Текст книги "Ужин со звездой (СИ)"

Автор книги: Карина Мурунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Девчонки шыкнули на нее. Она засмущалась, поняв, что сказала что-то лишнее, а директриса снова застыла с открытым ртом. Похоже, для Анны Сергеевны сегодня был вечер, вернее ночь, откровений. Она так и не смогла как-то прокомментировать последнюю фразу, а лишь обреченно вздохнув, повторила не раз проверенную истину:

– Утро вечера мудренее! Марш по кроватям!

Проворочавшись на диване без сна до шести часов утра, Анна Сергеевна встала, приняла горячий душ, выпила чашку кофе и села в задумчивости перед ноутбуком. В ней еще теплилась трусливая надежда на то, что все происшедшее вчера – ошибка или блеф. Открыв почтовый ящик, она увидела новое письмо. Оно было получено в два часа ночи по Москве. Письмо содержало тексты на английском и русском языках.

«Уважаемая мисс Анна Томина!

Сообщаем, что Ваша заявка на участие в конкурсе «Ужин с Лэндоном Хорстом» признана победившей. Примите наши искренние поздравления! Просим Вас ознакомиться с условиями проведения этого мероприятия и сообщить нам, согласны ли Вы с ними, не позднее 17.00 часов 21 апреля по Московскому времени. Так же просим сообщить время, когда Вам удобно будет встретиться с нашим представителем, который займется оформлением всех документов для поездки. С уважением…» Далее шел текст соглашения, в котором оговаривались условия, связанные с мероприятием. Как и сказала Катя, все расходы, связанные с поездкой, брали на себя организаторы. Платье и туфли для ужина предоставлял популярный модельный дом, макияж и прическу – известный стилист. От победительницы требовалось позволить себя причесать, одеть и накрасить, а так же стараться сохранить все в надлежащем виде до конца вечера. Ужин будет продолжаться три часа (Анна снова ужаснулась: «о чем говорить?!»), включая время на фотографирование и короткое интервью («Надеюсь, меня вообще ни о чем не спросят, – подумала Анна, – пусть господин Хорст выступает!»). За столом будет присутствовать переводчик (в анкете не спрашивали о знании языка). Репортерам разрешено весь ужин фотографировать, но не вести видео– и аудиозаписи.

В дверь тихонько постучали. Глянув на часы (семь часов – время подъема!), Анна Сергеевна крикнула: «Да!» В дверь просунулись взлохмаченные головы все тех же подружек. Глаза у всех были опухшие – явно спалось им тоже не очень хорошо.

– Можно?

– Заходите, что с вами делать.

– Анна Сергеевна, есть какие-нибудь новости? – наперебой стали спрашивать девчонки.

– Есть, вот сижу, читаю соглашение. Ответ должна дать сегодня до 5 часов вечера.

– Расскажите, расскажите!

Анна Сергеевна в общих чертах передала воспитанницам содержание полученного письма.

– Вы ведь согласитесь? Не откажетесь? Анечка Сергеевна, пожалуйста, не расстраивайте нас! – принялась умолять Оксана.

Анна Сергеевна внимательно посмотрела на воспитанниц и спросила:

– Почему вы решили, что я могу отказаться?

– У Вас ночью был такой вид, будто Вы искали способ увильнуть от этого ужина! – прямо заявила Катя.

Директриса задумчиво посмотрела на девочку:

– Какие вы стали взрослые и наблюдательные! Я горжусь вами, мои дорогие…

И через некоторое время продолжила:

– Признаюсь, такие мысли были. Но потом я поняла, что не могу сделать напрасным ваш труд. Выиграла-то не я, а вы. Это ваши ответы признаны лучшими. Так что… я еду и пройду через все это. Никакой Лэндон Хорст меня не запугает!

Глава 3.

На подготовку и оформление документов ушло три недели. Наконец, в начале июня Анна выходила из самолета в международном аэропорту Нью-Йорка. Она была одета в коричневые джинсы и белую с оранжевым рисунком футболку, волосы убраны под бейсболку, на носу – солнцезащитные очки, на ногах – мягкие спортивные туфли. После прохождения таможенных процедур, закинув на плечо небольшую, но вместительную сумку, Аня двигалась к выходу.

