Текст книги "Файлы Декса (ЛП)"

Автор книги: Карина Хелле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Она мгновение разглядывала их. Они не отводили взгляды, хотя теперь я сверлил их знаменитым взглядом Декса Форея.

Она посмотрела на меня, и я смягчил выражение лица.

– Милая парочка, – пошутила она. – Предлагаешь мне пойти к ним?

Я развернул ее.

– Только если хочешь получить новый порез на щеке.

Мы танцевали немного, пока песня не закончилась, а потом я с сожалением убрал руки с Перри и ушел в уборную. Было приятно держать ее, но я вернулся в реальность и оказался среди пьяных местных придурков.

Когда я вернулся, Максимус и Берд болтали за столом. Макс вскинул голову, услышав мои шаги, и взгляд его мне понравился. Он все еще злился из – за моего хода во время танца. Хорошо. Не мне было хватать ее за попу, но и не ему точно.

Перри за столом не было, но я не хотел спрашивать, чтобы Максимус не дал глупый ответ. Так что я сел рядом с ним и заговорил с Бердом об истории города. Я уже знал достаточно, но мне нравился Берд, а Берд расслаблялся, пока говорил о скучном.

Не знаю, сколько прошло времени, но Перри не возвращалась. Макс куда – то пошел, и я спросил у Берда.

– Где Перри?

Он оглядел толпу, серьезный взгляд сканировал людей.

– Не знаю… она…

Я не слышал его. Искры паники в его глазах хватило, чтобы я вскочил на ноги. Я прошел к танцполу и попытался разглядеть ее там. Я прошел к бару, разглядывая столики. У барной стойки было много вонючих людей, я прошел в туалет, подождал пару минут у женского, пока не ощутил, что она в беде.

Я надеялся, что инстинкты ошибаются, но с Перри они никогда не ошибались. Казалось, у нас была, хоть и безумно звучит, связь.

Я убежал от туалета и пробился через толпу к двери. Снаружи люди курили, их тошнило, они целовались. Перри там не было.

– Черт, – выругался себе под нос я и вернулся внутрь, стена пота и жара ударила по мне.

Я огляделся снова и заметил, что два гада, следящие за ней, пропали. Все во мне снова сжалось. Плохо дело.

Плохо, плохо, плохо, плохо.

Я заметил знак выхода сзади и другую дверь и пошел сквозь толпу. Одолженная шляпа упала по пути, но я не собирался забирать ее.

Я вырвался из двери и очутился в тихой ночи, звуки бара угасли, когда дверь за мной закрылась.

Но, черт.

Погодите.

Я услышал звуки из – за грузовика.

Я увидел. Ох. Я увидел ноги. Поношенные пыльные ботинки Перри.

Мое сердце сжалось, гнев пульсировал в венах со скоростью света. Чувство было жестоким. Я закрылся от всего, кроме отмщения.

Я не мог даже думать. Я медленно пошел к грузовику. Я заметил лопату и другие инструменты и быстро схватил ее. Скрежет металла о металл выдавал, и у меня оставалось пару секунд на удар.

Я выскочил из – за угла и опустил лопату, словно молот. Она врезалась в лицо уродливого подонка, и он отлетел в сторону.

И тогда я увидел Перри под ним. На ее руках была кровь, в ее глазах была жизнь.

– Перри! – закричал я. Я подбежал к ней, рухнул на колени рядом. Я прижал ладони к ее щекам, видя, как ей больно. Она все еще была в одежде, но, судя по расстегнутым штанам и крови на животе…

Я едва смог выдавить слова:

– Ты ранена?

Она покачала головой. Уже что – то. Я просунул под нее руку и осторожно поднял на ноги.

– Я тебя держу, – прошептал я, а потом вспомнил второго парня. – Он был один?

Она промолчала, но я уже слышал хруст гравия, видел, как ее глаза стали круглыми. Я развернулся, не думая, не планируя, и замахнулся лопатой на обидчика.

И я попал по второму парню, его лицо оказалось под лопатой, врезавшейся в него с хрустом. Он отлетел на землю.

Я не помнил, что случилось дальше. Что – то во мне, что я пытался держать на глубине, вырвалось. Оно охватило мое тело, и я мог думать только о желании убить этого гада. Этого зверя. Это чудовище. Я хотел вырвать его сердце и съесть на его глазах за то, что они сделали с моей Перри.

