Текст книги "Разбойник"

Автор книги: Карел Чапек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Разбойник. Вам что-нибудь нужно?

Профессор. Ничего! Да, я – не герой! У меня тоже было честолюбие, я хотел... я мог чем-то стать. Но зачеркнул сам себя ради хлеба насущного. А теперь я– ничтожный одураченный любовью, противный, старый, седой нищий из-за любви. Я – не герой!

Разбойник. Зачем вы мне это говорите?

Профессор. Потому что ненавижу вас! Вы – герой, а я – одинок! Где все? Почему оставили меня? Из-за того, что я недостаточно дерзок, чтобы быть... героем? Не настолько эгоист, не настолько жесток, не настолько вздорен, чтоб быть... героем. Что такое любовь?

Голос за сценой. Говорю, не ходи сюда, милая, не ходи.

Фанка. Кто-то идет.

Ш е ф л ь (выходит, пятясь, спиной вперед, и размахивая руками). Ведь тут стрелять будут. Господи, не ходи ты сюда с ребенком!

Выходит Закутанная женщина с ребенком на руках.

Профессор. Кто это?

Ш е ф л ь. Прошу прощения, господин профессор. Я только взглянуть хотел, пришли жандармы или нет, а тут как раз эта женщина. Не ходи сюда, говорю. А она и ухом не ведет. (Стучит себя по лбу.) Видно, не все дома.

Профессор. Уведите ее.

Ш е ф ь. Пойдем, голубушка, пойдем скорей отсюда. Здесь сейчас война будет.

Закутанная женщина. Куда мне идти?

Ш е ф л ь. Здесь нельзя!

Разбойник. Оставьте ее, Шефль, она больна.

Фанка. Может, бродяжка какая.

Закутанная женщина садится на скамью.

Профессор. Любовь! Пускай мне не говорят о любви. Если труд и терпение, заботы, самый отказ от молодости – не любовь, молчите о любви. Я не хочу о ней слышать! Не выношу ее!

Закутанная женщина (покачиваясь). Любовь! Встретишь обломок человеческий, который был женщиной, встретишь жалкую блудницу, которая была дочерью, встретишь больную старуху, которая была молодой, – увидишь, увидишь!

Шефль. Она маленько не в себе, дело ясное.

Фанка (встает и подходит к ней). Дай-ка мне ребенка.

Закутанная женщина. Не надо, не надо, не бери. У него отца нету.

Фанка (берет ребенка). Давай, давай. Не укушу. (Садится у стены и кладет ребенка на колени.)

Профессор. Кто вы такая?

Закутанная женщина. Никто. Прежде была кем-то, а теперь никто.

Профессор. Сумасшедшая.

Закутанная женщина. Нет. Прежде была сумасшедшая, была молодая, пела весь день, любила, любила, сердце звало меня вон из дома... Все прекрасно, когда ты молода, все тебе улыбается; каждая тропинка манит, да вот беда: куда приведет!

Разбойник. Кто вы?

Закутанная женщина. Не спрашивай у орла, что такое жизнь. Спроси об этом у раненой голубки. Не спрашивай себя, что такое любовь, – спроси об этом ту, которую бросил возлюбленный.

Профессор. Она права! Права!

Закутанная женщина. Спроси погибшую девушку, спроси мать с незаконным ребенком на руках, спроси встречную нищенку: она скажет тебе, что кому-то нравилась, и это была любовь.

Профессор. Да, да. Вы слышите?

Закутанная женщина. Любовь это то, что тебя покинуло, любовь – то, что прошло, любовь никогда не возвращается. Нарви цветов, сядь на берегу и не плачь, а кидай их в черный поток: пусть каждый видит, что такое любовь; пусть каждая вскрикнет: горе, горе мне! Может, он меня уже бросил! Ах, девушка, он бросил тебя в то самое мгновение, как первый раз завел речь о любви. Несчастная Мими!

Профессор. Что такое?

Закутанная женщина. Папа меня даже не узнает. Как поседел, как постарел! И как же я изменилась, если он стал такой?

Фанка (вскакивает). Господи Иисусе! Барышня!

Профессор. Лола, несчастная, откуда ты взялась?

Лола. Пришла хоть издали на вас посмотреть, а по дороге мне сказали, что Мими...

Шефль. Ей-богу, барышня, не узнал.

Фанка Мне вас жалко, барышня!

Профессор. Несчастное дитя, покажись мне! О боже!

