Текст книги "Такой прекрасный, жестокий мир"

Автор книги: Карен Брэйди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

Глава 10

Свет фар красного «Шевроле» выхватывал из темноты лишь кружащийся снег. Когда снегопад усилился, Билл завернул на автостоянку перед придорожной закусочной.

Сара дремала, убаюканная теплом и тихой музыкой, струящейся из радиоприемника.

– Сара?

Билл нежно коснулся ее руки. Она зевнула.

– Мы уже приехали?

– Думаю, надо переждать снегопад.

– Где мы?

Сон разогнал легкое опьянение, и она уже сомневалась в разумности путешествия через весь штат с совершенно незнакомым мужчиной.

– Это закусочная. А где, понятия не имею. Думаю, я недавно свернул с главного шоссе. Зайдем внутрь.

В закусочной никого не было. Только пожилая официантка протирала столы и подпевала певцу, выступавшему по местной радиостанции.

– Я умираю от голода, – сказал Билл, стряхивая снег с плеч. – А вы?

– Только кофе.

Сара пыталась собраться с мыслями. Что она здесь делает, черт побери?

Билл заказал два кофе и бифштекс.

– Вам надо поесть. У нас впереди еще долгий путь.

– Я не голодна.

Сара сказала это так резко, что официантка сочувственно улыбнулась Биллу.

– Ладно. – Он пожал плечами. – Наверное, я сошел с ума, если отправился за сотни миль в такую ночь, но мне просто необходимо было выбраться из города. Конечно, несколько дней на природе, и я снова затоскую по Манхэттену. Не могу долго сидеть на одном месте. Это один из моих главных недостатков.

Вопрос Сары удивил ее саму не меньше, чем Билла.

– Вы женаты?

Он расхохотался, и его смех гулко отразился от стен.

– Боже милостивый! Сара, за кого вы меня принимаете?

Сара смущенно отвела взгляд и стала водить пальцем по запотевшему окну.

– Ну, вы не были бы первым женатым мужчиной в такой ситуации.

– Послушайте, я был женат, но мы с Джесс расстались пять лет назад. И – предвосхищаю ваш следующий вопрос – у меня нет детей, но я достиг того возраста, когда начинаю сожалеть об этом. Между прочим, мне сорок два. Я видел, как вы изучаете мои морщины. И… – Он поднял руку, предотвращая любые возражения… – я не привык подцеплять юных девушек. Просто в вас есть что-то особенное, и вам просто придется поверить мне.

Его искренность заставила Сару почувствовать себя виноватой.

– Боже, и это я говорю о бестактности других. Простите.

– За что? На вашем месте я задал бы точно такой же вопрос. И еще кое-какие. Ваша настороженность вполне объяснима. – Прибыла еда, и Билл заметил, как жадно Сара глядит на его тарелку. – Официантка, еще один бифштекс, пожалуйста, – сказал он, подталкивая к Саре свою порцию.

– Я тоже такая, – сказала она, беря вилку. Прошло уже много часов с тех пор, как она ела в последний раз.

– Какая?

– Не люблю долго сидеть на одном месте. Просто ненавижу. Люблю переезды.

Билл улыбнулся. «Шевроле» за окном покрывался толстым снежным одеялом, но Сара чувствовала, что начинает оттаивать.

Издали дом был похож на пряник. Окруженный заснеженными соснами, он стоял в конце подъездной аллеи на берегу окутанного туманом озера.

– У вас действительно есть яхта?

– Видите ту пристань? Третья яхта от берега.

– Билл, я ничего не вижу.

– Поверьте мне на слово.

Он озорно подмигнул ей.

Покинув закусочную, они разговаривали, не умолкая. О друзьях и семье; о футболе – английском и американском; о любимых фильмах; о странах, которые хотели увидеть; о надеждах, страхах и мечтах – обо всем. Сару изумляла скорость, с которой она стала чувствовать себя в компании Билла абсолютно непринужденно. Правда, она еще сомневалась, говорит ли он правду о яхте.

– Я вам не верю. И не верю, что это ваш дом. Он слишком красив.

Когда машина остановилась, рыжий охотничий пес с приветственным лаем подбежал к машине.

– Все в порядке, парень, успокойся, – сказал Билл, вылезая из машины и взъерошивая собачью шерсть.

