Текст книги "Незваный гость"

Автор книги: Карен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

10

В конце концов Трейси решила, что совершенно нестерпимая ситуация требовала принятия гораздо более крутых и потенциально соблазнительных мер, чем какое-то там неглиже. Дуг либо играл с ней в абсолютно непотребную игру в кошки-мышки, либо считал вопрос решенным, как только она перестала пытаться вышвырнуть его из дома. Как бы то ни было, с этим надо кончать.

Теперь же.

Логика подсказывала Трейси, что пришло время поговорить с ним, сознаться, что она все еще любит его, как и советовал Чарльз. Но она все же хотела, чтобы первый шаг сделал Дуг. Сам факт, что он вернулся домой аж с Западного побережья, был не в счет. Как и все его искусные усилия завоевать снова ее любовь.

Трейси нужно было недвусмысленное доказательство того, что он все еще находит ее привлекательной. Она хотела, чтобы бывший муж соблазнил ее, предался с нею неудержимо страстным любовным утехам. Она желала, чтобы Дуг доказал ей раз и навсегда трепетно чувственным образом, что не может и минуты прожить без нее.

Ревность казалась ей наилучшим оружием. Пусть дешевым и нечистым, но, тем не менее, единственным оставшимся у нее. История доказала его действенность. К сожалению, ей вряд ли удастся вызвать ревность Дуга к Чарльзу. В первый момент Дуг воспринял его как соперника, но ему хватило двадцатиминутной беседы и присутствия на одном бейсбольном матче, чтобы привлечь Чарльза на свою сторону, и теперь бывший соперник стал его убежденным сторонником.

Стоя в кухне «Морти», Трейси взвешивала свою будущую тактику, когда ее взгляд остановился на Джонни Рее. Впервые она рассматривала его в совершенно новом свете.

Он неплохо смотрелся бы, решила она, если бы причесал свои жесткие рыжие волосы, надел костюм, который не висел бы на нем мешком, и заменил очки контактными линзами. Самое же важное – он был настоящим другом. Ему Трейси могла сказать, чего добивается. Если он согласится помочь, ей не придется беспокоиться, как бы не ранить его чувств, ибо и речи не будет об использовании ничего не подозревающего мужчины в своих корыстных целях. Она все же считала себя благородной женщиной.

– Джонни Рей, что ты делаешь завтра вечером?

Он вытаращился на нее и заморгал. В его глазах она прочитала удивление и озадаченность. Они никогда не общались после работы.

– Ничего особенного, а что?

– Может, сходим в кино?

Удивление переросло в изумление.

– Ты хочешь пойти в кино со мной? – Его прищур выражал сомнение. – А что с твоим мужем?

– Он мой бывший муж, в том-то все и дело. – Джонни сразу все понял, судя по его расширившимся глазам. Он умел соображать поразительно быстро, а ей нужно было время, чтобы подготовить его, размягчить его так, чтобы он вызвался помочь.

– Ну, нет, Трейси, – он покачал головой. – Я и не подумаю провоцировать ревность твоего муженька. Не забывай, я знаю его так же давно, как и ты, и не желаю связываться с ним. Помню, что он сделал с Томми Бьюфортом из-за паршивого молочного коктейля. Я сидел там же, за соседним столиком. Я весь оказался забрызганным шоколадным мороженым, когда он перевернул шейкер с коктейлем на голову Томми. Да он котлету сделает из любого мужчины, который осмелится затащить тебя в темный кинотеатр.

– Все будет о’кей. Обещаю тебе. Если он и рассвирепеет, то не на тебя, а на меня.

Он с нескрываемым любопытством уставился на нее.

– Зачем тебе доводить его до такого состояния?

– Судя по тому, как обстоят дела, я живу словно с братом.

– Но у тебя нет брата.

– То-то и оно. И не хочу я никакого брата, тем более живущего в моем доме.

– Не вижу никакой логики в твоих словах.

– Об этом не беспокойся. Ты мне нужен, чтобы как следует встряхнуть Дуга.

– Почему ты думаешь, что наш поход в кино поможет, Трейси? Он выйдет из себя и сделает из меня котлету. Хотя Дуг прекрасно знает, что ты никогда не увлеклась бы мною. Почему ты не выберешь кого-нибудь еще?