Лола. Я пришла для того, чтобы показаться ей и сказать: "Погляди, погляди, погляди, Мими, что это такое!" Профессор. Как ты исхудала! На тебя страшно смотреть!

Лола. Сестрица Мими, я хочу тебя позабавить: сяду около тебя с ребенком на коленях. Гоп-гоп-гоп, гоп-гоп-гоп... Отдай мне ребенка!

Фанка. Погодите, барышня, я люблю детей нянчить. Гоп-гоп-гоп, гоп-гоп-гоп.

Профессор. Покажи. Это твой ребенок? Куда же я его дену? И тебя куда, бедная Лола? Посмотри, это уже не наш дом! Его отнял у нас вот этот, видишь?

Лола. Да, это не наш дом: у нашего не было решеток; там окна были настежь. И мыв детстве играли, то влезем в окно, то вылезем из окна наружу... из окна наружу... Мими, не вылезай из окна наружу.

Фанка,. Господи Иисусе! (Плачет.)

Профессор (заключает Лолу в объятья]. Бедная моя птичка, куда тебя деть?

Лола. Дай мне посмотреть на маму. Наверно, мама не постарела так, как ты. Мама – такая молодая.

Профессор. Мама – не с нами, Лола, и он тебя к ней не пустит.

Лола. Ты говоришь о том, кто обманул Мими? (Вскрикивает.) Зачем он обманул ее!

Профессор. Смотрите, вы, герой: вот она– любовь! Проклятье тому, кто сделал с ней зто.

Фанка. Барышня, барышня, войдите в дом!

Лола. Дай мне моего ребенка: без него я – ничто. Я – только пушинка, сухой листок, несущий семя по ветру.

Профессор. Опавший листок, куда же я тебя дену?

Разбойник. Сюда! (Отпирает ворота.)

Лола (вскрикивает). Нет, я его боюсь!

Профессор (полунесет, полуведет ее). Не бойся,-дочка, он не посмеет тебя тронуть. Ты дома, дома, все мы теперь будем, как ты... так же несчастны, как ты... и никто не посмеет прийти... (Входит с ней в ворота.)

Лола (в воротах). Любовь – это то, что тебя покинуло...

Шеф ль (смотрит им вслед). Да, оказия...

Фанка (идет к воротам с высоко поднятой головой). Пустите, я несу ребенка!

Шеф ль. Сдается мне, я ее где-то видел...

Фанка (войдя в ворота, тотчас захлопывает их за собой и задвигает засов). А ты оставайся там! Хаха-ха, ха-ха-ха!

Разбойник. Не запирайте!

Фанка (за стеной). Xa-xa-xa; я тебя не пущу! (Запирает входную дверь.)

Разбойник. Откройте! Мими, открой!

Шеф ль. Экая жалость! Теперь конец...

Разбойник. Конец? Ну, нет. (Прыгает на стену и оттуда во двор.)

Шеф ль (кричит). Господин профессор, он идет на вас!

Разбой н и к (за стеной, стучит во входную дверь). Мими, выйди! Открой мне! Сударыня, откройте!

Шеф ль. Ишь, разбойник!

Пауза. Из дома несутся женские крики.

Голос Разбойника. Откройте, черт побери!

Ш е ф л ь. Ей-ей, я бы не стал открывать!

На балкон выбегает Фанка с ребенком на руках.

Фанка. Га-га, га-га, га-га-га! Вот он ключ! Видишь? Видишь? Га-га-га, не пущу!

Голос Разбойника. Дайте сюда ключ, Фанка!

Профессор (появляется в балконной двери). Дайте мне ключ, Фани! Скорей!

Фанка. Га-га-га, га-га, никому не дам! Пустите! (Убегает).

Про фе ссор (на балконе). А теперь – ступайте отсюда, милый! Чего вам еще тут нужно, дурак? Кончено, кончено!

Голос Разбойника. Нет, не кончено. Мими, ты слышишь?

Фанка (выскакивает на балкон, без ребенка, с ружьем в руках). Пустите! Держите Мими!

Профессор. Не стреляйте! Положите это!

Фанка. А-а-а-а! Ну погоди! (Упирает ружье в живот и стреляет вниз, в Разбойника.)

Из дома доносится крик. Профессор убегает в дом.

Голос Разбойника. Мне ничего не сделалось, Мнми! Я иду за тобой!

Фанка. Забудь про эту дверь. (Стреляет.) Не уходишь? Ну погоди! (Убегает в дом.)

