Текст книги "Влюбленные"

Автор книги: Карен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Я позабочусь о нем, – пообещал Дев без малейшей неловкости и задержался в дверях, чтобы бросить на Мэг еще один взгляд. Она неотрывно смотрела на них, и он был потрясен внезапной бледностью ее лица. Может быть, у нее были какие-то скрытные мысли? Может быть, она и в самом деле думала, что он позволит себе сделать что-нибудь с ее сыном? – Я позабочусь о нем, – повторил он и повернулся к мальчику, уже прыгавшему вниз по ступенькам. Он был рад-радешенек оказаться на улице.

Дев услышал, как Мейсон, даже не дожидаясь, пока они удалятся за пределы слышимости, кричал Мэг:

– Скажите Харлану, черт побери, чтобы он лучше помог избавиться от этих парней, действующих за моей спиной, если он хочет… – тут последовало совершенно непристойное выражение, – чтобы этот проект был завершен и он смог показать его своим избирателям.

Дев остановился, почти готовый к тому, чтобы вернуться и посоветовать Мейсону заткнуться. Но тут Мэган, на сей раз утратив свое хладнокровие, сделала это за него.

– Я передам отцу, – заявила она ледяным тоном, – дословно, что вы сказали. Я думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы он понял, с кем имеет дело.

Мейсон поперхнулся, а когда пришел в себя, к нему вернулся его обычный, почти льстивый тон.

– Мэг, дорогая, вы же понимаете, я всего лишь выпустил пар. С мужчинами это бывает. Не стоит обращать внимания.

Дев и раньше видел Мейсона в таких ситуациях. Теперь он пойдет на попятную и будет мягким, как речной ил, стараясь все загладить. Будучи уверенным, что теперь Мэг избавлена от дальнейшей грубости этого человека, Дев поторопился спуститься вниз, где его терпеливо поджидал Кэвин, немного щурясь от порывов пыльного ветра.

– Это неприятный человек, да? – спросил мальчик.

– Да, действительно так, – ухмыльнулся Дев, а затем неосознанно положил руку на худенькое плечико мальчика. – Так что бы ты хотел посмотреть в первую очередь?

– Эту большую машину, которая копает, – повторил Кэвин с энтузиазмом. – Ту, которая вынимает землю и копает очень глубоко, ну ту, у которой огромные челюсти.

Дев улыбнулся детской непосредственности и любопытству. Он дружески похлопал мальчика по плечу.

– Эта машина называется экскаватор, – сказал он. – Пойдем посмотрим, помню ли я, как с ней управляться.

– Ух! А как вы считаете, мистер Кросс, я смогу управлять ею?

Дев поднял брови.

– Я думал, что конструкторы самолетов называют друг друга по имени.

Мальчик сморщил нос.

– Мама попросила, чтобы я называл вас мистер Кросс.

Дев посмотрел в ясные глаза мальчика и сдержал раздражение, почувствовав, что Мэг явно пытается сохранить дистанцию между ним и ребенком.

– Ладно, она босс. Но я буду чувствовать себя очень глупо, называя тебя мистер Спенсер.

Кэвин хихикнул, и Дев с радостью отметил, что мальчик понимает юмор.

– Ну, пошли, – сказал он, взъерошив ему волосы. – Прежде всего, тебе потребуется рабочая каска.

– Настоящая? Почему? И она может помочь при несчастном случае? – сыпались вопросы Кэвина.

Дев слышал, что головы мальчишек наполнены вопросами, но он никогда не предполагал, что может с таким интересом отвечать на них.

Когда мальчик, наконец, исчерпав свои вопросы и получив на них ответы, на минутку умолк, он почувствовал, что взмок, словно долго и тяжело копал землю. Но вместе с тем он также ощутил и какое-то неожиданное сходство. Мальчик, который поначалу казался ему символом обычного детства, стал неожиданно личностью со своими собственными взглядами, умненьким, все понимающим ребенком, который впитывал информацию, как иссохшая почва воду.

