Текст книги "Прерванные чувства (СИ)"
Автор книги: Камилла Пауэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Он хочет узнать тебя поближе. – Словно услышав мой немой вопрос, ответила Верда. – Стоит попробовать, я бы на твоём месте не отказывалась!
– Мне никто не нужен кроме Юсуфа, – твёрдо заявив, снова уставилась в линзу микроскопа пытаясь отличить ткань печени от почки.
– Не торопись так смело утверждать Лисса, время покажет.
Очередные бредни подруги и на этот раз потерпели поражение. В моих мыслях был только Юсуф и никакой профессор не мог занять это место.
Странно, что на работе, постоянные клиенты тоже стали оказывать знаки внимания, оставляя чаевые равноценные размеру всего ужина, требуя от меня взамен номер телефона. Естественно, я учтиво отказывала им в просьбе, но чаевые все равно возвращались ко мне.
Юсуф позвонил поздно вечером, когда я уже собиралась спать.
– Прости, что не смог позвонить раньше. Как прошёл твой день? – под этим вопросом подразумевался пересказ всего моего дня в мельчайших подробностях. И не дай Аллах, упустить что-то. Его интересовала каждая деталь.
После продолжительного разговора затянувшегося далеко за полночь, он сжалился над моим сном и пожелал спокойной ночи, не забыв упомянуть о том, как соскучился по мне.
Воскресенье. Наконец-то выходной день, который можно целиком и полностью посвятить себе и нашей долгожданной встрече. Заранее мы условились встретиться у Галатского моста, откуда Юсуф заберёт меня на прогулку по своему району.
На этот раз на мне было шифоновое лёгкое платье на бретельках, чуть выше колен, персикового цвета. Не став заморачиваться с макияжем в такую жару, ограничилась блеском для губ с фруктовым вкусом. Сбрызнув волосы цветочной парфюмированной водой, я оставила их распущенными источать аромат.
Остановившись у начала моста в тени, я собиралась выудить мобильный из сумочки и сообщить о своём прибытии на место Юсуфу, как вдруг оказалась прижатой к чьей-то груди. Знакомой, тёплой груди. Это был он… Юсуф, который опровергнув все национальные предубеждения, крепко обнимал меня на виду у всех прохожих.
– Что ты делаешь? На нас все смотрят, – обращалась я к нему, говоря прямо в грудь, не имея возможности пошелохнуться.
– Тсс, дай мне насладиться тобой…
Зарывшись носом в мои волосы, он глубоко вдыхал цветочный аромат, наполняя мной свои лёгкие. Спустя некоторое время, он взял моё лицо в свои руки, и снова наплевав на всех, испробовал мои губы на вкус, смакуя их при каждом прикосновении.
– На вкус как вишня, – улыбнулся он, лаская меня тёплым взглядом.
– Угадал, – улыбнулась ему в ответ и потянулась рукой к его губам, чтобы удалить остатки блеска. Юсуф перехватил мою руку и нежно поцеловал запястье, поднимаясь все выше, продолжая осыпать ладонь, россыпью поцелуев едва касаясь губами. В его движениях, в его взгляде, в его словах – все указывало на запредельную искренность чувств не дав мне и намёка усомниться в этом. Всё было ясно как светлый день. Мы безнадёжно влюбились…
7.
Район Бейоглу расположенный в европейской части Стамбула окружённый водами Босфора и бухты Золотой Рог, славился своими уникальными историческими и модерническими постройками. Знаменитая площадь Таксим с многочисленным рядом престижных отелей и бутиков. Излюбленное место гуляний туристов, а также местных жителей. Проспект Истикляль также представлял собой местность для прогулок. Среди многочисленных кафе и ресторанов, магазинов одежды и не только, местных базаров можно было удовлетворить любую свою потребность. Не обошёл вниманием и отель Пера Палас, именно в нем Агата Кристи некогда творил свой роман "Убийство в восточном экспрессе". В наши дни её комната представлена как музей.