Шефль. Ей-ей, вот так женщина! От таких подальше!.. Эй, молодой человек! Молодой человек, говорю!

Фанка (выбегает на балкон с полным фартуком патронов и заряжает). Погоди, я тебя... Где же он? Убежал? Где он, Шефль?

Шефль. Да только-только был тут.

Фанка. Господи, что там делается.

Голос из дома. Фанка, пойдите скорей сюда!

Фанка. Некогда. Ага, он там!.. Брось эту мотыгу. Слышишь? Ну погоди! (Стреляет в сад.) Га-га!

Шеф ль. Попала?

Фанка. Не знаю. Вроде того. Эй, бродяга, вор, грабитель, брось мотыгу! Господи Иисусе, дверь выламывает. Перестань!

Голос Разбойника. И выломаю! Я иду за тобой, Мими!

Шеф ль. Скорей, Фанка, скорей!

Фанка. Вот тебе! (Стреляет в Разбойника.)

Шеф ль. Убит?

Фанка. Где там! (Заряжает.} Господи, дверь трещит!

Ш е ф л ь. Молодой человек, берегитесь!

Раздается треск.

Фанка. Га-га, га-га, мотыга треснула! Треснула, треснула твоя мотыга!

Профессор (выбегает на балкон). Марш отсюда, Фанка! Пойдите, разденьте Мими!

Фанка. Бегу. (Убегает в дом.)

Профессор. Уходите, сумасшедший! Вы-хотите убить больную женщину?

Голос Разбойника. Мими, я вернусь!

Лола (в балконных дверях). Вернись! Вернись! Вернись!

Профессор. Вернетесь! Молодость не возвращается; никто не возвращается таким, как был! И вы, если вернетесь, то уже таким, как я! Пойдем, дочка. (Уходит.)

Ш е ф л ь. Ей-ей, теперь уж конец!

Голоса за сценой.

Голос Капрала. Стой! Кругом!

Шеф ль. Господи, солдаты! Молодой человек, берегись! Солдаты идут!

Капрал (выходит). Так вот она, крепость эта самая!

Солдат Франта (выходит). Вот чертовщина!

Капрал (обращается за кулисы). Целься в окна, зята!

Шеф ль. Ей-ей, солдатик, не надо бы этого.

Капрал. Почему?

Шеф ль. А его уж там нету. Он в саду, за той стеной.

Капрал. А в доме кто?

Шеф ль. Да остальные; а он, значит, их в осаду взял.

Франта. Вот потеха.

Капрал. Ага, так нам надо сад брать. (Поворачивается к лесу.) Ребята, смирно! Солдаты пойдут со мной. Штатские с оружием, отставные и лесники окружат дом. Самокатчики располагаются на дороге, а кавалерия – в лесу. Надо взять его – живого или мертвого.

Ш е ф л ь. О'опей, а то убежит!

Капрал. Саперы, за мной! Франта, взрывчатка у тебя?

Франта. Так точно. Вот чертовщина-то!

Солдаты перебегают лужайку и становятся на колени у стены. Один начинает долбить штыком между кирпичами.

Шеф ль (садится возле них на корточки). Что это вы делаете?

Капрал. Стену снимаем.

Шеф ль. Как это – снимаем?

Капрал. Да взрывать будем. Слышишь, Франта?

Франта. Так точно. Вот пойдет чертовщина!

Капрал. Все – как на войне. (К долбящему.) Как сверлишь? Ты что? Не знаешь, какая дыра нужна? Она узкая должна быть. Слышишь, Франта?

Франта. Так точно. И глубокая!

Капрал. Чем меньше дыра, тем действие сильней. Слышишь, Франта?

Франта. Так точно.

Пока они долбят степу, Разбойник появляется у них над головой на стене и усаживается там.

Капрал. Теперь, Франта, всунь туда вот это.

Ш е ф л ь. А это что?

Капрал. Патрон.

Шеф ль. Какой?

Капрал. Взрывной.

Шеф ль (испуганно). Зачем же это?

Капрал. Стену на воздух поднять. Как на войне.

Шеф ль. Господи Иисусе, этого не надо. Вдруг беда будет!

Капрал. Франта, спички!

Шеф ль. Того гляди, весь дом рухнет!

Капрал. Франта, зажигай... Ты, дядя, отойди: сейчас стена взлетит.

Франта. Вот чертовщина!

Разбойник (у них над головой). Здравствуйте, ребята!

Шеф ль. Это он.

Капрал (вскакивает). Сдавайся!