7

Время обеденного перерыва рабочих уже истекло. Ветер наконец-то немного стих. Дев увидел, что Мэг выходит из трейлера, и, взяв мальчика за руку, направился к ней.

– Мне хочется приехать сюда снова, можно? – с надеждой спросил Кэвин.

– Я буду рад, – со значением ответил Дев, – но все зависит от мистера Мейсона… и твоей мамы.

Он запнулся на заключительных словах, но Кэвин не обратил на это внимания.

– Мне бы хотелось еще раз увидеть, – сказал он, глядя через плечо туда, где стояли громадные машины. Потом снова посмотрел на Девлина. – А где вы научились управлять всеми этими механизмами?

– Колледж, – ответил Дев.

– А-а… – голова мальчика поникла. Мне не хочется идти в колледж. – Он с надеждой взглянул на Девлина. – А вы долго учились, чтобы все узнать… Как они называются?

– …Землеройные машины, – закончил Дев. – Многое я усвоил уже после того, как получил диплом. – Некоторое время он изучающе смотрел на идущего рядом с ним мальчика, потом спросил: – Значит, ты не хочешь идти в колледж?

– Я не думаю, что это очень приятное место, – сказал Кэвин. – Оно делает вас грустным.

– Колледж делает грустным?

– Он сделал мою маму печальной, – подтвердил мальчик.

Дев обмер и остановился. Кэвин тоже остановился и с любопытством посмотрел на него.

– Колледж сделал твою маму печальной? – осторожно переспросил Дев. Кэвин кивнул. – Откуда ты это знаешь?

– Потому что, – серьезно объяснил Кэвин, – когда она смотрит фотографии, сделанные там, то плачет.

У Дева перехватило дыхание от захлестнувшей его обжигающей боли. За этим последовала вспышка старой, неиссякаемой надежды. Неужели Мэг до сих пор испытывает к нему что-то, кроме вполне объяснимой ненависти?

Дев выпустил ручонку Кэвина, и тот побежал к матери, приветливо махавшей ему рукой. Он с трудом справился с нахлынувшими на него чувствами, чтобы кивнуть мальчику при поспешном прощании.

– Спасибо, мистер Кросс! – сказал Кэвин, уже сев в машину.

– Мне это доставило удовольствие. – Дев произнес эти слова от чистого сердца.

– Благодарю вас за то, что вы уделили моему малышу столько времени, – поблагодарила Мэган странным, хрипловатым голосом.

– Мы чудесно погуляли. Он хороший мальчик.

– Да. Он славный малыш.

– И сообразительный.

– Это верно.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Когда Дев почувствовал, что она готова тронуться с места, он быстро произнес, не будучи уверенным, действительно ли хочет получить ответ или хочет просто задержать ее:

– Как Мейсон? – И указал жестом на трейлер.

– Он успокоился. – Она оглянулась через плечо, словно желая убедиться, что человек, о котором они говорят, не может услышать их. – Он всегда понимает, когда заходит слишком далеко. – Мэг посмотрела на сына, деловито пристегивающего ремень безопасности. – Спасибо, что вы увели Кэвина оттуда.

Дев пожал плечами.

– Вы как всегда правы. Ему совсем ни к чему слышать выражения такого рода. – Он натянуто улыбнулся. – Хотя вам и удалось заткнуть этого негодяя.

Щеки Мэг порозовели.

– Просто я сыта им по горло. Он бывает невыносимым до ужаса. Мейсон прицепился к отцу, как репей, и без конца требует его помощи.

– Да, порой он может давить, как танк, – подтвердил Дев. – Мне кажется, он…

Дев не закончил фразы, потому что в дверях трейлера появился озабоченный Мейсон и крикнул:

– Кросс! Я хочу поговорить с тобой об этих проклятых образцах!

Находясь к Мейсону спиной, Мэган сделала круглые глаза. И растопила сердце Дева неожиданной улыбкой понимания. Затем она поспешно включила зажигание. Когда, взревев мотором, желтый автомобиль скрылся из вида, Деву показалось, что окружающий его мир стал бесцветным и скучным. Размышляя о том, как он одинок и как ему не хватает этих двоих людей, Дев нехотя поплелся к лесенке трейлера.