Юсуф же решил сводить меня в Музей невинности, основанный знаменитым писателем по одноимённому роману, лауреатом Нобелевской премии Орханом Памуком. Фасад здания был покрашен в кирпично-красный цвет. В стенах музея, где были представлены различные вещи, описанные в романе, Юсуф посвятил меня в краткое содержание книги для большего понимания происходящего. История повествует о чувствах молодого человека из знатной и обеспеченной семьи. Будучи помолвленным с другой, парень питал нежные чувства к своей дальней родственнице. Он с упоением собирал в память о ней вещи, содержащиеся в музее, в том числе и больше четырёх тысяч выкуренных ею окурков.
– Знаешь, а это неплохая идея коллекционировать вещи любимой. – вторил он, когда мы уже покидали пределы музея.
– Надеюсь, ты об этом не всерьёз сейчас? – отшутилась я перестраиваясь справа от него.
– Я падкий на всё, что связано с тобой Лисс.
В его интонации не было даже предвестников юмора. Лицо Юсуфа, также как и прямой на меня взгляд отражали всю серьёзность его намерений. Разве может человек так быстро потерять голову?
– Куда мы теперь направляемся? – решила я сменить тему разговора.
– Ко мне.
– К тебе? – посмотрела на него удивлённо.
– Я живу здесь неподалёку. К тому же я узнал место твоего проживания, пришло время узнать и тебе.
Когда мы оказались в одной из квартир многоэтажного жилого дома, за окном уже смеркалось. Апартаменты, в которых проживал Юсуф, имели приличную площадь, обставленную в стиле хай-тек. Днем использование электричества было без надобности, так как основное освещение поступала с широких смотровых окон по периметру. Кухня была забита различными гаджетами, которые просто пылились без надобности.
– Ты живёшь здесь один? – поинтересовалась я, когда мы присели за кухонный стол немного перекусить сэндвичами.
– Это квартира нашей семьи в Стамбуле, на случай, если кому-то придётся здесь задержаться. На время учёбы я остаюсь здесь. Летом уезжаю обратно в Урфу к своим.
То, что Юсуф был из довольно обеспеченной семьи, я поняла не сразу. И надо отметить, он совершенно не старался мне этого показать, наоборот, относился к этому факту с стеснением, словно богатство доставшееся ему по наследству, мешало вести нормальный образ жизни.
– Расскажи мне о своей семье Лисс.
Отложив пустую тарелку в сторону, он упёрся ладошками в подбородок, с интересом приготовившись слушать. Во всех подробностях как всегда.
– Я родом из посёлка Чалыш, что в пяти километрах от Фетхие. Мой отец выходец из Греции, которому пришлось остаться в Турции.
– Почему?
– Он полюбил мою маму… – ответ заставил его улыбнуться и я продолжила. – Всё это время я жила там с родителями.
– То есть Стамбул, это первый твой выезд за пределы родного города?
– Да. Честно говоря, в Фетхие такая неописуемая природа, что и выезжать куда-то не было надобности.
– Ты встречалась с кем-то там до меня? – снова задаёт мне провоцирующий вопрос, пытаясь подловить на обмане. Но мне скрывать сей факт, нет смысла.
– Нет, я была поглощена учёбой, – отвечаю спокойно, без суеты.
– А сейчас? Ты поглощена? Мной? – смотрит прямо в душу своими шоколадным взглядом, моля о положительном ответе на заданный вопрос. Чувствую, как плавится моё тело на стуле, ещё минуту и я начну задыхаться от нехватки кислорода. Кажется что в кухне неимоверно душно, но заметив включённую Сплит систему, понимаю, что этот пламенный жар исходит изнутри. Кровь с бешеной скоростью течёт по венам, заставляя моё тело краснеть в самых видимых местах.
– Лисс, тебе нехорошо?
В его некогда ожидающем ответа взгляде уже присутствует волнение с характерными признаками паники за меня.
– Лисс, что с тобой? – устроившись рядом на корточки, тыльной стороной руки дотрагивается до моего лба. – Да ты вся горишь! – со скоростью света подхватывает меня на руки и несёт в ванную. В его сильных рукав так хорошо и уютно, а обняв за шею, чувствую себя в полной безопасности. С его такой молниеносной реакцией я точно буду жить до ста лет, а то и больше. Открыв холодную воду, быстрым движением рук протирает моё лицо, шею и другие открытые кожные покровы. В широко раскрытых и без того больших глазах все ещё виднеется беспокойство. Боже, как же он переживает за меня… С его непомерной помощью по охлаждению моего тела и выпитой воды, чувствую, как снова прихожу в нормальное для себя состояние.