R а з б о и н и к. Что-о?

Фанка (выбегает нa балкон с ружьем). Ага, вот он где? (Целится в Разбойника.)

Разбойник (поднимает руку). Фанка, мое последнее слово!

Фанка (опускает ружье). Ну, что еще?

Разбойник. Не забывай меня! Прощай, мой цветочек! (Спрыгивает во двор.)

Фанка. Га-а-а, караул! Держи! Убежит! (Убегает в дом.)

Капрал. Побегу за ним. Нагнись, Франта!

Франта нагибается, капрал становится ему на спину и перелезает через стену.

Шеф ль. Постойте, я тоже. (Становится Франте на спину, садится верхом на стену, но спрыгнуть боится.)

Капрал (отпирает ворота изнутри). Скорей, ребята! Он убегает!

Франта. Вот потеха! Бегом, ребятишки!

Солдаты вбегают в ворота.

Шеф ль (на стене). Убегает! Держи, держи! Вон, вон он! Через стену лезет! Эй-эй, в лес бежит! Стреляйте!

Вооруженные штатские, отставные солдаты, лесники, мальчишки высыпают из лесу на сцену и бегут опрометью с криками: "Ура! Держи, держи его!"

Шеф ль (на стене). Убежал. Жаль, что конец. Как бы мне теперь слезть? Принесите кто-нибудь стул! Никого нету? Стул! Стул! Принесите мне стул!

Слышны удаляющиеся ружейная стрельба и крики.

Да бросьте вы его! Помогите мне! Принесите кто-нибудь стул... Спасите! Спасите!

Из ворот выходят обратно Капрал и Франта.

Франта. Вот была чертовщина!

Из ворот выходит Фанка.

Ш е ф л ь. Сбежал, разбойник! Будто сквозь землю провалился! Прошу вас, солдатик, помогите мне слезть!

Франта (нагибается). Становитесь.

Фанка. Господа солдаты, солдатики, вы здесь на ночь останьтесь... караулить.

Капрал. Что ж, можно. Слышишь, Франта?

Франта. Так точно. Вот будет чертовщина.

Ф а н к а. Завтра нам, видно, переезжать...

Шеф ль. Я тоже буду сторожить! (Идет к воротам.) Капрал. Сдается мне, где-то я его уже видел!

Фанка. Понимаете, капрал, – и мне тоже.

Франта. Так точно; и мне тоже.

Капрал. Постой, Франта: припоминаю! Ну да! Мальчишкой я видел циркача – тоже так вот чудесил. Прямо глаз не оторвешь! Этот шибко на него смахивает.

Франта. Нет, тут не циркач – подымай выше. Я мальцом одного молодого князя иностранного на охоте видел. Так этот -пи дать ни взять тот самый князь.

Капрал. Ну, понес! Причем тут князь? Одно слово: комедиант.

Франта. Какой комедиант? Говорю, князь!

Фанка. Никакой не князь. Улан. Я молодой еще девчонкой была, вели солдаты улана в цепях: видно, чего страшного наделал. Мы, девки да парни, на него ровно на дикого зверя глаза вылупили! А он вдруг посмотрел на меня, да и говорит: "Дай мне водицы". Встрепенулась я, жбан ему с водой подаю. Он пьет тихонько, а смотрит так, будто у него душа с телом расстается. Потом сказал: "Прощай, цветочек!" Ну прямо вот как этот мне давеча. И глаза у того улана такие же были: красивые глаза, бедовые. До смерти не забуду.

Капрал. Видно, вы, Фанка, в этого самого улана влюбились.

Фанка. Понимаете, капрал, я зубы заговаривать не стану. Стара для этого. Прямо скажу: больно он мне понравился; ну а царя-то в голове еще но было...

Капрал. Так как же вы хотели этого разбойника застрелить?

Фанка. Сама не знаю. Видно, потому что не молодая уж и стало мне жалко...

Капрал. Чего?

Фанк а. Своей потерянной молодости.

3 а н а о е с.

УКАЗАНИЕ ДЛЯ ПОСТАНОВКИ НА ПРИРОДЕ

Сцена должна иметь тот же вид, что при постановке в театре.

Если возможно, позади или немного в стороне–другое место действия, отделенное от основного лесом либо кустарником: скошенный луг и на нем маленький трактирчик "У барашка" с несколькими столиками перед фасадом.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Из ворот выходят Профессор и Профессорша с чемоданом, пледом и т. п.; за ними идет, зевая, Фанка. Раннее утро.