Когда Сара открыла свою дверцу, пес бросился к ней.

Из дома донесся женский крик:

– Макс! На место!

– Кто это? – прошептала Сара.

– Мэри. Она – домоправительница, но считает себя моей матерью.

– Это ты, Уильям? Почему не предупредил, что приедешь? Я бы протопила в доме.

Подойдя ближе, Сара смогла разглядеть Мэри, стоявшую на крыльце. Резкий голос вполне соответствовал ее облику, хотя лицо было скрыто под массой седых кудряшек, а тело закутано в махровый халат.

Билл засмеялся.

– Мэри, это Сара, она англичанка. Сейчас живет в Нью-Йорке. И я бы хотел, чтобы ты излила свои бескрайние материнские чувства на нее.

Казалось, Мэри готова повиноваться с удовольствием. Она мягко подтолкнула Сару в дом.

– Как обычно, Уильям не предупредил меня. Сейчас принесу дрова и разожгу огонь.

– Пожалуйста, не беспокойтесь.

– Что ты, детка, никакого беспокойства.

Билл и Мэри исчезли, а Сара обследовала дом. Она нашла просторную гостиную с уютным клетчатым диваном перед большим, выложенным из камня очагом. Стеллажи были заполнены книгами о спорте и различными наградами, явно полученными Биллом и любовно отполированными Мэри. Даже без огня комната казалась теплой и уютной.

Когда Сара уже начала удивляться, куда подевался Билл, он вошел в гостиную с двумя бокалами.

– Глинтвейн, чтобы согреться. Садитесь.

Мэри принесла поленья и заспорила с Биллом, кому разжигать огонь.

– Иди спать, – мягко сказал Билл. – Я знаю, что ты считаешь меня совершенно беспомощным, но это я могу сделать.

В конце концов Мэри сдалась.

– Я приготовлю комнату для Сары, – сказала она, выходя.

Сара смутилась. С одной стороны, обнаружив в доме Мэри и услышав об отдельной комнате, она испытала облегчение, но ее разочаровало то, что Билл казался вполне довольным.

Билл попытался развести огонь, посмеиваясь над своей неуклюжестью и признавая, что Мэри все-таки была права. Как только огонь разгорелся, Билл подошел к Саре, сел рядом с ней, обхватил за плечи и привлек к себе. На этот раз, когда их губы нашли друг друга, Саре не захотелось бежать. Сначала она колебалась, ее рот словно онемел, затем постепенно начала отвечать на пылкие поцелуи Билла. Ее губы разомкнулись, их языки начали осторожное знакомство. Тепло разливалось по телу Сары: словно нежные струйки текли от головы, через живот, по бедрам и до самых подошв.

Когда Билл стал целовать ее шею, она изогнулась и напряглась. Он осторожно положил ладонь на бретельку ее платья и вопросительно посмотрел в глаза, ожидая ее согласия. Сара поцеловала его в лоб, давая понять, что все в порядке. Он просунул большой палец под бретельку и, стянув ее с плеча, прижался губами к полуобнаженной груди. Сара подняла голову, ей страстно хотелось продлить этот момент.

– Не спеши, – прошептала она.

Пальцы Билла пробежали по ее волосам.

– Хорошо, – сказал он, целуя ее веки.

Сара провела пальцем по его щеке, немного колкой от щетины. Рука Билла скользнула к ее плечу, опустила вторую бретельку и освободила нежные белые груди. Смущенная тем, что Билл раздевает ее, Сара опустила голову. Волосы упали на лицо. Билл приподнял ее подбородок, заставляя взглянуть на него.

– Сара? Пожалуйста, скажи, если что не так. Я не обижусь.

Скрестив на груди руки, она прошептала:

– Просто… Я никогда не делала этого раньше.

Билл был явно потрясен ее признанием и отстранился.

– Господи, Сара, я понятия не имел.

Наступило неловкое молчание, но Сара положила его руку на свою грудь.

– Я хочу, чтобы ты научил меня.

Билл обхватил ладонями ее груди и стал жадно целовать их. Никогда еще в своей жизни Сара не испытывала подобных ощущений.

– Я хочу раздеть тебя.

Билл поднял ее на ноги, повернул к себе спиной и, продолжая целовать ее шею, расстегнул «молнию». Платье упало на пол, и пальцы Билла скользнули под пояс белых трусиков.