Я не вырвал его сердце, но лопатой бил. Только крик Перри, ее просьба остановиться дала мне понять, что это бесполезно. Он был повержен. Она нуждалась во мне.

Я бросил лопату и побежал к ней. Она едва стояла, ее глаза закрывались. Я терял ее.

– Перри! Держись! – закричал я и поймал ее. Она обмякла в моих руках. Я прижал ее к плечу, нашел в себе силы (она была маленькой, но грудь, блин, весила немало) и понес ее к двери.

А потом выбежал Берд, а с ним Макс и Руди с фонарем в руке.

Один взгляд на Перри и козлов на земле, и они поняли, что делать.

Меня провели сквозь толпу в кабинет Руди.

На нас смотрели пьяные клиенты, но никто не тревожился. Только любопытство. Может, ночами тут часто носили окровавленных женщин. Я бы не удивился.

К счастью, как целитель, Руди полагался не только на цветы и трюки. У него были шприцы, склянки, антибиотики и прочие предметы под столом.

Он убрал все со стола, и я опустил туда Перри. Он задрал ее футболку. Рана у ее пупка… мою кожу покалывало. Зверь снова хотел выбраться из меня.

Я пытался следующий час совладать с гневом. Пришел полицейский, Максимус пошел показывать ему, где были парни. Я не мог туда идти. Я бы добил их. Они заслуживали смерти, но не так.

Когда Перри залатали, мы отнесли ее бессознательное тело в джип и осторожно опустили на заднее сидение. Я надеялся, что покачивание и шум машины разбудят ее, но то, чем ее накачали (Руди сказал, что признаки были), было слишком сильным. Она была здесь, но не здесь. Я хотел, чтобы она была здесь. Я хотел, чтобы с ней все было в порядке. Она нужна была мне.

Мы привезли ее в дом, Уилл тут же всполошился. Все были на взводе, злились, хотел ответов и правосудия. Как и я, но мне нужно было сначала позаботиться о ней.

Я один принес ее в спальню. Я хотел уложить ее на кровать, но она начала издавать звуки. Давиться. Ее тошнило.

Времени не хватало. Я донес ее до ванной, но ее стошнило на себя. Стараясь игнорировать запах, я подвел ее к унитазу, она уже немного ходила, но не говорила, и придерживал ее волосы, пока ее тошнило.

Когда она закончила, слабая и грязная, я набрал для нее ванну теплой воды. Я снял с нее одежду, и Перри оказалась передо мной обнаженной. Она была уязвимой, как птенчик.

Я осторожно опустил ее в ванну и быстро вымыл пенной губкой, стараясь не намочить бинты. Теперь пижама. Она уже могла помогать мне просовывать руки в рукава. Берд был с нами с пистолетом в руке. Мне лучше не было. Вред уже был причинен.

Я подхватил ее на руки и опустил на кровать. Ее глаза открылись шире, она смотрела на меня впервые за часы. В ее глазах вспыхнул ужас, она вспомнила о ночи. А потом появилось что – то еще. Что – то, припасенное для меня.

Может, это была благодарность.

Может, что – то большее.

Не важно. Она смотрела на меня так, как я всегда мечтал. Жаль, что мне нужно было спасти ее, чтобы получить это.

Я был готов постоянно спасать ее.

БЫСТРЫЙ ПОИСК

– Куда мы? – спросила Перри рядом со мной, разглядывая город. Пока было не очень красиво. Улица Грэнвилль была районом развлечений в Ванкувере, что означало, что здесь было много собак, бездомных, наркоманов и пьяных придурков в мятых рубашках. А еще Кэнакс выиграли в хоккее против Рейнджеров, так что всюду пили пиво до чертиков.

Я не хотел говорить ей, куда мы идем. Если она узнает, то отпрянет. Я хотел показать ей свой мир, чтобы она немного поняла это. Я ощущал себя королем до этого, когда убедил ее надеть толстовку Кэнакс, которую купил. На Перри она смотрелась прекрасно, ее грудь едва уместилась, и вся моя сила воли уходила на то, чтобы не сорвать джинсы и не затащить ее в номер в гостинице. В ванную. Куда угодно. Было сложно не думать об этом.

