Текст книги "Почему поют русалки"

Автор книги: К. Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 34

Кэт расположилась у себя дома, где, сидя в будуаре за нарядным рабочим бюро, сочиняла краткое, но многозначительное послание Эйдену О'Коннеллу, когда из холла внизу послышался низкий голос Себастьяна. Не слушая, что ответила ему ее горничная, Элспет, Кэт торопливо убрала листок, встала и обернулась как раз в ту минуту, когда он появился в дверях.

Одетый в костюм для верховой езды – лосины оленьей кожи и высокие сапоги, – он принес с собой острый запах свежего сентябрьского утра. Наградив ее быстрым поцелуем, Себастьян предложил:

– Одевайся, и поедем кататься в парк. Вдвоем. Кэт мгновением дольше задержала возлюбленного в объятиях, затем рассмеялась:

– Но я не одета.

– Так переоденься.

Его пальцы пробежали по ее щеке, выражение лица внезапно стало серьезным.

– Мы почти не виделись последние дни. И когда я прихожу, мне кажется, что в тебе появляется… появляется какая-то натянутость.

Острая потребность сказать ему правду охватила Кэт, горячая и неотступная. Но как бы ни боялась она Джарвиса, еще больше страшилась она того, что увидит в глазах Девлина не любовь, а ненависть. Поэтому промолчала. Но желание признаться не оставило ее, сменившись болью.

Кэт на секунду прижалась губами к его рту, а уже через мгновение смогла изобразить на лице улыбку.

– Пятнадцать минут, и я буду готова.

– Так долго? – с деланым ужасом переспросил Себастьян и наградил ее шлепком.

Получасом позже, когда они бедро к бедру скакали верхом по городским улицам, он рассказывал Кэт о капитане Беллами, его красавице жене, уроженке Бразилии, и дочке по имени Франческа. С болью в сердце она слушала о покушении на жизнь своего возлюбленного и о печальном конце незнакомца в водах Темзы. Завершающим был рассказ о встрече Себастьяна и Чарльза, лорда Джарвиса, накануне вечером и беседе между ними.

Все это она выслушала в молчании.

– И ты поверил ему? – спросила она, когда Девлин закончил свой рассказ.

Себастьян бросил на Кэт недоумевающий взгляд, чуть нахмурился.

– Мистер Лавджой проверяет списки пассажиров. Но могу сказать, да, я ему поверил. Ибо в таком случае все сходится. Я вполне допускаю мысль о том, что даже Джарвис может иногда сказать правду.

У нее в горле что-то некрасиво пискнуло.

– Сказать правду, не имея на то скрытых мотивов? Ни за что на свете.

Они миновали ворота парка и теперь в молчании скакали по тропинке. Кэт чувствовала на себе пристальный взгляд Себастьяна, и это смущало ее. Она могла ввести в заблуждение толпу лондонских зрителей, но не этого человека.

– Почему бы тебе не рассказать мне о том, что с тобой случилось?

Она хотела расхохотаться и тем избавиться от необходимости отвечать на вопрос, но знала, что с Себастьяном такая уловка не пройдет. Стараясь не опускать глаз под его взглядом, Кэт с трудом выговорила:

– Прости. Я не могу об этом говорить.

Еще некоторое время он не сводил с нее глаз, черты лица исказило беспокойство, но расспросов больше не последовало.

Кэт отвернулась, и ее взгляд упал на маленького человечка в котелке и очках, торопливо направлявшегося в их сторону. Увидев, что она заметила его, он замахал рукой, словно привлекая внимание.

Девлин натянул поводья и спрыгнул с лошади.

– Доброе утро, милорд, – поздоровался Генри Лавджой, подходя. Обернувшись к Кэт, он приветствовал ее неловким поклоном. – Мисс Болейн, рад вас видеть, примите мои извинения за то, что прервал вашу прогулку. Ваш грум, милорд, сообщил мне, что вас можно найти в парке. Думаю, вам будут небезынтересны сведения, которые я получил в Министерстве торговли.

– Слушаю.

– Оказывается, все записи, касавшиеся катастрофы с «Гармонией», утеряны. Клерк уверяет меня, что они могли затеряться, случайно оказавшись в другой папке, и обещает их непременно разыскать. Но этот факт уже сам по себе любопытен. Весьма любопытен.