– Можно?

– Не останавливайся.

Билл медленно стянул трусики. Сара переступила через них и повернулась к нему. Ни один мужчина никогда еще ни видел ее обнаженной. Стоя перед ним в мерцающем свете живого огня, Сара с удивлением поняла, что не испытывает никакого смущения. Она провела руками по своим плечам, груди, бедрам, будто заново знакомясь со своим телом. Билл завороженно смотрел на нее.

– Ты так красива, – прошептал он, расстегивая рубашку.

Он быстро скидывал одежду, и Сара зачарованно следила, как постепенно обнажается его тело – загорелое, мускулистое, сильное. Когда Билл обнял ее, она словно утонула в нем, вдыхая, смакуя его свежий аромат.

Он подвел ее к ковру перед пылающим огнем и повторил, как заклинание:

– Ты так красива.

Впервые в жизни эти слова не раздражали Сару. Впервые в жизни она радовалась красоте своего тела и наслаждениям, которые оно способно подарить ей.

Она лежала перед камином на спине, в то время как губы Билла путешествовали по ее телу. Каждое прикосновение его губ пронзало ее с головы до ног и вызывало стоны, пробуждая первобытные инстинкты. Билл поцеловал ее бедра, и она раскинула ноги, желая чувствовать его губы повсюду, снова и снова испытать остроту незнакомых прежде ощущений. Его близость ошеломляла, поглощала. Сара задохнулась, жаркие слезы брызнули из ее глаз и заструились по щекам.

Услышав сдавленные рыдания, Билл обнял ее и стал нежно укачивать, словно ребенка.

– Я слишком спешу?

Сара с трудом успокоилась и задышала ровнее.

– Нет. Я сама не знаю, что со мной. Пожалуйста, не отпускай меня. – Билл осыпал ее поцелуями, она почувствовала его руку между своими бедрами и прошептала: – О, как хорошо.

Билл развел ее колени и осторожно вошел в нее. Сара застонала от резкой боли, но быстро подхватила ритм, и их тела задвигались синхронно. Она открывалась ему, ошеломленная чувством полной связи с другим человеческим существом.

Потом они лежали, обнимая друг друга и глядя на медленно умирающий огонь. Казалось, протекли часы. Они все время касались друг друга, целовались, как будто не веря, что это реальность.

Вдруг над их головами раздался шум.

– Черт, Мэри проснулась, – воскликнул Билл. – Быстро наверх.

Сара метнулась к двери.

– С одеждой, – сказал Билл, не в силах сдержать смех.

Сара хихикнула и заметалась по комнате в поисках своего белья.

– Вот твоя комната, – прошептал Билл, когда они поднялись по лестнице. – Увидимся через пять часов.

Сара улыбнулась. Как чудесно, что они расстаются ненадолго!

Не успели они закрыть двери своих комнат, как Мэри открыла свою. Однако не прошло и пяти минут, как Билл прокрался в комнату Сары и юркнул в кровать. Она схватила его за шею и тискала, пока он не запросил пощады.

Затем Билл стал гладить ее плоский живот, крепкие груди, восхищаясь нежностью ее кожи. Его ласки становились все более настойчивыми. В первый раз, потрясенная новизной ощущений, Сара не испытала оргазма, но теперь она жаждала познать все. Билл целовал самые интимные уголки ее тела, умело доводя ее почти до полной потери контроля, чуть отступая, позволяя успокоиться и снова возбуждая. И наконец ее ногти впились в его плечи, тело содрогнулось.

– О Боже, – задохнулась она, когда наслаждение пронзило ее.

Пять часов спустя, так и не сомкнув глаз, они наконец выбрались из постели и спустились в кухню.

Мэри неодобрительно посмотрела на Сару, одетую в одну из клетчатых рубашек Билла и его же спортивные брюки, и повернулась к Биллу:

– Я уже собиралась выбросить твой ленч.

Только сейчас, почувствовав аромат бекона, Сара поняла, как проголодалась.

– Спасибо, Мэри, – сказала она, поспешно принимаясь за еду.

Мэри только кивнула. Она явно не одобряла происходящее.

– Не обращай внимания, – прошептал Билл. – Она вовсе не так шокирована, как притворяется.