За стеклом была видна толпа встречающих, и среди них – много людей с видеокамерами и микрофонами. Ощутив неловкость при мысли, что все они собрались ради нее, женщина решила немного помедлить и сделала вид, что завязывает распустившийся шнурок туфли. Когда она подняла глаза, то с облегчением заметила, что толпа журналистов увязалась за кем-то ей невидимым. Мысленно посмеявшись над собой: «экая знаменитость!», она уже свободно вышла из зоны таможенного досмотра и остановилась, оглядываясь. Агент, вручавший ей документы для поездки, предупредил, что ее будет встречать некий Том Кастерс. Решив дождаться, когда народу станет поменьше, Анна остановилась у стены недалеко от выхода и стала ждать, сняв очки. Через пару минут к ней подошел полноватый молодой мужчина в классическом костюме и спросил, чуть коверкая русские буквы и сделав ударение на втором слоге фамилии: «Простите, Вы – мисс Энна Томина?» Аня ответила по-английски, поправив ударение: «Да, я – мисс Томина». Мужчина с заметным облегчением тоже перешел на этот язык: «О, Вы говорите по-английски, это замечательно! Я – Том Кастерс, прессекретарь мистера Лэндона Хорста, мне поручено встретить вас и проводить до гостиницы» – с этими словами он вытащил и протянул ей пластиковую карточку. Это были его водительские права. На вопросительный взгляд женщины, он, улыбнувшись, пояснил: «Должен же я подтвердить свою личность», а затем продолжил: «Разрешите поднести Вашу сумку?»

Они направились к выходу из аэропорта, ведя обычный в таких случаях разговор о полете и погоде. Внезапно мистер Кастерс, тихо чертыхнувшись, остановился. Встав рядом, Аня недоуменно проследила за его взглядом и увидела все тех же журналистов, окруживших что-то или кого-то на улице. Ее спутник тем временем заговорил:

– Мисс Томина, организаторам мероприятия, в котором Вы будете участвовать, не хотелось, чтобы Вы общались с журналистами до встречи с мистером Хорстом, все это большая пиар-акция, Вы же понимаете. Поэтому мы организовали подсадную утку – отправили вперед женщину, похожую на Вас, но что-то там не так, – он махнул рукой в сторону толпы.

В этот момент люди на улице расступились, и стал виден отъезжающий черный лимузин с тонированными стеклами. Журналисты с камерами и микрофонами торопливо рассаживались по машинам.

– Сработало, – облегченно усмехнулся Кастерс, – теперь они часа два будут кружить по городу, путая следы. Идемте!

Они вышли и направились к неприметной машинке синего цвета. Мужчина положил сумку Ани в багажник и открыл перед ней дверку переднего пассажирского сидения. После недолгой поездки, автомобиль остановился около гостиницы.

Проводив Анну в номер, мистер Кастерс предупредил, что ужин назначен на семь часов вечера, в три привезут одежду и обувь, а так же придет стилист, чтобы подготовить ее к мероприятию.  Кроме того, в номер заказан обед к двум часам, а сам  Кастерс заедет в половине седьмого, чтобы проводить женщину в ресторан. «А сейчас, я думаю, Вам лучше бы поспать, смена часовых поясов – тяжелое испытание» – выходя в коридор, проговорил мужчина.

Осваиваясь, женщина побродила по номеру. Все от обоев и штор до ковра на полу было оформлено в золотисто бежевых тонах. На широкой двуспальной кровати лежало несколько подушек разных размеров, на стене напротив висела большая плазма. На столике возле окна – букет цветов и ваза с фруктами. Приняв душ в суперсовременной кабинке и съев грушу, Анна с удовольствием улеглась в кровать, заведя будильник в своем телефоне на половину второго. При этом несколько раз перепроверила расчеты, решив не переводить часы на местное время. В самолете ей толком не спалось, т.к. по московским меркам был день, и теперь она довольно быстро погрузилась в сон.