Если Мэг, покинув строительный участок, надеялась выбросить все мысли о Деве из головы, то Кэвин буквально не закрывал рта.

– Он взял меня на настоящий экскаватор. – Малыш бросил на нее гордый взгляд, радуясь тому, что запомнил это слово. – И выкопал его челюстями большую яму, потом ковшом переносил землю на другую сторону и там вываливал, и все такое!

– Он сам это… делал?

– Да! – Он неверно понял ее запинку и поспешил заверить: – Все было о'кей, мамочка. Мистер Кросс управлял машиной, а меня усадил к себе на колени, пристегнув ремнем, и я должен был надеть твердую каску, чтобы не повредить голову. Я думал, это только для детей, но Дев… э, мистер Кросс тоже надел такую, так что все было не опасно. А потом он показал мне тракторы и грейдеры, еще там был бульдозер, его нож был высотой с меня и…

Он говорил и говорил, и Мэг почувствовала, как у нее сжимается горло и набегают слезы от этого восторга ее сына. Она несколько раз энергично моргнула, чтобы яснее видеть дорогу перед собой. Неужто Кэвину так необходимо мужское общество? У него есть дедушка, но отца он никогда не видел…

Или дело именно в Деве? Господи, неужто существует некая неуловимая нить между отцом и сыном, какие-то необъяснимые узы, которые словно канатами притягивают их друг к другу? Неужели они подсознательно чувствуют, что между ними какая-то связь? Что заставляет Дева отдавать свое время и быть таким добрым с ребенком, которого он считает чужим? От этих мыслей ей стало плохо. Хорошо, что в этот момент она уже подъезжала к своему дому.

– …А еще он сказал, что я не должен называть его мистером Кроссом, но я ответил, что ты так велела, а он сказал, что ты для нас босс, и я согласился. Могу называть его по имени теперь, когда мы стали друзьями?

Мэган изумленно взглянула на сына, едва не забыв поставить машину на тормоз.

– Он на этом настаивал?

– Он попросил, чтобы я называл его по имени…

– Нет, я имею в виду… босс?

– Он сказал, что ты наш босс, поэтому мы должны поступать так, как ты велишь, но попросил звать его просто Дев. – Кэвин хихикнул. – Иначе он пообещал называть меня мистер Спенсер. Правда, это смешно?

– Да, – прошептала она, тщетно пытаясь представить того Дева, которого она знала, смешным. Ей это не удалось. Дев, которого знала Мэг, был слишком замкнутым. Но этот Дев шутил и развлекал ее сына… От этой мысли у нее перехватило дыхание.

Кэвин все еще был переполнен впечатлениями, когда вечером она укладывала его в постель.

– Дев сказал, что я могу вернуться туда, когда захочу. – Кэвин никак не успокаивался. – Я смогу, мама?

– Я не…

– Ну, пожалуйста! Он сказал, что все зависит от тебя и его начальника мистера Мейсона, но тот согласен.

– Я не хочу говорить тебе «нет», Кэвин. Но никаких обещаний. Будет видно.

Мальчик сморщил нос. В пять лет он уже знал о неопределенности этого родительского «будет видно».

Болезненная растерянность – вот то чувство, которое ощутила Мэган, когда, поцеловав сына и пожелав ему спокойной ночи, вышла из комнаты. Как после случившегося ей следует себя вести? Ведь как только работа на «Золотом берегу» завершится, наступит конец всему, и у Дева пропадет надобность видеть ребенка, к которому, как он считает, не имеет никакого отношения. Если она позволит Кэвину проводить больше времени с Девом, что будет чувствовать мальчик, когда произойдет неизбежное и Дев уйдет из его жизни, подобно тому, как он однажды ушел от нее?

Ты могла бы сказать Деву правду. Эти слова всплыли из глубин ее сознания, и она едва не споткнулась на лестнице. Открыть Деву правду? Дать понять, что Кэвин его сын и что Дев, как последний мерзавец, оставил ее беременной после их одной-единственной ночи вместе?

