Текст книги "Глинтвейн, сноуборд и Чудо Новогоднее (СИ)"
Автор книги: Карина Вальц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
ГЛАВА 6
В баре с интересным названием «Дриада» Сашину компанию мы нашли быстро. Как сказал он сам, если двигаться на громкость и кипишь, не ошибешься.
– А вот и опоздуны подтянулись! – обрадовался нам Тим и поспешил меня представить остальным: – Ребят, это у нас Аня. Она фотограф, но в выходные и по праздникам надевает лыжи и прицельно косит всех, кто на борде. Прошу любить, жаловать и на всякий случай бояться.
Вот она, знаменитая киселевская магия – от любого другого я бы подобную презентацию приняла с прохладцей, но тут и глазом не моргнула. И даже посмеялась, приветливо помахала остальным, так же знакомым по универу лицам.
Мне выделили место рядом с тем самым цветным хамом.
– Это Раф. Рафаэль! – Тим был тут как тут. Болтал, попутно тыча мне в руки шот подозрительного лазурного цвета. – Между прочим, его назвали в честь того самого Рафаэля!
– В честь художника?
– В честь черепашки-ниндзя. Эй, друг! Александр Александрович! Держи свою штрафную. «Бабл-гам» для девочек, «псина» с табаско для мальчиков. За встречу!
Подозревая, что за отказ мне тоже подсунут «псину», я послушно пригубила лазурный шот. Между прочим, он оказался очень вкусным. У Саши явно наоборот: его лицо забавно перекосило, он отставил шот подальше и потянулся к салфетке вытирать слезы. Табаско та еще штука.
– Еще по одному!
– Спятил? Сам пей свою «псину»! – Прозвучало категорично.
– Хмм… – Тимур повернулся к Эльзе. Язык даже мысленно не поворачивался обозвать ее Олей. – Фройляйн, ты ждала вызова и дождалась: Саня должен выпить штрафную «псину». Аня тоже, но не похоже, что с ней будут проблемы.
– Что за вызовы? – спросила я у Рафа за неимением другого собеседника. Все остальные либо болтали между собой, либо далеко сидели. Да и неловко как-то, с цветным я хотя бы на склоне парой слов перекинулась.
– Да фишка у них такая. У Оли и Тимура. По очереди они вызывают друг друга, отказаться нельзя… без понятия, что случится, если откажешься, но там походу харакири. Тим в общем-то и в универ так поступил, изначально он туда не собирался.
– Поступил из-за… вызова?!
– Там все серьезно. Понять трудно, надо прочувствовать. Хотя для лыжниц…
– Лыжницы отстой, я поняла.
– Наконец-то дошло! – засмеялся Рафаэль и сосредоточился на происходящем.
Эльза с Тимом как раз закончили битву взглядами. Пусть Рафа и хотелось треснуть по темной макушке за его дурацкие ремарки, в одном он был прав: надо прочувствовать. То, как Эльза смотрела на Тима, потом резко перевела взгляд на Сашу… тот аж вздрогнул. Но собрал в кулак все свое мужество и заявил:
– Ни за что! Вы не втянете меня в бредовые игры! – И тяжело сглотнул после.
И тут Эльза посмотрела на меня:
– Мы поступим проще, – сказала она ледяным тоном. – Аня моя должница. Сбила на склоне, телефон отдала… будет справедливо, если сейчас она и придет мне на помощь. Всего один шот за Сашу – и мы в расчете.
На мгновение за столом повисла тишина.
– Готово! – бодро сообщил Морозов, демонстрируя опустевший стакан и одновременно вытирая новую порцию слез. – И какая же ты стерва, Олька! Сто лет тебя не видел и столько бы не видел и дальше!
Та в ответ лишь плечами пожала и села обратно. Я выпила «бабл-гам», даже не зная, как на это реагировать. Вызовы, долги, Эльза эта странная… впрочем, одному человеку ее выходка точно пришлась по душе. Пока все болтали, я заметила полный восхищения взгляд, направленный на платиновую блондинку. Тимур смотрел на нее, словно она чудо и совершенство. Разве что слюни не пускал от восторга. Заметив мой интерес, парень весело подмигнул.
