Текст книги "Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939–1945 гг."

Автор книги: Карл Барц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Затем состоялось обсуждение всех за и против относительно их использования. Естественно, никто не упустил из виду того факта, что если немцы все еще не знают о полосках, то, как только англичане их используют, и они немедленно прибегнут к этому способу. Поэтому истребительное командование было настроено против их использования, опасаясь, что, если когда-нибудь снова начнутся массированные налеты, его ночные истребители лишатся своих радарных глаз – с непредсказуемыми результатами.

Однако Черчилль указал, что с 1940 года ситуация изменилась кардинально; фактически преимущество было у другой стороны; это была Великобритания, которая теперь обладала мощной бомбардировочной авиацией, и, принимая во внимание, что число немецких бомбардировщиков постоянно сокращалось, это подразумевало, что если бы Англия использовала полоски, то преимущество все равно было бы на ее стороне, даже если Германия также немедленно начнет их использовать. В этом отношении Черчилля энергично поддержал эйр-маршал Харрис, который стремился поощрять все то, что могло снизить его потери. В результате 22 июня 1943 года началось производство полосок, и, когда 24 июля бомбардировщики вылетели к Гамбургу, они несли тонны полосок «Window» [252]252
  В ходе налета на Гамбург в ночь на 25 июля 1943 г. было сброшено 92 миллиона дипольных отражателей. Они были сложены по 2 тысячи штук в пачки массой 765 граммов и стянуты резинкой, лопавшейся в момент выброса из люка бомбоотсека. В результате их применения англичане из 791 бомбардировщика, участвовавшего в налете, потеряли лишь 12.


[Закрыть], и, как мы видели, они сделали все, что от них ожидали.

За девять дней с 24 июля по 2 августа Гамбург пережил четыре ночных и три дневных налета. Приблизительно 3 тысячи бомбардировщиков сбросили около 9 тысяч тонн бомб, включая 1,6 миллиона зажигательных боеприпасов пластинчатого типа [253]253
  Они были пропитаны белым фосфором, который самовоспламеняется на открытом воздухе.


[Закрыть]и 1500 тонн зажигательной жидкости. Полное расстройство системы обороны может быть лучше всего измерено низким процентом потерь, понесенных бомбардировщиками во время налетов. Для подобных налетов среднее число потерь оценивалось в 12 процентов, но в ходе этих конкретных налетов оно снизилось до 2,4 процента. Всего было потеряно 87 британских самолетов, и не все из них стали следствием вражеских действий; массированный характер налетов приводил к множеству столкновений в воздухе.

В то время никто не знал, какой ущерб был причинен Гамбургу и сколько людей убиты и ранены. Естественно, скоро шепотом начали передаваться фантастические цифры. Официальные данные, опубликованные позднее, утверждают, что жизни лишились 30842 человека, из них 5586 – дети. Это был один из самых сокрушительных ударов бомбардировочного командования.

Известно, что всего в результате вражеских бомбежек в Гамбурге погибли 37544 человека и, кроме того, еще 17372 человека числятся в списке пропавших без вести. В течение войны 63 тысячи жителей Гамбурга лишились жизни, находясь на военной службе, так что потери среди гражданского населения города были не намного меньше тех, что понесли его воевавшие граждане.

Обширные районы города были разрушены, и к концу войны в нем оставались неповрежденными только 114757 зданий. Подсчитано, что была полностью разрушена одна пятая часть всего жилого фонда. Конечно, в ходе налетов были поражены и военные цели, включая крупные верфи, в доках были потоплены суда тоннажем не менее 180 тысяч брт. Система пассажирского транспорта получила сильнейшие повреждения: километры трамвайных линий были выведены из строя, а длинные участки метро не работали долгое время еще и после войны. В 1937 году население города насчитывало 1 миллион 129 тысяч человек. После налетов 900 тысяч жителей бежали в другие части страны, покинув лежавший в руинах большой город.

В 1942 году бомбардировочное командование еще не пользовалось приоритетом в Королевских ВВС, но затем ситуация изменилась, благодаря в значительной степени Черчиллю. Харрис, наконец, получил стратегические бомбардировщики, с которыми мог теперь продемонстрировать свою тактику бомбометания. Возникло нечто наподобие науки бомбежек, предсказывавшей потери для их расходования с точно рассчитанными усилиями. Бомбардировочные рейды в 1942 году были лишь опытами, тренировками, но они проложили путь к появлению гораздо большего. На основе предыдущего опыта Харрис пришел к выводу, что, используя 400 или 500 бомбардировщиков, он мог сокрушить оборону города среднего размера. Для крупных городов ему требовалась тысяча бомбардировщиков.