Время после подъема и до половины седьмого пролетело незаметно. Стилист и представительница дома мод вместе с Анной осмотрели привезенные наряды. Остановили свой выбор на нежно-зеленом платье с корсетом и пышной юбкой до колен, к нему прилагались туфли-лодочки и клач – в тон. Плечи Анны оставались открытыми, но в комплект входил жакетик-болеро, который можно одеть, если будет прохладно. Макияж был не яркий, в нежных тонах, при этом глаза, подчеркнутые тенями, приобрели изумрудный оттенок. Рыжую копну кудряшек прибрали в обманчиво небрежную прическу, выпустив несколько прядей сзади и по обе стороны лица. Заставив Анну пройти по ковру посреди номера, оба помощника одобрительно осмотрели творение своих рук: «Замечательно!»

Анна от всей души поблагодарила их и, разглядывая отражение в зеркале, думала: «Конечно, люди делают одежду, но и одежда «делает» людей. В повседневной жизни мне в голову не придет так одеваться даже на праздник. А если бы и захотела, вряд ли моего заработка хватило бы на подобные наряды. Я не жалею об этом, и жизнь моя меня вполне устраивает. Хотя, как и любой женщине, приятно видеть себя такой. Но высокие каблуки – это кара за тщеславие! Надеюсь, что не рухну к ногам мистера Хорста, ведь это могут неправильно понять».

Мистер Кастерс заехал в половине седьмого, как и обещал. Он позвонил ей в номер и сообщил, что ждет в холле. Спустившись в лифте, Анна сразу его заметила и помахала рукой, приветствуя. Эффект был сногсшибательный: мистер Кастерс застыл на месте с открытым ртом и стоял так до тех пор, пока Анна не подошла и не спросила, все ли у него в порядке. Кажется, только после этого он начал дышать, что-то забормотал, отведя глаза в сторону, и жутко покраснел. Наконец, справившись с собой, он выдавил: «Вы просто бесподобно выглядите». Анна, засмущавшись, поблагодарила его и неуверенно спросила: «Идем?» Мужчина, спохватившись, предложил ей опереться на свой локоть и направился в сторону от центрального выхода.

– Куда мы? – спросила Анна.

– Около главных дверей есть парочка, весьма похожая на папарацци. Персонал отеля сюда их не пустит, а нам позволят выйти через боковой ход, около него я и машину оставил.

– Как скажете.

К ресторану они так же подъехали не с центрального входа. Оставив Анну в небольшом коридорчике перед служебными дверями в обеденный зал, мистер Кастерс сказал, что узнает, когда ей лучше там появиться, чтобы не ждать одной за столиком, если Хорст еще не приехал.

Стоя в полутемном помещении и наблюдая за происходящим в зале через приоткрытую дверь, Анна испуганно подскочила, когда сзади раздался негромкий низкий голос:

– Ну как, Хорст уже здесь?

Она полуобернулась и увидела силуэт мужчины, стоявшего в нескольких шагах позади нее. При таком освещении ей удалось разглядеть только, что он был высок и строен, одет в классический костюм. Лицо оставалось в тени, так что судить о внешности было невозможно. Еще Анна уловила приятный терпкий аромат его парфюма. Снова отвернувшись к щели в дверном проеме, она вздохнула:

– Нет.

– Вам так хочется его увидеть? – продолжал мужчина.

– Если честно – нет, – удивляясь своей откровенности с посторонним человеком, ответила его собеседница.

После нескольких секунд молчания незнакомец недоуменно произнес:

– Тогда зачем Вы тут стоите?

– Я должна с ним встретиться, хотя чем дальше, тем мне все меньше это нравится.

– Почему? – не отставал назойливый собеседник.

– Я боюсь.

– Он может Вас обидеть? – тон незнакомца изменился от подтрунивающего до прохладного.

– Нет, не думаю. Зачем ему это?

– В самом деле, зачем? Тогда чего же Вы боитесь?

Помолчав, Анна решилась и, повернувшись к незнакомцу, быстро заговорила:

– Вы, наверное, работаете здесь, раз находитесь в служебном помещении…

Мужчина издал какой-то неопределенный звук, а она продолжала:

– Мистер Хорст часто здесь бывает?

– Да, – осторожно ответил собеседник.