Она усмехнулась:

– Времена меняются, Джонни Рей. Мы все взрослеем. Кто знает, что может случиться по прошествии времени. Дуг же не знает, что могло произойти между нами, пока его не было.

Джонни умоляюще смотрел на нее:

– Трейси, пожалуйста, не заставляй меня делать это. Мы с тобой друзья, но и Дуг мне нравится. Не хочу встревать в ваши дела.

– О’кей. – Она глубоко вздохнула. Осужденный мученик не мог бы выглядеть более трагично. – Если ты так это воспринимаешь, я найду кого-нибудь еще. Разумеется, этот кто-то может и не врубиться, в чем дело, и тогда мне придется несладко, но я как-нибудь выкручусь.

– Трейси…

– Нет. Не волнуйся. Все в порядке. Есть один коммивояжер, он, кажется, из Нью-Йорка, приезжает сюда раз в две недели… – она смолкла.

Джонни Рей вскинул руки в знак капитуляции:

– О’кей, о’кей. Я не позволю тебе шляться со всякими коммивояжерами. Если уж ты решила довести дело до конца, я готов помочь. Когда ты хочешь устроить этот спектакль?

– Я же говорила: завтра вечером. – Она сжала его в объятиях и почувствовала при этом каждое его ребро. – Ты молодец, Джонни. Это обязательно сработает. Просто должно сработать.

– Я думаю, что ты сбрендила, но все же помогу тебе. Только позаботься о том, чтобы мои родители получили по страховке.

На следующий вечер Джонни Рей явился точно в назначенное время, и Трейси не могла не признать, что он сделал невероятное усилие, чтобы сыграть должным образом свою роль. На нем были брюки цвета хаки и рубашка в полоску, которые сидели на нем гораздо лучше, чем его обычный наряд. Он тщательно пригладил свои непокорные волосы, но одна прядь уже не держалась на своем месте. Он даже принес букетик полевых цветов. Вручая их ей, чихнул и покраснел.

Она ввела его прямо в гостиную, где Дуг с Дональдом, сидя на полу, строили замок из кубиков.

– Дуг, помнишь Джонни Рея? – позвала она, чуть ли не сунув цветы ему под нос. – Он учился вместе с нами в школе.

– Ну, разумеется, – весело откликнулся Дуг, поднимаясь на ноги, чтобы пожать Джонни руку. – Ты учился на год позже меня. О, ты же был в одном классе с Трейси, ведь так? Она говорила мне, что сейчас ты работаешь у Морти.

– Верно, на кухне.

– Тебе нравится эта работа?

– Ты же знаешь Морти. Бывает всякое, – сдержанно ответил он. – Только Трейси поддерживает спокойствие, когда Морти совсем распускается. Она потрясающая женщина.

– Что есть, то есть, – согласился Дуг, наградив ее ослепительной улыбкой. Он, похоже, благосклонно воспринял появление Джонни Рея. Даже слишком благосклонно. Он должен был уже, по идее, начать хмуриться и ворчать.

– Итак, – произнес Дуг так, как говорил ее отец лет десять назад, – вы двое идете в кино?

– Точно, – нерешительно ответил Джонни Рей, словно опасался, что Дуг врежет ему по носу за одно это признание. – Долго мы не задержимся.

Трейси поморщилась. Теперь Джонни Рей говорил так, будто им обоим было по шестнадцать лет, и ему приходилось объясняться с ее отцом. Все развивалось не совсем так, как было задумано.

– Просто замечательно! – восторженно отреагировал Дуг. – Трейси редко удается отдохнуть и повеселиться – тут и вечерние занятия, и Дональд, и все такое прочее. Мне самому хотелось бы выводить ее почаще в свет, но я стараюсь наверстать с сыном потерянное время. Так что повеселитесь на славу.

Трейси даже поперхнулась, беспомощно взглянула на Джонни и схватила его за его руку.

– Ну, спокойной ночи. – Она с любопытством взглянула на Дуга. – Пока, детка, – бросила она Дональду, который едва взглянул на нее, споткнулся о кубики, шлепнулся и захихикал.

– Дональд упал, папуля.

– Да уж, – Дуг тут же перенес свое внимание на сына. Ему явно было наплевать, что Трейси шла на свидание с Джонни Реем. Оно вызвало у Дуга не больше интереса, чем у любой платной няни.

