Текст книги "Выпью тебя, но спасу, или Любовь разрушит мир (СИ)"

Автор книги: Карина Искра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

У всех есть шанс

– Ты! – заорал в трубку Егор, когда я имела неосторожность ответить на входящий. Очень уж хотелось узнать, чем закончился Совет!

– Я! – выкрикнула в ответ, мгновенно заводясь. Алиса уже уехала, а я гуляла по городу, прокручивая в голове свой новый план по спасению человечества. Но мысли то и дело уносились к Руслану и его предательству, поэтому я была похожа на пороховую бочку, готовую вот-вот взорваться.

– Какого хрена ты позвала диетиков?! – психовал Егор, и я мстительно улыбнулась:

– А что, не ожидал? Думал, только ты можешь творить справедливость?!

– Какая к хренам справедливость?! Ты понимаешь, что теперь это будет не просто операция по деморализации и устранению противника, а настоящая полномасштабная война?!

– Да ты что?! – я расхохоталась, и прохожие с неприязнью покосились на меня, но мне было все равно. – А я тебе о чем талдычила все это время?! О чем я говорила на Совете?!

– Ты просто!.. Ты очень сглупила, влезая в эту игру! – прорычал Егор. – До сего момента можно было обойтись малым количеством жертв, а теперь все!..

– Малым количеством жертв! – я уже держалась за живот. – Обалдеть перспектива, как будто ты сейчас не про человеческие жизни говоришь! Как будто это оправдывает всю мерзость, которую ты замутил! А все ведь из-за того, что не сумел держать в узде чувства! Кажется, ты совсем недавно читал книгу про такого парня, не правда ли? Какая ирония!

– Ты!.. – не нашелся, что сказать Егор, и выпалил. – Ты могла бы обсудить свои действия со мной!

– С тобой?! А кто ты такой, чтобы я с тобой что-либо обсуждала? Да и зачем тебе со мной вообще какие-то дела вести, я всего лишь новенький биовампирчик! – я глумилась и не сразу поняла, что по щекам текут слезы. – Лучше ведь договариваться с Русланом, он имеет больше веса! Он и в разведку сходит, и на диетиков исподволь нападет!.. Да, Руслан такой – гнусный придурок! Ты рад этому?!

– Рад?! – на том конце провода на секунду замолчали, а потом огорошили. – Конечно, нет! Я был бы счастлив знать, что человек, ставший для меня одним из самых близких – самый лучший на планете! – и горько добавил. – Но, как показывает жизнь, любой может оказаться не тем, кем представляется.

Я закусила губу, чтобы не разрыдаться в трубку. Руслан, Алиса… Я верила вам, а вы… Вы…

– Я рад только тому, что ты, наконец, это поняла, – тихо, без прежнего накала проговорил Егор, и тут у меня вырвался всхлип.

– Эй, ты плачешь? – всполошился парень и внезапно начал меня утешать. – Подумаешь, выбрал Руслан войну вместо мира. Мы, мужчины, такие. Неужели тебя так сильно напрягает это?

– Не это! – я таки разревелась и, шатаясь, свернула с главной улицы в какой-то переулок. – Он предал меня! Он обещал не встревать в эти распри!.. Он!.. Он еще и встречался втихаря с моей подругой!.. Он – настоящий подонок, и от этого просто! Невыносимо! Больно!

Егор молчал, я плакала, привалившись к стене. Рука с телефоном опустилась. Я села на корточки и спрятала голову между колен, содрогаясь всем телом.

– Где ты? – донеслось до меня тихое.

– Н-не знаю, – проикала в воздух, не имея сил поднести трубку к уху.

– Если ты захочешь дать мне адрес, я приеду, и мы обсудим сложившуюся ситуацию. Я прекрасно понимаю твои чувства… Ведь со мной было то же самое.

Почему-то эти слова заставили меня поднять голову и нашарить взглядом табличку с номером дома. По удивительному совпадению, на табличке была написана и улица.

