Но что? – спрашиваю я, разжимая ее сжатые пальцы, чтобы переплести свои с ее.

– Но было бы приятно узнать, что я брала интервью у одной из твоих бывших – кем бы она ни была. Жаль, что я не знала этого до того, как начала говорить.

– Это изменило бы ответы на вопросы, которые ты задавала?

– Нет, но это изменило бы то, что я сказала.

На ее щеках вспыхивает румянец.

– Я не знаю, почему я рассказала так много информации.

– Какой информации?

– Просто… разные вещи. О тебе. Обо мне. В основном о тебе.

С ее губ срывается легкое ворчание, которое, вероятно, является разочарованием, но звучит очаровательно, как у котенка.

– Только что я задавала ей вопросы из своего списка, а в следующую минуту я…

Она качает головой и вырывает свои руки из-под моих.

– А в следующую минуту ты что? – спрашиваю я, сворачивая на стоянку мотеля.

Припарковавшись на своем обычном месте рядом с офисом, я заглушаю двигатель, затем нежно беру ее за подбородок и поворачиваю ее лицо к себе.

– Дженни пела для тебя?

Я могу представить себе это так, как если бы я был там…Дженни использовала свой голос, чтобы Кора могла описать его для статьи.

– Она сирена, Кора. Именно так они заставляют людей выполнять их приказы.

– И ты думаешь, она сделала это, чтобы я поговорила о тебе?

– Вполне возможно. Я, вероятно, обратил на это ее внимание, когда позвонил, чтобы перенести твое собеседование. Потом, вчера вечером я повел тебя на футбол, а я никогда раньше не водил туда женщину. Монстры сплетничают так же часто, как и люди, так что, возможно, она уже слышала об этом понаслышке. Сегодня я поведу тебя в город… Если она думает, что между нами что-то происходит, я вижу, что она пытается этому помешать.

– Потому что она хочет, чтобы ты вернулся.

Я качаю головой.

– Раньше она не хотела быть со мной, во всяком случае, в смысле настоящих отношений. Но она также не хотела, чтобы я расставался с ней.

– Ты порвал с ней, потому что хотел серьезных отношений с ней?

– Не обязательно с ней. Я просто хотел отношений. Я устал от женщин, которые приходили ко мне, чтобы хорошо провести время. Я был готов к тому, что кто-то захочет меня и в другие моменты.

– Ты когда-нибудь находил этого кого-то? – тихо спрашивает Кора.

– С тех пор у меня никого не было.

Черт возьми, я собираюсь это сделать. Я провожу большим пальцем по ее нижней губе и наклоняюсь ближе.

– Только ты привлекла мое внимание.

– Ты собираешься поцеловать меня? – шепчет она, и ее зрачки расширяются, когда я высовываю язык. – Ты можешь поцеловать меня?

– Это будет отличаться от того, к чему ты привыкла, потому что форма моих губ не такая, как у тебя.

– Я ни к чему не привыкла. Я пишу колонки о знакомствах и сексе, но с тех пор, как я устроилась на работу, у меня не было ни парня, ни свидания.

Это три года. Она сказала мне, что уже три года ведет колонки. Я не знаю, почему мужская часть населения земли так сильно упустила эту возможность, но я не собираюсь делать то же самое.

– Ты…

Она прикусывает нижнюю губу, покусывая ее до тех пор, пока та не становится влажной и рубиново-красной.

– Спроси меня о чем угодно, Кора, и я дам тебе честный ответ. Может, я и змея, но я не прячусь. Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

– Ты кусаешься?

– Только если ты сама этого захочешь, милая, – говорю я, растягивая губы в самом близком к улыбке выражении, которое у меня есть.

– Это нормально? У тебя были женщины, которые хотели, чтобы ты их укусил?

Рассказывать ей о прошлых встречах – это последнее, о чем я хотел бы говорить, но я сказал ей, что отвечу на все вопросы.