Профессорша. Идем скорей, как бы не опоздать.

Профессор. Еще час до отхода.

Фанка (хочет взять чемодан). Дайте, говорю!

Я донесу вам.

Профессор. Нет, нет, не оставляйте Мими одну.

Профессорша. Следите за ней, Фани!

Фанка. Будьте покойны.

Профессор. Да, не спускайте глаз с этого ребенка, не отходите от нее ни на миг..,

Ми ми (высовывает на балкон голову в чепце), До свиданья, папа, до свиданья, мамочка. Счастливого пути!

Профессор. До свиданья, Мими, веди себя хорошо. Ходи только с Фанкой гулять и...

Мими. Да, папочка.

Профессорша. Иди еще бай-бай, Мими. Жди нас завтра вечером. И слушайся Фанку.

Мими. Да, мамочка.

Фанка. Не беспокойтесь. Я буду следить. Ступайте уж!

Профессор. Ну, до свиданья, дочка! Будь осторожна!

Профессорша. До свиданья, Мими!

Профессор и Профессорша уходят.

Мими. Счастливого пути. (Скрывается.) Фанка. Все никак не расстанутся! (Уходит в ворота и запирает их за собой.)

ПАНТОМИМА

Как только Профессор и Профессорша удалились в направлении к станции, Разбойник на соседнем лугу начинает рвать черешни. Прибегает землевладелец Пролог, начинается перебранка, Пролог снимает с Разбойника шляпу. В ответ Разбойник снимает шляпу с Пролога и убегает с ней. Через некоторое время он опять появляется на лугу, где девки сгребают сено, и начинает с ними дурить. Прибегает Пролог и грозит ему палкой. Разбойник убегает в лес. Пролог бранит девушек и бежит за ним. Через мгновенье он снова выходит из лесу, держа за плечо Разбойника. Дальше – основной текст от начала до конца первого действия. Сосед въезжает на настоящей телеге.

ФИНАЛ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.

Мими. У меня голова заболела! (Уходит в дом.) Сосед и Шефль кладут Разбойника на телегу и едут с ним к трактиру "У барашка". Дети и девушки, танцуя, окружают телегу и провожают Разбойника до дверей трактира.

Конец первого действия.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Разбойник с забинтованной головой и Доктор выходят из трактира "У барашка", садятся за столик под открытым небом и начинают азартно играть в карты.

Мими (выходит из ворот с каким-то шитьем).

Почему он никого не пришлет? Что с ним теперь?

Боже, сжалься надо мной!

Фанка (выходит из ворот). Не ходи никуда, Мими!

Мими. Я никуда не иду. (Садится на скамью.) Ах, прислал бы поскорей весточку, как ему там.

Фанка. Кто? Убитый этот? А полотенца он прислал?

Мим и. Неужели он умрет, Фанка?

Фанка. Да уж коли голову прошибли, кончено.

Мими. Замолчите, Фани!

Фанка. Да что вы волнуетесь? Какое вам до него дело? Кто он, Мими?

Мими. Не знаю.

Фанка. Значит, выбросили его из головы, да?

М и м и. Фани, Фани, он не должен умереть!

Фанка. Ну да, станет такой спрашивать, что он должен, чего не должен.

Мими. Если он умрет, Фани, я не знаю... я с ума сойду!

Фанка (строго). Мими... Мими, ты думаешь о нем!

Ми ми. Нет, нет, Фани. Видит бог, я думаю только о том несчастье, которое здесь произошло. Ах, значит, ему очень плохо, раз он не дает знать!

Фанка. Иди лучше спать. Уж поздно.

М и м и. Сейчас, Фани. Я нынче не засну.

Фанка. А я еще как... Тогда запри за собой ворота. (Уходит в дом.)

М и м и (одна). Если бы кто здесь прошел... у кого бы спросить... как он там! Через кого бы передать... Кажется, кто-то идет!..

Из леса выходит Сосед.

Сосед, сосед! Сударь!

Сосед. А, барышня! Добрый вечер.

М и м и. Скажите, пожалуйста, что с ним?

Сосед. С этим подстреленным-то? Спасибо.

М и м и. Как он?

Сосед. Да у него доктор.

Ми ми. Господи боже! Режет его?

Сосед. Какое! Без взятки остается.

Мим и. Но выживет он?

Сосед. Доктор-то наш? Он выдержит.

Мим и. Нет, я... о том...

Сосед. А о том и разговору нет, барышня.