– Скажите мне, пожалуйста, на какую тему с ним лучше поговорить? Мне надо будет три часа провести в его обществе, и не хотелось бы все время только жевать и рассуждать о погоде.

– А-аа, так вы победительница проекта «Ужин со звездой»! – насмешливо воскликнул незнакомец, – ну, вы же фанатеете от его фильмов и он, наверное, будет доволен, если вы все время будете петь ему дифирамбы. Все просто!

Анна вздохнула и, отвернувшись, сказала:

– Не думаю…

И после паузы продолжила:

– Во-первых, я – не фанатка, а, во-вторых, я смотрела его выступление на подведении итогов конкурса, и мне показалось, что ему вся эта шумиха не нравится. У него был такой вид, что он лучше бы сам отдал эту сумму на строительство, чем терпеть общество какой-нибудь сбрендившей тетки с жадными глазами и, возможно, не совсем чистыми мыслями.

– Что, это действительно было заметно? – устало вздохнув, спросил незнакомец, – тогда он плохой актер.

– Нет! Он вполне естественно улыбался и выглядел заинтересованным в происходящем, был очень дружелюбен с залом и, в то же время, не болтлив… Но его выдавали глаза, взгляд был грустным и каким-то потерянным.

В помещении было так тихо, что Анна повернулась проверить, не ушел ли незнакомец.

Мужчина по-прежнему был на месте, стоя на фоне слабо освещенного дверного проема. Он сделал небольшой шаг в сторону так, чтобы свет из коридора упал на Анну. Помолчав несколько секунд, он мягко и по-прежнему тихо проговорил:

– Думаю, Вам не стоит бояться, что мистеру Хорсту будет скучно. Вы найдете, о чем поговорить.

Он круто развернулся и вышел в коридор. Анна успела только разглядеть неровную прядь волос, упавшую на лоб незнакомца, и его четко очерченный профиль, как на старинной монете. Она так и стояла, задумчиво глядя на выход, когда вернулся мистер Кастерс. Открыв дверь обеденного зала, он повел женщину к столу.

Глава 4.

Продолжая прокручивать в голове беседу с незнакомцем, Анна не сразу обратила внимание, что в центре зала, далеко от всех остальных, стоит стол, накрытый на двоих. А около него… она слегка запнулась, но мистер Кастерс крепко ее поддерживал. По силуэту она поняла, что там стоит незнакомец, с которым она только что разговаривала, теперь при ярком освещении Анна смогла хорошо разглядеть его лицо. Оказалось, что в полутемном коридорчике женщина встретилась с самим Лэндоном Хорстом. Она начала заливаться краской стыда: «Какой чуши я ему наговорила!», как вдруг ей в голову внезапно пришла мысль, что все это было подстроено. Бог весть с какой целью, но… Она почувствовала, что кровь резко отливает от лица и, вцепившись ноготками в руку своего проводника, зашипела на него:

– Вы  специально это подстроили! Очень смешно!

Мистер Кастерс, побледневший как полотно, залепетал:

– Что подстроил? О чем Вы? Вы делаете мне больно, не вижу в этом ничего смешного.

Последние его слова Хорст, несомненно, слышал. Глядя на несчастного прессекретаря, он тихо заговорил:

– Никто ничего не подстраивал, Том здесь совершенно ни при чем. Давайте не забывать, что на нас смотрят. Сядем, и я все объясню.

Опомнившись, Анна отпустила руку мистера Кастерса и бросила осторожный взгляд по сторонам. Похоже, никто не успел заметить ее вспышки.

После краткой церемонии представления прессекретарь торопливо отошел к толпе журналистов.

– Прошу, – Хорст сделал приглашающий жест, отодвигая для Анны стул и помогая ей сесть.

Затем уселся сам. Немедленно подошел официант и подал им меню. Даже не заглядывая в него, Анна сказала, что полагается на вкус партнера. Он кивнул и сделал заказ. Все еще злясь на то, что он заставил ее откровенничать, Анна внимательно разглядывала своего собеседника, он так же молча рассматривал ее. Затем, вздохнув и примирительно улыбаясь, заговорил:

– Мисс Томина! Я должен извиниться, за то, что случилось перед ужином. Мне пришлось добираться до ресторана, скрываясь от фанаток, и я зашел тем же боковым входом, что и вы. Поймите, я увидел симпатичную молодую леди, подглядывавшую за кем-то. Меня разобрало любопытство, и я решил с ней заговорить. А дальше Вы меня заинтриговали, я не смог остановиться и стал выпытывать у Вас подробности. Прошу прощения, что сделал это не представившись, но теперь-то мы знакомы и вполне можем продолжить прерванный разговор.

