Текст книги "Паутина тьмы"

Автор книги: Карл Эдвард Вагнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Кейн, временами ты обнаруживаешь тягостную неучтивость. – В словах колдуньи прозвучали угрожающие интонации, заставившие Кейна замолчать. – Сейчас шпионы – редкие гости в Дан-Леге. С тех пор как мои последние любимцы зачахли здесь, я придумала еще несколько штук, которые мне хотелось бы испробовать на них. Этот нам сейчас все расскажет. Но сначала я намереваюсь поразвлечься и хочу, чтобы ты посмотрел на это. – Она ласково прошептала: – Пойдем, моя жирная мышка.

С маской раболепного ужаса на лице Толсит последовал за ее указывающим пальцем.

Неуклюжими шагами он побрел в дверь и в потайной коридор за ней. Кейн недовольно нахмурился, но вошел следом.

Из-за двери послышались слова Эфрель:

– Мой дорогой шпиончик! В какие игры мы с тобой поиграем? Интересно, ты не из тех, кто нашептал о моих планах Марилю вечность назад? Ты знаешь, как это, когда твою плоть отрывают от костей? Может, нам и в эту игру поиграть? Бедный толстенький шпиончик, кажется, ты меня боишься.

Захлопнувшаяся дверь оборвала ее насмешливый хохот. Касси осторожно выбрался из своего убежища. Похоже, Толсит оказался смелее, чем думал Касси. Как бы то ни было, Толсит ухитрился достичь той части крепости, которая настолько важна Эфрель, что она установила там какую-то охрану. Очевидно, Толсит наткнулся на что-то и поэтому привлек внимание Эфрель.

Касси облизнул губы. В конце концов виноторговец смог выманить колдунью из ее логова, но сведения, которые он раздобыл, утрачены навеки. Касси пожалел об этом, хотя не почувствовал к своему компаньону жалости – только облегчение, что попался не он сам.

С внезапным приступом страха Касси осознал, что вскоре Эфрель и Кейн узнают все о действиях двух шпионов в Призарте. Только садистские вожделения Эфрель помешали Толситу тут же рассказать все, что он знал. Касси поспешил по коридорам так быстро, как позволяло благоразумие. Если бы не вмешательство Эфрель, люди Кейна уже прочесывали бы крепость в поисках шпиона.

Минута тянулась за минутой, когда Касси несся по бесконечным проходам. Ценное время тратилось на то, чтобы прятаться от проходящих солдат, и на то, чтобы изображать неторопливую и беззаботную походку, когда он оказался в безопасности кухни. Но удача не покинула его.

Обменявшись кивками и приветствиями с приятелями, с которыми он свел знакомство утром, он уселся на повозку и хлестнул лошадей поводьями. Тележка, нагруженная пустыми винными бутылками, прогрохотала через служебные ворота. Стража помахала ему без интереса, оставалось только миновать главные ворота.

Сержант охраны вопросительно посмотрел на него.

– Куда делся твой хозяин? – медленно спросил он.

Касси выругался:

– Этот жирный ублюдок послал меня за еще одной партией вина. Я тут буду кишки надрывать, пока он станет приставать к девочкам с кухни.

Стражники засмеялись.

– Ладно, проходи, – проворчал сержант. – Думаю, тебе надо поторопиться, чтобы успеть до темноты.

Касси перевел дух, когда выехал из тени Дан-Леге. Лошади нетерпеливо взбрыкивали от долгого ожидания, и он пустил их рысью. Когда добрался до пустой винной лавки, он резво спрыгнул с повозки и быстро нацепил солдатское снаряжение. Никто не заметил, как он вышел из домика и поспешил к докам, но он знал, что его время истекает.

Он знал, что должен покинуть остров любой ценой до того, как поднимут тревогу. Скрываться на острове бесполезно – если он и уцелеет, то не сможет передать информацию Неистену Марилю. Не то чтобы Касси был особенно предан человеку, который спас его от виселицы, но император щедро платил за его услуги, а эта миссия могла сделать его богатым, как лорда.