Я продиктовала адрес и отрубила телефон насовсем. Было физически плохо, хотелось свернуться в клубок и выть, выть, выть… Я раз за разом проматывала в голове наши с Русланом отношения и не находила ни намека на то, что он мне изменял, ни грамма его равнодушия. Как он мог так виртуозно играть чувства?..

…Не знаю, сколько прошло времени – до тех пор, пока моего плеча коснулась чья-то рука. Я подняла взлохмаченную голову и увидела серьезного Егора:

– Пойдем или тут посидим?

– Тут, – буркнула я, вытирая рукавом пиджака мокрое лицо. Острота боли притупилась, но внутри все еще ныло. Я ведь отдавалась Руслану с самыми честными намерениями – а он обманул!.. Как такое простить?..

А Алису?..

– Как все это произошло? – тихо спросил Егор, присаживаясь со мной рядом, кажется, ближе, чем следовало. Я чувствовала бедром и плечом его тепло, но, как ни странно, не хотела отодвинуться. Сейчас мне был важен хоть кто-то, кто может поддержать… Даже если это бывший.

Даже если это тот, кто стоит по другую сторону баррикад в противостоянии биовампиров.

– Я узнала, что Руслана смертельно ранили, и…

– Смертельно ранили?! – голос Егора подскочил, и я невольно посмотрела на парня. Тот побледнел, его взгляд устремился в пустоту.

– Да, ты отправил Руслана распугать диетиков, а они смогли дать отпор.

– Он… Умирает?

– Надеюсь, что нет.

Мы оба очень глубоко, до дрожи глубоко посмотрели друг другу в глаза, понимая вдруг, что оба не хотим его смерти.

– Вот это да… – только и мог вымолвить Егор, отворачиваясь. На его лице заиграли желваки.

– Что, не ожидал, что месть свершится так быстро?

– Да.

Я уже не плакала, в груди осталась сосущая пустота.

– Он не умрет.

– Конечно, ты ведь наверняка его исцелила, – с кривой ухмылкой высказался Егор, не глядя на меня. Я не стала говорить правду, обратила внимание на другое:

– Тебя это обижает?

– Нет. Думаю, нет.

– Но ты расстроен.

– Как ни странно, да.

– Что Руслан будет жить?

– Нет, что Руслан едва не умер.

Я длинно выдохнула и уточнила:

– Выходит, ты не настолько хотел его смерти, чтобы порадоваться?

– Очевидно, да.

– То есть ты, несмотря на всю его двуличность, все равно… Любишь его?

– А ты? – внезапно повернулся ко мне Егор.

– И я… – опустошенно прошептала и, кряхтя, поднялась на ноги. – Но надо двигаться дальше.

– Куда? – встал следом Егор.

– Вперед, – пожала плечами. – Остановить войну, раз она тебе тоже, оказывается, уже не нужна. Погоди. Или нужна?

Я думала, что Егор хочет развязать бойню из мести, из подросткового бунта против родителя, из желания стать отдельной, уникальной личностью. Месть свершилась – Руслан при смерти. Бунт совершен – война развязана.

Созрел ли Егор для решения проблем, которые сам же и создал?

– Не нужна, – сжал кулаки парень. – Но я уже повязан, меня не отпустят. Пути назад нет.

– Тебе не нужен путь назад, – проговорила, чувствуя прилив сил, причем, своих собственных, а не выпитых. Мы двинулись на выход из тупика. – Тебе нужно присмотреться и увидеть развилку впереди. Это твоя дорога, и только тебе выбирать, по какой пойдешь. Ты смог совершить невозможное тогда – сможешь и сейчас.

– Просто мотивационный тренинг какой-то, – фыркнул Егор, ступая на освещенную шумную улицу. – Сколько я должен заплатить?

– Цена одна, – я была серьезна. – Мир любой ценой.

***

Руслан пришел в себя на следующий день – об этом мне сообщила Алиса в смс. С души словно камень упал, хотя я понимала, что восстание главы клана из мертвых усложняет мой план.