Анна молчала, прикидывая, не насмехаются ли над ней. Собеседник выглядел искренне раскаивающимся, и ссорится ей совершенно не хотелось, но она все же слегка поддела его:

– Думаю, что этот умоляющий взгляд Вы репетировали не один час перед зеркалом.

Хорст удивленно вздернул брови, а затем запрокинул голову и захохотал. Выглядел он при этом сумасшедше привлекательно, у Анны даже в груди защемило: «как хорош!» Решив не растекаться томной лужицей перед «мистером совершенство», она скромно опустила глаза и… ужаснулась: определить, что лежало перед ней на тарелке и самое главное – как это есть – она не могла. Анна испуганно глянула на соседа по столу. Отсмеявшись, тот внимательно смотрел на нее и не прикасался к еде. Разозлившись на то, что вновь из-за этого человека попала в неловкое положение, она с видом завсегдатая ресторанов храбро схватила ближайшую вилку и стала ковырять содержимое тарелки. В принципе, это напоминало салат. Только уложено все в хитро закрученную спираль, и не все ингредиенты были понятны.

– Вам нравится это блюдо? – обманчиво невинным голосом спросил Хорст.

Гордо вздернув подбородок, Анна встретилась с ним взглядом и заявила:

– Никогда не ела, но у нас говорят: «дареному коню в зубы не смотрят».

Выражение язвительной надменности исчезло с лица Хорста, глаза оттаяли. Мягко улыбнувшись, он склонил голову, будто сдаваясь, и произнес: «Туше.»

Анна во все глаза недоверчиво смотрела на него, ожидая нового подвоха. Но мужчина поднял голову, снова встретившись с ней взглядом, и продолжал:

– Я же говорил, что вы найдете, о чем поговорить… и искренне рад, что не ошибся. У Вас замечательное чувство юмора, независимый характер и острый язычок в приложение к восхитительным внешним данным. Чувствую, что этот ужин будет намного интереснее, чем я ожидал.

Приоткрыв рот, но не найдя что сказать, Анна с усилием отвела взгляд от его гипнотических серых глаз. Напомнив себе, что мистер Хорст несомненно знает силу своего обаяния и применяет его направо и налево, и что поддаваться ему никак нельзя, Анна решила перевести разговор в более безопасное русло:

– Мистер Хорст! Вы напомнили мне, что у меня есть обязательства, и я хочу Вас кое о чем попросить.

Лицо мужчины застыло, и подчеркнуто нейтральным тоном он произнес:

– Говорите.

Не обратив внимания на перемены в его настроении, Анна, бездумно продолжая ковырять вилкой в тарелке, продолжала:

– Видите ли, моя победа в этом конкурсе не совсем честная.

– Уж не хотите ли Вы сказать, что подкупили жюри? – насмешливо произнес Хорст.

– Нет, конечно – нет! Дело все в том, что я работаю директором детского дома. У меня тридцать два воспитанника и больше половины из них – девочки. Так вот старшие девчонки просто помешаны на Ваших фильмах и просматривают в Интернете все новости о Вас. Естественно, они натолкнулись на объявление об этом конкурсе и попросили меня принять в нем участие. Я не могла им отказать. Понимая, что шанс выиграть практически нулевой, я спокойно заплатила деньги, внесла паспортные данные, а все остальное сделали они. Если честно, я только перед отъездом впервые посмотрела Ваши фильмы и… Ой! – Анна подняла виноватый взгляд, – Не обижайтесь! По-моему, Вы хорошо играете, просто я не люблю фэнтези.

Расстроено уставившись в тарелку, Анна думала, что все испортила и поручение девчонок ей теперь будет не выполнить. «Он же суперзвезда, а я тут со своими рассуждениями, теперь точно откажет!»