Однажды Мэгги уже показалась соблазнительной мысль причинить Деву такое же страдание, какое он причинил ей. Но теперь, зная причины, которые стояли за его поступками, Мэг заколебалась. Кроме того, она никогда не позволит себе использовать Кэвина как оружие в такого рода деле.

Нуждаясь в каком-то обществе, чтобы отвлечься, Мэган пошла в комнату миссис Моурленд, смотревшей телевизор и занятой одновременно своим неизменным шитьем.

– Улегся? – спросила добрая женщина, когда Мэган села рядом и взяла газету.

– Да, хотя я и не уверена, что он быстро заснет из-за этих порывов ветра. К тому же сегодня малыш получил слишком много впечатлений.

Женщина улыбнулась.

– Я так и поняла. Кажется, он в восторге от этого симпатичного мистера Кросса.

Мэган постаралась сохранить спокойствие.

– Да, так и есть.

– Молодой мужчина – это именно то, что сейчас нужно мальчику, – откровенно намекнула миссис Моурленд.

Мэган закусила губу, но лишь пожала плечами. Миссис Моурленд жила с ними более десяти лет. Эта женщина была с Мэган после смерти матери и оказала неоценимую поддержку во время тяжелой беременности и после родов. Она никогда не осуждала Мэган и никогда не относилась к Кэвину иначе как к родному. Ее собственные внуки были далеко, и Мэган, понимала, что Кэвин так же нуждается в миссис Моурленд, как та нуждалась в любви ребенка.

– Такой молодой человек, как мистер Кросс, не может причинить никому зла, – почти торжественно, нараспев, произнесла домоправительница.

Не может причинить зла. Мэган едва сдержала себя, услышав эти слова. В какое-то мгновение вся история едва не сорвалась с кончика ее языка. Ей так нужно было выговориться, поделиться с кем-нибудь, попытаться найти выход из этой, казалось, безнадежной ситуации.

– Все когда-то совершают ошибки, дорогая, – мягко продолжила миссис Моурленд. – Не позволяй только одной ошибке разрушить всю твою жизнь.

Пожилая женщина редко касалась этой темы, и Мэган догадалась, что та замечает ее нервное состояние.

– У меня пока все в порядке, – ответила она совершенно машинально и обрадовалась, когда миссис Моурленд отложила в сторону шитье и целиком погрузилась в созерцание фильма.

У Мэг сейчас все было далеко не в порядке, она находилась в растерянности. Как в те далекие дни, когда Дев оставил ее, когда она обнаружила, что беременна и страшно одинока. Видеть Дева и Кэвина вместе было для нее слишком сильным ударом. Как ни старалась, она не могла избавиться от стоящей перед ее глазами картины – Кэвин радостно бежит к протянутой руке Дева.

Почувствовав дурноту, Мэг встала и удалилась в библиотеку. Она села в кресло у камина и попыталась вникнуть в смысл бумаг, взятых со стола отца, но слезы застилали глаза.

Дверной звонок прервал ее горькие мысли. Мэган наскоро вытерла слезы и взглянула на часы. Было уже поздно, но посыльные от отца являлись порой и в более неподходящее время. Она поднялась и направилась к двери.

– Я открою! – крикнула она миссис Моурленд, проходя мимо ее комнаты.

И хоть Мэг не ожидала увидеть Дева, стоящего словно в сиянии от яркого света люстры, висящей в холле, она не удивилась. Казалось, она вызвала его сюда своими мыслями, и он явился, услышав ее мольбу и страстное желание.

– Мэг, я… – Дев запнулся, не найдя нужных слов, чтобы объяснить, почему он здесь в такой час.

Мэг молчала. Она наклонила голову, и свет безжалостно раскрыл ее заплаканное лицо. Дев очень медленно протянул руку и нежно провел кончиками пальцев по следу слез на щеке.