И я решил отвести ее в стрип – клуб. Я видел, что ей нужно немного расслабиться. Стать свободнее. И, если я зайду с эрекцией туда, то никто не заметит. Она не подумает, что это связано с ней, как было 90 % времени.

Честно говоря, мне нужно было отвлечься. После новостей от Джен… мой разум нужно было выключить. Это быстро не произошло бы. И все случилось именно в эти выходные. Зовите меня трусом, слабым, мне плевать. Я еще успею во всем разобраться.

Но не сейчас.

Сейчас я собирался притворяться.

Я скромно улыбнулся.

– Увидишь.

Я хотел держать ее за руку, пока мы шли по улицам. Со всех сторон смотрели мужчины, было очевидно, что я не ее парень. Мне это не нравилось. Так все время случалось.

Вместо этого я шел рядом с ней, и холодный ноябрьский ветер разделял нас. Я старался не замечать, как ее грудь превратилась в фары. Так быстро до темного клуба добраться не удавалось.

– Что это? – спросила она, глядя на дверь «Сесил». Стрип – клуб был не таким крутым, как «Девчонки Брэнди», но там и цены были жуткими, а я не хотел тратить столько, когда Перри выглядела так, словно собирается в любой миг побежать домой в Портлэнд.

– Наше развлечение на ночь, – сказал я, жестом прося ее заходить.

– Я думала, мы развлекались хоккеем, – сказала она, скрестив руки.

Ох, убедить ее повеселиться в обществе обнаженных дам будет сложнее, чем я думал.

Я решил очаровать ее. Это всегда было тактикой номер один.

Я склонился к ней.

– Малыш, с тобой веселье не кончается.

Она прищурилась, что смотрелось весьма соблазнительно.

– Если ты думаешь, что я пойду в стрип – клуб…

– О, не будь такой скромной, – а вот и вторая тактика.

Ее глаза расширились на миг, а потом она весело оскалилась.

– Я не… скромная. У меня нет желания смотреть сегодня на голые тела.

– У меня есть, – проскулил я. – Прошу, Перри.

Тактика номер три. Просьба.

– Серьезно?

Я легонько шлепнул ее по руке.

– Ты не веселишься.

– Я веселюсь сильнее, чем ты можешь выдержать, – сказала она, погрозив пальцем. Она развернулась, распахнула дверь и прошла в клуб. Она была восхитительна, когда злилась. И я снова заводился.

Я вздохнул и пошел за ней.

Портье собрал плату за вход (я все оплатил, я же джентльмен), и я провел Перри к сцене. Я узнал там девушку, покачивающую бедрами. Я не помнил ее имя, но она как – то танцевала у меня на коленях. Не лучшая, но и не худшая.

Я взглянул на Перри. Она изображала храбрость, но я знал, что она ужасно смущена. Это всегда было видно. Ее плечи были чуть ссутулены, словно она защищала себя от мира, и, хотя ее губы были поджаты в «не шутите со мной» линию, ее глаза были печальными, словно ее в любой миг могли застукать. Она была уязвима, ей это не нравилось.

Я хотел подвести ее к сцене, где взгляды, обращенные на нее, были логичными. Смешными. Но я понял, что нельзя так делать. Она не нравилась мне смущенной. Она нравилась мне с высоко поднятой головой и расправленными плечами.

Я опустил ладонь на ее плечо, на миг для успокоения, и указал на пустую кабинку в темном углу. Я мог лишь представлять, как там грязно (они же не обрабатывали места каждый час), но я знал, что это скрытое место в стороне.

Там я постарался не кривиться из – за липкого сидения и заказал нам виски с колой, а потом попытался расслабить Перри.

– Делай вид, что ты в Диснейленде, – сказал я ей.

Она смогла фыркнуть, выглядя испуганно.

– Ага, Диснейленд с голой Ариэль.

– Эй, зато обе версии пахнут рыбой, – улыбнулся я.

Она с отвращением посмотрела на меня.

– Ты бываешь таким грубым.

Я посчитал это комплиментом. Значит, это ее задело.

Мы смотрели пару минут на танцовщицу. Перри пыталась смотреть и не смотреть. Принесли напитки, и я сказал ей:

– Можно посмотреть на это иначе. Ты в любом баре заплатила бы. А тут еще и представление.

Я протянул стакан. Она тоже.