До слуха Кэт донеслось приглушенное проклятие.

– Вы считаете, кто-то мог похитить записи? – спросила она.

– Ни в коем случае. – С этими словами магистрат извлек из кармана сюртука скомканный лист бумаги. – Но мне все-таки удалось раздобыть имена владельцев как самого судна, так и перевозимого в том рейсе груза.

– Что было на борту? – спросил Девлин, беря бумаги.

– Чай. В попытке предотвратить мятеж, капитан Беллами был вынужден дать команде разрешение выбросить весь груз за борт, чтобы удержать судно на плаву. Владелец карго – некий мистер Уэсли Олдфилд – оказался полностью разорен. Сейчас он помещен в долговую яму, сидит в Маршелси.

– Довольно любопытно.

Девлин внимательно читал бумаги, которые держал в руке. Затем криво усмехнулся.

– Что там? – спросила Кэт, наблюдавшая за ним. Девлин протянул бумагу ей.

– Имя владельца судна. Им был Расселл Йейтс.

Генри Лавджой кашлянул и осведомился:

– Вы знакомы с этим человеком?

– Мистер Йейтс – личность, широко известная в Уэст-Энде, – объяснила ему Кэт. – Когда-то ему довелось быть даже пиратом.

– Как «пиратом»? Вы не шутите?

– Да, настоящим пиратом, – продолжала она, улыбаясь. – Младший сын одной знатной семьи из Восточной Англии, он еще мальчиком сбежал в море. А годы спустя вернулся богатым человеком. Носит в ухе золотое кольцо и позволяет себе вполне пиратские выражения, свет притворяется шокированным, но его терпят, поскольку… О, он все-таки Йейтс и прирожденный джентльмен. К тому же забавен и очень, очень богат.

Лицо магистрата приняло озабоченное выражение.

– Вы полагаете, он мог иметь отношение к этим убийствам?

– Йейтс? – Брови Кэт изумленно взлетели вверх. – Лично я полагаю, что он может вести себя как совершенный дикарь, если ему придет это на ум. Но хладнокровно убить четырех юношей за проступки их отцов? Нет, не думаю, что он способен на это.

– Так что же все-таки случилось с судном? – вмешался Девлин. – Вам об этом известно?

Магистрат утвердительно кивнул.

– Согласно тем сведениям, которые мне удалось получить, на «Соверене» попытались подлечить поврежденный корабль и, поставив паруса, привести его в Лондон, но это не удалось. «Гармония» окончательно затонула, когда встретила шторм вблизи берегов Лиссабона.

– Следовательно, мистеру Йейтсу пришлось примириться с потерей.

– Кажется, так, – кивнул маленький магистрат, – хотя корабль мог быть застрахован. Я собираюсь нынче навестить редакции нескольких городских газет, ознакомиться задним числом с публикациями по этому поводу.

– Я считал, вас отстранили от дела? – улыбнувшись, спросил Девлин.

Редкий проблеск веселья мелькнул в обычно серьезных глазах чиновника.

– Так и есть.

ГЛАВА 35

Оставив в конюшне любимца вороного, Себастьян пересел в двуколку и погнал лошадей в Саутворк. Когда под колесами экипажа перестала громыхать старая брусчатка Лондонского моста, он оказался на южном берегу Темзы. Солнце пригревало, его лучи играли на сверкающей золотом глади реки, но улицы, окружавшие Маршелси, хранили сумрак и промозглую сырость, а воздух был наполнен чадом гниющих отбросов, падали и отчаяния.

– Уэсли Олдфилд, – сказал Себастьян, вкладывая для убедительности монету в трясущуюся руку старика, которого он встретил у высоких тюремных ворот. – Где мне найти его?

– Потрудитесь подняться по лестнице наверх. Последняя дверь по правую руку.

Речь старика звучала, к удивлению, вполне культурно.

– Благодарю.

Прижав к носу платок и стараясь дышать неглубоко, Себастьян взобрался по шумной, вонючей, в пятнах мочи лестнице и пошел вдоль холодного коридора. Вдруг его слуха коснулись звуки скрипки, ее печальный мелодичный напев доносился из-за ободранной двери в конце прохода. Когда Себастьян постучал, звуки мгновенно стихли.