Когда они вышли на улицу. Джонни прищурился на Трейси сквозь свои толстые очки:

– Похоже, не сработало.

Трейси вздохнула:

– Похоже на то.

– А я ведь говорил, что он никогда не купится. Я тебе не пара.

– Ты отличный парень, Джонни Рей. Не выдумывай, что я слишком хороша для тебя. Дело вовсе не в этом. Просто Дугу наплевать, – покорно вздохнула Трейси, смаргивая навернувшиеся слезы.

– Так что будем делать? Ты все еще хочешь пойти в кино?

– Нет, Я хочу надраться до чертиков.

– Трейси!

– Идешь со мной? – Она зашагала по тротуару, крутя бедрами, обтянутыми шортами, которые она выбрала в попытке выглядеть особенно соблазнительной.

Джонни поспешил за ней, простонав:

– Иду-иду.

Напиться оказалось гораздо легче, чем вызвать ревность Дуга. Хватило одного часа и трех стаканчиков.

– Домой, домой! – твердо сказал Джонни после того, как Трейси опрокинула остатки третьего стаканчика и запустила его по стойке в сторону бармена, требуя, чтобы он налил еще. Джонни перехватил ее стакан и покачал головой. Бармен ухмыльнулся и отошел к другому любителю выпить.

– Не могу я вернуться домой так рано, – запротестовала Трейси. – Дуг сразу поймет, что мы не ходили в кино.

– Когда ты придешь домой, не имеет никакого значения. Он усечет, чем ты занималась, как только ты дыхнешь на него. От тебя пахнет отнюдь не жареной кукурузой, а пивной.

– Он не подберется ко мне так близко, чтобы унюхать мое дыхание, – раздраженно проворчала она, сначала качнувшись в сторону стойки, потом едва не опрокинувшись назад. Джонни обхватил ее за талию и наклонил обратно к стойке.

– А пить-то ты не умеешь, Трейси Мари. Мне казалось, что любой может принять три стакашка кукурузного с водой.

– И никогда не умела, – уныло отозвалась она, соскальзывая с высокого табурета и пошатываясь. Джонни подхватил ее и с трудом удержал в прямом положении.

– Все, увожу тебя домой, – повторил он. Она покачала головой:

– Я иду всего лишь в дамскую комнату, потом мы выпьем еще.

– Ты пойдешь домой!

– Если ты отведешь меня домой, Джонни Рей, я не буду с тобой разговаривать. – Она свирепо уставилась на него, хотя ей и трудно было сфокусировать свой взгляд на его лице. – И я оставлю тебя на милость Морти, – пьяно пообещала она.

– Не так страшно, как реакция Дуга, когда он увидит, до какого состояния я позволил тебе надраться.

– Оставь мне заботы о Дуге. Когда я доберусь до дома, то скажу ему пару ласковых.

– Когда ты доберешься до дома, тебе следует, я думаю, отправиться сразу в постель. Даже не подходи к Дугу. Не подходи и к Дональду. Поднимись в свою бедную светелку и упади прямо в свою маленькую постельку, – он покачал головой. – Постарайся не упасть на первой же ступеньке.

Она ответила ему похотливой улыбкой.

– А ты уложи меня в постельку, – с надеждой предложила Трейси. – Это может сработать.

– Даже и не думай. Я не самоубийца. Тебя я доведу только до входной двери. До койки доберешься сама.

– А, ладно. – Она надулась и покорно кивнула головой.

Входя в дверь своего дома, Трейси размышляла о том, что происходило на протяжении последних недель, о той хитроумной игре, которую вел Дуг, пудря ей мозги. Хватит, решила она. Прислонившись к стене, Трейси сделала глубокий вдох и постаралась не качаться. Ей это удалось лишь отчасти. Восстановив равновесие, она громко протопала вверх по лестнице, ввалилась в комнату для рукоделия и со всей силой врезала ногой по постели, разбудив Дуга от глубокого сна.

Будь он проклят! Заснуть, пока она была на свидании с другим мужчиной! Это была последняя и самая оскорбительная капля. Убедившись, что он открыл глаза, Трейси набросилась на него.