– Вы хотели о чем-то попросить, – мягкий голос вывел ее из задумчивости.

Анна вскинула удивленный взгляд:

– Вы не сердитесь?

Мужчина улыбнулся и сказал:

– Вы не представляете, насколько приятно слышать для разнообразия, что кому-то мои фильмы не нравятся.

Женщина недоверчиво смотрела в глаза собеседнику:

– Вы серьезно?!

– Абсолютно!.. Вы любите клубнику?

– Да, – не понимая, к чему он клонит, ответила Аня.

– Представьте себе, что Вы едите только клубнику целый день … неделю… месяц…

Анна облегченно вздохнула и с улыбкой посмотрела Хорсту в глаза:

– Понимаю… так и аллергию недолго заработать!

Он поймал ее взгляд и не отпускал. Аня чувствовала, что ей не хватает воздуха, что его взгляд будто ласкает ее. С трудом вырвавшись из мягких оков серых глаз, она пыталась успокоить бешено колотящееся сердце, мысленно командуя себе: «Не смей!»

После минутного молчания, Хорст проговорил внезапно охрипшим голосом:

– Мисс Томина, можно Вас попросить…

Не поднимая головы, она пролепетала:

– Да…

– Вы не против, если мы будем обращаться друг к другу по имени?

– Хорошо…

– О чем же ты хотела попросить меня, Энн? – глубоким нежным голосом спросил Хорст.

Сердце Анны вновь ускорило свой темп. Однако, она заставила себя собраться и ответить, голос ее при этом дрожал, но почти незаметно, почти...

– Мистер Хорст…

– Гмм…

– …Лэндон, мои воспитанницы попросили, чтобы вы лично каждой подписали фотографию. Я, конечно, их вразумила и пообещала, что один автограф привезу и всем с него сделаю копии. Не могли бы вы написать пару строчек для моих девочек?

Ответом ей было молчание.

Недоуменно подняв глаза и забыв об опасности снова попасть в плен его взгляда, Анна посмотрела на собеседника. Сказать, что Хорст выглядел удивленным, значит, ничего не сказать. Он недоверчиво спросил:

– И это все?

– Да…

Ничего не ответив, Хорст приступил к следующему поданному блюду.

Расстроенная Анна без энтузиазма проглотила пару ложек, не понимая вкуса. «Все-таки обиделся. Вот тянули меня за язык! Может, удастся где-то купить его фото с автографом…»

– Послушайте, Энн, – наконец прервал молчание Хорст, – у меня к вам предложение…

Она с надеждой посмотрела на собеседника.

– Я подпишу Вам столько фотографий, сколько нужно,… а вы позволите отвезти вас после ужина до гостиницы в моей машине, – напряженным тоном продолжил мужчина.

Анна уже было открыла рот, чтобы выяснить, зачем ему это нужно, но благоразумно промолчала и просто кивнула в знак согласия (возвращаться-то все равно надо).

Заметно расслабившись, Хорст продолжил ужин, как ни в чем не бывало.

– Энн, Вы действительно работаете директором детского дома?

– Да,… а почему Вас это удивляет?

– Ну, Вы так молоды и красивы…

Анна усмехнулась:

– Даже если то, что вы говорите, – правда, какое из этих качеств мешает стать директором детского дома?

– Никакое, конечно. Но вы могли бы стать киноактрисой или телеведущей, моделью, наконец! А взялись воспитывать чужих детей. Я еще помню себя в подростковом возрасте – несносное создание, достававшее преподавателей и изводившее родителей. Вы находите удовольствие в своем занятии?

– Да. Я сама выросла в этом доме детей. У меня были очень добрые, мудрые и терпеливые воспитатели. Я восхищалась ими, поэтому после школы пошла в педагогический институт, а, закончив его, вернулась к себе домой работать. Я знаю, что не во всех детских домах так хорошо относятся к воспитанникам, но мне повезло, и я стараюсь сохранить добрые традиции нашего дома. А подростковый бунт… когда-то мне помогли через это пройти, теперь я стараюсь помочь другим.

– Эта работа, наверное, отнимает много времени?