– Да. Некоторым людям нравится этот кусочек. Если это не для тебя, я не буду этого делать, и никогда не буду скучать по этому.

– Но тебе это нравится. Кусаться. Тебе нравится это делать.

– Мне нравится доставлять удовольствие. Что это включает в себя, зависит от каждого человека.

– Откуда ты знаешь, чего кто хочет? Откуда мне знать, хочу ли я чего-то, если у меня этого никогда не было?

– Открытия и эксперименты – это часть удовольствия, – говорю я, обхватывая пальцами ее запястье и поднося его ко рту, чтобы запечатлеть поцелуй на точке, где бьется пульс.

– Твои губы более сухие, чем я ожидала. И упругие. Не такие, как у меня.

– Моя анатомия во многом отличается от анатомии человека.

Ее брови приподнимаются, а губы складываются в круглую букву «О», которая так красиво смотрелась бы вокруг моего члена.

– Ты говоришь о своем…

Ее взгляд падает на мои колени.

– Это Дженни имела в виду, говоря о твоем другом зеленом монстре? Что он другой?

Если есть шанс, что все пойдет так, как я надеюсь, лучше всего выложить карты на стол сейчас.

– Кроме того, что ты боишься змей, ты что-нибудь о них знаешь?

– Не так уж много. Я знаю, что некоторые из них опасны, а некоторые – нет, и не всегда очевидно, какие именно. Я выросла в сельской местности, и змеи были обычным явлением во дворе и в лесу за его пределами. Мои старшие братья ловили кукурузных змей и ужей-подвязочников и мучили меня ими. Я знаю, что это были шутки с безобидными змеями, но я все равно их боялась. И вот однажды, когда мне было девять, я была в поле, и мои братья начали кричать на меня, чтобы я убиралась подальше от змеи. Я подумала, что они смеются надо мной, и решила положить этому конец, показав им, что не боюсь прикоснуться к этой дурацкой змее. Это оказалась гремучая змея, и она не оценила мою храбрость. Худший момент в моей жизни.

И вот оно. Травма, из-за которой она упала в обморок, когда встретила меня. Переживания, которые оставались с ней на протяжении двадцати гребаных лет, не прошли за пару дней, как бы мне этого ни хотелось. Мне не следовало даже шутить о том, чтобы укусить ее. Легкомысленный идиот. Удивительно, что она все еще со мной в этой чертовой машине.

Ее брови сходятся на переносице, когда я убираю руки и отступаю назад, давая ей пространство.

– Я рассказала тебе все это, потому что хочу, чтобы ты знал, чтобы лучше понимал мое сумасшествие.

– Ты не сумасшедшая, Кора.

– Это вопрос мнения, и многие из тех, кто меня знает, не согласились бы с тобой, но это хорошо, что ты так ко мне относишься.

– Я по-разному отношусь к тебе. После того, что ты пережила, у меня нет к тебе деловых чувств. После того, как я узнал тебя всего за несколько дней.

– Тогда, должно быть, я тоже не имею права испытывать такие чувства, – говорит она, поворачиваясь на сиденье лицом ко мне. – Но я не собираюсь извиняться за то, что чувствую, или притворяться, что этого нет.

Она вздыхает, когда я не отвечаю.

– Все в этом для меня ново. И это пугает, но не потому, что я боюсь тебя. Не боюсь. Я не вижу змею, когда смотрю на тебя. Я вижу мужчину.

– Но я змея.

Я открываю рот достаточно широко, чтобы показать свои клыки. Они расположены рядом с небольшим рядом человеческих зубов, оставшихся после трансформации. Мои клыки маленькие по сравнению с клыками настоящей змеи, но они достаточно длинные и острые, чтобы прокалывать кожу.

– Если я поцелую тебя, ты почувствуешь мои клыки, даже без укуса.

– Возможно, к этому придется привыкнуть, но, если ты будешь терпелив со мной, я привыкну.