– Ты спишь, мерзавец? – Она наклонилась и уставилась в его глаза. Они казались испуганными, настороженными. Трейси свирепо вытаращилась на него. – Тебе придется выслушать все до последнего слова.

– Ты случайно не прячешь метлу за спиной? – опасливо спросил Дуг, протирая глаза.

– Нет. Но, пожалуй, она мне не помешает. Хорошенький тумак по башке должен разбудить тебя окончательно.

– Да я уже проснулся, – сухо отпарировал он. – Ты своего добилась.

– В данную секунду, может, и так, но в целом ты похож на гончую, утратившую нюх.

– Лестное сравнение. Чего ты добиваешься?

Трейси еще раз глубоко вздохнула, свирепо глядя на него, и потребовала:

– Я хочу знать, почему ты даже не пытаешься затащить меня в постель и заняться со мной любовью?

В его горле как-то странно и подозрительно булькнуло, словно он задыхался. Трейси пригляделась к нему. У него вроде подрагивали плечи, и сам он, казалось, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Я думал, ты меня совсем не хочешь, – ответил он с невинными видом. Слишком невинным. Знала она этот тон, и с внезапным презрением поняла, что Дуг только что выиграл затеянную им игру. Все это время он ждал, когда она придет к нему и признается, что готова попробовать все сначала. Он поставил на карту все их будущее, полагаясь на свое умение заманить ее снова в свои объятия, используя тайную тактику, которой могло бы позавидовать ЦРУ. И – будь он проклят! – она сработала.

Трейси подумала было послать его к черту, но тут же решила, что это было бы равносильно тому, как если бы она отрезала себе нос ему назло. Она жаждала его ласк больше, чем возможности поквитаться с ним. Вздохнув, Трейси посмотрела ему прямо в глаза.

– Я хочу, – призналась она смягчившимся гоном.

Дуг широко улыбнулся ей, и в его глазах вспыхнуло желание.

– Так чего ты стоишь там и разглагольствуешь, пока я тут лежу в одиночестве? – спокойно спросил он.

– Если ты хочешь меня, Дуг Магир, тебе придется прийти ко мне и взять меня, – упрямо возразила она, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

– Предпочитаю подождать, когда ты сама упадешь, – поддразнил он.

– Дуг… – угрожающе начала она.

– О’кей, – в своей обычной медлительной манере произнес он и снова улыбнулся ей, отчего ее кровь бурно заструилась по венам, отрезвляя ее эффективнее, чем холодный душ. – Если ты настаиваешь.

Дуг поднялся на ноги с возбуждающей грацией, позволив простыне соскользнуть со своего нагого тела. У Трейси прервалось дыхание при виде его бронзового от загара тела, омытого сейчас мягким лунным светом. Она и раньше жадно рассматривала рельефные мышцы его рук и широкие обнаженные плечи, когда он занимался всякими работами по дому, но сейчас его голое тело казалось ей гораздо неотразимее.

Ее взгляд опустился на его втянутый живот, задержался, пока у нее опять не прервалось дыхание при виде свидетельства его сильнейшего возбуждения, поспешно скользнул вниз на его сильные ноги.

– На тебе слишком много одежды, – мягко произнес Дуг. Его пальцы нежно коснулись ее шеи над воротничком блузки, потом соскользнули вниз к верхней пуговке.

Трейси вдруг осознала, что сдерживает дыхание, а ее кожа горит в ожидании. Глаза Дуга полыхнули таким ярким пламенем, что она почувствовала, как жар охватывает ее груди по мере того, как он расстегивает первую пуговку, потом еще одну и еще. Все происходило в утонченно мучительном, замедленном темпе, словно им принадлежало все время на свете, как если бы они не ждали слишком долго этого момента.

– Твоя кожа как шелк, – сипло прошептал он. – Именно такой я ее и помню. И все же она обжигает как огонь. – Его губы коснулись пульсирующей жилки в изгибе ее шеи. – Такая горячая, такая удивительно гладкая и горячая…

– Дуг, пожалуйста… – нетерпеливо умоляла Трейси, скользя руками по его широкой груди, по плечам, сразу напрягшимся от ее прикосновения. Она жаждала почувствовать его плоть всем своим естеством, почувствовать его умелое прикосновение к ее наиболее чувствительным местам.

