Текст книги "Ужин со звездой (СИ)"

Автор книги: Карина Мурунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Слушаю вас, – отозвалась Лена.

– Не разрешите ли войти?

– Думаю, это ни к чему. Говорите так.

– Хорошо. Видите ли, Энн уехала, ничего не объяснив и не попрощавшись. У меня есть подозрение, что одна… дама наговорила ей про меня какой-то ерунды. Нам надо поговорить, пожалуйста, я хочу ей все объяснить.

Понимая, что Анна слушает их разговор, хозяйка помедлила, давая той возможность вмешаться, а затем прямо спросила:

– Вы хорошо знаете ту даму, сэр?

– Да… мы были вместе когда-то, но это было давно, задолго до встречи с Энн. Я не знаю, что она наговорила, но я люблю Энн, дороже ее у меня никого нет. Помогите, пожалуйста, пусть она согласится поговорить со мной!

Еще немного помедлив, Лена сказала:

– Сожалею, сэр, ничем помочь не могу. А теперь прощайте, мне пора спать.

Опустив голову, Хорст отступил. Хозяйка закрыла дверь и поднялась наверх.

– Ну, теперь объясняй! – потребовала она у подруги.

Пересказав все события сегодняшнего вечера, Анна вздохнула:

– Я сама виновата, не надо было к нему так привязываться. Все равно ничего длительного быть не могло. Видимо, судьба моя такая: выбирать не того мужчину… – проговорила она и заплакала. Она плакала впервые за многие годы. Будучи в ответе за своих подопечных, она никогда не позволяла себе раскисать. Но сейчас это была просто одинокая женщина, потерявшая надежду на счастье. Переживая за подругу, Лена так же не смогла сдержать слез. Поплакав, подруги уснули, обнявшись, прямо на диване в гостиной.

Анна проснулась и посмотрела на стенные часы – пять утра. Осторожно встав, чтобы не потревожить подругу, она отправилась в ванну. В зеркале над умывальником отразилась бледная с припухшими глазами и покрасневшим носом женщина. Без сожаления отметив ущерб, нанесенный внешности, Анна встала под душ. Контрастные упругие струи придали ей бодрости, смывая переживания и облегчая боль. «Я знала, что так будет. Я сама сознательно пошла на все это. Мне было безумно хорошо целых две недели. Я почувствовала себя желанной женщиной. Лэндон был очень нежен, старался угодить во всем. Мне не на что жаловаться. Не каждой выпадает такое счастье, пусть и короткое». Растерев полотенцем тело до красноты, Анна оделась и спустилась на кухню. Хозяйка тоже проснулась и варила кофе.

– Доброе утро! – поприветствовала она подругу. – Я заказала такси.

– Спасибо!

Позавтракав, подруги стали прощаться.

– Ты обязательно должна навестить нас, когда родится малыш. Надеюсь, начальство отпустит тебя на пару недель и во время учебного года.

– Я приеду! А ты береги себя. Прости, что вызвалась тебе помочь, а принесла столько хлопот.

– Какие хлопоты? Перестань! Главное, чтобы все у тебя было хорошо. Чтобы все наладилось…

Подруги обнялись, решив не заострять внимание на том, что именно должно наладиться. В дверь позвонили.

– Это такси, – Анна подхватила сумку и, чмокнув подругу в щеку, вышла из дома.

Усевшись в машину, она попросила: «В аэропорт, пожалуйста». В этот момент дверка с другой стороны машины открылась, и на сиденье рядом с женщиной плюхнулся Хорст. «Поехали!» – скомандовал он и повернулся к Анне:

– Привет! Я чуть не проспал. Сидел на скамейке, думал, не усну, но буквально «выпал». Извини за помятый вид и щетину: никуда не отлучался, боялся пропустить твой отъезд. Давай поговорим, пожалуйста!

– Нам не о чем говорить, Лэндон. Мне было хорошо в эти две недели, я очень благодарна тебе, но все кончено!

– Что она сказала тебе? Ты уверена, что это правда?

– Она рассказала мне про Еву.

– И что?

– Как что? Неужели ты ее не любишь?

– Да, я люблю эту девочку. Мы часто видимся. Иногда она даже живет в моем доме, я делаю ей подарки. Но с ее матерью у меня давно нет ничего общего. Я ничего им не должен!