– Тебе не нужно «привыкать» к поцелуям, Кора.

– Разве это не мне решать?

Игнорируя ее вопрос, я перехожу к следующему блюду, которое, я знаю, покажется ей отвратительным.

– Когда мы пойдем куда-нибудь ужинать, я не буду заказывать что-то из меню, потому что не ем то, что едят люди.

– Хорошо, тогда мы никуда не пойдем. Мы останемся дома и приготовим все, что ты захочешь.

– Я ничего не готовлю. Мои блюда всегда сырые.

– Любишь суши? – спрашивает она тихим голосом.

Я качаю головой. На этом мое общение с ней заканчивается. Как я и предполагал, так и будет, хотя и пытался обмануть себя, заставив поверить, что мы в начале чего-то великого.

– Я плотоядный, который заглатывает пищу целиком, как это делают змеи, потому что я такой и есть. Я ем мышей, лягушек, слизней, червей, жуков… и других хищных существ. Иногда они мертвые, а иногда и нет. Но их никогда не готовят, а я не жевал пищу больше двадцати лет.

– Это…

Я вижу, как крутятся шестеренки в ее прекрасной голове, и я знаю, куда они заведут ее… как можно дальше от меня. Я знал, что она покинет Кричащий Лес и никогда не вернется. Ожидать чего-то другого… черт возьми, надеяться на другой исход… было бессмысленно с самого начала. Раз уж я довез ее так далеко, то могу и довезти до конца пути.

– Я пью только воду, и то в небольшом количестве. У меня в квартире тоже есть огромная ванна, и мне приходится отмокать в ней каждый вечер. Именно так я получаю большую часть воды… через кожу. Что касается комментариев Дженни о моем зеленом монстре… или монстрах…я похож на моих родственников-змей, их у меня два.

– Два… чего?

– Два члена. У змей два пениса. Это одна из физиологических особенностей, которые я унаследовал, когда стал монстром. Только змеиные пенисы остаются в теле до тех пор, пока в них не возникнет необходимость, а у меня – нет. Они расположены снаружи, такого же положения и размера, как и человеческие пенисы, но теперь у меня их два.

– И они оба… функционируют?

– Полностью.

На самом деле, они работают так хорошо, что сейчас они оба стоят просто потому, что я знаю, что Кора думает о них. Целеустремленному телу, черт возьми, наплевать, что я не в ее вкусе, потому что она в моем вкусе. Я никогда никого не хотел так, как хочу ее.

Краем глаза я замечаю какое-то движение внутри офиса и, повернувшись, встречаюсь взглядом с братом через стекло. Он указывает на телефон в своей руке, затем на меня, поднимая вверх большой палец, когда я киваю.

Я поворачиваюсь к Коре, указывая большим пальцем в сторону кабинета.

– Мой брат сигнализирует мне, что мне нужно ответить на звонок.

– Это твой брат?

Ее глаза широко раскрываются, когда она заглядывает в кабинет.

– Он человек.

– Джимми был слишком мал, чтобы пойти на вечеринку в честь Хэллоуина. Ему тогда было всего десять.

Между ее бровями пролегают морщинки, а губы шевелятся, когда она мысленно подсчитывает.

– Ему тридцать один? – спрашивает она, и я киваю. – Мне двадцать девять. Я никогда не думала спросить, сколько тебе лет.

– Сорок.

– Ну, ты выглядишь ни на йоту не старше снейктина (прим.: змея-подросток), – говорит она, улыбаясь.

Милая. Это так чертовски восхитительно, что мне приходится сознательно сдерживаться, чтобы не ответить на поцелуй, который у нас почти состоялся.

– Твой брат красивый, – говорит она, и ее щеки заливает легкий румянец, а ресницы трепещут, пока она смотрит мне в глаза. – На мой взгляд, он немного бледноват, но красив.

– Хочешь, я тебя представлю?

– Нет, но иди и ответь на звонок. Я отняла у тебя достаточно времени.