– Мы долго ждали, моя любовь, – мягко увещевал он ее. – Так не будем торопиться, постараемся запомнить каждую секунду.

Через, казалось, целую вечность Дуг стянул блузку с ее плеч, склонил голову и пробежал кончиком языка вдоль края бюстгальтера, по контуру ее грудей. Его пальцы чуть сжали сосок, и трение кружев вызвало изумительно чувственное ощущение, заставившее ее вскрикнуть и зарыться лицом в его волосы.

Лифчик последовал за блузкой, и ноги Трейси так ослабли от обуревавшего ее желания, что она едва не упала. Прижавшись к Дугу, она повлекла его за собой на постель. Его руки пробежали по ее обнаженным ногам, коснулись чувственного холмика между бедрами, и она вся затрепетала, заметалась, стараясь притянуть его к себе. Но он упрямо уклонялся, полный решимости продлить каждую секунду с мучительной чувственностью.

К тому моменту, когда он стянул с нее шорты и кружевные трусики, она вся горела, как в лихорадке, и была готова более чем когда-либо в жизни. На этот раз, когда она потянула его к себе и приподняла свой таз в неуемном предвосхищении, он уже не сопротивлялся. Их взгляды встретились, его наполненные полночными звездами синие глаза заглянули в глубины ее огненно-янтарных глаз. В его взоре Трейси читала нарастающее удовлетворение. Дуг наслаждался, беря ее – и тело, и душу – в экстазе от возрожденной уверенности в том, что она опять принадлежит ему, от того, что пали, наконец, разделявшие их барьеры, не осталось ничего, кроме раскаленного добела желания, невыносимого напряжения, с которым их тела соединились в мире, полном живыми цветами несравненного возбуждения и радостного облегчения.

Наступившее успокоение было не менее чудесным. Оно несло в себе довольство более полное, чем то, которое каждый из них надеялся когда-либо достичь. Их любовные утехи были как будто теми же, что и раньше, но одновременно в чем-то и другими. Как если бы их обогатили почти три года воздержания и осознание того, что их чувства друг к другу не изменились из-за безрассудной разлуки, которой не следовало допускать.

Свернувшись клубком в объятиях Дуга после ночи, наполненной любовными утехами, Трейси сонно прошептала:

– Это ничего не меняет между нами, знаешь ли.

– Ты немного передергиваешь. Мы только что доказали, что между нами никогда ничто не менялось.

– Кое-что нет, – признала она. – Но, Дуг, брак это больше, чем просто секс.

– Уж не думаешь ли ты, что я этого не понимаю? Поэтому я и вернулся. Я осознал, наконец, что такое любовь и обязательность. Именно это я пытался показать тебе каждодневно после своего возвращения. У меня было время для экспериментирования, и я обнаружил, что спать с женщиной еще ничего не значит, если оба партнера не разделяют одни и те же ценности, если они не смеются вместе, как смеемся мы, или не ссорятся, как ссоримся мы.

Трейси провела пальцем по его груди:

– Или не мирятся, как миримся мы.

– Ты так это называешь? Примирение?

– А ты как называешь?

– Я это называю: заниматься любовью с женщиной, которая означает для меня больше, чем что-либо в мире.

Этими мягко произнесенными словами для Трейси завершились внутренняя борьба и внешняя война. Насколько она понимала, Дуг Магир вернулся домой навсегда…

11

Трейси совсем забыла о ежегодном церковном пикнике, пока Дуг не напомнил ей. Он нежно шлепнул ее по попке.

– Поспеши-ка на кухню, лентяйка, и приготовь чего-нибудь вкусненького, если рассчитываешь, что я поставлю на твой ланч. Не то тебе придется разделить его со стариком Кэлебом. Плешивый простак давно положил на тебя глаз.

– Кэлебу семьдесят пять.

– И он до сих пор проворен, как петушок.

Трейси поднялась на колени над Дугом и грозно посмотрела на него. Но, будучи в чем мать родила, она не столько пугала, сколько провоцировала.

– Дуг Магир! Если ты позволишь Кэлебу Паркеру – как бы проворен он ни был – выиграть у тебя мой ланч, нынешняя ночь станет последней, которую ты проводишь в моей постели, предостерегла она.

– Мы не в твоей постели, – напомнил он ей, – а в моей, но я намерен в корне все изменить сегодня же ночью.