Егор тогда же дал знать, что военные действия уже начались – Артур и остальные главы не медлили.

Мина с прискорбием сообщила, что больше не может помогать мне в осуществлении моего замысла – у нее теперь все время уходит на отражение атак гедонистов.

Я осталась одна.

«Какой одна? – заголосил внутренний оптимист. – У тебя есть Алиса и Егор!»

Да уж, просто армия Света. И даже если я не одна фактически, это не значит, что меня снова не предадут. Это я про Алису.

А Егор… Что ж, относительно Егора, как ни странно, я была уверена. Он не предаст – не совершит того же, что сделали по отношению к нему. Его чувства в момент, когда я рассказывала ему свой план, дали мне ясно понять, что у меня на свете есть человек, который готов поддержать.

Это грело душу, которая была в клочья растерзана Русланом.

«– Скажи, – робко спросил Егор перед тем, как мы вчера разошлись, – у меня есть шанс, что ты простишь меня?»

Я, заложив руки в карманы пиджака, покачала головой:

«– У меня нет ответа на этот вопрос. Сейчас я думаю совершенно о другом».

Я не обманывала. Я приняла решение все силы бросить на важное дело, на свой план – чтобы забыться, поскорее притупить боль от ран.

Самой главной на данный момент целью было одно: выставить в этой войне третью сторону – человечество.

Пусть люди тоже попробуют защищаться. У всех должен быть шанс.

Правда о войне

– Детка, ты невовремя! – крикнула мне Мина, когда я вошла в зал для переговоров. Ее черные африканские кудряшки рассыпались по плечам, яркая одежда сидела неряшливо, словно женщина спала этой ночью где придется.

– Я предлагаю вызвать гедонистов на открытый бой! – поспешно проговорила и дала дорогу пареньку, который уносился со стопкой папок выше своей головы.

– Нам это организовывать некогда! – затрясла головой Мина и устало обрушила голову на руку, другой перелистывая какую-то книгу. – У нас дел невпроворот. Чем могла я тебе уже помогла.

Как-то незаметно мы сдружились с главой клана диетиков. Может, потому что я старалась при ней не ставить блок? Ведь чтобы получить доверие – нужно это доверие заслужить.

– Да, я ценю, что ты нашла мне диетика среди человеческих политиков, – кивнула, делая себе зарубку, что пора бы с ним встретиться. – Но сейчас речь идет о переломном моменте. Или вы хотите продолжать крутиться как белка в колесе войны, совершая одни и те же действия и получая один и тот же неудовлетворительный результат?

«Неудовлетворительный» – это я наугад, пальцем в небо, но промахнуться было трудно. Все-таки гедонисты обладали бОльшим влиянием и ресурсами – потому что могли позволить пользоваться чужими чувствами, могли их пить без всяких ограничений и могли, понятное дело, манипулировать ими, внушать то, что было выгодно им самим… Когда у тебя есть такие суперспособности, тебе легко подчинить себе любого человека, найти любого спонсора, добиться всего, чего ты хочешь.

Примерно то же самое я сделала в больнице с медсестрой, когда хотела исцелить Руслана.

– Что ты предлагаешь? – хмуро посмотрела на меня Мина, подумав над прозвучавшими словами. Я уселась на стул рядом с ней и вкрадчиво заговорила:

– Нам нужно встретиться всем вместе на одной территории, произвести одну большую битву. Так есть шанс хорошенько проредить гедонистов. Можно пригласить аж самого Артура! То есть твоего отца.

Ради этой реплики я сюда и пришла: мне следовало понять, как отреагирует Мина.

И на ее смуглом лице показалось согласие пополам с глухим раздражением. Значит, дочь обижена на отца? Значит, они между собой тихонечко воюют?

Выходит, Мина заинтересована в том, чтобы выиграть войну и поставить своего отца на место. Не так ли?

– А что между вами произошло? – как бы вскользь поинтересовалась я, делая максимально добродушное лицо.

Мина, потерев пальцами глаза, выдохнула:

– История старая… Нет смысла вспоминать о ней.