– Даже если эти напитки по десять долларов каждый? – отметила она. Я заметил, что она отводит взгляд. Она явно не верила в слова о плохом сексе. Плохого и не было бы, будь я в ее постели.

Ох, Декс, возьми себя в руки.

– О, это того стоит, – мы стукнулись стаканами. Я пристально следил за ней. Пока что расслабить ее не получалось. Она озиралась, разглядывала все, нервно дыша. Ее взгляд вскоре остановился там, куда смотрели все: на сцене.

А почему нет? Там была Марла. Я не пытался запомнить имена всех стриптизерш здесь, но Марла была роскошна, так что заслуживала моего уважения. В отличие от скалящихся танцовщиц, едва попадающих в такт песни, у Марлы была голливудская аура. Она все еще напоминала проститутку, но с ней можно было сходить на ужин.

– Марла всегда двигается лучше всех, – сказал я вслух, очарованный ее движениями. Простите, но нельзя было не смотреть на раздевающуюся девушку неподалеку. Особенно, на Марлу.

– Ты знаешь ее имя? – Перри звучала потрясенно. И немного недовольно. Можно было подумать, что она ревнует. Но это было смешно. Наверное, дело снова было в ее низкой самооценке.

– Лучших всегда запоминаешь, – объяснил я. – Только и всего.

Я смотрел, как она ерзает на месте, борется с чем – то в голове.

– Тебе неудобно? – спросил я.

Она посмотрела на меня неприятно.

– Зато тебе нравится, да?

Она была отчасти права. Это было частью плана.

Я изобразил обиду.

– Ты плохо обо мне думаешь.

Забавно, что я даже хотел, чтобы она так думала обо мне. Порой я ловил на себе ее сияющий взгляд, словно она смотрела на меня с… не знаю, восхищением? Это было неоправданно. И опасно. И я все еще хотел нажимать на кнопки, подталкивать ее к краю. Я хотел бросать вызов, чтобы она жила вне своих рамок. И большая часть меня хотела это ее восхищение. Так было безопаснее. Только потом болела рука.

Не знаю, отражались ли мои мысли на лице, потому что Перри вдруг покраснела еще сильнее. А потом рассмеялась.

– Зато я думаю о тебе.

Я улыбнулся.

– Хорошо, – сказал я и подтолкнул ее стакан, чтобы она пила быстрее. Ох, я начал думать о другом. Она много умещала в своем горле. – Ты учишься.

Я смотрел мгновение в ее глаза, а потом мы отвели взгляды. Я смотрел, как Марла раздевается догола, пока не осталась только бледная кожа. Мы допили.

Официантка пришла, и я заказал еще виски. Она посмотрела на Перри. Я не мог винить ее. Перри сняла толстовку, потому что в комнате было душно, и ее черный топ только сильнее подчеркивал ее грудь. Не знаю, как она у нее была такой упругой. Наверное, от юности. Я уже пять минут пытался не смотреть туда, но теперь мы с официанткой туда и смотрели. И я не мог стать еще тверже. Хорошо, что стол прикрывал.

Официантка окинула меня оценивающим взглядом.

– Это ваша девушка? Милая.

Перри была не просто милой, и она не была моей девушкой, но я кивнул. Я хитро посмотрел на Перри.

– Она милая, правда?

Милая, красивая и очень привлекательная.

Не проходящий румянец стал еще сильнее. Официантка склонилась, и я боялся, что пробью стол своим залпом.

– Милая, – проурчала она на ухо Перри. – С твоими глазами и такой грудью тебе стоит быть там.

Она оставила наши напитки. Бедная Перри выглядела так, словно хотела забраться под стол и умереть.

– Похоже, пол здесь не имеет значения, – выдавила она, глаза были большими и невинными.

– Не скромничай, – возмутился я. Я смотрел на сцену, где работала уже другая стриптизерша. Перри была лучше всех этих девушек, лучше во многом, но она все еще считала себя не достойной. Я не понимал ее проблему. Как она могла столько прожить, не замечая взгляды, которые получала от мужчин?

И мои взгляды.

Я смотрел на нее, на открытые части.

– У тебя красивое лицо, – поймал я себя на объяснении. Виски быстро растекался по мне, но мне было все равно. Я сосредоточился на сцене, рассеянно смотрел на стриптизершу. – Прекрасные глаза. Такие глаза, как у тебя, редко встретишь. Это как смотреть на океан и пытаться предсказать перемену погоды, – слова начали терять смысл, но я продолжал. – Идеальные губы. Восхитительные веснушки и маленький носик. Ты как сексуальный… зайчик.