– Мне уже лучше, – наконец заговариваю я, пытаясь встать с его колен.
– Даже не думай! – отвечает в приказном тоне, и снова взяв моё слабое тело на руки, несёт, чтобы уложить в спальню.
– Юсуф не надо, уже поздно и мне пора домой! – чертыхаюсь что есть мочи, но у меня ничего не выходит.
– Тебе надо отлежаться, возможно, это был тепловой удар, мы слишком много времени сегодня провели на солнце. – И аккуратно опускает меня на гладко застеленную кровать. – Если захочешь принять душ, то ванна слева.
– А ты где будешь спать? – поинтересовалась я подкладывая подушку за спину.
– В своей спальне, – мило улыбается, но остановившись у выхода, поворачивается, чтобы задать следующий вопрос, – Или ты хочешь, чтоб я остался?
8.
Хотела ли я, чтобы Юсуф остался подле меня? Моё сомнение разделилось на две половины. Одна часть меня, которая отвечала за сердце и чувства неумолимо желала оставить его, а вторая часть, отвечающая за разум, была категорически против. И если мой отец и был европеец, то мусульманское воспитание от мамы сыграло свою роль.
– Спокойной ночи Юсуф, – ответила я, со щемящим сердцем позволив ему уйти.
Рано утром, он отвёз меня домой, предварительно накормив настоящим турецким завтраком. Стол ломился от различных лакомств. Свежая нарезка овощей в компании с отборными оливками, яичница, сыр четырёх видов с мёдом и орешками, три вида варенья, сливочное масло, каймак, фрукты, сухофрукты и ароматный свежеиспеченный хлеб. На миг я подумала о кулинарных способностях Юсуфа, но увидев скоропостижно уходящую горничную, спустилась с небес на землю. Последняя приходила к нему каждое утро, чтобы приготовить завтрак до учёбы и немного прибраться. Впоследствии я поняла, что Юсуф рос избалованным ребёнком, которому все было дозволено, за исключением запретов отца. Али бей имел огромный вес не только в своей семье, но и в самом городе Урфа.
– Юсуф, ты сильно религиозный человек? – вдруг опешила я, спросив, когда мы уже подходили к моему дому.
Не сказать, что вопрос застал его врасплох, скорее он даже рад был поделиться хоть какой-то интересующей меня информацией. Присев рядом со мной на скамейку, начал свою речь.
– Шанлыурфа – это полное название города. (пер. с тур – Славная Урфа) До сих пор, Урфа является религиозным центром, а ещё городом пяти пророков ислама. У нас много достопримечательностей, к примеру – пещера, где родился пророк Авраам, два священных озера, большие исторические мечети, бани. И, конечно же, Гёбекли – Тепе.
– А что это?
– Самые древние в мире развалины каменных храмов. – С минуту помолчав, снова взглянул на меня с улыбкой и продолжил, – Меня даже назвали в честь рожденного в этом священном городе, известного поэта Наби Юсуфа.
Последнее сказанное им предложение лишь подтверждало всю серьёзность ситуации. Определённо Юсуф был частью глубоко религиозной семьи, семьи, где словам отца никогда не перечили, пытаясь отстаивать свою точку зрения.
– Ты единственный ребёнок в семье?
– Я старший, после меня ещё трое. Но я единственный сын. А почему ты спрашиваешь?
– Просто мне интересно было узнать о твоей семье. – мой взгляд в его сторону был достаточно беззаботным, но в душе носил совершенно иной характер.
Ранним утром на улице было безлюдно. Юсуф, не став пренебрегать возможностью, потянулся ко мне чтобы завлечь в свои объятья.
– Я так счастлив с тобой Лисс, – словно песней звучали его слова у моего уха. Последующие за этим фразы, в дальнейшем навсегда оставят отпечаток в моей жизни. – Я слишком боюсь потерять тебя. Обещай, что останешься со мной навсегда, – почти осипшим от волнения голосом спрашивал Юсуф.