Неожиданно, не вполне понимая, как это произошло, Мэг оказалась в его объятиях. Он привлек ее к себе и прошептал:

– Господи, Мэг, прости. Я противен тебе, да? Я причинил тебе столько страданий и все продолжаю делать это. Я никогда не хотел этого, никогда… – Она почувствовала, как он весь дрожит, уловила боль в его голосе, поднимающуюся из глубины души. – Прости, прости меня, – страстно молил он, прижимая ее к себе еще сильнее, и только теперь она поняла, что тоже вся дрожит. – Тебе больше не придется плакать. Я уйду, исчезну, клянусь тебе, Мэгги, я навсегда покину твою жизнь, если ты этого захочешь. Не плачь, пожалуйста. Только скажи – и ты никогда больше не увидишь меня…

– Нет! – вырвалось у нее, и она почувствовала удивление Дева.

– Мэг? – прошептал он ошеломленно.

Мэг сама была потрясена своим признанием. Дев чуть отодвинул ее от себя, так, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Я думал, ты ненавидишь меня. – Каждое слово звенело от усилий говорить спокойно, сдерживало сумасшедшую надежду, которая – она видела – блестела в его глазах.

– Я сама не знаю, чего хочу. – В ее голосе слышалось отчаяние. – Но жить, как сейчас, не могу. Я все время нахожусь в смятении. Это как на «американских горках» – контролируешь себя одну секунду, а потом снова проваливаешься вниз…

– Я понимаю…

– Я не могу больше жить так, как живу сейчас, – шептала Мэг. – Я не могу все держать в себе, как в закупоренной бутылке, чувствую, что вот-вот взорвусь.

– Не надо, дорогая, – возразил он неожиданно настойчиво. – Надо открыться. Поговори со мной.

– С тобой? – Она посмотрела на него недоверчиво. – Но ты как раз и есть та причина, от которой мне так плохо!

– Я это знаю. Вот почему тебе необходимо поговорить именно со мной. Давай поговорим, Мэг. – Его губы печально скривились. – Ты должна сказать мне все, что ты обо мне думаешь, и почувствуешь себя лучше.

– Я сейчас ни в чем не уверена.

Дев на миг закрыл глаза, и она поняла, что он не хочет, чтобы она увидела в них вспышку надежды. Когда Дев открыл глаза, в них светилась решимость.

– Поговори со мной, Мэг, – настаивал он. – Выскажи все, что накипело. А потом, если надо, я уйду. Уйду навсегда.

– Я не знаю…

– Мы должны обо всем переговорить, Мэг. Ни ты, ни я не сможем излечиться, если не сделаем этого. Лучше все высказать тому дураку, из-за которого ты мучаешься…

Она все еще колебалась. Желание высказаться жгло ее, и она пыталась найти способ выйти из замешательства. Дев, видимо, уловил ее нерешительность, потому что опять стал уговаривать:

– Пойдем в какое-нибудь нейтральное место, Мэг. Туда, где нам никто не помешает. В любой момент ты можешь прекратить разговор, если захочешь, и я отвезу тебя домой и не задам больше никаких вопросов. – Он взглянул ей в глаза. – Здесь есть кому присмотреть за Кэвином?

Она медленно кивнула, его беспокойство о сыне тронуло ее.

– Миссис Моурленд.

Когда разговор сложился таким образом, Мэган уже поняла, что у нее нет выбора. Дев был прав, есть вещи, с которыми надо разобраться до того, как они рано или поздно исковеркают вашу жизнь. Она нервно кивнула Деву, сказала несколько подобающих слов миссис Моурленд и вышла из дому.

Дев поставил джип на тормоза и выключил зажигание. Звук прибоя доносился с берега, а над ними смутно темнели застывшие силуэты тяжелых машин и механизмов в безмолвной сейчас строительной зоне.

– Я знаю, ты любишь океан, – сказал он после минутного молчания. – Мы могли бы пройтись. Эта часть берега совершенно безлюдна из-за стройки, так что нас никто не потревожит.

Мэг молча кивнула и вышла из машины. Какое-то мгновение она попыталась справиться с ветерком, стараясь пригладить растрепанную прическу.