Все. Больше говорить нельзя. Я не мог поверить, что назвал ее только что зайчиком. Еще и сексуальным. Молодец, Декс.

Я быстро взглянул на нее. Я думал, она быстро парирует из – за зайчика, но ее рот был приоткрыт, она молчала.

– Слов нет? Это уже начало, – я невольно торжествовал.

Официантка в этот миг принесла напитки. Я заплатил ей ($25!), а Перри все еще молчала.

– Тебе никто раньше не делал комплименты? – спросил я, пытаясь разговорить ее. Я подтолкнул к ее рукам стакан, надеясь, что она допьет предыдущий быстрее. Я был опьянен, мне нужно было, чтобы она разделяла мое состояние. Чем пьянее и серьезнее мы становились, тем сильнее мне нужно было справиться с ситуацией.

Она покачала головой. Я не мог в это поверить. Парни в Портлэнде были идиотами? Или что здесь происходило? Да, она не была тощей моделью, как некоторые, но она была настоящей женщиной, кто из парней отказался бы? Такой типаж был приятнее, как по мне.

Я вздохнул. Так она никуда не зайдет. Я мог сидеть здесь и рассказывать, какой красивой считал ее, но, пока она в это не верила, я словно общался с глухой. Да, я рассказал ей о том, как она красива, и как шикарна ее попа и остальное, но какая ей была разница, что я думаю?

Я не был ее парнем. Я был ее напарником.

Ее напарником в работе, трещащей по швам.

И я не мог это больше терпеть.

Я быстро посмотрел на нее, стараясь скрывать эмоции.

– Я сейчас вернусь.

И я оставил ее одну в клубе.

Я не гордился и не стыдился из – за того, куда пошел. Да, я пошел в туалет. Да, я пошел туда кончить. Нет, редкие ходили для этого в туалет стрип – клуба. Верьте или нет, но это не самое сексуальное место. Это место для неудачников и стариков. И стриптизерши редко доводят до такого состояния.

Но Перри не была стриптизершей. Перри была Перри. И это должно было произойти с самого начала. Лучше так, до того, как я сделал что – то очень глупое и начал лезть к ней. Или не кончил. В штаны.

Вскоре я вышел из туалета, ощущая себя грязнее обычного. Да что со мной? Кем я становлюсь?

Я решил продолжить веселье. Я подозвал Марлу. Она была у барной стойки, искала клиентов. Увидев меня, она просияла.

– Привет, сладкий, – сказала она шелковым голосом. Она сжала мою руку. – Давно тебя не видела.

– Был занят, – сказал я, хитро улыбаясь. – Может, станцуешь на коленях у моей напарницы?

– Девушки, с которой ты пришел? – удивилась она. – То она же твоя девушка?

– Нет, – я не хотел усложнять. – Но ей нужно расслабиться. Я подумал, что ты ей поможешь.

– Разве это не твоя работа?

– Пока нет.

Она ухмыльнулась липкими розовыми губами.

– Это ради ее блага, да?

Я опустил руку и шлепнул ее по почти не одетой попе.

– Иди, я заплачу, – я сунул две двадцатки в ее лифчик.

Она сверкнула дорогими зубами.

– Не проблема.

Она прошла, покачивая бедрами, к Перри. По счастливой случайности заиграла «Stripsearch» от «Faith No More». Я решил задержаться у бара на фоне, смотреть и слушать. Как там меня называла Перри? Странный извращенец? Да, это верно. Ни у кого не было сомнений, что я самый странный извращенец в округе.

И, судя по тому, где я был, я не врал.

Я смотрел, как Марла подходит к Перри, ее силиконовая грудь уткнулась в лицо Перри. Они перебросились парой слов, я видел, как потрясена Перри. Но она, что удивительно, не прогнала Марлу. Я думал, что Марла попытается станцевать, и Перри сорвется, как часто делает. Этого хватило бы для моих грязных мыслей. Но Перри позволила Марле выполнять свою работу.

Мои глаза стали лазерными лучами, когда Марла принялась скользить на коленях Перри. Я смотрел, как Марла сорвала топ и бросила его на пол. Я не мог завестись еще сильнее. Но, кроме извращенности, была и гордость. Я гордился Перри.