По пути к докам он рассмотрел и отверг несколько планов, основанных на его сведениях о пеллинитской блокаде. На берегу Касси увидел отчаливавшую громоздкую трирему. Эта возможность была ничем не хуже других, решил Касси. Копаясь в памяти в поисках сведений, которые могли бы быть полезными ему, Касси помчался к судну и запрыгнул на борт как раз тогда, когда трирема начала отходить от причала.

Он жизнерадостно улыбнулся толкущимся матросам и солдатам, которые смотрели на него с любопытством. Усевшись у поручней, чтобы перевести дух, Касси снял свой новый шлем и утер лицо ладонью. Рабы загремели веслами. Корабль отправился в путь.

К нему приблизился нахмуренный офицер.

– Ну и как ты собираешься оправдываться? – пролаял он.

Касси неуклюже схватил шлем и отдал честь.

– Лучше поздно, чем никогда, сэр! Мне… э… было плохо утром, и я проснулся только тогда, когда они вышвырнули меня… я имею в виду, что я поторопился сюда, как только смог, но меня задержали…– бормотал он бессвязно, поглядывая на отступающий берег.

Офицер сплюнул:

– Дерьмо! Вы, чертовы морские пехотинцы, не можете даже провести ночь в борделе и что-то соображать наутро! Мне следовало бы выпороть тебя в качестве примера, солдат! С вами, отбросами из канав, только так и следует поступать. Откуда Кейн выкапывает мерзавцев вроде тебя и как, по его мнению, опытные офицеры должны сделать из вас воинов – это выше моего разумения!

Рассерженный офицер продолжал пилить его для развлечения всех, кто был на палубе, а тем временем паруса наполнились ветром, и трирема вышла в открытое море. Выдохшись, он посмотрел в свиток.

– Как тебя зовут, ты сказал? – прорычал он.

Касси ответил и следил, как тот ведет пальцем по грязным страницам, ища его имя.

– Это «Сорпат», я полагаю? – поинтересовался он, когда офицер дошел до конца списка и опять начал сначала.

Офицер опешил.

– «Сорпат» отплыл на маневры рано утром, – с яростью сказал он. – Ты, безмозглая задница! Ты не на том корабле! Это «Хаст-Эндаб», и мы отправляемся в двухнедельное патрулирование к югу от Фиситии!

Касси с невинным видом принялся защищаться. Он думал, что еще нет полудня, и как он мог узнать новый корабль, и у него не было времени спросить, и он не смог прочитать, что написано на носу, и…

К тому времени, когда офицер прекратил ругать его, корабль отплыл уже далеко от берега.

– Надо бы скормить тебя рыбам! – закончил он.– Но я уже поработал над тобой, так что ты займешь место того из команды, кто вовсе не сумел сегодня выбраться из борделя. Только Лато ведает, как Кейн хочет сделать обученные войска из дерьма, которое он продолжает нам присылать! Не попадайся мне на глаза, солдат! Все!

Касси радостно подчинился приказу. Он присоединился к смеющимся солдатам, от отпустившего напряжения его охватился слабость. Теперь ему оставалось только оставить корабль в подходящий момент.

Он погрузился в мечты о наградах, которыми Неистен Мариль осыплет его через несколько дней. Касси забавляло, что он, рожденный в канаве вор, смело проник, а затем выпутался из дьявольской паутины, которую сплела Эфрель.

XIII. ВСТРЕЧА ДВУХ ВРАГОВ

Неистен Мариль восседал на императорском троне из обсидиана и золота в своем сводчатом приемном зале. Вокруг вздымались стены его дворца в Товностене, главном городе Товноса и Империи. Его чернобородое лицо потемнело от едва сдерживаемого гнева, и он нервно постукивал эфесом кинжала по золотому подлокотнику трона, оставляя узоры вмятин в податливом металле. Император смотрел на советников, по всей видимости, ища повод отрубить пару голов. Обычно повод бывал незначительным.