Будет что рассказать Алле! Кажется, ее Тимурка не рядовой бабник, коим все его считали. Все намного сложнее, у него Эльза головного мозга!
– Итак, во что будем играть сегодня? – спросил один из ребят. Вроде его звали Рома или Сема, он тоже был на склоне.
– «Титаник»?
– «Эдвард руки-полторашки»?
– Полегче, мы так Новый Год в очереди в туалет встретим! Если вообще встретим.
– Что за мания повторять за Киселевым и все превращать в игру? – протянула Эльза, но азарт так и поблескивал в ее хищных глазках. Я даже пожалела Тимура: кажется, эта блондинка может запросто слопать его живьем и не подавиться. А еще я заметила, что другие две девушки этой компании предпочли отсесть подальше от опасной угрозы. Обычно девчонки сбивались в кучу, но не в этом случае.
– Куртку хоть снять дайте! – забурчал Саша, поднимаясь. – Мы только две минуты как вошли! Такими темпами Аня от нас убежит, и ее трудно будет в этом винить.
В горнолыжном костюме и впрямь было жарко, но все вокруг были одеты как раз так. Скинули куртки, штаны или комбез остался. Сверху – термоводолазка. На голове адский беспредел после катания, волосы частично к голове прилипли, частично по сторонам торчат, глаза горят… отлично, я хотя бы не выделялась, потому что выглядела точно так же. А Сашка и того забавнее: все его лицо сияло бордовым, то ли после катания, то ли после выпитой «псины». Рыжеватые волосы при барном освещении казались темно-рыжими и с помидорным лицом совершенно не гармонировали. Под салатовым костюмом оказалось салатовое термо-белье, и тут я уже не выдержала и засмеялась.
– Смейся-смейся, – прищурился он. – Но игрища у Тима с Олей те еще.
– Однажды я их фотографировала, примерно представляю, – поделилась я. И воспользовалась тем, что мы отошли от остальных: – Но даже тогда не поняла, что у них за отношения такие странные.
– Они не встречаются. Но дня друг без друга не проживут.
– Загадочно.
– Нет, если понаблюдать.
– И поиграть?
– Ты можешь отказаться. Я бы даже советовал тебе это сделать.
– Тем интереснее, – без особой уверенности ответила я. Гулять так гулять!
Выбор пал на «Грехопадение». Игра для меня незнакомая, но правила простые: в одну стопку наливается алкоголь, в остальные – что-то очень похожее на этот алкоголь. Каждый берет стопку, пьет. А дальше мнения разошлись: то ли счастливчику, которому достался алкоголь, каждый задает по вопросу, то ли сам счастливчик и спрашивает.
В итоге решили выбрать второй вариант. Если не пойдет, можно вернуться и к первому.
– Начинаем! – Тим метнулся к бару и вскоре притащил поднос с тринадцатью стопками. Протянул поднос каждому по очереди. – Итак, чтоб я выиграл! Черт, вода…
– Теки-ила! – радостно завопил рядом со мной Рафаэль.
– И он будет вопросы каждому задавать? – скисла Эльза. – Предлагаю еще правило: можно выбрать троих. И каждого спросить о чем-то, а то получится долго.
– Фройляйн знает толк в правилах. Принято! Раф, дерзай.
Раф дерзнул, выбрал Рому-Сему, его девушку Алину и ее подругу Риту. После выбирала Рита, Леша и кто-то еще. Меня в игру поначалу не втягивали, позволяли наблюдать. И наблюдать было за чем! Никто тут друг друга не щадил, вопросы сыпались самые разные: неловкие, смешные, личные… у этой компании не было границ и тормозов. Ну это и логично, у них же Тимур Киселев в заводилах! С таким о границах можно забыть напрочь.
Но даже на самые неудобные вопросы все отвечали честно. Краснели, ругались, но отвечали. О сокровенном, важном, постыдном, обо всем. Как я заметила, в компании вообще ценилась честность. Отступать нельзя, надо принять вызов, отдать долг и так далее. Признать самый глупый недостаток, вспомнить гнусный поступок… тебя примут со всеми тараканами, но тараканов изволь вывалить на общий стол и препарировать их вместе с остальными.