Это очаровывало. Да, это были лучшие потраченные сорок долларов. Я смогу вспоминать это потом, когда жизнь станет плохой, и я не буду ощущать свободу.

Когда Марла закончила, она накинула халатик, взявшийся из ниоткуда, и прошла мимо меня. Она хитро посмотрела на меня краем глаза, я одобрительно улыбнулся. Она справилась прекрасно. Я глубоко вдохнул и пошел к напарнице, которая могла хотеть убить меня.

Я осторожно приближался к столу, обострив чувства. Лицо Перри было розовым, но я не знал, от гнева или смущения. Или от обоих.

Я сел напротив нее. Она немного взбодрилась, словно прозрела. О, я надеялся, что танец на коленях не понравился ей слишком сильно.

– Что? – спросил я.

– Ничего, – сказала она. Соврала. Ай – ай. На ее коленях танцевала самая горячая женщина клуба (кроме ее самой, конечно), и от танца ее напарник наслаждался своим извращенным способом, и она говорила «ничего»? Я совру, если скажу, что не был сильно разочарован. Да, танец был для меня, но я надеялся, что она, не знаю, хоть поблагодарит меня за опыт.

Она вытащила телефон и выдохнула, глядя на него. Я подумал, что она снова получила злой твит или комментарий анонимки, но она только смотрела на время. Уже было поздно. Она хотела, чтобы все осталось позади.

– Хочешь уйти? – спросил я, зная, что это было бы умным ходом.

Она кивнула с неуверенной улыбкой.

– Я достаточно повеселилась. Наверное, ты повеселился больше меня, иначе не был бы в туалете так долго.

Она знала, что я там делал? Наверное, я был очевиднее, чем думал. Она думала, что это из – за нее, и это ей нравилось? Я хотел это знать. Я изучал ее лицо, пытался прочитать чуть меланхоличный взгляд, напряжение челюсти, надутые губы, когда она перестала улыбаться.

– Надеюсь, ты помнишь, что я сказал, – быстро сказал я, допивая свой напиток. Я встал и протянул ей руку. Я же был джентльменом, помните?

Она издала смешок, ее лицо засияло. Она была неотразима.

– Я буду думать о тебе, если буду думать о стрип – клубах, – сказала она таким женственным голосом, что я крепко сжал ее ладонь. Я притянул ее к себе, и ее грудь с жаром прижалась к моей, ее сердце билось быстро и уверенно.

Мой подбородок оказался над ее головой, я уловил запах кокосового шампуня. Я закрыл на миг глаза, и в этот миг мы были не в грязном стрип – клубе Ванкувера. Мы были где – то, где имело значение лишь то, что мы вместе.

Я изо всех сил отступил на шаг и держал ее на расстоянии руки, когда хотел склониться, схватить ее за талию и жадно поцеловать.

Я так устал хотеть то, что точно не мог получить.

КОПАЯ МОГИЛУ

– Правда или вызов?

Стоило Перри произнести это, я понял, что пропал. Послушайте, какими бы близкими вам ни были люди, эта игра – плохая идея.

Всегда плохая.

Требовать правду, когда жизнь была лучше с ложью. И если не нравится быть честным, можно выбрать вызов. Это ужасно глупо, потому что никто их не выполняет. Никто! Их спрашиваешь «правда или вызов», и они говорят: «вызов!», а ты говоришь им: «Я вызываю тебя съесть баночку васаби». И что? Они этого не делают! Никогда. Почему я не взял с собой васаби? Лучше бы Перри съела его, чем изливала мне душу.

Да, звучит ужасно. Наверное, подло. Началось все с игры «Я никогда…», так что «правда или вызов» не была виновата.

Но Перри уже стала моей слабостью. Было и без того плохо слушать, как ее идиот – парень Мейсон изменил ей. Было ужасно знать, что ей пришлось сделать аборт. И если мне придется отрицать ее вызов… Так ведь было правильно? Это разбивало мое сердце.

– Правда или вызов? – спросила она у меня.

Может, я сам виноват. Я не хотел говорить правду, потому что она этого ждала, а я делиться не собирался. Неведение мне нравилось больше. Лучше уж переживать из – за призраков и прокаженных, из – за настоящих проблем.

Так что я сказал:

– Вызов.