– Кто там? – послышался сдавленный испуганный голос.

– Виконт Девлин.

Дверь рывком распахнулась, и он увидел жалкого вида субъекта. Насколько удалось выяснить Себастьяну, возраст Уэсли Олдфилда едва перевалил за тридцать пять, но человек, который сейчас стоял перед ним, казался много, много старше. Его неопрятные длинные волосы выглядели совершенно седыми, рот был приоткрыт, а запавшие щеки, изможденность лица говорили о болезнях. Ссутулившись, он стоял у двери, одной рукой держась за притолоку, словно боясь упасть, а в другой бережно держа старенькую скрипку. На Себастьяна смотрели водянистые блекло-голубые глаза.

– Мы с вами знакомы?

– Мистер Уэсли Олдфилд? – уточнил Себастьян. Мужчина сконфуженным жестом пробежал рукой по щетине на подбородке.

– Да, это я.

– Можно войти?

Олдфилд на мгновение заколебался, затем, шагнув назад, отвесил любезный поклон.

– Входите. Приношу нижайшие извинения за более чем скромную остановку моей обители.

Себастьян очутился в тесной, с низким потолком клетушке. Крохотный темный очаг, одинокое окно забрано решеткой. Камера казалась такой же жалкой, как ее обитатель. В ней стояло зловоние от давно не мытого тела, человеческих экскрементов и того медленно надвигающегося сумасшествия, которое может внести внезапное несчастье в прежде полную надежд жизнь.

Олдфилд, неловко ступая, стал убирать пачки бумаг и книг с протертого сиденья когда-то роскошного кресла.

– Пожалуйста, садитесь. Нынче визитеры у меня редки, и, боюсь, манеры мои стали нелюбезны. Могу предложить вам бренди? – Он потянулся за бутылкой, стоявшей откупоренной на шатком столе, затем пробормотал: – Ох ты господи, я же его допил вчера вечером.

И, продолжая бесцельно глядеть на пустую бутылку, жалобно поцокал языком.

– Благодарю, я не испытываю жажды.

Внимательно приглядываясь к стоящему перед ним узнику, Себастьян отчетливо понимал, что Олдфилд не может иметь отношения к происшедшим убийствам. Вряд ли этот человек даже в состоянии припомнить что-либо существенное о последнем, ставшем роковым плавании «Гармонии».

– Вы не сын ли графа Гендона, милорд? – спросил Олдфилд, поворачиваясь и укладывая скрипку в футляр. Вид он принял едва ли не почтительный.

– Вы знакомы с моим батюшкой?

– Знаком. – Теперь вид его стал увереннее, взгляд почти осмысленным. – Почему решили навестить меня?

– Мне необходимо побеседовать с вами о «Гармонии».

Реакция его собеседника на это откровенное заявление была довольно неожиданной. Несчастное плавание «Гармонии» разорило этого человека, но, услышав название судна, он оживился и, присев на краешек кровати, с живым интересом спросил:

– А-а, вы тоже заметили?

– Что именно?

– Последовательность этих странных событий. Сначала сын преподобного Торнтона…

– Вы говорите о Николасе Торнтоне?

– Ну конечно, о ком же еще. Сначала Торнтон, потом Кармайкл и Стентон. Теперь Беллами. Кто-то вышел на охоту за их сыновьями.

Себастьян смотрел в измученные, почти сумасшедшие глаза заключенного.

– Вам известно почему?

– Почему? Нет, точно я этого не знаю. Но когда думаешь о том, как именно погибли эти молодые люди, как страшно изувечены их тела, в голову приходят самые разные мысли. – Он осекся и исподтишка бросил на Себастьяна осторожный взгляд. – Вы поэтому ко мне явились? Решили, должно быть, что я причастен к этим убийствам?

– Как можно, вас ведь держат в заключении, – возразил Себастьян.

Зловещая усмешка искривила губы Олдфилда.

– Это так. Но иногда нам разрешается выходить из Маршелси.

– Только в дневные часы. Кармайкл же, как и Стентон, и Беллами, был убит ночью. Вы же ночью находитесь под замком.

Выражение лица его собеседника изменилось, следы усмешки растаяли, но ненадолго. Оно тут же просветлело опять.