Анна замолчала и, отвернувшись к окну, подумала: «Так легко отказывается от дочери! Непостижимо! Ничего не должен! Когда-то и от меня так отказались, мои родители решили, что они мне ничего не должны. Я не встану между Хорстом и его ребенком. Наверное, потом появится другая женщина, но это буду не я».

– Энн… – Хорст осторожно взял женщину за руку, – я рассказал бы тебе обо всем потом, даже познакомил бы с Евой, если бы ты захотела. Но у нас с тобой только все началось, мне казалось, что сюда не стоит вмешивать посторонних. Пожалуйста, не бросай меня!

Понимая, что устоять перед уговорами, когда он вот так держит за руку и заглядывает в глаза, она не сможет, Анна призвала на помощь все свое самообладание. «Поможет только время и расстояние,» – подумала она. Сделав глубокий вздох и собравшись с силами она решительно заявила:

– Лэндон, послушай! Мы с тобой договорились, что будем встречаться время от времени, если таково будет взаимное желание. Сейчас мне нужен перерыв. Я… –  женщина мысленно скрестила пальцы, – позвоню тебе, – сказала она, точно зная, что никогда этого не сделает. Телефон, переданный ей когда-то Хоупом, лежал выключенный в съемном доме Хорста.

– Но мы договорились: еще десять дней!

– С тех пор кое-что произошло, забыл?

– Это все было до тебя, Энн!

– Я и не осуждаю, я не в праве это делать. Но так лучше. Пусть у нас обоих будет время подумать, все взвесить.

Хорст сгорбился и поник:

– Хорошо. Я обещал, что сделаю так, как ты хочешь. Я буду ждать.

В молчании они доехали до аэропорта.

– Не провожай меня, Лэндон, – тихо попросила Анна.

Он тоскливо посмотрел женщине в глаза и сказал:

– До встречи!

Хорст нерешительно наклонился поцеловать Анну, та подставила щеку и, выходя из машины, чуть слышно прошептала:

– Прощай!

            Глава 10.

Заботы по подготовке дома к возвращению детей помогли Анне отвлечься. Она все для себя решила еще в самолете, когда летела из Оулу. По приезде домой вычистила из ноута все, что касалось Лэндона Хорста. «Буду жить так, как жила до всего этого. Я нужна своим ребятам, и они мне нужны, некогда сидеть в бесполезных мечтах!» Жизнь вошла в привычное русло. Выпускники успешно поступили, а на их место Анна со старшим воспитателем привезли трехлетних малышей: двух девочек и трех мальчиков. Приближался новый учебный год.

Держать в себе тоску и боль потери – невыносимо, а поделиться переживаниями не с кем, кроме Лены, которая была в курсе всех событий. Первые дни после возвращения из Финляндии Анна отвечала на письма подруги односложно. Но Лена не отступалась, понимая, что ее однокурснице надо выговориться. Через неделю Анна, наконец-то, решилась и написала подруге обо всем, что случилось.

«Леночка! Я не могу поверить, что Лэндон так легко отказывается от дочери! – писала она, – Как он рассказывал о своей семье: с любовью и уважением. Будучи самым младшим, он явно не избалован. В его глазах светилась нежность, когда он рассказывал о племянниках. Но почему тогда по отношению к дочери Лэндон спокойно заявил, что ничего ей не должен?»

В самом конце августа на электронную почту Анны пришло письмо с предложением принять участие в мероприятии, посвященном премьере «Темного светила» в России. В письме говорилось о том, что актеры, режиссер и продюсер будут представлять премьеру в США, а ее приглашают, как победительницу конкурса «Ужин с Лэндоном Хорстом». Первой реакцией женщины было отказаться. Но, дочитав письмо до конца, она задумалась. В качестве «оплаты» организаторы обещали в подарок детскому дому большой комфортабельный автобус на сорок мест. Это же их мечта! Возможность выезжать всем домом на экскурсии и на отдых тогда, когда им удобно, не бегать с просьбами о подвозе, ни от кого не зависеть. И за это требуется «отстоять» вечер на виду у любопытных, отвечать на вопросы журналистов. Это всего лишь вечер! А потом можно будет снова спрятаться в свою скорлупу, в свой милый дом. Пожалуй, оно того стоит! Лэндона там, конечно, не будет, а все остальное – ерунда.