– Вот как? – откликнулась Трейси, устраиваясь поуютнее в его объятиях. – Что-то я не помню, чтобы предложила тебе разделить со мной мою постель.

– Ну, тогда и ты не сможешь пользоваться моей постелью. В этом матрасе полно комков, и он к тому же мал даже для карлика. Уже сколько недель мои ноги свисают с него. Удивительно, что в них не нарушилось кровообращение, – он пошевелил большими пальцами ног. – Видишь, они уже синеют.

Трейси подергала его за темные волосы на груди.

– Это единственная причина, по которой ты хочешь разделить со мной мою постель? Только чтобы твои ноги не свисали?

– Ну, твоя постель обещает и другие преимущества, – тихо заметил Дуг, возбуждающе проводя пальцем по окружности ее груди и продвигаясь к ее розовому соску, который уже напрягся в мучительном ожидании его прикосновения.

– Не покажешь ли мне, какие именно? – искушающе поддразнила она.

– Если покажу, мы останемся без ланча. Не будет и пикника, а наш сынок разрушит весь дом, пока мы будем наверстывать потерянное время.

– Ну вот, все испортил! После своего возвращения ты столько раз отвозил Дональда к моим родителям. Почему тебе не хватило ума отвезти его к ним вчера?

– Да потому, что ты отправилась на свидание с другим мужчиной, – сухо напомнил он ей. – И мне нужна была здесь компания, чтобы не сойти окончательно с ума.

– А ты сходил с ума? – полюбопытствовала она.

– Скажем так: останься ты с Джонни здесь еще на пару минут, и изображаемая мною улыбка слиняла бы, а я врезал бы парню так, что он улетел бы в свой «Морти».

– Как хорошо, что Джонни Рей не знал этого. Он никогда бы не простил мне того, что я уговорила его на свидание.

– Так это ты уговорила его? – весело спросил Дуг.

– Угу.

– Ну-ка, расскажи подробнее. – Она попыталась сползти с края постели, но он прижал ее к себе: – Давай, рассказывай!

– Не хочу. Боюсь, потеряю свое преимущество.

Он долго всматривался в ее глаза, потом провел пальцем по ее губам. Приятная теплота наполнила сердце Трейси, а по ее позвоночнику заплясали искры.

– Разве ты до сих пор не поняла, что всегда будешь иметь преимущество передо мной? Я люблю тебя больше всего на свете.

Она сверкнула на него глазами, чувствуя, как ее сердце заполняется жаром счастья.

– Больше, чем блинчики с голубикой?

– Больше.

Трейси в задумчивости поджала губы, потом спросила дразнящим тоном:

– Больше, чем леденцы и чем катание на карусели?

– Даже больше, чем это, – очень серьезно ответил он.

– Больше, чем играть в бридж с моими родителями?

Дуг закатил глаза к небу:

– Определенно больше.

– Больше, чем бейсбол?

– Ну…

Она ткнула его локтем в бок.

– Навсегда?

– Навсегда, – торжественно пообещал он, потом ухмыльнулся:

– А теперь расскажи о своем свидании с Джонни Реем.

– Ни в коем случае. Если ты так ревновал, почему позволил мне пойти на него?

– Я хотел доказать тебе одну вещь.

– Какую?

– Ты начинала чувствовать себя неуверенно всякий раз, когда заставала меня флиртующим с другой женщиной.

– При чем тут это? – возмущенно спросила она. – С Джонни Реем все несерьезно. Ты…

– Со всеми другими женщинами у меня тоже не было ничего серьезного, – заверил он ее. – Флирт забавен, Трейси. Он дает человеку приятное ощущение своей значимости. Если, разумеется, он невинен, и каждый понимает это, тогда в нем нет ничего плохого. Нормальный брак не распадается от флирта, если, конечно, один из супругов не чувствует себя неуверенно.

Трейси пристально посмотрела на него, глубоко вздохнула и наконец признала:

– Ты прав. Может, я и была неуверенной в себе. Временами ты казался несчастным, и я винила в этом себя. Когда же я видела, как ты развлекаешься с какой-нибудь женщиной, меня охватывала ревность. Я начинала думать, что она предлагает тебе нечто, чего не могла предложить я.