Мариль был хорошо сложенным мужчиной чуть за сорок. Его лицо носило следы часто изливаемой ярости – складки и морщины, а задубевшая кожа были испещрена белыми шрамами – отметинами прошлых битв. Это был человек, который мог удержать то, что считал своим, – человек, который никогда не уступал противнику и считал любого, уступившего ему, слабаком. Этому способствовали его вулканический темперамент и властный, несгибаемый дух. Опасно было противоречить императору, и вдвойне был он опасен сейчас. Неистен Мариль только что узнал, что его власть в Империи подвергается серьезной опасности со стороны врага, которого он считал полностью уничтоженным.

Из коридора за тронным залом вышел стражник.

– Его ведут, мой господин,– объявил он, занимая свое место.

Мариль что-то проворчал и враждебно уставился на дверь.

Вошел безоружный молодой человек лет двадцати пяти, за ним следовали еще двое стражников, которые остановились у двери. Лагес гордо нес свое мощное тело, приближаясь к черно-золотому трону. Физические упражнения помогли ему убить время и поддерживать себя в форме, но бледное лицо выдавало, что он провел больше двух месяцев в заключении. К тому же он выглядел несколько потрепанным – его длинные темные волосы были не расчесаны, а одежда его была небрежна. Впрочем, у Лагеса было мало времени, чтобы приготовиться к аудиенции, и он был уверен, что окончится она у палача. Его лицо было хмурым, тело – напряженным. Карие глаза Лагеса обежали зал в поисках М'Кори. Но девушки не было. Только самые доверенные советники Мариля – и вечно бдительная стража. Лагес заносчиво выпрямился и уставился на Мариля.

Мариль подавил раздражение и заставил себя говорить спокойно:

– Что ж, Лагес, я надеюсь, что последнее пребывание в темнице кое-чему научило тебя.

Ответом ему был дерзкий взгляд. Мариль пожал плечами:

– Я мог бы убить тебя. Мне следовало убить тебя. Только твое высокое положение и неучастие в вероломном заговоре твоего отца спасли тебя, когда я покарал семьи заговорщиков. Затем, в первый раз, когда ты так опрометчиво покусился на мою жизнь, я пощадил тебя, полагая, что смерть отца лишила тебя разума. Сомнительное предположение – глупость, вызванная тем, что я поверил твоему обещанию вести себя достойно. Но ты нарушил свою клятву и совершил побег, чтобы эта свора шакалов сделала из тебя марионетку, – ты вновь попытался строить козни против меня! По праву и согласно голосу разума мне следовало бы казнить тебя на месте. Если бы не старая дружба с твоей семьей и неразумная привязанность моей дочери к твоему никчемному телу…

– Не вмешивай сюда М'Кори, ты, чертов мясник! – взорвался Лагес. – И не говори мне о дружбе с моей семьей. Ты ненавидишь меня так же, как и я тебя, и тебе всегда было наплевать на чувства М'Кори. Ты сохранил мою жизнь только по одной причине – как два года назад, так и сейчас. Мы двое – последние прямые наследники рода Неистенов, и ты слишком горд, чтобы позволить нашему роду иссякнуть. Если бы ты смог получить сына-наследника, ты бы тотчас убил меня. Так что избавь меня от обвинений в том, что я попрал твое милосердие,– я видел, какое милосердие ты явил моему отцу и его друзьям.

– Ты, нахальный ублюдок! Твой отец был предателем, и я убил его в честном бою!

– Ты убил его в постели, когда узнал, что он соблазнил твою жену! Ты что, даже не мог сам ублажить Эфрель?

Мариль зарычал от ярости и вскочил с трона, сжимая готовый к удару клинок. Лагес принял бойцовскую стойку, его бешеные глаза внимательно наблюдали за объектом его ненависти. Невооруженный и в присутствии императорской стражи, он убьет Мариля, как только тот раскроется.

– Господа! Прекратите! – закричал один из советников. – Ради Империи, не сражайтесь сейчас! Это принесет только падение Империи и гибель всем нам! – Несколько человек двинулись по направлению к соперникам – колеблясь, ибо они знали, что такое помешать Марилю, когда он разъярен.