Кора отстегивает ремень безопасности и открывает дверцу, замирая, одной ногой в машине, а другой – снаружи.

– Спасибо, Лерой. Твое терпение, доброта и честность изменили, ну… все.

– Пожалуйста, – говорю я и, дождавшись, пока она закроет за собой дверь, добавляю: – мисс Бентон.

Я снова один, одинокая змея. Несмотря на постоянный поток гостей, друзей, родственников и доступных любовников, я одинок. Из всех змеиных качеств, которыми я обладаю, это единственное, что я хотел бы изменить. Наблюдая, как Кора пересекает парковку и входит в свою комнату, ни разу не оглянувшись, я понимаю, что мое будущее – это узкая тропинка, по которой я пойду в одиночестве.

Кора

Он собирался поцеловать меня. Поцеловал бы, если бы я могла контролировать поток убивающих настроение комментариев, которые слетали с моих губ. Даже когда я хочу быть кокетливой или соблазнительной, моя неловкость все портит.

Громко застонав, я переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в подушку. Вместо того, чтобы спрашивать, собирается ли он поцеловать меня, я должна была сказать ему об этом. А еще лучше, я должна была сделать шаг и поцеловать его. Мы могли бы прямо сейчас быть в его комнате, целоваться и прикасаться друг к другу, а то и больше…

Страстное желание и осознание охватывают меня между ног, и я просовываю руку под свое распростертое тело, прижимая два пальца к клитору. Я мастурбировала в этом номере мотеля больше раз, чем в своей квартире, где прожила три года. Даже те несколько раз, когда я это делала, это было вынужденным и тусклым. Это было похоже на обязанность, которую я должна была выполнять, чтобы иметь хоть какое-то подобие легитимности в качестве автора колонок о том, как заниматься сексом. Я была обманщицей. Пугливый, самодовольный автомат, скользящий по поверхности жизни.

Жить и быть живой – две разные вещи. Теперь я это знаю. Я ожила, когда встретила Лероя. Даже в тот первый момент страха я была более живой, чем когда-либо… Я не знаю, как долго, но это ощущение незащищенности было ужасающим.

Мне снова было девять лет, и я хотела спрятаться от монстров. Убежать и отгородиться от всего, что не гарантировало безопасность. Осознанно или нет, но именно так я прожила всю свою жизнь. Я не хочу так прожить остаток своей жизни.

Я лучше испугаюсь, чем оцепенею. Я скорее рискну почувствовать боль, чем упущу шанс почувствовать все остальное.

Даже после всего, что он мне рассказал, я еще многого не знаю о Лерое. И то, что я только что узнала… важно. Различия между нами, наверное, должны пугать меня, но, когда я представляю, какие ощущения были бы от прикосновения его зубов, языка и кожи комне, во мне нет и тени страха, только трепетное желание почувствовать все это. Всего его.

Я могла бы сказать ему это еще в машине. Когда он пытался отпугнуть меня своими змеиными фактами, а у меня не было ни малейшего желания убегать… Я могла бы прямо тогда сказать ему, что это не сработает. Что все это не имеет значения, потому что я влюбляюсь в него.

Я все еще не собираюсь ему говорить. Сегодня вечером я собираюсь показать ему.

Глава 6

Кора

Я улыбаюсь и машу рукой, входя в офис мотеля.

– Привет, Фред.

– Рад тебя видеть, Кора. Как продвигается работа над статьей?

– Действительно хорошо, – говорю я, останавливаясь у стойки. – Лерой повел меня посмотреть, как монстры играют в футбол, и сегодня у меня было три очень интересных интервью. Завтра я встречаюсь с человеком-невидимкой, владельцем «Счастливые зерна», и феей, управляющей библиотекой. Затем у меня назначена встреча с мэром, которой я очень рада.

– Похоже, тебе здесь становится хорошо и уютно.