– Значит, она уже видела подобное? – спросила Сара, как только Мэри оказалась вне пределов слышимости.

– О, много раз, – пошутил Билл. – Да, чуть не забыл. – Он вскочил, бросился в гостиную и вернулся с клочком бумаги. – Все время обещаю себе купить электронную записную книжку. Это телефон Джейкоба, моего приятеля из «Глоб», о котором я тебе говорил. Сейчас позвоню ему.

– Тебе необязательно это делать.

Сара попыталась объяснить, что приехала сюда не ради его помощи, но Билл все равно позвонил в «Глоб».

– Он может встретиться с тобой в понедельник. Тебя это устраивает?

Сара взвизгнула от восторга.

– Останешься до понедельника?

– А как же одежда?

– Вряд ли она тебе понадобится…

Три дня спустя они возвращались в Нью-Йорк, и, чем ближе подъезжали к городу, тем напряженнее становилась атмосфера в салоне машины. Сара боялась, что теперь они расстанутся. Билл ничего не говорил о продолжении их отношений, правда, и о конце не упоминал. Несмотря на абсолютное совершенство этих трех дней, Сара начинала паниковать: ситуация явно вышла из-под ее контроля. Ей казалось, Билл вот-вот скажет, что все кончено, и она решила опередить его.

– Я чудесно провела время. Спасибо за все. – Сара изо всех сил старалась, чтобы ее голос прозвучал ровно. – Может, встретимся еще когда-нибудь.

– Минуточку. Это что? Отставка?

– Просто не думай, что я жду большего, – солгала она.

Пальцы Билла так сжали руль, что суставы побелели.

– Так как уже получила от меня все, что хотела?

– Нет, вовсе нет. Просто я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным.

Сара отвернулась и уставилась в окно, не в силах видеть боль, исказившую его лицо. Все получилось отвратительно. Она хотела облегчить Биллу разрыв, но лишь предстала перед ним стервой, пользующейся своим телом ради карьеры.

– Напомни свой адрес.

Сара не услышала в его голосе никаких эмоций и выпалила:

– Билл, мне страшно.

Ну вот. Теперь он сочтет ее полной идиоткой. Только она не позволит ему уйти, думая, что она использовала его.

– Я боюсь. Мне кажется, что я легко могла бы влюбиться в тебя.

Молчание, казалось, длилось вечность. Сара снова почувствовала непреодолимое желание бежать. Когда Билл остановил автомобиль, она уже держалась за ручку дверцы, готовая броситься прочь, но он нежно взял ее руку, поцеловал кончики пальцев.

– Ну, я точно знаю, что мог бы влюбиться в тебя, и меня это совершенно не пугает.

Какие еще нужны слова? Билл поднялся с Сарой в квартиру, которая – после дома на озере Уиннипесоки – показалась ей еще более отвратительной. На подоконниках образовалась ледяная корка, и смущенная Сара лягнула радиатор, но это не помогло. Омерзительное место!

Билл скатал журнал и набросился на обнаглевших в отсутствие хозяйки тараканов, а Сара пошла в ванную комнату. Не успела она включить воду, как занавес отдернулся, Билл шагнул в ванну и прижал ее лицом к стене.

Не было никакой прелюдии. Его переполняло желание обладать ею. Он раздвинул ее ноги коленом, его ладони охватили ее груди. Сара, умиравшая от желания почувствовать его в себе, встала на цыпочки и резко откинулась назад, навстречу ему.

– Сильнее, – взмолилась она, когда вода побежала между их телами.

Секс был быстрым, почти жестоким, и очень скоро их тела, выражавшие чувства лучше всяких слов, одновременно содрогнулись.

– Я опаздываю, – прошептала Сара, высвобождаясь из объятий Билла.

– Эта квартира омерзительна, – скривился Билл.

Сара бросила ему полотенце.

– После интервью поедем выбирать обои.

– У меня есть идея получше, – сказал Билл, вытирая ей спину. – Может, после интервью ты сложишь свои вещи и переедешь ко мне?

– Что? В Нью-Гэмпшир?

– Не смеши. У меня очень уютный чердачок в городе.

Сара, потрясенная скоростью, с которой развивались события, затихла.

– Ты не считаешь, что нам следует притормозить? – Билл явно расстроился, и Сара тут же пожалела о своих словах. – Я просто не хочу все испортить.

