Текст книги "Зовущий, зовущий мир"

Автор книги: Карэн Симонян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Симонян Карен
Зовущий, зовущий мир

Карэн СИМОНЯН

ЗОВУЩИЙ, ЗОВУЩИЙ МИР

Дверь бесшумно отворилась. Он инстинктивно повернулся и увидел новичка, неуверенно остановившегося в дверях.

Вместо приглашения он недоверчиво спросил:

– Неужели теперь и женщин присылают?

Девушка растерянно кивнула.

– Что же вы стали? Входите, – предложил он.

Девушка сделала несколько робких шагов.

– Садитесь.

Она присела на стоявший у прозрачной стены стул.

– Как вы доехали?

– Хорошо, спасибо, – ответила она. Потом, Приподнявшись, сказала: Меня зовут...

– Сидите, сидите, – перебил он. – В этой комнате люди не знакомятся. Здесь встречаются раз в три года, как мы сейчас, и расстаются. – Он стоял рядом с девушкой у прозрачной стены, за которой расстилалась голубоватая равнина с редкими деревьями – похожие на осьминогов, они простерли к оранжевому небу свои голые, длинные и беспокойные щупальца. – Сразу же примете станцию или сначала отдохнете? – спросил он.

– Все равно.

В тишине с небольшими перерывами раздавался слабый, приглушенный хрип кварцевых часов.

Молчание становилось невыносимым. Чтобы скрыть свое волнение, девушка глухо произнесла:

– Какая странная планета...

– Ничуть, – бросил он, – самая обыкновенная. Ничего странного здесь нет. Видите деревья? – Он отступил в сторону, чтобы она могла видеть растущие на равнине деревья. – Недели через две они будут казаться вам самыми обычными. Это единственная диковинная вещь на планете, да и то лишь поначалу... А остальное настолько обыденно, что с ума можно сойти.

– И вы... уже?.. – спросила девушка.

– И не думал. Люди сходят с ума от тоски, одиночества, от чувства покинутости и собственной ненужности. Но здесь не тоскливо, потому что напряженно работаешь. Целый день. Если только на минуту ослабить бдительность, машины и роботы разнесут планету на куски. Забытым я тоже никогда не был. Где-то ждут меня. И зовут, всегда, каждый день, каждый час зовут... И даже в эту минуту. Поэтому я спешу, – произнес он слегка смущенно.

– Я сейчас же приму станцию, и вы не опоздаете, – сказала она. Наверное, очень соскучились... по Земле или Марсу... Вы с какой планеты?

– Со 151-й Козерога. Там родился и вырос. На Земле еще ни разу не был.

– Все равно, – небрежно произнесла девушка. – Все обитаемые планеты похожи друг на друга. Наверное, лет через сто и эта тоже ничем не будет отличаться от Земли. А вы знаете, я тоже уже соскучилась по дому. Мне казалось, здесь все будет так необычно... Но я вам верю. И немного завидую.

– Чему?

– Скоро вы будете дома.

– Напрасно завидуете. Я домой не возвращусь...

– Останетесь? – спросила девушка. – Разве есть такая инструкция – о совместном дежурстве?

– Нет. – Он улыбнулся, потом сел напротив, обхватив руками колено. – Я отправляюсь. Туда. – Он показал рукой на сверкающую на вечернем небосводе точку.

– Яркая звезда...

– Очень, – сказал он, чуть раскачиваясь на стуле. – Всегда блестит. И зовет. Я с нетерпением ждал дежурного, чтобы сдать станцию и улететь туда.

– А по Козерогу-151 не соскучились?

– Не знаю. Как вам сказать? Наверное, да... – Помолчав, он продолжал тихо: – Но меня зовут, понимаете?

Девушка кивнула и, чтобы рассеять охватившее ее странное чувство, сказала очень громко:

– Может, принять станцию? А то вы и в самом деле опоздаете. Когда отправляетесь?

– Как только сдам станцию, – сказал он. – На это уйдет меньше часа.

На следующий день они снова встретились в той же комнате. Девушка не удивилась, она знала, что он еще не уехал.

– Доброе утро, – сказал он.

– Здравствуйте, – ответила девушка. – Вы оказались правы – деревья стали для меня уже обычными.

– Вы слишком снисходительны ко мне, – сказал он, – и все же я точно знаю, что деревья станут обычными только через неделю-другую.