Ми ми. Благодарю вас. Вы очень добры.

Сосед. Не на чем. Вот хочу на дерeбню сходить.

Ми ми. На какую дерябню?

Сосед. Да не на дерябню, – на деревню. Покойной ночи, барышня! (Уходит.)

М и м и (раскрывает объятия). Он не умрет! Он вернется!

Мими уходит в дом, заперев ворота. Между тем возле трактира Разбойник обыграл Доктора и встает из-за стола. Пауза.

Выходит Ночь, величественная женщина в покрытой звездами одежде.

Ночь Я – Ночь. О смертные, я та богиня, Что стаи звезд из горных стойл выводит И милосердною рукой смежает Усталых вежды. Все усталость знают.

Цветы и травы долу клонят стебель, Труд устает, и боль ослабевает, Всех сон долит. Весь мир земной затихнет, Когда путем росистым нисхожу я, Царица всех усталых.

Преклоните, О смертные, главу к моим коленям, Да увлажню бальзамом сна вам раны, Пот утомленья черными власами Отру, златою нитью сновидений Мрак разгоню, овею ваши чела Серебряным дыханием покоя И устелю послушной тишиной Приют влюбленных.

О друзья, итак, Спустилась ночь. И верьте: всюду тьма.

По ходу пьесы, вам ни зги не видно, А если что увидите, так это Лишь призраки волшебной летней Ночи.

Отходит вглубь. Появляется Разбойник и далее разыгрывается второе действие – до ухода Разбойника и Шахтера.

Ночь (выступает вперед) Ну, мир и покой вам, смертные созданья.

Завеса ночи падает; каждый факт – Отдельный абзац, и драма действительности – Имеет антракты: ночь и сон. Но с каждым рассветом опять возобновляется Недоигранной жизненной драмы ход.

А если грудь ваша кровью обливается, Рана во тьме опять заживет.

Уходит.

Конец второго действия.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Из трактира "У барашка" вываливается компания бражников: впереди Разбойник в обнимку со Старостой и Соседом, за ними Шахтер, Пристав, девки, парни.

Разбойник прощается, все пляшут вокруг него; он машет носовым платком и направляется к лесному домику. Все машут платками ему вслед. Как только Разбойник подошел к домику, начинается третье действие.

КОММЕНТАРИИ

Пьесы Карела Чапека относятся к числу наиболее крупных и оригинальных явлений мировой драматургии первой половины XX века. Своеобразие их содержания и формы позволяет говорить о театре Чапека так же, как мы говорим о театре Бернарда Шоу, Бертольда Брехта, Шона О'Кейси, Гарсиа Лорки. Не случайно, что Чапек снискал мировую известность именно как драматург. Помимо пьес, включенных в третий том Сочинений Чапека, перу чешского писателя принадлежит несколько драматургических произведений, которые были созданы им в соавторстве со старшим братом – драматургом, прозаиком и художником Иозефом Чапеком (1887-1945). Это написанный в стиле итальянской "комедии масок" одноактный фарс "Любви игра роковая" (1911), сатирическое обозрение "Из жизни насекомых" (1922) и философская комедия "Адам-творец" (1927).

Все публикуемые в данном томе переводы сделаны по тексту Собрания сочинений братьев Чапек, которое выходит в издательстве "Чехословацкий писатель".

РАЗБОЙНИК

Комедия "Разбойник" – первое самостоятельно написанное драматургическое произведение Карела Чапека. В пору работы над пьесой молодой драматург как-то сказал: "Две вещи оказывают могучее влияние на личность художника: детство и родной край". И это не случайно. Действие комедии развертывается на фоне живописной природы Подкрконошья, родного края писателя, а многие образы навеяны воспоминаниями о детстве. В приемной отца, рудничного и окружного врача в городках Малые Сватоневице и Упице, на окрестных хуторах и шахтах Чапек еще мальчиком встречался с будущими персонажами комедии. "Цыганку,– рассказывал он позднее своей жене, писательнице и актрисе, ныне заслуженной артистке Чехословацкой республики Ольге Шейнпфлюговой, – я знал: она появилась там, у нас в Упице, и мне, испуганному мальчугану, гадала по ладони. Профессор и его жена? Кто бы не вложил в них сочувственного и снисходительного отношения к своим родителям, хотя они совсем на них непохожи? Кто бы не пожалел их и не понял, какие горести приносит им молодость, оставляя дом пустым? А Фанка? Сколько мы в детстве видели таких служанок, которые обогревали чужие семейные очаги и отдавали свою зачерствевшую нежность детям более счастливых женщин..."