И я всю дорогу представляла, как бы в эту игру играл тот же Кирилл! Да он бы обиделся на всех и вся! Свои границы он охранял и берег. А Алла? Она бы в жизни не призналась при Никите, что Тимур ничего. А Алина, смеясь, сообщила, что их новый преподаватель английского – горяч до невозможности. И ее парень не закатил скандал, он понимал, что это только слова.
– Дубль семь!
Текила досталась Тимуру. Все заметно подобрались. Кроме Эльзы.
– Аня! Кто так паршиво научил тебя стоять на лыжах?
– Это все, на что ты способен? – расстроилась я. Выпитый бабл-гам быстро сделал меня частью коллектива, я жаждала вопроса поострее. – Научил один невыносимый подросток.
– Не стоило жалеть новичка, да? Что ж, учтем на будущее. Дальше – сволочинушка моя кровососущая: твое последнее свидание с живым парнем? Именно с живым, а не с тем, которого ты хранишь под кроватью и…
– В сентябре, – с равнодушной миной ответила Эльза. Она могла бы запросто сделать карьеру в покере, с таким-то скучающим лицом.
– Сан Саныч: расскажи миру о своей большой любви.
Эльза после его вопроса покосилась в мою сторону, на ее тонких губах играла злая улыбка. Наверняка она заметила, как я смотрела на Сашу (ну да, было пару раз!), как внимательно слушала ответы на вопросы, адресованные ему, или как мы вошли в бар вдвоем, весело болтая. А теперь как будто говорила: выкуси!
– К тебе что ли? – попробовал отшутиться Морозов. Заулыбался и покачал головой: – Моя самая большая любовь – это горы. Снегопад в горах. Лес, фрирайд в лесу. Доска. Соревнования. И те секунды, когда я в полете.
– Романтично. И лживо! Кто согласен? – согласилось большинство. – Раз так, – Тим радостно кивнул, – назначим штрафника.
– Эй?! Да почему лживо?
– Сам знаешь.
– Штрафник теперь обязан отвечать на вопросы в каждом круге, – пояснил мой сосед Рафаэль под возмущенный бубнеж Саши. – Учти, лыжница: поймаем на лжи, окажешься на его месте.
– А он лгал? Разве он не фанат гор? – лично я очень даже верила в услышанное. У парня есть дело жизни, оно же и его большая любовь. Остальное – так, забавы ради. Все складывалось в гармоничный портрет. Я еще на далеком первом курсе сделала похожий вывод, потому и голову немного потеряла: люблю энтузиастов всего дела. Когда глаза горят, руки дрожат от желания, и пусть весь мир подождет.
– Так-то оно так, но Тим спрашивал о другой истории. Сейчас все узнаешь.
И игра полетела дальше. Текила опять досталась Алине, но она отличалась мягкостью, не стала топить Сашу. А следующий круг оказался за мной: взяв стопку, я уже привычно готовилась проглотить воду, но это оказалась текила. Горло обожгло, из глаз от неожиданности брызнули слезы. Я съела заботливо подсунутый кем-то лайм и перевела дух.
– Новенькая! Мы не станем судить по тебе по первой игре… вру, еще как станем! Не подведи.
– Постараюсь. Эль… Оля, – обратилась я к блондинке.
Моей первой мыслью было спросить: тогда, еще в начале вечера, она хотела, чтобы шот выпила я, или это была манипуляция исключительно для Саши? Тот же ясно сказал: отвалите, но сдался секунды за две. Но вопрос мне показался слишком очевидным: конечно, Эльза манипулировала! Да она даже выглядит, как злодейка из сказки, какие тут могут быть вопросы?
– Оля. Почему тебя постоянно зовут то Эльзой, то фройляйн?
– Все просто: в следующем году я уеду учиться в Мюнхен, у меня грант на обучение. А у Киселева чувство юмора застряло в детском саду, отсюда и его шуточки.
– Здорово, – восхитилась я, имея ввиду грант. – Когда я выбирала место для курсов, разрывалась между Берлином и Лондоном. Но выбрала Лондон. Буду учиться фотографировать… ой, что-то я увлеклась. Тимур! Правда, что в прошлом году ты вывалился голый из окна женского общежития? – спрашивала я у Тима, а смотрела на Олю. Как обычно – минимальная реакция, хотя все вокруг искренне смеялись.