– Обещаю, – сиюминутный ответ без доли сомнений. Юсуф, был первым и единственным, с кем я готова была разделить всю свою жизнь.
Поцелуй был настолько чистым и искренним, что создавалось ощущение, будто мы только что обменялись клятвами любить друг друга на веки вечные.
Закрыв за собой входную дверь, я мигом помчалась на балкон. Помахав вслед уходящему парню, бабочки в моём животе ещё долго давали о себе знать.
Год спустя…
– Как я рада тебя видеть! – Верда с нескрываемым удовольствием прижимала меня к себе. За первый прожитый курс, мы успели с ней сдружиться, несмотря на её слегка взбалмошный характер. Мы были словно одна батарейка с характерным знаком плюс и минус с двух сторон.
– Я тоже соскучилась по тебе!
Моё внимание привлёк явный ботаник в очках, проходивший слишком близко, остановившись, он всучил подруге клочок бумаги, чем заставил её обернуться. Взглянув на него многообещающим взглядом, подруга вернулась к нашему разговору.
– Ну, рассказывай! Ты ещё не сменила фамилию на Озтюрк?
Весь год мы с Юсуфом пребывали в идеальных отношениях. Благодаря свиданиям, которые он мне устраивал каждый раз на новом месте, я узнала, как многогранен и необычен в своём роде Величественный Стамбул. Город, соединивший культуры, обычаи, кухни, нации и наши сердца. Могла ли я предполагать, что выбрав медицину, и приехав сюда учиться буду так счастлива? Нет, не могла. Но ощущение, что все идёт именно так, как надо никогда не покидал меня.
– Нет, я все ещё Левентис. И, похоже, что я упустила особую информацию. Кто он? – взглядом указывал на уходящего ботана.
– А, ты о Берке? – отмахнулась она, – Мы типа встречаемся.
– Ты и очкарик ботан? – в голове не укладывались эти противоположности. – И что значит типа?
– Мне понравилось его имя.
– И всё?
– У него нестандартный подход по обольщению девушек. Вместо смс он пишет записки и собственноручно их передаёт. Если бы ты имела, хоть малейшее понятие о том, что он пишет… – Верда мечтательно взглянула на свернутый клочок бумаги. – А впрочем, давай прочитаю! – уже с неким энтузиазмом приготовилась освещать меня.
– Э нет, нет! Освободи мою и без того слабую натуру от интимных подробностей!
– Ну как хочешь! – ответила подруга и дочитав записку невольно улыбнулась.
– Как думаешь, меня смогут освободить от занятий на неделю?
– Не поняла? Значит, летнего отдыха тебе было мало?! Или "Стрекоза" имеет к этому непосредственное отношение? – её брови приподнялись в удивление.
– Юсуф тут ни при чём. У моих родителей тридцатая годовщина со дня свадьбы. Не хотелось бы в этот день лишать их единственной дочери.
– А вот это веская причина!
С выдвинутым предположением Верды согласился и ректорат, любезно предоставив мне неделю отгула, естественно за быстрым наверстанием упущенного по возвращении обратно. Оставалось только оповестить об этом Юсуфа.
– Я еду с тобой!
– Но у тебя же практика?!
– Сдам экстерном. Я не смогу так долго без тебя Лисс.
Он говорил правду… В Стамбуле мы старались видеться по нескольку раз на неделе. Когда по окончанию учебного года пришло время прощаться и разъезжаться по разным городам, я предвидела встречу с ним только в начале осени. Но как оказалось, Юсуф был не готов к столь поздней встрече. И многокилометровое расстояние между нами не стало для него нерушимой проблемой. Он приезжал каждую неделю.
– Или ты не хочешь меня видеть? – с охрипшим от волнения голосом спросил он.
Оказаться мною выброшенным за ненадобностью, для Юсуфа было схоже смерти. Казалось бы, человек, с довольно жёстким и требовательным характером, каким я видела его при общении с клиентами, рядом со мной превращался в ранимого и безоружного. Его всепоглощающая любовь ко мне походила на наваждение. И каждого, кто не так смотрел в мою сторону, ожидал смертный приговор.