Во время одной из прогулок по окрестностям Упице писатель заметил: "...вон в этой маленькой халупе жил мой Шефль", а незадолго до смерти вспоминал: "Тот духовидец-шахтер из "Разбойника" – шахтер сватоневицкий". Образ старшей дочери профессора – Лолы – навеян рассказами деда и отца писателя о безумной Викторке, дочери безземельного крестьянина Антонина Жида из Червеной Горы, трагическую историю любви которой поведала в своем знаменитом романе "Бабушка" (1855) крупнейшая чешская писательница-реалистка Божена Немцова (1820-1862).

Если воспоминания о детстве дали писателю материал для создания реалистического народно-бытового фона комедии, то образ главного ее персонажа – Разбойника – возник на основе впечатлений гимназических и студенческих лет. В эту пору Чапек находился в среде радикально настроенной буржуазной молодежи. Позднее в статье "О чапековском поколении" (1932) писатель так определял духовный облик своего сверстника: "...оптимистически и конструктивно настроенный анархист, верящий в свободу человека, коллективизм и радикальную инициативу в целесообразной переделке мира". И хотя революционность не была для человека этого "жизненного типа" "ни программой, ни тактикой", Чапек утверждал, что, "если бы тогда наступила революция с лозунгом переустройства мира", его сверстник "восторженно и убежденно" присоединился бы к ней.

Несомненно, что в этом портрете молодого современника очень много автобиографического.

В первом варианте комедии, написанном в Париже, где Чапек весной и летом 1911 года слушал лекции на философском факультете Сорбоннского университета, автор защищал Разбойника. Он решительно принимал "сторону молодости и любви".

Но, возвратившись на родину и увидев друзей, индивидуалистический протест которых против буржуазного уклада жизни оказался непродолжительным и неглубоким увлечением, Чапек отказался от мысли продолжать работу: писатель не знал, чем кончится пьеса. Только в 1919 году, после завершения первой мировой войны и революционных событий 1917-1918 годов, он снова принялся за недописанное произведение.

Решительный противник человеческих жертв, Чапек, показывая конфликт двух жизненных тактик – "радикальной инициативы в переустройстве мира" (Разбойник) и консервативного реформизма (Профессор), теперь сомневается в успехе и целесообразности действий Разбойника. В конце концов его главный герой уступает и уходит, ничего не добившись. Однако такое решение не удовлетворяло писателя. По свидетельству первого исполнителя роли Разбойника, артиста Рудольфа Дейля, Чапек во время генеральной репетиции говорил ему: "Дейль, вы не думаете, что Разбойник еще должен вернуться? Ведь так, дружище, у пьесы нет никакого конца", а после премьеры повторил: "Говорите, что хотите, но Разбойник должен вернуться".

В 1922 году труппа Национального театра намеревалась сыграть "Разбойника" на природе. С этой целью драматург внес в текст пьесы ряд изменении и написал заключительный монолог возвращающегося Разбойника. Пьеса исполнялась в переработанном виде, но когда после заключительных слов Фанки Дейль снова появился на сцене, публика, которая уже хорошо знала пьесу по предыдущим спектаклям, решила, что он вышел благодарить ее за овацию. "И я промолчал, – вспоминает артист. – А когда перед зрителями показался и автор, аплодисментам не было конца. Прощаясь, Чапек сказал мне со вздохом: "Вы были правы, Разбойник не может вернуться".

Премьера "Разбойника" состоялась 2 марта 1920 года.

В спектакле, поставленном режиссером Войтой Новаком, принимали участие выдающиеся чешские артисты: Мария Гюбнерова (Фанка), Ева Врхлицкая (Мими), Карел Желенский (Профессор), Рудольф Дейль. Особенное впечатление произвело на автора мастерство старейшей чешской актрисы Марии Гюбнеровой (1866-1931), исполнявшей роль Фанки. Когда актриса предстала перед зрителем, молодой драматург не поверил своим глазам: "...на сцену ввалилась бабка, крикливая, как черт, быстрая, как помело, и вмиг наполнила собой театр до последней галереи..." Художественный образ обрел жизненность, о какой автор даже не мечтал. "Это была победа..."

Спектакль встретил восторженный прием у публики, и вскоре обошел большинство профессиональных и любительских сцен страны.