– Я тут заметил: у самых злобных людей самые обычные имена. Остерегайтесь каждого, кого зовут Олей. Или Аней. Ани только выглядят мило, а на самом деле… на самом деле та история сильно преувеличена, я не был голым. Но из окна прыгал, потому что намечался у меня тройничок, а оказалось… продолжение не для детских ушей. И неплохо для новичка… Аня! Ждем третий вопрос.
Я посмотрела на Сашу: он улыбался и ждал, что я такого спрошу. Скорее всего, если бы не «штрафные санкции», я бы адресовала вопрос кому-нибудь другому. Чтобы лишний раз не видеть эту его улыбку. А то влюблюсь в него снова!
– Как ты называешь свой сноуборд?
– Эй, я не ожидал настолько личного вопроса! – он засмеялся вместе с остальными. – Хель! Как скандинавскую богиню! – еще больше смеха, Саша покачал головой: – И ты меня в ловушку загнала, я мог стать двойным штрафником!
И текила опять у Тимура. Все дружно простонали.
– Анечка… да-да, втягивайся уже. Что там у тебя за история с друзьями? Не видел, чтобы кто-то еще катался в одиночестве за несколько часов до полуночи. Значит, история точно есть, выкладывай!
– Да нечего особо выкладывать. – Как говорится, хотела вопрос – получай. – Рассталась с парнем, оказалось, что все друзья у нас общие и их зачем-то надо поделить. Поделили… или еще в процессе. Но каталась я одна.
– Весело. А почему расстались?
– Опять вопрос мне?
– Это не запрещено правилами, а значит, разрешено.
– Расстались, потому что я в Лондон летом собралась. Учиться. На несколько месяцев. Может и больше, если все удачно сложится. Так вышло, что инженер из меня получится совсем уж фиговый, мне нравится фотографией заниматься. Кириллу эта затея не слишком нравилась, так что…
– Козлина какой-то, – покачал головой Тим. – Знаешь, что, Аня? Оставайся-ка ты с нами сегодня! Новичок – это всегда весело, чего тебе к своим возвращаться?
– Спасибо, – пробормотала я, чувствуя себя лживой. Я ведь свой ответ обставила так, чтобы никто не понял: я не каталась одна, я в принципе одна. А они… зовут к себе. Даже Эльза вон улыбнулась уголком губ… дернула всего лишь на мгновение, но это тоже прогресс.
– Сан Саны-ыч… штрафник должен страдать! Расскажи нам про свою особенную влюбленность. Чтобы исключить ошибку – я про человека, а не кусок доски или еще какие твои странности.
И специально для меня Тим пояснил:
– Было время, у нашего Саныча снесло крышу от влюбленности. Полный ахтунг. Сам не свой ходил, трамплины не в радость, снег уже не такой белый, как прежде, сноуборд стал мягким, а не жестким… мы все готовились к грандиозной свадьбе, не меньше, настолько все серьезно казалось, но девчонка слилась, аки горный ручей по весне.
– Делить все сказанное этим балаболом на сто – не забывай! – напомнил Саша, не особенно смущаясь напору друга. Привык уже. – И ничего не сносило. Может, только чуть-чуть! Но на вопрос отвечу: все слишком стараются быть особенными, а она как раз не старалась. Она вообще… не старалась. Даже не знаю, как объяснить это понятнее, думайте что хотите. – Он улыбнулся взволнованно, пригладил волосы. Похоже, та девушка не прошла для него бесследно. Интересно, кто она? Лика Арзамасова, с которой он встречался в прошлом году? Или Ди Киреева, лето-осень? Вроде бы Ди сама его бросила после студенческой осени. Ох, и почему я все это знаю? Слишком их компания популярна, есть в этом что-то сериальное…
– Да и вообще, – продолжил Саша, – иногда просто знаешь. Когда встречаешь своего человека, чувствуешь.
– Иногда просто знаешь, – эхом отозвался Тимур.
И игра понеслась дальше. Через пару кругов штрафник был прощен, вопросы посыпались на всех. Потом на лжи поймали самого Киселева, и уж тут все развернулись на полную катушку! Не думаю, что хоть раз в жизни слышала столько неловкого и заставляющего краснеть. Тима тоже быстро из штрафников удалили, краснела же не я одна. Его даже изгнали, а он еще и расстраивался!