– Хочу, только если это не помеш…
– Значит, тема закрыта! Я еду с тобой! – не дав возможности мне договорить, сказал, как отрезал.
– Хорошо, сообщу родителям, что мы едем вместе.
9.
С моими родителями Юсуф познакомился ещё летом. Уверяя их в том, насколько серьёзны его намерения по отношению ко мне, Юсуф получил "уникальный" пропуск и был вхож в наш дом, уже не являясь гостем. Родители были от него в восторге, тем более видя, как расцветает их дочь рядом с ним. Иногда отец чувствовал на своём месте Юсуфа… Так трепетно присматривал за мной последний, не оставляя одну ни на минуту.
Приехав в родной посёлок и не застав дома родителей, мы скинули вещи и отправились к побережью. Солнце приятно ласкало кожу своими лучами, а лазурная гладь достаточно прогретой для купания.
Освежившись в Эгейском море, Юсуф присел на песчаном берегу, усадив меня к себе на колени в пол-оборота. Обвившись вокруг его некогда светлой, но уже загорелой шеи, я уткнулась носом ему в плечо и под шум тихого прилива волн, доходящих до наших ног, я вдыхала аромат любимого тела. В душе царило полное умиротворение. Я начинала дремать.
– Я люблю тебя Лисс, безумно люблю… – почти сквозь сон я услышала откровение Юсуфа и открыв глаза подняла голову, чтоб встретиться с плавящим меня взглядом насквозь. Вот только в этот раз плавилась не я, а он.
– Ты плачешь? – спросила я осипшим голосом волнуясь, впервые ставшая свидетелем мужских слёз. Мои ладони коснулись его мокрого лица и притянули ближе.
– Я так боюсь потерять тебя Лисс… – шоколадного цвета зрачки на солнце казались янтарными, но как и прежде не открывали от меня взгляд.
– Ты и не потеряешь… Я тоже безумно люблю тебя Юсуф. – Это не были просто слова утешения. Это была правда. Моя правда. Ради него, я готова была пойти на всё! Отдать всё! Даже самое неприкосновенное… Мою девственность. Он прочёл это в моих глазах, когда мы вернулись с прогулки, всё в тот же пустующий дом.
– Ты уверена? – уточнял Юсуф, когда мы закрылись в моей комнате.
Терзалась ли я в сомнениях на тот момент? Нет! Абсолютно! Передо мной был именно тот единственный и любимый, с которым я чувствовала себя самой собой, Элиссой. Девушкой из небольшого посёлка, которая нашла свое счастье в обладателе больших глаз цвета молочного шоколада…
– Уверена.
Как происходит близость между парнем и девушкой я знала из медицинской теории. Молодой человек должен быть очень аккуратен в преодолении болевых пороков девушки, и достаточно нежным, чтобы не чувствовался дискомфорт.
То, как подошёл к этому делу Юсуф, не было прописано ни в одной теории. Я не чувствовала ничего кроме безмерной нежности и ласки, с которой он накрывал моё тело вновь и вновь, заставляя сладко содрогаться в ставших уже таких родных и близких объятиях. С каждым последующим движением, сменяющимся прерванным дыханием, Юсуф смотрел глубоко, прямо в душу, становясь беспрекословным владельцем моего сердца и моей жизни в целом.
– Моя Лисс… Теперь ты только моя Лисс… – вторил он, задыхаясь от настигшего нас безумства.
– А ты мой Юсуф… – с придыханием шептала ему.
– Я твой навеки Лисс… И даже на том свете…
Это всё что я хотела услышать… С этого момента, моя жизнь уже принадлежала Юсуфу, а его мне… И каждый раз, находясь вместе, мы будем одним целым!
Родители вернулись только к вечеру, так что у нас было время прибрать за собой.
На следующий день, прогуливаясь у пирса на закате дня, мы познакомились с довольно весёлой парочкой из Америки, хотя на самом деле американцами они не являлись. Итальянец и испанка по происхождению они познакомились в стенах Университета и пережив довольно непростые отношения, все же дали второй шанс своей любви. Сюда они приехали, чтобы дать друг другу клятвы в вечной любви и верности. За пару дней мы очень сдружились с ними, между нами было много общего, к примеру, пары были одного возраста, и любовь без границ соединяла наши сердца.