Лэндон! Снова защемило в груди. Ничего не изменилось, все ее усилия идут прахом, как только она вспоминает о нем. Время не лечит! Спасает только расстояние. А он… Очевидно, он успокоился. Никаких попыток связаться. Конечно, телефон он нашел и понимает, что позвонить ему Анна не сможет. Значит, его все устраивает. Это правильно, Ева стоит того. Но легче не становится.

Отправив свое согласие на участие в мероприятии, Анна сделала отметку в своем ежедневнике. В Москву она прилетела накануне премьеры вечером, поселилась в гостинице. На следующее утро Анне доставили пакет с платьем и туфлями, приехал визажист. Она не позволила себе погружаться в воспоминания и сожаления, проводя аналогию с событием полугодовой давности.

На мероприятии ее сопровождал представитель пресслужбы кинокомплекса Алексей – приятный молодой человек, умело направлявший и подсказывавший Анне, что нужно делать. Она немного попозировала фотографам перед началом фильма, ответила на несколько вопросов журналистов. Вообще, все шло замечательно, к ней большого интереса никто не проявлял, и Анна расслабилась. Просмотр фильма  несколько разбередил ее душевную рану, но боль была терпимой: герой на экране и живой Хорст – не одно и то же. После сеанса состоялся фуршет. Сопровождающий сказал женщине, что ее присутствие на начале обязательно, но если она захочет, то может уйти через час. Анна даже получала некоторое удовольствие от пребывания здесь – любопытно увидеть близко и в неформальной обстановке людей, чьи лица мелькают на экране телевизора и в газетах. Алексей отошел, чтобы принести чего-нибудь выпить, а она бездумно скользила взглядом по жующей и галдящей толпе. Как вдруг откуда-то справа послышалось неуверенное «Аня?» Повернувшись на звук своего имени, женщина натолкнулась на взгляд знакомых голубых глаз. Увы, только по глазам можно было узнать в пухлом лысоватом коротышке того, кто когда-то заставил Анну так страдать.

– Артем?

– Узнала?

– Нуу, не сразу… Ты изменился.

– Ты тоже изменилась. Выглядишь сногсшибательно. Удачно вышла замуж?

– Я не замужем.

– Ясно, – протянул собеседник, окидывая ее липким взглядом.

Что-то в его тоне не понравилось Анне. Будто ее мазнули грязью.

– Что тебе ясно? – стараясь сохранять спокойствие, спросила она.

– Не кипятись, – примирительно заговорил Артем, – просто в науке тебя не слышно. Я вспоминал о тебе, думал, чем ты занимаешься. Хочу сказать, что не в обиде за тот маленький инцидент с твоими одногруппниками. Думал, они меня убить хотят, не сдержался. А твои дружки мои фото в сырых брюках расклеили по всему институту, хорошо, что в Интернете тогда они ничего вывесить не могли. Отомстила, молодец!

– Я ничего не знала…

– В самом деле? Верится с трудом. Ну, да ладно. Все равно я тогда переехал в Москву, женился. Столько воды утекло… Никак не предполагал, что ты заделаешься тусовщицей. В любом случае, выглядишь замечательно… Знаешь, а я сейчас хорошо зарабатываю, многое могу себе позволить. Новый год собираюсь встречать на Бали, – мужчина сделал значительную паузу. – Жена не любит жаркие страны, а спутницу я еще не выбрал. Мы могли бы встретиться с тобой как-нибудь, обсудить, так сказать, перспективы… – лениво протянул он, снова окидывая собеседницу липким взглядом.

Анна почувствовала, что ее подташнивает. «И его я когда-то любила! Как противно.» Неверно истолковав ее молчание, Артем придвинулся поближе и положил потную ладонь на ее плечо:

– Думаю, мы договоримся…

Анна отпрянула как ошпаренная:

– Ты… ты…

Она готова была провалиться от стыда сквозь землю, слезы обиды застилали глаза. Женщина отчаянно пыталась собраться с мыслями для достойного ответа. Дорогие мои мальчишки, никто тогда ничего не сказал и… как их сейчас не хватает… они могли бы избавить меня от этого кошмара. Вдруг Анна почувствовала, как знакомые сильные руки нежно обнимают ее за талию, и бархатный голос шепчет ей в ухо: «Держись!» Затем тот же голос, но громко и тоном, способным заморозить океан произносит:

– Что вам нужно от моей невесты, сэр?