И она сказала…

– Я вызываю тебя поцеловать меня.

Как я и сказал. Сердце разбивалось.

Перри склонилась на локти, глаза были стеклянными, но все еще красивыми, она покачивалась от действия алкоголя. Она была такой серьезной. Настоящей. Такой… желанной.

А я собирался отказать.

Это разбивало сердце.

Я пытался стереть страх с лица. Я улыбнулся ей, хотя не знал, выглядело ли убедительно.

– Я не могу, – сказал я, отчаянно пытаясь скрыть печаль в голосе. Она не знала, как это влияло на меня. Мне нужно было изображать, что это игра.

Она смотрела на меня с мольбой. Кинжал в сердце.

– Но ты должен. Ты сам говорил во время хоккея. Если тебя вызвали… Это вызов.

Ох, черт. Конечно, я шутил, но, даже если бы не шутил, я не думал, что она запомнит это. Я не думал, что она поймает на слове. Я не думал, что она это вспомнит. Я не думал, что она захочет это вспомнить. Но это было до звонка Джен.

Тот звонок.

Все теперь изменилось. Я знал вызов. Я знал правду. И правда была в том, что, если я выполню вызов, я потеряю себя. Уже много раз призраки пугали меня, и адреналин бурлил так, что я хотел идти к ней. Я хотел прижаться к ее губам и обнять ее.

Но не мог.

Была Джен. И хотя порой я думал, что Джен не важна, это изменилось. Он была важна, как и мой не рожденный ребенок. Я сглотнул. Я много думал об этом за эти дни.

– Это неуместно, – вяло объяснил я. Знаю, звучало жалко. Я хотел сказать ей, что ничего не желал так сильно, как поцеловать ее. Но что будет хорошего?

Она старалась скрыть обиду. Старалась. Но я все видел по ее лицу. По тому, как она закусила губу. Как перестала покачиваться. Печаль в ее глазах.

– Тогда говори правду.

Она хитро улыбнулась. Но натянуто. Так натянуто. Она была подавлена. Ее душа отвернулась от меня. Она предлагала себя, а я отказался.

Это было больно.

Если она собиралась закрыться, я хотел открыться.

– Пусть будет правда, – согласился я.

Она улыбнулась. Я знал, что грядет.

– О чем был звонок?

Вот. Я знал это. Я знал, из – за чего эта игра затевалась. Но не важно. Я был в долгу перед ней. Я мог хоть объяснить, почему не поцеловал ее… и почему нам ничего не светит.

Я глубоко вдохнул.

– Дженнифер беременна.

КОГДА ХОРОШИЕ СОБАКИ ДЕЛАЮТ ПЛОХОЕ

Я уже проснулся, когда ужасный вой донесся из – за деревьев. Я не мог спать, когда Перри прижималась ко мне в спальном мешке, особенно, когда мои мысли разрывались между ней и Джен. Все оседало на места. Я никогда еще так не влипал в жизни. Я не мог винить никого, кроме себя. Джен была на таблетках, мы часто занимались сексом за эти три года. Таблетки не были магией. По логике хоть один мелкий мог пробраться сквозь барьер. Думаю, многие даже гордились бы таким достижением. Типа: «Моя сперма такая сильная, что пробила защиту таблеток» или как – то так. Но я был перепуган.

Если честно, было время, когда я не боялся иметь ребенка. Когда я был с Эбби, был полон глупой любви, я часто думал о семье. Ребенок, брак, все такое. Я хотел дать своей маленькой версии жизнь, какой у меня не было. Я хотел забыть с ними о прошлом. Было эгоистично так смотреть на детей, но это не удивительно в моей ситуации. В словаре рядом с «эгоистичным» должна быть моя картинка.

Я должен был обрадоваться, когда Джен сказала мне, что у нее будет ребенок, был я вовлечен или нет. Это ранило. Это было странно. Наши отношения всегда были простыми. Мы не ждали друг от друга много. Ничьи чувства не были задеты. У нас было понимание и секс. Любил ли я Джен? Нет. Никогда. И это к лучшему. Мне было лучше никого не любить.

Но теперь она собиралась рожать ребенка без меня, и я чувствовал себя отвергнутым. Словно я не был нужен. Словно я был донором спермы, и она ушла с частичкой меня, которую я хотел бы… в других обстоятельствах. Так что мне придется остаться с Джен. Даже жениться на ней, если она захочет. Но я буду несчастен. Буду подавлен.