– Да. Вообще-то, я собираюсь поговорить с Лероем о возможности долгосрочной аренды.

И без того большие глаза Фреда раскрываются еще шире, а ямочка под ними превращается в линию, изгибающуюся вверх.

– Я уверен, он будет рад удовлетворить эту просьбу.

Боже, я надеюсь на это. Я киваю, перекидывая сумку с покупками повыше через плечо.

– У нас были планы на ужин сегодня вечером. Ничего, если я пройду?

– Конечно.

Розовое желе Фреда вытягивается наружу, образуя короткую руку, направленную в сторону коридора, ведущего в личный кабинет Лероя и дальше, в его апартаменты.

– Хорошего вечера.

– Спасибо, Фред. Не стоит переутомляться.

– Никаких проблем, – говорит он, двигаясь так, что его желеобразная фигура покачивается.

Я все еще улыбаюсь шутке Фреда, когда стучусь в дверь Лероя в первый раз, надеюсь, из многих. Моя улыбка превращается в разинутый рот, когда дверь распахивается.

Лерой стоит в дверях, держась одной рукой за дверь. Он обнажен по пояс и босиком, его зеленая кожа блестит от свежей влаги. Светло-серые спортивные штаны низко сидят на его подтянутых бедрах, и совершенно очевидно, что под ними ничего нет. Сказать, что это слишком много для восприятия, было бы преуменьшением.

– Извини, я подумал, что это, должно быть, Фред. Я не ожидал, что это будешь ты, иначе я бы оделся получше, – говорит он, отступая на шаг.

– Не думаю, что найдется женщина, которая пожаловалась бы на то, во что ты одет. Или «сезон серых спортивных штанов» здесь не в моде?

– В Кричащем Лесу нет сезона для серых спортивных штанов. Мы носим их круглый год.

Я прикусываю щеку изнутри, но это не мешает мне хихикать. Для человека, который, кажется, знает практически обо всем, он совершенно ничего не замечает.

– Серые спортивные штаны сейчас не в моде, Лерой. Это поговорка. Термин, который женщины используют, когда оценивают, как выглядит мужчина в серых спортивных штанах, из-за…

Я делаю круговое движение в сторону внушительного свертка, виднеющегося спереди на его штанах.

– В общих чертах.

Я понимала эти мемы, но так и не оценила их по достоинству. Ну и что, что вы могли увидеть очертания члена? Теперь я понимаю. Я действительно понимаю.

Как бы мне ни хотелось выразить свою новообретенную признательность этим серым спортивным штанам, я здесь не для этого… и это не то внимание, которого хочет или заслуживает Лерой.

– Я принесла ужин, – говорю я, похлопывая по сумке, которую держу в руках. – Нам не имеет смысла куда-то идти, если я буду единственной, кто сможет поесть, поэтому я зашла в магазин и купила то, что понравится нам обоим. Можно мне войти?

– После того, что я тебе сказал, ты хочешь поужинать со мной, – медленно слетают с его губ слова, как будто он пытается разгадать загадку.

Я киваю.

– Да, я была удивлена этой информацией. Даже немного шокирована, и я думаю, это понятно, поскольку я новичок в мире монстров. Но я не испугалась и никогда не говорила, что хочу отменить наши планы. А ты?

– Я думаю, будет лучше, если мы это сделаем.

Во мне вспыхивает желание спрятаться в безопасном месте, где отказ невозможен, но я подавляю его, стоя на своем и выдерживая его взгляд.

– Это не ответ на мой вопрос. Я спросила, хочешь ли ты отменить наши планы. Просто «да» или «нет».

– В том, чего я хочу от тебя, нет ничего простого.

Он отступает в сторону, приглашающе протягивая руку.

– Мне было бы очень приятно составить тебе компанию за ужином.