– Испортишь, если будешь слишком много беспокоиться. Один прогноз погоды должен бы заставить тебя задуматься.

Биллу показалось, что Сара всерьез восприняла именно этот довод.

– Ты думаешь, что будет еще холоднее?

– Вот именно, но ты заслужила наказание. – Билл легко ущипнул ее за плечо.

Сара все еще колебалась. Вспомнила, как отнеслась к решению Кейти жить с Джозефом, но они тогда встречались уже несколько месяцев, а она знает Билла всего три дня. Билл подмигнул ей, и она поняла, что поддастся порыву, как случалось уже не раз.

– Хорошо, я согласна.

Билл поцеловал ее.

– Ты не пожалеешь.

Саре хотелось посмаковать этот момент, но, взглянув на часы, поняла, что времени нет.

– Боже, я опаздываю, – воскликнула она, бросаясь к ящику с бельем. – Так в каком отделе работает Джейкоб?

– Он не работает ни в каком отделе. Он – главный редактор.

Сара вытаращила глаза.

– Так твой Джейкоб – Джейкоб Вейнберг? Почему ты не сказал мне?

– Я думал, ты это поняла.

– Поверить не могу. Мне плохо.

Билл подошел и обнял ее.

– Женщина, схватившаяся с парой торговцев наркотиками, боится, что не справится с таким милым котенком, как Джейкоб Вейнберг? Малышка, ты проглотишь его живьем.

Глава 11

Группа поддержки хозяев поля выкатилась на поле стадиона в облаке помпонов и коротких юбочек. Болельщики вскочили с мест и дружно заорали.

– Вперед, девочки, – рассмеялся рыжий Джей Бакли, шумно потягивая коку через соломинку. Затем он громко рыгнул, приподнял надетую задом наперед бейсболку и почесал голову. – Какая блондиночка!

Сара скинула его обутую в кроссовку ногу со своего стула, села и протянула ему сочащуюся кетчупом булку с горячей сосиской.

– Держи. Поверить не могу, что ты это съешь.

Джей сунул в рот всю булку и улыбнулся.

– В следующий раз принесешь с соусом чили.

И снова рыгнул.

Сара с отвращением взглянула на него и покачала головой. Она познакомилась с Джеем в свой первый день работы в «Глоб», когда Джейкоб Вейнберг попросил парня ввести ее в курс дела. Несмотря на некоторые странности в манерах и внешности, Джей был лучшим репортером газеты и не боялся за свое место, а потому с удовольствием взял Сару под крылышко. По редакции пронеслись слухи, что Сара получила работу не из-за собственных достоинств, а благодаря связям, и многие сотрудники были настроены к ней враждебно. На самом деле часовая беседа с Вейнбергом была одним из самых напряженных событий в ее деловой жизни. Несмотря на уверения Билла, редактор был далеко не «милым котиком», а тот факт, что Сара – любовница Билла, только усложнял ее задачу: убедить Вейнберга, что она годится для его газеты.

– Ну и как это в сравнении с… как вы его называете… «Арсеналом»? – спросил Джей, имитируя акцент кокни.

– Тоже мне, артист. Но если тебя действительно интересует мое мнение, я бы сказала, что американский футбол стремительнее, агрессивнее, ярче. Но уж слишком много показухи. И если честно, я не понимаю правила.

– Очень похоже на ваше регби, – сказал Билл, входя в комментаторскую кабину и целуя Сару в макушку.

– Привет. – Сара протянула руку и погладила его лицо. – Я не заметила, как ты вошел. Где ты был?

Билл сел и настроил микрофон.

– Брал несколько интервью перед матчем. Послушай, все просто. Главная задача – достичь с мячом зоны защиты. – Билл прижал рукой наушники. – Что? Конечно. Сара, режиссер хочет поговорить со мной. Пусть Джей объяснит тебе, что к чему.

Билл вышел из кабины, и Джей сказал:

– Начнем. Вон ту горячую блондиночку трахает принимающий игрок…

– Ладно, Джей, я как-нибудь сама разберусь, – рассмеялась Сара. Она прекрасно понимала, что грубые выражения Джея – просто представление, которым он пытается противостоять тому, что называет ее английской утонченностью.

– Я читал твой репортаж о перестрелке в метро. Хорошая работа.