– Передохни ты, поболтай, – увещевала я, – хоть минуту можешь себе уделить?

– Я бы лучше сейчас поспала, – зевнула мулатка во весь рот, и я непроизвольно повторила за ней. Мы переглянулись и рассмеялись.

– Может, если ты расскажешь эту историю, я смогу придумать, как повлиять на наших оппонентов? Воспользуюсь информацией в наилучших целях, обещаю.

– Да что там говорить… Поссорились. Мне было девятнадцать, я хотела… Много чего хотела. Доказать отцу, что могу быть для него достойным партнером в бизнесе. Свободы хотела, а не постоянной опеки. Хотела выглядеть взрослой… А он меня прессовал, не доверял, загонял в какие-то рамки. После смерти мамы он очень ожесточился. Его главной целью было не мое внутреннее благополучие, а просто чтобы мое тело было здорово. Тело! Ты представляешь?! – Мина начала заводиться, и я подогревала ее возмущение.

– Да, это неприемлемо, – кивнула. – Мои предки не самые продвинутые, но после совершеннолетия уже не могли иметь надо мной контроль.

– Вот и я тогда так подумала! Мне уже девятнадцать, дай, думаю, начну свое дело. А для потомственного биовампа самое лучшее – организовать собственный клан.

– Но ты стала диетиком, а не гедонистом. Почему?

– Так хотелось все назло делать. Еще не выросла тогда, видимо. Ну конечно, когда в тебе постоянно видят ребенка, ты и сама смиряешься с этой мыслью, пусть даже глубоко в душе.

– То есть ты на самом деле не приверженец ценностей диетиков? – удивилась я, елозя по сиденью нежесткого стула.

– Нет, не так. Сначала мне нравилось быть непохожей на отца, вызывать его злость. Ну а затем я втянулась в выбранный образ жизни и радовалась, что делаю мир лучше.

– А как же остальные диетики? Они были не против, что появился новый клан в столице? Может, территория уже вся поделена между своими?

– Да, тут было нелегко, но мне повезло, если так можно выразиться. Я влюбилась в парня, а вся его семья и он сам попали в автокатастрофу, и их не успели спасти. Погибли все главы того клана, и я как бы заняла их место.

– Вот так просто?!

– Ничуть не просто! С боем, соплями и когтями! Хоть меня и знали как чуть ли не невесту Алекса, все равно не могли позволить биовампирше противоположного клана занять вакантное местечко!

Внезапно дверь открылась, и на пороге появилась какая-то девица:

– Мина, у нас ЧП!

– Разберитесь без меня, – махнула мулатка рукой и неожиданно добавила. – А мне бутылку виски принесите!

– Но без вас мы…

– Всегда справлялись, и сейчас справитесь! – рявкнула уставшая женщина и торопливо добавила. – Когда разберетесь, я повышу вас до моего личного помощника.

– Есть, – пискнула девица и исчезла за дверью. Вот это мотивация! Никакого кнута, только пряник. Или кнут только за закрытыми дверями?

– На чем мы?.. – Мина прикрыла глаза и пощелкала пальцами. Я поняла, что женщине уже давно хотелось высказаться, излить эмоции, и я порадовалась, что пришла в удачное время:

– Ты заняла место главы клана диетиков, хотя значилась гедонистом.

– Да! У-у, буча какая поднялась! Но благодаря тому, что я была дочерью именитого отца, меня боялись. Хотя боялись зря – я, в противовес отцу, была на редкость миролюбива.

– И все же ты хочешь воевать, – я не спрашивала, а утверждала.

В зал вбежала знакомая девица, оставила на столе бутылку, два стакана, и удрала.

– Я не хочу воевать, – мотнула головой Мина, сноровисто откупоривая виски и разливая. – Да, может, я хочу поставить отца на место, хочу утереть ему нос… Но не так. Не так радикально. Это ведь только локальная война дочерей и отцов, зачем кого-то включать в семейное?.. Интересно, кстати, узнать его мнение на этот счет.