Для нас не стало удивлением, когда Франческа и Фабио предложили стать свидетелями на свадьбе. Юсуф с радостью согласился, ссылаясь на псевдо репетицию нашего будущего торжества. И когда брачующиеся давали друг другу клятвы, Юсуф на полном серьёзе произносил мне свою.
С новобрачными предварительно обменявшись контактами, мы договорились встретиться уже на их территории, в зависимости от проживания.
Тридцатая годовщина свадьбы моих родителей была отмечена в узком, но теплом кругу, с самыми дорогими и близкими нам людьми. В мечтах, на месте родителей я видела нас с Юсуфом, также сильно любящих друг друга несмотря ни на что.
Вернувшись в Стамбул, нас ожидало недолгое расставание. Отец Юсуфа, который неважно чувствовал себя в последнее время, требовал от сына к себе повышенного внимания.
– Совсем не кстати эта поездка. Я не хочу уезжать от тебя. – С горечью произносил Юсуф, раскрывая для меня свои тёплые объятья. Я прильнула к его широкой груди, и он сомкнул кольцо рук.
– Это же ненадолго. Отец поправится, и ты вернёшься. – Успокаивала я его.
Юсуф молчал. Это была одна из тех ситуаций, перед решением которой он был бессилен. Его отец.
– Я буду очень скучать по тебе. Обещай, что дождёшься меня Лисс? – его прямой взгляд был полон сожаления.
– А кого мне ещё ждать? Ты единственный, кого я люблю, – рука потянулась погладить его щетинистую щеку, но он снова перехватив, поднёс к своим губам и поцеловал.
– Скажи мне это ещё раз… – его взгляд снова заставлял меня плавиться.
– Ты единственный, кого я буду любить всю жизнь! – он ловил каждое слово, пытаясь запечатлеть его в памяти.
– Ты – моя жизнь Лисс!
Я боялась раствориться в его объятьях, так крепко он меня прижимал к себе. Мягкие тёплые губы снова клеймили меня, подтверждая мою полную принадлежность их владельцу. Вкус любви Юсуфа был несравним ни с чем. Он был неповторимым.
Смотря ему уходящему вслед, понимала, то, что произошло между нами, было глубоко всерьёз и надолго. И если бы мне сказали, что в тот день я видела лицо любимого в последний раз, я бы громко рассмеялась в ответ.
10.
Я ждала его… Ждала Юсуфа вопреки всему, надеясь на скорую встречу. Сгорая от любви в тоске по нему, единственным утешение для меня были медицинские энциклопедии. Я штудировала их днями и ночами, ожидая звонка от любимого. Но прошла неделя… Потом вторая… Третья… Все мои попытки услышать его голос заканчивались монотонным "Абонент вне зоны действия сети". Юсуф, человек, который и дня не мог прожить без меня, исчез…
– Что с тобой подруга? Мне совсем не нравится цвет твоего лица! – Верда начинала замечать мои изменения. Мой настрой изо дня в день уже был отнюдь не бодрый. И некогда весёлое лицо стало выглядеть бледным и измученным от постоянных переживаний.
– Юсуф пропал… – как можно тише открылась я подруге.
– Стрекоза расправила крылья и улетела?
– Верда мне не смешно!
– Погоди, как долго он не появлялся?
– Три недели.
– Три недели?! – чуть ли не криком переспросила подруга. – Он же жить без тебя не мог! Хотя…
Верда, сидящая в пол-оборота, развернулась ко мне всем телом и пристально посмотрела в глаза, словно искала в них ответ на свои предположения.
– Я же тебя предупреждала Лисса… Теперь ты испорченный товар, а покупателя и днем с огнём не сыщешь, – взгляд Верды потух. Она с сожалением опустила голову. – Стамбул такой Лисса, к одним он милостив, а к другим жесток. И понять на какой ты сейчас стороне, поверь, не составит труда.