– Да… можно сказать, что я по-прежнему живу в этом доме детей. Это позволяет быть всегда в курсе событий, вовремя поддержать кого-то или урезонить.

– А как ваш муж относится к такому положению дел? Или он работает с вами? – не в меру настойчиво допрашивал Хорст.

– У меня нет мужа.

Хорст недоверчиво вскинул брови:

– Этого не может быть!

– Почему же?

Мужчина ничего не ответил, но Анне показалось, что он приободрился.

Не понимая мотива его поведения, она решила после следующей перемены блюд перевести разговор в другое русло.

– Мистер Хорст!... Лэндон, предполагалось, что я Вас буду расспрашивать, а происходит все наоборот. Мне придется предоставить отчет моим воспитанницам о нашей встрече. Не могу же я рассказывать им, что мы обсуждали отсутствие у меня мужа!

Хорст понимающе улыбнулся и сказал:

– Спрашивай!

– Заранее прошу прощения, если покажусь назойливой. Но, ты ведь можешь просто не отвечать на те вопросы, которые не понравятся.

– Договорились!

– Вопрос первый: будет ли снято продолжение «Вечного странника»?

– Принципиальное согласие я уже дал, но сценария пока не видел.

– Тогда следующий вопрос отпадает…

– Какой?

– Что будет с отношениями главного героя и Зарены?

Хорст с усмешкой развел руками:

– Увы!

– Как ты выбираешь роли?

– Хочется не только размахивать оружием и строить глазки барышням. Неплохо, если тексты имеют смысл.

– Правда ли, что большинство трюков выполняешь ты сам?

– В общем да. Если не требуются какие-либо уж очень специфичные навыки.

– Есть что-то любимое?

– Люблю лошадей и фехтование. Мама в юности выступала на соревнованиях, и спарринги с рапирой – до сих пор ее любимая зарядка, партнеры – мы с отцом. Кроме того, в доме родителей у меня была возможность научиться верховой езде. Еще дед держал конюшню, а отец занимается разведением скаковых лошадей. Мы с братом и сестрой почитали за счастье ухаживать за ними.

– Думаю, что услышала ответ и на вопрос о любимом животном.

– Согласен.

– Твои брат и сестра уже взрослые?

– Да, я – самый младший, всеми избалованный любимчик!

– По-моему, ты на себя наговариваешь.

Хорст хитро прищурился и, стрельнув глазами сквозь длинные густые ресницы, лениво протянул:

– Не обольщайся! Я – актер и могу сыграть все, что угодно.

У Анны что-то сладко завибрировало в груди, как будто резонатор камертона усилил звуки низкого с сексуальной хрипотцой голоса. Она отпила немного вина из бокала, чтобы восстановить душевное равновесие, а затем продолжила вопросы:

– Чем занимаются твои брат и сестра?

–  Сестра стала ветеринарным врачом, у нее своя клиника в Лондоне. Она замужем и воспитывает троих весьма шустрых мальчишек – моих племянников. Брат закончил архитектурный факультет и возглавляет крупную строительную фирму в Штатах. Недавно женился, и они с Лиз ждут своего первенца.

При упоминании о детях своей сестры Хорст, казалось, весь засветился. Вообще, говоря о семье, он выглядел очень счастливым. Анна даже почувствовала, что завидует ему. Завидует не просто наличию «ячейки общества», а теплому чувству, которое, несомненно, объединяет всех тех людей, кого ее собеседник называет своей семьей.

– Ты их очень любишь, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Анна.

Хорст ласково и чуть грустно улыбнулся:

– Да, люблю. Они – самое важное в моей жизни. Слава и карьера – дамы капризные, могут легко изменить любому. А семья, дом – это навсегда.

Они помолчали.

– Твои племянники, наверное, без ума от дяди? – задала следующий вопрос Анна.