– Пока мы едим, – говорю я, когда он закрывает за мной дверь. – Я знаю, что дала тебе все основания сомневаться в том, что я справлюсь. Теперь я прошу тебя дать мне шанс справиться с большим. Пожалуйста, дай мне попробовать, Лерой. Потому что я хочу попробовать все вместе с тобой.

Я ставлю сумку на пол и достаю упаковку замороженных мышей, которую, по словам владельца зоомагазина, регулярно покупает Лерой.

– Я хочу понять, как ты питаешься.

– Я не ем в присутствии людей.

– Я не «человек». Или, по крайней мере, я не хочу, чтобы ты так обо мне думал. Я не хочу быть человеком, я хочу быть самой собой.

Я сокращаю расстояние, которое он установил между нами, держа пакет в одной руке, а другую кладу ему на обнаженную грудь.

– Поешь со мной. А потом поцелуй меня и… что будет потом.

– Кора.

Лерой высовывает язык, когда я провожу рукой по его коже, исследуя контуры его мышц под чешуйчатой текстурой.

– Я тебя не боюсь.

– Значит, мы поменялись ролями, – говорит он, когда я провожу пальцами по его лицу. – Потому что я боюсь бесконечных способов, которыми ты сломаешь меня, когда уйдешь.

– Я не уйду.

Мы можем обсудить мои планы относительно колонки и пребывания в городе позже. Прямо сейчас я хочу показать ему, что я именно там, где хочу быть. Я беру его за руку и переплетаю наши пальцы, по моей руке пробегают искры от ощущения прикосновения его кожи к моей.

– Давай поедим.

Он позволяет мне подвести себя к столу на двоих, где он сидит напряженно, его желтые глаза следят за мной, пока я открываю шкафчики в его маленькой кухоньке.

– У тебя нет посуды.

Я легонько хлопаю себя по лбу.

– Конечно, у тебя ее нет. Ты проглатываешь пищу целиком.

– Кора…

Я прерываю его, покачав головой и улыбнувшись.

– Мы купим немного для меня. В любом случае, сегодня она нам не понадобятся. У нас есть закуски на двоих.

– Хочешь купить посуду, чтобы хранить ее на моей кухне? – спрашивает он, когда я сажусь напротив него и ставлю наши контейнеры с едой на стол.

Жар обжигает мои щеки.

– Или мы можем поесть у меня дома, где бы это ни было в итоге. Прости, я не хотела перебарщивать на первом свидании. Не волнуйся, в моей сумке нет тампонов, которые я планирую спрятать в твоем шкафчике в ванной.

Я подмигиваю ему.

– Пока нет.

Несмотря на ограниченную мимику, его замешательство очевидно, и я не могу удержаться от смеха. Я разворачиваю свой заказ на вынос и отправляю в рот один из суши-роллов, жую и проглатываю, а он продолжает пялиться на меня.

– Я бы предложила поделиться, но в дополнение к сырой рыбе тут есть рис и морские водоросли, а ты сказал, что ты строго-настрого ешь только мясо. Я убедилась, что в них нет чеснока, лука, гвоздики или корицы.

Я делаю круговое движение перед пакетом, лежащим перед ним.

– Съешь. Чем скорее мы закончим эту часть свидания, тем скорее сможем перейти к поцелуям.

С явным трепетом он открывает пакет и достает одну из мышей.

– Они совсем не холодные.

– Продавец в магазине посоветовал подогреть их до комнатной температуры, поэтому я пошла к себе в комнату и включила микроволновку. Хотя, если это неправильно…

– Все правильно, Кора. Ты уверена в этом? – глядя на меня, спрашивает он.

– Теперь твоя очередь довериться мне.

Это смелые слова, прозвучавшие в мире, и я затаила дыхание, когда Лерой запрокинул голову и невероятно широко раскрыл рот. Загипнотизированная, я наблюдала, как неподвижная мертвая мышь исчезает в щели, затем слежу за комком, который движется по его горлу, и, в конце концов, исчезает из виду.

Прикрыв рот, он выпрямляется, встречаясь со мной взглядом.