Время летело незаметно.
ГЛАВА 7
Опомнились, когда до Нового Года остался час. Выбежали на улицу, смеясь и держась друг за друга. Тимур еще раз напомнил, что я обязана отправиться с ними. Конечно, я не возражала. Ответила тихое «спасибо», но Киселев все услышал. Его непривычно внимательный взгляд смутил меня, но ненадолго.
– Смотрите! Снег пошел! – крикнул кто-то.
И в самом деле, улицу уже припорошило тонким белоснежным слоем. И снегопад обещал стать обильным, такой обычно длится до самого утра. В свете уличных фонарей снежинки летели, словно на длинной выдержке, непрекращающимся потоком. А ларьки с глинтвейном все еще работали, немыслимо!
Тимур затеял игру в снежки, умело вовлекая в это остальных. Не знаю, как у него это получалось, но все за ним тянулись. Даже серьезная Эльза, в жизни которой, казалось, не было места для лишней улыбки. Но она тоже швырялась снежками. А для Тима лепила их по-особенному остервенело, крепко.
– Интересно, они знают, как выглядят со стороны? – спросила я у Сашки, он как раз оказался рядом. Да и спросить у него казалось так естественно и просто, наверное, все дело в игровом «штрафе». Он столько всего рассказал, что стал немного ближе, чем остальные.
– Как это часто бывает: все в курсе, как Тимур и Оля друг к другу относятся. Кроме Тимура и Оли. У них своя реальность.
– И давно?
– Лет десять уже.
– Это… много. И что, нельзя им помочь? Как-то подтолкнуть?
– Толкнуть Ольку? Вот уж не советую! – Саша рассмеялся и зарядил в меня снежком.
Вот так играя, мы добрались до их шале – двухэтажного домика на самом краю горнолыжного поселка. Оказалось, домик принадлежит родителям Рафаэля, но те приезжают сюда летом. Тут озеро в двух шагах, а в пяти минутах езды – река. Но озеро все равно лучше: чище и туристы из города туда не суются, предпочитая реку.
Алина поделилась со мной футболкой и домашними лосинами и показала, где можно принять душ. Мылась я с удовольствием и, если бы время так не поджимало, постояла бы под горячей водой куда дольше, а так управилась в рекордные пять минут, натянула выделенную мне одежду и выскочила в коридор.
Нашла свой телефон – Алла мне не звонила. И даже не писала. Интересно, во сколько они с Ником завтра приедут? Да и приедут ли вообще?
– Что, друзья разыскивают? – из ближайшего дверного проема показалась кучерявая макушка Тимура. – Давай, бегом пиши, что ты жива и в следующий раз на связь выйдешь не ранее следующего года! И прячь уже телефон. Шевелись, Новенькая, пять бутылок шампанского сами себя не распакуют! А еще у нас, кажись, еды нет, из егермейстера можно что-то испечь? Или что еще придумать?
Еда все-таки нашлась. Не думаю, что она вообще терялась. Теперь я смотрела на Тимура Киселева совершенно с другой стороны. Не как на вечно угорающего шалопая без лишней мысли в голове, а как на человека, способного видеть дальше, чем все остальные. Он заметил, с каким лицом я пялилась в телефон и мастерски отвлек.
И опять, грусть-тоска в суете быстро забылась, вскоре я вместе с ребятами пыталась отыскать бокалы, кое-как наломать сыр и открыть мед. Все равно на более богатые приготовления не нашлось времени.
– Осталось всего десять минут, а я даже в душ не успел сгонять! Кто там так долго намывается?! – паниковал Рома.
– На первом этаже – Алинка твоя, на втором Тоха. – Ответил кто-то.
– Сделай парню сюрприз!
– Но-но-но! – вмешался в балаган Тим, до этого мудривший что-то с бокалами. – Этак они за десять минут не управятся, а у нас на кону розыгрыш: счастливчик получит по желанию от каждого! Предложение распространяется на целый год. И желание может быть любым.
– Как и в прошлый Новый Год? – все вспомнили что-то одновременно и засмеялись. И заговорили, перебивая друг друга, вот только разобрать хоть слово мне не удалось. Но и без того понятно: было весело. Даже не знаю, случается ли у этой компашки иначе.