И махом опустошила стакан.

– Тогда почему ты все-таки воюешь и ничего не предпринимаешь для изменения ситуации? – поинтересовалась я, не прикасаясь к алкоголю.

– Потому что не вижу другого выхода, – просто ответила Мина, и я вдруг поразилась: а ведь действительно мы иногда творим какую-то фигню только потому, что не знаем, как можно по-другому!

Это заставило откинуться на спинку стула и задумчиво похрустывать суставами пальцев. Мулатка молча пила, периодически зависая взглядом в пространстве.

– Так ты говоришь, что нужно устроить великую бойню? – разлепила она вдруг рот, поворачиваясь ко мне.

– Я так говорила, – медленно кивнула, – но на самом деле я так не считаю. Извини, что солгала, но мне было кое-что от тебя нужно.

– Что? – изменилась Мина в лице.

– Правда. Мне нужно было знать, почему вы с отцом в ссоре. Ведь война давно подогревалась в ваших умах, а тут еще и личные счеты. Выходит, остальные, кто поддерживает войну – тоже имеют зуб на кого-то из оппонентов.

– Не обязательно! – прыснула Мина, которая, кажется, не соизмерила размеры бутылки и собственную выносливость. – Представь, тебе всю жизнь вталдычивали в голову, что диетики – зло! И мы верили!.. Пока не решились проверить. А ты знаешь, сколько процентов из ста проверяют все убеждения, которыми напичкали их родители? Жалкий мизер! Вот ты из наших, из мизера? Или та, которая идет за всеми, потому что так воспитали?

– Очевидно, что из мизера, – невольно фыркнула, отставляя от Мины виски, – иначе бы не начала свою деятельность по спасению человечества, а сложила бы лапки и плыла по течению.

– Вот! – подняла палец вверх мулатка. – А теперь усомнись в том, что ты права, удмая, что человечество нужно спасать! Вероятно, нелюбовь к войнам в тебе заложена с детства, а ты сама этого и не осознавала! Всегда нужно во всем сомневаться…

– Не во всем, – не согласилась я, хотя на секунду стушевалась. – Я выросла и теперь могу вытаскивать накопленное родителями, проверять, подходит ли оно мне? И отбрасывать, если не подходит. И соглашаться, если нравится это убеждение. Поэтому я согласна с тем, что война – это зло.

– А как же очищение? Ведь на смену старому придет новое.

– Очиститься можно как грубо, так и деликатно. Пока в нашем сознании будет мысль, что мы имеем право вторгаться в чужое пространство, в чужие жизнь и здоровье – мы будет идти по легкому, но разрушающему пути.

– Хватит философий, – замахала руками Мина.

– Я поняла, что у вас между кланами вражда, прямо как в «Ромео и Джульетте», – кивнула, поднимаясь с места. Внутри клокотало пока еще сдерживаемое раздражение. – Вы не знаете, почему должны драться, но точно уверены, что хотите этого. Уверена, что поэтому много кто перешел кому дорогу, и посему старое убеждение создало новых, свеженьких проблем. И, выходит, война не остановится, пока мы не решим проблему на корню.

– И как мы это сделаем? – хмыкнула Мина, потягиваясь.

– Если я предложу тебе помириться с отцом и записать это на видео, ты согласишься? – исподлобья посмотрела я на нее.

– Что?! – женщина аж подскочила на стуле. – Я должна мириться?! Это он превратился в тирана! Да и зачем тебе это все на видео?

– Чтобы дать остальным биовампирам понять, что раз потомственные могут решить свои личные проблемы, то и остальные сумеют понизить градус и, успокоившись, обсудить с близкими людьми сложившуюся ситуацию.

– Это не поможет. Пока человек сам не захочет измениться, он не изменится.

– Это верно. Но, – я вспомнила Егора, – что, если каждый поймет, что после смерти противника он получит совсем не то, что ожидал? Что, если каждому нужна совсем не смерть?..