– Спасибо, но на самом деле я только написала его. Никак не могу привыкнуть к американскому способу работы. В «Войсе» я сама вела расследование. А то, чем я занимаюсь здесь, дома делают помощники редактора.

– Неужели наша английская корреспондентка разочарована?

– Немного. Я не ожидала, что работа в «Глоб» – сплошная канцелярщина.

– Потерпи. Ты нравишься Джейкобу и всего добьешься. Господи, Сара, сколько тебе лет? Двадцать один? Я получил настоящий шанс, только когда мне стукнуло двадцать два.

Сара и сама понимала, что слишком торопится. В конце концов, она работает в «Глоб» всего три месяца. Почему она всегда хочет всего сразу?

Она вспомнила о неожиданном приглашении в британское посольство на неофициальный прием в честь англо-американского комитета «Безопасность в спорте».

– Хочешь пойти со мной на прием в посольство? Только уверена, что там будет очень скучно.

– Не думаю, что они обрадуются, увидев меня вместо Билла.

– Ты считаешь, что меня пригласили ради Билла? – Она немного пала духом. – А я подумала, что кто-то из них видел нашу программу «Наркотики в спорте».

Билл вернулся и сел на свое место.

– Джей, ты самый настоящий провокатор. Сара, я уверен, что тебя пригласили ради тебя самой. Прием организован британцами, а они ни черта не смыслят в американском спорте, как ты сама только что продемонстрировала. О, Джей, ты был прав насчет той блондиночки.

Мужчины ударили по рукам.

– У меня острый глаз.

Билл посадил Сару себе на колени. Она притворилась, что хочет высвободиться, но он только крепче прижал ее к себе.

– Вы – женоненавистники и англофобы, – сказала она, впиваясь ногтями в бедро Билла и чувствуя, как напрягаются его мышцы.

Джей вскочил.

– Эй, влюбленные, сможете обойтись без меня минутку? Мне надо перехватить Джимми Ридла.

Билл легонько куснул Сару за ухо.

– Ты прекрасна. Я когда-нибудь говорил тебе об этом?

– Миллионы раз, – сказала она, чувствуя на шее его жаркое дыхание.

– Тогда скажу то, что еще никогда не говорил. Я тебя люблю.

Сара повернулась к нему.

– Что ты сказал?

– Я тебя люблю.

Сара крепко поцеловала его. Она ждала этих слов с той самой первой ночи в Нью-Гэмпшире.

– Я тоже тебя люблю. Ты делаешь меня такой счастливой. – Упиваясь моментом, она снова поцеловала его и задохнулась от изумления – если не сказать больше, – когда он покатился со смеху. – Что тут смешного?

Билл показал на наушники.

– Мой режиссер говорит, что очень счастлив за нас обоих, только просит меня заняться делом. Наверное, надо было отключить микрофон.

– Какой ужас, – прошептала Сара.

– Ты о режиссере? Ну, тогда я рад, что не сделал того, что собирался.

– И что же это?

– Заказать в перерыве надпись на табло «Билл любит Сару».

– Билл, я бы сгорела со стыда.

– Вы, англичане, слишком чопорны.

Сара схватила микрофон и крикнула:

– Я сижу у Билла на коленях и точно знаю, что он говорит правду. Я чувствую, что он меня любит.

Билл с хохотом вырвал у нее микрофон.

– Какая женщина, – воскликнул он, но несколько секунд спустя он приподнял Сару с колен, глубоко вздохнул и сказал в микрофон:

– В прямом эфире Билл Ньюмен и «Спортивный обзор».

Сара вернулась на свое место рядом с Джеем, с началом игры посерьезневшим, как и Билл. Происходящее на поле казалось Саре совершенно бессмысленным, зато теперь она понимала, как чувствовала себя Кейти на матче «Арсенала». Комментарии Билла едва ли проясняли ситуацию.

На поле возникла драка. Рефери, вооруженный наушниками и микрофоном, попытался навести порядок. По сравнению с судейским свистком и красной карточкой, его снаряжение показалось Саре чрезмерным, но, видимо, и этого было мало, чтобы справиться с двумя огромными игроками в защитных шлемах и подплечниках, за которые Мэгги точно смогла бы убить.

Сара перевела взгляд на Билла, с трудом веря, что этот замечательный мужчина любит ее.