Пять минут.
Рафаэль заголосил «Пять минут, пять минут», но дальше дело не зашло, он не знал слов; Тим – «Новый год к нам мчится, скоро ВСЕ случится», он так явно проговаривал это «все», что без конца сбивался с ритма. В конце концов он перешел на немецкую песню, о том, что она именно немецкая сообщила Эльза:
– «Баум» там поется, а не «бойм»! Не умеешь, не берись.
– Отпусти-и и забу-удь!
– Начинается! Телек уже врубили? – в гостиную вбежал Рома, на ходу на мокрое тело натягивая футболку. – Фух, успел!
– Выбирай бокал, – Алина указала парню на стол. – И не обращай внимания на порошок на дне. У Тимура очередной замысел: у кого-то шампанское окрасится в розовый, у всех остальных – в голубой. Розовый победит.
– А че не с листочками, как в прошлый раз?
– В прошлый раз он мухлевал, – холодно отозвалась Эльза, как будто не о новогодней забаве рассказывала, а о научном эксперименте в лаборатории. – И все мы помним, чем это обернулось! В этот раз план мой.
– Как я уже говорил – эти немецкие фройляйн знают толк в извращениях… в измудрениях, я хотел сказать. – И, как обычно, на подколку от Тима Эльза совершенно не отреагировала. Даже бровью не повела.
Бой курантов.
Парни открывают шампанское, неаккуратно льют по бокалам. Мы все с неподдельным азартом следим, кто же выиграет.
Победитель выявлен и объявлен, нет времени его обсуждать. Пьем шампанское залпом, стараясь успеть до последнего удара. Начинает играть гимн.
И сразу рев:
– Саныч, таракан ты рыжий! Знаешь, какие планы у меня на вас были!
– Нельзя выиграть два года подряд, Тим. Так у тебя друзей вообще не останется, всех изведешь желаниями своими.
– Сашенька, счастье мое, иди я тебя поцелую! – обрадованная Алина чмокнула его в щеку. А потом и во вторую, пояснив: – Это за Ромку, он тоже рад твоей победе.
– Мне тоже стоит порадоваться? – предположила я.
– Лыжница, ты даже не представляешь… – начал Рафаэль и все наперебой кинулись рассказывать о прошлогодних желаниях Тимура Киселева. И говорили опять одновременно, смеясь и захлебываясь в воспоминаниях. И снова я мало что понимала, но смеялась вместе с остальными.
А потом танцы. В домашних штанах и футболках и с оленьими рогами на голове. Черт знает, откуда они вообще взялись, эти рога. И опять какие-то игры. Я, наверное, даже в детстве столько не играла, как за эти несколько часов! Шампанское лилось рекой, и лилось в основном на пол, потому что Тим тщательно болтал каждую бутылку перед открытием. Дух новогодний создавал. Из еды только сыр с медом, остальное никто не захотел распаковывать. Чтобы не умереть с голоду, Эльза позвонила в ресторан и потребовала срочную доставку. Уверена, даже в новогоднюю ночь доставка будет именно срочной, у Эльзы голос такой же жесткий и требовательный, как и выражение лица. Но Тиму нравится, а это самое главное.
Сашка весь вечер в центре внимания, вместе с остальными я могу смотреть на него, не переставая. Алина и Рита наперебой вызнавали, что такого он пожелает. Любитель помыться Тоха внес предложение, что хоть что-то должно прозвучать уже сегодня, один из всей компании, да должен отделаться. Да и Новенькая пусть узнает, к чему готовиться. Саша пообещал что-нибудь придумать.
А снег за окном все не утихал.
Как и взрывы фейерверков.
Желая отдохнуть хоть минутку, я присела у окна. Но рядом тут же нарисовался неугомонный Тим:
– Новенькая и без шампанского? – он протянул мне бокал и плюхнулся рядом. – Ну что, как тебе праздник?
– Точно будет что вспомнить!
– Да? А по мне – обычный вторник.
– Не хочу знать, что у тебя происходит по пятницам и субботам! И… спасибо за приглашение, Тимур. Правда. Вечер получился замечательным.