– Но я мог бы нанять убийцу.

– Вы, насколько мне известно, банкрот.

– Увы, это так. – Печальный вздох. – К тому же у меня нет повода убивать этих юношей.

Себастьян выразительно обвел взглядом камеру, окружающую обстановку.

– Нет?

Олдфилд снова поцокал языком, покачал головой.

– Это команда потребовала, чтобы мой груз был выброшен за борт. Иначе, как они считали, корабль пойдет ко дну.

Себастьян хотел было напомнить собеседнику, что в конечном итоге именно так и случилось, но решил этого не делать.

– Разорение настигло меня из-за матросов этой «Гармонии», – прошипел Олдфилд, ноздри его раздулись, губы зло кривились при каждом слове. – Отвратительные, невежественные свиньи. Паникеры. Бросить несчастный корабль так, как они это сделали! Забрали с собой всю еду и воду, обрекли остальных на верную смерть. Я бы сам с наслаждением разорвал их проклятые Богом трупы, но… – Он оборвал себя, голос и черты лица снова приобрели прежний вид. – Но все они уже мертвы.

– Мертвы?

– Именно. Большая часть экипажа погибла от рук дикарей, когда их шлюпку прибило к западному берегу Африки. Те немногие, кому удалось спастись, были подобраны судном королевского флота и доставлены в Лондон. Где их и повесили.

– Вы присутствовали на суде?

Взгляд Олдфилда, устремленный на него, сейчас выражал жгучую насмешку.

– А вы как думали? Каждую минуту. Я не пропустил ни одного заседания суда, ни одной казни. Один из матросов, кажется его имя было Паркер, под конец совсем потерял мужество. Кричал, вырывался из рук, ему уже веревку на шею накинули, а он продолжал бороться. Проклинал всех, кто дал против него показания. Клялся, что все они лгут.

– Лгут? – Себастьян настороженно выпрямился.

Олдфилд пожал плечами:

– Подробностей не помню, меня это не касалось, – Он задумчиво потер за ухом и продолжил: – Но помню, что у этого человека был брат, докер в порту. Он тоже присутствовал на суде и при казни. Говорил, что своими глазами видел, как мерзавцы заплатили за то, чтобы его брата приговорили к смерти.

– Видел своими глазами? Какие мерзавцы заплатили?

– Ну как какие? Те, кто давал показания на суде, конечно.

– Кто это?

Олдфилд медленно улыбнулся:

– Беллами. Стентон. Кармайкл. – Но тут улыбка угасла, и лицо его приняло сконфуженное выражение. – Но не Торнтон. По крайней мере, насколько мне известно, последнего там не было.

– Кто еще был?

Себастьян спросил, но увидел, что его собеседник отвернулся к окну. Последовало молчание.

Себастьян повторил вопрос громче. Затем еще раз:

– Кто еще был на суде?

Олдфилд повернулся, его взгляд устремился прямо на Себастьяна. Водянистые глаза расширились, и он медленно переспросил:

– На каком суде?

Неподалеку от здания Маршелси Том прогуливал гнедых взад и вперед по аллее.

– Разузнали чего? – спросил он, когда Себастьян прыгнул в двуколку.

– Толком нет. К сожалению, разум мистера Олдфилда сильно пострадал от случившегося с ним несчастья. – Он стал разбирать поводья. – От тебя требуется разыскать одного человека. Докер, фамилия Паркер. Его брата, он служил на «Гармонии», повесили четыре года назад за мятеж.

Том прошел мимо лошадей к задку экипажа, рука его машинально поправляла форейторскую шляпу.

– Думаете, это он кокнул всех тех?

– Вполне вероятно. Но вполне может быть, что его существование – всего лишь плод воображения мистера Олдфилда.

Себастьян неторопливо размышлял. После того, что он узнал, было совершенно необходимо еще раз встретиться с Кармайклом и Стентоном. Однако эта встреча может оказаться ошибкой. Говорить с ними сейчас, когда ему еще не все известно о последнем плавании «Гармонии», пока рано.

Но нанести визит в Кент его преподобию мистеру Торнтону пора.

ГЛАВА 36

Возвратившись домой после верховой прогулки в Гайд-парке с Девлином, Кэт разорвала неоконченную записку Эйдену О'Коннеллу и сожгла обрывки.