– Я давно не ездила в машине с открытым верхом.

– Извини. Мне надо было поднять тент.

Он вспомнил, что раньше это не причиняло ей неудобств. Она любила езду в джипе именно с опущенным тентом, навстречу ветру. Теперь Мэг сказала об этом нарочно, давая понять, как они далеки друг от друга.

– Да нет, все в порядке.

В молчании они двинулись по сыпучему песку крутого берега, чувствуя напряжение от предстоящего разговора, который еще неизвестно чем мог обернуться.

Спустившись, пошли у кромки океана. В лунном свете к их ногам с мерным шумом набегали, а потом отступали волны прибоя. Прошло довольно много бремени, прежде чем Дев остановился и повернулся к ней.

– Я могу говорить, Мэг? – спросил он сдержанно. – Я знаю, что решился на это слишком поздно, но, может быть, ты все же выслушаешь меня?

Мэган кивнула. Она отступила от влажного песка и села под прикрытием большого, еще хранившего тепло солнца камня. Дев был похож на ныряльщика, готового ринуться в пучину неизведанных вод. Потребовалась еще секунда молчания, прежде чем он начал:

– Я должен был сказать тебе с самого начала… Во всяком случае, я должен был сказать тебе в ту самую минуту, как осознал… – Он сделал паузу, покачал головой и с силой уперся каблуками во влажный песок. – Черт, – пробормотал Дев, – сколько времени я готовился сказать это. Видит бог, что я произносил эти слова про себя шесть лет. – Он глубоко вздохнул. – Я хотел рассказать тебе обо всем, о том времени, о моей женитьбе – все. Но я очень волнуюсь…

В голове Мэган промелькнуло что-то насчет того, что длинные путешествия начинаются с маленького шажка, и она спросила нейтральным тоном:

– Как ее имя?

Дев облегченно вздохнул и расслабился.

– Элизабет, – произнес он тихо. Потом поднял взгляд на Мэг, и, словно этот простой вопрос прорвал дамбу, возведенную много лет назад, начал говорить: – Когда мы были детьми, то жили рядом. Моей старшей сестре приходилось иногда приглядывать за нею.

Он снова замолчал, и Мэган поняла, что он заметил ее удивление. У него есть сестра, подумала она тупо. Господи, и я никогда даже не знала об этом. Вспышка старого, болезненного ощущения, что ее держат за полную дурочку, снова пронзила ее.

– Я понимаю, – прошептал Дев, словно прочитав ее мысли, – я очень сожалею, Мэган.

– Продолжай, – сказала она натянуто.

Каблуки его ботинок еще глубже зарылись в сырой песок.

– Дарлен, моя сестра, на пять лет старше меня и на семь старше Элизабет. Она иногда приносила малышку к нам в дом, если ей поручали приглядеть за ребенком. Так что у меня было ощущение, что Элизабет всегда рядом.

Он уставился на серебряную поверхность океана, словно это помогало ему говорить.

– Как бы то ни было, мы проводили массу времени вместе. Она была как младшая сестренка, как ребенок, удочеренный нашей семьей, настолько близки мы были. – Он передернул плечом. – Мне нравилось, когда она бежала жаловаться ко мне, если кто-нибудь дразнил или обижал ее. Я был как настоящий старший брат.

Мэган печально улыбнулась, представив картинку, как юный Дев дерется с соседским мальчишкой, посмевшим обидеть его «маленькую сестренку».

– Когда она подросла, мы вместе ездили в школу. Бетти рассказывала мне о мальчиках, которые ей нравятся, расспрашивала, что чувствуют ребята, когда целуются с девчонками, помогла мне разобраться в себе, когда меня бросила девочка, за которой я ухаживал. Мы разговаривали обо всем откровенно, и у нас не было тайн друг от друга.

Дев нагнулся и зачерпнул горсть песка.

– Потом я не видел ее долгое время после того, как закончил школу и поступил в колледж. Но позднее, когда и она поступила в колледж, мы снова стали видеться. Но теперь все казалось по-другому. Она уже не была той маленькой девочкой. Мы… мы встречались. А после того, как Бетти закончила колледж, мы поженились.