– Милая моя девочка, – покачала головой Мина и поднялась на ноги. Покачнулась, но устояла. – Может, я слишком устала, может, уже опьянела, но одно я знаю точно: мой отец не захочет мириться, пока я не признаю, что виновата. А я себя таковой не чувствую, – голос женщины внезапно заледенел. – На этом все. Разговор окончен.

– А я не считаю, что ты виновата, – сказала я ей в спину, и Мина замерла. – И я бесконечно уверена, что вам с Артуром просто нужно поговорить. Вот и все. Даже на видео можешь не записывать, это действительно убьет всю атмосферу откровенности. Просто… Просто поговори с отцом. Не с главой клана, а с папой, который баюкал тебя на своих руках. С папой, который подкидывал тебя в воздух и неизменно ловил, наслаждаясь детским смехом. С папой, который внутри Артура все еще живет, просто спрятался. Увидь его. Дай ему шанс стать отцом снова.

– Проникновенно, Ника, – обернулась Мина, на ее лице поселилось грустное ехидство. – Но моего папы там больше нет. Нам не о чем больше разговаривать с главой клана гедонистов.

И женщина вышла, оставив меня наедине с тяжелыми мыслями. Что ж, пора приниматься за план Б – выводить на арену человечество. Егор возьмет на себя политика-диетика, а я попробую проникнуть к самому президенту. Потомственный я биовампир или как?! Справлюсь!

Потому что другого выхода нет.

Человечество в деле

Когда у человека нет выхода, он становится смелым и отчаянным настолько, что ему все по плечу.

Я загнала себя в такую ситуацию, что не видела для себя иного выхода, как отправиться к высшим мира сего. У меня есть только способность внушать чувства и манипулировать ими – и я ею воспользуюсь. Да, я превращусь в такую, какой хотел меня видеть Руслан. Но все это – ради человечества. Ради мира.

Возможно, ради мира в моей собственной душе.

– У них сегодня собрание, – подошел сзади Егор, пока я ждала его у входа в величественное светлое здание.

– Напугал, – у меня правда екнуло сердце, а ноги ослабели. Мне попросту было страшно идти одной в неизвестность. Одной – потому что у нас с Егором на сегодня разные задачи.

Он отправится договариваться о поддержке диетиков, сделав вид, что предает гедонистов. Я была против такого его решения, но парень настоял, прерывая мои отказы твердым:

«– Я накосячил, я готов нести ответственность».

Я же, поскольку могу управлять чувствами других, взяла на себя жуткую ношу – найти самого здесь главного и дать понять, что человечеству грозит кабздец. Пора министрам врываться в игру, а то люди абсолютно не понимают, из-за чего на улицах то и дело происходят вооруженные стычки.

– Все будет хорошо, – Егор улыбнулся мне, как когда-то до всего вот этого. – Ты справишься.

– Ага, – слабо ответила я. – Ну что, идем?

– Где твоя решительность? – Егор усмехнулся и протянул мне руку. – Войдем вместе.

Он не боялся, что нас выгонят, потому что был уверен в моих новых способностях. Я же переживала, что не справлюсь. И, даже не думая о романтической составляющей, вложила свою руку в мужскую ладонь. Та мгновенно согрела мои ледяные пальцы, и я, как ни странно, почувствовала себя лучше. Блин, здорово, когда в тебя верят, и когда тебя поддерживают!

Мы вошли в широкие двери, и нас ждало первое препятствие.

– Вы к кому? – подскочил охранник, и я мгновенно включила внушение.

– Мы Григорову Михаилу Ивановичу*, – солидно произнес Егор, который для этой вылазки принарядился в костюм и белую рубашку. Хорош, зараза… Ну да не до любований сейчас.

*Все имена в этой главе и в книге в целом вымышлены, совпадения случайны.

– Ваши паспорта, – попросил охранник, протягивая руку. Я чувствовала, как его чувство долга борется с доверием, которое я так усердно выплескиваю. Кстати, в этой процедуре есть сходство с «дарением чувств»: та же серебристая нить, та же отдача… Только что не любовь переходит.