– У тебя нет никаких оснований сомневаться в моих чувствах к тебе. – Он поцеловал ее медленно и так основательно, что она чуть не задохнулась, но зато убедилась, что он ее не обманывает.

Дуг проказливо улыбнулся ей:

– И, маленькая, я никогда не флиртовал только лишь для того, чтобы вызвать твою ревность, как сделала ты, устроив свидание с Джонни Реем.

Трейси виновато покраснела.

– Кстати, вы двое так и не сходили в кино. Разве что нашли кинотеатр, в котором вместе с жареной кукурузой подают и виски. Так где вы были на самом деле?

– Ходили в бар Дейви.

– Джонни, должно быть, позабавился.

– Он вел себя как настоящий друг. Только жутко боялся, что ты его отдубасишь.

– Стало быть, свидание оказалось коротким. Ты никогда не умела пить.

– Ты должен благодарить свою звезду.

– За что?

– Если бы я не выпила хоть немного вчера вечером, мне бы не хватило духу ворваться к тебе сюда.

– Тогда напомни мне сегодня на пикнике поблагодарить Джонни Рея.

– Черт! Пикник! Из-за тебя я совсем забыла о нем!

– Так ты признаешь, что я могу заставить тебя забыть обо всем на свете?

– Мы же уже установили это.

– Мы можем попробовать еще разок.

– Я-то думала, что тебя волнует, почему так тихо в комнате Дональда. Сейчас он, наверное, вырывает уже последние страницы из книжек, что ты взял для него в библиотеке.

Дуг вздрогнул и натянул покрывало до подбородка.

– Почему ты не посмотришь, что там делает твой сын?

– Не думай надуть меня. Сегодня Дональд твой сын. Мне в самом деле пора заняться делом. Я собираюсь поджарить цыпленка и испечь яблочный пирог.

У него загорелись глаза:

– Тогда я готов на любую жертву. Давай, женщина, пошевеливайся.

К тому времени, когда они добрались до озера, Трейси чувствовала себя так, словно ее выставили напоказ в витрине центрального универмага. Даже чертов бармен из пивной «У Дейви» с любопытством наблюдал за ней. Джонни Рей опасливо поглядывал на Магира из-за самого большого дуба. Чарльз изобразил улыбку от уха до уха, увидев, как твердо Дуг сжимает ее руку. Милли выглядела смирившейся, а Вирджиния Сью была явно разочарована.

Родители же Трейси не могли бы выглядеть более довольными, если бы сами спланировали случившееся прошлой ночью. Она даже подумала, уж не сидели ли они на дереве с биноклем, наведенным на окно комнаты для рукоделия.

– Итак, – безмятежно обратился к Трейси отец, беря у нее корзинку для пикника, – вы двое наконец все уладили?

– Мы близки к этому, – совершила она ошибку в тот миг, когда Дуг произносил:

– Лучше, чем когда-либо.

– Ну не замечательно ли это? – пропела ее мать. – Я так и знала, что скоро нам предстоит что-то отпраздновать.

– Ма, пока еще нечего праздновать.

– Нечего? – удивилась Грейс с огорчением в глазах. – Но я думала… Когда я увидела вас двоих только что, я была просто уверена…

– Мы только начали улаживать наши отношения, – подчеркнула Трейси. – Поэтому, пожалуйста, не заказывай пока свадебный торт.

– Ну, не повредит заехать на обратном пути в кондитерскую и посмотреть, что там и как. А на днях я видела такое славненькое платьице, как раз для…

– Мама!

– О’кей, о’кей, – фыркнула мать. – Вы с Дугом сами можете заказать торт, когда будете готовы к этому. Не буду совать нос в ваши дела.

– Спасибо.

– Я готов, – весело вставил Дуг.

– Нет, не готов. К тому же тебе даже не нравятся торты. Сколько труда мне стоило уговорить тебя съесть один кусочек для памятной фотографии на той свадьбе.

– Верно. Я предпочитаю яблочный пирог, – его взгляд дьявольски засверкал, опустившись на ее грудь. – И другие сладкие вещи.

В ответ глаза Трейси заблестели с нескрываемым бесстыдством.

– Тогда начинай выворачивать карманы, ибо я собираюсь прошептать на ушко Кэлеба сладкие вещи, – предостерегла она и протиснулась сквозь собравшуюся толпу, чтобы поставить свою корзинку вместе с другими на импровизированной сцене.