Дев пропустил сквозь пальцы горсть песка. Теплый бриз подхватывал песчинки и относил их в сторону.

– Наши родители пытались нас отговорить от этого шага. Я как раз только что ушел от «Гордон и сыновья» и хотел начать собственное дело. Они справедливо полагали, что наша свадьба не ко времени. Но мы поступили по-своему.

Мэг слушала не дыша, боясь пошевелиться, он повернулся к ней и продолжил:

– Я не хочу лгать тебе и говорить, что я не любил Бетти. Она была мне очень дорога.

– Я тоже не хочу, чтобы ты лгал, – спокойно ответила Мэг. – Что тут странного – первая любовь бывает раз в жизни, она самая чистая и светлая, самая ранимая…

Дев уставился на нее, вглядываясь в ее лицо, освещенное неверным лунным светом. Он протянул руку, словно желая коснуться Мэг, но потом стиснул пальцы и опустил ее.

– Ты не утратила своей чуткости, – прошептал он, – ты всегда умела понимать меня.

Дев сделал паузу, присел и откинулся спиной к камню. Его плечи напряглись, словно он пытался удержать на них непомерную тяжесть.

– Я любил ее, – повторил он, – хотя и не уверен, что это была любовь того рода, из-за которой стоит жениться. Но что я знал тогда о любви. Мальчишка! – Дев устремил на нее пристальный взгляд, и Мэг почувствовала холодок, от волнения кончики пальцев у нее онемели. – Я думаю, что мы оба понимали, что в чем-то ошибаемся, но страсть подхватила нас, и мы решили, что пусть так все будет. Нас обоих это устраивало. На какое-то мгновение в его глазах мелькнуло выражение усталости. Когда он продолжил, голос его звучал хрипловато, будто каждое слово ему приходилось выдавливать из себя.

– Мне кажется, я чувствовал, что нам следовало бы остаться друзьями. К тому времени, когда я понял, что между нами утрачено доверие, было уже поздно.

– С тех пор как я узнала о ее болезни, – мягко сказала Мэган, – я старалась представить, что это было для тебя.

– Ты не можешь этого представить. Я думаю, что никто не может. Это был ад. Я приходил в госпиталь каждый день и проводил там по много часов. Я пытался еще удержать на плаву свое дело, не имея возможности взяться за более денежные работы, они отнимали больше времени.

– Ты не мог ее покинуть?

Дев пригладил рукой взъерошенные ветром волосы.

– Да. Те работы, за которые больше всего платили, были и самыми отдаленными. Я отказался от возможности заработать хорошие деньги, потому что для этого нужно было отправляться в Аравию, на Аляску, в Южную Америку. Но я не мог бросить Элизабет. А гора счетов все росла и росла. Я все глубже увязал в трясине. – Он вздохнул. – Джефф пытался приободрить меня и помогал чем мог. Но я не видел выхода из тупика.

Мэган вспомнила все, как будто это было вчера. Утомленные глаза, морщинки отчаяния, состарившие молодое лицо, ощущение, что он непрерывно борется сам с собой.

Он попытался поймать ее взгляд.

– И тут я нашел то, что сохранило мне разум. Нечто, что дало мне силу выстоять, хотя я уже думал, что остается только покончить со всем разом. Я встретил тебя, Мэг. Ты стала тем единственным, что помогло мне устоять в этой жизни.

– Господи, почему ты не рассказал мне все это раньше! – вырвалось у нее.

– Я боялся тебя потерять. Я так нуждался в тебе. Понимаю, что это звучит эгоистично, но ты заставила меня почувствовать себя более уверенно, ты дала мне смысл жизни.

– О Дев, как только ты мог подумать…

– Потому что все, кого я знал, смотрели на меня как на неудачника, как на человека, которому они должны помогать из жалости, но им это вовсе не нравилось, так как причиняло беспокойство. Страдала Бетти, но жалели все меня. – Его густые ресницы дрожали, когда, опустив глаза, он смотрел на песок. – Я стал откровенным эгоистом. В результате я причинил страдания единственному человеку, который дал мне силу выстоять. Я не должен был делать этого! Но даже тогда я ничего не мог. Только сидеть и ждать. Именно это я и делал.