Ей пришло в голову, что вступать в письменные сношения – насколько осторожно послания ни были бы составлены – довольно неосмотрительно. Слишком велика опасность того, что любое из писем может попасть в руки людей Джарвиса.

Остается двадцать четыре часа. Сердито захлопнув крышку бюро, она стала переодеваться. Соломенного цвета лен, гофрированный корсаж – такое платье она выбрала для прогулки, твердо решив разыскать ирландца лично.

Тайный соглядатай французов, ирландец О’Коннелл, продолжал оставаться недосягаемым для Кэт. Но, смешавшись с толпой хорошо одетых зрителей, криками подбадривавших свои любимые команды, которые участвовали в последней летней регате на Темзе, она увидела неподалеку от себя Расселла Йейтса, бывшего пирата и злосчастного владельца погибшей «Гармонии».

Для женщины, обладавшей актерским даром Кэт Болейн, было нетрудно, оказавшись рядом, вовлечь его в увлекательную беседу. Йейтс представлял собой импозантную фигуру крупного сложения и высокого роста, с широкими плечами и прямой осанкой, тщательно поддерживаемой в спортивных залах у Джексона и Анджело. Одетый в светло-желтые панталоны, полосатый жилет и темно-синий сюртук, он тем не менее со своим ястребиным носом, продубленной солнцем кожей и немного длинноватыми темными волосами сохранял облик настоящего пирата.

– Видел вас прошлым вечером в Ковент-Гардене. – Золото серьги ярко блеснуло, когда он склонился над рукой актрисы. – Строптивая Катарина у вас получилась превосходно. Но не только она. Царственная Клеопатра, несравненная Джульетта.

Кэт обворожительно улыбнулась.

– Мы готовим к постановке «Отелло». И представьте, когда я стала читать роль, я почему-то подумала о вас. Ведь это вы, кажется, были владельцем судна, потерпевшего крушение и утонувшего? «Мелодия», кажется? Или «Согласие»? Что-то в этом роде.

Йейтс взял стакан с подноса маячившего рядом с его локтем слуги и сделал неторопливый глоток.

– «Гармония». Исключительно неудачное название, учитывая печальную судьбу моей посудины.

– Вы слышали, говорят, последние убийства у нас в Лондоне как-то связаны с несчастьем, происшедшим с вашим судном?

– Нет, ничего такого не слышал. Но не удивлюсь подобным разговорам. Чертов корабль. Откровенно говоря, я даже рад, что он пошел ко дну около Португалии. После такой истории мне было бы не набрать на него команду, а что еще с ним делать?

Холодный бриз набежал с реки, и Кэт придержала рукой соломенную шляпку.

– Но корабль был застрахован, полагаю?

Йейтс расхохотался.

– О, разумеется. Я верю в страхование в отличие от Уэсли Олдфилда, бедняги.

– Олдфилд?

– На борту «Гармонии» был огромный груз его чая, и весь он пропал. Третий случай с ним за несколько месяцев. Боюсь, малый тронулся мозгами от расстройства. Да, обстановка в Маршелси никому не пойдет на пользу.

Толпа зрителей разразилась громкими криками. Кэт обернулась и взглянула на ярко блистающую под солнцем поверхность реки. На лодке, идущей первой, команда изо всех сил работала веслами, чтобы сохранить преимущество.

– Этот бедолага тоже плыл на «Гармонии»?

– Олдфилд? Нет.

Она искоса взглянула на собеседника:

– А вы?

Медленная улыбка поползла по лицу пирата.

– У меня складывается нешуточная уверенность, что этот разговор со мной вы затеяли с одной-единственной целью – как можно больше узнать о «Гармонии».

– Как вы проницательны. – Такая же улыбка, только кокетливая, в ответ.

Он рассмеялся, но сразу вернулся к серьезному тону.

– По-видимому, эта тема интересует вас из-за Девлина. Я слышал о том, что он участвует в расследовании происшедших убийств. Должен признать, сначала я и не подумал о возможной связи между моей «Гармонией» и случаями с Кармайклом и Стентоном. Но позже, когда был обнаружен труп сына капитана Беллами…

Кэт внимательно посмотрела на красивое смуглое лицо.