Ежегодный церковный пикник проводился с тех пор, как Трейси помнила себя, для сбора средств в местный фонд благотворительности. Дуг постоянно повышал цену и выигрывал ее корзинки для пикника, начиная со средней школы, даже тогда, когда она пережаривала цыпленка, а корочка яблочного пирога оказывалась сырой. Только однажды кто-то осмелился превысить предложенную Дугом цену: тот юноша был новичком в городе и не знал, что она и Дуг Магир были неразлучны. Другой парень вмешался и остановил его в последний момент, пока гнев Дуга не вышел из-под контроля.

Пока Дуг был в отъезде, пикник в значительной степени утратил свою привлекательность для Трейси. Последние три года она делила ланч со своими родителями, совершенно незаинтересованная участвовать в невинном ритуале «спаривания», который совершался сам по себе вокруг корзинок, наполненных чем угодно: от жареных цыплят и картофельного салата до паштета и французского хлеба. Последние обычно приносила Вирджиния Сью, так до конца и не понявшая, почему ее лакомствам люди предпочитали простые, но вкусные блюда, предлагавшиеся другими женщинами.

Вдруг Дональд задергал Трейси за руку.

– Ма, хочу найти папулю.

– Папуля, наверное, играет в бейсбол, милок.

– Найти папулю, – настаивал ребенок, готовый надуться. – Хочу играть.

– Подожди минутку.

– Сейчас!

– Дональд Дэвид Магир!

Его глаза наполнились слезами, и он издал пронзительный вопль, который не могли не услышать все участники пикника:

– Папочка!

Трейси и вообразить себе не могла, что Дуг услышит призыв своего сына среди шума, стоявшего на лужайке, но он вдруг оказался рядом с ними.

– Что такое? Тебе больно? Он что, упал?

Дуг опустился на колени и стал выискивать признаки смертельных ран, а Трейси лишь вздохнула и развела руками.

– Он выживет.

– Но что случилось-то?

– Ничего не случилось.

– Так какого черта он вопил?

– Напомни мне дать тебе почитать книгу об ужасной парочке.

– Ты хочешь сказать, что с ним случился припадок гнева?

Дональд уже улыбался во весь рот, обхватив ручонками шею отца.

– Играть, папуля. Качели.

Трейси невольно улыбнулась, видя замешательство в глазах Дуга и солнечную радость на лице Дональда. Слезы его бесследно исчезли.

– Забирай его, – щедро предложила Трейси, – а я пойду побеседую с Джонни Реем – надо же вытащить его из-за того дерева.

Час спустя преподобный Джэксон наконец открыл аукцион. Корзинки не были помечены именами приготовивших их женщин, но каждый мужчина постарался заранее опознать ту, на которую он собирался ставить. Целый хор голосов поднимал ставки понарошку, чтобы взять цену побольше, но в конце концов от места проведения аукциона рука об руку отходили парочки в том же составе, в котором они и прибыли сюда.

И Чарльз, и Джонни Рей делали непомерно высокие ставки на корзинку Трейси, что вынудило Дуга заплатить смехотворно высокую цену за возможность позавтракать со своей женой.

– Ну, молодцы, – ворчал он, вручая наличные супруге преподобного Джэксона.

– Не жалуйся, – поддразнила его Трейси. – Они могли бы играть на повышение и дальше. Они же знали, что ты пойдешь до конца. Скажи спасибо, что мой отец не участвовал. Я заметила, как он пытался повышать ставки, но мать схватила его за руки.

Но прежде чем уединиться, чтобы позавтракать, они дождались конца аукциона. К удивлению Трейси, Джонни Рей поставил больше всех на корзинку Вирджинии Сью, а корзинку Милли выиграл Чарльз. Даже Морти поставил на ланч, принесенный новенькой в городе учительницей.

Когда эти три пары уходили, Трейси обратила внимание на расплывшихся в радостных улыбках мужчин. Во всяком случае, Чарльз и Джонни Рей сияли безудержно. Морти же выглядел слегка озабоченным, как если бы его рука сама по себе делала ставки, а он не совсем понимал, что ему теперь делать с симпатичной женщиной средних лет, улыбавшейся рядом с ним.