На конференции в Касабланке приняли решение, что Германия должна быть разрушена, а моральный дух ее населения подорван, чтобы она потеряла всякую способность к военному сопротивлению [254]254
  Эта конференция проходила в Касабланке с 14 по 26 января 1943 г. На ней союзники утвердили основные принципы ведения дальнейшей воздушной войны против Третьего рейха и договорились, что американские тяжелые бомбардировщики будут выполнять дневные налеты, а британские – ночные.


[Закрыть]. Это, конечно, означало максимально тяжелые бомбежки ее городов и индустриальных центров. Это также подразумевало, что пробил час бомбардировочного командования: впредь любой немецкий город с населением более 100 тысяч становился привлекательной целью.

Первым этапом новой стратегии стала кампания против Рура. Она сопровождалась «звездным» налетом на Гамбург, преднамеренно спланированным как разрушение плотно заселенных жилых районов [255]255
  Налет на Гамбург в ночь на 25 июля 1943 г. имел символическое название – операция «Гоморра». Еще в мае Харрис в инструкции, адресованной командирам своих бомбардировочных групп, писал, что они должны «просто уничтожить Гамбург».


[Закрыть]. Но, несмотря на ужасное опустошение, производимое этими налетами, и очень большое число погибших, последующие сообщения показывали, что работа на верфях и заводах никогда не прекращалась. В результате Харрис-бомбардировщик сделал вывод, что имевшихся у него 700–800 бомбардировщиков недостаточно. Их должно быть гораздо больше. Теперь эйр-маршал установил для себя абсолютную цель – иметь бомбардировочную авиацию численностью 30 тысяч самолетов. Он утверждал, что это будет сила, которая сможет выиграть войну. К счастью для жителей и городов Германии, он никогда не имел в своем распоряжении более 1500 стратегических бомбардировщиков и 1000 «Москито» для ночных рейдов и тысячи американских бомбардировщиков для действий днем.

Массированные налеты на Гамбург показали фундаментальные слабости немецкой противовоздушной обороны и, кстати, на клочки порвали остатки репутации Геринга. «Провалиться мне на этом месте, если когда-нибудь вражеские самолеты появятся над немецкими городами», – заявлял он. Отныне при звуках сирен воздушной тревоги в Германии с издевкой вспоминали о «голландце, дующем в волшебный рожок» [256]256
  Автор здесь использует некоторую игру слов в английском языке. Выражение «I'm Dutchman» означает «провалиться мне на этом месте», но в то же время его дословно можно перевести как «я – голландец».


[Закрыть].

Глава 13
Пенемюнде

Летом 1943 года собравшийся британский Военный кабинет в атмосфере мрачного беспокойства слушал доклад министра внутренней безопасности Моррисона о попавшей в руки британской разведки тревожной информации относительно разработки и производства противником секретного смертоносного оружия.

Еще в самый первый год войны британское правительство через своих дипломатических представителей в Осло получило предупреждение о том, что немцы работают над новым ужасающим оружием. Английский военно-морской атташе получил анонимное сообщение, в котором говорилось, что таким оружием была управляемая ракета сверхдальнего действия. С тех пор поступило много других сообщений, но приводимая в них информация была противоречивой и запутанной. Однако она была достаточно серьезной, чтобы привлечь внимание Имперского генерального штаба, и совет по военной разведке при Комитете начальников штабов рекомендовал, чтобы угроза создания немецкого оружия дальнего действия была исследована. Сделать это поручили Дункану Сэндису, который входил в британскую группу, проводившую собственные эксперименты по созданию боевой ракеты, и потому был признанным экспертом в этой области, и который тогда одновременно являлся заместителем министра военных поставок.

В мае 1943 года он представил свое первое короткое сообщение. В нем утверждалось, что после пяти разведывательных полетов над Пенемюнде [257]257
  Пенемюнде – городок в северной части острова Узедом, около входа в пролив Пене, отделяющий остров от побережья Германии.


[Закрыть], на острове в Балтийском море, расположенном так близко к материку, что практически был его частью, можно считать доказанным, что Германия экспериментировала с управляемыми ракетами большой дальности и что в будущем возможны атаки ими английской территории, по всей вероятности Лондона. Немцы также экспериментировали с оснащенными реактивными двигателями самолетами, возможно, с ракетными ускорителями.