– Не– не– невесты? О-о-о! – залепетал Артем, с трудом подбирая английские слова. – Простите, сэр, мисс, я ничего плохого не имел в виду. Мы когда-то давно были знакомы с мисс…

Слезы Анны высохли, не успев пролиться. Она стояла, тесно прижатая к левому боку Лэндона, чувствуя себя абсолютно спокойно и весьма уютно. С наслаждением вдыхая знакомый аромат терпкого парфюма, ощущая жар любимого тела даже через одежду, женщина была словно во сне. Она даже решилась снова взглянуть на Артема. От его самоуверенности не осталось и следа, он стоял с посеревшим лицом, открывая и закрывая рот, как рыба, вытащенная из воды, обвисшие щеки мелко тряслись.

К ним подошла полная немолодая дама, обвешанная драгоценностями как новогодняя елка. С выражением недоверия и восторга она уставилась на Лэндона и с ужасным акцентом спросила:

– Простите, сэр! Вы – мистер Хорст?

Мгновенно сменив тон, и улыбаясь своей ослепительной улыбкой, тот отозвался:

– Да, мадам!

– О! Дорогой, – обратилась она к Артему, – ты знаком с самим мистером Хорстом? Что же ты не сказал мне об этом?

Ее «дорогой» сменил серый цвет лица на зеленый и продолжал молчать. Зато Хорст, мгновенно оценив обстановку даже без перевода, самым любезным тоном заявил:

– Мы не знакомы с вашим спутником, мадам, но он имел наглость приставать к моей невесте!

Неожиданно послышались выкрики:

– Хорст! Это Хорст! Не может быть!

К ним прихлынула толпа, оттеснив от места разгорающегося скандала. Анна еще успела заметить, как дама шипит на своего спутника, а щеки того начинают наливаться замечательным свекольным цветом.

Меж тем всем вокруг хотелось лично поздороваться со знаменитостью, взять автограф. Московские тусовщики вели себя точно так же, как и простые фанаты. Лэндон, со свойственным ему юмором и терпением, отвечал на вопросы через переводчика, пожимал руки, делал комплименты дамам, подписывал протянутые листочки. Наконец, ажиотаж немного спал. Мужчина, наклонившись к Анне, проговорил:

– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – и, почувствовав, как она напряглась, продолжил, – ничего неприятного с тобой больше не случиться, обещаю!

Анна молча кивнула, все еще не решаясь взглянуть в глаза своего спутника. Он подвел ее к двум мужчинам, стоявшим с бокалами шампанского немного в стороне от остальных. Одного Анна узнала: это был Кристофер Хоуп, с которым она встречалась перед поездкой в Финляндию. Он тепло улыбнулся и, отсалютовав бокалом, поприветствовал ее:

– Добрый вечер, мисс Томина. Я рад снова видеть Вас!

– Добрый вечер, мистер Хоуп. Я так же рада встретиться с Вами.

– Энн, позволь тебе представить моего друга – мистера Артура Хеллинга. Артур, это мисс Энн Томина.

– Очень приятно, мистер Хэллинг. Вы в России по делам или изучаете достопримечательности? – Анна, немного успокоившись, нашла в себе силы для ведения светской беседы.

– Мы с Хоупом приехали сюда поддержать Хорста. Он рискнул вызвать недовольство продюсера и сбежал из Нью-Йорка перед премьерой. Лэндон прожужжал своим друзьям все уши, рассказывая о Ваших достоинствах. Так что, мне в двойне приятно познакомиться с Вами, мисс Томина.

Покраснев и пряча глаза, Анна не знала, что сказать.

– Лэндон, – заговорил Хоуп, поспешив прервать неловкую паузу. Извини, но мне пора на самолет. У Конни через неделю срок рожать, поэтому я смог оставить ее только на короткое время.

– А я остаюсь еще на несколько дней, – вступил Хэллинг, – Мисс Томина, если вы располагаете временем, я хотел бы пригласить Вас с Хорстом пообедать завтра со мной и моей дочерью.

– Благодарю Вас, – слегка оправившись от смущения, ответила Анна, и замялась, нерешительно глянув на Лэндона.

– Завтра мы созвонимся и уточним время и место, – тут же отреагировал он.