– Наши паспорта не нужны, к вам наверняка Михаил Иванович подходил лично и говорил о нашем прибытии, – нажал голосом Егор. Он держался открыто, камер не боялся – но я очень явственно ощущала его напряжение.

– Д-да… – невнятно пробормотал охранник, старательно припоминая. Разумеется, память ему ничего не подкидывала. Что победит – вера себе или доверие к нам?

«Господи, что я делаю! – мысленно ужаснулась. – Ломаю человека! Неужели все потомственные вот так же взаимодействуют с высшими мира сего? Это же… Чудовищно!»

Выходит, я тоже чудовище – раз позволяю своим желаниям взять верх над добротой и справедливостью. Хорошо хоть бабло не срубаю! Это было бы падение ниже плинтуса.

– Ну, мы пойдем? – Егор деликатно подтолкнул меня вперед. – Негоже тревожить Михаила Ивановича, он вряд ли будет доволен нашим звонком.

– К-конечно… – окончательно стушевался охранник, опуская пустую руку.

Мы торопливо двинулись вперед. Поднялись по лестнице и остановились в пустом коридоре. Егор развернулся передо мной и быстро зашептал, наклоняясь пониже:

– Смотри, я пойду в тот кабинет, который тебе назвала Мина, а ты иди наверх. Обычно самые важные шишки прячутся в кроне.

– Какие метафоры поперли, – шепнула в ответ, непроизвольно глядя на губы Егора. Я помню, какие они мягкие… Может, поцеловать? Надо ж как-то Руслана забывать! Да и парню придам сил.

– Ника? – тихо проговорил Егор, и я быстро вскинула на него глаза. – Ты чего?

– Ничего, – смутилась и отвернулась, вдруг остро ощущая, что мы стоим довольно близко друг к другу. – Иди. Удачи тебе.

Может, все-таки поцеловать? На удачу?..

Боже, да я совсем испорченная! Едва рассталась с одним мужчиной, бегу к другому!

– А тебе успеха, – Егор коротко улыбнулся и, наконец, отошел, давая мне свободно дышать. Я, не глядя больше на него, поскакала наверх по лестнице. А вслед мне неслись непонимание и искры надежды.

***

Было бы слишком самоуверенно думать, что мне повезет встретить президента. Секретарь сообщила, что его здесь как бы нет. Такое случается, ага.

– А можно увидеть министра обороны? – не придумала я ничего умнее. Надо было, конечно, лучше изучать, кто заседает в Думе, а кто – еще где-то. Но не люблю я политику, хоть убейте! И – импровизация!

– Можно увидеть только председателя комитета по обороне, – любезно сообщила мне секретарь, на которую я отчаянно воздействовала дружелюбием. Мы находились в небольшом закутке вдвоем, и я не боялась, что нам помешают.

– Отлично, как это сделать?

– Думаю, сейчас вот-вот начнется собрание… – девушка посмотрела на часы и кивнула. – Да, лучше после него.

– А где его сейчас можно поймать? И как зовут председателя? – обольстительно улыбнулась я, как-то учуяв, что девушка испытывает ко мне не только дружелюбие, но и иной интерес.

Это получилось совершенно неосознанно, однако, когда я поняла, что происходит, было уже поздно сходить с рельс.

– Да посидите, подождите Павла Борисовича тут, – кокетливо предложила секретарша, – я нам чаю сделаю. Как вас зовут?

Я длинно выдохнула и поставила сочувствие на максимум. Мне теперь не только требовалось бежать из-за срочности вопроса, мне еще и самой очень хотелось драпануть, сверкая пятками!

– Извините, но я никак. Мне очень нужен председатель, дело чрезвычайной важности! Где его найти?

– Этажом ниже под нами, – поджала губы отвергнутая девушка и демонстративно уткнулась в экран компьютера. Я поблагодарила ее и быстренько выскочила из кабинета.

Фух! В следующий раз буду четче загадывать желания: хочу забыть Руслана, но не с помощью своего пола!