– У вас есть сыновья, мистер Йейтс?

– Нет. Благодарение Богу, при данных обстоятельствах. – Затем шутливо прижал руку к сердцу и испустил горестный вздох. – Ни одной из женщин до сих пор не удалось похитить мое сердце.

Она вежливо рассмеялась, как того требовала ситуация, и продолжала расспрашивать:

– Кто-нибудь еще погиб во время того несчастного плавания, кроме сына лорда Джарвиса, Дэвида?

– Позвольте, позвольте, надо припомнить. – Йейтс устремил на реку задумчивый взгляд. – Двое или трое из команды погибли во время шторма, кажется. Остальные либо под копьями африканских дикарей, либо на виселице. Вот и все. Корабельный журнал пропал вместе с судном, так что никаких документов не сохранилось.

– Никто из пассажиров не пострадал?

Он покачал головой.

– Их и было-то не много. Кроме Кармайкла и Стентона разве что полдюжины. Нет-нет, их имен мне не вспомнить, – добавил он, увидев, что она собирается задать вопрос – Дорогая мисс Болейн, если надумаете оставить сцену, мой совет – непременно предложите свои услуги на Боу-стрит. У вас прирожденный дар вести допросы.

– Насколько мне известно, женщин туда не берут.

– Тем самым еще раз расписываясь в собственной глупости. Однажды мне довелось услышать, что ни один мужчина не умеет так выуживать информацию, как умеют это делать женщины. Теперь я начинаю думать, что Эйден О'Коннелл, а это говорил он, был прав.

Внимание Кэт, ставшее было рассеянным, вновь обострилось при этих словах. Странно, что «пират» вдруг заговорил об ирландце, и она не уверена, что это замечание было таким уж случайным.

– Вы знакомы с О'Коннеллом?

Огонек на мгновение сверкнул в глубине темных глаз, но тотчас исчез.

– Люди болтают, что мы с ним ведем сообща кое-какие дела.

Кэт постаралась придать голосу самые равнодушные и небрежные нотки:

– Эйден, кажется, уехал? Вот уж несколько дней, как он не попадался мне на глаза.

– Насколько мне известно, нет. Вы намерены допросить его о происшедшем на «Гармонии»? Если встречу Эйдена, непременно передам, что вы хотели его видеть.

Кэт негромко засмеялась и спросила:

– А что Эйден О'Коннелл натворил на «Гармонии»?

– Ничего, насколько я знаю.

Она еще некоторое время оставалась с Йейтсом, болтая о всякой всячине, затем двинулась прочь. Четверть часа спустя, когда она уже намеревалась покинуть террасу, Йейтс снова подошел к ней.

– Мадам, мне удалось кое-что припомнить. Действительно, на борту «Гармонии» произошел еще один инцидент. – Он наклонился поближе к ее уху, так, чтобы его слова невозможно было подслушать. – С кают-юнгой капитана Беллами. Во время шторма обрушилась какая-то перекладина из рангоута и нанесла ему смертельное увечье. Юноша скончался за несколько дней до появления «Соверена».

– Кают-юнга? Как его звали?

Голос Кэт прозвучал громче, чем ей бы того хотелось.

– Вот этого я не могу сказать. Если вспомню, обязательно постараюсь дать вам знать.

Кэт подходила к ступенькам дома, который снимала на Харвич-стрит, когда увидела, что к ней направляется высокий, прилично одетый мужчина. Подковки его ботинок зловеще постукивали по безлюдной мостовой.

– Мисс Болейн, – сказал полковник Брюс Эптон-Смит, с насмешливым почтением отвешивая молодой женщине поклон, – Какая счастливая встреча.

Пальцы Кэт судорожно сжались на ручке зонтика, но тут же расслабились. Грациозно наклонив голову, она устало, но мило улыбнулась:

– Полковник, добрый день.

– Позвольте напомнить вам о завтрашнем свидании. – Его взгляд медленно скользил по ее фигуре, вызывая неприятное чувство. – После представления, разумеется. Мы не хотели бы лишить Лондон последнего выступления нашей блестящей актрисы мисс Кэт Болейн. В том случае, конечно, если она предпочтет… э-э… предпочтет проявить упрямство.