Оба мужчины, попрощавшись, удалились. После короткого молчания Хорст спросил:

– Как тебе вечеринка? Не очень утомительно?

– Все хорошо! И в фильме ты, как всегда, великолепен! – ответила Анна.

– Серьезно? – подозрительно протянул Хорст, – ты же не любишь фэнтези.

Женщина улыбнулась в ответ:

– Я говорю не о фильме, а о тебе, твоя игра увлекает. Кажется, что ты действительно живешь в этом нереальном мире. Я чуть не заплакала во время сцены похорон жены главного героя. От твоих эмоций буквально звенел воздух, хотя стояла полная тишина…

– Спасибо, твоя оценка для меня важнее всех прочих, – с жаром проговорил Лэндон, – эту сцену переснимали после моего возвращения из Финляндии, режиссеру все казалось, что я в ней недостаточно выразителен. Я все время думал о тебе, думал, что потерял тебя и не знал, как вернуть. Я нашел выключенный телефон в спальне и понял, что ты твердо решила больше со мной не встречаться. Думаю, что все свое отчаяние я невольно вложил в этот эпизод. Пересъемка прошла в один дубль, Коэль сказал, что именно так выглядит человек, потерявший в жизни самое дорогое… Выйти из отчаянного положения мне, как всегда, помог Крис. Это была его идея пригласить тебя на премьеру фильма. Нам только пришлось поломать голову над тем, как тебя туда выманить. Ведь на простой гонорар ты не клюнула бы, а вот возможность помощи детскому дому – беспроигрышный вариант, как оказалось. Мы верно угадали, что ты не устоишь перед искушением получить автобус для своих ребят.

– Шантажисты!

– Ага!  – самодовольно ответил Лэндон.

Они помолчали, а затем Хорст спросил:

– Тот человек сильно обидел тебя? Хочешь, я вызову его на дуэль?

Анна в ответ усмехнулась:

– Думаю, он итак получит свое наказание. Дама, очевидно, его жена и, скорее всего, он по-прежнему от нее сильно зависит.

– По-прежнему?

– Да… Когда-то он бросил меня, чтобы жениться на ней. Он был аспирантом, я – детдомовская выпускница института, а она – дочь состоятельного и уважаемого профессора.

– Ты очень любила его?

– Тогда мне казалось, что лучше его нет на всем свете. Я так ошибалась! Увидев меня сегодня, он, как ни в чем ни бывало, предложил встретить с ним Новый год на Бали…

Хорст весь напрягся и издал глухой рык:

– Убью!

Анна испуганно вскинула глаза и поразилась выражению ярости на лице Лэндона, таким она его никогда не видела. Его слова явно не были пустой угрозой, он действительно был готов лишить жизни того, кто оскорбил его любимую. Хорст осматривал зал в поисках Артема, и его взгляд не предвещал ничего хорошего.

Женщина положила свою узкую ладошку на сжатый кулак Хорста:

– Перестань, мне нет никакого дела до его слов. Я радуюсь тому, что судьба так быстро показала мне его сущность, я давно излечилась от той раны.

Хорст перевел взгляд на лицо спутницы, и Анна буквально увидела, как уходит его злость, глаза наполняются нежностью и грустью. Наконец Лэндон сказал:

– У нас была договоренность с твоим сопровождающим, что он отойдет за напитками, и тут появлюсь я. Прости, что не сразу подошел к тебе. Я вдруг понял, что не придумал, как начать разговор, а пока собирался с духом, этот…

В глазах Хорста опять мелькнула ненависть, губы плотно сжались, и он снова окинул тяжелым взглядом зал в поисках обидчика. Понимая, что необходимо срочно перевести разговор на другую тему, Анна спросила:

– Мистер Хэллинг то же имеет отношение к съемкам фильма?

– Артур? – Хорст, казалось не сразу понял, о чем его спрашивают, – А,.. нет. Он -просто мой друг. Мы втроем – я, Крис и Артур – вместе еще со школы. Мы даже в списке шли друг за другом, нас называли «три эйч». Иногда – три героя (от англ. – hero), иногда – три счастливчика (от англ. – happy), а чаще – голова, сердце и рука (от англ. – head, heart, hand).

– И каково же распределение ролей по последней классификации? – поинтересовалась Анна, радуясь, что ее отвлекающий маневр удался.