После этого над Пенемюнде начались регулярные разведывательные полеты и было получено множество фотографий, на одной из которых была ясно видна крылатая ракета на пусковой платформе. Между прочим, объектом, запечатленным на фотографии, была не ракета «Фау-2», которая позднее использовалась против Лондона, Бельгии и Голландии, а ее непосредственная предшественница, которую называли «Фау-1», крылатая ракета, в целом бывшая совершенно иным типом оружия. Сэндис теперь рекомендовал подвергнуть исследовательский центр в Пенемюнде мощным бомбардировкам, тем более что имелись серьезные основания полагать, что немцы уже продвинулись дальше стадии чистых экспериментов. Было, например, известно, что подозрительные земляные и строительные работы велись около Фекана, Ваттена [258]258
  Ваттен – городок на побережье Ла-Манша в 27 км юго-восточнее Кале.


[Закрыть]и Сент-Омера – короче говоря, именно там, где можно было ожидать обнаружения стартовых позиций нового оружия, если оно должно было использоваться против Англии, и в частности против Лондона.

Герберт Моррисон, как человек, несший максимум ответственности за внутреннюю безопасность, полагал, что уже надо готовиться к полной эвакуации столицы, но лорд Черуэлл, научный советник Черчилля, не был склонен воспринимать эту проблему всерьез. Он считал, что если бы даже ракеты имели 10-тонную фугасную боеголовку, то причиняемый ими ущерб, хотя и значительный, все же не требовал бы полной эвакуации. Мнения разделились, но была одна вещь, с которой все были согласны: предложение Сэндиса совершить на Пенемюнде мощный налет. Тогда Черчилль отдал соответствующие распоряжения.

17 августа 1943 года поток бомбардировщиков [259]259
  В налете участвовали 596 четырехмоторных бомбардировщиков. При этом интересно, что командование Королевских ВВС не сообщило своим летчикам об истинном характере цели, но предупредило их, что если цель не будет поражена, то они должны будут повторить налет.


[Закрыть]начал длинный перелет к Балтийскому морю, чтобы атаковать Пенемюнде, – более 900 километров. Это была залитая лунным светом ночь, и бомбардировщики приближались к побережью на высоте всего 2400 метров. Бомбардировщики в больших количествах не первый раз появлялись в окрестностях Пенемюнде, но до этого они всегда направлялись к Берлину, и тяжелые зенитные батареи вокруг аэродрома и озера Кёльпин на другом берегу Пенне и вокруг Карлсхагена [260]260
  Карлсхаген – городок в 6 км юго-восточнее Пенемюнде.


[Закрыть], и более легкие пушки в соседнем лесу и на бетонных крышах многих экспериментальных сооружений никогда не вступали в действие. Подобная тактика Братца Кролика [261]261
  Имеется в виду известный сказочный персонаж.


[Закрыть]всегда приносила хорошие дивиденды – волны бомбардировщиков с ревом пролетали наверху, а их экипажи и не подозревали, какая замечательная цель лежит под ними.

Конечно, немецким властям приходили мысли относительно налета, но он казался маловероятным, так как они считали, что разведки союзников не имеют никакого представления о том, что происходит в Пенемюнде. А там был расположен огромный исследовательский центр со множеством производственных зданий, сборочных цехов, складов, водопроводных сооружений и, на небольшом расстоянии от них, с домами многочисленных работников. В окрестностях также находился концентрационный лагерь – дешевая и многочисленная рабочая сила из него требовалась в Пенемюнде. Прямо в центр этой области была проложена новая железнодорожная линия. Союзники едва ли могли не суметь обнаружить подобное место.

Той ночью пришло предварительное предупреждение, как это часто происходило и прежде. Были отданы распоряжения выключить обычное освещение и пользоваться только аварийной системой. Затем Пенемюнде постепенно исчез из поля зрения под вздымавшимися облаками дыма, изрыгаемыми специальными постановщиками дымовой завесы, стоявшими на якорях в Балтийском море. Также были зажжены ложные огни, чтобы обмануть атакующих, поскольку к этому времени стало очевидно, что их цель – Пенемюнде, а не Берлин. Бомбардировщики проигнорировали огни и начали сбрасывать бомбы; они явно знали, где находятся.

К свисту бомб теперь добавился грохот зенитных батарей, перемалывавших небо. Начали неистово взрываться бомбы. Наконец наступила очередь Пенемюнде. Налет продолжался приблизительно полчаса, и вскоре дымовая завеса над всем районом начала приобретать розовый оттенок от пожаров, разгоравшихся внизу. Сильно пострадал жилой район служащих, расположенный в Карлсхагене, многие здания горели, но северная, и наиболее важная, часть самого исследовательского центра была едва затронута.