– Поэтому ты отсела от остальных и грустишь тут в одиночестве? – он придвинулся ближе: – Колись, дело в парне? Глупый вопрос – дело всегда в парне. Хочешь наладить отношения с бывшим?
– Нет.
– Потому что он козлина?
– Он не козлина, – с улыбкой я покачала головой. – Кир хороший. Просто нам оказалось не по пути.
– Скрасить дорогу? – он наклонился еще ближе.
– Дурак! – улыбаясь еще шире, я отпихнула наглеца подальше. И опять эта киселевская магия: на любого другого я бы мигом разозлилась, а тут сижу и хохочу в голос. Шампанским бы не подавиться.
– Так и знал, что у меня нет шанса. О, а вот и Сан Саныч прибежал! Много он сегодня бегает однако… а ты чего такой зеленый, Леха тебе «псину» в домашних условиях намешал, или ты в цвет своего рекламного бренда мимикрируешь?
– Первое! – Саша плюхнулся по другую от меня сторону и пояснил: – Леха у нас когда-то месяц помощником бармена отработал, теперь вот возомнил себя профи.
– Надеюсь, он подсунет что-нибудь ненависти моей душевной, пусть помучается, зараза такая.
– Может, тебе лучше скрасить ее дорогу? – я пихнула Тима в бок, и пришла его очередь хохотать во весь голос:
– Глупышка Новенькая! Да я лучше кудри свои шикарные подожгу, чем свяжусь с бездушной стервой. После нее потом только одна дорога – в петлю, а мне жить весело и прикольно, – прозвучало совсем не весело. – Вот, спроси у Сан Саныча, каково это.
– Связаться с Олькой? – удивился тот. – Без понятия, я стараюсь с ней даже не разговаривать лишний раз. От греха подальше.
– Да нет, я о твоей болезненной влюбленности! Давай-давай, делись. У нас тут диванчик, пропитанный слезами. Мужскими. Новенькая взяла пример с Эльзы, отпустила и забыла – девчонки пошли не те, что прежде! Нюхали бы соли, да в обморок падали дальше…
– О чем речь? – к нам присоединился и Рафаэль. – Кто плачет?
– Все по очереди.
– Я с вами. А то Леха смешал клубнику с водкой и пытался выдать за «Дайкири». Получилось ужасно. Девчонки воют о потере клубники, хотя до этого никому до нее дела не было.
– Интересная история. Но где твои слезы?
– Какие еще слезы?
– Ты вообще меня слушал? Или слезливая история, или возвращайся обратно пить «Дайкири». Тебя это тоже касается, – повернулся Тим к Саше.
– Ну… – Раф почесал репу и выдал: – О! Могу про бывшую рассказать. Она у меня того… лыжницей была! – он даже не договорил, а я уже руками замахала от понимания:
– Так вот, почему ты меня обзывал постоянно! – о бокале в руках я благополучно забыла и залила Саше футболку липким шампанским.
– Все нормально! – опередил он мои «упс» и «прости».
Я попыталась спасти ситуацию и промокнуть расползающееся по футболке пятно, но Саша со смехом перехватил мою руку:
– Говорю же: все нормально.
– Скажи еще, что сам виноват. Как в той подножке.
– И скажу.
– С определенного ракурса похоже на пролитые слезы, – оценил Тимур и поднялся: – Даме нужен новый напиток. А еще надо бы проконтролировать, чтобы подколодная моя глазки змеиные залила…
После ухода Тима Рафаэль вспомнил про бывшую-лыжницу. И стал вопросом задаваться: мол, и зачем он с ней вообще связался на свою голову? Да он же на первом свидании уже выяснил, что она… лыжница! Сам от себя теперь в шоке, как только смог это пережить, да еще и принять! Такие недостатки человеку прощать никак нельзя. Говоря это, Раф все косился в мою сторону и головой качал.
– Надо ситуацию исправлять, – неожиданно поддакнул Сашка, быстро поднялся и дал мне руку: – Идем! Не смотри так, давай быстрее, пока Тим не вернулся и не придумал еще что-нибудь.
– И куда мы так торопимся? – мы бежали на второй этаж.
– Одеваться и на улицу!
– Зачем?
– Как зачем? Исправлять ситуацию.