Хорст усмехнулся:

– Крис – голова, он часто был организатором наших проделок и всегда помогал выпутываться из неудобных ситуаций, у него явный организаторский талант. Хэллинг – рука, у него удивительная способность к сопереживанию и талант оказывать помощь так, чтобы человек не чувствовал себя неловко. Ну, а я…

– Сердце… потому что перед тобой ни одна девчонка не могла устоять? – закончила за него Анна.

– Это тебе Крис рассказал? – проворчал Хорст.

 Проигнорировав его вопрос, Анна задала свой:

– Значит, мистер Хэллинг – просто группа поддержки?

– Не совсем. Но при чем тут Артур, ты узнаешь только завтра.

– А почему не сейчас?

– Потому что его дочь сейчас спит, – загадочно ответил Хорст, – и, предвидя твой следующий вопрос, снова повторю: все узнаешь завтра. Вернее, уже сегодня, – посмотрев на часы, закончил он.

Анна, смирившись с тем, что придется ждать, тоже взглянула на часы и ахнула:

– Уже второй час! Пожалуй, пора ехать…

– Можно я провожу тебя до гостиницы? – спросил Хорст.

– Да… – ответила Анна, почувствовав, как все внутри затрепетало от мысли, что они с Лэндоном останутся наедине. И неважно, что завтра они опять разъедутся, что снова будет больно переживать разрыв. Несколько часов рядом с ним того стоили. «Прости меня, малышка Ева! Это в последний раз, больше я не буду отнимать у тебя твоего отца».

Они молча ехали в машине Хорста. Тишина не была гнетущей, так бывает между очень близкими людьми, которые понимают друг друга без слов. Мужчина сидел за рулем, и Анна, не отрываясь, любовалась дорогими чертами. «Он похудел. Высокие скулы еще больше заострились, а под глазами залегли темные круги. Наверное, много работы, – думала она. – Надеюсь, что та женщина, мать его ребенка, старается сделать его жизнь комфортной».

Гостиница располагалась недалеко от кинокомплекса. Пройдя через холл, они поднялись на лифте и подошли к номеру Анны. Хорст открыл ее ключом замок, распахнул дверь и сказал:

– Спокойной ночи!

Женщина постаралась не выдать взглядом свое разочарование. Через силу улыбнувшись, она ровным голосом ответила:

– Прощай!

– До утра, – тут же поправил ее Лэндон, – ты ведь дала согласие пообедать с Артуром и его дочерью.

– Это обязательно? Наверное, мистер Хэллинг просто старался быть любезным и не ждет, что вместе с тобой буду я.

– Ничего подобного! Ты обязательно должна быть на этом обеде и познакомиться с дочерью Артура.

– Почему?

– Потерпи до утра и все узнаешь! – Хорст шутливо щелкнул Анну по носу. Затем, неожиданно став серьезным, добавил: – Мне тоже будет трудно ждать, но я хочу, чтобы ты сама во всем убедилась.

– Я не понимаю…

– Завтра, все завтра, – категорично заявил мужчина, затем, задержавшись взглядом на ее губах, еще раз хрипло повторил, – Завтра!

Круто развернувшись, Хорст быстрыми шагами кинулся к лифту. Он еще раз оглянулся, когда входил в кабинку, его губы шевельнулись, беззвучно произнося «люблю». Анна, как зачарованная, постояла у двери, будто надеясь, что Хорст вернется, затем вошла в номер, заперла дверь на ключ и отправилась в душ.

Глава 11.

Проворочавшись без сна почти всю ночь и задремав лишь под утро, женщина проспала до десяти. Разбудил ее звонок гостиничного телефона.

– Привет! – бодрый голос Хорста прогнал остатки сна. – Выспалась, или я слишком рано?

– Привет! Ты – вовремя, как раз собираюсь вставать.

– Как самочувствие?

– Нормально.

– Тогда поднимайся. Мы с Хэллингом и его дочерью приглашаем тебя перед обедом в парк аттракционов.

– В парк?

– Энн, ты все еще не проснулась? – в голосе Хорста слышалось легкое подтрунивание. – Или разлюбила кататься?

– Нет… не разлюбила, – у Анны внутри все затрепетало при воспоминаниях об их совместном посещении парка развлечений, – буду готова через сорок минут.