С трудом Мариль овладел собой. Опустив клинок, он приказал:

– Прочь! Все прочь! Когда вы мне понадобитесь, я вас позову!

Обмениваясь взглядами, придворные нервно высыпали из приемного зала. За ними неохотно последовала стража.

– Итак, – медленно начал Мариль, когда они остались одни. – Несмотря на твое своенравие и несговорчивость. Несмотря на твою враждебность и прошлую измену. Несмотря ни на что. Я собираюсь проявить милосердие к тебе в последний раз. Может, я полный дурак, но я собираюсь предоставить тебе последний шанс искупить свою вину.

Если ты докажешь мне, что тебе можно доверять, я забуду о том, что было между нами. Я освобожу тебя из заключения и верну все причитающиеся тебе привилегии. Я вручу тебе командование над имперским флотом. Я даже назначу тебя своим заместителем, словно ты мой сын и наследник. Помни, что однажды ты все еще можешь унаследовать мой трон, Лагес. Но только еще раз пойди против меня, и клянусь, я убью тебя, даже если бы ты был мой единственный сын!

Лагес был ошарашен, ибо знал, что император неумолим. Он пришел на эту аудиенцию, ожидая смерти, – вместо этого его враг предлагает ему свободу и высокое положение.

– Почему ты думаешь, что можешь доверять мне? – спросил он, пытаясь догадаться, с какой затаенной целью Мариль предлагает ему полное прощение.

Мариль опять уселся на трон, приглядываясь к Лагесу:

– Я думаю, что знаю твое сердце, Лагес. Даже если ты не хочешь признать это, я сделал с твоим отцом то, что должен был сделать. Он ввязался не в мелкую придворную интригу – это была государственная измена. Обычай и закон требуют одного для заговорщиков против Империи. Пусть Лейан был твоим отцом – не забывай, что он был и моим братом. Вот почему я поступил с ним так, как поступил – дал ему шанс убить меня или достойно погибнуть в равной схватке.

Лагес сжал кулаки, но подавил гнев в голосе:

– Возможно, это правда – не буду спорить. Побуждения человека известны только ему самому. Но я знаю одно: обычай требует, чтобы я отомстил за смерть отца.

Мариль кивнул, соглашаясь:

– Да, я понимаю. Вот еще одна причина, почему я не казнил тебя.

– Это не значит, что я пытался убить тебя только по обычаю. Между нами кровная вражда – мужчина против мужчины. Я клянусь тебе, что нет удовольствия, которого я жаждал бы больше, чем убить тебя этими руками! – Он поднял кулаки, чтобы подчеркнуть свои слова.

Глаза Мариля вспыхнули от ответной ярости – но он ответил с хриплым смехом:

– Тем не менее сейчас тебе придется забыть нашу вражду, племянник. Вместо этого – если я правильно понимаю твое сердце – ты на самом деле поможешь мне…

– Я помогу придушить тебя твоими же кишками!

Мариль не обратил внимания на эту вспышку:

– Да, поможешь мне. Мы оба стремимся отомстить за твоего отца.

Лагес был захвачен врасплох.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросил он, думая, что здесь скрыта жестокая шутка. Но такой окольный путь был чужд Марилю, равно как и милосердие, проявленное к смертельному врагу.

Мариль холодно улыбнулся, пользуясь своим преимуществом.

– Я не убивал твоего отца, ты должен это знать. Да, это моя рука вонзила меч в его плоть – но я не убивал его. Лейан был мне братом; я никогда не желал его смерти, пока этого не потребовал рок. Я не более ответствен за его смерть, чем меч, пронзивший его. Моя рука и мой меч были просто инструментом темной силы, которая всех нас поймала в свою паутину,– злая судьба, сплетенная хитрым демоном, который умыслил погубить наш род.

Нет, Лагес. Это не я убил Лейана. Это была коварная ведьма, которая настроила моего брата против меня, которая вовлекла его в черный заговор, чтобы добиться своих извращенных целей. Это Эфрель убила твоего отца. Я скажу тебе, что Эфрель убила Лейана так же верно, как если бы ее рука вонзила клинок в его сердце!