– Я люблю тебя, Билл Ньюмен, – четко произнесла она, чтобы он понял ее по движению губ.

Официант снова проскочил мимо Сары к жене сенатора, и терпение ее лопнуло. Она решительно подошла и с отрывистым «спасибо» взяла с подноса бокал шампанского. Что бы там ни говорил Билл, она чувствовала, что ее действительно пригласили ради него. Как только они прибыли в посольство, американский сопредседатель комитета умыкнул Билла, бросив Сару на съедение суетливым женам республиканцев. Все до единой, жены политиков были в костюмах приглушенных тонов и жемчугах, и Сара чувствовала себя неуютно в короткой юбке и тяжелых ботинках.

Она перешла в другую комнату и утешилась тем, что сотрудникам посольства приходится трудиться под пристальным взглядом миссис Тэтчер, чей приукрашенный портрет был единственным ярким пятном в этом в остальном невыразительном доме.

– Кажется, что от ее взгляда некуда деться, – услышала Сара веселый английский голос и обернулась.

– Мистер Харгривс! Какой сюрприз!

– Очень рад видеть вас, Сара. – Политик явно не был так удивлен, как она, словно считал совершенно естественным столкнуться с ней на другом конце света.

– Я не знала, что вы здесь.

– Значит, вы плохо выполнили домашнее задание, – ласково упрекнул он. – Я – член комитета.

Сара покраснела.

– Я здесь не на работе. Честно говоря, я думаю, меня пригласили только потому, что знали: я приведу Билла.

– Не хотите присесть? – спросил политик. – Боюсь, перелет все-таки утомил меня. – Сара последовала за ним в соседнюю комнату, и они сели на синюю бархатную банкетку. – Так на чем мы остановились? Ах да, мы говорили о Билле. Кто он?

– Билл Ньюмен, спортивный комментатор Эн-би-си. Он… э… мой хороший друг. – Сара так и не решила, как следует называть Билла. «Бойфренд» звучит довольно странно для мужчины за сорок, «коллега» – официально, а «любовник» – ну, это уж слишком прямолинейно.

Министр наклонился к ней, как заговорщик.

– Раз уж мы заговорили о честности, я должен кое в чем признаться. Вас пригласили ради вас, а не ради Билла. Я точно знаю. Это я послал вам приглашение.

– Но как вы узнали, что я в Нью-Йорке?

– Я связался с Джозефом Маккейбом и спросил, где вы обитаете. – Харгривс сказал это так, будто в его интересе к ней нет ничего необычного. – Джозеф рассказал мне о нападении. Ужасно. Вы выздоровели, я надеюсь?

– Абсолютно.

Харгривс улыбнулся.

– После той программы, между прочим, очень хорошей и кое-кого задевшей, я подумал, что нам следует чаще видеться. Жаль, что все так закончилось.

– Я тоже так подумала, – вздохнула Сара.

– Правда? Знаете, я так хотел пойти с вами на футбольный матч, – признался Харгривс, и у Сары не хватило духа сказать ему, что она-то думала о возможностях, которые программа откроет ей, а не о встрече с ним.

– Билл мог бы сводить нас на американский футбол. Пойдемте, я познакомлю вас.

– Не обязательно. Мне приятно поговорить с вами.

– И все-таки пойдемте. Он вам понравится.

В главном зале Билл давал автограф остролицей сенаторской жене.

– И как же зовут вашего внука?

Женщина смущенно откашлялась, и Сара готова была поклясться, что слышит постукивание крупных жемчужин ее ожерелья.

– Долорес… Это я – ваша поклонница.

Билл рассмеялся.

– Пожалуйста, Долорес. Приятно было поговорить с вами.

Представляя Стюарта, Сара обвила рукой талию Билла. Харгривс отметил этот интимный жест, и на его лице мелькнула озабоченность.

– Билл, это Стюарт Харгривс, британский министр и член комитета. Мой друг. – При этом последнем замечании Стюарт широко улыбнулся, и Сара поняла, что не была слишком самонадеянной.

– Правда? – Казалось, что Билл искренне удивлен этой новостью. Вообще-то он был стойким демократом и не интересовался политиками правого крыла, но, глядя, с какой вежливостью он обратился к Стюарту, никто бы об этом не догадался. – Рад познакомиться, сэр. Сара, ты мне не говорила, что вращаешься в таких высоких кругах.