– Ты не упала в обморок.

– Тебе придется заняться чем-то более интересным, чем еда, чтобы заставить меня упасть в обморок во время ужина.

– Я запомню это на будущее.

Лерой встает со стула, обходит маленький столик и помогает мне подняться на ноги.

– Спасибо. Я уже давно перестал есть в присутствии людей из-за той реакции, которую это вызывает.

– Я же говорила тебе, – говорю я, скользя ладонями по его груди и обхватывая его за шею. – Я не из всех людей.

– Нет, это не так. Ты особенный человек. Мой человек.

Лерой наклоняет голову, задерживаясь ровно настолько, чтобы высунуть язык, прежде чем прикоснуться своими губами к моим. Его кожа упругая и теплая, и несмотря на то, что у нас разные формы, мы идеально подходим друг другу. Ощущение его клыков, прижимающихся к моим губам, осознание того, что он мог бы укусить меня, но не сделает этого, пронзает меня до глубины души.

У меня перехватывает дыхание, когда его язык проскальзывает между моими губами. Он запускает руку в мои волосы и обхватывает мою голову, регулируя угол нашего поцелуя, пока его язык скользит по моему, затем по всему телу. Раздвоенные кончики щекочут мне небо, и я извиваюсь, крепче прижимаясь к нему. Большая, твердая выпуклость его члена упирается мне в живот, и искры желания между моих ног разгораются в дикий пожар.

Под моими ладонями его спина гладкая, но рельефная, широкая в плечах и сужающаяся к тонкой талии. Кончики моих пальцев задевают край его спортивных штанов, и я опускаю руки вниз, обхватывая его ягодицы, притягивая его ближе.

– Не останавливайся, – шепчу я, когда он прерывает поцелуй.

– Никогда. Это только начало.

Его язык скользит по моей шее, затем по ложбинке у основания горла.

Я мурлычу, когда он проводит языком по моей ключице и проникает в вырез моего топа с круглым вырезом.

– Ты можешь снять это, – говорю я, встречаясь с ним взглядом.

Я ни с кем не раздевалась больше трех лет, но я не боюсь того, что произойдет дальше, потому что это он.

– Я хочу, чтобы ты все это снял.

Его руки находят подол моего топа и стаскивают его через голову. Следом на пол падает мой лифчик, затем его язык оказывается на мне, скользя по моей груди, дразня соски, пока они не становятся твердыми и чувствительными.

Я склоняю голову набок, когда он берет в рот один сосок, продолжая поглаживать его языком.

– Я бы посоветовала тебе никогда не прекращать это делать, но я хочу, чтобы ты сделал это и в других местах.

– Я планирую, милая.

Лерой проводит пальцами по краю моих леггинсов и опускает их вниз, к бедрам, снимая вместе с ними и трусики.

– Я хотел попробовать тебя на вкус с того самого дня, как впервые уловил твой запах.

– Когда ты сказал, что один из твоих любимых ароматов – «возбуждение», ты имел в виду… ну, ты понимаешь.

Меня охватывает жар, когда он опускается передо мной на колени, приподнимая мои ноги по очереди, чтобы снять с меня всю оставшуюся одежду.

– Я имел в виду запах твоей киски, Кора, – говорит он, прокладывая дорожку языком по внутренней стороне моего бедра. – Твое возбуждение.

Он проводит языком между моих ног, и из его груди вырывается стон.

– Ты.

Затем Лерой поднимается на ноги, приподнимает меня, его теплое дыхание щекочет мне ухо, когда он направляется в спальню.

– Мне нужно, чтобы ты раскрылась для меня. Я хочу, чтобы мой язык был на тебе. Я хочу посмотреть, как ты разлетишься на части, когда он окажется внутри тебя.

– Никто никогда не говорил мне непристойностей, – хихикаю я, уткнувшись ему в шею. – Не возражаешь, если я использую это для колонки?