Лагес стоял с хмурым видом. Мысли о вине Эфрель и прежде приходили ему в голову, но яростный поток эмоций не мог найти выхода в мести мертвой колдунье. Часто бессонными ночами он беспокойно метался, проклиная прекрасную чародейку, которая погубила так много людей своими вероломными замыслами. Но Мариль жил, а прочие были мертвы – этого Лагес не мог перенести.

– Да, Эфрель. – Император увидел неуверенность в лице Лагеса и мягко продолжил: – В глубине сердца ты и сам знаешь, что в падении Лейана виновата эта ведьма, но ты не признаешься в этом – даже самому себе. Эфрель была за пределами твоей мести, а я был реальным, на меня ты мог направить свою ненависть, когда горе и стыд зажгли огонь безумия в твоей душе. Так что ты злился на Неистена Мариля, забыв о ядовитом создании, которое соблазнило твоего отца и привело его к гибели.

В тисках невыносимого напряжения Лагес склонил голову и сказал почти шепотом:

– Эфрель! Да, ты говоришь правду. Теперь я это понимаю. Наверное, в глубине души я всегда это знал. Но Эфрель мертва, и я…

– Нет! – прервал его Мариль. В его голосе послышалась нотка страха – почти ужаса. – Нет, Эфрель не мертва! Колдунья в своем логове на Пеллине. Я тебе говорю, Эфрель жива – и клянусь всеми богами, я не понимаю, как это может быть!

– Что! Откуда ты знаешь! – Беспокойные мысли Лагеса закружились, его представления опять перевернулись.– Этого не может быть! Что за шутки…

– Я уже не один месяц ощущал, что что-то происходит,– перебил его Мариль.– Агенты доставляли мне сведения о необычных передвижениях кораблей и людей по всей Империи. Многие мои лорды стали беспокойными, другие открыто перестали повиноваться. И слишком много моих шпионов погибло. Особенно трудно мне было получать информацию с Пеллина. Несколько однообразных докладов о мирной жизни там подозрительно не соответствовали собранной информации и зловещему факту, что большинство моих агентов на Пеллине совсем перестали слать донесения. Было похоже, что против меня замышляется заговор, но у меня не было никакой конкретной информации.– Мариль нахмурился.– Конечно, и твои усилия, вдохновленные плохими советчиками, потребовали всего моего внимания, так что только сейчас обнаружилась эта серьезнейшая угроза Империи. Я предположил, вполне естественно, что ты каким-то образом приложил руку и к этому заговору. – Мариль не сказал, что одной из причин, почему он пощадил Лагеса, было стремление раскрыть предполагаемых заговорщиков.– Но этим утром Касси, один из самых талантливых моих шпионов, вернулся с Пеллина, куда он отправился с бандой головорезов, которым сказали, что там для них есть работа. Даже Касси едва сумел выбраться с этого проклятого острова, чтобы доставить сведения. Он был еле жив, когда его подобрала рыбацкая лодка около Фиситии – после того как он ночью спрыгнул с корабля мятежников и поплыл к земле, держась на плаву с помощью набитых пробкой штанов.

Но Касси доставил мне информацию, в которой я нуждался. Он говорит, что Эфрель все еще жива – хотя и сильно изуродована после того, как ее протащил бык по нашему городу. Касси собственными глазами видел ее в подвалах Дан-Леге, он клянется в этом. Он не может объяснить, как ей удалось выжить, но наказание не лишило ее ум адской хитрости, и теперь огонь ненависти пожирает ее злую душу. Месяцами Эфрель готовится к завоеванию Товноса и захвату трона Империи. Касси говорит, что ведьма собрала опасно большое число последователей-мятежников. Он также говорит, что Эфрель назначила своим полководцем некоего загадочного чужестранца, которого призвала из Лартроксии. Он именуется Кейн.

– Кейн? Я знаю только об одном человеке, носившем это имя.