– Вы еще не уехали, – сказала она, – а я всю ночь не могла уснуть. Каждую минуту ждала, что услышу рев двигателей. Кстати, доносится сюда со взлетной площадки шум двигателей?

– Доносится, только слабо.

– Как вас зовут?

Он скрестил руки на груди.

– Я же говорил, что в этой комнате не знакомятся. Раз в три года старый и новый дежурные встречаются здесь и снова расходятся. Я не знаю имени своего предшественника, а он моего...

– Почему?

– Это лишнее, – сказал он.

– Почему же лишнее? – удивилась она. – Ведь можно встречаться и расставаться по-человечески.

– Конечно, можно, – ответил он, – но это будет тяжело и для уходящих и для остающихся. На этой окраинной планете скрещиваются пути двух людей, живших до этого в разных уголках вселенной, и в тот же день расходятся. И эти двое никогда больше не встретятся. Понимаете, два человека встречаются и расстаются, чтобы уже никогда не встретиться. А когда знаешь имя... то... тогда ждешь его, потому что это уже не какой-нибудь безымянный человек. Ну, как вам объяснить... Имя – это уже нечто большее. Когда и вы продежурите здесь полгода, сами почувствуете... и не сможете объяснить заменяющему вас, что это означает, когда после долгого одиночества встречаешь наконец человека...

– Не верю, чтобы имя могло помешать.

– Возможно. Но ведь ни к чему, чтобы кто-то, которого уже никогда не увидишь, стал конкретной личностью?

– Вчера вы очень спешили, – сказала девушка.

Он не ответил.

И снова в тишине с небольшими перерывами послышался хрип кварцевых часов.

Окраинная планета была той границей, на которой остановилось освоение космоса. Тысячи подобных планет находились в процессе освоения. И каждая из них была границей между известным и неизвестным. За сотню или более лет машины и роботы под надзором одиноких дежурных преобразуют планету, создадут все то, без чего невозможно переселение людей. Потом из разных мест вселенной приедут сюда люди и создадут колонии. Жаль, что до сих пор ни на одной планете не обнаружены мыслящие существа. И теперь по вселенной, по бесконечному множеству радиусов распространяются бывшие земные жители...

– Сколько, по-вашему, людей во всей вселенной?

– Наверное, несколько сотен миллиардов, – ответила она.

– В двадцатом веке люди, кажется, жили только на Земле. Их было всего три миллиарда.

– Сейчас двадцать восьмой век, – сказала девушка. – Долго вы еще намерены здесь оставаться? Вас уже не зовут?

– Сейчас двадцать восьмой век, – подтвердил он, – и люди, в особенности девушки, совершенно не изменились.

Это была упрямая звезда.

Она продолжала звать все время.

Он не мог заглушить этот упорный зов.

Когда спустя несколько дней он снова шел в ту комнату, где люди никогда не знакомятся, он уже знал: после того как он выйдет отсюда, эта окраинная планета станет воспоминанием, сном или сказкой, услышанной в детстве, которую хочется послушать снова, но от которой теперь щемит сердце, потому что все обаяние этой сказки уже безвозвратно утеряно.

– Я сейчас отправляюсь, – сказал он.

Она молча посмотрела на него.

– Я сейчас отправляюсь, – повторил он.

– Мы расстаемся, – тихо проговорила она. – Человеческие пути случайно скрещиваются на этой планете и снова расходятся. Верно?

– Мы встретимся.

– Так много дорог, – сказала она, – и так велика вселенная...

– Мне было двадцать лет, когда я прибыл сюда, – сказал он. – А вам?

– Мне тоже.

– Видимо, на этой планете пересекаются пути только двадцатилетних... На этой самой обыкновенной планете... Ведь странно, а?

– Да.

– А когда они появляются в обычном мире, то стремятся туда, где нет ничего обыкновенного. И если они стремятся к этому, то обязательно встретятся там, где все действительно необычно: и вселенная, и солнце, и планета... Мы обязательно встретимся. – Он помолчал, потом добавил: – Меня зовут Адам.

– А я Лилит, – сказала девушка. – Ты уверен, что мы встретимся?

– А ты знаешь, сколько людей на свете?

Она растерялась:

– На свете есть всего два человека. Я и ты. И есть всего лишь одна звезда, самая необычная во всей вселенной...