– О! Я-то их точно обожаю. Двое младших, Пол и Стив, – близнецы. Помню, когда им было по шесть лет, я гостил у сестры. Однажды, ее с мужем пригласили вечером в гости, а я самонадеянно вызвался на роль няньки. Никогда не думал, что в детях столько энергии. Они перевернули весь дом и совершенно не слушались. В конце концов, когда сестра с мужем вернулись, мы все трое спали на полу в гостиной в куче игрушек и подушек. Сейчас им – по восемь, а старшему – Алексу – шестнадцать. Еще недавно он, действительно, был в восторге от моих ролей и всего, что с ними связано. У него дома содержался целый арсенал игрушечных доспехов и оружия и все мои фильмы на видео. Стены комнаты были оклеены соответствующими постерами.

– Теперь это не так?

– Да, все закончилось, когда он впервые влюбился. Увы, девушку больше интересовало то, что через Алекса она может найти возможность пообщаться со мной.

– Он сильно переживал? – сочувственно спросила Анна.

– Конечно… Алекс даже не поехал прошлой зимой на каникулы к моим родителям, когда узнал, что я там буду гостить несколько дней.

– Ты не виноват в этом! – горячо бросилась на защиту Анна.

– Я знаю,… и Алекс это знает, – грустно согласился Хорст, – мы виделись с ним на дне рождения близнецов в марте и очень хорошо пообщались. Его новая девушка увлекается историей и планирует стать археологом. Наибольший интерес в нашей семье, кроме Алекса, для нее представляет мой отец, как исследователь и хранитель истории рода. Она не любит фэнтези, как и ты. Для нее Лэндон Хорст – просто дядя ее парня… А, для тебя, Энн, кто я?

Анна, все это время внимательно слушавшая собеседника и сопереживавшая его размолвке с племянником, подумала, что ослышалась и, покраснев, промямлила:

– Извини, я не поняла…

В этот момент подошел официант с очередной переменой блюд. Пока он переставлял тарелки, женщина лихорадочно пыталась вспомнить еще какой-нибудь вопрос, но в ее голове все крутилась фраза Хорста: «А для тебя кто я?» Наконец, глядя прямо перед собой, Анна пискнула:

– Твое любимое блюдо?

– Макароны с сыром, – как ни в чем ни бывало тут же откликнулся ее собеседник и пустился в пространные объяснения, – причем, это не какие-нибудь изысканные итальянские пасты. Обыкновенные спагетти, посыпанные тертым сыром, лучше – соленым овечьим. Это блюдо очень любит мой дед по материнской линии, он меня к нему и пристрастил. Мама и сестра в один голос говорят о вредности такого сочетания. Но я подозреваю, что они просто завидуют тому, что я могу поглощать все эти калории и не толстеть.

Немного оправившись после странного вопроса собеседника, Анна тихо рассмеялась:

– Увы, борьба с лишним весом бывает весьма тяжелой.

– Не думаю, что тебе знакома эта проблема, – заметил Хорст.

– Только понаслышке, – откликнулась Анна. – Про меня есть хорошая русская поговорка: «Не в коня корм».

– Значит, мы можем как-нибудь вместе поесть макароны с сыром, и никто не будет мне зудеть о том, как это вредно.

Они помолчали. Установившаяся тишина не была тягостной. Анна подумала, что так молчать могут люди, которые давно знакомы, которым не надо много слов, чтобы понять мысли и настроение друг друга. Женщина думала и о том, что его предложение, конечно, просто светская вежливость. Ни о каких совместных трапезах, да и о будущих встречах речи быть не могло. Через короткое время они расстанутся и пойдут каждый своей дорогой. В тоже время, ей вдруг так захотелось посидеть с Лэндоном где-нибудь в тихом кафе, чтобы на них не пялились десятки любопытных глаз. Они вместе бы ели спагетти с сыром и… вдруг перед глазами Анны всплыла картинка из старого диснеевского мультфильма «Леди и Бродяга». Там дворовый пес на заднем дворе итальянского ресторанчика угощал спагетти домашнюю породистую собачку. В какой-то момент оба песика схватились за концы одной и той же макаронины, стали ее жевать и в результате поцеловались… Только у них с Хорстом все наоборот: в нем, как говорят, чувствуется порода, а она – дворняжка без роду и племени, она даже не знает своих родителей, подкидыш – одним словом.

Лэндон, внимательно наблюдавший за собеседницей, тихо позвал:

– Энн…

Она вскинула глаза, выплывая из своих невеселых размышлений.