По указанному, так сказать, адресу тоже сидела секретарша – немолодая серьезная женщина. Ее было трудно перебороть, но чудеса убеждения и капелька магии сделали свое дело.

– Павел Борисович? – заглянула я в кабинет и, поняв, что меня заметили, протиснулась внутрь. – Здравствуйте, я к вам по очень важному делу, касающемуся вашего рода деятельности.

– Мой род деятельности сейчас – это обед, – недовольно заметил пожилой мужчина в презентабельном костюме и с непрезентабельным брюшком. Эй, такой бутербродище надо есть над столом, что мама говорила?! А то развалится, и все упадет на дорогущий ковер!

– Прошу прощения, – я включила свои способности и тут же осознала, как устала от таких энергетических трат. – Я к вам по поводу войны.

И бесцеремонно плюхнулась на ближайший стул, понимая, что в данном случае мое поведение не имеет значение – лишь бы излучать доверие и важность.

– Войны? – мужчина на стуле подъехал к столу, положил на стол бутерброд и начал вытирать салфеткой жирные руки. – А вы, собственно, кто? Почему вас пропустили и мне не сообщили?

– Потому что у меня есть такие полномочия, – я начала нести чушь, вдруг очень четко ощущая, какой властью на самом деле обладаю. – Меня к вам направил наш Верховный Главнокомандующий с ценным сообщением. Шпионская разведка в моем лице донесла до его сведения, что беспорядки на улицах – это тихая… Точнее, очень даже громкая война между двумя категориями граждан. К сожалению, они широко известны только в узких кругах… – я не врала, и от этого наблюдать круглые глаза Павла Борисовича было еще забавнее. – Они называют себя биовампирами, теми, кто питается энергией.

– Из розетки, что ли? – икнул от таких новостей председатель, вытирая салфеткой уже пот со лба. Он был мой с потрохами.

– Нет, – терпеливо пояснила я, – энергия жизни, жизненные силы. Чувства пьют, эмоции. Ну, в народе кого биовампирами называют?

– Я понял… – по красному лицу Павла Борисовича можно было сказать, что он понял лишь одно: инфаркт близок.

– Ваша задача, – жестко проговорила я, наклоняясь вперед, – организовать контрудар. Собрать втихую армию и в назначенный день явиться для битвы. Есть сведения, что в определенном месте грянет чуть ли не апокалипсис, и мы обязательно должны быть там.

Господи, что я несу?!

– А всадники будут? – проблеял мужчина, обмахиваясь остатками салфеток.

– Будут все, кого вы сможете найти. Нам нужны абсолютно все, ибо противника будет дофига. Приказ ясен?

– Н-не совсем… – Павел Борисович был явно не готов к таким жизненным переменам.

– Втихую собрать армию! – рявкнула я, доведенная скудоумием моего собеседника. – Ждать приказа от главнокомандующего! Никому не разбалтывать эту информацию, потому что повсюду уши.

Я поднялась и слегка покачнулась. Мир перед глазами закружился. Черт! Пора уносить ноги.

– Никому ни слова, кроме как главнокомандующему. Приступать к заданию прямо сейчас, – сказала напоследок и вышла, стараясь двигаться уверенно.

Преодолела секретаршу, а так же пару лестничных пролетов – перед тем, как опереться на стену и сползти по ней.

– Вам плохо? – спросил кто-то рядом. Я хотела было улыбнуться, но силы окончательно покинули меня.

– Я отвезу ее в больницу, – обеспокоенно проговорил знакомых голос, и сильные руки подхватили меня. – Душно тут у вас.

– Это да… – сказал кто-то.

Я прижалась щекой к теплому плечу и поняла, что уже можно отдохнуть.

– Нет, Ника, – шепнул мне на ухо Егор, – еще надо охранника отвлечь. Надеюсь, по камерам никто не догадается нас сейчас ловить.

– Я не могу, – тихонько захныкала, покрепче закрывая глаза. Над головой чертыхнулись.

Я улетела в блаженную темноту.