– Остановись, Дев. – Она больше не могла этого слышать. Странное дело, но боль, которую причиняли ей его слова, приносила облегчение. Теперь она знала все. – Не кори себя так. Это жизнь. Для тебя и Элизабет она оказалась адом. Но все уже позади. Надо жить, Дев. Жить спокойно и достойно.

Дев вздохнул.

– Мэгги… Господи… Неужто? Неужто ты можешь так… после всего, что я сделал с тобой… – Он подавил стон. – Я чувствовал себя таким виноватым. Знаешь, я не был с ней, когда произошла катастрофа; работал тогда в Мексике.

– Дев, это был пьяный водитель. Ты бы ничего не смог изменить, если бы был там.

– Я понимаю это. Потребовалось два года, чтобы я успокоился. И тогда, к тому времени, когда я немного пришел в себя, встретил тебя. – На его скулах снова заходили желваки. – И тут-то я по-настоящему понял, что такое чувство вины.

– О Дев!

– А знаешь, что такое настоящее сумасшествие? – спросил он, и странное выражение появилось на его лице. – Я нуждался в человеке, с которым мог бы поговорить об этом, о тебе, о том, что со мной происходит. Но единственным существом, которое могло понять меня, была моя жена. Я сходил с ума, борясь с собой, но окончательно запутался и решил: будь что будет.

– Элизабет, – еле слышно выдохнула Мэган.

– Да. – Он кивнул головой. – Настоящее сумасшествие!

– Но ты же знал, что дружба утеряна?

– Да. – Дев взъерошил рукой волосы. – Элизабет тоже понимала это и страдала так же сильно, как и я. Вернуть все, как было, оказалось невозможным. – Его голос словно охрип. – Наверняка я знаю лишь то, что никогда не чувствовал к Бетти или какой-нибудь другой женщине ничего подобного тому, что чувствовал к тебе. Это разрывало мою душу на части, это мучает меня и теперь.

Мэг раскрыла рот, но не произнесла ни слова. Слова замерли, застыли на ее губах.

– Я должен был исчезнуть, Мэг. Я не мог продолжать использовать тебя. Я слишком любил тебя. – Дев проглотил комок в горле. – И люблю сейчас. Больше всего на свете! Вот почему я уйду, если ты этого пожелаешь, уйду и никогда наши пути не пересекутся, Мэг. Только скажи.

Мэг повернулась и взглянула на него. Дев опустил глаза, словно ожидая смертельного удара. В бледном свете она разглядела, как дрожат его длинные ресницы, и последние остатки многолетнего гнева покинули ее.

Здесь, на этом берегу, в серебряном сиянии луны, затуманенной порывами теплого ветра, Мэган вдруг осознала то, что должна была понять давным-давно. Если она мало что значила для Дева шесть лет назад, он мог бы использовать ее до тех пор, пока не высосал бы из нее всю силу, чтобы выстоять самому. Он мог бы продолжать держать ее в заблуждении, мог бы брать, брать и брать, а потом, когда бы она обнаружила правду, просто оставить ее и никогда не возвращаться.

Мэг вспомнила то время, когда она мечтала нанести ему ответный удар: бросить ему в лицо горькие обвинения и укоры, высказать все то, что она о нем думала. И только сейчас до ее сознания дошло, что если бы Дев действительно был таким чудовищем, она не смогла бы найти слов, способных уязвить его. Но рвущие душу слова сломали бы Дева, будь он другим.

Он не мог сделать выбор. Теперь Мэг ясно понимала это. Дев должен был либо покинуть ее, либо сломаться под давлением обстоятельств. И как однажды она оказалась его единственным спасением, ей довелось стать последней каплей, переполнившей чашу его мучений.

– О Дев, – прошептала она и потянулась к нему.