В тридцатые; годы режиссером Иозефом Кодичеком была осуществлена экранизация комедии. По свидетельству современников, "Разбойник" стал популярным, как какая-нибудь уличная песенка. Молодые люди подражали главному герою пьесы, девушки называли себя именем юной героини, а многие реплики превратились в крылатые фразы. Характерно, что молодежью комедия воспринималась как прославление молодой отваги, жизнерадостности и любви, а не как пьеса о поражении дерзкой и романтической молодости. Сам автор любил "Разбойника" больше других своих пьес, значительно более совершенных с точки зрения драматургической техники.

25 сентября 1938 года, в канун мюнхенской капитуляции, писатель присутствовал на премьере новой постановки "Разбойника" в Национальном театре, которая была осуществлена режиссером Иржи Фрейкой. В полупустом зале – всего несколько десятков зрителей с перекинутыми через плечо противогазными сумками. "Автор, вероятно, даже не замечает своей пьесы; его большие глаза устремлены вдаль, за стены театрального здания, на то, что происходит на границах Чехословакии..." (Ольга Шейнпфлюгова). Это был последний спектакль, который видел Карел Чапек. Вскоре под давлением реакции пьеса была снята с репертуара.

Наиболее значительная постановка "Разбойника" в народнодемократической Чехословакии осуществлена в октябре 1954 года режиссером Альфредом Радоком в пражском Национальном театре. За один год комедия выдержала большее количество спектаклей, чем при всех трех довоенных ее постановках в Национальном театре.

В чешской критике комедия сразу же получила довольно единодушную одобрительную оценку, хотя в откликах, появившихся после премьеры, можно было прочесть, что это "вещица без каких-либо литературных претензий", что "очутилась она на подмостках Национального театра по чистой случайности..."

Более характерен отзыв видного поэта, драматурга и театрального деятеля Отокара Фишера (1883-1937): "...пьеса милая и оригинальная, каких мало... она могла бы иметь подзаголовок "Песнь молодости". Это реалистический эпизод из дачного быта и одновременно сказка о тоске по дням детства, это буйная песня о любви и проделках молодости и вместе с тем мудрое раздумие над безрассудством и пустотой жизни..."

Ф. Кс. Шальда (1867-1937), возглавлявший левое крыло чешской буржуазной критики, с одобрением отмечал в комедии "свежую дерзость" непосредственного чувства, не желающего мириться с косными общественными традициями и трезвым голосом разума. Однако большинством буржуазных критиков социальное содержание конфликта полностью игнорировалось.

Спор между Разбойником и Профессором переводился в чисто абстрактный план и рассматривался как столкновение "завоевательной и авантюристической юности" с "горькой мудростью" старости. Реакционный критик Арне Новак характеризовал эту символическую молодость в конечном счете как "дезориентированную в самой себе".

Чешская коммунистическая критика, не менее высоко оценивая художественные достоинства пьесы, подчеркивала глубину ее содержания. Уже на следующий день после премьеры известная писательница Мария Майерова писала о комедии Чапека в вечернем выпуске социал-демократической газеты "Право лиду": "При нарочитой похожести на фарс в ней глубокое чувство и чистая поэзия, горькая задумчивость над жизнью и волнующие, неразрешенные вопросы..."

Несколько позднее она же писала о том, что в "Разбойнике" Чапек менее, чем в своих последующих .пьесах, приспосабливается ко вкусам буржуазии. Ряд очень метких суждений о комедии высказал в конце двадцатых годов один из первых чешских критиков-марксистов Бедржих Вацлавек (1897-1943).

Вацлавек отмечает, что в первом варианте пьесы автор ";..стоит полностью на стороне молодости и поднимает бунт от ее имени".

"Перелом в душе автора", который произошел за годы войны, обусловливает то, что "молодость не сохранила свой перевес до конца пьесы..."

"Волшебной поэзией" "Разбойника" восхищался Юлиус Фучик (1903-1943).

Современная чехословацкая критика подчеркивает, что "Разбойник" не только поэтический апофеоз юности, но и пьеса "о столкновении старого и молодого мира", о бунте молодости против буржуазного миросозерцания и морали.

Отдельной книгой "Разбойник" вышел впервые в 1920 году в издательстве "Авентинум". Вариант для постановки на природе был включен автором во второе издание пьесы ("Авентинум", 1922). Одновременно писатель сделал ряд сокращений в тексте 3-го действия, учитывая, видимо, опыт театральных постановок. Всего в Чехословакии комедия выдержала до настоящего времени девять изданий. На русский язык она переводится впервые.