Когда наступило утро, над руинами поднимались облака дыма. Все еще продолжались пожары в лесу, в штабных зданиях, в Карлсхагене и в лагере иностранных рабочих. Основной ущерб был нанесен восточной части центра, которая сильно пострадала: испытательные стенды, экспериментальные цеха, электростанция, опытный завод, жилой поселок и лагерь иностранных рабочих в Трассенхайде [262]262
  Трассенхайде – местечко юго-восточнее Карлсхагена.


[Закрыть]подверглись интенсивной бомбежке. Были почти полностью разрушены жилой поселок для инженеров Пенемюнде и их семей, бараки лагеря в Трассенхайде и административные здания в бывшем морском курорте Карлсхагене. Но очень много бомб упали в море или в дюнах, не причинив вреда, и важнейшие объекты центра типа стартовых позиций, аэродинамической трубы и контрольно-измерительного центра остались нетронутыми. Сильные повреждения получили сборочные цеха, склады, ремонтные мастерские, гаражи и заправочная станция. Погибли 735 человек, включая множество видных ученых и инженеров.

И Харрис и Черчилль были удовлетворены результатами налета, но они преувеличивали степень нанесенного ущерба. Они думали, что завершенная конструкторская документация уничтожена во время налета, но существовали другие ее копии, и работы не были остановлены. Разрушения на поверхности земли были намеренно оставлены нетронутыми, чтобы с воздуха Пенемюнде напоминал опустошенную область, и этот простой и достаточно прозрачный трюк, кажется, сработал, потому что в течение последующих девяти месяцев Пенемюнде больше не беспокоили, хотя уже через месяц там возобновились полномасштабные работы. Позднее исследовательский центр был расформирован – завод переместили в Ильфельд [263]263
  Ильфельд – городок в 8 км севернее Нордхаузена.


[Закрыть]в Гарце, где его расположили под землей, а испытательные стенды для проверки «Фау-2» построили в Польше.

Фактически налет на Пенемюнде, хотя и был мощным, не сильно помешал ходу событий, особенно это касается последующих месяцев, когда Пенемюнде оставили в покое и работы там могли продолжаться. Но было еще кое-что, затормозившее развитие и задержавшее использование немецкого секретного оружия на шесть месяцев, и это стало решающим.

Теперь Дункан Сэндис постоянно получал сообщения от движения Сопротивления во Франции и Бельгии, предупреждавшие его, что десятки тысяч рабочих были заняты на строительстве странно выглядящих сооружений – «похожих на перевернутые лыжи», – которые должны были, очевидно, использоваться для пусков секретного оружия. К этому времени он почти не сомневался в том, что это готовились позиции к пускам против Англии, вероятно по Лондону, некоего нового дистанционно управляемого снаряда. Район, в котором, по сообщениям, располагались эти места, протянулся от Остенде и затем вдоль французского побережья до Гавра. И сами эти места находились не только прямо на побережье; они располагались и в глубине страны вплоть до Абвиля. Независимо от того, для чего они были предназначены, немцы, очевидно, намеревались использовать их в большом количестве.

Район размещения пусковых установок простирался в глубь территории приблизительно на 50 километров. От его самой отдаленной точки было около 190 километров до английского побережья, но пусковые установки около мыса Гри-Не находились в пределах 140 километров от центра Лондона. Некоторые сообщения, которые находились в распоряжении Дункана Сэндиса, говорили о намерении использовать против Лондона самолеты-снаряды.

Все эти сообщения вызывали большое беспокойство в Лондоне. К середине декабря были обнаружены не менее 69 пусковых установок. Особенно тревожным было направление, в котором они указывали, – к этому времени осталось не много сомнений в том, что удар предназначается Лондону.

Делалось все возможное, чтобы защитить столицу от грядущей опасности, но это было нелегко, поскольку никто точно не знал ее характер. Первые атаки ожидались весной, поэтому были организованы четыре зоны обороны. Столица по периметру должна была быть окружена аэростатами заграждения, область от Лондона до побережья – постоянно патрулироваться истребителями. Непосредственно на побережье располагалась тысяча зениток. И наконец, постоянные патрули истребителей должны были действовать над Ла-Маншем.