– Я жду тебя в холле… спасибо, что согласилась, – голос мужчины был нежным и взволнованным, казалось, он тоже вспомнил их поездку в Кони-Айленд.

Как и обещала, Анна быстро собралась и спустилась к Хорсту. Он широкими шагами направился к женщине, как только та вышла из лифта. Взявшись за руки и глядя друг другу в глаза, пара застыла посреди холла на несколько мгновений. Немного стесняясь, Аня прошептала:

– Я так рада тебя видеть.

Мужчина безумным взглядом окинул помещение, будто намереваясь утащить Анну подальше от людских глаз и, наплевав на запланированную поездку, остаться с ней наедине. Затем, с видимым сожалением, отринул эту мысль и лишь легко коснулся поцелуем нежных губ.

– Идем!

Держась за руки, пара вышла из гостиницы. Хорст помог любимой сесть в машину и опустился на сиденье рядом. Водитель, видимо проинструктированный заранее, молча тронул машину с места.

– А где же мистер Хэллинг и его дочь? – спросила Анна.

– Они уже в парке. Мы встретимся с ними там.

– Хорошо.

Очень спокойно и уютно было ехать рядом, держась за руки. И снова Анна подумала, что так молчать вместе могут только очень близкие люди, которым не нужны слова, чтобы понять друг друга. Оказывается, для этого необязательны долгие годы совместной жизни, просто, как в их случае, могут встретиться две родственные души. «Увы, это слишком поздно произошло, – мысленно подытожила женщина, – маленькая Ева не останется без отца по моей вине».

В парке Хорст созвонился с другом и подвел Анну к карусели с кабинками в виде летающих тарелок. Стоя у заграждения, Хэллинг приветственно помахал рукой подошедшей паре.

– Доброе утро, мисс Томина! Благодарю вас, что согласились встретиться с нами пораньше. Ева мне все уши прожужжала, требуя познакомить с вами.

– Ева?

– Да, так зовут мою дочь. Возможно, не самое современное имя, но так ее назвала мать.

– Понятно. Что ж, буду очень рада познакомиться с вашей дочерью. А ее мама не поехала с вами?

– Нет.

Анне показалось, что в голосе мужчины прозвучало презрение, поэтому  она предпочла больше не развивать эту тему. Карусель остановилась, и дети стали выходить за ограждение. Хэллинг, улыбаясь, раскрыл объятия белокурой девчушке лет пяти-шести. Подхватив ее на руки и прижимая к себе, он нежно чмокнул ее в пухлую щечку и сказал:

– Ты – большая умница, легко справилась с управлением космическим кораблем.

– Пап, ты что! Это же всего-навсего карусель. Там просто сидишь и едешь, а рулить ничем не дают.

– В самом деле? А мне показалось…

– Ничего тебе не показалось! Я уже не маленькая, меня не обманешь.

– Прости, больше не буду… Ева, я хочу тебя кое с кем познакомить. Мисс Томина, это – моя дочь Ева. Ева, это – мисс Томина, знакомая дяди Лэндона

– Привет! – дружелюбно улыбнувшись, сказала Анна.

– О!.. Здравствуйте!– девочка внимательно посмотрела на Анну, – вы очень красивая, еще лучше, чем на фото. Дядя Лэндон говорил, что вы, к тому же, добрая и умная. Наконец-то он женится, и мне будет с кем посекретничать, когда я буду у него гостить. А то ведь эти мужчины совсем не понимают нас, женщин!

Проговорив с серьезным видом все это, девочка заерзала на руках у отца, требуя опустить ее на землю. Трое взрослых, пребывая в легком шоке от услышанного, молча взирали на то, как юная леди, с достоинством расправив платье, крепко взяла за руку Анну и, увлекая ее за собой, зашагала к следующему аттракциону.

На нем разрешалось кататься детям до семи лет только в сопровождении взрослых. Стоя у заграждения и наблюдая, как отец и дочь Хэллинги катаются на детском колесе обозрения, Анна наконец решилась спросить у Хорста:

– Так Ева не твоя дочь?

– Нет, как видишь. Я предполагал, что ее мать могла наговорить тебе нечто подобное, но понял, что слушать мои объяснения ты не будешь. Прости, но мне пришлось подстроить эту встречу, чтобы ты убедилась во всем сама.