Домой я возвращалась пешком, несмотря на проливной дождь. Пустые такси то и дело останавливались на обочине, предлагая довезти за бесплатно. Я лишь успевала отмахиваться. Мне было настолько гадко и противно на душе, что за этой острой грудной болью, на всё происходящее вокруг было абсолютно наплевать… Мысль о том, что все слова, которые произносил Юсуф до момента моего «полного» подчинения к себе, после оказались ложью, намертво засела в моей голове. Неужели он, человек, который со слезами на глазах клялся мне в вечной любви, добившись желаемого просто исчезнет? К чему тогда эти отношения, длившиеся больше года, если можно было силой уложить меня в постель, а не дожидаться, пока я сама для этого созрею? Зачем тратить на меня кучу своего времени? Зачем надо было приезжать ко мне каждую неделю летом, за тысячи километров? Зачем знакомиться и обзаводиться уважением моих родителей?
Слишком много "зачем" тяготили мою душу в последнее время.
Взяв на несколько дней отгул на работе, и впервые официально прогуливая учебу, я осталась дома, утопая в своих слезах ночи напролёт. Я пыталась найти Юсуфу оправдания. Предположений было несколько – поломка сотового, но у его семьи достаточно денег, чтобы позволить себе купить новый незамедлительно. Возможно, его отцу совсем плохо и он не может его оставить. Тем не менее, я надеялась на его приезд и последующие за ним объяснения.
Обеспокоенная Верда через пару дней, все таки вынудила меня вернуться к учёбе, заехав рано утром.
– Как ты? Есть новости? – с лёгкой нервозностью управляя машиной, интересовалась подруга.
– Нет. Никаких новостей. – направила опустошенный взгляд направо рассматривая проезжающие улицы.
– Хватит лить по нему слезы, черт возьми! Подумай о себе сама, если он не подумал! И начни уже, наконец, хоть что-нибудь есть, ты все ещё бледная и худая!
Каждое произнесенное ею слово было правдой. Я забыла, когда ела в последний раз и теперь походила на тень. Исхудавшее тело с некогда загоревшим кожным покровом было бледным, а где-то даже проявлялись капилляры сосудов.
– Обещаю, я съем целый семит сразу, как мы приедем.
Если бы просыпаясь с утра я знала, что мне предстоит перенести и удастся ли прожить этот день до конца, я бы вовсе не просыпалась…
За каждодневным пролистыванием ленты одной из социальных сетей между парами я наткнулась на обновлённый и до боли знакомый профиль. От увиденной фотографии, мне вдруг стало тяжело дышать, воздух перестал поступать в лёгкие. Я начала задыхаться… Сокурсники ринулись ко мне оказывать первую помощь. Через пару минут меня привели в чувство, дав воды и сбрызнув запястья одеколоном. Испуганная Верда уже не отходила от меня ни на шаг.
– Что произошло Лисса?
Мой язык все ещё был тяжёлым для разговора, поэтому я протянула ей свой мобильный с фото, наблюдая, как увеличиваются её глаза от негодования.
– Это он? Он что женился? – не сумев совладать с собой, прокричала подруга. Робкий кивок с моей стороны был подтверждением выдвинутых ею обвинений. – Мразь, я так и знала! – никак не могла успокоиться.
Горькие слезы прыснули с моих глаз, безжалостно окрашивая моё бледное лицо разводами потекшей туши. Я хотела привстать, но резь в животе сразила меня наповал.
– Лисса, тебе плохо? – с волнением обратилась Верда.
– В животе колики. Не могу встать.
– Это все из-за него черт возьми! Тоже мне Святой Юсуф! Погоди, я сейчас позову Адем бея, он ещё здесь, осмотрите тебя, как-никак профессор.
Через несколько минут в дверях аудитории показался профессор Челик и все оставшиеся студенты вышли в коридор.
Взглянув с содроганием на меня такую беспомощную и изможденную, всю в слезах, профессор провел плановый осмотр.
– Давно у тебя эти боли? – закончив процедуру, и сев рядом на стул поинтересовался профессор.
– Нет. Сегодня проявились.
– Есть подозрения на гастрит, но стоит ещё сдать анализы. Я вколол обезболивающее, думаю теперь тебе нужно открыть незамедлительно больничный лист и как следует пролечиться.