Тем временем начали распространяться различные слухи, леденящие истории о гигантских ракетах, имевших боеголовки с 10 или даже 20 тоннами взрывчатки. Другие слухи касались нового, смертельного газа, который якобы будет распылен ракетами над Лондоном. Затем шли рассказы о бактериологической войне: должен выпасть дождь из ужасных микробов и т. д. Независимо от того, что в действительности могло произойти, в Лондоне чувствовали, что столкнулись с некоей новой, ужасной опасностью, которая была еще более устрашающей, потому что ее точный характер был неизвестен. Даже весьма здравые люди предполагали, что столица могла быть так опустошена, что станет непригодной для жилья. Что это было за оружие? Какова была его скорость? Могла ли быть какая-то защита от него?

Другим эффективным шагом в части обороны столицы были бомбежки пусковых установок, и Королевские ВВС начали уделять им внимание уже в 1943 году. Это было очень опасное дело. И бомбардировщики и истребители должны были заходить на малой высоте, чтобы быть уверенными в том, что их атака произвела эффект, поскольку эти позиции были не очень большими. Кроме того, они были хорошо замаскированы и имели мощную зенитную оборону. В одном из докладов говорилось о 56 тяжелых и 76 легких зенитках, защищавших лишь одну позицию. Истребители, атаковавшие в близкой дистанции, должны были пролетать сквозь ад зенитного огня, чтобы лишь на секунду или две увидеть свою цель.

Позиции, имевшие длину 45 метров, были хорошо подобраны и тщательно замаскированы. Часто они скрывались в глубине леса, в водостоках, оврагах и карьерах. К наклонным пусковым рампам были проложены рельсы, а вокруг – расположены бункеры для стартовых расчетов и множество позиций зенитной артиллерии. Истребители летели прямо в эти смертельные западни, имея лишь одну бомбу и собственное бортовое вооружение, проносились через овраги и выскакивали с другой стороны, – если не были сбиты потоками огня, направленного в них, и не врезались в каменные стены.

Налеты начались в сложных метеоусловиях и продолжались несмотря ни на что. Уровень потерь был ужасно высоким, но пауз не существовало – ставки были слишком большими. Число позиций, которые следовало атаковать, постоянно увеличивалось. Сначала были известны 69. Три недели спустя их стало 75. Ежедневно для атаки всех известных этих адских мест совершалось 1300 самолетовылетов. До конца декабря 1943 года 57 процентов из них подверглись мощным налетам, но только 10 процентов из них были полностью уничтожены. Еще 20 процентов получили сильные повреждения.

Ответственные за строительство позиций также учились. Новые позиции строились более обособленно и просто. Однако восстановление тех позиций, которые уже были разрушены, и ремонт поврежденных заняли несколько месяцев. Многие смелые пилоты отдали свою жизнь, и много машин были потеряны, но не напрасно. Гитлер приказал, чтобы «Фау-1» были готовы к применению 15 февраля. Фактически же «Фау-1» оказалась готова к использованию только в мае, но даже тогда, из-за постоянных мощных налетов, совершаемых англо-американской авиацией, стартовые позиции не были готовы, и первый самолет-снаряд упал на Лондон лишь 13 июня, но к этому времени благоприятная возможность была упущена. Англичане теперь имели пояс из 2800 зенитных пушек, сконцентрированных на побережье перпендикулярно курсу полета «Фау-1». Кроме того, имелось заграждение из 2 тысяч аэростатов и многочисленные истребители, готовые сбивать новое оружие. В конце концов защита от новой угрозы была создана.

Однако Лондон обстреливался самолетами-снарядами в течение восьмидесяти дней, всего их было выпущено 9300; 30 процентов из них действительно достигли цели, почти 50 процентов уничтожены обороной прежде, чем достигли района цели, а оставшиеся потеряли управление и упали на поля и открытые места, не причинив вреда. После захвата стартовых позиций наступавшими англо-американскими армиями Лондон оказался вне досягаемости «Фау-1», хотя их продолжали использовать против Антверпена.

Первое немецкое оружие «возмездия» продемонстрировало свою опасность, но оно не имело решающего значения, хотя Эйзенхауэр и придал ему большую важность, заявив, что если бы его начали применять шестью месяцами ранее, то операция «Оверлорд» – кодовое наименование союзнического вторжения в Европу – столкнулась бы с гораздо большими трудностями, стоила бы значительно более тяжелых потерь и, возможно, даже могла стать полностью невыполнимой.

Но «Фау-1» была лишь самолетом-снарядом. За ней последовала «Фау-2».