К счастью, жуткий вой разогнал мои мысли, помешал мне падать все ниже. Теперь я мог бояться другого.

Прокаженных.

Крик продолжался, приближался, а потом начал вырываться с хрипом, и от каждого воя холодела кровь. Казалось, обезьяна насилует кошку, звук был полон боли и ужаса.

Я был в ужасе, а Перри мирно спала. Но это я мог исправить. Я не собирался проходить через это один. Если я должен страдать, то и она должна. Да, рядом с «трусостью» в словаре тоже должна быть моя фотография.

Я опустил ладонь на ее плечо и затряс, чтобы разбудить.

Она посмотрела на меня сонными глазами.

– Что? Что происходит? – пробормотала она.

Леденящий душу крик сотряс палатку.

– Что это было? – воскликнула она, страх прогнал с ее лица остатки спокойного сна.

– Не знаю, только началось. Думаю, это псих.

Она посмотрела на меня, как на психа. Я рассказал ей о психе – прокаженном, жившем когда – то в колонии.

– Черт, – выдохнула она.

Это не поможет. Теперь она проснулась, и мне было не так страшно. Это стоило снимать.

– Мы должны снять это! – я вывалился из спального мешка и направился к «Супер 8».

– Нет! Ты не можешь туда идти, – закричала она за моей спиной.

Я схватил ботинки. Я не мог это пропустить.

– Могу и должен.

– Нет! – завизжала она не хуже прокаженных. Я опустил ботинки и посмотрел на нее. Она еще так не боялась за все время на острове. Она была перепугана, дрожала в спальном мешке, в паре секунд от панической атаки. – Ты не можешь туда идти! – продолжила она. – Там то, что хочет тебя ранить.

Что?

– О чем ты?

Она с мольбой посмотрела на меня.

– Прошу, Декс, просто доверься мне.

Этого ответа мне было мало.

Я покачал головой.

– Ни за что. Я не пропущу это. Оставайся здесь.

Я расстегнул палатку, порыв свежего воздуха ворвался внутрь, и Перри бросилась и схватила меня за руку, ногти впились в мою кожу.

– Не бросай меня! – взмолилась она, голос был полон страха и боли.

Я сдался, позволил ее рукам оттащить меня от выхода. Она была на грани слез. Я не мог оставить ее в таком состоянии.

– Ты нужен мне, – прошептала она.

Это что – то новое. И что – то незнакомое шевельнулось в моем сердце. Никто еще не нуждался в Дексе Форее.

– Я нужен тебе? – спросил я, горло сжалось.

Она притянула меня ближе, хватка стала крепче. Что – то происходило. Что – то, что заставило меня забыть о психе в лесу. Я едва слышал те крики. Я был околдовал глазами Перри, тем, как они сияли в темноте. Сгущался жар, он тянул нас друг к другу, как нить, пылал в нас.

– Ты мне нужен, – сказала она с такой решимостью, словно объявляла войну.

Я смотрел на ее губы, пока она говорила это.

Если она хотела войну, будет ей война.

Я улыбнулся.

Я потом отбросил предосторожности и сделал то, о чем мечтал.

Я бросился к ней, обхватил ее лицо руками, прижался губами к ее губам. Это было лучше, чем я думал, я ощущал ее, пробовал, мой язык набрасывался на нее, словно я пытался приручить ее. Если так продолжится, я съем ее заживо.

Я толкнул ее на спальный мешок и попытался поглотить как можно больше. Это не могло ждать, я спешил. Это был взрыв множества эмоций и упущенных возможностей. Этого я всегда хотел, из – за этого ласкал себя каждую ночь. И теперь она была подо мной, ее нежные руки касались меня на поясе, притягивали к ней, словно ей было мало. Она сорвала мою футболку, провела ногтями по моей груди, как кошка. Я ответил поцелуем в ее шею, пробуя пот и все то, из чего она была сделана. Мне было плевать, заходим ли мы слишком далеко, я начал снимать ее трусики. Чертова одежда. Я хотел быть кожа к коже.

Я просунул руку под ее футболку, ощущая мурашки на ее коже от моего прикосновения. Ее соски были твердыми и просили сжать их и груди. Она была мечтой, облаком. Но этого было мало.