Хорст помолчал, а затем продолжил:

– С матерью Евы мы встречались два месяца. На тот момент она уже год была в разводе с Хэллингом, Еве тогда исполнилось четыре. Если бы не она, наши отношения с ее матерью не продлились бы и недели. Думаю, чтобы охарактеризовать ее, достаточно сказать, что она оставила Еву в моем доме, увлекшись очередным фитнестренером, и сбежала с ним отдыхать на Кипр, прихватив деньги из моего сейфа. Это была точка в наших отношениях. Но она довольно часто отправляла Еву ко мне в дом погостить. Я полюбил девочку и был не против, тем более, что там она могла свободно видеться со своим отцом. Мать об этом не знала, потому что даже не интересовалась, чем ее дочь занимается, ей важно было лишь получать деньги. Подумать только, а ведь из-за нее чуть не прекратилась наша многолетняя дружба с Артуром. Чего только она мне не наговорила! Ей бы романы писать или политикой заниматься. Я горел желанием убить Хэллинга за его, якобы, жестокое обращение с женой и дочерью. Слава Богу, теперь все закончилось.

– Что это значит?

– Мать фактически продала Еву отцу. Отказалась от прав на дочь за крупное вознаграждение.

Анна пораженно молчала.

– Ты расстроилась? – заботливо взяв за руку любимую, спросил Хорст.

– Бедный ребенок…

– Надеюсь, Хэллинг своей любовью сможет залечить ее раны.

 Пара постояла молча. Наконец, Анна, не поднимая глаз, тихо спросила:

– Ты сердишься?

– За что?

– Я такая глупая.

– Глупая, согласен, – усмехнулся Хорст, – но я не сержусь. Я люблю тебя и глупую, и упрямую! – затем, склонившись к Анне, прошептал ей в волосы: – Я так соскучился!

Часто заморгав, чтобы прогнать подступившие слезы, женщина так же тихо ответила:

– Я тоже!

Немного помолчав, Лэндон сказал:

– Ты не против, если мы уйдем отсюда?

– А как же обед, Хэллинги не обидятся?

– Думаю, Ева в своей детской непосредственности высказала нам свое разрешение сбежать. Мы удалимся по-английски, не прощаясь. Я потом позвоню Артуру.

В нежном молчании они доехали до гостиницы, где остановилась Анна, поднялись к ней в номер.

– Я… закрою дверь на ключ? – хрипло спросил мужчина.

– Да, – шепнула Анна и услышала тихий двойной щелчок.

Хорст, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов, прошел по комнате, осматриваясь, остановился у окна. Женщина, чувствуя слабость от близости любимого, опустилась в кресло и сложила руки на коленях, пытаясь унять сладкую дрожь, сотрясавшую тело. Лэндон медленно приблизился, встал на колени рядом с Анной, взял ее ладони в свои и, склонив голову, прильнул к ним долгим поцелуем. Женщина жадно вдыхала аромат его волос и желанный запах сильного мужчины.

– Я хочу тебя, – они прошептали это одновременно на своих родных языках. Лэндону не нужен был перевод, он немедленно поднял голову и впился своими губами в ее рот. Анна обняла его за плечи, теснее прижимаясь к любимому. Тот подхватил ее на руки, перенес на кровать и опустился сам, накрывая своим телом. Он целовал ее в сумасшедшем ритме, одновременно избавляя их обоих от одежды. Женщина извивалась, всеми силами стараясь помочь побыстрее убрать все преграды между их телами…

Когда они утомленные, но довольные лежали, плотно прижавшись друг к другу, Лэндон заговорил:

–  Я больше никуда тебя не отпущу. После второй разлуки мне было еще хуже, чем в первый раз, ведь я уже точно знал, что ты – моя судьба, что больше никого и никогда я не смогу так полюбить. Я хочу познакомить тебя с моими родными. Думаю, они наконец-то вздохнут с облегчением, ведь я своим мрачным видом порчу им все настроение. Сестра сказала, что с профессиональной точки зрения я напоминаю ей лабрадора, чья хозяйка уехала в длительную командировку. Он лежит на коврике возле двери, в которую она вышла, ничего не ест и печальными влажными глазами смотрит на проходящих мимо людей. Его черный нос судорожно втягивает окружающий воздух в поисках родного запаха, а уши подрагивают в надежде услышать знакомые шаги…