– Помогите мне встать Адем бей. – я все ещё оставалась бессильной, а холодный пот выступивший по всему телу ещё больше усугублял мой дискомфорт.
Молодой профессор подставил свое плечо как опору для меня и, обхватив за талию, вернул мое тело в вертикальное положение. От увиденной картины, которая происходила дальше, мы молча взглянули друг другу в глаза, не понимая всей сути ситуации, с которой нам пришлось столкнуться. И если предательство Юсуфа я может быть и смогла пережить, но как реагировать на ЭТО, я не знала.
По моим ногам стекала алая кровь, образуя начинающуюся лужицу на кафельной плитке. Я теряла сознание…
– Носилки!! Срочно!!
11.
За окном было уже затемно, когда я проснулась в больничной палате. Рядом с кроватью была установлена капельница. Раствор медленно, но верно поступал в мое безжизненное тело. Я была слишком слаба, чтобы исполнить элементарную вещь, нажать кнопку вызова медсестры. Перед глазами все ещё рябило фото Юсуфа. Не моего, а той, с кем он был безмерно счастлив на фото. Его тёплый взгляд и широкая улыбка больше не принадлежали мне. В один миг, он разрушил все, что было между нами и стёр меня из памяти. Для него это оказалось слишком просто, но не для меня. Что делать, когда тебя бросают на полпути, прерывают ваши отношения, любовь, связи? Что делать с нерастраченными чувствами? Моё сердце переполнялось от любви к человеку, который и вовсе был меня не достоин, скрыв свою истинную сущность.
Я снова уснула под действием лекарств. Открыв глаза, обнаружила рядом с собой все того же профессора, что спас меня от гибели. Он дремал.
– Адем бей, – позвала его негромко, боясь напугать. Немного поерзавшись на стуле он открыл глаза.
– Ты проснулась! Как себя чувствуешь? Боли есть? – зеленоглазый профессор все ещё испытывал за меня волнение.
– Уже лучше. Болей почти нет. А что это было?
В заспанном взгляде проскочили нотки сожаления и возможно… Отчаяния?
– Элисса, мне очень жаль… Это был выкидыш.
– Что?
Ошарашено посмотрев на него я сама не поняла, как привстала, пытаясь слезть с кровати.
– Тише, тише, тебе противопоказан стресс и лишние движения. Лучше вернуться в койку. – тут же подхватил за руку, чтобы снова вернуть меня в лежачее положение. Я заплакала от безвыходности. Поверить не могу, что я, будущий медик даже не заметила признаков беременности, ссылаясь на общее болезненное состояние и недосып. А ведь это мог быть наш с ним малыш. Он убил его своим известием о женитьбе и надеюсь, когда-нибудь поплатится за это…
– Верда, мне нужно поговорить с ней!
– Элисса, уже далеко за полночь, полагаю, Верда уже спит. – Немного подумав, продолжил, – Но если тебе нужно кому-то выговориться, то я готов помочь.
Его выражение лица олицетворяло сдержанность и непоколебимое спокойствие. А едва заметные морщинки в уголках зелёных глаз, ещё больше внушали доверие.
– Отец ребёнка бросил меня женившись на другой. – произнести эту фразу вслух было куда больнее, чем прокручивать в своей голове.
– Потому что ты забеременела? – все с той же сдержанностью продолжил.
– Нет. Он не знает о ребенке. И никогда теперь не узнает… – я чувствовала, как мрачнеет моё лицо от этих мыслей.
После сказанного мы очень долго молчали. Каждый думал о своём, прокручивал ситуацию с разных сторон, делал выводы. Профессор пошелохнулся, только когда заметил, что раствор в капельнице закончился.
– Слушай Элисса, – начал он, – я понимаю как тебе теперь будет не просто, поэтому хочу предложить свою помощь. – присел на край кровати взяв мою руку.
– Помощь? Но вы итак уже достаточно помогли мне Адем бей! – обратила на него удивлённый взгляд.
– Это врачебный долг. Я хочу предложить помощь, как мужчина. И… можешь звать меня просто Адем.