– Именно мистер Харгривс дал мне ниточку к Ронни Фиретто, – засмеялась Сара.

Стюарт побледнел.

– Что вы…

– Я пошутила, мистер Харгривс. Но ведь это вы познакомили меня с Джозефом. Я все еще не знаю, почему.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Ваша, э… подруга, – сказал Стюарт Биллу, – произвела на меня неизгладимое впечатление.

– Она необыкновенная, – гордо заявил Билл.

– Совершенно с вами согласен. Сара, вы обязательно должны рассказать мне обо всем, что произошло с вами в Америке.

Харгривс неодобрительно взглянул на Билла. Сара никак не могла понять, почему. Легкий характер и дружелюбие Билла обычно привлекали к нему людей.

– Билл, Ида тоже хочет автограф! – Это была Долорес с очень похожей на нее подругой.

– Простите, я на минутку.

Как только Билл отошел, Стюарт прошептал:

– Сара, не могли бы мы найти укромный уголок? Ида – жена сенатора Харрелсона, организовавшего эту поездку, и, если она меня заметит, мы пропали. Я еще не поблагодарил его за приглашение. Но сейчас мне больше всего хочется пообщаться с вами.

Не успела Сара сказать, что намерена подождать Билла, как Стюарт подхватил ее под руку и увлек в ту комнату, где они сидели раньше. Сара была совершенно уверена, что Харгривс не вынашивает никаких неприличных планов, но, видимо, старый повеса не отвык монополизировать молодых женщин. Как еще объяснить его холодное отношение к Биллу?

– Америка действительно оказалась страной больших возможностей? – спросил Стюарт.

Сара обдумала его вопрос.

– Не совсем. Думаю, я не должна жаловаться, ведь у меня есть работа в «Глоб», но я не чувствую удовлетворения. Мне нужна сенсация, а в газете множество людей, стоящих выше меня в неофициальной иерархии, и, следовательно, у них гораздо больше шансов.

– Может быть, стоит подумать о возвращении в Англию?

– Нет, – твердо ответила Сара. – Я подумывала об этом перед Рождеством, но потом встретила Билла. Единственная бесспорная моя удача в Америке – это встреча с ним.

Стюарт задумался.

– Жалко, – наконец произнес он. – О, я не имею в виду Билла, я очень рад за вас. Я хочу сказать: очень жаль, что вы не возвращаетесь в Англию.

Но Сара не совсем ему поверила.

– Я уверена, что поступаю правильно, – сказала она нарочито туманно. Пусть истолковывает ее замечание как пожелает. Стюарт молчал, и она решила высказаться яснее. – Билл – один из лучших людей, которых я когда-либо знала.

– Вам не кажется, что он несколько, э… староват для вас?

Его прямолинейность шокировала Сару.

– Мистер Харгривс, я не думаю, что это каким-либо образом касается вас. Теперь, если вы меня извините…

Она хотела уйти, но Стюарт взял ее за руку.

– Сара, простите мою бестактность, я не хотел оскорбить вас. Конечно, это не мое дело. Пожалуйста, останьтесь.

Харгривс был так сконфужен, так умолял ее, что Сара снова села и улыбнулась ему, что только усилило его смущение. Она решила поговорить о чем-нибудь нейтральном.

– Я не большой знаток живописи, но этот портрет отвратителен.

– Зато большое сходство, – невозмутимо сказал Стюарт.

Сара засмеялась, радуясь, что неприятный момент остался позади.

– Такое замечание может стоить вам работы.

– Она не посмеет. – Стюарт улыбнулся при мысли, что премьер-министр осмелится уволить его. – Расскажите мне о вашей жизни в Америке. С самого начала.

Сара так образно описала ему свою короткую карьеру манекенщицы, что он расхохотался.

– Я просто не создана для подиума.

– Конечно, – согласился Стюарт. – Пустая трата времени для девушки с вашими талантами.

Сара подумала о красотках, то и дело мелькающих на фотографиях со Стюартом на страницах газет.

– Может быть. Но если я и обладаю какими-то талантами, то в данный момент они явно не востребованы. И я немногого достигла в деле Нэша и Фиретто. Эта неудача поколебала мою уверенность. Возможно, я не так хороша, как думаю.