– Да. – Голос Мариля утратил свою властную уверенность. – Это другая странность, которая не дает мне покоя. Касси дважды видел вблизи этого человека и говорит, что Кейн даже выглядит, как то чудовище из легенд. Более того, он говорит, что мятежники гордятся, что их новый вождь и Рыжий Кейн, чьи пиратские орды мародерствовали на наших берегах два века назад, – один и тот же человек! – Он сделал паузу, погрузившись в размышления. – Погоди, я позову Касси. Он, должно быть, уже отдохнул. Послушаем его полный доклад. – Мариль позвал стражников. Они тут же появились в дверях.– Стражник! Приведи ко мне Касси!

– Кейн из прошлых времен, дядя? – Лагес покачал головой в замешательстве. – Нет, это невозможно. Скорее всего, это какая-то хитрость ведьмы. Эфрель нашла кого-то, похожего на Кейна, и использует эту выдумку, чтобы прибавить уверенности мятежникам.

– Я тоже так подумал, Лагес,– ответил Мариль, с удовольствием заметив, что его племянник снова признал их родственные узы.– Но опять-таки, невозможно и чтобы Эфрель была жива! Кто может сказать, какими силами повелевает эта колдунья? События принимают какой-то сверхъестественный оборот, и мне это не нравится. Совсем. Я не боюсь ничего из плоти и стали – но колдовство…

Мариль заговорил с неотразимой серьезностью:

– Так я могу рассчитывать на твою преданность в этом деле, да? Ты дашь мне слово чести, что прекратишь эту бессмысленную вражду? Ты будешь сражаться на моей стороне, чтобы уничтожить эту ведьму, чьи черные преступления и грязные вожделения оскорбили богов и принесли несчастья Дому Неистенов?

Согласно кодексу чести, Лагес мог дать только один ответ. Он задумчиво кивнул:

– Да. Ты можешь положиться на мою преданность. Я клянусь, что помогу тебе уничтожить эту ведьму. Если это правда, что Эфрель избежала заслуженной ею судьбы, ты можешь быть уверен, что я не буду знать покоя, пока она и ее проклятые сообщники не будут истреблены. Эфрель должна ответить за смерть моего отца, и ни воскресший пират, ни ее чародейство не спасут коварную шлюху!

– Я знал, что ты поймешь! – возликовал Мариль. Он радостно схватил руку племянника. – Еще есть надежда, что мятеж удастся подавить в зародыше. Мы получим всю информацию от Касси – подробности планов и укреплений Эфрель, имена предателей. Потом я пошлю имперский флот под твоим командованием в Призарт. Тех кораблей, которые мы сможем собрать за неделю, должно хватить, чтобы раздавить мятежников и сжечь город и крепость дотла.

В тронный зал вошел стражник. Его лицо было бледным, и он был один.

– Где Касси? – спросил Мариль.

Стражник облизал губы:

– Мой господин, я думаю, вы сами должны увидеть это.

Мариль посмотрел на удрученного стражника. Выругавшись, император поднялся с трона и величественной поступью вышел из зала.

Лагес стоял в пустом зале для приемов, скрестив руки на широкой груди и задумавшись. Он морщил лоб в размышлениях. Слишком много и таких открытий в одночасье привели его в смятение. Утром он был узником, опозоренным и ожидающим казни. Еще не было полудня – его освободили, вернули высокое положение, вверили командование над имперским флотом, пообещали сделать наследником. Слава и власть были в его руках. Боги дали ему возможность отомстить Эфрель, жениться на М'Кори, занять императорский трон. Честолюбивые планы – но, обладая смелостью и способностями, сильный человек может добиться всего.

Значит, боги решили изменить узор его судьбы. Он улыбнулся, вспомнив пророчество. Жрица знала, что Лагес – любимец богов.

Улыбка Лагеса превратилась в гримасу.

– Это ничего не меняет, дорогой дядюшка, – прошептал он теням. – Я поклялся быть верным тебе до смерти Эфрель. А потом…

Только тени слышали его невеселый смех.